Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным представлениям ( основному и дополнительному) государственного обвинителя Меновщикова В.А. на приговор Новоалтайского городского суда Алтайского края от 30 августа 2013 года, которым

Бузаканов Б.А., <данные изъяты> не судимый;

- обвиняемый в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ (в период времени с *** по ***), ч. 1 ст. 286 УК РФ (в период времени с *** по ***), ч. 3 ст. 160 УК РФ (в период времени с *** по ***), ч.1 ст. 286 УК РФ (в период времени *** года по ***), ч. 3 ст. 160 УК РФ (в период времени с *** по ***), ч.1 ст. 286 УК РФ (в период времени с *** по ***), оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступлений.

Уголовное дело производством прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в действиях Бузаканова Б.А. состава преступления.

В соответствии со ст. ст. 134-136 УПК РФ признано за Бузакановым Б.А. право на реабилитацию.

В удовлетворении исковых требований заявленных представителем <данные изъяты> к Бузаканову Б.А. в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек отказано.

Вещественное доказательство по делу: диск, хранящийся в материалах дела т. 9 оставлен на хранение в деле.

Заслушав доклад судьи Фокина М.А.; выслушав прокуроров Меновщикова В.А., Банщикову О.В., поддержавших доводы апелляционных представлений; представителя потерпевшего К., поддержавшую доводы апелляционных представлений; оправданного Бузаканова Б.А., адвоката Кулешова П.В., просивших приговор оставить без изменения; судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органом предварительного следствия Бузаканов Б.А., являясь <данные изъяты>, обвинялся в совершении с использованием своего служебного положения, присвоении и растраты, то есть хищении чужого имущества, вверенного ему, а также в превышении должностных полномочий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства. Бузаканов обвинялся в хищении вверенного имущества – каменный уголь, который реализовал частным лицам в периоды с *** по ***; с *** по ***; с *** по ***, причинив материальный ущерб указанному учреждению в размере: <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. соответственно. Органом предварительного следствия обвинялся Бузаканов в том, что в периоды с *** по ***; с *** по ***; с *** по ***, явно превышая должностные полномочия, из корыстных побуждений, с целью извлечения в свою пользу материальной выгоды путем присвоения и растраты вверенного ему имущества в виде каменного угля, привлек к труду осужденных, отбывающих наказание в <данные изъяты>, для погрузки угля, использовал для его вывоза с территории колонии ГСМ и автотранспорт, принадлежащие <данные изъяты>, чем нарушил право на свободу труда и его оплату, дезорганизовал нормальную работу учреждения, дискредитировал и подорвал авторитет государственных органов власти, существенно нарушил охраняемые законом интересы общества и государства.

В судебном заседании Бузаканов Б.А. виновным себя не признал.

Судом первой инстанции установлено, что в целях подготовки к отопительному периоду *** между <данные изъяты> и <данные изъяты> был заключен государственный контракт от *** №... на основании которого для бюджетных нужд <данные изъяты> в период времени с *** по *** в <данные изъяты> было поставлено каменного угля в размере 1.014 тонн на общую сумму <данные изъяты> рублей по цене <данные изъяты> рубля за тонну.

В целях подготовки к отопительному периоду *** годов между <данные изъяты> и <данные изъяты> был заключен государственный контракт от *** №... на основании которого для бюджетных нужд <данные изъяты> в период времени с *** года по *** года в <данные изъяты> было поставлено каменного угля в размере 1.905,4 тонны на общую сумму <данные изъяты> рублей по цене <данные изъяты> рублей за тонну.

Вверенный Бузаканову Б.А., <данные изъяты>, на основании должностной инструкции, каменный уголь марки <данные изъяты>), приобретенный за счет средств федерального бюджета, хранился на складе расположенного на территории <данные изъяты> по адресу: <адрес>....

Бузаканов Б.А., в период с *** года по *** года, посредством Д.1, реализовывал излишки вверенного ему каменного угля марки ДР (0-300), хранившегося на складе, по <данные изъяты> рублей за 1 тонну различным лицам, жителям <адрес> и <адрес> Алтайского края:

Н., в период с *** года по *** года, в <адрес>, по <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей за машину угля, в которой было 4,5 тонны угля, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>

Д.3, в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 3,5 тонны стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей, за уголь, привезенный на грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

Ф., в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4,5 тонны стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей за уголь, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

Б.1, в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4,5 тонны, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей за уголь, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

Д.2, в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4,5 тонны, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей за уголь, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

Д., в период с <данные изъяты> года по <данные изъяты> года, в <адрес>, в размере 4,5 тонны, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей за уголь, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

М., в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 5 тонн, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, которая отдала <данные изъяты> рублей, за уголь, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты> водителем Д.1

М.1, в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4,5 тонны, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну, который отдал <данные изъяты> рублей, за уголь, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

Ч., в период с *** по *** года, в <адрес>, в размере 4-5 тонн, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну угля, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1

Неустановленному лицу, в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4-5 тонн, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну угля, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты> водителем Д.1

Также Бузаканов Б.А. реализовал вверенный ему каменный угль марки ДР (0-300), хранившейся на складе, в период с *** года по *** года, водителю пожарного автомобиля отдельного поста ведомственной охраны <данные изъяты>Ш., по его просьбе, по <данные изъяты> рублей за 1 тонну, получив от Ш.<данные изъяты> рублей.

В период с *** года по *** года, посредством Л., водителей Д.1, Ш., Б., Г., Бузаканов, вверенный ему каменный уголь, хранившийся на складе, реализовал К.1 по <данные изъяты> рублей за 1 тонну, в количестве 15 грузовых автомобилей марки <данные изъяты>, загруженных углем по 5 тонн каждая, получив за это <данные изъяты> рублей, через Л..

Вырученные от реализации излишков угля денежные средства Бузаканов, не оприходовав их в установленным соответствующими документами порядке, направил для целей хозяйственной деятельности <данные изъяты>, приобретал строительные материалы и производил работы в интересах <данные изъяты>.

В апелляционных представлениях ( основном и дополнительном) государственный обвинитель Меновщиков В.А. просит приговор суда в отношении Бузаканова Б.А. отменить в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, необоснованным оправданием; уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение, в ином составе.

Указывает, что Бузаканов обвинялся в том, что он, являясь <данные изъяты> совершил, с использованием своего служебного положения, присвоение и растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного ему, а также в превышении должностных полномочий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства. Бузаканов похитил вверенное имущество – каменный уголь, который реализовал частным лицам в периоды с *** по *** года; с *** по *** года; с *** года по *** года, причинив материальный ущерб указанному учреждению в размере: <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. соответственно. При этом, Бузаканов явно превышая должностные полномочия, из корыстных побуждений с целью извлечения в свою пользу материальной выгоды путем присвоения и растраты вверенного ему имущества в виде каменного угля, привлек к труду осужденных, отбывающих наказание в <данные изъяты>, для погрузки угля, использовал для его вывоза с территории <данные изъяты> ГСМ и автотранспорт, принадлежащие <данные изъяты>, чем нарушил право на свободу труда и его оплату, дезорганизовал нормальную работу учреждения, дискредитировал и подорвал авторитет государственных органов власти, существенно нарушил охраняемые законом интересы общества и государства.

Оправдывая Бузаканова, суд указал об отсутствии у того корыстной цели, поскольку деньги, вырученные от реализации излишков угля, он тратил на нужды <данные изъяты> По мнению суда, несоблюдение Бузакановым финансовой дисциплины не повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества или государства. В период времени с *** года по *** года Бузаканов реализовал вверенный ему каменный уголь К.1, по <данные изъяты> рублей за 1 тонну в количестве 15 грузовых автомобилей марки <данные изъяты>, загруженных углем по 5 тонн каждая и, получив за это <данные изъяты> рублей через Л..

Судом допущены нарушения требований ст.ст. 88, 305 УПК РФ.

В судебном заседании Бузаканов вину не признал и показал, что *** назначен на должность <данные изъяты>. Вывоз угля с целью личного обогащения не осуществлял. *** года сотрудник <данные изъяты>Д.1, зная, что после отопительного сезона *** г.г. осталось много угля, обратился к нему с просьбой приобрести уголь для себя и родственников. Учитывая, что в <данные изъяты> денежные средства на ремонт объектов не выделяются, а имеющихся от внебюджетной деятельности недостаточно, им было принято решение о нецелевом использовании бюджетного угля. Он разрешил Д.1 вывезти уголь на *** рублей. В летний период Д.1 вывез, как тот сказал, угля на <данные изъяты> рублей и передал деньги ему. Уголь в тот период стоил около <данные изъяты> рублей за тонну. Погрузку и вывоз угля Д.1 он не контролировал, команду осужденным на погрузку угля для вывоза не давал. Он ( Бузаканов) разрешал Ш. вывезти машину угля, за которую тот отдал ему <данные изъяты> рублей, он потратил их на приобретение 15 пачек электродов весом по 5 кг. каждая, передав их Х. для проведения работ в <данные изъяты>. В *** года к нему обратился Л. связи с тем, что для ремонта канализации дежурной части и ремонта кабинетов и класса служебной подготовки отдела режима необходимо <данные изъяты> рублей. Он ответил, что денег на эти цели нет и не будет, так как все денежные средства распределены на запланированные ремонтные работы по подготовке к отопительному сезону. Л. спросил разрешения на продажу угля на <данные изъяты> рублей, он разрешил. За проданный уголь Л. передал ему <данные изъяты> рублей, он <данные изъяты> рублей отдал <данные изъяты>П. на ремонт канализации, <данные изъяты> рублей передал Ф.2 для приобретения битума и рубероида для латания крыши склада возле гаража. В *** года Л. снова обратился к нему, указав о необходимости приобретения сетки-рабицы. На тот момент денег в колонии не было на эти цели. Л. спросил снова разрешения на продажу угля на <данные изъяты> рублей знакомому предпринимателю. Он предложил Л. реализовать уголь на <данные изъяты> рублей, чтобы рассчитаться за пенобетон, который был приобретен у А. и потрачен на нужды колонии на частичную закладку оконных проемов швейного цеха. В *** года Л. передал ему <данные изъяты> рублей, а на <данные изъяты> рублей Л. приобрел сетку-рабицу для выполнения указания <данные изъяты>. Он передал <данные изъяты> рублей А. в счет частичного погашения долга за приобретенный пенобетон, тот ему написал расписку. В ***Л. передал ему <данные изъяты> рублей, из них <данные изъяты> рублей он отдал Л. для приобретения входных ковриков, остальные деньги передал А. в счет погашения оставшегося долга за пенобетон, тот написал ему расписку. Больше никаких разрешений на продажу и вывоз угля из <данные изъяты> не давал. Команду осужденным на погрузку угля, для вывоза Л. он не давал. Он признает, что дал распоряжение на реализацию угля на <данные изъяты> рублей, сколько это в тоннах не знает, так как не знает точно, сколько входит угля в машину. От реализации угля получил <данные изъяты> рублей от Д.1, <данные изъяты> рублей от Ш. и <данные изъяты> рублей от Л.. Эти денежные средства потратил на нужды <данные изъяты>. Признает нецелевое использование бюджетных средств в виде угля. Признает, что право руководителя колонии продавать уголь, чтобы потом тратить деньги на нужды <данные изъяты> в положении об учреждении, не записано. Свидетели Л. и Д.1 фактически оговаривают его, указывая большее количество вывезенного угля, чем было на самом деле (<данные изъяты>).

Признав за достоверную версию оправданного о допущении нарушении финансовой дисциплины, вложении полученных от реализации угля денежных средств на хозяйственные нужды <данные изъяты>, суд оставил без внимания доказательства, свидетельствующие о том, что Бузаканов совершал хищение каменного угля и с использованием служебного положения присвоил денежные средства от его продажи; превышал должностные полномочия, так как незаконно использовал труд осужденных, сотрудников, задействовал транспорт учреждения.

Доводы Бузаканова о недостаточности финансирования <данные изъяты> неубедительны. Бузаканов дал показания о том, что в учреждении производились ремонтные работы за счет бюджетных средств. О недостоверности показаний Бузаканова о недостаточности финансирования учреждения свидетельствует и факт поставки каменного угля за счет средств федерального бюджета в соответствии с запрошенными объемами.

В действиях Бузаканова отсутствуют признаки нецелевого использования бюджетного угля и нарушений финансовой дисциплины, так как каменный уголь закупался за счет средств федерального бюджета и передавался в <данные изъяты> в оперативное управление, для использования по целевому назначению - отоплению учреждения. Собственник, вверив Бузаканову федеральное бюджетное имущество, а именно здания, автотранспорт, каменный уголь, горюче-смазочные материалы, не наделял его правом отчуждения имущества, в том числе, не наделял его правом определять по своему усмотрению стоимость этого имущества, а тем более реализовывать федеральное бюджетное имущество, по установленным самим Бузакановым ценам, и решать вопрос об объемах реализации.

Государство, вверив Бузаканову каменный уголь, приобретенный за счет федеральных бюджетных средств, не наделяло Бузаканова законным правом реализовывать каменный уголь за денежные средства, а в дальнейшем полученные денежные средства тратить по своему усмотрению, налицо факт присвоения принадлежащего собственнику каменного угля лицом, не имеющим на это законного права. Бузаканов не мог распоряжаться в дальнейшем денежными средствами по своему усмотрению в пользу третьих лиц.

Из показаний в суде свидетеля К.4 (<данные изъяты>) следует, что уголь приобретен за счет средств федерального бюджета, поставлен в <данные изъяты> на баланс и в период отопительного сезона уголь списывается согласно фактическому расходу. Если появляются излишки, которые выявлены в результате ревизии, то ставятся на баланс. Если имеет место недостача, то решается вопрос о виновности ответственных лиц. Реализация угля невозможна, так как он приобретен за счет средств федерального бюджета, невозможна продажа угля и приобретение другого имущества ( <данные изъяты>).

Свидетель Б.2 (<данные изъяты>, исполняющий обязанности <данные изъяты>) показал, что закупка угля производится на основании расчетов потребности учреждений, на расчетный объем <данные изъяты> выделяет федеральные бюджетные денежные средства, проводится аукцион, заключается государственный контракт на поставку угля. Приобретенный уголь передается в оперативное управление колонии и находится на балансе колонии. Разрешение на отчуждение федерального имущества осуществляется только с согласия собственника (<данные изъяты>) ( <данные изъяты>).

Из показаний свидетеля Д.4 ( <данные изъяты> ) следует, что каменный уголь поступал в учреждение централизованно, каменный уголь является федеральной собственностью, и никто не может его реализовывать. В кассу учреждения денежные средства от реализации угля не поступали. Недостача угля в размере 205 тонн была выявлена сотрудниками <данные изъяты> уже при новом начальнике учреждения. В моменты, когда в учреждении отсутствовало финансирование, и что-то приобреталось для нужд <данные изъяты> за личные средства сотрудников, то приобретенные материалы ставились на баланс, сотрудниками составлялся отчет о приобретении. По мере поступления финансирования затраченные личные денежные средства возвращались сотрудникам ( <данные изъяты> ).

Бузаканов, являясь <данные изъяты>, не находился в состоянии крайней необходимости. Если принять версию трат незаконно полученных денежных средств на нужды воспитательной колонии, то можно проследить, на какие цели тратились данные денежные средства. Доказательствами, представленными стороной обвинения, установлен факт присвоения вверенного имущества Бузакановым из корыстных побуждений и распоряжения денежными средствами по своему усмотрению.

По эпизоду продажи каменного угля через <данные изъяты>Д.1 обвинением установлен ущерб в размере <данные изъяты> рублей, от реализации каменного угля общей массой 51 тонны 400 кг., а не <данные изъяты> рублей, как установлено судом.

В данном случае судом неправильно установлен ущерб в сумме <данные изъяты> рублей, так как это сумма денежных средств, переданных Бузаканову <данные изъяты>Д.1 от реализации каменного угля, стоимость которого определил самостоятельно Бузаканов. Во внимание должен приниматься реальный ущерб, а не полученная от преступления выгода, Бузаканов мог продавать уголь и по <данные изъяты> рублей и по <данные изъяты> рублей за тонну, поэтому сумма, за которую уголь реализовывался Бузакановым, не имеет отношения к ущербу причиненному собственнику противоправными действиями оправданного.

Бузаканов подтвердил факт получения <данные изъяты> рублей от Д.1 за реализованный каменный уголь, указав, что инициатива продажи угля для нужд <данные изъяты> исходила от Д.1. В своих показаниях точно не определил на какие цели потрачены данные <данные изъяты> рублей, смешал, якобы вложенные на нужды колонии личные денежные средства и денежные средства, полученные от реализации угля. Указал, что Д.1 оговаривает его.

Доводы Бузаканова об отсутствии в его действиях корысти и состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, опровергаются приведенными стороной обвинения доказательствами.

Обвинением установлено, что в целях подготовки к отопительному периоду *** годов между <данные изъяты> и <данные изъяты> был заключен государственный контракт от *** №..., на основании которого для бюджетных нужд <данные изъяты> в период с *** года по *** года было поставлено каменного угля в размере 1014 тонн на общую сумму <данные изъяты> рублей по цене <данные изъяты> рубля за тонну для нужд учреждения <данные изъяты> ( <данные изъяты>).

Свидетель Д.1 последовательно показывал, что Бузаканов предложил ему подыскивать лиц, желающих приобрести каменный уголь. Бузаканов определил цену каменного угля. При первой передаче денежных средств в кабинете Бузаканова, тот сказал ему, что в кабинете денежные средства передавать не надо. Все последующие денежные средства от реализации каменного угля передавались в служебном автомобиле, когда Д.1 подвозил Бузаканова к его дому. Получив денежные средства, Бузаканов шел с ними домой, то есть распоряжался ими по собственному усмотрению. Всего от продажи угля им Бузаканову передано <данные изъяты> рублей. Бузаканов просил Д.1 не говорить о фактах продажи угля новому начальнику учреждения и, когда данные факты стали очевидны, оказывал на него давление. Приезжал к нему домой с требованием отказаться от ранее данных объяснений сотрудникам <данные изъяты> по фактам продажи угля ( т<данные изъяты>).

Эти свидетельские показания Д.1 подтверждают корыстный мотив Бузаканова, относятся к прямым доказательствам его вины в присвоении и растрате вверенного имущества.

Показаниями свидетелей Н. (<данные изъяты>), Д.1 (<данные изъяты>), Ф. (<данные изъяты>), Б.1 (<данные изъяты>), Д.2 (<данные изъяты>), Д. (<данные изъяты>), М. (<данные изъяты>), М. (<данные изъяты>) подтверждаются факты покупки ими каменного угля.

Довод Бузаканова о предложении реализации угля со стороны Д.1 опровергается показаниями Д.1, а также показаниями свидетеля Ф.1 о том, что Бузаканов намекал ему, что он тоже может продавать уголь, часть денег тратить на благоустройство <данные изъяты>, на что он ответил категорическим отказом (<данные изъяты>).

Из показаний свидетеля В. следует, что в *** года в <адрес> было вывезено несколько автомобилей <данные изъяты>, груженых углем, за управлением автомобиля находился Д.1. Руководил вывозом угля с территории <данные изъяты> непосредственно Бузаканов, о чем тот заявлял на планерках, при этом ссылаясь, что деньги идут на нужды колонии (<данные изъяты>).

По эпизоду продажи каменного угля водителю Ш. вина Бузаканова подтверждается следующими доказательствами.

Согласно показаниям Бузаканова, на денежные средства, полученные от Ш. в сумме <данные изъяты> рублей за вывоз автомобиля с каменным углем, им приобретены электроды для сварки, которые в дальнейшем переданы <данные изъяты>Х. для выполнения текущих сварочных работ. Факт передачи без документов электродов подтверждается только показаниями свидетеля Х..

Вместе с тем факт траты <данные изъяты> рублей на нужды <данные изъяты>, по мнению обвинения, ничем не подтвержден, кроме показаний Бузаканова и свидетеля Х., находившегося от него в служебной зависимости. Поэтому к показаниям Бузаканова и Х. необходимо отнестись критически.

Документальных данных о приобретении электродов не имеется: нет кассовых чеков, приходных ордеров, данные материальные ценности не поставлены на бухгалтерский учет <данные изъяты>. Указанные обстоятельства подтверждаются и заключением бухгалтерско-строительной экспертизы. Х., в силу своих должностных обязанностей, не занимался хозяйственными вопросами, в связи с этим, не мог получать пачки с электродами от Бузаканова и контролировать процесс сварки. В обязанности Х. входило предупреждение<данные изъяты>, а не хозяйственная деятельность.

К показаниям Бузаканова следует отнестись критически, так как ранее он утверждал, что Ш. к нему по вопросу приобретения угля не обращался, разрешение на вывоз угля он не давал и денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей от Ш. не получал, Ш. оговаривает его. В ходе нового судебного разбирательства он вспомнил, что разрешал Ш. вывезти уголь и получил от него <данные изъяты> рублей, которые потратил на нужды <данные изъяты> (приобрел электроды).

Свидетель Ш. последовательно давал показания о передаче Бузаканову <данные изъяты> рублей за вывоз каменного угля на служебном автомобиле (<данные изъяты>).

Из показаний свидетеля Ш.2 следует, что в *** период времени *** года к нему подошел <данные изъяты>Ш. и спросил разрешения вывезти одну машину угля со склада <данные изъяты> для личных нужд. Он пояснил Ш., чтобы по данному поводу он обращался к Бузаканову (<данные изъяты>).

По эпизоду продажи каменного угля предпринимателю К.1 судом установлено, что в период с *** года по *** года посредством Л., <данные изъяты>Д.1, Ш., Б., Г., Бузаканов реализовал К.1 вверенный ему каменный уголь, хранившийся на складе <данные изъяты> по <данные изъяты> рублей за 1 тонну, в количестве 15 грузовых автомобилей марки <данные изъяты>», загруженных углем по 5 тонн каждая, получив за это <данные изъяты> рублей через Л..

Установлено, что в целях подготовки к отопительному периоду *** годов между <данные изъяты> и <данные изъяты> был заключен государственный контракт от *** №...,на основании которого для бюджетных нужд <данные изъяты> в период с *** года по *** года в <данные изъяты> было поставлено каменного угля в размере 1905,4 тонны на общую сумму <данные изъяты> рублей по цене <данные изъяты> рублей за тонну для нужд учреждения <данные изъяты> (<данные изъяты>).

Стоимость угля составляла <данные изъяты> рублей за тонну, Бузаканов самостоятельно в очередной раз определил стоимость угля в <данные изъяты> рублей.

Обвинение считает доказанным факт хищения каменного угля на сумму <данные изъяты> рублей в размере 154 тонн 200 кг.

Судом установлено, что Бузаканов продал 15 автомобилей с каменным углем стоимостью <данные изъяты> рублей за тонну, массой угля 5 тонн каждый, получив <данные изъяты> рублей.

Исходя из факта, установленного судом, получается, что Бузаканов продал К.1 75 тонн угля (15 автомобилей умножить на 5 тонн, получается общий вес 75 тонн), стоимость угля определена Бузакановым в <данные изъяты> рублей за тонну, соответственно Бузаканов должен был получить <данные изъяты> рублей (а не <данные изъяты> рублей), сумма недополученных денежных средств составила <данные изъяты> рублей, судом оценка недополученным <данные изъяты> рублей не дана. Если судом не признается в действиях Бузаканова присвоение каменного угля, то налицо растрата.

Учитывая установленный судом факт реализации 75 тонн угля (15 автомобилей по 5 тонн), с учетом стоимости <данные изъяты> рублей за тонну, сумма ущерба составила <данные изъяты> рублей.

Факт реализации К.1 угля, стоимость которого составляла <данные изъяты> рублей, подтверждается показаниями свидетеля Ф.1 о том, что продавался уголь только нового привоза, ввиду того, что старый уголь был низкого качества и спросом не пользовался.

Из показаний свидетеля Л., <данные изъяты>, следует, что в *** года после совещания Бузаканов дал ему распоряжение найти в кратчайшие сроки места возможного сбыта угля, принадлежащего и хранящегося на складе <данные изъяты>. Объем реализации данного угля Бузаканов с ним не обговаривал, пояснил, что одна тонна угля стоит <данные изъяты> рублей. В период с *** года по *** года им, по указанию Бузаканова, на территорию <данные изъяты> было вывезено не менее 30 автомобилей <данные изъяты>, груженых каменным углем, принадлежащим <данные изъяты>, что составило около 160 тонн (<данные изъяты>).

Из показаний свидетелей Д.1 (<данные изъяты>), Ш. (<данные изъяты>), Б. (<данные изъяты>), Г. (<данные изъяты>), <данные изъяты>, следует, что Бузаканов, посредством указанных лиц, реализовал предпринимателю К.1 каменный уголь с территории <данные изъяты>.

Потерпевший Р. подтвердил факт погрузки с середины *** года до *** около 28-30 служебных автомобилей <данные изъяты>, все погрузки осуществлялись в нерабочее время, после 18.00 часов (<данные изъяты>).

Из показаний свидетеля Ч., <данные изъяты>, следует, что после установки в *** году нового оборудования (теплообменник, два котла), потребление угля в *** (***, ***, ***), снизилось с расчетных 90 тонн до 35 тонн. Он каждый месяц производил списание указанных излишков, путем внесения в отчетные документы вместо реальных 35 тонн в месяц, 90 тонн расчетных. В результате чего в *** году образовались излишки угля в количестве около 200 тонн. Бузаканов говорил ему, чтобы он следил за лимитами и не допускал превышения разрешенного потребления. Каждый месяц он вносил в журнал учета завоза угля в котельное учреждение не фактически израсходованное количество угля (35 тонн), а расчетное (90 тонн), тем самым, скрывая получившуюся экономию топлива. Со слов Бузаканова это делалось для того, чтобы получать деньги от количества выработанной теплоэнергии на внебюджетный счет учреждения, для выплаты заработной планы внебюджетным работникам. О полученных излишках Бузаканов знал, и ежемесячно интересовался у него этим вопросом (<данные изъяты>).

Из показаний К.2, <данные изъяты>, следует, что он осуществлял доследственную проверку, в ходе которой водители и Л. подтвердили факт продажи угля со склада <данные изъяты>К.1. В последующем Бузаканов ездил к Г. с требованием отрицать сказанное в <данные изъяты>, в противном случае будет один отвечать за хищение угля.

Согласно протоколу следственного эксперимента, масса угля загруженного в автомобиль «<данные изъяты>», составляет от 5 тонн 140 кг. до 5 тонн 740 кг., следствием вменяется наименьшая масса 5 тонн 140 кг (<данные изъяты>).

Судом протокол следственного эксперимента признан соответствующим законодательству, однако сделана мотивировка, что данный протокол не может служить безусловным подтверждением того, сколько тонн входило в автомобиль <данные изъяты>, когда уголь реализовывался с разрешения Бузаканова третьим лицам.

Полагает, что довод суда в этой части носит надуманный, предположительный характер. Судом в приговоре указан неверный вес 5140 тонн, такое количество каменного угля действительно не могли войти в кузов автомобиля, следственным экспериментом установлен вес в размере 5 тонн 140 кг.

Из показаний свидетеля К.1 следует, что в <данные изъяты> входило 4,5-5 тонн угля, точно не измерял, отдавая деньги, рассчитывал, что входит 5 тонн угля в кузов. Приобрел не более 15 машин угля (<данные изъяты>).

В соответствии с действующим законодательством <данные изъяты>, осуществляет свою деятельность на основании Положения о федеральном государственном учреждении <данные изъяты>, утвержденного приказом <данные изъяты> от ***..., а также приказа от ***...<данные изъяты> приказа от ***...<данные изъяты>, и является юридическим лицом с момента государственной регистрации и вправе самостоятельно пользоваться имуществом, закрепленным за ним учредителем на праве оперативного управления, от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, выступать в качестве истца и ответчика в судах, иметь лицевые счета.

Судом не дана надлежащая юридическая оценка действиям Бузаканова, который совершил присвоение и растрату, то есть хищение чужого имущества, принадлежащего собственнику (государству), с корыстной целью, так как не имел право реализовывать федеральный бюджетный уголь третьим лицам и получать от реализации каменного угля денежные средства, которыми распоряжался по собственному усмотрению (тратил лично на собственные нужды или, якобы, на нужды <данные изъяты>). Полагает, что трата на нужды <данные изъяты>, полученных от реализации каменного угля, приобретенного за счет средств федерального бюджета и переданного в оперативное управление учреждения, также является хищением государственной собственности, так как правом реализации угля Бузаканова никто не наделял, он самостоятельно определил стоимость федерального бюджетного имущества и перевел федеральное бюджетное имущество в денежные средства, которыми в последующем распорядился по собственному усмотрению.

Судом преждевременно сделан вывод об отсутствии в действиях Бузаканова состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ. Судом в описательно-мотивировочной части приговора указано, что дополнительной квалификации действий должностного лица по ст. 286 УК РФ не требуется.

С данными доводами суда нельзя согласиться, так как превышение должностных обязанностей является самостоятельным составом преступления.

Из оглашенных показаний потерпевшего Г.1 следует, что до момента своего освобождения в *** года он неоднократно грузил уголь в автомобиль «<данные изъяты>», который впоследствии выезжал за пределы <данные изъяты>. Уголь грузил по распоряжению <данные изъяты> Бузаканова, который неоднократно подходил к нему и говорил, что надо погрузить уголь, также <данные изъяты> передавали ему распоряжения Бузаканова на погрузку угля. Все погрузки осуществлялись в вечернее время, после 18 часов, трудоустроен он был <данные изъяты> с режимом работы с 08 часов до 18 часов, фактически выполнял работу <данные изъяты>. Он не мог отказать в погрузке угля, так как Бузаканов являлся <данные изъяты>, и он понимал, что в случае отказа в выполнении работ у него будут проблемы при отбывании наказания. Считает, что нарушено его право на свободу и труд ( т<данные изъяты>).

Это подтверждается показаниями свидетеля Ф.1, подтвердившего факты продажи каменного угля <данные изъяты> Бузакановым, вывоза угля с территории <данные изъяты> по указанию <данные изъяты>. Погрузка угля в *** году осуществлялась отбывающим наказание в <данные изъяты> осужденным Г.1.

Из показаний свидетеля Д.1 следует, что уголь в служебный автомобиль «<данные изъяты>» для продажи грузил Г.1.

Из показаний свидетеля В. усматривается, что в *** года было вывезено несколько автомобилей <данные изъяты>, груженых углем, в <адрес>, за управлением автомобиля находился Д.1. Руководил вывозом угля с территории колонии непосредственно Бузаканов, о чем тот заявлял на планерках, при этом ссылаясь, что деньги идут на нужды <данные изъяты>. Согласно ФЗ от *** «О пожарной охране», указаний руководства <данные изъяты>, запрещается привлекать сотрудников пожарной охраны для выполнения работ, не связанных с их профессиональной деятельностью, о чем он неоднократно разговаривал с Бузакановым, на что тот ему пояснял, что это служебная необходимость ( <данные изъяты>).

Из показаний потерпевшего Р. следует, что в учреждении в период отбывания наказания он был официально трудоустроен <данные изъяты> с режимом работы с 08 часов до 18 часов, однако работал <данные изъяты>. В середине *** года к нему подошел Л., и сказал, что поступило указание <данные изъяты> Бузаканова о погрузке трактором каменного угля в служебный автомобиль «<данные изъяты>». На <данные изъяты> он погрузил уголь, принадлежащий <данные изъяты>, уголь грузил после окончания рабочего дня. Время было около 20 часов. После погрузки Л. выехал на автомобиле, груженым углем, с территории <данные изъяты>, и вернулся минут через 10, после чего опять произвели погрузку. В период с середины *** года по *** он произвел около 28-30 погрузок угля в служебный автомобиль <данные изъяты> Все погрузки осуществлялись после рабочего времени, после 18 часов. Он понимал, что уголь является собственностью <данные изъяты> и вывозить его с территории <данные изъяты> запрещено, также понимал, что Бузаканов похищает данный уголь. Работа по погрузке угля ему никак не компенсировалась. Считает, что нарушено его право на свободу и на труд ( <данные изъяты>).

Из показаний свидетелей Л. (<данные изъяты>), Б. (<данные изъяты>), Г. (<данные изъяты>) следует, что уголь грузил Р..

Свидетель Д.1 дал аналогичные показания, дополнив, что погрузка автомобиля углем для К.1 осуществлялась как Р., так и другими осужденными. (<данные изъяты>).

При постановлении оправдательного приговора суд принял за основу версию Бузаканова о вложении полученных от реализации угля денежных средств в нужды <данные изъяты>, при этом критически отнесся ко всем доказательствам, представленным обвинением, и не подверг критической оценке показания свидетелей защиты, в том числе супруги Бузаканова и коллег по работе, находившихся от Бузаканова в служебной зависимости.

Из первоначальных показаний А., следовало, что в *** году на остатке было 12 куб.м. пеноблоков, которые он передал Бузаканову, деньги за изделия более чем через *** ему передал Бузаканов в сумме <данные изъяты> рублей.

Данные показания свидетеля защиты не последовательны, так как в ходе судебного разбирательства А. показал, что передал Бузаканову 15 куб.метров пеноблоков (а не 12 куб.метров как утверждал ранее), по <данные изъяты> рублей за куб.метр, на общую сумму <данные изъяты> рублей (<данные изъяты>).

Из показаний свидетеля Бузакановой следует, что ее муж Бузаканов вложил в колонию <данные изъяты>. рублей личных денежных средств, она возражала против этого, однако он обещал при поступлении денег в <данные изъяты> все компенсировать (<данные изъяты>).

Доводы Бузаканова о том, что вынужден был продавать уголь, поскольку денежные средства, необходимы для хозяйственных нужд <данные изъяты>, не соответствуют действительности, так как имелось право составлять заявки по имеющимся потребностям.

О намерениях Бузаканова похитить уголь и присвоить денежные средства от его продажи усматривается из показаний Д.1, о том, что по указанию Бузаканова он передавал тому деньги в служебном автомобиле, когда привозил его домой.

Факт посещения Бузакановым сотрудников <данные изъяты> и обращение к ним с просьбой не сообщать сотрудникам <данные изъяты> о том, что похищался уголь со склада <данные изъяты>, свидетельствует о его виновности.

Из заключения строительно-бухгалтерской экспертизы следует, что отсутствуют авансовые отчеты Бузаканова о приобретении строительных материалов, отсутствует первичная бухгалтерская документация, о приобретении и постановке на бухгалтерский учет культиватора (мотоблока) и тракторной рамы ( <данные изъяты>).

В действиях Бузаканова имеется состав преступления, предусмотренный ст. 160 ч. 3 УК РФ, так как в судебном заседании показаниями потерпевших, свидетелей, материалами дела, установлен факт безвозмездного, совершенного с корыстной целью, противоправного обращения Бузакановым вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника.

Довод Бузаканова о вложении личных денежных средств в ремонт учреждения в сумме <данные изъяты> рублей, а также вложение в учреждение занятых у К.3 в сумме <данные изъяты> рублей, итого <данные изъяты> (<данные изъяты>) не выдерживает никакой состоятельности, слишком значительна сумма для любого гражданина, состоящего на государственной службе. Не вызывает сомнений доказанность вины Бузаканова в превышении должностных полномочий, так как незаконно использовался труд осужденных, сотрудников, задействовался транспорт учреждения.

В обоснование доводов апелляционного представления ходатайствует при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции исследовать доказательства: протоколы допросов потерпевших: Р. (<данные изъяты>), потерпевшего Г.1 ( <данные изъяты>); протоколы допросов свидетелей: К.4 ( <данные изъяты>), Б.2 (<данные изъяты>), Д.4 ( <данные изъяты>), Л. (<данные изъяты>), Б. (<данные изъяты>, <данные изъяты>), Г. ( <данные изъяты>), Ш.1 ( <данные изъяты>Д.1 (<данные изъяты>), Ф.1 ( <данные изъяты>), В. ( <данные изъяты>), Ш. (<данные изъяты>), Ш.2 (<данные изъяты>), Н. ( <данные изъяты>), Д.1 ( <данные изъяты>), Ф. ( <данные изъяты>), Б.1 ( <данные изъяты>), Д.2 (<данные изъяты>), Д. ( <данные изъяты>), М. (<данные изъяты>), М. (<данные изъяты>), К.1 (<данные изъяты>), А. (<данные изъяты>), Б.3 ( <данные изъяты>), Х. ( <данные изъяты>); государственный контракт от *** №... на поставку каменного угля ( <данные изъяты>); государственный контракт от *** №... на поставку каменного угля (<данные изъяты>), протокол следственного эксперимента по массе угля загруженного в автомобиль <данные изъяты> ( <данные изъяты>); должностные инструкции Бузаканова Б.А. (<данные изъяты>); договор о передаче имущества в оперативное управление Бузаканову Б.А. ( <данные изъяты>); заключение строительно-бухгалтерской экспертизы ( <данные изъяты>).

В возражениях оправданный Бузаканов Б.А. и адвокат Кулешов П.В. просят приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление прокурора – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представлений, судебная коллегия принимает следующее решение.

В соответствии со ст. 296 УПК РФ суд постановляет приговор именем Российской Федерации.

На основании ч. 1, 2 ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно п. 1 ст. 304 УПК РФ в вводной части приговора указывается о постановлении приговора именем Российской Федерации.

В соответствии с ч. 1, 2 ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются: 1) существо предъявленного обвинения; 2) обстоятельства уголовного дела, установленные судом; 3) основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; 4) мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения; 5) мотивы решения в отношении гражданского иска. Не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного.

На основании ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

В соответствии со ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

Указанные требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции не выполнены надлежащим образом.

В соответствии с п. 1, 2 ст. 389. 15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

На основании ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если: 1) выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; 2) суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; 3) в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; 4) выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии с ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд не связан доводами апелляционных жалобы, представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме.

Соглашаясь с доводами представлений, судебная коллегия считает, что выводы суда первой инстанции, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о невиновности оправданного.

Заслуживают внимания доводы представления о том, что показания Бузаканова о недостаточности финансирования <данные изъяты> не могут быть признаны состоятельными, так как из показаний Бузаканова следует, что в учреждении производились ремонтные работы за счет бюджетных средств, о недостоверности показаний Бузаканова о недостаточности финансирования учреждения свидетельствуют поставки каменного угля за счет средств федерального бюджета в соответствии с запрошенными объемами.

Свидетель К.4 (<данные изъяты>) пояснила суду, что уголь, приобретен за счет средств федерального бюджета, поставлен в <данные изъяты> на баланс, и в период отопительного сезона уголь списывается согласно фактическому расходу. Если появляются излишки, которые выявлены в результате ревизии, то ставятся на баланс. Если имеет место недостача, то решается вопрос о виновности ответственных лиц. Реализация угля невозможна, так как он приобретен за счет средств федерального бюджета, невозможна продажа угля и приобретение другого имущества.

Свидетель Б.2 (<данные изъяты>) пояснил суду, что закупка угля производится на основании расчетов потребности учреждений, на расчетный объем <данные изъяты> выделяет федеральные бюджетные денежные средства, проводится аукцион, заключается государственный контракт на поставку угля. Приобретенный уголь передается в оперативное управление <данные изъяты> и находится на балансе <данные изъяты>. Разрешение на отчуждение федерального имущества осуществляется только с согласия собственника (<данные изъяты>).

Свидетель Д.4 ( <данные изъяты> ) пояснила суду, что каменный уголь поступал в <данные изъяты> централизованно, является федеральной собственностью, и никто не может его реализовывать. В кассу учреждения денежные средства от реализации угля не поступали. Недостача угля в размере 205 тонн была выявлена сотрудниками <данные изъяты> уже при новом начальнике учреждения. В моменты, когда в учреждении отсутствовало финансирование, и что-то приобреталось для нужд колонии за личные средства сотрудников, то приобретенные материалы ставились на баланс, сотрудниками составлялся отчет о приобретении. По мере поступления финансирования затраченные личные денежные средства возвращались сотрудникам.

Выводы суда о том, что действиях Бузаканова имеется нецелевое использования бюджетного угля и нарушение финансовой дисциплины, судебной коллегией признаются преждевременными, сделанными без учета всей совокупности исследованных доказательств, в частности, показаний свидетелей К.4, Б.2, Д.4. Судом надлежаще не учтено, что по государственным контрактам каменный уголь закупался за счет средств федерального бюджета и передавался в <данные изъяты> в оперативное управление, для использования по целевому назначению - отоплению учреждения. Бузаканов не был наделен правом отчуждения федерального бюджетного имущества, в том числе каменного угля, не был наделен правом определять по своему усмотрению стоимость этого имущества, реализовывать федеральное бюджетное имущество, по установленным Бузакановым ценам, и решать вопрос об объемах реализации.

Обоснованным является довод представления о том, что по эпизоду продажи каменного угля, через <данные изъяты>Д.1, обвинялся Бузаканов в присвоении и растрате каменного угля общей массой 51 тонна 400 кг на сумму <данные изъяты> рублей, а не на сумму <данные изъяты> рублей, как установлено в приговоре судом.

Судом первой инстанции преждевременно сделан вывод о том, что причинен ущерб в сумме <данные изъяты> рублей, так как это сумма денежных средств, переданных Бузаканову Д.1 за реализацию каменного угля, стоимость которого определил самостоятельно Бузаканов. В связи с чем, заслуживает внимание довод представления о том, что должен учитываться реальный ущерб, а не полученная от преступления выгода; поэтому сумма, за которую уголь реализовывался Бузакановым, не имеет отношения к ущербу, причиненному собственнику действиями оправданного.

Свидетель Д.1 показал на предварительном следствии и в суде, что Бузаканов предложил ему подыскивать лиц, желающих приобрести каменный уголь. Бузаканов определил цену каменного угля. При первой передаче денежных средств, в кабинете Бузаканова, тот сказал ему, что в кабинете денежные средства передавать не надо. Все последующие денежные средства от реализации каменного угля передавались в служебном автомобиле, когда он ( Д.1 ) подвозил Бузаканова к его дому. Получив денежные средства, Бузаканов шел с ними домой. Всего от продажи угля им ( Д.1) передано Бузаканову <данные изъяты> рублей. Бузаканов просил его ( Д.1) не говорить о фактах продажи угля новому начальнику учреждения. Когда данные факты стали очевидны, оказывал на него давление, приезжал к нему домой с требованием отказаться от ранее данных объяснений сотрудникам <данные изъяты> по фактам продажи угля.

Показаниями свидетелей Н., Д.1, Ф., Б.1, Д.2, Д., М., М. подтверждаются факты покупки ими каменного угля.

Судом надлежаще не учтено, что показания Бузаканова о предложении реализации угля со стороны Д.1 опровергаются показаниями свидетеля Д.1; а также показаниями свидетеля Ф.1 о том, что Бузаканов говорил ему, что он тоже может продавать уголь, часть денег тратить на благоустройство колонии, на что он ответил отказом.

Из показаний свидетеля В. следует, что в *** года в <адрес> было вывезено несколько автомобилей <данные изъяты>, груженых углем, за управлением автомобиля находился <данные изъяты>. Руководил вывозом угля с территории колонии непосредственно Бузаканов, о чем тот заявлял на планерках, ссылаясь, что деньги идут на нужды колонии.

Свидетель Ш. дал показания о передаче Бузаканову <данные изъяты> рублей за вывоз каменного угля на служебном автомобиле.

Из показаний свидетеля Ш.2 следует, что *** года к нему подошел водитель Ш. и спросил разрешения вывезти одну машину угля со склада <данные изъяты> для личных нужд. Он пояснил Ш., чтобы по данному поводу тот обращался к Бузаканову.

Из показаний Бузаканова следует, что на денежные средства, полученные от Ш. в сумме <данные изъяты> рублей за вывоз автомобиля с каменным углем, им приобретены электроды для сварки, которые в дальнейшем переданы заместителю <данные изъяты>Х., для выполнения текущих сварочных работ.

Факт передачи без документов электродов подтвердил свидетель Х..

Соглашаясь с доводами представления, судебная коллегия принимает во внимание, что документальных данных о приобретении электродов не имеется, нет кассовых чеков, приходных ордеров, данные материальные ценности не поставлены на бухгалтерский учет колонии, что подтверждается заключением бухгалтерско-строительной экспертизы.

Судом не учтено надлежаще, что Х., в силу своих должностных обязанностей, не занимался хозяйственными вопросами. В обязанности Х. входило <данные изъяты>.

Суду следовало дать обоснованную и мотивированную оценку измененным показаниям Бузаканова, который первоначально пояснял, что Ш. к нему по вопросу приобретения угля не обращался, разрешение на вывоз угля он не давал и денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей от Ш. не получал, Ш. оговаривает его. В ходе судебного разбирательства Бузаканов пояснил, что разрешал Ш. вывезти уголь и получил от него <данные изъяты> рублей, которые потратил на приобретение электродов на нужды колонии.

Необходимо учесть вышеуказанные обстоятельства и дать тщательную оценку показаниям свидетеля Х. и Бузаканова, в совокупности со всеми исследованными доказательствами.

По эпизоду продажи каменного угля предпринимателю К.1 судом установлено, что в период с *** года по *** года, посредством Л., <данные изъяты>Д.1, Ш., Б., Г., реализовал Бузаканов, вверенный ему каменный уголь, К.1, по <данные изъяты> рублей за 1 тонну, в количестве 15 грузовых автомобилей марки <данные изъяты>, загруженных углем по 5 тонн каждая, получив за это <данные изъяты> рублей, через Л.. Стоимость угля составляла <данные изъяты> рублей за тонну, Бузаканов самостоятельно определил стоимость угля в <данные изъяты> рублей.

Бузаканов обвинялся органом следствия в присвоении и растрате, реализованного К.1 каменного угля на сумму <данные изъяты> рублей в размере 154 тонн 200 кг.

Судом в приговоре установлено, что Бузаканов продал 15 автомобилей с каменным углем стоимостью <данные изъяты> рублей за тонну, массой угля 5 тонн каждый, получив <данные изъяты> рублей. Следовательно, судом установлено, что Бузаканов продал К.1 75 тонн угля (15 автомобилей по 5 тонн).

Заслуживают внимания доводы представлений о том, что стоимость угля определена Бузакановым в <данные изъяты> рублей за 1 тонну угля, соответственно Бузаканов должен был получить <данные изъяты> рублей (а не <данные изъяты> рублей), сумма недополученных денежных средств составила <данные изъяты> рублей, судом оценка недополученным <данные изъяты> рублей не дана.

В представлении обоснованно указано, что учитывая установленный судом факт реализации 75 тонн угля (15 автомобилей по 5 тонн), с учетом стоимости <данные изъяты> рублей за тонну, сумма ущерба составила <данные изъяты> рублей; однако судом не учтены эти обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Из показаний свидетеля Ф.1 следует, что продавался уголь только нового привоза, ввиду того, что старый уголь был низкого качества и спросом не пользовался.

Из показаний свидетеля Л., <данные изъяты>, следует, что в ***, после совещания Бузаканов дал ему распоряжение найти в кратчайшие сроки места возможного сбыта угля, принадлежащего и хранящегося на складе <данные изъяты>. Объем реализации данного угля Бузаканов с ним не обговаривал, пояснил, что одна тонна угля стоит <данные изъяты> рублей. С *** года по *** года, им ( Л.), по указанию Бузаканова, на территорию <данные изъяты> было вывезено не менее 30 автомобилей <данные изъяты>, груженых каменным углем, принадлежащим <данные изъяты>, что составило около 160 тонн.

Из показаний свидетелей Д,1, Ш., Б., Г., следует, что Бузаканов, посредством указанных лиц, реализовал <данные изъяты>К.1 каменный уголь с территории <данные изъяты>.

Из показаний свидетеля Ш.1, <данные изъяты>, следует, что после установки в *** году нового оборудования (теплообменник, два котла), потребление угля в *** месяцы (***, ***, ***), снизилось с расчетных 90 тонн до 35 тонн. Он каждый месяц производил списание указанных излишков, путем внесения в отчетные документы вместо реальных 35 тонн в месяц, 90 тонн расчетных. В результате чего в *** году образовались излишки угля в количестве около 200 тонн. Бузаканов говорил ему, чтобы он следил за лимитами и не допускал превышения разрешенного потребления. Каждый месяц он вносил в журнал учета завоза угля в котельное учреждение не фактически израсходованное количество угля (35 тонн), а расчетное (90 тонн), тем самым, скрывая получившуюся экономию топлива. Со слов Бузаканова, это делалось для того, чтобы получать деньги от количества выработанной теплоэнергии на внебюджетный счет учреждения, для выплаты заработной планы внебюджетным работникам. О полученных излишках Бузаканов знал, и ежемесячно интересовался у него этим вопросом.

Из показаний К.2, <данные изъяты>, следует, что он осуществлял доследственную проверку, в ходе которой <данные изъяты> и Л. подтвердили факт продажи угля со склада <данные изъяты>К.1. В последующем Бузаканов ездил к Г. с требованием отрицать сказанное в <данные изъяты>, в противном случае будет один отвечать за хищение угля.

Согласно протоколу следственного эксперимента масса угля загруженного в автомобиль <данные изъяты>, составляет от 5 тонн 140 кг. до 5 тонн 740 кг. Следствием вменялась наименьшая масса 5 тонн 140 кг.

Судебная коллегия, соглашаясь с доводами представлений, признает этот довод суда надлежаще не мотивированным.

Судом в приговоре указан неверный вес 5.140 тонн, такое количество каменного угля не могло войти в кузов автомобиля, следственным экспериментом установлен вес в размере 5 тонн 140 кг.

Из показаний свидетеля К.1 следует, что в <данные изъяты> входило 4,5-5 тонн угля, точно не измерял, отдавая деньги, рассчитывал, что входит 5 тонн угля в кузов; приобрел не более 15 машин угля.

Соглашаясь с доводами представлений, судебная коллегия считает, что судом первой инстанции преждевременно, без учета всей совокупности доказательств и их надлежащей оценки, сделан вывод об отсутствии в деяниях Бузаканова составов преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160, ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Из оглашенных показаний потерпевшего Г.1 следует, что до момента своего освобождения в *** года он неоднократно грузил уголь в автомобиль <данные изъяты> который впоследствии выезжал за пределы колонии. Уголь грузил по распоряжению начальника колонии Бузаканова, который неоднократно подходил к нему и говорил, что надо погрузить уголь, также водители колонии передавали ему распоряжения Бузаканова на погрузку угля. Все погрузки осуществлялись в вечернее время, после 18 часов, трудоустроен он ( Г.1) был <данные изъяты> с режимом работы с 08 часов до 18 часов, фактически выполнял работу <данные изъяты>. Он не мог отказать в погрузке угля, так как Бузаканов являлся <данные изъяты> и он понимал, что в случае отказа в выполнении работ у него будут проблемы при отбывании наказания. Считает, что нарушено его право на свободу и труд.

Показаниями свидетеля Ф.1 подтверждаются факты продажи каменного угля <данные изъяты> Бузакановым, вывоза угля с территории <данные изъяты> по указанию <данные изъяты>. Погрузка угля в *** году осуществлялась осужденным Г.1, отбывающим наказание в <данные изъяты>.

Из показаний свидетеля Д.1 следует, что уголь в служебный автомобиль «<данные изъяты> для продажи грузил Г.1.

Из показаний свидетеля В. следует, что в *** года было вывезено несколько автомобилей <данные изъяты>, груженых углем, в <адрес>, за управлением автомобиля находился Д.1. Руководил вывозом угля с территории <данные изъяты> непосредственно Бузаканов, о чем тот заявлял на планерках, при этом ссылаясь, что деньги идут на нужды <данные изъяты>. Согласно ФЗ от *** «О пожарной охране», указаний руководства <данные изъяты>, запрещается привлекать сотрудников пожарной охраны для выполнения работ, не связанных с их профессиональной деятельностью, о чем он неоднократно разговаривал с Бузакановым, на что тот ему пояснял, что это служебная необходимость.

Из показаний потерпевшего Р. следует, что в учреждении в период отбывания наказания он был официально трудоустроен <данные изъяты> с режимом работы с 08 часов до 18 часов, однако работал <данные изъяты>. В середине *** года к нему подошел Л., и сказал, что поступило указание <данные изъяты> Бузаканова о погрузке трактором каменного угля в служебный автомобиль «<данные изъяты>». На <данные изъяты> он погрузил уголь, принадлежащий <данные изъяты>. Уголь грузил после окончания рабочего дня, около 20 часов. После погрузки Л. выехал на автомобиле, груженым углем, с территории колонии, и вернулся минут через 10, после чего опять произвели погрузку. С середины *** года по *** он произвел около 28-30 погрузок угля в служебный автомобиль «<данные изъяты>», после рабочего времени, после 18 часов. Он понимал, что уголь является собственностью <данные изъяты> и вывозить его с территории <данные изъяты> запрещено, понимал, что Бузаканов похищает данный уголь. Работа по погрузке угля ему никак не компенсировалась. Считает, что нарушено его право на свободу и на труд.

Показаниями свидетелей Л., Б., Г. подтверждается, что уголь грузил Р..

Свидетель Д.1 дал аналогичные показания, дополнив, что погрузка автомобиля углем для К.1 осуществлялась как Р., так и другими осужденными.

Из первоначальных показаний свидетеля А. следует, что в *** году на остатке было 12 куб.м. пеноблоков, которые он передал Бузаканову, деньги за изделия, более чем через ***, ему передал Бузаканов в сумме <данные изъяты> рублей.

Однако в ходе судебного разбирательства А. показал, что передал Бузаканову 15 куб.метров пеноблоков (а не 12 куб.метров как утверждал ранее), по <данные изъяты> рублей за куб.метр, на общую сумму <данные изъяты> рублей.

Из показаний свидетеля Б.3 следует, что <данные изъяты> Бузаканов вложил в колонию <данные изъяты>. рублей личных денежных средств, она возражала против этого, однако он обещал при поступлении денег в <данные изъяты> все компенсировать.

Согласно заключению строительно-бухгалтерской экспертизы: отсутствуют авансовые отчеты Бузаканова о приобретении строительных материалов, отсутствует первичная бухгалтерская документация, о приобретении и постановке на бухгалтерский учет культиватора (мотоблока) и тракторной рамы.

Заслуживают внимания доводы представлений о том, что при постановлении оправдательного приговора суд принял за основу версию Бузаканова о вложении полученных от реализации угля денежных средств в нужды <данные изъяты>, критически отнесся ко всем доказательствам, представленным обвинением; что суд не дал надлежащей оценке показаниям свидетелей защиты: жены Бузаканова, и коллег по работе, находившихся от Бузаканова в служебной зависимости.

Согласно п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ***... ( в редакции от ***) « О судебном приговоре»: « В соответствии с законом приговор выносится именем государства. … все суды Российской Федерации, осуществляющие правосудие по уголовным делам на ее территории, включая военные суды и мировых судей, выносят приговоры именем Российской Федерации.»

Судебная коллегия учитывает, что судом первой инстанции нарушены требования ст. 296, п. 1 ст. 304 УПК РФ, поскольку приговор не постановлен именем Российской Федерации, в вводной части приговора не указано о постановлении приговора именем Российской Федерации ( <данные изъяты>).

Судебная коллегия считает необходимым обратить внимание на то, что судом первой инстанции установлено, что Бузаканов, посредством Д.1, реализовал излишки угля: Ч., в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4-5 тонн, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну угля, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты>, под управлением водителя Д.1; неустановленному лицу, в период с *** года по *** года, в <адрес>, в размере 4-5 тонн, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну угля, привезенный на служебном грузовом автомобиле марки <данные изъяты> водителем Д.1 Также Бузаканов Б.А. реализовал вверенный ему каменный угль марки ДР (0-300), хранившейся на складе, в период с *** года по *** года, водителю пожарного автомобиля отдельного поста ведомственной охраны <данные изъяты>Ш., по его просьбе, по <данные изъяты> рублей за 1 тонну, получив от Ш.<данные изъяты> рублей ( <данные изъяты>).

При этом, судом первой инстанции, в нарушение требований п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, в описательно-мотивировочной части приговора не изложены полно и надлежаще обстоятельства уголовного дела, установленные судом, допущены формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного.

Судом указано о реализации Ч. 4-5 тонн угля, стоимостью <данные изъяты> рублей за 1 тонну угля. Судом не указано точное количество тонн угля ( 4 или 5 тонн) и установленная судом стоимость этого угля. Судом не указано точное количество тонн угля ( 4 или 5 тонн) и установленная судом стоимость этого угля неустановленному лицу, в период с *** года по *** года, в <адрес>. Судом не указано точное количество тонн реализованного угля, в период с *** года по *** года, <данные изъяты>Ш.

Также, в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, в описательно-мотивировочной части приговора, при изложении обстоятельств уголовного дела, установленных судом, не указано какие денежные суммы от реализации излишков угля и на что конкретно Бузаканов Б.А. направил для целей хозяйственной деятельности <данные изъяты>, для приобретения строительных материалов и производства работ в <данные изъяты>. Не дан анализ полученным и потраченным денежным суммам, не указано имеется ли разница между суммами от реализации угля и суммами, потраченными для целей хозяйственной деятельности учреждения.

Согласно абзацу 3 п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ***... ( в редакции от ***) « О судебном приговоре»: « В случае постановления оправдательного приговора в отношении лица, обвинявшегося в совершении нескольких преступлений, квалифицированных несколькими статьями ( пунктами, частями статей) уголовного закона, суд должен в описательно-мотивировочной части приговора, с приведением мотивов, сформулировать вывод о признании обвинения необоснованным по каждой статье ( пункту, части статьи, эпизоду обвинения) с указанием соответствующего основания оправдания, предусмотренного законом.»

В нарушение вышеуказанных требований в описательно-мотивировочной части приговора суд указал об оправдании Бузаканова не по шести статьям уголовного закона ( по которым было предъявлено обвинение), а только по двум статьям уголовного закона ( без указания эпизодов обвинения): « При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что уголовное дело подлежит прекращению, а Бузаканов Б.А. оправданию за отсутствием в его деянии состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160, ч. 1 ст. 286 УК РФ, то есть по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ» ( т. 12 л.д. 163).

В соответствии с п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ***... ( в редакции от ***) « О судебном приговоре»: « В резолютивной части оправдательного приговора следует указать, по какому из предусмотренных законом оснований подсудимый оправдан по каждой статье ( пункту, части статьи) уголовного закона.

Однако в нарушение вышеуказанных требований, в резолютивной части приговора указано, что Бузаканов Б.А. оправдан в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ (в период времени с *** по *** года), ч. 1 ст. 286 УК РФ (в период времени с *** года по *** года), ч. 3 ст. 160 УК РФ (в период времени с *** года по *** года), ч.1 ст. 286 УК РФ (в период времени с *** года по *** года), ч. 3 ст. 160 УК РФ (в период времени с *** года по *** года), ч.1 ст. 286 УК РФ (в период времени с *** года по *** года), на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступлений.

Судом не указано об оправдании по каждому составу преступления.

Далее, в резолютивной части приговора указано о прекращении уголовного дела производством, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в действиях Бузаканова Б.А. состава преступления.

При вынесении оправдательного приговора невозможно прекращение уголовного дела, так как, в соответствии со ст. 24 УПК РФ, только при вынесении постановления или определения прекращается производство по уголовному делу.

С учетом вышеизложенного, в соответствии с п. 2, 4 ст. 389. 16 УПК РФ оправдательный приговор суда первой инстанции подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела; так как суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о невиновности оправданного.

Поскольку судом допущено существенное нарушение требований п. 2, 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, то уголовное дело следует направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, со стадии судебного разбирательства.

При новом рассмотрении уголовного дела суду необходимо учесть требования ст.ст. 87, 88 УПК РФ, привести всесторонний анализ и оценку всех доказательств, принять законное и обоснованное решение.

Меру пресечения Бузаканову Б.А. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – оставить прежнюю.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.16, 389. 17, 389.20, 389.22, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Новоалтайского городского суда Алтайского края от 30 августа 2013 года в отношении Бузаканова Б.А. отменить.

Уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, со стадии судебного разбирательства, в ином составе суда.

Меру пресечения Бузаканову Б.А. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – оставить прежнюю.

Апелляционные представления государственного обвинителя удовлетворить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке непосредственно в президиум Алтайского краевого суда в течение одного года со дня вступления в законную силу.

Председательствующий: М.А. Фокин

Судьи: И.Н. Калугина

Е.В. Мишина

<данные изъяты>