Гражданский кодекс часть 1

защитников по соглашению – адвоката Поступинского И.В., предъявившего удостоверение № 242 и ордер Камчатской коллегии адвокатов «Защита» № 010436 от 14 февраля 2023 года, адвоката Косолаповой Т.В., предъявившей удостоверение № 92 и ордер Адвокатского кабинета Косолаповой Т.В. № 17 от 16 февраля 2023 года,

при секретаре Изумрудовой И.Н.

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённой Качесовой Л.П. и её защитников Поступинского И.В. и Косолаповой Т.В. на приговор Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 30 января 2023 года, которым

Качесова Лариса Павловна, <данные изъяты>, несудимая,

осуждена ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года, по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года, по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года, по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года, по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года, по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года, по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года, по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путём частичного сложения назначенных наказаний, окончательно Качесовой Л.П. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 6 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы зачтено время содержания Качесовой Л.П. под стражей с 13 июля до 2 ноября 2022 года, а также с 30 января 2023 года до вступления приговора в законную силу, из расчёта один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

Приговором разрешены вопросы о мере пресечения, гражданским искам потерпевших, аресту имущества, вещественным доказательствам и процессуальным издержкам.

Также в отношении Качесовой Л.П. постановлением от 30 января 2023 года прекращено уголовное дело по ч.2 ст.159 УК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, которое не обжаловано.

Заслушав доклад судьи Слободчикова О.Ф., пояснения осуждённой Качесовой Л.П. и её защитников Поступинского И.В., Косолаповой Т.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, пояснения потерпевшего ФИО1, его представителей – адвоката Самоделкина О.В., Биджаковой С.В., представителя потерпевшей ФИО2 – адвоката Слащилиной О.А., представителя потерпевшей ФИО3 – адвоката Алатырцевой Е.В. о необоснованности апелляционных жалоб, мнение прокурора Торопова Д.В. о необходимости освобождения от наказания по двум эпизодам мошенничества в связи с истечением сроков давности, смягчения окончательного наказания по совокупности преступлений, в остальном необоснованности апелляционных жалоб, судебная коллегия

установила:

Качесова Л.П. признана виновной и осуждена за два покушения на мошенничество, то есть приобретение права на жилые помещения ФИО4 стоимостью 3100000 рублей и ФИО1 стоимостью 2505167 рублей путём обмана и злоупотребления доверием, совершенные в особо крупном размере и повлекшие лишение указанных граждан права на данные жилые помещения, не доведённые до конца по независящим от неё обстоятельствам, а также за шесть мошенничеств, то есть приобретение права на жилые помещения ФИО3 стоимостью 2800000 рублей, ФИО2 стоимостью 2269900 рублей, ФИО5 стоимостью 2143623 рубля, ФИО6 стоимостью 1721580 рублей, ФИО7 стоимостью 1598980 рублей, ФИО8 стоимостью 559991 рубль путём обмана и злоупотребления доверием (за исключением по эпизоду в отношении ФИО5 – только путём обмана), пять из которых совершены в особо крупном размере, одно – в крупном (в отношении ФИО8), повлёкшие лишение указанных граждан права на данные жилые помещения.

Преступления совершены ею в период с 1 июля 2011 года по 4 мая 2018 года (в отношении ФИО3), в период с 10 сентября 2011 года по 3 октября 2017 года (в отношении ФИО4), в период с 8 марта по 2 апреля 2013 года (в отношении ФИО2), в период с 1 по 27 марта 2013 года (в отношении ФИО5), в период с 3 июля 2015 года по 8 апреля 2016 года (в отношении ФИО8), в период с 1 августа по 8 октября 2015 года (в отношении ФИО6), в период с 1 января по 24 марта 2017 года (в отношении ФИО7), в период с 1 апреля по 31 июля 2017 года (в отношении ФИО1) на территории Камчатского края при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В судебном заседании Качесова Л.П. виновной себя не признала.

В апелляционной жалобе осуждённая Качесова, выражая несогласие с приговором ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильного применения уголовного и уголовно-процессуального законов, просит отменить его. Её действия носили законный характер, это подтверждается исследованными в судебном заседании документами, показаниями свидетелей и потерпевших. Приговор является копией обвинительного заключения, её вина установлена исключительно на показаниях свидетелей, данных ими в ходе предварительного следствия, которые значительно отличаются от тех показаний, что они дали в суде. В приговоре указаны доказательства, которые не исследовались в ходе судебного следствия. Назначенное ей наказание является несправедливым.

В шести дополнениях к апелляционной жалобе осуждённая Качесова просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство либо прокурору, исключить из предъявленного обвинения эпизоды в отношении потерпевших ФИО9, ФИО4, ФИО6, ФИО3 в связи с отсутствием составов указанных преступлений, а в случае невозможности отмены - изменить приговор, назначив ей наказание с применением ст. 73, ч. 2 ст. 81 УК РФ. В обоснование своих доводов указывает, что 29 октября 2012 года между ней и ФИО7 был заключен договор дарения принадлежащей последней <данные изъяты> доли в квартире <адрес> стоимостью 300000 рублей. В этот же день между ФИО10 и ФИО7 (покупатель) был составлен договор купли-продажи квартиры <адрес> стоимостью 1150000 рублей. Таким образом, подаренная ей доля в квартире ФИО7 считалась частичной оплатой покупаемой последней квартиры по <адрес>, что послужило основанием для регистрации договора купли-продажи с обременением. Спустя время подаренная ей <данные изъяты> доля в квартире была продана. По договору купли-продажи квартиры по <адрес>ФИО7 расплатиться не смогла, в связи с чем ими обоюдно было принято решение о расторжении указанного договора и возвращении ФИО7 денежных средств за продажу доли. При подписании соглашения о расторжении договора 6 февраля 2017 года она передала ФИО7 300000 рублей, после этого документы о прекращении права собственности потерпевшей на квартиру <адрес> и переходе его к ФИО10, а также соглашение, были переданы для регистрации. Подписи в документах ФИО7 ставила лично, она же занималась их оформлением и передачей для регистрации. Тот факт, что в эти моменты потерпевшая находилась в состоянии алкогольного опьянения и подписывала документы не читая, достоверно не установлен. В деле нет показаний и заявлений самой ФИО7, вся информация указана со слов дочери потерпевшей, которая лишь частично знала все обстоятельства их взаимоотношений и могла предполагать, как всё было на самом деле. Только спустя год после смерти матери, узнав, что возбуждено уголовное дело, ФИО9 обратилась в правоохранительные органы, обвинив её в мошенничестве и желая вернуть квартиру, наследницей которой она является. При этом, не зная никаких подробностей сделок, ФИО9 посчитала, что мать действовала под её (Качесовой) влиянием. Из протоколов допроса представителя потерпевшей ФИО9 следует, что она знала лишь о том, что её мать занимается решением вопросов с принадлежащей ей квартирой, так как видела у неё опись документов, принятых в МФЦ для оказания государственных услуг. В нарушение требований ст. 45 УПК РФ, ФИО9 в 2020 году не могла быть признана представителем потерпевшей ФИО7, умершей в ДД.ММ.ГГГГ, поскольку для этого необходимо ходатайство самого потерпевшего. Все следственные действия, произведённые с её участием, не могут быть признаны допустимыми доказательствами по делу. Никаких заявлений от потерпевшей ФИО7, в том числе о незаконности совершенных сделок с квартирами, в деле нет, в отношении ФИО9 она никаких противоправных действий не совершала, поскольку в рассматриваемый период она не являлась собственником спорного жилого помещения. Все её действия были законны и никем не оспорены, в связи с чем уголовное дело в отношении неё по данному эпизоду возбуждено незаконно и подлежит прекращению. ФИО9 оговаривает её, голословно заявляя о том, что она спаивала её мать, желая завладеть недвижимостью.

Относительно эпизода в отношении ФИО4 указала, что его показания по делу в части заключения сделки купли-продажи жилого помещения противоречивы. В ходе следствия он утверждал, что никакой договор купли-продажи не подписывал, она якобы подсунула ему для подписи чистые листы, без печатного текста. Вместе с тем, согласно заключению эксперта № 525/3-2 все подписи на документах выполнены самим ФИО4. В момент заключения сделки он находился в здравом уме и подписал 3 экземпляра договора. Считает, что его показания были сфальсифицированы следствием с целью сокрытия факта законности сделки и реального получения им денежных средств. Протоколы допроса потерпевшего от 11 сентября 2018 года и от 18 сентября 2020 года были подписаны не ФИО4, что подтверждено заключением эксперта от 24 марта 2022 года. Решением Елизовского районного суда Камчатского края от 3 октября 2017 года, вступившим в законную силу, установлен факт передачи ФИО4 денежных средств по договору купли-продажи его земельного участка. Её вина в совершении данного преступления не доказана, в связи с чем она подлежит оправданию.

По эпизоду в отношении потерпевшей ФИО6 указала, что её показания о том, что она никаких сделок с ней по продаже квартиры по <адрес> не производила, никаких договоров и расписок не подписывала, денежных средств не получала, в МФЦ по данному вопросу не обращалась, не соответствуют действительности. Согласно заключениям экспертов № 1027 от 4 июня 2021 года и № 2979 от 26 ноября 2020 года, записи и подписи в договоре купли-продажи от 29 августа 2015 года выполнены лично ФИО6, признаков выполнения записей в каких-либо необычных условиях не имеется. Потерпевшая давала следствию ложные показания, её доводы о том, что она действовала под влиянием обмана, не нашли своего подтверждения. Также не был установлен тот факт, что в момент заключения сделки и подачи документов в МФЦ ФИО6 находилась в состоянии алкогольного опьянения и документы за неё сдала она (Качесова). Все документы для получения государственных услуг ФИО6 подавала сама, заполняла заявления, платила госпошлину, занималась устранением недостатков и предоставлением дополнительных сведений. Бесспорных доказательств того, что ФИО6 не понимала значения своих действий, в суде представлено не было. С учётом состоявшихся судебных решений по гражданским делам, вступивших в законную силу, было установлено, что никакого обмана с её стороны не было, ФИО6 заключила договор лично, добровольно, согласившись со всеми указанными в неё условиями, денежные средства получила в полном объёме. Просит толковать данные сомнения в её пользу и оправдать по данному эпизоду.

По эпизоду в отношении ФИО3, приводя подробное содержание документов, содержащихся в материалах гражданского дела, её показаний в ходе допросов и проведения очных ставок на следствии, отметила, что доводы потерпевшей о том, что ей на подпись были предоставлены подложные документы, чистые листы без печатного текста, который появился спустя время, и то, что записи были выполнены не самой ФИО3, были опровергнуты заключениями экспертиз, согласно которым рукописные тексты, а также подписи на двух экземплярах дополнительных соглашений от 24 июня 2013 года были произведены самой ФИО3, подписи проставлены после печатного текста. Даты передачи денежных средств указаны в дополнительных соглашениях. Изучив их, ФИО3 пересчитала деньги и написала расписку. Потерпевшая оговаривает её и вводит в суд в заблуждение, доводы об обмане ФИО3 не нашли своего подтверждения, об этом свидетельствуют и вступившие в законную силу решения по гражданским делам. Из материалов уголовного дела следует, что ФИО3 заключила договор купли-продажи по своей воле, сама сдала документы в регистрационный орган, требований о признании недействительной сделки не предъявляла. В судебное заседание потерпевшая ни разу не явилась, в связи с чем её (Качесовой) право на защиту было нарушено, она была лишена возможности задать вопросы ФИО3 лично. Показания потерпевшей, данные в ходе предварительного следствия, несмотря на возражения стороны защиты, были оглашены и положены в основу приговора. При этом изложение данных показаний в приговоре и самой потерпевшей на следствии, значительно разнится. Срок давности привлечения к уголовной ответственности по данному эпизоду истек, поскольку, исходя из разъяснений, указанных в п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 года № 48, преступление было окончено с момента, когда Качесова в лице ФИО10 получила возможность распоряжаться имуществом потерпевшей по своему усмотрению, то есть 22 августа 2011 года, в связи с чем дело подлежит прекращению.

Относительно эпизода в отношении ФИО2 указала, что показания потерпевшей о том, что она не имела намерений продавать квартиру и сделала это под влиянием её (Качесовой) обмана не совсем правдивы. ФИО2 лично обратилась в регистрационный орган и подала соответствующие документы. При этом, тот факт, что она находилась в состоянии алкогольного опьянения, не нашёл своего подтверждения. Из решения Усть-Большерецкого районного суда Камчатского края от 4 мая 2017 года следует, что ФИО2 заключила с ней договор купли-продажи принадлежащей ей квартиры для того, чтобы на данное имущество не было обращено взыскание, поскольку на тот момент у неё имелись значительные долговые обязательства по кредитам. Согласно расписке ФИО2 получила от неё за проданную квартиру 400000 рублей в полном объёме. Данные обстоятельства сторонами не оспариваются, сведений об обратном суду не представлено. Стоимость квартиры была определена по обоюдному согласию. Решение продать квартиру было принято потерпевшей самолично, без всякого давления и обмана. Суд необоснованно положил в основу приговора показания ФИО2, содержащие множество противоречий, в том числе о получении денег и написании расписки. После заключения договора потерпевшая никаких претензий не предъявляла, только спустя 5 лет, узнав, что возбуждено уголовное дело, решила заявить о совершенном в отношении неё мошенничестве. ФИО2 оговаривает её, ссылаясь на то, что ничего не помнит, и, используя как аргумент, употребление алкоголя. Утверждение ФИО2 о том, что она брала кредиты для Качесовой, также не соответствует действительности. Полагает, что по данному эпизоду она также подлежит освобождению от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности.

В апелляционной жалобе адвокат Поступинский И.В. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство либо прокурору, в случае невозможности отмены – изменить приговор, назначив Качесовой наказание с применением положений ст. 73, ч. 2 ст. 81 УК РФ. Обвинение по эпизоду в отношении ФИО3 построено исключительно на показаниях потерпевшей, иных доказательств того, что Качесова якобы не передала потерпевшей деньги за покупку её дома, нет, так как никто, кроме осужденной, покупателя ФИО10 и самой ФИО3, при заключении сделки не присутствовал. Судом показания потерпевшей признаны правдивыми и положены в основу приговора, хотя в ходе предварительного следствия ФИО3 каждый раз при проведении следственных действий давала различные показания, которые противоречат друг другу. Так, в заявлении о преступлении в УМВД России по Камчатскому краю от 30 апреля 2017 года потерпевшая указала, что не подписывала соглашение о продаже дома, а в своём объяснении от 21 марта 2018 года пояснила, что такое соглашение подписывала – поставила подпись на пустом листе. Аналогичные противоречия содержатся и в протоколах допроса в качестве потерпевшего от 25 июня 2018 года, 15 сентября 2020 года, и протоколе очной ставки с подозреваемой Качесовой от 17 ноября 2020 года. Подобное поведение потерпевшей даёт основания полагать, что она просто не помнит событий заключения сделки по продаже дома либо путается в них в силу возраста. Вместе с тем, в опровержение доводов ФИО3 о том, что она не подписывала никаких бумаг, из заключений ФБУ Приморская ЛСЭ Минюста России от 10 июля 2017 года № 520/01-2, от 3 июля 2017 года № 521/04, 522/05-2 следует, что подписи на документах по продаже дома сделаны самой потерпевшей и уже после выполнения печатного текста. Данные выводы также нашли своё подтверждение и в заключениях экспертов ЭКЦ МВД от 1 августа 2018 года и 20 июля 2021 года, согласно которым, кроме аутентичности подписей ФИО3, также установлено, что они выполнены в нормальных условиях, признаков необычности не имеется. При квалификации действий Качесовой по ст. 159 УК РФ, обязательным признаком которой является «безвозмездность», судом проигнорирован установленный вступившими в законную силу решениями Елизовского районного суда Камчатского края от 7 декабря 2017 года и 4 мая 2018 года факт передачи денег по состоявшейся сделке потерпевшей. Также оставлен без внимания довод стороны защиты об истечении сроков давности уголовного преследования по данному эпизоду, поскольку, исходя из разъяснений, указанных в п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 года № 48, преступление было кончено с момента, когда Качесова получила возможность распоряжаться имуществом потерпевшей по своему усмотрению, то есть 22 августа 2011 года. Учитывая, что преступление, инкриминируемое осужденной, относится к категории тяжких, срок давности по нему, составляющий 10 лет, истек в 2021 году. Обвинение по эпизоду в отношении ФИО4 также основано только на его показаниях, которые также весьма противоречивы. При проведении следственных действий он неоднозначно утверждал, что ничего не подписывал, видя, что Качесова подсовывает ему пустой лист бумаги. Спустя время показал, что подписал договор купли-продажи не читая, текст был напечатан. Вместе с тем, согласно заключению эксперта № 525/3-2 от 31 мая 2017 года, все подписи ФИО4 аутентичны. Стороной защиты были представлены исчерпывающие доказательства того, что протоколы допроса потерпевшего от 2018 и 2020 года были сфальсифицированы следствием, подписи потерпевшего подделаны, это также подтверждено экспертным путём. Судом в проведении почерковедческой экспертизы было отказано, факты фальсификации материалов проигнорированы. Оставлен без внимания и довод защиты о том, что факт получения денег потерпевшим ранее уже был установлен решениями Елизовского районного суда Камчатского края, которые при рассмотрении в апелляционном порядке были отменены лишь частично, выводы о передаче денег под сомнение не ставились. По эпизоду в отношении ФИО2 также не всё однозначно. При подаче ею искового заявления в Усть-Большерецкий районный суд о признании сделки купли-продажи квартиры недействительной, она указала, что умышленно заключила с Качесовой договор, чтобы на её имущество не было обращено взыскание судебными приставами. При этом в ходе следствия и в судебном заседании отрицала подобный факт. При допросе в качестве потерпевшей ФИО2 изначально пояснила, что не помнит ничего по обстоятельствам заключения сделки и подписания договора с Качесовой, однако позже в своих показаниях сообщила, что подписывала какие-то документы под диктовку осужденной и давала ей расписку. В ходе проведения очной ставки с Качесовой, ФИО2 также противоречила сама себе, сначала поясняя, что не ходила в Росреестр, а затем указывая, что документы в Росреестре ей мешал читать молодой человек. Также имеются противоречия в показаниях потерпевшей в части получения ею кредитов для Качесовой, передаче ей денежных средств за проданную квартиру, их общения после заключения сделки. Согласно решению Усть-Большерецкого суда Камчатского края от 4 мая 2017 года по иску ФИО2 к Качесовой, суд установил, что ФИО2 получила от осужденной за проданную квартиру 400000 рублей, на договоре истицей указано о получении денежных средств в полном объёме. Несмотря на отказ в удовлетворении исковых требований по причине пропуска срока исковой давности, указанные обстоятельства сторонами не оспаривались, сведений об обратном не представлено. Решение суда вступило в законную силу, факт передачи денежных средств достоверно установлен, что имеет преюдициальное значение. В нарушение принципа состязательности сторон, суд не предоставил подсудимой Качесовой и её защитникам возможность допросить в суде потерпевшую ФИО2 и, несмотря на возражения, принял решение об оглашении всех её показаний, данных на предварительном следствии. По эпизоду в отношении ФИО6 также имеется ряд противоречий. В ходе предварительного следствия потерпевшая заявляла, что никогда не подписывала с Качесовой никаких документов, договоров, расписок, денег не получала, однако данные обстоятельства опровергаются заключением эксперта № 1372 от 20 июля 2021 года, № 1027 от 4 июня 2021 года, а также решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 18 июня 2019 года, из которого следует, что потерпевшая заключала договор с Качесовой лично, её волеизъявление было направлено именно на заключение договора купли-продажи на указанных в нём условиях, договор был прочитан и подписан сторонами. По эпизоду в отношении ФИО8 было установлено, что спорное имущество было возвращено ему по решению суда весной 2022 года. Вместе с тем, действия Качесовой квалифицированы как оконченный состав, положения ст. 30 УК РФ не применены. Позиция ФИО8 о том, что он не осознавал характер совершаемых действий в силу расстройства психики опровергается нотариальным заверением сделки, при которой нотариус проверила и убедилась в волеизъявлении и дееспособности сторон. Полагает, что суд необоснованно положил в основу обвинения по данному эпизоду показания лица, страдающего психическим расстройством. Что касается потерпевшей ФИО7, то её показаний нет в деле по причине её смерти, вся информация по данным событиям представлена только со слов её дочери ФИО9, которая не могла достоверно знать все обстоятельства взаимоотношений своей матери и Качесовой, а также обстоятельства заключения между ними сделки. По эпизоду в отношении потерпевшего ФИО1 решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 26 апреля 2018 года установлен факт оплаты по договору купли-продажи жилого помещения в полном объёме. Все подписи на документах выполнены самим потерпевшим. Доводы ФИО1 о том, что он не хотел продавать квартиру и при подаче документов в МФЦ был в бессознательном состоянии, опровергаются показаниями свидетеля ФИО11. В нарушение принципа состязательности сторон, суд, при наличии возражений подсудимой и её защитников, принял решение об оглашении показаний потерпевшего ФИО1, данных им на предварительном следствии, не дожидаясь его явки в суд по причине нахождения на вахте за пределами города на длительный срок. Выводы суда по эпизоду в отношении потерпевшей ФИО5 основаны на предположениях и противоречивых показаниях её представителя ФИО12, которая утверждала, что между ФИО5 и Качесовой никаких отношений не было, познакомились они за три дня до сделки, до этого намерений о продаже квартиры у ФИО5 не было. Вместе с тем, из показаний свидетелей ФИО13 и ФИО14 следует, что ФИО5 обращалась в паспортный стол за предоставлением поквартирной карточки, в Росреестре вела себя обычно, никаких подвохов при приеме документов на регистрацию установлено не было. Решениями Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 8 августа 2014 года и от 20 февраля 2015 года факт заключения сделки между Качесовой и ФИО5 по купле-продаже жилого помещения и законности оформления всех документов подтвержден. Договор был заключен добровольно, условия данного договора были известны сторонам, с ним они согласились. Исходя из заключения экспертов, все подписи в документах по сделке были выполнены самой ФИО5, признаков необычности нет. Вопреки требованиям ст. 90 УПК РФ и разъяснениям Конституционного суда РФ, судом не приняты во внимание имеющие преюдициальное значение вступившие в силу решения по гражданским делам, которыми установлены факты заключения договоров купли-продажи между Качесовой и потерпевшими, а также подтверждена передача денежных средств продавцам. В нарушение требований ст. 45 УПК РФ, представителями потерпевших – лиц, непосредственно пострадавших от противоправных действий Качесовой, но умерших на момент рассмотрения дела, признаны ФИО15, ФИО12, ФИО9, поскольку к участию в деле они были допущены без прямого волеизъявления истинных потерпевших, без доверенностей, заявлений и иных поручений. Все следственные действия, произведённые с их участием, не могут быть признаны допустимыми доказательствами по делу, в том числе протокол дополнительного допроса представителя потерпевшего ФИО12 от 5 сентября 2020 года, тогда как этот статус ей был присвоен только лишь 8 сентября 2020 года. Заключение товароведческой стоимостной судебной экспертизы № 157/20, выполненной ИП ФИО16, не может быть признано доказательством по делу, так как материалы дела не содержат сведений о наличии специальных познаний у данного специалиста, в том числе в области оценочной деятельности объектов недвижимости. Вместе с тем, в силу распоряжения Правительства РФ от 16 ноября 2021 года № 3214-р, стоимостные экспертизы объектов недвижимости в рамках расследования уголовных дел проводятся только государственными судебными экспертами, коим ФИО16 не является. Оставлен без внимания и тот факт, что аттестат эксперта-техника, выданный на имя ФИО16, аннулирован в связи с нарушением требований законодательства. Из материалов дела следует, что постановлением руководителя следственного органа от 10 августа 2018 года уголовное дело № соединено с уголовным делом №, производство поручено следователю ФИО17 В нарушение ст. 156 УПК РФ дальнейшее расследование было выполнено следователем ФИО17, то есть лицом, не уполномоченным на то руководителем следственного органа. Данное обстоятельство свидетельствует о недопустимости использования в качестве доказательств всех материалов, полученных указанным лицом после 10 августа 2018 года. Постановлением о признании потерпевшим от 17 октября 2018 года потерпевшей признана ФИО6, тогда как согласно имеющейся в деле копии паспорта, настоящей потерпевшей является ФИО6. Подмена лиц в документах влечёт недействительность доказательств, полученных с участием не того участника по делу. Постановлением старшего следователя СУ УМВД России по Камчатскому краю ФИО18 от 6 октября 2020 года уголовное преследование в отношении Качесовой по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ прекращено. Данное постановление никем не отменялось, значит какое-либо уголовное преследование в отношении Качесовой после 6 октября 2020 года является незаконным, все протоколы следственных и процессуальных действий должны быть признаны недопустимыми доказательствами. В ряде случаев при описании преступных действий Качесовой следователем допущены формулировки, не соответствующие закону. Так, осужденной вменено совершение мошенничества путём обмана и злоупотребления доверием, тогда как диспозиция ст. 159 УК РФ предусматривает совершение мошенничества путём обмана или злоупотребления доверием. Указанное нарушение влечёт нарушение права Качесовой на защиту, она должна точно знать суть предъявленной ей обвинения. Обращает внимание, что на момент начала совершения Качесовой вмененных ей преступлений в отношении ФИО3 и ФИО4 действовала старая редакция ст. 159 УК РФ, не предусматривающая квалифицирующий признак «повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение». Не указание редакции статьи, действовавшей в период совершения преступления, ухудшает положение осужденной и ограничивает её право знать, в чём она обвиняется и защищаться от предъявленного обвинения. В документах, представленных на имя заместителя руководителя Следственного департамента МВД России ФИО19 о продлении сроков расследования уголовного дела, в также в сопроводительном письме в адрес начальника СУ УМВД России по Камчатскому краю от 11 ноября 2020 года, подписи ФИО19 заметно отличаются друг от друга, что подтверждается выводами экспертов, привлеченных стороной защиты. Фальсификация подписей руководителя следственного органа на постановлениях о продлении сроков следствия свидетельствует о том, что уголовное дело направлено в суд за пределами процессуальных сроков, обвинительное заключение оставлено незаконно, постановление приговора на основании таких документов недопустимо. Несмотря на неоднократные ходатайства стороны защиты, суд не усмотрел оснований для возвращения дела прокурору, ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы также было отклонено. При назначении наказания судом не в полной мере были учтены сведения о личности Качесовой, её возраст, неудовлетворительное состояние здоровья, ряд хронических заболеваний, требующих оказания квалифицированной медицинской помощи. Имеющиеся у осужденной заболевания входят в раздел VIII «Болезни системы кровообращения», то есть включены в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания в условиях изоляции от общества. Вопрос об освобождении Качесовой от наказания по основанию, предусмотренному ч. 2 ст. 81 УК РФ, судом не был разрешен. Назначение столь сурового наказания женщине 67 лет, имеющей крайнюю форму заболевания сосудов и сердца, не отвечает принципам гуманности правосудия и справедливости наказания.

В апелляционной жалобе адвокат Косолапова Т.В. также просит отменить приговор и оправдать её подзащитную. Судом существенно нарушены нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, в основу обвинения положены исключительно показания потерпевших, которые содержат множество противоречий. В суде все потерпевшие пояснили, что они ничего не помнят о деталях сделок, за исключением того, что деньги им не передавались. Обосновывая наличие у Качесовой умысла, направленного на незаконное завладение правом на жилые помещения пострадавших, суд указал, что у неё изначально отсутствовала реальная возможность передачи денежных средств потерпевшим, поскольку на тот момент у неё имелись долговые обязательства и неоконченные исполнительные производства, однако данные обстоятельства судом не проверялись и не исследовались, доказательств такому выводу суда в материалах дела не имеется. Сомнительность показаний потерпевших (ФИО) подтверждается также решениями по гражданским делам, рассмотренными с их участием, в рамках которых исследовались и проверялись документы по сделкам о купле-продаже спорных жилых помещений, пояснения указанных лиц об обстоятельствах заключения и оформления сделок, данные о том, осознанно ли они распоряжались принадлежащим им имуществом. По эпизоду в отношении ФИО3 установлено, что она сама, по своей воле, заключала и подписывала договор купли-продажи от 28 июля 2011 года с ФИО10, сама ходила сдавать документы в регистрирующий орган, требований о признании недействительным этого договора не заявляла. Данный договор также предусматривает право постоянного пользования потерпевшей проданным ею жилым помещением, что, помимо оплаты, свидетельствует о возмездности сделки и исключает квалификацию действий Качесовой как хищение. Указывает, что право собственности ФИО10 на спорный жилой дом и земельный участок было зарегистрировано 22 августа 2011 года, обстоятельства, связанные с подписанием в 2013 году дополнительного соглашения к нему, регулирующего вопросы расчетов с покупателем, и снятием в 2018 году обременения в судебном порядке, правового значения для квалификации оконченного преступления не имеют, в связи с чем по данному эпизоду Качесова подлежит освобождению от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, предусмотренных ст. 78 УК РФ. Уголовное преследование по эпизоду в отношении ФИО4 также подлежит прекращению, так как правоотношения между ним и Качесовой являлись гражданско-правовыми, что подтверждается решениями судов. В рамках рассмотрения гражданских дел экспертным путём было установлено, что все подписи в документах по сделке были выполнены самим ФИО4. Также судебными актами установлено, что жилой дом, который фигурирует в договоре купли-продажи от 8 сентября 2014 года, ФИО4 на праве собственности не принадлежит. Таким образом, Качесова не совершала действий, повлекших лишение данного гражданина права на жилое помещение, то есть события преступления, как такового, нет. Аналогичное решение о прекращении дела должно быть принято и по эпизоду в отношении потерпевшей ФИО2, поскольку её взаимоотношения с Качесовой также являются гражданско-правовыми. Доказательств того, что ФИО2 не понимала значение своих действий по заключению сделки, в материалах дела нет. По эпизодам в отношении ФИО5 и ФИО6 уголовное дело также подлежит прекращению ввиду отсутствия состава преступления. Из решений по гражданским делам, следует, что доводы потерпевших об их обмане со стороны Качесовой, заключении договоров под влиянием заблуждения, угроз либо вынужденности, подмене договора займа договором купли-продажи (по эпизоду ФИО5), подтверждения не нашли, в связи с чем предъявление обвинения с указанием аналогичных обстоятельств, без предоставления бесспорных доказательств, является незаконным. ФИО12, являющаяся дочерью ФИО5, умершей в ДД.ММ.ГГГГ, не могла быть допущена к участию в деле в качестве представителя потерпевшего, поскольку в силу требований ст. 45 УПК РФ для этого необходимо ходатайство самого потерпевшего. Положения ст. 42 УПК РФ в данном случае не могут быть применены, так как смерть ФИО5 наступила не в результате противоправных действий Качесовой. Учитывая, что ФИО12 была незаконно признана представителем потерпевшего, все следственные действия, проведенные с её участием, являются недопустимыми доказательствами. Аналогичная ситуация сложилась и с признанием представителем потерпевшей ФИО7, умершей в ДД.ММ.ГГГГ, её дочери ФИО9 По эпизоду в отношении потерпевшего ФИО8 уголовное преследование подлежит прекращению, так как его взаимоотношения с Качесовой имеют гражданско-правовой характер. Материалы дела не содержат доказательств того, что на момент выдачи ФИО8 доверенности на имя Качесовой, последняя достоверно знала о том, что потерпевший страдает психологическим заболеванием. Из показаний, данных им на стадии предварительного следствия, он сообщил, что сам нашёл Качесову по объявлению и обратился к ней за помощью в решении вопроса с его собственностью. Более того, у Качесовой не было оснований сомневаться в дееспособности ФИО8, так как доверенность оформляла нотариус, которая в силу закона должна была удостовериться в его адекватности. Доказательств того, что Качесова знала о психическом состоянии ФИО8 и злоупотребила этим в своих интересах, суду не представлено. Цель причинения ущерба ФИО8 также не доказана, поскольку Качесова подтвердила свои денежные обязательства перед потерпевшим договором займа, по которому она должна была вернуть ему денежные средства, составляющие стоимость <данные изъяты> доли в праве собственности на квартиру. По эпизоду в отношении ФИО1 уголовное дело возбуждено без достаточных к тому оснований, так как реального ущерба потерпевшему причинено не было. ФИО1 еще до заключения договора с Качесовой распорядился принадлежащим ему имуществом и продал спорную квартиру ФИО20. Вменяемые обстоятельства взаимоотношений осужденной и ФИО1, не могут быть расценены как покушение на его собственность, так как собственником он уже не являлся. По всем эпизодам усматривается отсутствие надлежащих и достоверных доказательств вины Качесовой, те доказательства, что были положены в основу приговора, носят предположительный и субъективный характер и не подтверждены материалами дела. Наказание, назначенное осужденной, является чрезмерно суровым, суд не мотивировал невозможность применения к ней положений ст. 73 УК РФ.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденной и её защитников - адвокатов Поступинского И.В. и Косолаповой Т.В. государственный обвинитель Храмова А.М. полагает доводы, изложенные в них, необоснованными, просит оставить приговор без изменения.

Проверив представленные материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения на них, судебная коллегия находит обвинительный приговор в отношении Качесовой Л.П. законным.

Несмотря на отрицание вины, виновность Качесовой в совершении инкриминируемых ей преступлений подтверждается совокупностью исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, которым дана в приговоре надлежащая оценка, среди них:

по факту мошенничества в отношении ФИО3:

- показаниями потерпевшей ФИО3 на предварительном следствии, согласно которым в июне-июле 2011 года она разместила объявление о продаже принадлежащих ей на праве собственности дома и земельного участка в <адрес> за 2800000 рублей. Ей позвонила ранее незнакомая Качесова, которая, осмотрев недвижимость, согласилась её приобрести после того, как её брат ФИО10 возьмёт кредит. При этом осужденная предложила заключить предварительный договор купли-продажи, чтобы дом и участок не были проданы иным лицам. 28 июля 2011 года Качесова приехала к ней уже с напечатанным договором купли-продажи, из содержания которого следовало, что деньги должны быть заплачены покупателем в срок не позднее 31 октября 2011 года, при этом она (ФИО3) имеет право проживать в доме в дальнейшем. После изучения договора, в котором уже стояла подпись ФИО10, она его подписала. Качесова сообщила, что её брат занимается сбором документов и скоро получить кредит. Начиная с 29 июля 2011 года, Качесова звонила ей, приезжала в гости с продуктами, неоднократно предлагала выпить спиртное, которое привозила с собой, но она отказывалась. Такое общение было примерно на протяжении двух лет, при этом Качесова заверяла её, что скоро заплатит деньги за дом и участок. В середине июня 2013 года Качесова приехала к ней и попросила в долг 5000 рублей, сказав, что не хватает денег на бензин доехать до Усть-Большерецка, пообещав вернуть в ближайшее время, она дала деньги. Через два или три дня Качесова вернула займ, при этом попросила написать расписку под диктовку на чистом листе бумаги, что деньги получены, претензий нет. После этого Качесова больше не приезжала. Через месяц или два она снова решила выставить земельный участок и дом на продажу, поэтому обратилась в Росреестр за документами, где узнала, что их собственником уже является ФИО10. Кроме расписки о возврате Качесовой 5000 рублей, другие документы она не подписывала и денежные средства в сумме 2800000 рублей от Качесовой или кого-либо не получала. 5 февраля 2017 года её представитель подала в суд исковое заявление о расторжении договора купли-продажи дома и земельного участка в связи с неуплатой его стоимости, однако решением суда от 7 декабря 2018 года в удовлетворении их исковых требований было отказано в связи с пропуском срока исковой давности. В 2018 году ФИО10 также обратился в суд о снятии обременения с земельного участка и дома, решением которого от 4 мая 2018 года требования удовлетворены, а 11 июля 2018 года в удовлетворении требований о её выселении отказано, так как в соответствии с договором купли-продажи от 28 июля 2011 года, зарегистрированные в данном доме лица, то есть она, имеют бессрочное право пользования им (т. 10 л.д.110-111, 131-135, 174-176, 180-182);

- протоколом очной ставки между Качесовой и ФИО3, в ходе которой последняя подтвердила свои показания (т. 10 л.д. 185-191);

- показаниями свидетеля ФИО21 на предварительном следствии – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю, согласно которым документы для государственной регистрации перехода права собственности <адрес> были предоставлены в отделение Росреестра в г. Елизово ФИО10 и ФИО3 лично 9 августа 2011 года (т. 15 л.д. 196-202);

- показаниями свидетеля ФИО22 – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю на предварительном следствии, из которых следует, что 22 августа 2011 года право собственности на дом <адрес> было зарегистрировано на ФИО10 (т. 20 л.д. 205-208);

- протоколом выемки от 27 мая 2021 года, в ходе которой из архива Петропавловск-Камчатского городского суда были изъяты два оригинала дополнительного соглашения от 16 июня 2013 года по гражданскому делу № (т.22 л.д. 150-154, 159-161);

- заключением эксперта № 1373 от 20 июля 2021 года, которым установлено, что подписи от имени ФИО3, а также рукописные записи в двух дополнительных соглашениях от 16 июня 2013 года к договору купли-продажи жилого дома и земельного участка от 28 июля 2011 года выполнены ФИО3, признаков выполнения в каких-то необычных условиях не имеют (т.24 л.д. 188-192);

- протоколом выемки от 18 июля 2018 года, в ходе которой из Росреестра по Камчатскому краю было изъято дело правоустанавливающих документов на жилой дом и земельный участок в <адрес>, среди них: свидетельство о праве на наследство по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому наследником жилого дома является ФИО3; договор купли-продажи жилого дома и земельного участка от 28 июля 2011 года, согласно которому ФИО3 продала ФИО10 дом и земельный участок за 2800000 рублей, зарегистрирован 22 августа 2011 года; заявление от 9 августа 2011 года от имени ФИО10 и ФИО3 о проведении государственной регистрации перехода права собственности на дом и земельный участок с распиской о получении документов и квитанциями; заявление ФИО10 от 15 августа 2011 года о предоставлении дополнительных материалов для государственной регистрации договора купли-продажи с распиской о получении документов (т.8 л.д.172-175, 100-166, 181-251, т.9 л.д.1-67, 68-70, 72-106);

- заключением эксперта № 2141 от 4 сентября 2018 года, согласно которому рукописные записи от имени ФИО3 в документах регистрационного дела выполнены ФИО3. Рукописные записи от имени ФИО3, расположенные в регистрационном деле в оттисках штампа «С ПОДЛИННИКОМ СВЕРЕНО» в квитанциях почтового перевода от 9 августа 2011 года выполнены, вероятно, ФИО3. Признаков необычного выполнения, указывающих на выполнение исследуемых записей в необычном состоянии пишущего (болезнь, алкогольное или наркотическое опьянение, состояние аффекта и прочее), не установлено (т. 17 л.д. 167-170);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года, в ходе которого по месту жительства Качесовой были обнаружены и изъяты: копия решения Елизовского районного суда от 4 мая 2018 года об удовлетворении иска ФИО10 о снятии ограничения (обременения) - ипотеки в силу закона, зарегистрированной в пользу продавца ФИО3 в отношении дома и земельного участка; доверенность от 24 мая 2017 года (и её копии) от ФИО10ФИО23 на ведение его гражданских, уголовных дел, дел об административных правонарушениях; копии дополнительного соглашения от 26 июня 2013 года между ФИО3 (Продавцом) и ФИО10 (Покупателем) к договору купли-продажи от 28 июля 2011 года о передаче денежных средств в сумме 2800000 рублей в счёт оплаты дома и земельного участка в срок до 30 июня 2013 года; копия договора купли-продажи дома и земельного участка от 28 июля 2011 года; технический паспорт на жилой дом от 28 февраля 2007 года; лист формата А4 с текстом от имени ФИО10 об обстоятельствах заключения сделки по купле-продаже жилого дома и земельного участка ФИО3; доверенность от 17 июля 2017 года от ФИО10 Качесовой на продажупринадлежащего ему жилого дома и земельного участка (т.5 л.д.156-161, 193-225, 226-254, т.6 л.д.1-123, 124-222);

- заключением эксперта № 1026 от 4 июня 2021 года, согласно которому запись с текстом от имени ФИО10 об обстоятельствах заключения сделки с ФИО3 выполнена Качесовой и признаков выполнения в необычных условиях не имеет (т.24 л.д.99-104);

- заключением эксперта № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость земельного участка с жилым домом по <адрес> составляет 2600796 рублей (т. 18 л.д.4-63);

- сведениями из Росреестра по Камчатскому краю, указывающие, что право собственности на земельный участок с жилым домом по <адрес> зарегистрировано на ФИО10 21 августа 2011 года (т.18 л.д.71);

- исковым заявлением от 15 февраля 2017 года, в котором истец ФИО3 просит расторгнуть договор купли-продажи недвижимого имущества от 28 июля 2011 года между ней и ФИО10 в связи с неуплатой (т.26 л.д.49-50);

- заключением эксперта №521/04-2, 522/05-2 по гражданскому делу, согласно которому экземпляры дополнительных Соглашений №1 и №2 не подвергались воздействиям, подписи от имени ФИО3 были выполнены после выполнения печатного текста (т.26 л.д.66-74);

- заключением эксперта №520/01-2 от 10 июля 2017 года по гражданскому делу, которым установлено, что рукописные тексты «сумма по доп. соглашению от 16.06.2013 к договору от 28.07.2011 получена полностью, претензий не имею 24.06.2013 ФИО3 (ФИО3), а также подписи от имени ФИО3 на оборотной стороне дополнительных соглашений от 16 июня 2013 выполнены самой ФИО3 (т.26 л.д.63-65);

- решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 7 декабря 2017 года, которым в удовлетворении исковых требований ФИО3 к ФИО10 отказано в связи с пропуском срока давности (т. 10 л.д.166-169, т.26 л.д.86-88);

- исковым заявлением от 19 февраля 2018 года, в котором истец ФИО10 (представитель ФИО23) просит снять ограничение (обременение) - ипотеку в силу закона, зарегистрированную в пользу ФИО3 в отношении дома и земельного участка по адресу: <адрес> (т.26 л.д. 83-84);

- решением Елизовского районного суда от 4 мая 2018 года, которым иск ФИО10 удовлетворён (т.5 л.д.212, т.26 л.д.92);

- апелляционным определением Камчатского краевого суда от 24 августа 2018 года, которым решение суда от 4 мая 2018 года оставлено без изменения (т.26 л.д.98-100);

- исковым заявлением от 14 мая 2018 года, в котором истец ФИО10 (представитель ФИО23) просит признать ФИО3 прекратившей право пользования земельным участком и домом <адрес> (т.26 л.д. 102-103);

- решением Елизовского районного суда от 11 июля 2018 года, которым в удовлетворении исковых требований ФИО10 отказано за необоснованностью (т.26 л.д. 106-107);

по факту покушения на мошенничество в отношении ФИО4:

- показаниями потерпевшего ФИО4 на предварительном следствии, из которых следует, что в августе 2011 года он разместил объявление о продаже принадлежащего ему дома по адресу: <адрес>, стоимостью 3100000 рублей, поскольку хотел купить квартиру. Примерно 10 сентября 2011 года к нему обратилась ранее не знакомая ему Качесова, которая, осмотрев дом и участок, захотела их купить. Согласно их договорённости, стоимость данного имущества составила 3000000 рублей, при этом Качесова намеревалась взять кредит. Качесова показалась ему очень добрым человеком, так как, узнав о его болезни, сразу предложила помощь, в том числе его сопровождение в больницу, аптеки и магазины по необходимости. Он доверился Качесовой и они стали общаться практически каждый день. В какой-то момент последняя стала интересоваться его личной жизнью, семьёй, родственниками, о чем он ей охотно рассказывал. Также Качесова несколько раз привозила спиртные напитки, но он отказывался их употреблять. 16 сентября 2011 года Качесова сказала, что собрала необходимый пакет документов для оформления заявки, однако, им нужно заключить предварительный договор купли-продажи жилого дома и земельного участка, так как требуется предоставить его копию в банк, на что он согласился. Качесова представила ему напечатанный бланк договора, который он, не читая, подписал. После него в договоре расписалась Качесова и снова указала ему, что ниже её подписи нужно написать, что сумма задатка по договору 900000 рублей получена полностью, уточнив, что это обычная процедура и требование банка. Он согласился и написал вышеуказанный текст, а также поставил свою подпись. Спустя время Качесова сообщила ему, что в банке не приняли документы, так как нужно составить договор задатка. Вновь не читая документ, предоставленный осужденной, он написал, что сумма 1000000 рублей по договору получена полностью. 24 сентября 2011 года к нему снова приехала Качесова и сказала, что сотрудники банка попросили завысить сумму задатка, чтобы одобрить кредит. Расписавшись в очередном документе, он также написал, что сумму по договору в размере 1200000 рублей получил полностью. Через несколько дней Качесова сообщила, что сдала документы для госрегистрации. С конца 2011 по 2013 год он занимался лечением, иногда созванивался с Качесовой, которая сказала, что у неё какие-то личные проблемы, и она пока не может купить его дом и земельный участок, но иногда приезжала к нему. В сентябре 2014 года Качесова сказала ему, что вновь направила заявку в банк на получение кредита. Он, не читая напечатанный бланк договора купли-продажи, вновь всё подписал и указал, что денежные средства получил полностью, претензий не имеет, после чего Качесова также расписалась в договоре. После этого Качесова пропала и объявилась лишь 7 февраля 2017 года с предложением заплатить ему 4000000 рублей, тем самым компенсировать столь долгое ожидание, он согласился. Качесова передала ему лист бумаги, на котором было что-то напечатано, который он подписал. После этого Качесова больше не приезжала. Через несколько месяцев он узнал, что Качесова обратилась в суд с требованием о признании перехода права собственности на его домовладение ей на основании договора купли-продажи от 8 сентября 2014 года. Для него это было неожиданностью, поскольку деньги от Качесовой он не получал. В иске было указано, что он продал свое домовладение, расположенное якобы по <адрес>, по старому адресу, в то время как в 2003 году были заменены домовые книги на новые с указанием правильных адресов. Качесова, при оставлении договора использовала старую домовую книгу, которую взяла у него дома без разрешения. По результатам судебных разбирательств Качесовой было отказано в удовлетворении иска (т.11 л.д.1-4, 16-21);

- показаниями свидетеля ФИО23 в судебном заседании - юрисконсульта Комплексного центра социального обслуживания населения Елизовского района, согласно которым в 2017 году она в качестве представителя ФИО4 участвовала в судебном процессе по рассмотрению гражданского дела по исковому заявлению Качесовой о переходе права собственности на дом и земельный участок потерпевшего. ФИО4 находился на социальном обслуживании в их организации в связи с отсутствием физической возможности ухаживать за собой и домом из-за неудовлетворительного состояния здоровья, при этом он был в здравом уме и проблем с памятью не испытывал. По факту его сделки с Качесовой знает всё со слов ФИО4, который говорил, что ввиду доверительных отношений с Качесовой он подписывал все представленные ею бумаги, не читая;

- показаниями свидетелей ФИО25 и ФИО26 – социальных работников Комплексного центра социального обслуживания населения Елизовского района на предварительном следствии, которые подтвердили, что с 2011 по 2020 год они осуществляли уход за ФИО4, который проживал один, сильно болел, не мог самостоятельно ухаживать за собой (т. 11 л.д. 51-54, 63-67);

- копией распоряжения Новоавачинского сельского совета народных депутатов №14 от 24 марта 1996 года, согласно которому в связи с упорядочиванием адресного хозяйства в п. Красный землевладению ФИО4 присвоен адрес: <адрес> (т.25 л.д.208);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года, в ходе которого по месту жительства Качесовой были обнаружены и изъяты, в том числе, копия договора задатка от 16 сентября 2011 года, согласно которому Качесова (покупатель) передала ФИО4 (продавцу) задаток в размере 1000000 рублей за покупку дома и земельного участка по <адрес> (т.5 л.д.156-161, т. 8 л.д. 100-166, т.27 л.д.89);

- заключением судебной товароведческой экспертизы № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость земельного участка с жилым домом по адресу: <адрес> составляет 3384415 рублей (т.18 л.д.4-63);

- сведениями из Росреестра по Камчатскому краю и свидетельство о государственной регистрации права от 11 декабря 2014 года, из которых следует, что право собственности на земельный участок и дом по адресу: <адрес>, принадлежит ФИО4 (т. 11 л.д. 6);

- предварительным договором купли-продажи от 16 сентября 2011 года, согласно которому ФИО4 продал, а Качесова купила за 3000000 рублей жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес>, в срок до 15 декабря 2011 года стороны обязались заключить основной договор купли-продажи. В договоре имеется рукописная запись от имени ФИО4 о получении задатка в размере 900000 рублей (т.11 л.д.22-23);

- дополнительным соглашением от 24 сентября 2011 года к предварительному договору купли-продажи от 16 сентября 2011 года, согласно которому ФИО4 и Качесова договорились о том, что покупатель передал, а продавец принял денежную сумму в размере 1200000 рублей в обеспечение обязательств по исполнению покупателем предварительного договора купли-продажи от 16 сентября 2011 года, которая является задатком и подлежит зачёту в стоимость, указанную в предварительном договоре, в срок до 20 ноября 2011 года стороны обязались заключить основной договор купли-продажи. В соглашении имеется рукописная запись от имени ФИО4 о получении задатка в размере 1200000 рублей (т.11 л.д.26-27);

- договором купли-продажи от 8 сентября 2014 года, согласно которому ФИО4 и Качесова договорились о том, что продавец продал, а покупатель купил за 3100000 рублей жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес>, имеется рукописная запись от имени ФИО4 о получении суммы по договору (т. 11 л.д.28-29);

- исковым заявлением от 20 марта 2017 года, согласно которому Качесова просит признать за ней переход права собственности на жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес> (т.19 л.д.33-35);

- заключением эксперта № 525/3-2 от 31 мая 2017 года по гражданскому делу, которым установлено, что подписи от имени ФИО4, расшифровки подписей и расписки в получении денег в предварительном договоре купли-продажи от 16 сентября 2011 года, дополнительном соглашении от 24 сентября 2011 года договору, договоре купли-продажи квартиры от 8 сентября 2014 года выполнены ФИО4 (т.25 л.д.210-213);

- заключением эксперта №526/3-2 от 30 июня 2017 года по гражданскому делу, согласно которому в договоре купли-продажи квартиры от 8 сентября 2014 года и в предварительном договоре купли-продажи от 16 сентября 2011 года сначала, вероятно, были напечатаны тексты документов/линии графления, а затем выполнены рукописные реквизиты от имени ФИО4 и Качесовой (т.25 л.д.214-217);

- решением Елизовского районного суда от 3 октября 2017 года, которым исковые требования Качесовой удовлетворены в части передачи ФИО4 и государственной регистрации перехода права собственности в отношении земельного участка в пользу Качесовой, и отказано - в части передачи и государственной регистрации перехода права собственности в отношении жилого дома (т.11 л.д.35-38);

- апелляционным определением Камчатского краевого суда от 21 декабря 2017 года, которым в исковых требованиях Качесовой о возложении обязанности на ФИО4 о передаче ей по договору купли-продажи от 8 сентября 2014 года земельного участка отказано (т. 11 л.д.39-46);

по факту мошенничества в отношении ФИО2:

- показаниями потерпевшей ФИО2 в судебном заседании и на предварительном следствии, из которых следует, что у неё в собственности имеется квартира по адресу: <адрес>. В конце 2012 года она приехала в г. Петропавловск-Камчатский, где сняла комнату в общежитии и устроилась на работу продавцом в киоск у магазина «ЦУМ-Петропавловск». В конце февраля 2013 года она познакомилась с Качесовой, с которой у неё сложились доверительные отношения. В ходе разговоров Качесова расспрашивала её о семье и родственниках, водила в бар «Буш-бир», привозила с собой водку, которой угощала её. Водка была в заводской бутылке, но с пластмассовой крышкой. Каждый раз, как только она выпивала данную водку, чувствовала себя расслаблено, становилась рассеянной и заторможённой, также появлялись провалы в памяти. Не позднее 8 марта 2013 года они с Качесовой в очередной раз находились в баре «Буш-бир», где она, находясь в состоянии алкогольного опьянения, подписала какие-то документы, а также под диктовку Качесовой написала расписки. Тогда она забыла об этом и не вспоминала, если бы примерно через одну неделю её знакомый по имени Владимир не сказал, что она должна обратиться в Росреестр за договором купли-продажи, который заказывала. Не понимая в чём дело, она пошла в Росреестр, где ей пояснили, что неделю назад её привела к ним женщина и она написала заявление, чтобы ей выдали копию договора купли-продажи. По описанию она поняла, что это была Качесова. В Росреестре ей выдали два договора купли-продажи: первый договор от 7 октября 1996 года, второй от 21 марта 2013 года, осмотрев их, она поняла, что её квартира продана Качесовой за 400000 рублей. При этом в последнем договоре были допущены неточности, а именно неправильно указана улица, по которой расположен дом, и общая площадь квартиры. В нижней части договора был рукописный текст о том, что сумма по договору получена полностью, претензий нет, дата, подпись. Она поняла, что Качесова, воспользовалась её доверием и напоив алкоголем, подсунула ей договор на подпись, хотя на тот момент намерений продать квартиру у неё не было. Денежные средства по договору она не получала. В 2015 году ей стали поступать телефонные звонки от Качесовой, которая требовала, чтобы она покинула проданную квартиру, поскольку она принадлежит ФИО10, затем подала в суд иск о выселении (т.11 л.д.110-111, 113-117, 128-130; т.22 л.д.67-69, 108-110, 141-143);

- протоколом очной ставки между Качесовой и ФИО2, в ходе которой последняя подтвердила свои показания (т. 11 л.д. 156-164);

- показаниями свидетеля ФИО27 в суде и на следствии, согласно которым у её матери ФИО2 в собственности имеется квартира в <адрес>. В 2012 году мать уехала в г. Петропавловск-Камчатский на заработки. В январе или феврале 2013 года она приезжала к матери, в её квартире видела Качесову, а также мужчину, которого звали Владимир. Она была очень удивлена, что от мамы не пахло спиртным, но при этом последняя вела себя странно, на неё не реагировала, плохо помнила, что происходит и делала все, что ей говорила Качесова. На следующий день ФИО2 стало хуже, и она отвезла её наркологию. Через некоторое мать позвонила ей и сказала, что Владимир напомнил ей о каком-то договоре, о котором она ничего не помнила. ФИО2 обратилась в Росреестр, где ей выдали договор купли-продажи их квартиры в <адрес> Качесовой, в котором не соответствовали действительности данные квартиры и были исправления ручкой. Мать говорила, что ничего не подписывала, ничего не продавала, свои документы и документы на квартиру никому не давала, также она сказала, что никаких денег ни от кого не получала, хотя в договоре было указано, что Качесова с ней расплатилась. Примерно через три года Качесова позвонила ФИО2 и требовала освободить квартиру (т. 11 л.д.152-155, т.22 л.д.105-107);

- показаниями свидетеля ФИО в судебном заседании и на предварительном следствии – бывшего супруга ФИО2, аналогичные показаниям свидетеля ФИО27 (т. 11 л.д. 149-151);

- показаниями свидетеля ФИО28 – паспортиста Администрации Апачинского сельского поселения Усть-Большерецкого района в суде и предварительном следствии, из которых следует, что в 2013 году ФИО2 обращалась в администрацию за выдачей копии поквартирной карточки на принадлежащую ей квартиру, при этом она была немного взволнованна, возможно, находилась в опьянении, с ней была женщина в возрасте;

- показаниями свидетеля ФИО29 на предварительном следствии – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю, из которых следует что исправление общей площади квартиры в договоре купли-продажи от 21 марта 2013 года не влечёт приостановления госрегистрации, так как данный признак не является существенным условием и относится к индивидуальной характеристике объекта. 23 марта 2013 года Качесова и ФИО2 подали сразу два комплекта документов: первый - о регистрации в Росреестре ранее возникшего права у ФИО2 на квартиру, которое возникло в 1996 году и было зарегистрировано в органах местного самоуправления либо в БТИ, а при подаче данного заявления в Росреестр, право последней было зарегистрировано ещё и там; второй - на госрегистрацию перехода права собственности на вышеуказанную квартиру по договору купли-продажи от 21 марта 2013 года, согласно которому отчуждаемый объект недвижимости расположен по <адрес>, в то время как по договору от 7 октября 1996 года ФИО2 приобрела квартиру по <адрес>. После госрегистрации договора от 21 марта 2013 года, Качесова 26 апреля 2013 года обратилась для регистрации перехода права собственности на данную квартиру по договору купли-продажи от 24 апреля 2013 года к ФИО30. В ходе правовой экспертизы сделки было установлено, что отсутствуют сведения о зарегистрированных лицах в данном жилом помещении, в связи чем были направлены запросы в Администрацию Усть-Большерецкого района и в ОФМС. Затем было установлено, что в договоре купли-продажи от 21 марта 2013 года допущена ошибка в адресе квартиры и вместо <адрес> была указана <адрес>. 24 июля 2013 года было принято решение об исправлении данной технической ошибки, что предусмотрено законодательством, и направлено уведомление Качесовой и ФИО30, которую те так и не исправили и Качесова осталась собственником квартиры. 9 августа 2013 года Качесова обратилась с заявлением об исправлении технической ошибки в адресе квартиры, выдаче нового свидетельства о госрегистрации права собственности, а впоследствии 27 декабря 2013 года заключила договор купли-продажи с ФИО10, который стал новым собственником жилья (т. 15 л.д.129-133);

- показаниями свидетеля ФИО30. на предварительном следствии, согласно которым в 2013 году Качесова обращалась к нему с просьбой оформить на его имя квартиру в <адрес>, так как с её слов у неё были проблемы с судебными приставами. Договор купли-продажи он не подписывал, условия сделки не знает, ФИО2 ему не знакома (т.11 л.д.169-170);

- показаниями свидетеля ФИО21 на следствии – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю, из которых следует, что документы, в том числе, договор купли-продажи от 21 марта 2013 года, на госрегистрацию перехода права собственности на квартиру <адрес> предоставлены лично Качесовой и ФИО2 23 марта 2013 года в отдел Росреестра по пр. 50 лет Октября, д. 17/2, который в настоящее время не функционирует (т. 15 л.д. 196-202);

- показанимия свидетеля ФИО22 на предварительном следствии – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю, из которых следует, что переход права собственности на квартиру <адрес> зарегистрирован на Качесову 2 апреля 2013 года (т.20 л.д. 205-208);

- протоколом выемки от 18 июля 2018 года, в ходе которой в Росреестре по Камчатскому краю изъято дело правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, среди них копия договора купли-продажи от 7 октября 1996 года, согласно которому ФИО2 приобрела квартиру за 10000000 рублей; договор купли-продажи от 21 марта 2013 года, согласно которому ФИО2 продала Качесовой квартиру за 400000 рублей и в котором имеется рукописный текст от имени ФИО2 о получении всей суммы по договору; заявление от 23 марта 2013 года, согласно которому Качесова и ФИО2 просят провести государственную регистрацию перехода права собственности на квартиру; заявление от 1 апреля 2013 года, согласно которому Качесова просит представить дополнительные документы для государственной регистрации перехода права собственности на квартиру с распиской о получении документов, а именно: заявления от 1 апреля 2013 года, квитанции от 23 марта 2013 года, поквартирной карточки от 29 марта 2013 года; поквартирная карточка от 29 марта 2013 года, в которой указаны лица, проживающие в квартире; договор купли-продажи объекта недвижимости от 24 апреля 2013 года, согласно которому Качесова продала ФИО30 квартиру за 800000 рублей; уведомления от 24 июля 2013 года, согласно которому Качесова и ФИО30 уведомлены о приостановлении государственной регистрации перехода права собственности на квартиру ввиду наличия технической ошибки, заключающейся в неверном указании названия улицы, а также в связи с непредставлением документов; заявления от 9 августа 2013 года, согласно которым Качесова просит исправить ошибку, допущенную при государственной регистрации права собственности - изменить название улицы с <адрес> на улицу <адрес> и выдать свидетельство о государственной регистрации права собственности на квартиру; сообщение от 23 августа 2013 года, согласно которому Качесовой и ФИО30 сообщается об отказе в государственной регистрации, в связи различием адресов объекта недвижимости в ЕГРН; договор дарения от 1 октября 2013 года, согласно которому ФИО2 подарила квартиру ФИО27; уведомление от 15 ноября 2013 года, согласно которому ФИО2 и ФИО27 уведомлены о приостановлении регистрации, в связи с тем, что квартира принадлежит Качесовой; договор купли-продажи объекта недвижимости от 27 декабря 2013 года, согласно которому Качесова продала ФИО10 квартиру за 1000000 рублей, зарегистрированный 23 января 2014 года; заявление от 27 декабря 2013 года, согласно которому Качесова и ФИО10 просят осуществить государственную регистрацию перехода права собственности на квартиру с выдачей свидетельства и расписка о получении документов на регистрацию, после регистрации документы получены Качесовой; заявление от 27 декабря 2013 года, в котором Качесова просит внести изменения в данные правообладателя квартиры; уведомление от 13 января 2014 года, согласно которому Качесова и ФИО10 уведомлены о приостановлении государственной регистрации перехода права собственности на квартиру, в связи с возникновением сомнений в наличии оснований для регистрации; определения Усть-Большерецкого районного суда от 30 января 2017 о наложении ареста на квартиру и от 17 апреля 2018 года о его отмене (т.8 л.д.172-175, 100-166, 181-251, т.9л.д.1-67, 72-106);

- заключением эксперта № 2140 от 30 августа 2018 года, согласно которому записи и подписи от имени ФИО2 в документах регистрационного дела выполнены ФИО2, находящейся в каком-то необычном состоянии (т. 17 л.д.153-159);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года, в ходе которого по месту проживания Качесовой были обнаружены и изъяты, в том числе доверенность от 17 июля 2017 года, удостоверенная нотариусом ФИО31 от ФИО10 Качесовой на продажу квартиры <адрес>, расписки ФИО2 от 27 и 29 апреля 2013 года о том, что она не может занять денежные средства от продажи квартиры в <адрес> мужчине по имени Владимир, так как должна большие суммы в банках (т.5 л.д.156-161, т.6 л.д.124-222, 223-250, т.8 л.д.100-166);

- распиской от 1 апреля 2013 года, представленная Качесовой, согласно которой ФИО2 получила от Качесовой денежные средства в сумме 400000 рублей за переданную квартиру по адресу: <адрес> (т.23 л.д.131-133, 134, 135);

-заключением эксперта № 1121 от 22 июня 2021 года, которым установлено, что текст и подпись от имени ФИО2 в расписках от 27 и 29 апреля 2013 года выполнены ФИО2 и имеют признаки необычного выполнения (т.24 л.д.114-119);

- заключением эксперта № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость квартиры <адрес> составляет 2269900 рублей (т. 18 л.д.4-63);

- сведениями из Росреестра по Камчатскому краю, согласно которым право собственности на квартиру <адрес> зарегистрировано на Качесову 1 апреля 2013 года; переход права собственности от Качесовой к ФИО10 - 22 января 2014 года (т. 18 л.д.68);

- исковым заявлением от 26 октября 2016 года, в котором истец ФИО2 просит признать сделку по купле-продаже квартиры <адрес> от 21 марта 2013 года недействительной и прекратить право собственности Качесовой на спорную квартиру (т.26 л.д.127-132);

- решением Усть-Большерецкого районного суда от 4 мая 2017 года, которым в удовлетворении иска ФИО2 к Качесовой и ФИО10 отказано в связи с пропуском срока исковой давности (т.26 л.д. 142-143);

- исковым заявлением от 12 марта 2018 года, в котором истец ФИО10 просит признать ФИО2 прекратившей право пользования квартирой <адрес> и выселить её из указанного помещения (т.26 л.д. 145);

- решением Усть-Большерецкого районного суда от 19 апреля 2018 года, которым ФИО2 признана утратившей право пользования вышеуказанной квартирой и должна быть выселена без предоставления другого жилого помещения, исполнение решения отсрочено по определению от 4 сентября 2018 года (т.26 л.д. 147-148, 149-150);

по факту мошенничества в отношении ФИО5:

- свидетельством о смерти ФИО5, из которого следует, что она умерла ДД.ММ.ГГГГ (т. 11 л.д. 198);

- протоколом принятия устного заявления от 20 августа 2013 года, в котором ФИО5 просит провести проверку по факту неправомерных действий Качесовой, которая обманным путём переоформила на себя принадлежащую ей квартиру (т.3 л.д.240);

- показаниями представителя потерпевшей ФИО12 в суде и на следствии, согласно которым 26 апреля 2007 года её мать ФИО5 получила в наследство квартиру по адресу: <адрес>. В конце мая 2013 года от матери ей стало известно, что она лишилась своей квартиры. Мать рассказала ей, что в 2011 году взяла два кредита для своей знакомой, которая перестала их платить, в связи с чем ФИО5 самой пришлось оплачивать кредитные обязательства. Для получения займа она обратилась к Качесовой, о которой узнала из газеты, и попросила в долг 500000 рублей. Качесова, в свою очередь, поинтересовалась у неё о наличии квартиры, которую мать не намеревалась продавать. 21 марта 2013 года ФИО5 вместе с Качесовой приехали в государственное учреждение в районе 6-го километра, где ФИО5 подписала договор займа денежных средств в размере 500000 рублей. Мать под диктовку Качесовой написала на другом документе: «Сумма по договору получена полностью. Претензий не имею» и поставила свою подпись, при этом присутствовал ещё какой-то мужчина, который ничего не говорил, а лишь выполнял требования Качесовой, расписывался в документе. В суть договора или договоров мать не вникала, условия не читала. ФИО5 говорила, что фактически деньги не получила. 3 июля 2013 года ФИО5 обратилась в Росреестр, чтобы взять документы, необходимые для продажи квартиры, и тогда узнала, что она принадлежит ФИО10, который ей не знаком (т. 11 л.д. 206-209, 218-220);

- показаниями свидетеля ФИО32 в суде и на следствии, из которых следует, что ФИО5 обращалась к ней за юридическими услугами, объяснив, что вместо договора займа Качесова обманным путём дала подписать ей договор купли-продажи квартиры. ФИО5 рассказала, что Качесова расположила её к себе и предложила в долг деньги, на что она согласилась. Качесова пришла к ФИО5 домой уже с договором займа, который был составлен между Качесовой и ФИО5 на ранее оговорённую сумму, который последняя подписала. Через три дня Качесова приехала за ней, предварительно позвонив и попросив приготовить свидетельство о праве собственности на квартиру, пояснив, что это гарантия возврата долга по договору займа. ФИО5 взяла с собой данный документ, забыв взять с собой очки для зрения, без которых текст документов видит очень плохо. Они поехали в Росреестр, где их встретил ФИО10. Качесова сказала, что договор займа необходимо зарегистрировать и предложила подписать договор в трёх экземплярах, который предоставила ФИО5 только с одной стороны и указала, где поставить подпись, а также сделать надпись о получении денег по договору в полном объёме. ФИО5 спросила Качесову про получение денег, на что та ответила, что деньги она получит после подачи документов. Доверяя Качесовой и не видя второй страницы договора, так как последняя не давала ей переворачивать страницы, ФИО5 все сделала так, как ей велела Качесова. После подписания документов, Качесова и ФИО10 уехали, денег ФИО5 так и не получила. В дальнейшем она лично подавала заявление в суд и пыталась признать от имени ФИО5 сделку купли-продажи недействительной, но суд отказал в удовлетворении иска, а по иску ФИО33, которому ФИО10 продал данную квартиру, ФИО5 была снята с регистрационного учёта (т. 15 л.д.59-64);

- показаниями свидетеля ФИО14 на следствии – специалиста Росреестра по Камчатскому краю, из которых следует, что 21 марта 2013 года он принял документы от ФИО5 и ФИО10 на государственную регистрацию перехода права собственности на квартиру <адрес>. Все необходимые документы были в наличии, проблем с регистрацией права собственности не возникло (т.11 л.д.236-238);

- показаниями свидетеля ФИО29 на следствии – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю, согласно которым при проведении им правовой экспертизы документов, поступивших на регистрацию, в том числе договора купли-продажи от 19 марта 2013 года, нарушений законодательства выявлено не было (т. 15 л.д.125-128);

-показаниями свидетеля ФИО21 на предварительном следствии – сотрудника Росреестра по Камчатскому краю, согласно которым документы, в том числе, договор купли-продажи от 19 марта 2013 года, поквартирная карточка и квитанция на госрегистрацию перехода права собственности на квартиру <адрес> были предоставлены лично ФИО10 и ФИО5 21 марта 2013 года в отдел Росреестра по пр.50 лет Октября, д. 17/2, который в настоящее время не функционирует (т. 15 л.д. 196-202);

- протоколом выемки от 20 ноября 2020 года, в ходе которой в Росреестре по Камчатскому краю было изъято дело правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, среди них свидетельство о праве на наследство по завещанию от 26 апреля 2007 года, согласно которому наследником указанной квартиры, является ФИО5; договор купли-продажи квартиры от 19 марта 2013 года, согласно которому ФИО5 продала ФИО10 квартиру за 1500000 рублей и в котором имеется рукописная запись от имени ФИО5 о получении денежных средствв полном объёме; заявление от 21 марта 2013 года, согласно которому ФИО5 и ФИО10 просят зарегистрировать переход права собственности на квартиру; расписка в получении документов на государственную регистрацию, согласно которой 21 марта 2013 года ФИО10 и ФИО5 предоставили: заявление, квитанцию, договор купли-продажи квартиры от 19 марта 2013 года, поквартирную карточку; договор купли-продажи квартиры от 18 апреля 2013 года, согласно которому ФИО10 продал ФИО33 квартиру за 1000000 рублей; заявление от 19 апреля 2013 года, согласно которому ФИО33 и ФИО10 просят провести регистрацию перехода права собственности на квартиру; расписка в получении документов на государственную регистрацию, согласно которой 19 апреля 2013 года ФИО10 и ФИО33 предоставили документы для государственной регистрации перехода права собственности на квартиру; определение суда от 4 марта 2014 года, согласно которому по ходатайству ФИО5 на квартиру <адрес>, принадлежащую ФИО33, наложен арест, в виде запрета совершать какие-либо действия по отчуждению третьим лицам; решение суда от 8 августа 2014 года, согласно которому в удовлетворении иска ФИО5 к ФИО10 о признании сделки купли-продажи жилого помещения недействительной и применении последствий её недействительности отказано, принятые определением от 4 марта 2014 года меры по обеспечению иска отменены (т.9 л.д.158-162, 163-169);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года, в ходе которого по месту жительства Качесовой обнаружены и изъяты, в том числе договор купли-продажи квартиры <адрес> от 19 марта 2013 года; квитанция об оплате ФИО10 госпошлины от 19 марта 2013 года; договор купли-продажи от 18 апреля 2013 года и его копии; копия свидетельства о государственной регистрации права от 27 марта 2013 года, согласно которой собственником квартиры является ФИО10; копия решения суда от 8 августа 2014 года (т.5 л.д.156-161, 193-225, 226-254, т.6 л.д.1-123, т.8 л.д.71-99);

- протоколом обыска от 29 июня 2018 года, в ходе которого по месту жительства Забатурина обнаружен и изъят, в том числе, ноутбук «HP», в памяти которого имеются файлы документов - отзывы на исковое заявление ФИО5 от имени ФИО10 (т.5 л.д.165-169, т.8 л.д.60-63, 71-99);

- заключением эксперта № 2679 от 16 октября 2018 года, которым установлено, что на накопителях и на жёстких магнитных дисках изъятого ноутбука имеются сведения о файлах, содержащих проекты документов, в том числе доверенностей, исковых заявлений, возражений и отзывов на исковые заявления ФИО5 о признании сделки купли-продажи квартиры <адрес> недействительной (т. 17 л.д.283-287, т.9 л.д.114-125, 126-127, 128);

- заключением эксперта № 2992 от 1 декабря 2020 года, согласно которому в договоре купли-продажи от 19 марта 2013 года записи и подписи от имени ФИО5 выполнены ФИО5 и признаков выполнения в каких-либо необычных условиях не имеют (т. 17 л.д.265-270);

- заключением эксперта № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость квартиры <адрес> составляет 2143623 рублей (т.18 л.д.4-63);

- свидетельством о праве на наследство по завещанию от 26 апреля 2007 года, из которого следует, что наследником имущества, в том числе квартиры <адрес>, является ФИО5 (т.11 л.д.212);

- свидетельством о государственной регистрации права от 27 марта 2013 года, согласно которому собственником квартиры <адрес> является ФИО10 (т.5 л.д.215);

- сведениями из Росреестра по Камчатскому краю, согласно которым право собственности на квартиру <адрес> зарегистрировано на ФИО10 26 марта 2013 года, переход права собственности от ФИО10 к ФИО33 - 6 мая 2013 года (т.18 л.д.77);

-договором займа от 21 марта 2013 года, согласно которому Качесова (Заимодавец) и ФИО5 (Заёмщик) заключили договор о займе в размере 500000 рублей до 21 марта 2018 года, имеются подписи от имени Качесовой и ФИО5 (т.8 л.д.54);

- исковым заявлением ФИО5 от 3 февраля 2014 года о признании сделок по отчуждению квартиры <адрес> третьим лицам недействительными (т. 25 л.д. 11-22);

по факту мошенничества в отношении ФИО8:

- показаниями потерпевшего ФИО8 на следствии, из которых следует, что в 2013 году его тётя ФИО34 подарила ему 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру <адрес>, которую он решил продать. Заключив договор купли-продажи собственности за 500000 рублей, он понял, что это недостаточная сумма и решил расторгнуть договор, в связи с чем ему пришлось обратиться в суд. Примерно 3 июля 2015 года, воспользовавшись объявлением в газете об оказании помощи в расторжении сделок с недвижимостью, он познакомился с Качесовой, которая впоследствии поспособствовала ему в расторжении вышеуказанного договора. 22 июля 2015 года ему стало известно от Качесовой, что сделка купли-продажи расторгнута, и она предложила ему продать ей 1/2 долю в вышеуказанной квартире за 500000 рублей, на что он согласился. Качесова сказала ему, что нужно оформить на неё доверенность для осуществления сделки купли-продажи и сбора необходимых документов. Поскольку он уже доверял Качесовой, то сразу согласился. Находясь у нотариуса, они составили доверенность, которую он подписал, при этом он был уверен, что подписал доверенность на то, чтобы Качесова от его имени собирала документы для последующей сделки купли-продажи. В основном с нотариусом разговаривала Качесова, он, не вдумываясь в суть, соглашался со словами последней. После этого Качесова активно поддерживала с ним связь, приглашала прогуляться, угощала кофе, которое приносила с собой в термосе, выпивая который каждый раз он чувствовал себя расслаблено, становился рассеянным и заторможённым. Во время их совместных прогулок Качесова расспрашивала его о личной жизни, предлагала любую помощь. По поводу их договора Качесова говорила, что процесс сбора документов проходит по плану, уже скоро они заключат договор и он получит свои деньги. В середине февраля 2016 года он попытался связаться с Качесовой, но у него не получилось. В начале марта 2016 года он выяснил, что 22 июля 2015 года он наделил Качесову правом от его имени подарить ФИО33 1/2 доли в праве собственности на квартиру. Понял, что Качесова обманула его и, чтобы вернуть своё имущество, обратился в суд. Примерно с середины 2016 года ему снова стала звонить Качесова и предлагала встретиться, чтобы договориться о передаче денег. При очередной встрече она вновь угостила его кофе, от которого он испытал вышеописанные ощущения, при этом Качесова стала его убеждать, что деньги, которые она должна была ему передать, находятся у неё в обороте и скоро она всё вернёт. Под диктовку Качесовой написал какой-то текст. Далее события не помнит, когда пришёл в себя дома, у него сильно болела голова. 15 марта 2017 года Качесова приехала к нему домой и вновь пообещала вернуть ему деньги в течение одного месяца, в подтверждение своих слов достала отпечатанный договор займа и вписала в него, что взяла у него в долг 500000 рублей и обязуется вернуть их до 5 апреля 2017 года. Он решил, что Качесова действительно намерена вернуть деньги, и подписал договор. Также Качесова сказала, что если не сможет отдать деньги к указанной дате, то сделает так, что 1/2 доля в квартире снова станет принадлежать ему. Спустя время Качесова деньги ему не отдала, долю в квартире на него не перерегистрировала (т.11 л.д.242-246, т.12 л.д.48-54, 67-69, 72-74, т.22 л.д.44-48);

- справкой от 6 апреля 2018 года, из которой следует, что ФИО8 является инвалидом 2 группы, с детства (т. 12 л.д. 7-8);

- заключением эксперта № 192 от 22 марта 2021 года, из которого следует, что ФИО8 обнаруживал в момент исследуемой ситуации признаки психического расстройства в форме органического шизофреноподобного расстройства вследствие детского церебрального паралича. В период совершения в отношении ФИО8 преступления и после него он неоднократно находился на лечении в психоневрологическом диспансере в виду обострения психического расстройства в форме агрессии, бродяжничества, алкоголизации, расстройств мышления, галлюцинаторно-параноидной симптоматики, в связи с чем был не способен отдавать отчёт своим действиям и руководить ими в момент совершения в отношении него Качесовой вышеуказанного преступления (т.20 л.д.173-178);

- показаниями законного представителя ФИО8 – ФИО35 на предварительном следствии, из которых следует, что её сын ФИО8 является инвалидом 2-й группы с детства с диагнозом «ДЦП». По характеру наивный, доверчивый, легко поддается внушению, общительный, алкоголь не употребляет. Примерно в 2010 году её сестра ФИО34 подарила ФИО8 принадлежащую ей 1/2 доли в праве общей долевой собственности в квартире <адрес>. Летом 2015 года ФИО8 продал вышеуказанную долю в квартире какой-то женщине, которая его обманула. В возврате данной доли ему помогла Качесова, к которой ФИО8 обратился за помощью. Ещё через какое-то время ей стало известно, что вышеуказанная доля в квартире была переоформлена на родственника Качесовой - ФИО33. Сын рассказывал ей, что Качесова давала подписывать ему какие-то документы, в том числе о том, что она заняла у него 500000 рублей, также ФИО8 подписал какой-то документ у нотариуса, их он не читал (т.12 л.д.78-81, т.22 л.д.40-43);

- показаниями свидетеля ФИО36 на следствии – нотариуса Петропавловск-Камчатского нотариального округа, согласно которым 22 июля 2015 года она оформляла доверенность от ФИО8 на Качесову о дарении 1/2 доли в квартире <адрес> в пользу ФИО33. Оснований для отказа в оформлении доверенности установлено не было (т.15 л.д.148-152, 153-156);

- протоколом выемки от 9 декабря 2020 года, в ходе которой в Росреестре по Камчатскому краю было изъято дело правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, среди них доверенность от 22 июля 2015 года, договор дарения доли в праве общей долевой собственности на квартиру от 19 февраля 2016 года, согласно которому ФИО8 в лице Качесовой безвозмездно передаёт в собственность ФИО33, а тот принимает в качестве дара 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, заявление от 19 февраля 2016 года, согласно которому ФИО8 в лице Качесовой и ФИО33 просят зарегистрировать право собственности и переход права собственности в отношении указанной доли, заявление от 18 марта 2016 года, согласно которому ФИО8 в лице Качесовой просит возобновить государственную регистрацию и ускорить её проведение до 24 марта 2016 года в связи с тем, что он постоянно проживает в г. Петропавловске-Камчатском в гостинице, договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности от 7 июля 2016 года, согласно которому ФИО33 в лице ФИО37 продал ФИО10 в лице Качесовой за 1000000 рублей 1/2 доли, заявление от 7 июля 2016 года, согласно которому ФИО33 в лице ФИО37 и ФИО10 в лице Качесовой просят зарегистрировать переход 1/2 доли (т.9 л.д.176-179, 180-192);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года, в ходе которого по месту жительства Качесовой обнаружены и изъяты, в том числе копии договора займа от 15 марта 2017 года между ФИО8 и Качесовой, листы бумаги с рукописным текстом от имени ФИО33 об обстоятельствах дарения доли в квартире, свидетельство о государственной регистрации права от 8 апреля 2016 на имя ФИО33 и его копии, свидетельство о государственной регистрации права от 13 июля 2016 года на имя ФИО10, копии расписки ФИО8 от 12 марта 2017 года, копия договора дарения доли в квартире от 19 февраля 2016 года, копия договора купли-продажи доли от 7 июля 2016 года от ФИО33ФИО10 (т.5 л.д. 156-161);

- заключением эксперта № 1026 от 4 июня 2021 года, согласно которому записи с текстом от имени ФИО33 об обстоятельствах дарения доли в квартире ФИО8 выполнены Качесовой, признаков выполнения в необычных условиях не имеет (т.24 л.д.99-104);

- заключением эксперта № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость ? доли квартиры <адрес> составляет 559991 рубль (т. 18 л.д. 4-63);

- заключением эксперта № 2233 от 10 сентября 2018 года, которым установлено, что рукописные тексты и подписи от имени ФИО8 в расписке от 12 марта 2017 года выполнены ФИО8 в обычном исполнении. Рукописная запись в графе «Заёмщик» в договоре займа от 15 марта 2017 года выполнена не ФИО8, а кем-то другим (т. 17 л.д.176-178);

- сведениями из Нотариальной палаты Камчатского края, согласно которым нотариусом Петропавловск-Камчатского нотариального округа Костаревой 22 июля 2015 года от имени ФИО8 на Качесову удостоверена доверенность на дарение от его имени ФИО33 1/2 доли в праве общей долевой собственности в квартире <адрес> и проект данной доверенности (т.3 л.д.201, 203-204);

- сведениями Росреестра по Камчатскому краю, из которых следует, что право собственности на 1/2 доли в квартире <адрес> зарегистрировано на ФИО33 8 апреля 2016 года, переход права собственности от ФИО33 к ФИО10 - 13 июля 2016 года (т.18 л.д.83-84);

- свидетельством о государственной регистрации права от 8 апреля 2016 года, согласно которому ФИО33 является собственником 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру <адрес> (т.6 л.д.161);

- договором купли-продажи от 7 июля 2016 года, согласно которому ФИО33 в лице ФИО37 продал ФИО10 в лице Качесовой за 1000000 рублей 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру <адрес>, зарегистрирован 13 июля 2016 года в Росреестре по Камчатскому краю (т.6 л.д.155-156);

- свидетельством о государственной регистрации права от 13 июля 2016 года, согласно которому ФИО10 является собственником 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартире <адрес> (т.6 л.д. 154);

- договором займа от 15 марта 2017 года, согласно которому ФИО8 (заимодатель) и Качесова (заёмщик) заключили договор о предоставлении Заёмщику денежных средств в размере 500000 рублей на срок до 5 апреля 2017 года (т.7 л.д.186, т.17 л.д.189);

- решением Елизовского районного суда от 15 марта 2022 года, которым сделка выдачи доверенности от 22 июля 2015 года от имени ФИО8 Качесовой на дарение 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру <адрес>, договор дарения доли от 19 февраля 2016 года между Качесовой и ФИО33 и договор купли-продажи этой же доли от 13 июля 2016 года между ФИО33 и ФИО10 признаны недействительными, имущество истребовано из незаконного владения и возвращено ФИО8 (т. 31 л.д. 90-94);

по факту мошенничества в отношении ФИО6

- показаниями потерпевшей ФИО6 в суде и на следствии, из которых следует, что ранее у неё в собственности была квартира по адресу: <адрес>, где проживал её брат ФИО38 с Качесовой. Последняя часто приезжала к ней домой, привозила продукты и спиртное, которое было не в заводской упаковке, и настаивала, чтобы они с братом пили именно его. Кроме того, Качесова предлагала курить её сигареты, после которых и выпитого спиртного, её сознание отключалось и наступали провалы в памяти. Качесова расспрашивала её и ФИО38 про квартиры, личную жизнь, интересовалась абсолютно всем. Зимой 2016 года она впервые обнаружила, что с полки серванта пропал её паспорт, который всегда лежал там. В феврале 2018 года она получила счёт-извещение об оплате коммунальных услуг за свою квартиру, где в качестве собственника был указан ФИО10. После этого Качесова в категоричной форме попросила её освободить квартиру. За весь период общения с Качесовой она никакие бумаги в отношении квартиры не подписывала, договоры не заключала, расписки не писала, деньги не получала (т. 12 л.д. 102-105, 106-109, т.22 л.д. 111-113);

- показаниями свидетеля ФИО38 на следствии, согласно которым в конце декабря 2014 года он проживал с Качесовой в квартире своей сестры по адресу: <адрес>. После знакомства с сестрой, Качесова стала часто приезжать к ней в гости, при этом неоднократно привозила спирт и ещё какую-то жидкость коричневого цвета, от которых им становилось плохо. В 2016 году ему стало известно, что ФИО6 переоформила свою квартиру на другого человека, но денег за это не получила (т. 12 л.д.114-118);

- показаниями свидетеля ФИО39 на следствии – супруга ФИО6, согласно которым после отбытия наказания он стал проживать со своей супругой в её квартире по <адрес>. ФИО6 никогда нигде официально не работала, употребляла алкоголь. Примерно в 2015 году к ФИО6 переехал брат ФИО38 со своей сожительницей Качесовой. Последняя часто привозила спирт, который они употребляли. Примерно в 2018 году он увидел в квитанции на оплату коммунальных платежей, что собственником квартиры является не ФИО6, позже узнал, что её выселили из квартиры (т.12 л.д.121-125);

- показаниями свидетеля ФИО32 в судебном заседании, из которых следует, что она знакома с ФИО6 с 2013 года, помогала ей в оформлении наследства – квартиры <адрес> На тот момент ФИО6 сильно злоупотребляла спиртными напитками. В марте 2018 года последняя рассказала ей, что её квартира принадлежит ФИО10 и она об этом узнала, получив квитанции на оплату коммунальных услуг. Со слов потерпевшей знает, что в 2016 году брат ФИО38 познакомил ФИО6 с Качесовой, которая стала приезжать к ним домой и привозить спиртное не в фабричной упаковке, иногда продукты. Качесова вошла в доверие к ФИО6. В один из дней, после распития спиртного, Качесова пыталась заставить ФИО6 поставить подпись на листе, который последняя не могла даже прочитать, так как была в неадекватном состоянии после употребления напитка, принесённого Качесовой. ФИО6 сказала, что не понимает, как квартира стала принадлежать ФИО10, так как ничего не подписывала и свою квартиру не продавала, с Качесовой не ездила ни в какие учреждения для переоформления прав собственности. Также ФИО6 сказала, что у неё пропал паспорт, как раз в то время, когда Качесова была вхожа в квартиру, и сделка была совершена в период отсутствия паспорта, который она так и не нашла, в связи с чем заменила его. В марте 2018 года она подала от имени ФИО6 в суд иск к ФИО10 о признании договора купли-продажи квартиры недействительным, однако в удовлетворении исковых требований им было отказано;

- заключением товароведческой экспертизы № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость квартиры <адрес> составляет 1721580 рублей (т. 18 л.д. 4-63);

- протоколом выемки от 19 ноября 2020 года, в ходе которой в Росреестре по Камчатскому краю изъято дело правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, в том числе копия доверенности от 28 августа 2015 года, согласно которой ФИО10 доверяет Качесовой купить в его собственность за цену и на условиях по своему усмотрению любую квартиру в г. Петропавловске-Камчатском; договор купли-продажи квартиры от 29 августа 2015 года, согласно которому ФИО6 продала ФИО10 в лице Качесовой квартиру за 1000000 рублей и в котором имеется рукописная запись от имени ФИО6 о получении денежных средств в полном объёме; заявление от 1 сентября 2015 года, согласно которому ФИО6 и ФИО10 в лице Качесовой просят зарегистрировать переход права собственности на квартиру; расписка в получении документов на государственную регистрацию, согласно которой 1 сентября 2015 года ФИО10 в лице Качесовой и ФИО6 предоставили: заявление, доверенность от 28 августа 2015 года, договор купли-продажи квартиры от 29 августа 2015 года, два чека, две копии квитанции об оплате госпошлины, копию поквартирной карточки; уведомление от 15 сентября 2015 года о приостановлении государственной регистрации, в связи с расхождением данных в фамилии собственника (ФИО38); заявление от 17 сентября 2015 года, согласно которому ФИО6 просит внести изменения в запись ЕГРН; расписка в получении документов на государственную регистрацию, согласно которой ФИО6 предоставлены: заявление о внесении изменений в ЕГРН от 17 сентября 2015 года, квитанция об оплате госпошлины; заявление от 7 марта 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой и ФИО33 в лице ФИО23 просят зарегистрировать переход права собственности на квартиру; копия доверенности от 6 октября 2015 года, согласно которой ФИО10 доверяет Качесовой продать принадлежащую ему квартиру; договор купли-продажи квартиры от 6 марта 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой продал ФИО33 в лице ФИО23 квартиру за 1000000 рублей;

- заключениями эксперта № 1027 от 4 июня 2021 года и № 2979 от 26 ноября 2020 года, которыми установлено, что записи в договоре купли-продажи квартиры от 29 августа 2015 года, выполнены ФИО6. Подписи от имени ФИО6, расположенные в заявлении в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Камчатскому краю от 17 сентября 2015 года, в заявлении в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Камчатскому краю от 1 сентября 2015 года, в договоре купли-продажи квартиры от 29 августа 2015 года выполнены, вероятно, ФИО6. В исследованных почерке и подписях признаков выполнения в каких-либо необычных условиях не имеется (т. 17 л.д.252-256, т.24 л.д.82-89);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года, в ходе которого по месту жительства Качесовой были обнаружены и изъяты, в том числе расписка ФИО6 от 9 февраля 2017 года и её копия, доверенность от 6 октября 2015 года от ФИО10 на Качесову на право продажи квартиры по <адрес> (т.5 л.д.156-161, т.7 л.д.176-250, т.8 л.д.1-56, 100-166);

- протоколом выемки от 27 мая 2021 года, в ходе которой в архиве Петропавловск-Камчатского городского суда был изъят оригинал договора найма от 5 октября 2015 года, из содержания которого следует, что ФИО10 (наймодавец) предоставляет ФИО6 (нанимателю) в наём квартиру <адрес> с 5 октября 2015 года по 5 сентября 2016 года, месячной арендной платой является сумма оплаты за коммунальные услуги. Имеются подписи от имени ФИО10 и ФИО6 (т.22 л.д.150-154, 159-161, 162, т.24 л.д.177);

- заключением эксперта № 1372 от 20 июля 2021 года, которым установлено, что в договоре найма жилого помещения от 5 октября 2015 года рукописная запись: «оплаты за коммунальные услуги» выполнена Качесовой, иные рукописные записи выполнены ФИО6, в почерках признаков выполнения в каких-то необычных условиях не имеется. Подписи от имени ФИО6, расположенные в графах «Наниматель» и под рукописной записью, начинающейся словами «С условиями.. .» и заканчивающиеся словами «...ФИО6 05.10.2015», выполнены, вероятно, ФИО6, признаков выполнения в каких-то необычных условиях не имеется (т.24 л.д.169-174);

- сведениями Росреестра по Камчатскому краю, согласно которым право собственности на квартиру <адрес> зарегистрировано на ФИО10 8 октября 2015 года, переход права собственности от ФИО10 к ФИО33 - 30 марта 2017 года (т. 18 л.д.92-94);

- исковым заявлением от 28 августа 2017 года, в котором исьтец ФИО6 в илце ФИО32 просит признать договор купли-продажи квартиры от 29 августа 2015 года недействительным и применить последствия недействительности данной сделки (т.25 л.д.36-37);

- решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 18 июня 2019 года, которым в удовлетворении исковых требований ФИО6 к ФИО10 о признании недействительным договора купли-продажи квартиры от 29 августа 2015 года и применении последствий недействительной сделки отказано ввиду истечения срока исковой давности (т.15л.д.65-68);

- апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от 19 сентября 2019 года, которым решение от 18 июня 2019 года оставлено без изменения (т.25 л.д.66-69);

по факту мошенничества в отношении ФИО7:

- показаниями представителя потерпевшей ФИО9 в суде и на следствии, из которых следует, что ранее она проживала по адресу: <адрес>, со своей мамой ФИО7 и дядей ФИО40. Указанная квартира принадлежала им по 1/3 доли каждому в соответствии с договором передачи жилого помещения в собственность граждан от 4 февраля 2009 года. Когда ей было 17 лет её мама и дядя решили продать квартиру. В начале октября 2012 года она впервые увидела Качесову, которая стала часто приезжать к ним, привозила с собой спиртные напитки, которыми угощала мать, от употребления которых та чувствовала слабость, а также становилась рассеянной и заторможенной, появлялись провалы в памяти. В ходе встреч Качесова предлагала матери заняться совместным бизнесом и переехать в новую квартиру. 30 ноября 2012 года мать сказала, что они поедут на встречу с Качесовой, чтобы заключить договор купли-продажи их квартиры, при этом мать была пьяна. Приехав в район 6 км, они вошли в здание какого-то государственного органа, где вместе с Качесовой и ФИО41 подали документы на продажу квартиры. После этого мать стала ездить в квартиру <адрес> чтобы делать ремонт. Она также приезжала в эту квартиру и видела мать в состоянии сильного алкогольного опьянения, везде были пустые бутылки из-под алкоголя с незаводскими пробками. Примерно в январе 2013 года мать переехала в указанную квартиру, которая, как она думала, принадлежала им. Однажды ФИО7 рассказала, что Качесова предложила ей осуществить обмен, а именно ФИО7 подарила Качесовой свою долю в квартире по <адрес>, а её долю они переоформили на ФИО41, при этом деньги по договору не передавались. Взамен Качесова отдавала свою квартиру по <адрес>. С конца 2015 года она стала жить отдельно от матери, общались не часто. Навестив мать примерно в начале февраля 2017 года, она увидела в её квартире документы: «Опись документов, принятых для оказания государственных услуг» и «Свидетельство о государственной регистрации права на квартиру по <адрес>». Мать пояснила, что Качесова требует переоформить квартиру, которая якобы куплена в ипотеку, чтобы долг по ипотеке не остался на последней, необходимо подписать какие-то документы. Она попросила мать ничего не подписывать, но последняя сказала, что на днях уже подписала ряд документов, когда была пьяна. 20 августа 2017 года, приехав к матери, она застала её в неадекватном состоянии, та не понимала, что происходит, с трудом узнавала её. Она хотела отвезти мать в больницу и стала искать паспорт последней, тогда мать сказала, что он уже давно пропал, и она не может его найти. ФИО7 госпитализировали в наркологический диспансер, её состояние было тяжёлое, через непродолжительное время она умерла. Позже она узнала, что квартира по <адрес> не принадлежит ФИО7, в апреле 2017 года собственником стал ФИО33 (т. 12 л.д. 172-174, 199-205; т.26 л.д. 154-156);

- протоколом очной ставки между Качесовой и ФИО9, в ходе которой последняя подтвердила свои показания (т. 12 л.д. 221-226);

- показаниями свидетеля ФИО42 в суде и на следствии, из которых следует, что её двоюродная сестра ФИО9 до 2012 года проживала со своей матерью ФИО7 по адресу: <адрес>. По 1/3 доли квартиры находились в собственности ФИО7, ФИО9 и её отца ФИО40, который в дальнейшем передал свою долю ей. Примерно в 2012 году ФИО7 познакомилась с Качесовой, с которой у неё сложились доверительные отношения. Качесова часто приезжала в гости и привозила спиртное, от которого ФИО7 не отказывалась. После употребления данного алкоголя ФИО7 долго выходила из состояния похмелья, сильно болела. Через какое-то время она узнала от ФИО7, что Качесова убедила её обменять доли ФИО7 и ФИО9 в квартире по <адрес> на квартиру по <адрес>. В дальнейшем она также продала свою долю квартиры Качесовой, которая расплатилась с ней полностью. Со слов ФИО7 знает, что Качесова сообщила ей о том, что квартира в ипотеке и нужно переделать договор купли-продажи квартиры. Тётя говорила ей о том, что боится Качесову, которая влияет на неё, пользуясь её алкогольной зависимостью. В августе 2017 года она узнала, ФИО7 госпитализировали в больницу в неадекватном состоянии, где она впоследствии умерла (т. 12 л.д.217-220);

- показаниями свидетеля ФИО43 на предварительном следствии – фельдшера Петропавловск - Камчатской станции скорой медицинской помощи, согласно которым ФИО7 она знает более 30 лет, ранее она с дочерью и братом проживала по адресу: <адрес>. Примерно в 2012 году ФИО7 и ФИО9 продали свои доли в вышеуказанной квартире какой-то женщине по имени Лариса в обмен на квартиру <адрес>. ФИО7 говорила ей, что Лариса является «чёрным риелтором» и она подписывала многие документы в пьяном состоянии. 20 августа 2017 года при выезде бригады скорой помощи на адрес ФИО7, она была обнаружена в состоянии сильного алкогольного опьянения (т.20 л.д.185-188);

- показаниями свидетеля ФИО44 на предварительном следствии – фельдшера Петропавловск - Камчатской станции скорой медицинской помощи, аналогичные показаниям свидетеля ФИО43 в части выезда бригады скорой помощи по месту жительства ФИО7 (т.20 л.д. 189-192);

- показаниями свидетеля ФИО45 на предварительном следствии – заведующей отделением Камчатского краевого наркологического диспансера, из которых следует, что в 2017 году к ним была доставлена ФИО7 с целью госпитализации и излечения от алкоголической зависимости. После обследования ей был поставлен диагноз: психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя, была в тяжёлом состоянии, дезориентирована в пространстве и времени, и по причине осложнений, вызванных болезнью, умерла ДД.ММ.ГГГГ (т. 12 л.д.227-230);

- показаниями свидетеля ФИО41 на предварительном следствии, из которых следует, что несколько раз сестра её сожителя ФИО10 - Качесова просила оформить на неё имущество, при этом фактически собственником становилась Качесова, она только ставила в договорах свою подпись. Так, Качесова попросила оформить на её имя 1/3 доли в квартире <адрес>, с дальнейшим переоформлением на ФИО33, на что она согласилась. Никаких условий сделки она с ФИО7 не обсуждала, все переговоры и подготовку документов осуществляла Качесова, от неё требовалось только поставить подпись в документах, не вникая в их суть (т.15 л.д.39-41, 42-45);

- протоколом выемки от 18 июля 2018 года, в ходе которой в Росреестре по Камчатскому краю было изъято дело правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, в том числе договор купли-продажи квартиры от 29 октября 2012 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой продал ФИО7 квартиру за 1150000 рублей; копия доверенности от 4 февраля 2017 года, согласно которой ФИО10 доверяет Качесовой быть его представителем во всех органах и организациях по всем вопросам, связанным с расторжением договора купли-продажи квартиры от 29 октября 2012 года; соглашение от 6 февраля 2017 года между ФИО10 в лице Качесовой и ФИО7 о расторжении договора купли-продажи от 29 октября 2012 года с 6 февраля 2017 года; заявление от 13 февраля 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой и ФИО7 просят зарегистрировать прекращение права собственности ФИО7 на квартиру; опись документов, принятых для оказания государственных услуг от 13 февраля 2017 года, согласно которой ФИО7 и ФИО10 в лице Качесовой представили для проведения государственной регистрации перехода права на квартиру: заявление от 13 февраля 2017 года, доверенность от 4 февраля 2017 года, соглашение от 6 февраля 2017 года о расторжении договора купли-продажи от 29 октября 2012 года, чек от 13 февраля 2017 года; квитанция об оплате госпошлины ФИО10 от 13 февраля 2017 года; уведомление ФИО7 и ФИО10 о возврате документов без рассмотрения от 27 февраля 2017 года в связи с непредставлением квитанции об оплате госпошлины; копия доверенности от 27 февраля 2017 года от ФИО10 Качесовой быть его представителем во всех органах и организациях по всем вопросам, связанным со снятием обременения на квартиру; опись документов, принятых для оказания государственных услуг от 3 марта 2017 года, согласно которой ФИО7, ФИО10 в лице Качесовой представили для проведения государственной регистрации перехода права на квартиру заявление от 3 марта 2017 года, доверенность от 4 февраля 2017 года, соглашение о расторжении договора купли-продажи от 6 февраля 2017 года, чек от 13 февраля 2017 года; заявление от 3 марта 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой и ФИО7 просят зарегистрировать прекращение права собственности ФИО7 на квартиру, в котором имеются рукописные подписи от имени Качесовой и ФИО7; опись документов, принятых для оказания государственных услуг от 21 марта 2017 года, согласно которой ФИО7 и ФИО10 в лице Качесовой представили для проведения государственной регистрации перехода права на квартиру заявление от 21 марта 2017 года, доверенность от 27 февраля 2017 года; заявление от 21 марта 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой и ФИО7 просят зарегистрировать прекращение права собственности ФИО7 на квартиру, имеются рукописные подписи от имени Качесовой и ФИО7; договор купли-продажи от 28 марта 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой продал ФИО33 в лице ФИО23 квартиру за 1000000 рублей; заявление от 29 марта 2017 года, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой и ФИО33 в лице ФИО23 просят зарегистрировать перехода права собственности на квартиру (т.8 л.д. 100-166, 172-175, 181-251, т.9 л.д.1-67, 72-106);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года по месту жительства Качесовой, в ходе которого были обнаружены и изъяты, в том числе, копия поквартирной карточки от 5 июля 2017 года на квартиру <адрес>, договор купли-продажи квартиры от 29 октября 2012 года, согласно которому ФИО9 продала ФИО41 1/3 доли в праве общей долевой собственности квартиры <адрес> за 500000 рублей, договор дарения от 29 октября 2012 года, согласно которому ФИО7 подарила Качесовой 1/3 доли в праве общей долевой собственности квартиры <адрес> стоимостью 300000 рублей, свидетельство о государственной регистрации права собственности от 4 июля 2012 года, согласно которому собственником квартиры <адрес> является ФИО10, договор купли-продажи от 29 октября 2012, согласно которому ФИО10 в лице Качесовой продал ФИО7 квартиру <адрес>, определение суда от 18 декабря 2017 года, согласно которому производство по гражданскому делу по иску ФИО33 о признании ФИО7 прекратившей право пользования квартирой <адрес> прекращено в связи со смертью последней, соглашение от 6 февраля 2017 года о расторжении договора купли-продажи квартиры <адрес> от 29 октября 2012 года, договоры купли-продажи квартиры <адрес> от 28 марта 2017 года;

- заключением эксперта № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость квартиры <адрес> составляет 1 598 980 рублей (т. 18 л.д.4-63);

- сведениями из Росреестра по Камчатскому краю от 4 июня 2021 года, из которых следует, что право собственности на квартиру <адрес> зарегистрировано на ФИО7 13 ноября 2012 года, на ФИО10 24 марта 2017 года, на ФИО33 10 апреля 2017 года (т.24 л.д.30-33);

- свидетельствами о государственной регистрации права собственности на квартиру <адрес> от 4 июля 2012 года и 13 ноября 2012 года, согласно которым собственниками является ФИО10 (т.5 л.д.208) и Задирака (т.З л.д.172);

- справкой Камчатского краевого наркологического диспансера от 18 ноября 2020 года, из которой следует, что 22 августа 2017 года к ним была доставлена ФИО7 в связи с ухудшением состояния после длительного алкогольного запоя, ранее на учёте не состояла. При поступлении обнаруживала признаки психотического расстройства, была дезориентирована в месте и времени, активно галлюцинировала, находилась на стационарном лечении, умерла ДД.ММ.ГГГГ. Диагноз: <данные изъяты> (т. 19 л.д.12);

- определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 18 декабря 2017 года, согласно которому производство по гражданскому делу по иску ФИО33 о признании ФИО7 прекратившей права пользования квартирой <адрес> прекращено в связи с её смертью (т.6 л.д.70);

по факту покушения на мошенничество в отношении ФИО1:

- показаниями потерпевшего ФИО1 на следствии, из которых следует, что с Качесовой у них сложились близкие отношения, она ему была очень симпатична. Однажды Качесова приехала к нему в гости и осталась на несколько дней, с собой она привезла алкоголь. События тех дней он помнит плохо из-за выпитого спиртного. Проснувшись у сестры дома, пришёл в себя. С её слов понял, что Качесова сдала его квартиру какому-то парню, при этом ключи от своей квартиры он никому не давал, документы в здравом уме и при памяти не подписывал. Сестра сказала, что не может найти все его документы. 30 июля 2017 года ему провели наркологическое освидетельствование, по результатам которого было выявлено, что он не находился в алкогольном опьянении, следы инъекций отсутствуют, но врач отметила, что он несколько заторможен, спокоен, зрачки расширенные, реакция на свет ослаблена, лёгкая инъекция склер, речь медленная, походка неуверенная, слабость, тремор всего тела. Какие-либо медицинские препараты и наркотические средства он не принимал, только пил спиртное, которое давала Качесова. Позже сотрудники полиции вернули ему все документы. 31 июля 2017 года он с сестрой и племянницей поехали в Росреестр, где выяснили, что 25 июля 2017 года был зарегистрирован договор купли-продажи на его квартиру по адресу: <адрес>, в котором указано, что он продаёт квартиру ФИО33 за 2500000 рублей. Сделку с квартирой приостановили. 5 сентября 2017 года в Росреестре ему сообщили, что ФИО33 обратился в суд с исковым заявлением и на его квартиру наложен арест. По решению суда в иске о признании перехода права собственности на его квартиру от него к ФИО33 было отказано (т. 13 л.д.3-4, 5-9);

В суде апелляционной инстанции потерпевший ФИО1 подтвердил свои показания о мошеннических действиях Качесовой, полагая приговор в отношении неё справедливым.

-протоколом очной ставки между Качесовой и ФИО1, в ходе которой последний подтвердил свои показания (т. 13 л.д. 199-212);

- показаниями свидетеля ФИО46 в суде и на следствии, из которых следует, что она проживает по адресу: <адрес>, в квартире № проживает её брат ФИО1. 27 июля 2017 года ей позвонила соседка и сообщила, что неизвестные женщины выносят вещи из квартиры брата. Она вышла на лестничную площадку и увидела, как ранее неизвестная ей Качесова зашла в квартиру ФИО1 и закрыла входную дверь изнутри на замок. Так как квартира ФИО1 расположена на первом этаже, она вышла на улицу и в окно увидела, как Качесова и ещё одна женщина ходят по квартире из комнаты в комнату и что-то ищут в шкафах. Примерно через 10-15 минут женщины выбежали из квартиры с полиэтиленовыми пакетами, сели в припаркованный около подъезда автомобиль типа микроавтобус и уехали. Она зашла в квартиру брата, его там не было, осмотрела шкаф, в котором хранились документы на квартиру, но их не обнаружила. В этот же день она обнаружила возле входной двери квартиры ФИО1 чьи-то личные вещи, которые заносил ранее незнакомый ей ФИО47, пояснивший, что арендовал данную квартиру через риэлтерское агентство, показав ей договор аренды. Уточнил, что связь с ним поддерживала Качесова. Она не пустила ФИО47 в квартиру брата, поэтому тот стал кому-то звонить, а через несколько минут сообщил, что скоро привезут ФИО1. Вечером того же дня брат приехал к ней и попросил помощи. Он был в странном состоянии, взгляд был рассеянный, не мог сфокусироваться, действия были заторможены, при этом пояснил, что не сдавал квартиру. Через некоторое время к ним подъехал вышеуказанный микроавтобус, за рулём которого находилась Качесова, у которой она потребовала вернуть документы, похищенные из квартиры ФИО1, пообещала вызвать полицию. Качесова передала ей свидетельство о регистрации права на квартиру брата. 28 июля 2017 года ФИО1 снова пропал. Со слов его друга ФИО48, она поняла, что его вновь забрала Качесова. Также ФИО48 пояснил, что, когда они находились у него в гостях, Качесова наливала ФИО1 жидкость красного цвета из ёмкости, которую принесла с собой, после которой последний стал неадекватным, перестал реагировать на происходящее вокруг, разговор не поддерживал. Она совместно со своей дочерью ФИО20 начали поиски ФИО1. Вечером того же дня ФИО20 позвонила ФИО49 и сообщила, что автомобиль Качесовой находится около их дома по <адрес>. Приехав на место, они обнаружили микроавтобус под управлением Качесовой, из которого та вытолкнула ФИО1 в неадекватном состоянии. После обращения в полицию, им вернули все документы, украденные Качесовой у её брата. По результатам освидетельствования ФИО1 в наркологическом диспансере состояния алкогольного опьянения у него установлено не было, при этом он был несколько заторможен, спокоен, зрачки расширены, реакция на свет ослаблена, речь медленная, походка неуверенная, слабость, тремор всего тела. 31 июля 2017 года они вместе с ФИО20 и ФИО1 приехали в Росреестр, где им стало известно, что 25 июля 2017 года был заключён договор купли-продажи квартиры ФИО1, согласно которому он продал свою квартиру ФИО33 за 2500000 рублей. Они написали заявление о приостановлении сделки. ФИО1 утверждал, что ключи от квартиры и документы на неё никому не давал, под диктовку Качесовой подписал какие-то документы, связанные со сдачей квартиры в аренду, поскольку они планировали проживать совместно с Качесовой в её квартире. 5 сентября 2017 года им сообщили, что ФИО33 обратился в суд с исковым заявлением о наложении ареста на квартиру ФИО1. Позже квартира ФИО1 была оформлена на ФИО20, поскольку 21 июля 2017 года ими был заключён договор купли-продажи, который они не успели передать в регистрационные органы до вышеописанных событий (т.13 л.д.18-24, 87-95, 158-162);

- показаниями свидетеля ФИО20 (дочери ФИО46) в суде и на следствии, аналогичные показаниям свидетеля ФИО46 (т. 13 л.д. 235-242);

- показаниями свидетеля ФИО50 на следствии, из которых следует, что она является соседкой ФИО1 и ФИО46. 27 июля 2017 года около 15 часов она увидела, как из квартиры ФИО1 выносят какие-то пакеты две ранее незнакомые ей женщины, о чём сообщила ФИО46. Женщины действовали быстро и, услышав шум, заперлись в квартире ФИО1. Выйдя на улицу с ФИО46, они заглянули в окно квартиры, где увидели двух женщин, которые через 10-15 минут вышли на улицу с пакетами, сели в припаркованный около подъезда микроавтобус белого цвета и уехали. Войдя в квартиру, ФИО1 они не обнаружили. Около 19 часов она вновь вышла в подъезд и увидела, что там разговаривают ФИО46 и молодой человек -ФИО47, из разговора которых поняла, что последний через агента снял квартиру ФИО1, при этом показал договор найма квартиры на три месяца, в котором ФИО46 не узнала почерк и подписи ФИО1. ФИО47 сообщил, что позвонил в агентство, ему дали телефон Качесовой, которая сказала, что может сдать квартиру по <адрес>, откуда съезжают квартиранты. ФИО46 отказалась пускать ФИО47 в квартиру брата, тот стал кому-то звонить и сообщил, что скоро привезут ФИО1. Она пошла в сторону первого подъезда их дома и около 20 часов увидела, что там остановился микроавтобус, на котором ранее приезжала Качесова, и из него вытолкнули ФИО1, он был без верхней одежды и еле стоял на ногах. Из того, что последний бормотал, она поняла, что он всю ночь провёл в микроавтобусе, его не отпускали, заставляли пить какую-то красную жидкость и более он ничего не помнит. Через некоторое время подъехала Качесова, у которой ФИО47 стал требовать возврата денег, а ФИО46 - документов на квартиру брата. После того как ФИО46 пригрозила, что вызовет полицию, Качесова передала ФИО46 свидетельство о регистрации права собственности на квартиру ФИО1 и уехала (т. 13 л.д. 177-179);

- показаниями свидетеля ФИО49 на следствии, из которых следует, что в конце июля 2017 года ей позвонила ФИО20 и сообщила, что ФИО1 пропал. На следующий день ФИО20 вновь ей позвонила и попросила подойти к дому ФИО46, посмотреть, что там происходит и при необходимости помочь, так как сама находилась в г.Вилючинске. Она подъехала к дому <адрес>, где увидела, что около подъезда стоял грузовик с вещами, и какой-то молодой человек (ФИО47) утверждал, что через агента снял квартиру №, а ФИО46 последнего туда не пускала, утверждая, что ФИО1 не мог сдать свою квартиру. Она видела, как ФИО47 показывал ФИО46 договор найма, который был составлен от имени ФИО1, но ФИО46 утверждала, что почерк и подписи в данном документе были не её брата. ФИО46 не могла связаться с ФИО1. ФИО47 стал кому-то звонить и позже сообщил, что скоро её брата привезут. Около 20 часов они увидели, что со стороны первого подъезда дома идёт ФИО1, походка у того была неуверенная, алкоголем от него не пахло. Через некоторое время подъехала Качесова на микроавтобусе, ФИО47 стал требовать возврата денег, а ФИО46 - документов на квартиру. В этот момент она достала свой мобильный телефон и стала производить видеосъёмку происходящего, затем скинула видеозапись ФИО46. После того как ФИО46 сказала, что вызовет полицию, Качесова передала ей свидетельство о регистрации права на квартиру, а затем уехала (т. 13 л.д.190-193);

- показаниями свидетеля ФИО48 на следствии, из которых следует, что летом 2017 года ФИО1 находился у него в гостях с Качесовой, которая принесла с собой ёмкость с жидкостью, от употребления которой ему сразу стало плохо, помутнело в глазах, он стал плохо соображать, все замедлилось, нарушилась координация, он не мог контролировать своё тело, у ФИО1 наступило такое же состояние. Качесова сказала, что является гражданской женой последнего, они хотят пожениться, также что-то говорила о квартире и все просила ФИО1 подтвердить, он кивал головой. Что происходило далее, не помнит. После Качесова и ФИО1 ещё пару раз были у него дома, Качесова говорила, что ФИО1 хочет поменять квартиру, переехать к ней, после выпитого алкоголя ФИО1 подтверждал всё, что Качесова ему говорила. Однажды ФИО1 пришёл к нему с Качесовой и сказал, что не смог открыть свою дверь и перелез через окно. Качесова опять налила ФИО1 свой алкоголь, а, когда тот опять стал неадекватным, увезла его на своей машине. На следующий день к нему домой пришли сестра и племянница ФИО1, сообщив, что он пропал (т. 13 л.д.232-234);

- показаниями свидетеля ФИО47 на предварительном следствии, согласно которым в июле 2017 года он увидел объявление о сдаче квартиры по <адрес>, и встретился с риелтором и женщиной, которая представилась супругой хозяина квартиры. Заплатив денежные средства в размере 20000 рублей супруге хозяина квартиры и 5000 рублей риелтору, они оформили договор аренды и ему отдали ключи. Вечером этого же дня он приехал в квартиру, где встретил соседку, которая представилась сестрой хозяина, арендованной им квартиры и запретила ему заселяться туда. Он обратился к женщине, с которой заключал договор, и та вернула ему деньги (т. 17 л.д.7-8);

- показаниями свидетеля ФИО51 на следствии, согласно которым ФИО1 сказал ему, что хочет продать свою квартиру по <адрес>, и этим вопросом будет заниматься женщина, которая ездит на белом микроавтобусе. Он заметил, что в то время, когда ФИО1 познакомился с этой женщиной, то стал сильно злоупотреблять алкогольными напитками, был неадекватным, заторможенным. Он неоднократно видел, как ФИО1 привозили и увозили на белом микроавтобусе (т. 17 л.д.27-28);

- показаниями свидетеля ФИО11 на следствии, из которых следует, что 28 июля 2017 года в офисе МФЦ на проспекте Рыбаков к нему, как к ведущему специалисту, подошли ФИО33, ФИО1 и женщина, которые пояснили, что хотят подать документы на продажу квартиры. Согласно документам ФИО1 хотел продать квартиру ФИО33. Из их разговоров он понял, что ФИО1 и женщина проживают вместе, так как они вели беседы на бытовые темы. Мужчины вели себя пассивно, с ним разговаривала женщина. Далее он проверил паспорта участников сделки и сравнил их данные с подаваемыми документами. Когда он спросил у ФИО1, получил ли тот деньги за квартиру, последний ответил только после того, как женщина сказала «да». При этом он заметил, что ФИО1 было тяжело писать, он был заторможен, но так как тот был в зрелом возрасте, его это не смутило. В связи с тем, что с документами всё было в порядке, он принял их для дальнейшей регистрации. Оснований в отказе приёма документов на продажу квартиры ФИО1 у него не было (т. 13 л.д. 182-185, 186-189);

-показаниями свидетеля ФИО52 на предварительном следствии – врача Камчатского краевого наркологического диспансера, из которых следует, что 29 июля 2017 года она проводила освидетельствование ФИО1 на состояние опьянения. Из-за слабости он не смог выполнить инструкции координационных проб, был не в состоянии стоять в позе Ромберга, речь была медленной, он был заторможен, но при алкометрии было выявлено, что ФИО1 в состоянии алкогольного опьянения не находился, тест на наркотические вещества также был отрицательным. Состояние последнего свидетельствовало о наличии абстинентного синдрома и скорее всего было связано с употреблением спиртных напитков. В ходе беседы последний рассказал, что пока он находился в состоянии алкогольного опьянения от употребления суррогатов алкоголя, какая-то женщина путём обманных действий завладела его квартирой (т. 13 л.д.227-231);

- заключением судебной товароведческой экспертизы № 157/20 от 5 октября 2020 года, согласно которому стоимость квартиры <адрес> составляет 2505167 рублей (т. 18 л.д.4-63);

- протоколом осмотра места происшествия от 21 сентября 2017 года – кабинета Росреестра по Камчатскому краю по <адрес>, в ходе которого был изъят договор купли-продажи квартиры <адрес> от 24 июля 2017 года за 2500000 рублей, заключённый между ФИО1 (продавец) и ФИО33 (покупатель), который содержит рукописные записи от имени ФИО1 о получении всей суммы по договору (т.2 л.д.219-221, т.9 л.д. 107-108, т. 17 л.д. 131);

- протоколом выемки от 27 мая 2021 года, в ходе которой из архива Петропавловск-Камчатского городского суда была изъята часть дела правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, среди них опись дела, согласно которой 30 ноября 2017 года в МФЦ были поданы заявление о государственной регистрации права на недвижимое имущество от 25 июля 2017 года, чек от 25 июля 2017 года, договор купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года, расписка от 25 июля 2017 года; опись документов, принятых для оказания государственных услуг от 25 июля 2017 года, согласно которой ФИО1 и ФИО33 подали в МФЦ заявление о государственной регистрации права на недвижимое имущество от 25 июля 2017 года, договор купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года, чек от 25 июля 2017 года; договор купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года, согласно которому ФИО1 продал ФИО33 квартиру за 2500000 рублей, деньги получил в полном объёме; чек от 25 июля 2017 года об оплате ФИО33 госпошлины; заявление в Росреестр по Камчатскому краю, согласно которому 25 июля 2017 года ФИО33 и ФИО1 просят зарегистрировать переход права собственности на квартиру (т.22 л.д.150-154, 155-157, т.24 л.д.160);

- заключениями эксперта № 3323 от 5 октября 2017 года, № 1303 от 14 мая 2018 года, № 2142 от 6 августа 2018 года, а также №261/3-2 от 2 марта 2018 года по гражданскому делу, которыми установлено, что записи и подписи от имени ФИО1 выполнены ФИО1, текст выполнен без действия каких-либо внешних и внутренних «сбивающих» факторов (т.2 л.д.224-228, 270-272, т.17 л.д. 129-130, т.25 л.д.140-142);

- заключением эксперта № 1139 от 24 июня 2021 года, согласно которому запись в договоре купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года выполнена ФИО1 и признаков выполнения в каких-то необычных условиях не имеется. Запись в заявлении в Росреестр по Камчатскому краю от 25 июля 2017 года выполнена не ФИО1, не Качесовой, а другим лицом, и признаков выполнения в каких-то необычных условиях не имеет. В подписи от имени ФИО1 в договоре купли-продажи от 24 июля 2017 года также признаков выполнения в каких-либо необычных условиях не имеется (т.24 л.д. 150-157);

- протоколом осмотра места происшествия от 29 июля 2017 года - кабинета УМВД России по г. Петропавловску-Камчатскому, в ходе которого у Качесовой были изъяты документы на квартиру <адрес>: договор найма жилого помещения, договор аренды, ордер, а также иные документы на имя ФИО1, которые в этот же день переданы ему под расписку (т.2 л.д.186-189, 191);

- протоколом выемки от 9 июня 2018 года, в ходе которой у представителя потерпевшего ФИО46 были изъяты документы на квартиру <адрес>, которые ранее были изъяты у Качесовой, в том числе: поквартирная карточка, свидетельство о государственной регистрации права от 31 августа 2006 года, технический паспорт жилого помещения от 21 мая 2006 года, экспликация к поэтажному плану здания (строения), договор передачи жилого помещения в собственность граждан от 6 июля 2006 года, план квартиры (т. 13 л.д.27-31, л.д.32-82, л.д.83);

- протоколом выемки от 10 ноября 2020 года, в ходе которой у представителя потерпевшего ФИО46 изъят ДиВиДи-Эр диск с видеозаписью, на которой ФИО46, в присутствии ФИО47, стоя возле микроавтобуса в кузове белого цвета, в котором находится Качесова, требует у последней отдать документы на квартиру, принадлежащую ФИО1 (т. 13 л.д.165-167, 168-173, 174-175, 176);

- протоколом выемки от 9 декабря 2020 года, в ходе которой в Росреестре по Камчатскому краю было изъято дело правоустанавливающих документов на квартиру <адрес>, в том числе договор купли-продажи квартиры от 21 июля 2017 года, согласно которому ФИО1 продал ФИО20 квартиру за 3000000 рублей; определение суда от 29 августа 2017 года об удовлетворении ходатайства ФИО33 об обеспечении иска в виде запрета ФИО1 совершать какие-либо регистрационные действия в отношении квартиры; заявление ФИО1 от 4 сентября 2017 года о приостановлении регистрации договора купли-продажи квартиры между ним и ФИО33, в связи с возбуждением уголовного дела по факту мошенничества, а также, что договор им не заключался; уведомление от 31 октября 2018 года ФИО33 и ФИО1 о подаче последним заявления о прекращении осуществления государственной регистрации и перехода права собственности и возврате документов, а также о том, что государственная регистрации договора купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года прекращена. Кроме того, стороны уведомлены, что в указанном договоре допущена ошибка в дате рождения ФИО1 (т.9 л.д.176-179, 180-192);

- протоколом обыска от 27 июня 2018 года по месту жительства Качесовой, а ходе которого были обнаружены и изъяты, в том числе копии договоров купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года между ФИО1 и ФИО33; лист формата А4 с рукописным текстом от имени ФИО10, в котором изложены обстоятельства продажи квартиры; договор найма жилого помещения от 27 июля 2017 года между ФИО1 и ФИО47 на 3 месяца за 20000 рублей в месяц; копия договора купли-продажи квартиры от 21 июля 2017 года между ФИО1 и ФИО20; решение суда от 26 апреля 2018 года,согласно которому в удовлетворении исковых требований ФИО33 к ФИО1 опризнании перехода права собственности на квартиру по договору купли-продажи от 24июля 2017 года, отказано за необоснованностью; свидетельство о регистрации транспортного средства № от ДД.ММ.ГГГГ и паспорт транспортного средства № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым автомобиль <данные изъяты>, зарегистрирован на ФИО33 (т.5 л.д.156-161, 171-192, 193-225, т.6 л.д.1-123, 226-254, т.7 л.д.1-61, 62-175, 176-250; т.8 л.д.1-56, 100-166);

- заключением эксперта № 1026 от 4 июня 2021 года, которым установлено, что записи на листе формата А4 от имени ФИО10 об обстоятельствах сделки с ФИО1, выполнены Качесовой и признаков выполнения в необычных условиях не имеют (т.24 л.д.99-104);

- заключением эксперта № 2232 от 16 сентября 2018 года, согласно которому рукописные записи в договоре найма жилого помещения от 27 июля 2017 года выполнены в каких-то необычных условиях (необычная поза, болезненное состояние, волнение), в числе которых могло быть намеренное изменение почерка (т.17л.д.140-144);

- исковым заявлением от 29 августа 2017 года, в котором истец ФИО33 просит обязать ФИО1 передать ему квартиру <адрес> (т.25 л.д.116-118);

- встречным исковым заявлением, в котором ФИО1 просит признать договор купли-продажи квартиры от 24 июля 2017 года недействительным (т.25 л.д.122-125);

- решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 26 апреля 2018 года, которым в удовлетворении исковых требований ФИО33 к ФИО1 о признании перехода прав собственности на квартиру по договору купли-продажи от 24 июля 2017 года отказано за необоснованностью (т.7 л.д.23-27);

- апелляционным определением Камчатского краевого суда от 20 сентября 2018 года, которым решение суда от 26 апреля 2018 года оставлено без изменения (т.25 л.д.175-178).

Кроме того, вина Качесовой в совершении указанных преступлений подтверждается и иными доказательствами, исследованными в судебном заседании, в том числе:

- показаниями свидетеля ФИО53 на предварительном следствии – сына Качесовой Л.П., согласно которым у него есть брат - ФИО33 и дядя – ФИО10. У него в собственности имеется одна квартира, которую он приобрёл самостоятельно. Другую недвижимость не приобретал и не продавал. По просьбе матери и для неё формально участвовал в нескольких сделках с ранее ему не знакомыми людьми, где ставил свою подпись, в диалогах участие не принимал, от матери либо иных людей каких-либо денег не получал. В его присутствии денежные средства Качесова никому не передавала (т. 15 л.д.15-19, 53-56);

- показаниями свидетеля ФИО33 на предварительном следствии, согласно которым у него в собственности имеется несколько объектов недвижимости, в том числе, квартира <адрес>: которую приобретала его мать Качесова за свои денежные средства, действуя от его имени и по доверенности, так как имела задолженности перед судебными приставами, и регистрировать что-либо на своё имя не хотела. К указанным покупкам недвижимости и дальнейшим переоформлениям он никакого отношения не имел, эти все объекты приобретала Качесова для себя. Он лично два раза по просьбе Качесовой присутствовал в Росреестре в г. Петропавловске-Камчатском, где Качесова совершала сделку купли-продажи квартиры, в том числе, с ранее не знакомым ФИО1. При нем Качесова никому денег не передавала. Его участие в сделках было формально, ставил только подписи. (т. 16 л.д.31-35);

- показаниями свидетеля ФИО41 в суде и на следствии, из которых следует, что она сожительствует с братом Качесовой – ФИО10, который является инвалидом 1 группы, он не разговаривает, почти не встаёт, не может себя обслуживать, но всё понимает – после инсульта в 2017 году. Со слов ФИО10 ей известно, что Качесова имеет в собственности много квартир, которые обманным путём переоформляла на своих родственников, при этом деньги за квартиры никому не платила, обманывала граждан. Несколько раз Качесова просила её в оказании содействия в оформлении на неё имущества, при этом фактически собственником становилась Качесова, она участвовала только по сделке ФИО7 – выступала в качестве покупателя доли квартиры ФИО9, в суть не вникала, только подписывала документы, деньги за покупку доли никому не передавала. С самой ФИО7 она не знакома. Сама Качесова деньги за квартиры не передавала, обманывала граждан. Об этом ей говорил ФИО10. Долю оформили на неё, а потом переоформили долю квартиры на ФИО33 – этим всем занималась Качесова, с этого ей денег не давали. Своей дочери она запретила иметь дела с Качесовой, чтобы она подписывала какие-либо документы по просьбе Качесовой (т. 15 л.д.39-41, 42-45);

- показаниями свидетеля ФИО54 на следствии (умерла ДД.ММ.ГГГГ), согласно которым её мать ФИО41 с 2010 года сожительствует с ФИО10, который болен, не разговаривает и не может самостоятельно передвигаться с 2017 года. Со слов ФИО10 ей известно, что его сестра Качесова занималась мошенническими действиями, обманным путём отбирала квартиры у одиноких, неблагонадёжных и склонных к алкоголизму граждан, спаивая их суррогатным алкоголем, который готовила сама из стеклоочистителя и вина. При ней она два раза в 2018 году готовила суррогат алкоголя. Качесова пару раз просила её подписать какие-то бумаги по недвижимости, но она отказала, так как её мать запретила ей иметь дела с Качесовой (т. 15 л.д.46-48, т. 19 л.д.22);

- показаниями свидетеля ФИО55 на предварительном следствии, из которых следует, что под её медицинским наблюдением как врача-терапевта Городской поликлиники №1 с 2019 года находится ФИО10, который 13 июня 2017 года поставлен на учёт как инвалид первой группы с диагнозом ДЭП. ФИО10 находится в сознании, обращенную к нему речь понимает, а сам разговаривать не может, у него также парализована правая сторона конечностей, левая также парализована, но в меньшей степени. ФИО10 не может самостоятельно передвигаться (т. 15 л.д. 157-159);

- показаниями свидетеля ФИО56 в судебном заседании и на предварительном следствии – специалиста-эксперта Росреестра по Камчатскому краю, из которых следует, что Качесова регулярно осуществляла покупку и переоформление недвижимости. Когда она обращалась для оформления права собственности на недвижимое имущество, то, как правило, приводила с собой людей, которые по внешнему виду казались неблагополучными, злоупотребляющими спиртными напитками, были одинокими мужчинами или стариками, и, кроме того, находились в каком-то опьянённом и изменённом состоянии, как будто с абстинентным синдромом, но без запаха алкоголя. Эти люди выполняли все требования Качесовой, но делали это на первый взгляд добровольно, поэтому со стороны сотрудников Росреестра вопросов к Качесовой не было. Зачастую право собственности на объекты недвижимости Качесова оформляла на третьих лиц, в том числе ФИО33 и ФИО10, которые, как и собственники недвижимости, выполняли указания Качесовой, подписывая документы. Часто в ходе подачи документов на государственную регистрацию с недвижимым имуществом выявлялись причины для расторжения договоров купли-продажи имущества, которое возвращалось продавцам (т. 15 л.д.49-52);

- сведениями из УФССП России по Камчатскому краю, согласно которым в период с 12 февраля 2014 года по 7 сентября 2020 года в отношении Качесовой находились12 исполнительных производств на общую сумму 1766863 рубля 6 копеек (т.19 л.д.16-18).

Оценив представленные доказательства в совокупности, суд первой инстанции обоснованно признал полностью доказанной виновность Качесовой в содеянном, и дал верную юридическую оценку действиям осуждённой, квалифицировав их по ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 4 ст. 159 УК РФ, по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, как два покушения на мошенничество, то есть приобретение права на жилые помещения ФИО4 и ФИО1 путём обмана и злоупотребления доверием, совершенные в особо крупном размере и повлекшие лишение указанных граждан права на данные жилые помещения, не доведённые до конца по независящим от неё обстоятельствам, а также шесть мошенничеств, то есть приобретение права на жилые помещения ФИО3, ФИО2, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8 путём обмана и злоупотребления доверием (за исключением ФИО5 – путём обмана), пять из которых совершены в особо крупном размере, одно ( в отношении ФИО8)– в крупном, повлёкшие лишение указанных граждан права на данные жилые помещения.

Указанные доказательства, положенные в основу приговора, получены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. 17, 88 УПК РФ оценены судом и сомнений в своей достоверности не вызывают.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, существенных противоречий в этих доказательствах, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности осуждённой в содеянном, судебная коллегия не усматривает, а оснований не доверять им у суда не имелось.

Доказательства детально согласуются между собой, взаимно дополняют и подтверждают друг друга, приведённые показания даны лицами, непосредственно участвовавшими в исследуемых событиях, подробно сообщившими о таких деталях, которые могли быть известны только непосредственным участникам этих событий. Оснований не доверять указанным доказательствам, полученным в строгом соответствии с нормами УПК РФ, и исследованным в судебном заседании в строгом соответствии с законом, у суда не имелось.

В этой связи доводы защиты о недопустимости доказательств являются необоснованными.

Вопреки доводам апелляционных жалоб Качесовой и её защитников, ФИО9, ФИО12 и ФИО15 были признаны представителями потерпевших ФИО7, ФИО5 и ФИО4 (соответственно), умершими до возбуждения уголовного дела или в период предварительного следствия, законно, в соответствии с требованиями ст. 45 УПК РФ и разъяснениям постановления Пленума ВС РФ от 29 июня 2010 года № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», в связи с чем доказательства, полученные с их участием, не могут быть признаны недопустимыми.

Оснований для оговора Качесовой потерпевшими и их представителями судебная коллегия также не усматривает, их показания в суде и на следствии, когда они были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложный донос и дачу заведомо ложных показаний, в целом последовательны, неточности в показаниях, вызванные давностью событий, преклонным возрастом некоторых лиц, состоянием здоровья, не влияют на суть обвинения и не могут ставить под сомнение их объективность. Их показания по существу дела согласуются между собой и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе показаниями свидетелей ФИО41 – сожительницы брата Качесовой ФИО10, и её дочери ФИО54 на следствии и в суде, прямо уличающих Качесову в совершении мошеннических действий, связанных с квартирами потерпевших. При этом судебная коллегия принимает во внимание, что по всем эпизодам мошенничеств осуждённой использовался аналогичный способ их совершения для приобретения права на чужое имущество путём обмана и злоупотребления доверием, с использованием возраста и состояния потерпевших, затрудняющих объективно оценивать происходящее, а также привлекая для оформления договорных отношений с потерпевшими своих родственников и знакомых, не посвященных в её преступные намерения, выступавшие стороной в этих отношениях формально, учитывая, что реально распоряжалась имуществом сама Качесова.

Вопреки доводам осужденной и её защитников, факты фальсификации сотрудниками СУ УМВД России по г. Петропавловску-Камчатскому подписей ФИО4 в протоколах допросов от 11 сентября 2018 года и 18 сентября 2020 года в ходе расследования уголовного дела в отношении Качесовой не нашли своего подтверждения, о чём свидетельствует постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 мая 2022 года.

Содержащийся в жалобах осужденной и ей защитников довод о преюдициальном значении вступивших в законную силу решений судов в порядке гражданского судопроизводства для вопросов доказанности в процессе рассмотрения данного уголовного дела нельзя признать обоснованным.

По смыслу ст. 90 УПК РФ, в ее конституционно-правовом понимании, уголовно-процессуальный закон имеет свою специфику доказывания. Уголовно-правовая квалификация действий лица определяется исключительно в рамках процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и не может устанавливаться в иных видах судопроизводства.

При этом суд первой инстанции не игнорировал представленные в материалах дела

решения судов общей юрисдикции, касающихся вопросов законности сделок по купле-продаже жилых помещений потерпевших, а также вопросов легитимности права пользования установленных владельцев, а наоборот, дал им соответствующую оценку в приговоре.

Кроме того, фактические обстоятельства, установленные вступившими в законную силу судебными актами, разрешившими дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности обвиняемой по уголовному делу, которая устанавливается на основе всех доказательств, включая доказательства, не исследованные при рассмотрении гражданских дел.

Доводы, приведённые в жалобах в обосновании позиции о невиновности Качесовой, об отсутствии в её действиях составов преступлений и о наличии гражданско-правовых отношений, недостаточности доказательств её вины в совершённых преступлениях, в связи с вышеизложенным, судебная коллегия находит несостоятельными, как направленные на переоценку подробно изложенных в приговоре доказательств её виновности. Все эти доводы были предметом оценки суда первой инстанции, обоснованно признаны несостоятельными с приведением в обжалуемом приговоре подробных оснований принятого решения, не согласиться которым судебная коллегия оснований не усматривает.

В приговоре суд привёл достаточные аргументы, подтверждающие наличие в деянии Качесовой квалифицирующих признаков преступления, учитывая что мошенничества совершены в форме приобретения права на жилые помещения, а также размер причинённого ущерба, способ совершения преступлений.

Не соглашаясь с доводами апелляционной жалобы защитника Поступинского И.В., судебная коллегия считает, что суд первой инстанции обоснованно принял за основу при определении размера ущерба заключение товароведческой стоимостной экспертизы № 157/20 от 5 октября 2020 года, выполненной экспертом ФИО16, поскольку она полностью соответствует требованиям Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», данный эксперт уполномочен проводить судебные стоимостные экспертизы объектов недвижимости, что подтверждается соответствующим дипломом и сертификатом соответствия, действующим на момент проведения экспертизы. Эксперту ФИО16 в установленном законом порядке перед началом экспертизы разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, он предупреждён об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Таким образом, данное заключение нельзя признать недопустимым доказательством по делу.

Судом установлено совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, что действия осуждённой по приобретению права на чужие жилые помещения носили умышленный и последовательный характер, были направлены на достижение единого преступного результата.

Такие действия выразились в том, что Качесова, с целью приобретения права на чужое имущество – жилые помещения потерпевших ФИО, входила в их доверие, проявляя ложную заботу о них, пользуясь тем, что указанные лица находились в преклонном возрасте, сложной жизненной ситуации или злоупотребляли алкогольными напитками, в том числе представленными ею в качестве угощения, предлагала подписать составленные ею документы, пустые листы и написать расписки, которые в последующем использовала для переоформления прав собственности на жилые помещения на себя или своих близких родственников, знакомых, при этом денежные средства за покупку недвижимости потерпевшим не передавала, жилыми помещениями распоряжалась самостоятельно без учёта мнения формальных собственников, на которых были переоформлены указанные жилые помещения в результате её мошеннических действий.

Оснований для оправдания или переквалификации действий осужденной, вопреки доводам стороны защиты, судебная коллегия не усматривает. Ссылка защитника Поступинского И.В. на то, что при квалификации действий Качесовой по ст. 159 УК РФ должен быть обязательно установлен признак «безвозмездности», и реальное изъятие имущества, является несостоятельной.

По смыслу диспозиции ч. 1 ст. 159 УК РФ мошенничество подразумевает собой хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Из примечания 1 к ст. 158 УК РФ следует, что под хищением в статьях УК РФ понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Согласно предъявленному обвинению, действия Качесовой верно квалифицированы как совершение мошенничества, то есть приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Исходя из конструкции нормы ст.159 УК РФ и разъяснений, данных в п.6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 « О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», приобретение права на чужое имущество окончено с момента возникновения у виновного юридически закреплённой возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным, то есть со дня вступления в законную силу решения суда или с момента регистрации права собственности на недвижимость, введённого в заблуждение относительно наличия у виновного законных оснований для получения денежных средств, а не с момента реального изъятия имущества.

Также, вопреки доводам осужденной и её защитников, преступление в отношении ФИО8 верно квалифицировано как оконченный состав, учитывая, что право собственности на имущество потерпевшего было зарегистрировано в Росреестре и официально перешло к Качесовой 8 апреля 2016 года, в связи с чем она получила возможность владеть и распоряжаться данным имуществом по своему усмотрению. Последующий возврат недвижимости потерпевшему был произведён на основании решения суда после возбуждения уголовного дела, что исключает покушение на мошенничество.

Занятую Качесовой позицию по делу, её версию исследуемых событий, изложенную в апелляционных жалобах осуждённой и её защитников, озвученную в суде апелляционной инстанции и поддержанную её защитниками, в том числе о том, что все сделки были совершены потерпевшими по их волеизъявлению и с их согласия, опираясь на вышеприведённые доказательства, судебная коллегия расценивает как способ защиты, а указанные доводы осужденной и её защитников - необоснованными.

Поводов не согласиться с выводами суда о доказанности вины Качесовй в совершении инкриминированных ей деяний, вопреки доводам апелляционных жалоб об отсутствии достаточных тому доказательств, судебная коллегия также не находит. Выводы в обжалуемом приговоре в должной степени мотивированы и основаны на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, подвергнутых всестороннему анализу и оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Поводов для оправдания осужденной, как о том просят сторона защиты, не имеется.

Также нет оснований и для освобождения Качесовой от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, предусмотренных ст. 78 УК РФ по эпизоду в отношении потерпевшей ФИО3 Как верно было отмечено судом первой инстанции, несмотря на то, что право собственности ФИО10 на дом и земельный участок, принадлежащие ФИО3, было зарегистрировано 22 августа 2011 года, оно до 4 мая 2018 года находилось под обременением в виде ипотеки в силу закона, до снятия которого он не мог распоряжаться указанным имуществом без разрешения залогодержателя. Таким образом, учитывая, что фактически преступные действия Качесовой по данному эпизоду преступной деятельности были окончены в 2018 году, поскольку только тогда она получила реальную возможность распоряжаться своим имуществом, срок давности за данное преступление, предусмотренный п. «в» ч. ст. 78 УК РФ, не истёк.

Доводы защитника Поступинского И.В. о том, что постановлением старшего следователя СУ УМВД России по Камчатскому краю ФИО18 от 6 октября 2020 года уголовное преследование в отношении Качесовой по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ было прекращено, в связи с чем дальнейшее уголовное преследование в отношении неё являлось незаконным, судебная коллегия считает несостоятельными, поскольку данным постановлением уголовное преследование в отношении Качесовой, с учётом данных, установленных заключением товароведческой судебной экспертизы, было продолжено с внесением коррективов в квалификацию инкриминируемых ей деяний (т. 2 л.д. 19-26).

Вопреки доводам апелляционных жалоб судом не установлено существенных нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона при проведении предварительного расследования по делу, не усматривает таких и судебная коллегия, уголовное дело было возбуждено при наличии соответствующего повода и оснований для этого, все следственные мероприятия были выполнены в полном объёме и в строгом соответствии с требованиями УПК РФ.

В этой связи доводы защитника Поступинского И.В. о том, что в документах, представленных на имя заместителя руководителя Следственного департамента МВД России ФИО19 о продлении сроков расследования уголовного дела, в также в сопроводительном письме в адрес начальника СУ УМВД России по Камчатскому краю от 11 ноября 2020 года, подписи ФИО19 заметно отличаются друг от друга, что подтверждается выводами экспертов, привлеченных стороной защиты, являются несостоятельными.

Не может согласиться суд апелляционной инстанции и с доводом защиты о том, что допущенные в процессуальных документах по делу неточности в части фамилии следователя, которому было поручено предварительное следствие, вместо ФИО17 в постановлении руководителя следственного органа от 10 августа 2018 года указано ФИО17, а также в постановлении о признании потерпевшим от 17 октября 2018 года потерпевшей признана ФИО6 вместо ФИО6, влекут недопустимость производных от них доказательств, поскольку данные ошибки были исправлены путём вынесения постановления об уточнении данных по уголовному делу от 18 октября 2021 года (т. 27 л.д. 82-83).

Из материалов дела следует, что дело рассмотрено судом объективно и беспристрастно, в пределах предъявленного обвинения, с соблюдением принципов состязательности сторон и презумпции невиновности, сторонам обвинения и защиты были предоставлены равные возможности для реализации своих прав и созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей.

При назначении наказания суд, учитывая положения ст. 6, 43, 60 УК РФ и обстоятельства дела, принял во внимание характер и степень общественной опасности совершённых Качесовой преступлений, относящихся к категории тяжких, личность виновной, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осуждённой и на условия жизни её семьи.

Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признал престарелый возраст виновной и наличие хронических заболеваний. Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.

Суд обоснованно учёл сведения о личности подсудимой, впервые привлекающейся к уголовной ответственности, по месту жительства характеризующейся положительно, её возраст и состояние здоровья, условия её жизни и материальное положение и, вопреки доводам апелляционных жалоб, пришёл к правильному выводу о том, что исправление подсудимой и предупреждение совершения ею новых преступлений возможно с назначением наказания в виде лишения свободы без назначения дополнительных видов наказаний, с применением положений ч. 3 ст. 66 УК РФ за неоконченные преступления.

Выводы суда о назначении Качесовой наказания в виде лишения свободы реально и об отсутствии оснований для его назначения с применением ст.73 УК РФ, по мнению судебной коллегии, являются правильными, а назначенное наказание - соразмерным содеянному и справедливым, соответствующим характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, личности осуждённой.

Оснований для применения положений ч.6 ст.15, ст. 64, ч. 2 ст. 81 УК РФ судом первой инстанции обоснованно не установлено, не усматриваются таковые исходя из обстоятельств дела и личности осуждённой, и судебной коллегией, учитывая, что в материалах дела нет данных, свидетельствующих о наличии у осужденной заболевания, входящего в утверждённый Постановлением Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2004 года №54 «О медицинском освидетельствовании осуждённых, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью» перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания.

В этой связи доводы стороны защиты о несправедливости наказания являются необоснованными.

Решения в части гражданских исков приняты судом правильно, с учётом установленных обстоятельств.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в связи со следующим.

Поскольку два преступления, предусмотренные ч.4 ст.159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО2 и ФИО5), в силу положений ст. 15 УК РФ, относятся к тяжким преступлениям, сроки давности за которые, исходя из требований ст.78 УК РФ, составляют 10 лет и истекли, соответственно, 2 апреля 2023 года и 27 марта 2023 года, на момент пересмотра приговора судом апелляционной инстанции, осуждённая подлежит освобождению от назначенных по данным статьям наказаний на основании п. «в» ч.1 ст. 78 УК РФ.

В этой связи наказание, назначенное Качесовой на основании ч.3 ст.69 УК РФ подлежит соразмерному снижению.

В связи с чем апелляционные жалобы осуждённой и её защитников Поступинского и Косолаповой подлежат удовлетворению частично в этой части, в остальной части удовлетворению не подлежат как необоснованные.

Других существенных нарушений уголовного или уголовно-процессуального законов, влекущих отмену или изменение приговора, а также свидетельствующих о несоблюдении принципов уголовного судопроизводства при проверке настоящего дела не выявлено.

Руководствуясь ст. 38913, 38920, 38926 и 38928 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 30 января 2023 года в отношении Качесовой Ларисы Павловны изменить.

Освободить от назначенного наказания Качесову Л.П. за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО2) на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, п. «в» ч. 1 ст. 78 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Освободить от назначенного наказания Качесову Л.П. за преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (по эпизоду в отношении ФИО5) на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, п. «в» ч. 1 ст. 78 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путём частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначить Качесовой Л.П. наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденной и её защитников Поступинского И.В. и Косолаповой Т.В. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Девятый кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осуждённой, содержащейся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ей копии апелляционного определения.

Осуждённая вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи