Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Рахимовой Г.М. в интересах осужденного ФИО1, апелляционному представлению государственного обвинителя Исламшина Р.А. на приговор Ишимбайского городского суда РБ от 3 сентября 2020 года, которым

ФИО3, дата, ..., несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 159 УК РФ, ему назначено ему наказание в виде штрафа в размере 120000 рублей. Этим же приговором ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ (по факту хищения денежных средств в размере 80627 рублей 25 копеек) в связи с отсутствием в его действиях состава преступления на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ. За ФИО1 признано право на реабилитацию.

ФИО3, дата, ..., несудимая,

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ в связи с отсутствием в её действиях состава преступления на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ. За ФИО2 признано право на реабилитацию.

Приговором суда также разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Колесникова К.А. об обстоятельствах дела, доводах жалобы и представления, выслушав выступления осуждённого ФИО1 и его защитника - адвоката Рахимовой Г.М., поддержавших доводы апелляционной жалобы, оправданной ФИО2 и ее защитника – адвоката Рябчикова М.В. о законности приговора в части оправдания ФИО2, мнение прокурора Галиевой А.Ф. в поддержку доводов апелляционного представления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО3 признан виновным в совершении мошенничества, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенного с использованием своего служебного положения.

Кроме того, органами предварительного следствия ФИО3 предъявлялось обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, то есть в совершении мошенничества - хищения чужого имущества путем обмана, совершенного группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения; ФИО2 предъявлялось обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2. ст. 159 УК РФ, то есть в совершении мошенничества – хищения чужого имущества путем обмана, совершенного группой лиц по предварительному сговору.

В апелляционных жалобах адвокат Рахимова в интересах осужденного ФИО3 просит приговор в части осуждения ФИО3 по ч. 3 ст. 159 УК РФ отменить. Практически ни один из потерпевших в судебном заседании не подтвердил показания, данные в ходе предварительного следствия. Подробно приводя показания потерпевших по уголовному делу, указывает, что о сборе денег объявила воспитатель Я., она и собирала деньги, она же их и возвращала. Показаниями потерпевших подтверждается лишь сам факт сбора денег на покрывала в сумме 400 рублей на каждого ребенка, но вместе с тем, из этих же показаний следует, что о сборе денег объявила воспитатель Я., она же занималась сбором денег, ведомость не составлялась. Возвратом денег также занималась Я.. Ни один из потерпевших не сказал, что деньги ему возвращал ФИО3. Все обвинение строится только на показаниях Я., которые ничем не подтверждены. Доказательств того, что она получила от директора указание о сборе денег, передала директору 13600 рублей, не предъявлено. Утверждение о том, что денежными средствами в сумме 13600 рублей ФИО3 распорядился в личных целях не находит подтверждения: возвратом денег занималась Я. еще до разбирательства по данному факту. Не обоснованна ссылка суда на то, что об умысле на совершение преступления свидетельствует значительный период времени, прошедший с момента сбора денежных средств, перечисления денег на счет индивидуального предпринимателя и моментом возврата денежных средств родителям. Все родители пояснили, что деньги им вернули с незначительной разницей во времени с момента сдачи денег и задолго до начала разбирательств по данному факту.

В апелляционном представлении предлагается приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение. При вынесении решения об оправдании З-вых по эпизоду хищения бюджетных средств, судом не изложены в приговоре показания свидетелей обвинения, данные в ходе предварительного следствия и оглашенные в суде. Показания свидетелей И., М., Н. и других прямо указывают, что ФИО3 не являлась воспитателем в интернате, трудовую деятельность там не осуществляла. При наличии существенных противоречий между показаниями потерпевших и свидетелей, данными в суде и на предварительном следствии, содержание протоколов допросов в приговоре не приведено, что является нарушением принципа состязательности сторон. Суд не привел доводы, на основании которых отверг данные на предварительном следствии показания, а также не указал, в связи с чем не признает протоколы допросов свидетелей и потерпевших недопустимыми доказательствами и не приводит их в приговоре, не дает им оценку и анализ. В ходе предварительного следствия всем потерпевшим и свидетелям разъяснялись права, показания они давали добровольно. Потерпевшая Г. сделала вывод о том, что ФИО3 работала старшим воспитателем лишь на том основании, что она принимала участие в собрании. Потерпевшая З. на уточняющие вопросы пояснила, что она лишь видела ее несколько раз в интернате. Согласно показаниям потерпевшей Г. в ходе судебного следствия, ФИО3 работала старшим вахтером в интернате. Однако, согласно оглашенным показаниям потерпевшей, факт работы воспитателем ФИО3 она не подтвердила. В судебном заседании потерпевшая И. показала, что ФИО3 являлась старшим воспитателем. Согласно оглашенным показаниям, ФИО3 работала учителем башкирского языка, а также иногда организовывала различные мероприятия, воспитателем не работала.

Не приведены в приговоре показания свидетеля А. (т. 2, л.д. 101, 102), согласно которым в период обучения ее дочери, ФИО3 работала учителем и классным руководителем, проводила мероприятия, конкурсы участвовали в праздниках. О том, что ФИО3 работала воспитателем в пришкольном интернате, ей ничего не известно. Однако, суд привел в приговоре лишь показания ее в суде, согласно которым ФИО3 работала воспитателем.

Судом не приведены доводы, в связи с чем показания потерпевшего Н. (т. 2 л.д. 103-104, т. 4, л.д. 78-79) о том, что З. не работала воспитателем интерната, не принимаются судом. Противоречия в показаниях Н. в суде (в пользу подсудимых) и на следствии не анализировались. Не приведены в приговоре и показания свидетелей М, Г., Г., оглашенные в ходе судебного следствия, не дана оценка показаниям свидетелей А., К.. Так, свидетель А. показала, что З. воспитателем не работала, смены не принимала и не сдавала. З. лишь подготавливала план работы интерната и организовывала общешкольные мероприятия.

Аналогичные показания даны свидетелями К., Я., И., К., К., И, И., И.. Они показали, что ФИО3 воспитателем не работала, дежурства не принимала и не сдавала.

Согласно показаниям свидетелей Ш., К., - З. воспитателем не работала.

Свидетель С. показал, что ФИО3 обязанности воспитателя не исполняла, это следует и из показаний потерпевших В., З., свидетелей М, Г., С., Х., С..

Кроме того, судом не приведено в приговоре содержание доказательств стороны обвинения – документов, подтверждающих виновность ФИО3: содержание должностной инструкции воспитателя, согласно которой установлен режим и время работы воспитателя в часах.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции:

- оправданная ФИО3 просила приговор в отношении нее оставить в силе, поскольку преступление не совершала, активно работала в том числе и как педагог-воспитатель на полставки, согласно предъявляемым к этой работе требованиям, изложенным в должностной инструкции. О своей работе отчитывалась, сдавала письменные отчеты, выполняла план работы отдела образования. Мероприятия в интернате проводила во второй половине дня, помогала детям с учебой, так как большинство из них – с ограниченными возможностями. Уроки проводила по расписанию, а после уроков дополнительную работу как воспитатель. Ш., К., В. имеют к ней и ФИО3 неприязненные отношения;

- осужденный ФИО3 показал, что поскольку прежний директор школы хотел на свое место назначить В., но не смог, Ш., В., К. начали писать жалобы. Основной воспитатель, работавшая на 1,5 ставки жаловалась на большую нагрузку. Учителя сами предложили назначить на 0,5 ставки воспитателя З..

- прокурор Г. просила удовлетворить апелляционное представление.

Проверив законность, обоснованность и справедливость приговора, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что виновность подсудимого в ходе судебного разбирательства нашла свое полное подтверждение совокупностью исследованных судом доказательств.

Судом установлено, что обвинение ФИО3 и ФИО3 в совершении преступления, предусмотренного частями 2 и 3 ст. 159 УК РФ не нашло своего подтверждения.

Эти выводы суда в приговоре надлежаще мотивированы, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.

Так, согласно предъявленному обвинению, ФИО3 дата вопреки интересам службы, используя служебное положение, умышленно, с целью личного обогащения издал приказ о возложении обязанностей воспитателя пришкольного интерната на 0,5 ставки со дата на ФИО3. После чего, ежемесячно предоставлял в бухгалтерию отдела образования табели рабочего времени, содержащие заведомо ложные сведения о работе ФИО3 в должности воспитателя, которая умышленно, с целью личного обогащения в указанный период времени обязанности воспитателя не исполняла, при этом на основании предоставляемых ФИО3 табелей учета рабочего времени получила 80 627 рублей 25 копеек, которые ФИО3 и ФИО3 по предварительному сговору похитили, причинив государству ущерб на указанную сумму.

Как обоснованно указал суд в приговоре, стороной обвинения каких-либо доказательств вступления ФИО3 и ФИО3 в предварительный сговор и совершения ими преступления, не представлено.

Обвинение ФИО3 предъявлено в неконкретизированной форме, без указания, в чем именно заключалось неисполнение ФИО3 обязанностей воспитателя пришкольного интерната. Не указаны периоды отсутствия ФИО3 на рабочем месте в качестве воспитателя, неисполнение каких именно обязанностей воспитателя ей вменяется. Вместе с тем, отсутствие этих сведений нарушает принцип состязательности сторон и право на защиту обвиняемых.

Как верно указано судом в приговоре, факты временного отсутствия на рабочем месте и оспариваемый объем выполненной ФИО3 работы в качестве воспитателя не являются предметом уголовно-правовой оценки, тем более, что стороной обвинения не представлено доказательств того, что ФИО3 не исполняла обязанностей воспитателя в пришкольном интернате.

Из показаний представителя отдела образования А. следует, что ФИО3 исполняла обязанности воспитателя пришкольного интерната, помимо нее работали еще два воспитателя, которые также вели документацию, у каждого свое рабочее время.

Потерпевший Н. показал, что ФИО3 была старшим воспитателем, когда приходил, она постоянно занималась с сыном, он у него трудный ребенок.

Потерпевшая Г. показала суду, что ФИО3 проводила собрания, выступала на них, интересовалась поведением детей.

Потерпевший Г. показал, что из воспитателей интерната помнит Я., старшего воспитателя ФИО2, которая проводила собрания, мероприятия.

Потерпевшая З. в судебном заседании показала, что в интернате знает воспитателей Я., К., старшего воспитателя ФИО3, - она давала задания другим воспитателям, с детьми говорила, собрания проводила.

Потерпевшие Ш., С., И., А., И., Х., дали суду первой инстанции аналогичные показания о том, что ФИО3 работала воспитателем в пришкольном интернате, занималась с детьми, помогала делать уроки, организовывала игры, мероприятия, общалась с родителями по поводу воспитания и обучения детей.

Допрошенные в суде первой инстанции свидетели М., И., Х., Х., С.В., Н., И. показали, что ФИО3 работала не только как учитель, но и как воспитатель в пришкольном интернате, приходила днем, занималась детьми, организовывала досуг, поддерживала контакт с родителями воспитанников, проводила собрания, ее постоянно видели с детьми, занималась с ними и в вечернее время.

Свидетель защиты Г., курирующая работу пришкольных интернатов в отделе образования, суду показала, что ФИО3 совмещала работу учителя и воспитателя пришкольного интерната. Предоставляла всю документацию, отчетность, справки по работе, по проведенным мероприятиям.

Свидетель защиты В., показала суду, что в начале 2015 года ФИО3 на 0,5 ставки назначили воспитателем пришкольного интерната. Днем, после двух часов ФИО3 оставалась в интернате, работала там, она это видела, поскольку сама вела кружок с половины четвертого до шести, иногда оставалась позже. Они готовили мероприятия по учебной школьной работе, ФИО3 всегда была с детьми.

Вопреки доводам апелляционного представления, при наличии противоречий в показаниях потерпевших и свидетелей, данные ими в ходе предварительного следствия показания оглашались в суде первой инстанции и подробно выяснялись причины изменения показаний потерпевшими и свидетелями в суде. Установлено, что часть свидетелей и потерпевших подписали готовые напечатанные протоколы допроса и объяснили, что не читали написанный текст, лишь поставили подписи, поскольку «деревенские», были напуганы происходящим. Оснований не доверять таким пояснениям суд не установил, более того, свидетели и потерпевшие показали, что более точными и соответствующими действительности являются показания, данные в суде. В этой связи суд апелляционной инстанции находит обоснованным тот факт, что суд первой инстанции отдал предпочтение показаниям потерпевших и свидетелей, которые они дали в судебном заседании, поскольку они согласуются между собой, материалами уголовного дела, и не опровергнуты доказательствами, представленными стороной обвинения. Кроме того, у суда не было оснований признавать протоколы допроса потерпевших и свидетелей недопустимым доказательством, а противоречиям в показаниях суд оценку дал, и причины их установил.

Вопреки доводам апелляционного представления, судом первой инстанции оглашались показания свидетеля А., М, Г., Г. и потерпевшего Н., данные в ходе предварительного следствия, устанавливались причины противоречий в показаниях.

Не соответствуют действительности доводы апелляционного представления о том, что не дана оценка показаниям свидетелей А. и К.. Их содержание подробно приведено в приговоре. Вместе с тем, в приговоре приведены и суждения суда о том, что анализ исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе и показаний свидетелей и потерпевших, свидетельствует о том, что ФИО3 наряду с функциями учителя башкирского языка и литературы осуществляла и функции воспитателя пришкольного интерната: после окончания основных уроков находилась в пришкольном интернате, оказывала помощь в подготовке домашних заданий, организовывала мероприятия, следила за дисциплиной, готовила отчетность, участвовала в собраниях, разрешала возникающие конфликты.

Из показаний А. в судебном заседании не следует, как на то указывает сторона обвинения, что ФИО3 не исполняла функции воспитателя в пришкольном интернате. Так, А. показала, что ФИО3 составляла годовые планы работы интерната, приходила в интернат, работали по поведению детей и дисциплине, ФИО3 работала с «трудными» детьми в интернате.

Свидетель Л., допрошенная в судебном заседании также дала показания о том, что ФИО3 выполняла функции воспитателя, работала с детьми, была ответственной за работу интерната, контролировала детей, выполняла с ними домашние задания, полностью вела документацию по интернату, по вечерам работала с детьми, что входит в должностные обязанности воспитателя.

Оценивая показания свидетеля К., суд исходит и из того, что ФИО3 и ФИО3 показали, что у свидетеля к ним неприязненные отношения и привели основания для их оговора свидетелем К..

Анализируя показания свидетеля С., на показания которого ссылается сторона обвинения в обоснование доводов о доказанности виновности ФИО3 и ФИО3 в совершении хищения 80627,50 руб., судебная коллегия исходит из того, что С. начал работать директором школы с дата по июль 2018 года, в то время как период предполагаемого преступления установлено органом предварительного следствия - с декабря 2015 года по апрель 2017 года. Следовательно, очевидцем происходящих в этот период времени событий он не являлся и не может располагать достоверными сведениями о том, выполняла ли ФИО3 функции воспитателя пришкольного интерната.

Судебная коллегия находит необоснованной ссылку автора апелляционного представления на показания свидетелей К., Я., И., К., К., И, И., И. в обоснование позиции о доказанности виновности ФИО3 и ФИО3 в хищении денежных средств в сумме 80627 рублей 25 копеек. Так, свидетель К. пояснила, что не знает как распределялись ставки воспитателя, свидетель К., работающий оператором котельной, и не имеющий отношения к учебно-воспитательному процессу показал, что ФИО3 встречал только в школе, а школу и интернат посещал только по мере необходимости; показания свидетелей К. и Я. суд обоснованно не принял во внимание, поскольку у свидетелей имелось неприязненное отношение к ФИО3 и ФИО3, причины которого установлены судом апелляционной инстанции; свидетель Ш. показала суду, что ФИО3 проводила мероприятия, в других направлениях кроме башкирского языка и литературы не работала; свидетель И. в суде первой инстанции после оглашения ее показаний, данных на предварительном следствии показала, что не говорила о том, что ФИО3 не работала воспитателем и пояснила, что ФИО3 постоянно находилась в интернате, занималась с детьми, на собраниях обсуждали с ней поведение детей, организовывала мероприятия, концерты.

Из показаний потерпевшей С. в судебном заседании следует, что ФИО3 работала старшим воспитателем, дети обращались к ней как к воспитателю.

Кроме того, свидетели – работники школы и интерната показали, что ФИО3 организовывала прохождение воспитанниками психолого-медицинской педагогической комиссии.

Согласно должностной инструкции воспитателя пришкольного интерната МБОУ СОШ адрес, основными направлениями деятельности воспитателя являются: попечение, воспитание и надзор за воспитанниками во время их нахождения в интернате; организация и проведение внеурочной учебной и воспитательной работы; организация досуга и нормальных условий для проживания учащихся в интернате. Обязанности воспитателя, среди прочих: осуществляет деятельность по воспитанию детей в интернате; изучает личности воспитанников; организует подготовку домашних заданий; помогает обучающемуся воспитаннику решать проблемы, возникающие в общении; проводит наблюдение за здоровьем воспитанников; разрабатывает план воспитательной работы.

По смыслу уголовного закона, суд оценивает доказательства по внутреннему убеждению, основанному на беспристрастном, всестороннем и полном рассмотрении имеющихся в деле доказательств в их совокупности.

Судом установлено на основании показаний свидетелей, данных в судебном заседании суда первой инстанции о том, какую работу выполняла ФИО3, что в соответствии с вышеперечисленными нормативными документами, ею выполнялись функциональные обязанности как учителя, так и воспитателя пришкольного интерната.

Оснований не доверять показаниям потерпевших и свидетелей, данным в суде первой инстанции о том, что ФИО3 выполняла работу воспитателя пришкольного интерната, у суда оснований нет. Они подробно мотивировали изменение показаний в суде. Факты оказания давления ФИО3 или ФИО3 на указанных свидетелей и потерпевших не установлены. Суд апелляционной инстанции, анализируя причины изменения показаний, с учетом совокупности других доказательств по делу, в том числе показаний незаинтересованного свидетеля Г., должностной инструкции воспитателя, приходит к выводу о том, что они являются достоверными, отражают фактические обстоятельства произошедшего и свидетельствуют о том, что ФИО3 помимо работы учителя выполняла на 0,5 ставки функции воспитателя пришкольного интерната. При этом, суд исходит не из оценки указанными свидетелями деятельности ФИО3 как воспитателя, а из фактического объема выполняемых ею функциональных обязанностей. Кроме того суд принимает во внимание, что ФИО3 работала воспитателем только на 0,5 ставки.

Анализируя показания свидетелей и потерпевших, на которые ссылается автор апелляционного представления как на подтверждение виновности З-вых в совершении хищения 80627,25 руб., суд находит их субъективным восприятием деятельности ФИО3, которое не отражает фактических обстоятельств, поскольку ни один из них как в ходе предварительного следствия, так и в суде первой инстанции не смогли пояснить, в чем, по их мнению, заключаются должностные обязанности воспитателя пришкольного интерната.

Суд апелляционной инстанции также учитывает, что свидетели обвинения, чьи показания приведены выше, изменили свои показания в суде первой инстанции, пояснили, что следователь заранее подготовил и напечатал текст протокола допроса, они только расписывались, не читая. В суде первой инстанции они предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и пояснили причины изменения показаний.

Ссылка стороны обвинения на то, что ФИО3 не имела планов работы воспитателя, не опровергает выводы о ее невиновности в совершении преступлений, поскольку свидетели и потерпевшие в своих показаниях назвали какую именно деятельность осуществляла ФИО3, что расценивается судом апелляционной инстанции как выполнение ею функциональных обязанностей воспитателя пришкольного интерната.

Проанализировав представленные стороной обвинения доказательства в их совокупности, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об обоснованности выводов суда первой инстанции об отсутствии в действиях ФИО3 состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ, и, соответственно в действиях ФИО3 – предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Доводы стороны обвинения о том, что трудоустройство ФИО3 на 0,5 ставки воспитателя носило корыстный характер, о том, что ФИО3 заведомо не планировала исполнять обязанности воспитателя, а ФИО3 незаконно включал в табель учета рабочего времени сведения о работе её в качестве воспитателя и путем обмана получили 80627 рублей 25 копеек, подтверждения не нашли.

Установленные факты ненадлежащего ведения внутришкольной документации ФИО3 и ФИО3 не являются основанием для привлечения их к уголовной ответственности.

В соответствии с пунктом 4 статьи 302 УПК РФ и пункта 4 статьи 14 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного заседания виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.

Суд апелляционной инстанции, исследовав и проверив все представленные стороной обвинения и защиты доказательства, приходит к выводу, что бесспорных и объективных доказательств виновности ФИО3 и ФИО3 в совершении преступлений, предусмотренных частями 2 и 3 ст. 159 УК РФ не представлено.

На основании изложенного, истолковав все сомнения в виновности в пользу ФИО3 и ФИО3, как того требуют часть 3 статьи 49 Конституции РФ и часть 3 статьи 14 УПК РФ, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об оправдании ФИО3 по ч. 3 ст. 159 УК РФ, ФИО3 по ч. 2 ст. 159 УК РФ, в связи с отсутствием в их деянии состава преступления.

Суд апелляционной инстанции находит выводы суда о доказанности виновности ФИО3 в совершении хищения 13600 рублей с использованием своего служебного положения обоснованными. Они подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами, в частности показаниями потерпевших Н., Г., Н., Г., А., Ф., Г., З., М., Г., Ш., С., Г., В., И., А., И., И., Х., свидетелей А., Г., Я., содержание которых приведено в приговоре. Кроме того эти выводы суда подтверждены и письменными доказательствами: протоколом выемки, согласно которому изъяты гобеленовые покрывала (т.3, л.д. 132-134); протокол осмотра предметов, согласно которому осмотрены документы о приобретении покрывал (т. 4, л.д. 39-52).

Суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что совокупность приведенных доказательств подтверждает виновность ФИО3 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ (по факту хищения 13600 рублей).

Доводы апелляционной жалобы о недоказанности виновности ФИО3 в совершении преступления опровергаются совокупностью приведенных выше доказательств, оснований не доверять которым (в части подтверждения виновности ФИО3 в хищении денежных средств в сумме 13600 рублей), не имеется, они взаимодополняемы, согласованны между собой и не вызывают сомнений в своей достоверности.

Изложенные в апелляционной жалобе защитника доводы о невиновности ФИО3 обсуждались судом первой инстанции и мотивированно опровергнуты со ссылкой на доказательства, с чем соглашается суд первой инстанции.

Вместе с тем, признавая ФИО3 виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, суд первой инстанции не учел, что при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности необходимо иметь ввиду, что по смыслу закона деяние, формально подпадающее под признаки того или иного вида преступления, должно представлять достаточную степень общественной опасности, которая свидетельствует о способности деяния причинить существенный вред общественным отношениям.

Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству.

В данном случае, хотя и имел место факт сбора денежных средств с родителей обучающихся на приобретение покрывал в пришкольный интернат, возмещение ущерба родителям до возбуждения уголовного дела, небольшой объем причиненного материального ущерба, отсутствие от действий ФИО3 каких-либо негативных последствий, свидетельствуют о том, что его действия хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, в силу малозначительности общественной опасности не представляют.

В этой связи, производство по уголовному делу в отношении ФИО3 по ч. 3 ст. 159 УК РФ (хищение 13600 рублей) подлежит прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК в связи с отсутствием в его деянии состава преступления.

Руководствуясь статьями 38913, 38915, 38916, 38917, 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ишимбайского городского суда Республики Башкортостан от 3 сентября 2020 года в отношении ФИО3 отменить в части осуждения его по ч. 3 ст. 159 УК РФ (по факту хищения денежных средств в размере 13600 рублей), производство по уголовному делу прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК в связи с отсутствием в его деянии состава преступления.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционное представление и дополнение к нему – без удовлетворения.

Разъяснить ФИО1 право на реабилитацию в соответствии с гл. 18 УПК РФ, включающее в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий судья К.А. Колесников

Судьи П.Н. Тафинцев

И.В. Азнаев

Справка: дело Верховного суда РБ №22-6366

судья первой инстанции ФИО4