Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного ФИО1 на приговор Ленинского районного суда г. Перми от 21 сентября 2020 года, которым

ФИО1, дата рождения, уроженец ****, несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 187 УК РФ к 2 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев, со штрафом в размере 50000 рублей, с возложением обязанностей: не менять постоянного места жительства, работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденных; 1 раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган по месту жительства, осуществляющий контроль за условно осужденными.

Решены вопросы о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Пикулевой Н.В., изложившей содержание обжалуемого судебного решения и существо апелляционной жалобы, выступления адвоката Уточкина Д.А. и осужденного ФИО1, поддержавших доводы жалобы, мнение прокурора Бусова С.В. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным в неправомерном обороте средств платежей, то есть изготовлении в целях использования поддельных распоряжений опереводе денежных средств.

Преступление совершено в период со 2 декабря 2015 года по 8 июня 2016 года в г. Перми при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 ставит вопрос об отмене приговора и оправдании в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Полагает, что суд неверно истолковал обстоятельства дела, а также дал неверную оценку представленным доказательствам.По мнению автора жалобы, выводы суда не согласуются с доказательствами, полученными в ходе расследования и исследованными в судебном заседании. Так, не было установлено, что при совершении указанных финансовых операций он либо подконтрольное предприятие – ООО «ЦСП «***» получали или планировали получить какую-либо финансовую выгоду, иную выгоду от совершения данных операций в связи с переводом денежных средств. При переводе денежных средств им удерживалась комиссия в размере 6-8 % от суммы, из которой выплачивался налог и комиссия банку за совершение указанных операций. Осужденный утверждает, что корыстный мотив отсутствует, поскольку он не извлекал прибыли за проводимые операции. Кроме того, в его действиях отсутствовал какой-либо умысел, направленный на выполнение объективной стороны инкриминируемого деяния, поскольку он действовал в интересах С., не подозревая о его преступных намерениях, был убежден в правомерности производимых действий, хотя формально вносил в платежные поручения сведения, не соответствующие фактическим обстоятельствам.

Кроме того, автор жалобы ссылается на приговор Ленинского районного суда г. Перми от 14 октября 2019 года, которым С. осужден за совершение серии мошенничеств, одним из способов которых явились действия, совершенные ФИО1 Из названного приговора следует, что он - ФИО1 не был осведомлен о преступных намерениях С. о совершении перевода денежных средств на банковский счет С., не получал вознаграждения за вычетом собственных расходов на обслуживание банковского счета предприятия и комиссии за совершение операций, был убежден в исполнении в полном объеме договорных обязательств, за которые перечислялись денежные средства. Внесение недостоверных сведений о назначении платежа как «возврат средств по договору беспроцентного займа» производились по согласованию с С. и по его просьбе. По вышеуказанному уголовному делу в отношении С. он участвовал в качестве свидетеля. Таким образом, его действия по изготовлению в целях использованиях поддельных распоряжений о переводе денежных средств являются способом окончания хищения С. денежных средств и не образуют состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 187 УК РФ, поскольку охватываются составом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, совершенного С.

Также осужденный ФИО1 указывает на нарушение его права на защиту, выразившееся в отводе в ходе предварительного расследования выбранного защитника – адвоката Москалева О.В. Ссылаясь на обстоятельства отвода адвоката, считает постановление следователя незаконным, а мотивы отвода - необоснованными. Осужденный ссылается на то, что согласно постановлению, показания свидетеля Р1., интересы которого по делу в отношении С. также представлял адвокат Москалев О.В., ранее противоречили интересам ФИО1 Вместе с тем, в настоящее время показания ФИО1, как свидетеля по делу в отношении С., так и как осужденного по настоящему делу, согласуются с показаниями свидетеля Р1., предпосылок для изменения показаний не имеется.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав участвующих лиц, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Вопреки доводам стороны защиты, выводы суда первой инстанции о виновности осужденного в совершении при изложенных в приговоре обстоятельствах преступного деяния основаны на совокупности исследованных допустимых и достоверных доказательств, которым судом дана правильная юридическая оценка в приговоре.

Так, вина осужденного ФИО1 в совершении преступления доказана показаниями свидетелей:

С., сообщившего о перечислении части полученных им в качестве субсидий на счет организации ФИО1 – ООО ЦСП «***» денежных средств, которые ФИО1 возвращал ему на банковскую карту за вычетом своих комиссионных в размере 8-10 %. Поскольку ООО ЦСП «***» не участвовало в проведении физкультурных мероприятий, для обоснования перечисления денег на счет ЦСП «***» оформлялись документы о том, что соревнования и мероприятия проводились этой организацией, хотя фактически они проводились педагогами-тренерами техникума. Для обоснования возврата ООО ЦСП «***» денежных средств на его счет для банка в платежных поручениях указывалось основание «возврат займа», хотя договоры займа в 2015-2016 г.г. между ним и ФИО1 не заключались и не подписывались, каких-либо долговых обязательств перед ФИО1 и ЦСП «***» он не имел;

К., пояснившего о том, что на протяжении 2013-2015 г.г. взаимодействовал с С., который в дальнейшем продолжал осуществлять рабочую переписку с ООО «ЦСП ***», генеральным директором которого был ФИО1, с ним С. напрямую решал вопросы. Все решения по взаимоотношениям с С. самостоятельно принимал ФИО1, в том числе по размеру своего процента. Ему известно от ФИО1, что тот перечислял денежные средства на карту С. Иногда, в силу занятости, ФИО1 просил его посчитать процент, так как знал, что он ранее имел аналогичные взаимоотношения с С. и был знаком с размером комиссии, которую берет банк за перечисление денежных средств по расчетному счету;

Р1., пояснившего о том, что со слов К. ему известно о просьбе С. провести денежные средства через расчетный счет его организации ООО «РА «***» за мероприятия, которые в действительности проведены самим С.;

Ш., пояснившего о порядке работы системы «Сбербанк Бизнес Онлайн», право доступа к которому имел генеральный директор ООО «ЦСП «***» ФИО1 в единственном лице, только ФИО1 подписывал и направлял для исполнения в банк платежные поручения в 2015-2016 г.г. о перечислении денежных средств по основанию «возврат беспроцентного займа»;

Р2., пояснившей о том, что С. являлся Президентом клуба ПРМОО «***», занимался заявками и получением субсидий от Министерства физической культуры и спорта Пермского края, она и другие преподаватели КГАПОУ «***» занимались организацией и проведением спортивных секций и мероприятий, которые были предусмотрены планом учебного заведения, призы победителям в спортивных мероприятиях приобретались за счет колледжа, дополнительная оплата за проведение мероприятий осуществлялась также из средств колледжа, каких-либо денежных средств от ПРМОО «***» не получали, сам С. или ООО «ЦСП «***» не принимали участие в проведении спортивных мероприятий. По просьбе С. она предоставляла ему всю информацию об участии студентов колледжа в спортивных мероприятиях. На ее банковскую карту с банковской карты С. ежемесячно поступали денежные средства в размере около 40000 рублей, которые она перечисляла в равных суммах преподавателям, проводившим спортивные мероприятия в колледже;

М., пояснившей о порядке и суммах начисления субсидии от Минфина Пермского края на счет ПРМОО «***», в течение 2015-2016 г.г. часть денежных средств по договору за услуги была перечислена на счет ООО «ЦСП «***», которые затем перечислялись на счет С. с удержанием определенной комиссии.

Кроме того, показания допрошенных лиц объективно подтверждены письменными доказательствами, содержание которых подробно приведено в приговоре: решением от 17 февраля 2015 года о создании и Уставом ООО «ЦСП «***»; заявлением ФИО1 о государственной регистрации ООО «ЦСП «***»; ответом из Филиала АО «***» о предоставлении абоненту ООО «ЦСП «***» по договору от 20 октября 2015 года IP-адреса; заявлением о внесении записи в ЕГРЮЛ о создании ООО «ЦСП «***» от 26 февраля 2015 года; заключением специалиста М. № 11 от 7 марта 2019 года о движении денежных средств в электронном виде; протоколами осмотра переписки записей и телефонных переговоров между С. и К., осмотра диска с информацией ПАО «Сбербанк России» о наличии счетов, формирования платежных поручений, движении денежных средств по расчетным счетам и иными доказательствами по делу, приведенными в приговоре.

Всем доказательствам в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 88 УПК РФ судом дана надлежащая оценка с точки зрения относимости, достоверности, допустимости, а в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела по существу и постановления обвинительного приговора в отношении ФИО1

Сам осужденный ФИО1 не отрицал, что в течение 2015-2016 г.г. по просьбе С. неоднократно оформлял платежные поручения для перевода денежных средств, полученных им на расчетный счет ООО «ЦСП «***», генеральным директором которого он являлся, с расчетного счета ПРМОО «***», Президентом которого был С., на банковскую карту С., внося в них заведомо недостоверные сведения, не зная, что указанные действия являются уголовно наказуемым деянием.

Однако доводы осужденного об отсутствии у него умысла и корыстного мотива, незнании о преступных намерениях С., который не ставил его в известность о хищении денежных средств, тщательно проверены судом первой инстанции, обоснованно отвергнуты, поскольку своего подтверждения не нашли, основаны на неверном толковании уголовного закона, опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Так, статьей 14 УК РФ предусмотрено, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ, подлежит наказанию. Незнание о том, что деяние запрещено УК РФ, не освобождает от уголовной ответственности лицо, его совершившее, при наличии состава преступления.

Исходя из фактических обстоятельств дела, согласно которым установлено, что ФИО1 сознательно, исполняя просьбу С., с которым у него не было каких-либо договорных отношений и долговых обязательств, при отсутствии реальных хозяйственных отношений изготавливал платежные документы, осознанно внося в них заведомо ложные и недостоверные сведения, а затем направлял их на исполнение в банк для совершения операций по зачислению денежных средств на счет С., суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО1 при указанных обстоятельствах действовал с прямым умыслом.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции у судебной коллегии нет, исходя из фактических обстоятельств дела, характера преступных действий ФИО1, установленных приговором, содержания всех доказательств, подробно изложенных в обжалуемом судебном решении.

По смыслу уголовного закона, состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 187 УК РФ, образуют именно действия по изготовлению поддельных распоряжений о переводе денежных средств в целях их использования.

Доводы стороны защиты о том, что действия, совершенные С. по хищению денежных средств и квалифицированные по ст. 159 УК РФ, полностью включают в себя деяние, совершенное ФИО1 и предусмотренное ч. 1 ст. 187 УК РФ, также основаны на неверном толковании уголовного закона. Действующее законодательство складывается таким образом, что преступления, предусмотренные ст. 187 УК РФ, часто сопряжены с другими преступлениями, в том числе различными формами хищения имущества, поскольку степень общественной опасности посягательств на общественные отношения, регулирующие обращение средств платежей, напрямую обусловлена их потенциальной связью с иными противоправными действиями, предметом которых могут являться безналичные и электронные деньги. Такое законодательство направлено не только на усиление борьбы с преступлениями, совершаемыми в целях хищения денежных средств с использованием высоких технологий в банковской сфере, но и в целом на оздоровление обстановки на рынке дистанционных услуг, снижение рисков при использовании электронных платежных средств и электронной коммерции.

Ссылка осужденного ФИО1 на приговор Ленинского районного суда г. Перми от 14 октября 2019 года в отношении С., по которому ФИО1 выступал свидетелем, не осведомленным о преступных намерениях последнего, также является необоснованной, поскольку согласно ч. 1 ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Кроме того, как следует из представленных материалов, уголовное дело, по которому в качестве обвиняемого привлечен ФИО1, выделено из другого уголовного дела по обвинению С., возбуждено 1 июня 2020 года, то есть после постановления обвинительного приговора в отношении С.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что суд первой инстанции правильно установил значимые по делу обстоятельства и дал надлежащую юридическую оценку действиям осужденного ФИО1, верно квалифицировав его действия по ч. 1 ст. 187 УК РФ – как неправомерный оборот средств платежей, то есть изготовление в целях использования поддельных распоряжений опереводе денежных средств.

Каких-либо противоречий, которые повлияли либо могли повлиять на правильность сделанных судом выводов, не усматривается.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы ставить под сомнение законность и обоснованность приговора и являться основанием для его отмены, по делу не допущено. Из содержания приговора следует, что предусмотренные ст. 73 УПК РФ и подлежащие доказыванию обстоятельства, в том числе время, место и способ совершения преступления приговором установлены, сам приговор соответствует требованиям ст. ст. 307 - 309 УПК РФ.

Доводы осужденного о нарушении права на защиту в связи с отводом в ходе предварительного следствия выбранного им адвоката Москалева О.В. также нельзя признать обоснованными.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого или обвиняемого.

Из материалов дела усматривается, что по настоящему уголовному делу интересы осужденного ФИО1 защищал адвокат по соглашению Москалев О.В., который ранее в период предварительного следствия по уголовному делу № ** в отношении С. представлял интересы свидетеля обвинения Р1.

При этом установлено, что ранее позиция Р1. являющегося свидетелем по настоящему уголовному делу и по уголовному делу № **, противоречила интересам ФИО1, а потому у следователя имелись основания для отвода адвоката Москалева О.В. в качестве защитника ФИО1 При этом ФИО1 в качестве защитника в порядке ст. 51 УПК РФ был назначен адвокат Виноградов В.А., который защищал интересы ФИО1 на предварительном следствии и в суде первой инстанции, против участия которого сам осужденный не возражал.

Следует отметить, что отстранение от участия в деле защитника по соглашению - адвоката Москалева О.В. на основании постановления следователя об отводе направлено на надлежащее обеспечение гарантированных законом прав осужденного ФИО1 и не свидетельствует о нарушении его права на защиту.

Таким образом, право осужденного ФИО1 на защиту не нарушено ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании. Следователем 11 июня 2020 года вынесено законное, обоснованное и мотивированное постановление об отводе адвоката Москалева О.В. от участия в уголовном деле в качестве защитника ФИО1, данное постановление надлежащим образом мотивированно, оснований не согласиться с ним судебная коллегия не усматривает.

При назначении наказания суд первой инстанции в соответствии со ст. ст. 6, 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного тяжкого преступления, влияние назначаемого наказания на исправление виновного и на условия жизни его семьи, сведения о личности виновного, который не судим, имеет постоянное место жительства и работы, характеризуется положительно, женат, имеет на иждивении 3-х малолетних детей, к административной ответственности не привлекался, на учете у нарколога и психиатра не состоит.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд учел фактическое признание вины по предъявленному обвинению, наличие 3-х малолетних детей, инвалидность 3 группы.

Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Выводы суда о необходимости назначения ФИО1 наказания в виде лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ, то есть условно, с дополнительным наказанием в виде штрафа, размер которого определен с учетом положений ст. 64 УК РФ, и отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ судом мотивированы надлежащим образом, сомнений в своей объективности не вызывают. По своему виду и размеру назначенное наказание является справедливым и отвечает целям, установленным ст. 43 УК РФ.

Таким образом, все обстоятельства, которые должны приниматься во внимание при назначении наказания, судом учтены надлежащим образом.

Однако судебная коллегия считает необходимым внести изменения в приговор на основании ст. ст. 389.17, 389.18 УПК РФ в связи с нарушениями уголовного и уголовно – процессуального закона.

Согласно п. 41 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года № 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" при назначении наказания с применением ст. 64 УК РФ в резолютивной части приговора должна быть сделана ссылка на указанную норму.

Суд первой инстанции, назначая ФИО1 за совершенное преступление наказание в виде лишения свободы со штрафом, принял решение о назначении дополнительного наказания ниже низшего предела, установленного санкцией ч. 1 ст. 187 УК РФ, то есть с применением положений ст. 64 УК РФ, о чем указал в описательно-мотивировочной части приговора, однако в нарушение уголовно-процессуального закона в резолютивной части приговора суд не указал на применение ст. 64 УК РФ, хотя по смыслу закона обязан это сделать.

При данных обстоятельствах судебная коллегия считает необходимым внести в приговор соответствующее изменение, указав в резолютивной части приговора на назначение ФИО1 дополнительного наказания в виде штрафа с применением положений ст. 64 УК РФ.

Вносимые в приговор изменения не нарушают прав осужденного, не влияют на квалификацию его действий, а также вид и размер назначенного наказания.

Иных нарушений законодательства при производстве по уголовному делу не допущено, других оснований для отмены или изменения приговора, в том числе по доводам апелляционной жалобы, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.18, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ленинского районного суда г. Перми от 21 сентября 2020 года в отношении ФИО1 изменить, указав на назначение ФИО1 по ч. 1 ст. 187 УК РФ наказания в виде 2 лет лишения свободы с применением положений ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев, со штрафом, назначенным с применением положений ст. 64 УК РФ, в размере 50 тысяч рублей.

В остальном этот же приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденного ФИО1 – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ.

Председательствующий подпись

Судьи: подписи