Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление старшего помощника Холмского городского прокурора Воронина А.Ю., апелляционные жалобы осужденных Д. М.С. и К. И.В. на приговор от 20 февраля 2014 г. Холмского городского суда Сахалинской области, которым

Д. М.С., <данные изъяты>, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30 – п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ) к 14 годам 8 месяцам лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

К. И.В., <данные изъяты>, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30 – п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ) к 12 годам 8 месяцам лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

М. А.В., <данные изъяты>, судимый: 5 июня 2003 года Холмским городским судом Сахалинской области (с учётом постановлений Южно-Сахалинского городского суда от 22 октября 2004 года и 17 октября 2012 года) по п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 2 ст.166, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 4 годам лишения свободы; постановлением Южно-Сахалинского городского суда от 19 июля 2005 года освобождён условно-досрочно 3 августа 2005 года на неотбытый срок 1 год 10 месяцев 15 дней; 11 мая 2011 года Холмским городским судом по ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228.1, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы,

осужден по ч. 3 ст. 30 – п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ) к 10 годам 6 месяцам лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, без штрафа; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по приговору от 11 мая 2011 г. Холмского городского суда окончательно назначено 12 лет 8 месяцев лишения свободы без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав судью Савченко Ю.А., доложившего существо приговора, апелляционного представления и апелляционных жалоб, выслушав осуждённых Д. М.С., К. И.В., М. А.В., а также их защитников Пономареву М.И., Кузнецову Ж.Н., Кабизову Л.А., поддержавших апелляционные жалобы и возражавших против удовлетворения апелляционного представления, прокурора Евстафьева Е.А., поддержавшего апелляционное представление и возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции

установил:

Д. М.С., К. И.В. и М. А.В. осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в особо крупном размере организованной группой.

Обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.

Старший помощник Холмского городского прокурора Воронин А.Ю. в апелляционном представлении просит приговор изменить в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Пишет, что установлено, что часть наркотического средства осужденным удалось сбыть до того как деятельность их организованной преступной группы была пресечена и наркотическое средство было изъято сотрудниками правоохранительных органов. Было также установлено, что М. А.В. сбыл гашишное масло Д.С., а М.2 А.В. – С.М. До вынесения итогового решения по данному делу Холмским городским судом рассматривались уголовные дела в отношении Д.С. и С.М., которые были признаны виновными в незаконном приобретении наркотических средств у М.. Таким образом, вступившими в законную силу приговорами были установлены обстоятельства приобретения указанными лицами наркотических средств у участников организованной преступной группы. Данные приговоры содержатся в материалах уголовного дела и предоставлялись стороной обвинения в ходе судебного следствия как доказательства виновности осужденных. Однако судом в приговоре сведения об осуждении Д.С. и С.М. и установленных при этом обстоятельствах не приведены, хотя они, считает, имеют существенное значение для преодоления позиции осужденных, отрицавших данные факты, о невиновности. Просит внести соответствующие изменения в части доказательств, на которых основаны выводы суда в отношении осужденных.

Осужденный К. И.В. в апелляционной жалобе не согласен с приговором и иными обжалуемыми им судебными решениями, подлежащими обжалованию одновременно с приговором. Основаниями указывает следующее.

Считает незаконным протокол судебного заседания из-за неправильного отражения хода судебного заседания, обстоятельств, подлежащих занесению в протокол судебного заседания.

Считает, что имели место существенные нарушения уголовно-процессуального закона. В частности, такие нарушения он усматривает в фактической утрате вещественных доказательств – наркотических средств, которые были приобщены к материалам дела с существенными нарушениями УПК РФ.

Считает, что в связи с этим уголовное дело подлежало прекращению, однако в удовлетворении одноименного ходатайства ему было отказано судом.

Таким же нарушением считает факт незаконного, по его мнению, удаления из зала судебного заседания Д. М.С., чему причиной считает личную неприязнь судьи к Д. М.С.

Незаконным считает также то, что суд фактически отказался допрашивать свидетеля М.2 А.В., позволив ей воспользоваться положениями ч. 1 ст. 51 Конституции РФ и огласив показания М.2 А.В., данные ею на предварительном следствии, хотя на тот момент М.2 А.В. не являлась родственником кого-либо из обвиняемых, что, опять же считает результатом предвзятости судьи и заинтересованности ее в исходе дела. Считает, что суд незаконно признал на этом основании показания М.2 А.В. недопустимыми и достоверными.

Считает, что в связи с нарушениями, допущенными при составлении обвинительного заключения, уголовное дело подлежало возвращению прокурору, о чем было заявлено соответствующее ходатайство, которое судом фактически не было удовлетворено. В приговоре указано, что «ДД.ММ.ГГГГ Р. И.О. отдал Д. М.С. денежные средства в размере <суммы> руб., вырученные им и соучастниками от сбыта хранившихся у него наркотиков». Аналогичная информация содержится в обвинительном заключении. Данное доказательство получено с нарушениями УПК. Единственным источником его является допрос Р. И.О. от ДД.ММ.ГГГГ, где тот прямо указал, что <сумма> руб. он передал Д. М.С. не ДД.ММ.ГГГГ, а ДД.ММ.ГГГГ на <адрес>, где кроме Р. И.О. находились К. И.В. и Н.. Данная передача <сумма> руб. является единственным доказательством о якобы материальной заинтересованности якобы лидера преступной организованной группы Д. М.С. Следователь не принял мер к устранению противоречия, а Р. И.О. уже в ходе судебных заседаний указал, что эти деньги он передал на <адрес> при свидетеле В.С., во втором судебном заседании сказал, что не помнит, где передавал деньги. Следовательно, доказательство является, считает, недопустимым. Следователь, включив данное доказательство в обвинительное заключение, изменила произвольно дату с 28 на ДД.ММ.ГГГГ, не указав на иные обстоятельства, которые требуется указывать в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ. Суд в приговоре повторил ту же ошибку. Считает это фальсификацией доказательств.

Фальсификацией считает также то, что в обвинительное заключение и приговор были включены вещественные доказательства, которые якобы были приобщены и осмотрены в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ После проведения необходимых экспертиз в уголовном деле отсутствуют какие-либо сведения о месте нахождения этих вещественных доказательств. Ни следователь, ни эксперт, допрошенные в суде, не смогли ответить на соответствующий вопрос.

Cледователь вопреки требованиям УПК в присутствии двух понятых И. и Г. произвела осмотр этих вещественных доказательств, которые уже не имели доказательственного значения, при этом сделала это в своем кабинете, а не на месте происшествия, то есть – вопреки ст. 177 УПК РФ. Понятые же подписали документы, не видя фактически ни наркотиков, ни тех людей и их адресов, которые указаны на пакетах, о чем и подтвердили в суде.

Таким образом, считает, имеются существенные противоречия в характере и порядке упаковки, опечатывания и хранения вещественных доказательств, о чем подробно излагает в тексте апелляционной жалобы. И данное обстоятельство, считает, также являлось основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Считает, что выводы суда о том, что Д. М.С. является организатором преступной группы, К. И.В., М. А.В., М.2 А.В. и В.С. занимались преступным сбытом, а И.О. участия в каких-либо групповых действиях не принимал, – не соответствуют действительности. А на предварительном следствии В.С., Д. М.С. и К. И.В. давали показания, что все изъятые наркотические средства принадлежат И.О., поскольку И.О. передал К. И.В. автомобиль «<данные изъяты>», принадлежащий А.Ю, для обмена в <адрес> на гашишное масло торговцам наркотиков, которых И.О. знал и держал с ними связь, неоднократно приобретая у них наркотики для дальнейшего сбыта на Сахалине.

Считает, что И.О. вводил в заблуждение следствие и суд, и следователь, зная об этом, сделала заведомо неверный вывод о его роли в преступной деятельности.

Выводы следователя и суда о том, что в ДД.ММ.ГГГГ автомобиль «<данные изъяты>», принадлежащий А.Ю, был передан Д. М.С. и К. И.В., которые впоследствии перегнали его с <адрес>, опровергаются показаниями А.Ю, который показал, что исключает то, что автомобиль был передан Д. М.С. и К. И.В. до ДД.ММ.ГГГГ И.О. об этом также говорил на предварительном следствии, полностью отрицая передачу автомобиля кому-либо.

Неоднократные отказы судьи в удовлетворении ходатайств о возвращении уголовного дела прокурору, считает, указывают на необъективность суда, а обоснования суда о том, что обжалование таких отказов возможно только одновременно при обжаловании приговора – являются незаконными и нарушающими его право на защиту.

Отказы в отводе председательствующему судье, на чем неоднократно настаивали осужденные, также считает незаконными.

Также безмотивно судья отклоняла ходатайства о прекращении уголовного дела.

Также незаконно судья отказалась приобщить к материалам дела аудиозапись с диктофона всего судебного процесса.

Считает незаконным отказ суда в проведении в судебном заседании опознания И.О. как лица, принимавшего участие в погрузке автомобиля «<данные изъяты>», свидетелем С.М., в «фуру» которого производилась погрузка, лишь на том основании, что такое освидетельствование в судебном заседании не предусмотрено законом.

Считает незаконным отказ суда в приобщении фотографий в количестве <данные изъяты> штук, указывающих на нарушения упаковки и опечатывания вещественных доказательств.

Считает незаконным постановление от 31 марта 2014 г. о рассмотрении его замечаний на протокол судебного заседания, поскольку замечания на протокол и апелляционная жалоба, это два разных процессуальных документа. Ранее же судом было вынесено решение об отказе в удовлетворении его замечаний на протокол судебного заседания, указано, что протокол составлен без нарушений, в полном объеме и изменению не подлежит.

Просит приговор отменить, вернуть дело прокурору или отменить приговор с прекращением уголовного дела.

Осужденный Д. М.С. в апелляционной жалобе не согласен с приговором, указывая на следующее.

Указывает на то, что суд, рассматривая дело после отмены предыдущего приговора, не устранил нарушения, на которые было указано судом второй инстанции, не исследовал тщательно и всесторонне доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, и не дал им объективной оценки.

Считает, что имеет место тенденциозность, необъективность суда, что проявилось в практически полной идентичности, за незначительными исключениями, текста обжалуемого и предыдущего приговоров.

Полагает, что в связи с тем, что уголовные дела в отношении В.С., М. А.В., И.О. рассматривались отдельно от данного уголовного дела, и все практически судьи Холмского суда принимали участие в рассмотрении этих дел, и при этом обвинительные приговоры выносились по одному и тому же обвинительному заключению, с исследованием одних и тех же доказательств, то судья Р. Л.В. была связана уже вынесенными приговорами и судебное расследование вела только формально, находясь под влиянием мнения судей, ранее рассматривавших те же самые обстоятельства уголовного дела.

Кроме того, в обвинительном заключении нет ни одного довода, что между осужденными имелся сговор.

Полагает, что недостатки обвинительного заключения обязывали суд вернуть дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Такие ходатайства им неоднократно заявлялись по разным основаниям, однако суд всегда отказывал в их удовлетворении с одинаковой мотивировкой, не имеющей ничего общего с доводами ходатайств, что также указывает на необъективность суда, который, если бы возвратил уголовное дело прокурору, поставил бы под сомнение законность ранее вынесенных приговоров в отношении других лиц.

Считает незаконными действия суда по нерассмотрению апелляционных жалоб на постановления об отказе в удовлетворении ходатайств о возвращении уголовного дела прокурору с мотивировкой о том, что эти постановления могут быть обжалованы только одновременно с итоговым решением. Этим, считает, суд намеренно лишил его конституционного права на обжалование судебных решений.

Неоднократно заявлявшиеся отводы судье были незаконно и необоснованно, по его мнению, отклонены.

Неверными считает выводы о том, что именно он являлся лидером и организатором преступной группы, и что именно ему поступали деньги, вырученные от продажи наркотиков, которыми он распоряжался, поскольку такое утверждение основано только на показаниях И.О. о том, что ДД.ММ.ГГГГ он отдал ему, Д. М.С., <сумма> руб. за сбытые наркотики. В обвинительном же заключении следователь написал, что это произошло ДД.ММ.ГГГГ, произвольно заменив дату события. Тем не менее, из материалов дела, в частности, из записи телефонных переговоров, следует, что ДД.ММ.ГГГГ передачи денег не было. Следователь, считает, умышленно не включила в обвинительное заключение обстоятельства, связанные с этой передачей денег, поскольку во время предварительного следствия не проверила эти обстоятельства. Этот недостаток обвинительного заключения является существенным и в итоге воспрепятствовал вынесению справедливого и законного приговора.

В судебном заседании И.О. менял показания относительно того, где и при каких обстоятельствах он передал <сумма> руб., то есть, фактически не подтвердил свои же показания, данные на предварительном следствии.

Существенными недостатками обвинительного заключения считает несоответствие сведений, имеющихся в описи вещественных доказательств, приложенной к обвинительному заключению, со сведениями в описях протокола осмотра предметов и квитанциях о приеме на хранение вещественных доказательств, что, полагает, влечет фактически утрату вещественных доказательств. При этом в обвинительном заключении не указан вес гашишного масла, которое должно храниться в пакете №. Все эти обстоятельства, считает, являлись основаниями для возвращения уголовного дела прокурору.

Указывает, что в обвинительном заключении нет сведений об обстоятельствах, на которые ссылается сторона защиты.

Считает, что следователь умышленно не включил в обвинительное заключение обстоятельства передачи автомобиля «<данные изъяты>», принадлежащего А.Ю В то же время отсутствие в обвинительном заключении сведений о событии, являющимся значимым по делу, на которое опирается сторона защиты, доказывая свою точку зрения, не позволяло донести до суда позицию защиты, что является, считает, безусловным препятствием правосудию. Все это делает необходимым возвращение дела прокурору.

Также считает незаконным факт удаления его из зала судебного заседания, полагая, что при этом были нарушены процессуальные нормы, которые делают в итоге приговор незаконным и подлежащим отмене. Удаление его из зала суда не было оформлено постановлением, ни отдельным процессуальным актом в совещательной комнате, ни даже протокольно, не было обоснованно и мотивировано.

Указывает, что в деле нет сведений о том, где находились вещественные доказательства – наркотические средства – после проведения ДД.ММ.ГГГГ необходимых экспертиз и до ДД.ММ.ГГГГ., когда следователь произвела их осмотр у себя в кабинете.

Именно поэтому полагает незаконной процедуру осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ в кабинете у следователя. Считает, что этим осмотром следователь намеревалась просто скрыть утрату вещественных доказательств, возникшую с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с этим же связывает факт отсутствия сведений о месте нахождении вещественных доказательств в указанный период.

Постановление о признании и приобщении к делу вещественных доказательств от ДД.ММ.ГГГГ, то есть в тот же день, что и протокол осмотра этих вещдоказательств, противоречит этому протоколу осмотра в части содержания пакета №, поскольку в постановлении указаны ложные сведения относительно того, что гашишное масло было перенесено экспертом из бутылки с обрезанным горлышком в черный пакет. На самом же деле такой перенос осуществлялся единственный раз экспертом К. из литровой бутылки в бутылку с обрезанным горлышком. Из этого, полагает, следует, что гашишное масло из бутылки с обрезанным горлышком было утрачено. А в пакете могло остаться только незначительное количество наркотика. В пользу этого свидетельствуют также показания В.С., которые незаконно не были внесены в протокол судебного заседания, несмотря на его требования об этом, о том, что в ДД.ММ.ГГГГ И.О. предложил ему сбыть гашишное масло, которое было изъято в ходе ОРМ на <адрес>, и которое ему дал Я., являющийся ответственным за хранение вещдоказательств.

Утверждает, что подлог и фальсификация вещественных доказательств нашли подтверждение ДД.ММ.ГГГГ во время осмотра в зале суда вещественных доказательств, когда после фотографирования на фотографиях, сделанных стороной защиты, было видно, что представленные для осмотра пакеты были опечатаны не так, как это указано в материалах дела. Представленные вещдоказательства были обвязаны зеленой нитью, скреплены пояснительной запиской и листком бумаги с оттиском печати № «Для пакетов», на оттиске имелись подписи следователя и предположительно понятых. Однако из дела видно, что последним опечатывал пакеты эксперт К. после дополнительного исследования, и он описывал способ упаковки и опечатывания по-другому, а именно – использовались нитки белого цвета и печать № «Для пакетов», ставил свою подпись. К. в суде подтвердил, что опечатывал он так, как указал в документе об исследовании. И именно в таком виде вещественные доказательства должны были быть доставлены в зал суда для осмотра. При этом, несмотря на то, что храниться они должны были в камере хранения УФСКН, как следует из материалов дела, привезены они были из г. <адрес>.

Считает, что понятые Г. и И. не могут подтвердить правильность и законность опечатывания пакетов при их осмотре ДД.ММ.ГГГГ с их якобы участием, поскольку подсудимых они, по их показаниям, видели в зале суда впервые, и как появились пакеты с осматриваемыми предметами в кабинете следователя – также не знают.

Вывод суда о том, что все осмотренные вещественные доказательства соответствуют описи, представленной в суд, считает, незаконен. В протоколе судебного заседания в пакетах № вес указан больший, чем тот, который был во время сдачи в камеру хранения, то есть – без учета потери веса, образовавшейся вследствие дополнительного исследования.

Сведения из протокола судебного заседания противоречат постановлению от 30 октября 2013 г. об отказе в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку в этом постановлении судья указал, что после осмотра вещдоказательств ДД.ММ.ГГГГ гашишное масло находится в черном пакете, что полностью соответствует описи, а в протоколе судебного заседания указано, что гашишное масло находится в бутылке в обрезанной горловиной и все соответствует описи.

Незаконным считает отказ суда в приобщении к делу <данные изъяты> фотографий, сделанных при осмотре в зале суда вещественных доказательств, и зафиксировавших нарушения. Эти фотографии суд необоснованно признал недостоверными доказательствами.

Считает, что протокол судебного заседания подгонялся и подтасовывался под удобное для стороны обвинения положение.

Указывает на то, что не подавал замечаний на протокол судебного заседания с содержанием, на основании которого суд внес в протокол судебного заседания изменения, и это, считает, незаконно, поскольку замечания на протокол судебного заседания и апелляционная жалоба – это два разных процессуальных документа, поэтому они не могут одно в другом содержаться не может. Тем более что перед этим ДД.ММ.ГГГГ было вынесено постановление об отклонении замечания на протокол в полном объеме, на основании того, что протокол составлен в полном соответствии со ст. 259 УПК РФ. И это постановление действующее. А ДД.ММ.ГГГГ выносится постановление о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, которое по смыслу исключает предыдущее. То есть два действующих постановления судьи, которые взаимоисключают друг друга.

Суд первой инстанции принял решение об истребовании дополнительных доказательств – материалов уголовного дела, выделенных из основного уголовного дела, которые являются существенными и значимыми, однако не исполнил свое же решение, материалы не истребовал.

Свидетель М.2 А.В. в отсутствие каких бы то ни было правовых оснований допрошена в судебном заседании фактически не была, ей незаконно была предоставлена возможность воспользоваться ст. 51 Конституции РФ.

Суд не исследовал приговоры в отношении иных участников процесса, хотя в прениях государственный обвинитель ссылается на то, что эти лица осуждены, в частности, В.С., что имеет преюдициальное значение для суда, ориентирует суд на постановление обвинительного приговора. Данные нарушения считает существенными для направления дела на новое рассмотрение.

Считает, выводы о том, что в ДД.ММ.ГГГГ автомобиль «<данные изъяты>», принадлежащий А.Ю, был передан ему, Д. М.С., и К. И.В., а они впоследствии перегнали его с <данные изъяты>, опровергаются показаниями А.Ю, который показал, что исключает то, что автомобиль был передан Д. М.С. и К. И.В. до ДД.ММ.ГГГГ Об этом же говорил на предварительном следствии и И.О., полностью отрицая передачу автомобиля кому-либо.

Считает необходимым прекратить уголовное дело в связи с утратой доказательственного значения вещественных доказательств или возвратить уголовное дело прокурору. Приговор просит отменить.

Возражений на апелляционное представление и апелляционные жалобы не поступило.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив со сторонами доводы апелляционных представления и жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и таковым он признается, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Судом при постановлении приговора названные требования закона соблюдены.

Обстоятельства совершения осужденным преступлений, подлежащие в соответствии со ст. 73 УПК РФ доказыванию по уголовному делу, судом установлены верно.

Выводы суда о виновности осужденных основаны на доказательствах, достаточно полно, всесторонне и объективно исследованных в ходе судебного разбирательства, правильно приведенных в приговоре.

В соответствии с установленными данными о фактических обстоятельствах дела судом дана правильная юридическая оценка преступным действиям осужденных по ч. 3 ст. 30 – п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ) как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный в особо крупном размере организованной группой. Обоснования квалификации подробно и ясно приведены в приговоре, оснований не согласиться с ними у суда апелляционной инстанции нет.

Доводы о том, что несоответствие сведений, имеющихся в описи вещественных доказательств, приложенной к обвинительному заключению, сведениям в описях протокола осмотра предметов и квитанциях о приеме на хранение вещественных доказательств, неуказание в обвинительном заключении веса гашишного масла, которое должно храниться в пакете №, что, по мнению авторов жалоб, свидетельствует о фактической утрате вещественных доказательств; о том, что после проведения экспертиз в уголовном деле отсутствуют какие-либо сведения о месте нахождения наркотических средств, которые затем были незаконно, по мнению авторов жалоб, включены в обвинительное заключение, а впоследствии были приобщены и осмотрены в ходе судебного заседания ДД.ММ.ГГГГ.; о том, что следователь произвела осмотр этих вещественных доказательств в своем кабинете, а не на месте происшествия вопреки ст. 177 УПК РФ, а понятые подписали документы, не видя фактически ни наркотиков, ни тех людей и их адресов, которые указаны на пакетах; доводы о нарушениях в способе и порядке упаковки, опечатывания и хранения вещественных доказательств; о том, что имели место противоречия относительно указания даты передачи денег, полученных якобы от сбыта наркотиков, Д. М.С. И.О. – ДД.ММ.ГГГГ – в протоколе допроса И.О., или ДД.ММ.ГГГГ – в обвинительном заключении, были основанием для возвращения уголовного дела прокурору, являются несостоятельными.

Вопреки этим доводам, суд апелляционной инстанции считает, что данные обстоятельства не являлись в такой степени существенными, чтобы создать препятствия для рассмотрения дела в суде, а поэтому не исключали возможности постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. Вследствие этого принимавшиеся судом первой инстанции в ходе судебного следствия решения об отказе в удовлетворении ходатайств осужденных о возвращении уголовного дела прокурору являются законными и обоснованными.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, по смыслу ст. 389.2 УПК РФ постановления суда об отказе в удовлетворении ходатайств о возвращении уголовного дела прокурору самостоятельному обжалованию не подлежат, а обжалуются одновременно с итоговым решением.

Нет никаких оснований, вопреки доводам жалоб, для вывода о том, что следователь фактом проведения ДД.ММ.ГГГГ осмотра наркотических средств как вещественных доказательств намеревалась скрыть утрату вещественных доказательств, якобы возникшую с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

Доводы жалоб о том, что нарушения, имевшие место при упаковке, опечатывании и хранении вещественных доказательств в период после проведения в отношении этих вещественных доказательств – наркотических средств, необходимых экспертиз, подтвердивших факт принадлежности их к наркотическим средствам и их вес, повлекли фактически утрату их как вещественных доказательств, являются несостоятельными, поскольку каких-либо нарушений до направления данных наркотических средств на экспертное исследование, а также во время проведения этих экспертиз не установлено. Результаты экспертных исследований являются законными, обоснованными, они подтверждают в необходимой части обвинения причастность и вину осужденных в совершении инкриминируемых им деяний.

В связи с этими же основаниями суд апелляционной инстанции считает обоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты о приобщении фотографий, сделанных во время осмотра вещественных доказательств в судебном заседании.

По этим же причинам являются несостоятельными доводы о необходимости прекращения уголовного дела по основаниям, связанным с нарушениями упаковки, опечатывания и хранения вещественных доказательств. Постановления суда об отказе в прекращении уголовного дела являются законными и обоснованными.

Поэтому суд апелляционной инстанции считает необоснованным довод о фактической утрате вещественных доказательств – наркотических средств.

Доводы жалоб о незаконности удаления Д. М.С. из зала судебного заседания и нарушении этим его конституционных прав также несостоятельны, поскольку из протокола судебного заседания следует, что со стороны Д. М.С. действительно имело место нарушение порядка в судебном заседании, факты неоднократного игнорирования им замечаний председательствующего о необходимости прекратить нарушать порядок, что, в итоге, закономерно обусловило действия суда по удалению Д. М.С. из зала судебного заседания. При этом из протокола судебного заседания следует, что положения ст. 258 УК РФ о возможности удаления подсудимого из зала судебного заседания до прений сторон за нарушение порядка в судебном заседании Д. М.С. судом разъяснялись . Оснований считать, что удален он был из зала суда вследствие личной неприязни к нему со стороны председательствующего, нет.

Вопреки доводам жалоб, закон не предусматривает обязанности для суда принимать решение об удалении подсудимого из зала судебного заседания в совещательной комнате. То, что суд удалил Д. М.С. из зала суда, не использовав при этом для оформления своего решения слово «постановил», на законность принятого решения не влияет.

Нет оснований для признания незаконными действий суда, выразившихся в предоставлении свидетелю М.2 А.В. возможности воспользоваться положениями ч. 1 ст. 51 Конституции РФ и не давать показаний как в отношении действий непосредственно самого М.2 А.В., так и обстоятельств, косвенно связанных с его участием в преступной деятельности. Нахождение свидетеля М.2 А.В. в зарегистрированном браке с осужденным М. А.В. на момент ее допроса в качестве свидетеля на стадии предварительного следствия давало ей возможность не свидетельствовать против М.2 А.В. Тем не менее, показания эти она дала. Последующее юридическое прекращение брачных отношений, по мнению суда апелляционной инстанции, не прекращает действие права по ч. 1 ст. 51 Конституции РФ для М.2 А.В. Тем более, что показания М.2 А.В. в судебном заседании были оглашены с согласия всех участников процесса. Правильность этих показаний она подтвердила.

Вопреки доводам жалоб различное указание даты и места передачи Д. М.С. И.О. денег в размере <сумма> руб., полученных от сбыта наркотического средства, не изменяет существа преступных действий, связанных с этим событием, не отменяет самого факта указанного события и причастности к нему Д. М.С., а поэтому не дает оснований для опровержения выводов следствия и суда о материальной заинтересованности Д. М.С. как лидера преступной организованной группы и не относит данное доказательство к разряду недопустимых. В совокупности с иными доказательствами рассматриваемое доказательство подтверждает роль Д. М.С. как лидера и организатора преступной группы, подтверждает, что именно ему поступали деньги, вырученные от продажи наркотиков, которыми он распоряжался. Оснований не верить показаниям И.О. о факте передачи указанных денег Д. М.С. и о происхождении этих денег не имеется. Распечаткой телефонных переговоров его показания не опровергаются. Факт того, что именно Д. М.С., а не И.О. являлся организатором и лидером преступной группы, как раз и вытекает из распечатки телефонных переговоров, явно указывающих на то, что как раз Д. М.С. руководил всеми действиями, связанными с оборотом наркотических средств, контролировал их исполнение. Указанные переговоры прямо указывают на наличие сговора между осужденными, вопреки доводам апелляционных жалоб.

Не опровергают этого и показания на предварительном следствии В.С., Д. М.С. и К. И.В. о якобы принадлежности всех наркотических средств И.О., о передаче И.О. К. И.В. автомобиля «<данные изъяты>», принадлежащего А.Ю, для обмена в <адрес> на гашишное масло знакомым И.О. торговцам наркотиками.

Обстоятельства, связанные с действиями осужденных применительно к факту, причинам и последствиям перемещения автомобиля «<данные изъяты>» с территории <адрес> в <адрес>, подробно исследованы и оценены в приговоре, выводы суда о несостоятельности доводов в пользу невиновности осужденных, а также о несостоятельности этих доводов в части того, что организатором преступной группы является Р. И.О., являются убедительными, с ними соглашается суд апелляционной инстанции.

Невключение в обвинительное заключение обстоятельств передачи автомобиля «<данные изъяты>», вопреки жалобам, не препятствовало осуществлению правосудия, не влекло необходимости возвращения дела прокурору, поскольку в судебном заседании заинтересованной стороной данные обстоятельства были представлены суду, прошли стадию обсуждения и оценки.

Вопреки доводам апелляционной жалобы Д. М.С. обвинительное заключение содержит сведения об обстоятельствах, на которые ссылается защита всех обвиняемых.

Факты отказов в удовлетворении ходатайств о возвращении уголовного дела прокурору не свидетельствуют о необъективности суда, о нарушении права на защиту, поскольку основаны на положениях уголовно-процессуального закона.

Не свидетельствуют о необъективности суда и факты рассмотрения уголовных дел в отношении Б. В.С., М.2 А.В., Р. И.О. отдельно от данного уголовного дела другими судьями Холмского городского суда, а также то, что обвинительные приговоры выносились по одному и тому же обвинительному заключению и с исследованием одних и тех же доказательств.

Оснований для удовлетворения ходатайств об отводе председательствующему судье, иным участникам процесса из материалов дела не усматривается, вследствие чего постановления суда по данным ходатайствам суд апелляционной инстанции признает законными и обоснованными, а доводы жалоб – несостоятельными.

Решение суда об отказе в приобщении к материалам дела диктофонной аудиозаписи судебного процесса, сделанной стороной защиты, является обоснованным, не согласиться с ним оснований нет, поскольку такая аудиозапись доказательством по делу не является.

Отказ суда в проведении в судебном заседании опознания Р. И.О. как лица, принимавшего участие в погрузке автомобиля «<данные изъяты>», свидетелем И. С.М. не отменяет законности и правильности постановленного приговора, поскольку наличие или отсутствие частного факта переправки указанного автомобиля на опровергает общую картину преступной деятельности, основанной на совокупности доказательств. Кроме того, сторона обвинения не использовала данный факт как доказательство вины осужденных. Вследствие этого и довод жалоб о том, что суд первой инстанции принял решение об истребовании дополнительных доказательств – материалов уголовного дела, выделенных из основного уголовного дела, однако не исполнил свое же решение и материалы не истребовал, является несущественным и не свидетельствует о порочности приговора.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, факт рассмотрения судом 31 марта 2014 г. замечаний на протокол судебного заседания является законным и необходимым условием для обеспечения возможности рассмотрения уголовного дела в суде апелляционной инстанции. Замечания на протокол судебного заседания могут содержаться как в отдельном заявлении, непосредственно направляемом участником судебного заседания суду для их рассмотрения в порядке, установленном ст. 260 УПК РФ, так и в самой апелляционной жалобе. Факт того, что ранее тот же суд вынес решение об отказе в удостоверении замечаний на протокол судебного заседания, признав, что протокол составлен без нарушений, в полном объеме и изменению не подлежит, не отменяет правильности постановления от 31 марта 2014 г.

Оснований для вывода о том, что протокол судебного заседания подгонялся и подтасовывался под удобное для стороны обвинения положение, нет. Оснований сомневаться в правильности отражения в протоколе судебного заседания хода судебного заседания, с учетом изменений, внесенных в него в связи с удостоверением замечаний, также нет.

Довод апелляционного представления, поддержанный в заседании суда апелляционной инстанции и стороной защиты, о том, что суд не исследовал приговоры в отношении иных участников процесса, несостоятелен, поскольку факт наличия этих обвинительных приговоров ни одна из сторон не отрицала, мало того, ссылалась на них в обоснование своей позиции.

Иные доводы охватываются содержанием и смыслом доводов, уже получивших оценку суда апелляционной инстанции, сами по себе в отрыве от основных доводов не являются существенными и на правильность постановленного приговора не влияют.

Совокупность исследованных судом доказательств не оставляет сомнений в правильности выводов суда первой инстанции как относительно причастности осужденных к совершению преступления, наличия вины в их действиях, так и относительно обстоятельств объективной стороны преступления.

Согласно ч. 1 ст. 6 УК РФ наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Назначая наказание в виде лишения свободы, суд действовал в соответствии с требованиями ст. 60, 61, 63, 66 УК РФ. Он надлежащим образом мотивировал невозможность применения в пользу осужденных положений ч. 6 ст. 15, 64 и 73 УК РФ, обоснованно исходил из положений ч. 2 ст. 68 УК РФ в отношении наказания М. А.В., а также достаточно полно и ясно обосновал необходимость назначения наказания в виде лишения свободы.

Вид исправительного учреждения определен правильно в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 158 УК РФ, мотивы ясно и убедительно изложены в приговоре.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, влекущих безусловную отмену приговора, судом не допущено. Приговор отвечает требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, является законным, обоснованным и мотивированным.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.6, 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

приговор Холмского городского суда Сахалинской области от 20 февраля 2014 г. в отношении Д. М.С., К. И.В., М. А.В. оставить без изменения, а апелляционные жалобы Д. М.С. и К. И.В., а также апелляционное представление старшего помощника Холмского городского прокурора Воронина А.Ю.– без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в течение одного года со дня его вынесения в кассационном порядке, регламентированном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Ю.А. Савченко

Судьи С.А. Перевозникова

Г.М. Городницкий