Гражданский кодекс часть 1

адвокатов Мищихина Е.С., представившего удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ; Королева С.В., представившего удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ; Лампицкой Е.В., представившей удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные представления государственного обвинителя Николаева П.А., апелляционные жалобы и дополнения к ним адвоката Мищихина Е.С., адвоката Королева С.В., осужденного ФИО1 на приговор Зареченского районного суда г.Тулы от 5 декабря 2016 года, по которому

ФИО1, <данные изъяты><данные изъяты><данные изъяты> несудимый,

осужден по п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 171.2 УК РФ (в редакции Федерального закона №250-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ) к 1 году 7 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 200 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения ФИО1 до вступления приговора в законную силу изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу, ФИО1 взят под стражу в зале суда.

Срок наказания ФИО1 постановлено исчислять с 5 декабря 2016 года, с зачетом времени содержаний под стражей в период с 11 октября 2014 года по 10 марта 2016 года.

ФИО2, <данные изъяты>, несудимый,

осужден по п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 171.2 УК РФ (в редакции Федерального закона №250-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ) к 1 году 2 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 200 000 рублей, в отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения ФИО2 до вступления приговора в законную силу изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. Срок наказания постановлено исчислять с момента задержаний, в срок отбытия наказания ФИО2 засчитан срок нахождения под домашним арестом в период с 28 мая 2014 года по 29 апреля 2015 года.

На основании ч. 2 ст. 71 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 200 000 рублей в отношении ФИО2 и ФИО1 постановлено исполнять самостоятельно.

Этим же приговором по п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 171.2 УК РФ осуждена ФИО3, приговор в отношении которой сторонами не обжаловался.

Судьба вещественных доказательств решена.

Заслушав доклад судьи Сикачева А.А., пояснения осужденного ФИО1 посредством использования системы видеоконференц-связи, мнения адвокатов Королева С.В., Мищихина Е.С., Лампицкой Е.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, позицию прокурора Снетковой И.А., просившей приговор изменить по доводам апелляционных представлений,

установила:

ФИО1, ФИО2 и ФИО3 осуждены за организацию и проведение азартных игр с использованием игрового оборудования вне игорной зоны, сопряженные с извлечением дохода в особо крупном размере, совершенные организованной группой.

Преступление совершено при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В апелляционном представлении государственный обвинитель, не оспаривая выводы суда о доказанности вины осужденных и правильность квалификации содеянного, полагает, что приговор суда подлежит изменению ввиду несправедливости назначенного осужденным наказания вследствие его чрезмерной мягкости.

Считает, что требования ст. 6, 60 УК РФ при назначении наказания осужденным судом соблюдены не были.

Полагает, что наказание ФИО1 и ФИО2 назначено без учета характера и степени общественной опасности содеянного осужденными, без учета данных об их личности.

Отмечает, что при назначении наказания суд не принял во внимание размер полученного в результате незаконной организации азартных игр дохода, являющегося особо крупным.

Обращает внимание, что преступление, за совершение которого осуждены ФИО1 и ФИО2, представляет повышенную общественную опасность, поскольку связано с незаконным вовлечением в азартные игры неопределенного круга лиц, с осуществлением указанного вида деятельности в нарушение требований действующего законодательства об их организации.

Указывает, что санкция п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 171.2 УК РФ предусматривает штраф в качестве дополнительного наказания, в связи с чем ссылка в приговоре суда на ч. 2 ст. 71 УК РФ является излишней, поскольку должна применяться только при сложении штрафа с лишением свободы.

Просит приговор изменить, усилить назначенное ФИО1 наказание до 4 лет 2 месяцев лишения свободы, ФИО2 – до 3 лет 3 месяцев лишения свободы, исключить из резолютивной части приговора ссылку на ч. 2 ст. 71 УК РФ о самостоятельном исполнении наказания в виде штрафа.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Мищихин Е.С. указывает, что по его мнению, прокурором при подаче апелляционного представления нарушены требования п. 4 ч. 1 ст. 389.6 УК РФ, поскольку представление не содержит доводов. Просит апелляционное представление возвратить прокурору.

В возражениях на дополнительное апелляционное представление адвокат Мищихин Е.С. находит приведенные в представлении доводы несостоятельными, необоснованными и просит представление оставить без удовлетворения.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Лампицкая Е.В. выражает несогласие с приведенными в представлении доводами, поскольку они носят общий характер. Просит апелляционное представление оставить без удовлетворения.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Королев С.В. ставит вопрос об изменении приговора суда и переквалификации действий его подзащитного ФИО1

Полагает, что ни органами предварительного следствия, ни стороной обвинения в судебном заседании не представлено доказательств извлечения его подзащитным дохода от незаконной организации азартных игр в особо крупном размере.

Отмечает, что при проведении экспертиз на предмет установления суммы полученного дохода эксперт подсчитывал лишь статистические данные на тех электронных платах, которые у него «открылись» и не имел отношения к установлению суммы дохода полученного его подзащитным.

Указывает, что согласно протоколам осмотра места происшествия от 29 апреля 2014 года при изъятии электронных плат из развлекательного оборудования, все платы были в рабочем состоянии и с них были переписаны статистические данные. Вместе с тем при проведении экспертиз в распоряжение эксперта были представлены только электронные платы, часть из которых не «открылась», а протоколы осмотра места происшествия, в которых были зафиксированы все статистические данные направленных на экспертизу электронных плат, направлены не были.

Обращает внимание, что в протоколах осмотра места происшествия зафиксирована электронная плата, итоговое значение статистических данных которой составляло минусовое значение, однако данная плата экспертом при проведении подсчетов статистических данных не использовалась.

На основании вышеизложенных обстоятельств делает вывод о том, что факт наличия электронной платы с минусовым значением, которая использовалась его подзащитным в ходе проведения азартных игр и неучитывание этого показателя при определении суммы дохода, свидетельствует о том, что сумма дохода определена неправильно.

Отмечает, что в приговоре суд не сослался как на доказательство на первичное заключение экономической экспертизы, а использование в качестве доказательства дополнительной экономической экспертизы, без использования первичной экспертизы, противоречит нормам ст.207 УПК РФ, в связи с чем вывод суда о том, что в судебном заседании был подтвержден квалифицирующий признак «доход в особо крупном размере», является необоснованным.

Полагает, что суд необоснованно не принял во внимание те обстоятельства, что в игровых клубах, организованных ФИО1, проводилась игра в долг, игра на интерес и розыгрыши, в ходе которых набивались статистические данные, но денежные средства при этом не вносились.

Обращает внимание, что об игре в долг давали показания игроки клубов, а также сотрудники игровых клубов, однако суд не оценил и не опроверг показания свидетелей в этой части.

Указывает, что согласно протоколу осмотра предметов от 12 мая 2014 года, к материалам дела были приобщены документы, содержащие сведения о долгах игроков клубов, однако данные сведения о долгах не были предоставлены эксперту для проведения судебно-экономический экспертизы.

Отмечает, что эксперт при проведении судебно-экономической экспертизы не учитывал, на денежные средства велась игра на игровых аппаратах или нет, поскольку согласно показания эксперта, установить с помощью программного обеспечения электронных плат, за денежные средства образовалась статистика на электронных платах или нет – не представляется возможным, поскольку баллы – статистические данные, программа считает независимо от того, вносились деньги за игру или нет.

На основании вышеизложенного делает вывод о том, что квалифицирующий признак – «извлечение дохода в особо крупном размере» не подтверждается имеющимися в материалах дела доказательствами.

Находит необоснованным вывод суда о подтверждении квалифицирующего признака совершения преступления «организованной группой», поскольку данный вывод также противоречит материалам уголовного дела.

Ссылаясь на показания его подзащитного, указывает, что именно ФИО1 самостоятельно придумал и осуществил организацию игровых клубов на территории г.Тулы и не предлагал ни ФИО2, ни ФИО3 принять участие в организованной преступной группе.

Обращает внимание, что в судебном заседании ФИО2 и ФИО3 отрицали свое участие в совершении преступления и участие в организованной преступной группе.

Ссылаясь на показания осужденной ФИО3, указывает, что она работала у ФИО1 и выполняла лишь трудовые функции, за выполнение которых получала заработную плату.

Отмечает, что допрошенные в судебном заседании работники игровых клубов – менеджеры и охранники – давали показания о том, что ФИО3 являлась таким же работником, как и они и нанимал их на работу именно ФИО1.

Указывает, что сбор денежных средств для передачи ФИО1 входил в трудовые обязанности ФИО3

Обращает внимание, что обвинение некоему «Дмитрию», о котором давали показания свидетели, который в апреле 2014 года приезжал в игровые клубы и забирал денежные средства для передачи ФИО1, то есть выполнял те же трудовые функции что и ФИО3, так и не было предъявлено, более того, органами предварительного следствия «Дмитрий» не установлен и не допрошен.

Считает, что вышеизложенное обстоятельство свидетельствует о необоснованности приговора в отношении его подзащитного, в том числе в части признания его виновным в совершении преступления в составе организованной преступной группы.

Утверждает, что ФИО1 не вовлекал ФИО2 в организацию азартных игр, при этом ФИО2 не имел представления о том, для каких целей ФИО1 арендовал у него квартиры, денежных средств от ФИО1 ФИО2 не получал и тем более не получал долю от выручки.

Обращает внимание, что подавляющее большинство допрошенных свидетелей дали показания о том, что ФИО2 не знают, а те, кто с ним знакомы, пояснили, что знают ФИО2 либо как соседа, либо по работе в пиццерии «МаМа Мия».

Указывает, что ни один из допрошенных свидетелей не дал показаний о том, что ФИО2 имел какое-либо отношение к игровым клубам, организованным ФИО1

Полагает, что признание ФИО2 и ФИО3 участниками организованной преступной группы является необоснованным и не подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Отмечает, что суд в приговоре не привел ни одного доказательства того, что ФИО1 организовал преступную группу для организации и осуществления игорной деятельности, распределил в ней роли и функции, разработал план совершения преступления и осуществил техническое оснащение.

Считает, что показания ФИО1, данные ходе судебного заседания, полностью подтверждают отсутствие признака организованной преступной группы.

Оспаривает вывод суда о недопустимости показаний свидетеля Л.., а также заключения специалиста №Э340-11/2016 от ДД.ММ.ГГГГ.

Полагает, что назначенное его подзащитному наказание в виде 1 года 7 месяцев лишения свободы не отвечает требованиям социальной справедливости и является чрезмерно суровым.

Считает, что преступление, которое совершил ФИО1, в настоящее время уже утратило общественную опасность и значимость, ничьи интересы и права нарушены не были, никому – ни государству, ни физическим и юридическим лицам ущерба причинено не было, негативных экономических последствий от совершенного ФИО1 преступления не наступило.

Обращает внимание, что ФИО1 трудоустроен, имеет на иждивении малолетнего ребенка, частично признал свою вину в совершенном им преступлении, ранее не судим, на совершение преступления пошел с целью обеспечить содержание семьи и своего ребенка, в течение 17 месяцев находится под стражей.

Просит приговор изменить, переквалифицировать действия ФИО1 на ч. 1 ст. 171.2 УК РФ и назначить ему наказание, не связанное с реальным лишением свободы.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденный ФИО1 находит приговор суда незаконным и необоснованным.

Признает, что совершил организацию и проведение азартных игр, но указывает, что совершил данное преступление один, ФИО2 и ФИО3 в совершение преступления не вовлекал, дохода в размере, указанном в приговоре суда, не получал.

Утверждает, что он самостоятельно придумал и осуществил организацию игровых клубов в г.Туле, в совершение преступления ни ФИО3, ни ФИО2 не вовлекал, последние долю от выручки не получали.

Отмечает, что ни один из допрошенных свидетелей не дал показаний о том, что ФИО2 имел какое-либо отношение к игровым клубам.

Указывает, что сбор денежных средств из клубов для последующей передачи ему (ФИО1) входил в трудовые обязанности ФИО3, когда она у него работала, и данный факт, по мнению автора жалобы, не может свидетельствовать о том, что та входила в состав организованной группы.

Полагает, что вывод суда о совершении им преступления в составе организованной группы является необоснованным и не подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Считает, что суд необоснованно признал его виновным в совершении преступления с извлечением дохода в особо крупном размере.

Отмечает, что суд при вынесении приговора не учел тот факт, что не каждый балл статистических данных на электронных платах равнялся 1 рублю, поскольку люди играли на аппаратах и в долг, и на интерес – без внесения денег за игру, о чем говорят практически все из допрошенных по делу свидетелей.

Ссылаясь на показания эксперта П. и специалиста М. отмечает, что разделить статистические данные на те, какие из них были получены за деньги, а какие без денег – невозможно.

Полагает, что с учетом вышеизложенного обстоятельства невозможно установить сумму полученного им дохода, в связи с чем признание его виновным в совершении преступления с квалифицирующим признаком является необоснованным.

Указывает, что договоры купли-продажи игрового оборудования от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ, а также показания свидетеля Л. являются доказательствами неполучения им дохода в особо крупном размере. Считает, что суд необоснованно признал недопустимым доказательством показания свидетеля Л.

Обращает внимание, что ни один из допрошенных свидетелей не дал показаний о том, что организованные им клубы работали в январе, феврале 2014 года. Те показания свидетелей, которые имеют отношение к указанным периодам времени, свидетельствуют о существовании иных игровых клубов, которые расположены по другим адресам, нежели указано в приговоре суда, и не имеют к нему никакого отношения.

Отмечает, что в приговоре суд не указал, что договоры купли-продажи игрового оборудования от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ являются недопустимыми доказательствами. Указанные договоры подтверждают тот факт, что большая часть игровых аппаратов, изъятых у него ДД.ММ.ГГГГ в ходе осмотра места происшествия, были приобретены им у Л..

Полагает, что вышеизложенное обстоятельство доказывает тот факт, что организованные им клубы не могли начать работу ранее приобретения им у Л. игровых аппаратов, и как следствие, доказывает неустановление судом суммы полученного им дохода.

Указывает, что согласно представленному его защитником заключению специалиста, за период работы его игровых клубов, сумма его дохода составила <данные изъяты> что не является доходом в особо крупном размере.

Указывает на обнаруженное им после частичного ознакомления с материалами уголовного дела существенное нарушение норм УПК при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, поданные его защитником 29 декабря 2016 года и рассмотренные в этот же день судьей, хотя согласно сопроводительному письму 28 декабря 2016 года уголовное дело было направлено в Тульский областной суд.

Находит назначенное ему наказание чрезмерно суровым, не соответствующим тяжести совершенного им преступления, назначенное без учета ряда обстоятельств.

Ссылаясь на п. 19 постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2016 года № «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности», указывает, что суду было необходимо обсудить применение положений ч. 1 и 2 ст. 64, ст. 73, а также ч. 6 ст. 15 и ст. 80-1 УК РФ.

Указывает, что суд не принял тех обстоятельств, что в течение 17 месяцев он находится под стражей, совершенное им преступление утратило общественную опасность и значимость, ущерб никому не причинен, никаких негативных экономических последствий не наступило, имеет на иждивении малолетнего ребенка, преступление совершил с целью обеспечить содержание семьи.

Просит приговор изменить, переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 171.2 УК РФ и назначить ему наказание, не связанное с лишением свободы.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Мищихин Е.С. в защиту осужденного ФИО2 ставит вопрос об отмене приговора суда.

Приводя описание совершенного ФИО2 преступления, указывает, что согласно приговору, его действия выразились лишь в том, что ФИО2 в период с 1 декабря 2013 года по 31 декабря 2013 года предоставил ключи от двух квартир и денежные средства в сумме <данные изъяты>, а в период с 1 марта 2014 года по 11 марта 2014 года – предоставил денежные средства в сумме <данные изъяты>

Обращает внимание, что в выводах суда о совершенном ФИО2 преступлении указан иной период времени совершения вышеуказанных действий, а также приведены совершенные ФИО2 действия, которые не были установлены при описании объективной стороны преступления.

Указывает, что в приговоре указаны выводы экспертиз №,728,730 о цифровых показателях статистических данных IN, OUT и IN/OUT, которые не были установлены экспертом при проведении данных экспертиз, в связи с чем делает вывод о том, что приговор суда основан на недостоверных сведениях, что в соответствии с ч. 4 ст. 14 УПК РФ, является незаконным.

Отмечает, что в тексте обвинения отсутствует ссылка на заключение эксперта №-Д, в связи с чем находит недопустимым вывод суда о том, что «указанные в экспертизах №,728,730,731 от ДД.ММ.ГГГГ цифровые показатели отличаются от реальных цифровых показателей данных экспертиз, поскольку в тексте обвинения данные показатели приведены с учетом заключения эксперта №-Д». Кроме того, в тексте обвинения не указано, что цифровые значения показателей «IN/OUT» приведены с учетом проведенной экономической судебной экспертизы.

Оспаривая квалифицирующий признак совершения преступления «организованной группой», отмечает, что стороной обвинения не выяснено и в тексте обвинения не приведено информации о том, какое количество денежных средств заработал каждый член группы, какая доля от дохода отходила тому или иному участнику группы.

Указывает, что в приговоре не приведены точная дата, место, время и обстоятельства, при которых была создана данная организованная группа.

Обращает внимание, что согласно заключениям фоноскопических экспертиз, экспертами не установлено телефонных переговоров, произошедших между ФИО2, ФИО1 и ФИО3, за время проведения ОРМ обвиняемые между собой ни разу не разговаривали по телефону, что, по его мнению, подтверждает отсутствие организованной группы как таковой.

Полагает, что в приговоре суда не приведено достаточных доказательств, подтверждающих принадлежность осужденных к организованной группе.

Приводя сравнительный анализ приговора суда и постановления о привлечении ФИО2 в качестве обвиняемого, указывает, что в приговоре суда указаны иные сведения относительно времени совершения преступления, нежели это указано в постановлении следователя. При этом суд не привел в приговоре основания, по которым изменил текст обвинения, исключив из него фразу «Точное время следствием не установлено».

Считает, что данные факты изменения текста обвинения являются нарушением требований ст.252 УПК РФ.

Утверждает, что сумма дохода, полученного от игорной деятельности ФИО2 вменена незаконно.

Отмечает, что согласно показаниям свидетелей, в большинстве случаев игра на аппаратах проводилась «на интерес», то есть без внесения и получения денежных средств, а просто для проведения досуга.

Указывает, что учет статистических данных и способ начисления игровых баллов при игре на интерес был таким же, как при проведении игры с внесением денежных средств, на основании чего делает вывод о том, что статистические показатели на аппаратах не могут являться объективным доказательством полученного дохода.

Обращает внимание, что игра на развлекательном оборудовании велась также и в долг, о чем свидетельствуют имеющиеся в материалах дела долговые листы, изъятые в ходе осмотра места происшествия. Кроме того, допрошенные свидетели в своих показаниях пояснили, что на игровых аппаратах также проводились игры соревновательного характера с имеющимся призовым фондом.

Делает вывод о том, что статистические данные, полученные от проведения таких розыгрышей, не могут быть вменены как доход, так как денежные средства при проведении розыгрышей не передавались, баллы при проведении розыгрышей набивались в произвольном порядке и никем никогда не учитывались.

Утверждает, что статистические данные, полученные в результате игры в долг, игры «на интерес» и при проведении розыгрышей, являются неотъемлемой частью статистики и не были отделены от игры на денежные средства, поэтому эксперт при подсчете статистических данных не может объективно утверждать, что вся сформировавшаяся на аппаратах статистика является доходом.

Отмечает, что все игровые аппараты были без купюроприемников, все баллы для игры начислялись именно при помощи магнитного ключа, таким образом, ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания не были получены статистические показатели от игры на денежные средства и тем самым не была установлена сумма полученного дохода.

Полагает, что суд незаконно и необоснованно признал недопустимым доказательством договоры купли-продажи игровых аппаратов от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ. Указывает, что данные договоры были приобщены следователем на стадии предварительного расследования, сведения о том, что данные договоры были сфальсифицированы в материалах дела отсутствуют.

Обращает внимание что согласно приобщенному к материалам дела заключению специалиста №Э340-11/2016 по исследованию фотографий электронных плат, приобретенных ФИО1, специалистом был установлен доход в сумме <данные изъяты>

Отмечает, что суд в судебном заседании исследовал, но не дал в приговоре никакой оценки заключению экономической судебной экспертизы №, выводы данного экспертного заключения были необоснованно проигнорированы.

Указывает, что рассматриваемое уголовное дело ранее возвращалось прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ по причине неустановления временного промежутка, за который получены показатели на электронных платах, однако в ходе дополнительного следствия следователем были проведены лишь экономическая и дополнительная к ней экспертизы, которые не ответили на вопрос о временном промежутке, за который были получены показатели на всех электронных платах, то есть изложенные в постановлении суда требования исполнены не были. Более того, вопрос об установлении временного промежутка перед экспертами не ставился.

Обращает внимание, что стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о проведении экспертизы по установлению временного промежутка, за который были получены показатели на электронных платах, но данные ходатайства были оставлены без удовлетворения.

Отмечает, что проведенная по ходатайству стороны защиты комплексная судебная экспертиза №э не могла быть использована стороной защиты как доказательство, чем были нарушены права подсудимых.

Указывает, что изъятая в ходе осмотра места происшествия игровая плата с минусовым показателем не была учтена при проведении экспертизы №, а также не была учтена при проведении дополнительной экономической экспертизы.

Считает, что игнорирование минусовых показателей данной платы существенно нарушает права его подзащитного, ухудшая его положение и свидетельствует о недостоверности выводов криминалистической и дополнительной экономической экспертиз.

Приводя анализ показаний работников игровых клубов, делает вывод о том, что в приговоре имеются не устраненные противоречия о временном периоде организации игорных заведений по адресам: <адрес><адрес>.

Полагает, что показания свидетелей К.Д.Б. опровергают версию следствия о том, что в игровом клубе на <адрес> осуществлялась игра на деньги и к данной деятельности причастен ФИО2

Полагает, что показания свидетеля М. опровергают версию стороны обвинения о том, деятельность игрового клуба, расположенного по <адрес>, осуществлялась с ДД.ММ.ГГГГ и к ней причастен ФИО2

Анализируя показания свидетелей О., Ю.., Ш.К.Б. указывает, что данные свидетели не подтверждают версию стороны обвинения о том, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ указанные лица были привлечены в качестве работников клуба, расположенного на <адрес>, а также не подтверждают версию обвинения о том, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес> осуществлялась незаконная игорная деятельность, к которой причастен ФИО2

Приводя показания свидетелей Л.., Х.., П.Г.., А.Д.., Б. указывает, что данные свидетели не подтверждают версию обвинения о том, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ они были привлечены в качестве игроков клубов по <адрес> и по <адрес>, а также версию обвинения о том, что по данным адресам велась незаконная игорная деятельность, к которой причастен ФИО2

Делает вывод о том, что перечисленные в тексте обвинения лица как работники в игровом клубе по адресу: <адрес> – Е.К.Ф.Л.., А.. не подтверждают версию обвинения о том, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ они были привлечены в качестве работников указанного клуба, а также версию обвинения, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ4 года именно по вышеуказанному адресу осуществлялась незаконная игорная деятельность, к которой причастен ФИО2

Полагает, что показания свидетелей Л. и П. не подтверждают версию следствия о том, что они были привлечены в качестве игроков клубов по адресам: <адрес>, а также не подтверждают версию следствия о том, что по указанным адресам осуществлялась незаконная игорная деятельность, к которой причастен ФИО2

Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия не находит оснований для изменения или отмены приговора.

Выводы суда о доказанности вины ФИО1, ФИО2 и ФИО3 в организации и проведении в составе организованной группы азартных игр с использованием игрового оборудования вне игорной зоны, сопряженные с извлечением дохода в особо крупном размере, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в приговоре суда, основаны на исследованной в судебном заседании и приведенной в приговоре совокупности доказательств, получивших свою надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст.ст. 87,88 УПК РФ.

Допрошенный в судебном заседании ФИО1 признал организацию и проведение азартных игр с использованием игрового оборудования вне игорной зоны, просил переквалифицировать его действия на ч.1 ст.171.2 УК РФ, поскольку в эту деятельность он никого не вовлекал, организованную группу не создавал и не получал дохода в особо крупном размере. Примерно в феврале 2014 года он решил организовать игровые клубы в <адрес> с целью получения денежных средств. Он встретился с ФИО2 и договорился с ним взять у него в аренду квартиры по адресам: <адрес><адрес>. В это же время он предложил ФИО3 работать менеджером по персоналу в организуемых им клубах. В квартирах он организовал ремонт, закупил и завез игровое оборудование. С середины марта 2014 года клубы начали свою работу, но не приносили того дохода, на который он рассчитывал. Тогда он снял еще две квартиры по адресам: <адрес>, где также организовал игровые клубы. ДД.ММ.ГГГГ деятельность его клубов была пресечена. В это время у него было задействовано 54 игровых автомата.

Допрошенный в судебном заседании ФИО2 вину в инкриминируемом ему преступлении не признал, пояснил, что никакого отношения к организации игрового бизнеса, он не имеет. Он только предоставил ФИО1 в аренду две квартиры, и то не в то время, какое указано в обвинительном заключении. Денег ФИО1 не давал, администраторов клубов, охранников и игроков не привлекал.

Однако, из показаний ФИО1, данных им на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 276 УПК РФ на л.д. 235-247, 268-273 том 18 следует, что он нуждался в деньгах и в октябре-ноябре 2013 года решил организовать подпольные игровые клубы на территории <адрес>. С этой целью в первой половине декабря 2013 года он встретился с ранее знакомыми ФИО2 и ФИО3 и посветил их в свои планы. ФИО2 он предложил предоставить ему две квартиры, для организации в них игровых клубов и деньги для проведения ремонта и закупку игровых автоматов. ФИО3 он также предложил совместную работу. Она должна была работать с персоналом, а также отвечать за финансы, получаемые в результате деятельности клубов. За это он пообещал ежемесячно ФИО2 <данные изъяты> рублей, а ФИО3 – <данные изъяты> рублей. В конце декабря 2013 года все вновь встретились, ФИО2 и ФИО3 подтвердили свое согласие относительно участия в организации игровых клубов на территории г. Тулы. При этом все понимали, что данная деятельность является незаконной. Они распределили между собой обязанности. ФИО2 должен был предоставить квартиры и финансирование, ФИО3 – организовать работу с персоналом и сбор денежных средств. Он пообещал взять на себя общую организацию деятельности клубов, руководить клубами и персоналом, распределять выручку между организаторами и персоналом, а также на нужды клубов. Также он пообещал осуществить подбор персонала, поиск и привлечение клиентов, вместе с ФИО3 обеспечивать деятельность клубов в части продовольствия, алкоголя и сигарет, оплаты счетов за электроэнергию. В ходе встречи он пояснил, что игра будет осуществляться как в обычном, легальном клубе. Клиент передает менеджеру деньги, тот выставляет на автомате соответствующее количество кредитов из расчета 1 рубль - 1 кредит. При этом он объяснил ФИО2 и ФИО3, что деятельность клубов должна быть негласной, скрытой от посторонних. После того, как все подтвердили свои намерения и согласились со своими обязанностями, ФИО2 передал ему ключи от двух квартир № в <адрес> и № в <адрес>, а также <данные изъяты> рублей наличными на ремонт и приобретение игровых автоматов. Используя деньги ФИО2, он провел ремонт, с целью безопасности и исключения доступа в клубы посторонних лиц оборудовал клубы системами видеонаблюдения и дверьми с дистанционным управлением запирающего механизма. После этого, он, используя старые связи подыскал лиц для работы охранником и менеджером клубов из расчета по 6 человек на клуб (3 менеджера и 3 охранника). Затем он и ФИО3, используя свои старые связи среди игроков, сообщили последним о скором открытии двух игровых клубов и пригласили их поиграть. На новогодние праздники посредством сети интернет он приобрел 27-28 игровых автоматов, которых сразу развез в клубы. Фактически с начала января 2014 года клубы начали свою работу. По ранее достигнутой договоренности ФИО3 отвечала за работу с персоналом, сбор денег и частично подбор клиентов. За ним оставлялось общее руководство клубами, подбор персонала, подбор клиентов, обеспечение безопасности. Он и ФИО3 обеспечивали данные клубы спиртным, сигаретами и продуктами. Персонал клубов ежедневно отчитывался перед ним и ФИО3 о сумме выручки, которую менеджеры сообщали им по телефону, а также фотографировали статистические данные игровых автоматов на камеру мобильного телефона и отправляли их на указанный ими адрес электронной почты. Выручку из клубов забирала ФИО3, после чего передавала ему, а он распределял ее на зарплату персоналу, содержание клубов и обеспечение их деятельности. В среднем ежедневный доход клуба составлял <данные изъяты> рублей. За представление помещений и финансирование он ежемесячно передавал ФИО2 <данные изъяты> рублей, а за работу ФИО3 – <данные изъяты> рублей. В конце февраля 2014 года он решил открыть еще два клуба, один их которых сделать для вип-клиентов. Для этой цели ФИО2 предоставил ему <данные изъяты> рублей. ФИО2 и ФИО3 согласились участвовать в работе на прежних условиях. До конца марта 2014 года он подыскал две квартиры по адресам: <адрес>; <адрес>. После ремонта и завоза игровых автоматов в конце марта 2014 года клубы начали свою работу. Вся деятельность осуществлялась им, ФИО2 и ФИО3 также, как и других клубах. Средняя ежедневная прибыль клубов также составляла <данные изъяты> рублей. ДД.ММ.ГГГГ деятельность клубов была пресечена сотрудниками полиции. Признает, что именно он организовал деятельность этих клубов и вовлек в нее ФИО2 и ФИО3

Из показаний ФИО2 на предварительном следствии, оглашенными в порядке ст. 276 УПК РФ на л.д. 232-237, 257-263 том 20 следует, что до ДД.ММ.ГГГГ он владел сетью игровых клубов «Ниагара». В этот период времени он познакомился с ФИО1, который работал у него одним из охранников клубов. С ФИО3 он и ФИО1 познакомились в 2012 году. В первой половине декабря 2013 года ФИО1 позвонил ему и предложил встретиться, так как имел предложение по совместному бизнесу. При встрече ФИО1 рассказал ему, что он хочет организовать в г. Туле несколько «подпольных» игорных клубов. Со слов ФИО1 ФИО3 так же была согласна поучаствовать в данном мероприятии. При этом ФИО1 сказал, что основную работу по организации клубов и обеспечение их деятельности берет на себя. Со слов ФИО1 ФИО3 должна будет отвечать за работу персонала игорных заведений, а именно осуществлять прием на работу, подготовку персонала, осуществлять сбор и подсчет денежных средств, полученных в результате деятельности игорных заведений, а также обеспечивать клубы напитками и сигаретами. ФИО1 пояснил, что возьмет на себя все основные функции по руководству работой этих клубов, будет решать все организационные вопросы, связанные с их деятельностью, безопасностью, а также по обеспечению скрытого характера их деятельности. При этом ФИО1 сказал, что прибыль от клубов будет распределяться им, а ему он ежемесячно будет перечислять по <данные изъяты> рублей. За это он попросил предоставить ему две квартиры, купленные им ранее и ни как не используемые, а также деньги на приобретение игровых автоматов и ремонта в этих квартирах. В конце декабря они встретились с ФИО1 и ФИО3 и каждый подтвердил свои обязанности. После того как все организационные вопросы между ними были оговорены, он передал ФИО1 <данные изъяты> рублей, а также ключи от квартир по адресам: <адрес><адрес>., предполагалась, что это вклад в совместное предприятие. В начале января 2014 года ФИО1 сказал ему, что в предоставленных им квартирах открылись и работают игровые клубы. С этого времени последний стал ежемесячно передавать ему по <данные изъяты> рублей. Периодически ФИО1 рассказывал ему, что деятельность клубов осуществляется успешно, с хорошей прибылью. В самом начале марта к нему вновь обратился ФИО1 с предложением расширить бизнес. Он сказал, что хочет открыть еще пару клубов, один из которых для вип-клиентов в <адрес>. Для ремонта в клубах и закупку оборудования он попросил <данные изъяты> рублей. При этом сказал, что подбор помещений, персонала он будет осуществлять вместе с ФИО3 Он согласился и через несколько дней передал требуемую сумму ФИО1. В конце марта ФИО1 рассказал ему, что он с ФИО3 подобрали два помещения на <адрес> и <адрес>, сделали там ремонт и завезли оборудование. От ФИО1 он знал, что в четырех клубах работает чуть более 50 игровых автоматов. Предоставленные им квартиры были оформлены на его тёщу В. и сестру Б.., однако фактически распоряжался ими только он.

Из показаний ФИО3, данных ею на предварительном следствии и оглашенных в порядке ст. 276 УПК РФ на л.д. 87-91,111-116 том 22 следует, что до 2009 года она работала в сети развлекательных клубов «Крейзи Кеш» в <адрес>. В 2012 году она познакомилась с ФИО2 и ФИО1, которые также занимались игровым бизнесом. В первой половине декабря 2013 года ФИО1 рассказал ей, что хочет открыть несколько подпольных игровых клубов. Она знала, что это незаконно и спросила как он хочет это сделать. ФИО1 сказал, что все вопросы он решит и предложил ей совместную работу. Она должна отвечать за персонал, то есть подготовить людей к работе и контролировать их деятельность. Также на нее частично будет возложена работа, связанная со сбором выручки в клубах, обеспечение их напитками и сигаретами. Также с ФИО1 она обсуждала возможность привлечения знакомых ей клиентов, известных по старой работе. В конце декабря 2013 года она встретилась с ФИО1 и ФИО2, где они подтвердили свои намерения, связанные с предстоящей организацией клубов. ФИО1 берет на себя организацию работы клубов, общее руководство ими, прием на работу персонала, подбор клиентов, обеспечение безопасности. ФИО2 готов предоставить для организации клубов две принадлежащие ему квартиры и деньги для ремонта и закупки игорного оборудования (автоматов). Она подтвердила готовность отвечать за работу персонала клубов и сбор денежных средств и передачу их ФИО1, а тот из полученных денег будет передавать ей и ФИО2 соответствующее вознаграждение. В первой половине января 2014 года ФИО1 рассказал ей, что в принадлежащих ФИО2 квартирах он организовал ремонт? установил систему видеонаблюдения и завез игровые автоматы без купюроприемников. С его слов это необходимо для контролирующих органов, поскольку такой автомат по закону- лотерейный терминал. В остальном все осталось как и раньше. Клиент отдает деньги оператору, тот с помощью магнитного ключа выставляет на автомате количество кредитов из расчета 1 кредит – 1 рубль. ФИО1 лично показал ей помещения клубов по адресам: <адрес>. С этого времени она стала следить за персоналом, а именно за соблюдением трудовой дисциплины, порядком в клубах, чтобы персонал не воровал выручку, находился на рабочем месте трезвым, имел надлежащий внешний вид. Она ежедневно забирала выручку из клубов и передавала ее ФИО1, которая в среднем составляла <данные изъяты> тысяч рублей. Она звонила своим знакомым игрокам и приглашала их посетить их клубы. В начале марта ФИО1 предложил открыть еще два клуба, при этом он сказал, что ФИО2 готов поучаствовать деньгами. В конце марта 2014 года два клуба по адресам: <адрес><адрес> начали свою деятельность. В них она исполняла те же обязанности.

ФИО1, ФИО2 и ФИО3 были известны и понятны предусмотренные законом права, в том числе право на защиту, положения ст. 51 Конституции РФ. Они были предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств, в том числе и при последующем отказе от них.

Допросы ФИО1, ФИО2 и ФИО3 на предварительном следствии были произведены с участием защитника. Протоколы допросов оформлены с соблюдением требований ст.ст. 166,189,190 УПК РФ. Все перечисленные выше доказательства обоснованно признаны судом допустимыми.

Таким образом, каких-либо оснований полагать, что в протоколах допроса ФИО1, ФИО2 и ФИО3 они себя оговорили и в них отражены не соответствующие действительности сведения, не усматривается.

Кроме признательных показаний ФИО1, ФИО2 и ФИО3 на предварительном следствии их вина в совершении инкриминируемого им преступления подтверждена совокупностью следующих доказательств:

Показаниями свидетелей ФИО4, Б.Н.. и Д. в суде и на предварительном следствии, из которых следует, что в период с января 2014 года по ДД.ММ.ГГГГ каждый в свое время они работали администраторами (операторами-кассирами) и охранниками в игорном клубе по адресу: <адрес><адрес>. Принимал на работу ФИО1 График работы был сутки через двое. В обязанности администратора (оператора-кассира) входило принять деньги от игрока, ввести в игровой автомат при помощи имевшегося ключа количество баллов из расчета 1 балл равен 1 рублю внесенных посетителем денег. В клубе имелся служебный телефон для связи с клиентами или ФИО1 и ФИО3 В конце каждой смены в клуб приезжали ФИО3 либо ФИО1 и забирали деньги, а также бланки отчетности, а также фотографии с дисплеев аппаратов, сделанных в конце смены, со статистическими данными. ФИО1 инструктировал их, что в случае появления сотрудников полиции, деньги надо было спрятать, бланки отчётности порвать, отключить аппараты. По просьбе посетителей и с разрешения ФИО1 иногда на игровых автоматах им начислялись баллы в долг, который в случае проигрыша тот должен был вернуть в денежном выражении в рублях на следующий день либо через неделю.

Показаниями свидетеля Л. на предварительном следствии о том, что после введения запрета на игровую деятельность, с декабря 2013 года до середины апреля 2014 года он неоднократно посещал нелегальные игровые клубы по следующим адресам: <адрес><адрес>; <адрес>; <адрес>. Все указанные клубы находились на верхних этажах новостроек. Чтобы попасть в клуб надо было позвонить по определенному номеру по телефону. Вход в клуб был закрыт массивной металлической дверью. В клубах всегда находились администратор и охранник. Там он играл в азартные игры с помощью установленных аппаратов типа «Гамменатор». Администратор с помощью электронного ключа начисляла баллы и расчета 1 балл равен 1 рублю внесенных им денег. Периодически в клубах он видел ФИО1, который руководил клубами, давал указания охранникам и администраторам. Постоянные посетители игровых клубов могли играть в долг, сумма которого зависела, как правило, от ранее сделанных ставок, а также от проигранной суммы. Он обращался к администраторам с просьбой предоставить ему долг, а те записывали сумму долга в тетрадку. В случае проигрыша долг в денежном выражении подлежал возврату.

Показаниями свидетелей Х. и П. на предварительном следствии и суде, из которых следует, что в период с 2007 года по апрель 2014 года они неоднократно играли в том числе и в игровом клубе по адресу: <адрес><адрес>. При этом администратор клуба с помощью магнитного ключа выставляла на игровом аппарате необходимое количество кредитов, равное переданным деньгам из расчета 1 кредит – 1 рубль. Им известно, что старшим в данном клубе был ФИО1

Свидетели М.Ш.Ю.К. и Б.. в суде и на предварительном следствии показали, что в период с января 2014 года по ДД.ММ.ГГГГ каждый в свое время они работали в нелегальном игровом клубе по адресу: <адрес> должности администраторов и охранников. В ходе работы им стало известно, что клуб принадлежит ФИО2 и ФИО1, который подбирал персонал для клубов, распределял отгулы, иногда применял наказания за какие-либо дисциплинарные поступки. Помощником у них работала ФИО3, которая как правило забирала выручку, следила за персоналом. В клубе работало 12 игровых автоматов. По просьбе посетителей еду заказывали из пиццерии «МаМа Мия».

Свидетели А.Г.Д.Б.1 и П. показали, что в период с января по апрель 2014 года неоднократно играли в нелегальном игровом клубе в новостройке по адресу: <адрес>. При этом администратор клуба с помощью магнитного ключа выставляла на игровом аппарате необходимое количество кредитов, равное переданным деньгам из расчета 1 кредит – 1 рубль.

Показаниями свидетеля К.Ф.Л.К.1А.1 в суде и на предварительном следствии, из которых следует, что с конца марта по ДД.ММ.ГГГГ по предложению ФИО1 каждый в свое время они работали администраторами, охранниками в игровом клубе по адресу: <адрес>. Вход в квартиру ограждала массивная металлическая дверь, над которой находилась видеокамера. Всего в клубе было установлено 11 игровых аппаратов модели «Гимменатор». Получив денежные средства от посетителей, администратор вводила в аппарат баллы, эквивалентные переданной игроком денежной сумме. За сутки игровой клуб посещали от 10 до 15 человек. В среднем клуб приносил выручку от <данные изъяты> рублей. За бланками отчета и выручкой приезжала ФИО3 ФИО1 неоднократно посещал клуб, контролировал их работу. Со слов последнего клуб принадлежал ему и ФИО2 Редко с разрешения ФИО1 посетители могли играть в долг, сумма которого вносилась в специальный бланк отчетности.

Показаниями свидетеля П. на предварительном следствии о том, что по приглашению своего знакомого К в апреле 2014 года он несколько раз играл в игровом клубе, работающим нелегально, расположенном на <адрес>. Помещение квартиры было оборудовано под игровой клуб, там не было окон, имелась стальная дверь. Со слов К. знает, что клуб оборудован системой видеонаблюдения. Там стояло примерно 15-20 игровых автоматов. Каждый раз он передавал денежную сумму администратору Татьяне, а та с помощью магнитного ключа выставляла на игровом аппарате необходимое количество кредитов, соответствующее переданным деньгам из расчета 1 рубль – 1 кредит.

Вина ФИО1, ФИО2 подтверждается так же показаниями свидетелей А.Р.В.Я.П.., С.., С.1 а также показаниями экспертов П.Ф. и специалиста М.

Какие-либо сведения о том, что перечисленные выше свидетели обвинения, эксперт и специалист имели основания для оговора ФИО1, ФИО2 и оговорили их, в деле отсутствуют. Об обстоятельствах, имеющих существенное значение для дела, указанные свидетели, эксперты и специалист давали последовательные показания, оснований сомневаться в их достоверности и допустимости у суда не было. Их показаниям судом дана надлежащая оценка, с которой согласна и судебная коллегия.

Нарушений норм УПК РФ при оглашении показаний свидетелей, судом допущено не было.

С учетом совокупности собранных по делу доказательств, суд дал надлежащую оценку как показаниям ФИО1, ФИО2 и ФИО3 на предварительном следствии, и изменению ими своих показаний в судебном заседании, так и показаниям свидетелей защиты Л. а так же заключению специалиста №Э340-11/2016 от ДД.ММ.ГГГГ. Не доверять данным выводам суда у судебной коллегии оснований не имеется.

Кроме того, выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в инкриминируемом им преступлении подтверждается письменными материалами дела:

- протоколом осмотра помещения от ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес>, согласно которому в ходе осмотра было изъято 12 игровых автоматов, 12 электронных плат, являющихся комплектующими игровых автоматов с денежным выигрышем, денежные средства, подтверждающие факт организации и проведения азартных игр по данному адресу, установлены статистические данные игровых автоматов ( л.д. 8-22 том 3);

- протоколом осмотра помещения от ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес><адрес>, согласно которому в ходе осмотра было изъято 15 игровых автоматов, 15 электронных плат, являющихся комплектующими игровых автоматов с денежным выигрышем, подтверждающие факт организации и проведения азартных игр по данному адресу, установлены статистические данные игровых автоматов ( л.д. 32-105 том 3);

- протоколом осмотра помещения от ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес>, согласно которому в ходе осмотра было изъято 15 игровых автоматов, 15 электронных плат, являющихся комплектующими игровых автоматов с денежным выигрышем, а так же иные предметы и документы, подтверждающие факт организации и проведения азартных игр по данному адресу, установлены статистические данные игровых автоматов ( л.д. 37-54 том 4);

- протоколом осмотра помещения от ДД.ММ.ГГГГ по адресу: <адрес>, согласно которому в ходе осмотра было изъято 12 игровых автоматов, 12 электронных плат, являющихся комплектующими игровых автоматов с денежным выигрышем, а так же иные предметы и документы, подтверждающие факт организации и проведения азартных игр по данному адресу, установлены статистические данные игровых автоматов ( л.д. 69-98 том 4);

-заключениями эксперта №,728,730,731, согласно выводам которых представленные на исследование электронные платы, изьятые в ходе осмотра места происшествия по адресам: <адрес><адрес><адрес>; <адрес>; <адрес><адрес>; <адрес>, повторяют функциональные возможности программ для игровых автоматов с денежным выигрышем. Программное обеспечение представленных электронных плат содержит функцию учета статистических данных работы оборудования, которые установлены и приведены (том 6 л.д. 24-71, том 6 л.д. 100-140, том 7 л.д.1-43, том 7 л.д.72-110);

- заключением эксперта №-Д от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой следует, что при условии, что «доходом» будет признаваться разница между общей суммой всех введенных монет, билетов, банкнот и добавленных кредитов через функцию «IN» и общей суммой всех выплаченных кредитов «OUT», а так же исходя из условий, что одна единица в заключении экспертов №,728,730, 731 равна 1 рублю, совокупная сумма дохода, полученного от незаконной организации и проведения азартных игр в незаконных игорных заведениях, расположенных по адресам: <адрес><адрес><адрес>; <адрес>; <адрес>, <адрес>; <адрес>, составит <данные изъяты> ( том 38 л.д.67-82);

- а также другими письменными материалами дела.

Все исследованные доказательства, в том числе и те, на которые обращено внимание в апелляционных жалобах, судом проверены и оценены надлежащем образом в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, с приведением мотивов, по которым суд признал одни доказательства достоверными и отверг другие.

Приговор основан на доказательствах, непосредственно исследованных в ходе судебного разбирательства. Допустимость и достоверность доказательств, положенных в основу обвинительного приговора, а также их достаточность для признания ФИО1, ФИО2 и ФИО3 виновными, сомнений не вызывают, в связи с чем доводы жалоб и дополнений к ним адвокатов Мищихина Е.С. и Королева С.В., осужденного ФИО1, а также доводы адвоката Лампицкой Е.В., приведенные в суде апелляционной инстанции, являются необоснованными.

Кроме того, вопреки доводам апелляционных жалоб адвокатов, заключения экспертов №,728,730,731, №-Д соответствует требованиям ст. 204,207 УПК РФ и являются допустимыми доказательствами.

Проведение оперативно-розыскных мероприятий соответствует требованиям ст. 5-8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Их результаты предоставлены следователю в соответствии со ст. 11 указанного Закона и соответствуют требованиям ст. 87-89 УПК РФ. ОРМ «ПТП» проводилось на основании постановлений судей, в установленные сроки.

Согласно протоколу судебное заседание проведено с соблюдением установленных требований, в условиях равноправия и состязательности сторон. Все заявленные сторонами ходатайства рассмотрены в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, при этом из протокола судебного заседания не следует, что стороны были ограничены в праве заявлять ходатайства, в том числе и об истребовании дополнительных доказательств.

В судебном заседании было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Судом действия ФИО1 и ФИО2 верно квалифицированы как совершенные в составе организованной группы, поскольку группа лиц в составе ФИО1, ФИО2 и ФИО3, которой непосредственно руководил ФИО1, имела устойчивый характер, они заранее объединились для совершения незаконной организации и проведения азартных игр, в ней имелось разграничение полномочий, каждый из участников отвечал за конкретные действия, члены группы подчинялись указанием организатора, между ними была тесная взаимосвязь, высокая организованность и координация действий.

При этом не указание точного времени, места и обстоятельств создания устойчивой организованной группы, а также не указание количества денег, заработанных каждым членом данной организованной группы, как и не установление телефонных переговоров между ФИО2, ФИО1, и ФИО3, не влияет на квалификацию содеянного осужденными в составе организованной группы. Утверждение защитников о том, что ФИО2 и ФИО3 никогда не участвовали в деятельности ФИО1 как члены организованной группы, никогда не получали никакого дохода от игровой деятельности, противоречит собранным по делу доказательствам.

При таких обстоятельствах, активной роли ФИО1, как непосредственного организатора организованной группы, характера совершенных им действий по контролю и руководством за деятельностью игровых клубов, оснований полагать, что в его действиях, а также действиях ФИО2 отсутствует квалифицирующий признак совершение преступления в составе организованной преступной группы, как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах, не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о размере дохода, полученного в результате совершения преступления, основаны на исследованных доказательствах, в частности, подтверждаются приведенными выше заключениями технических и экономической экспертиз, показаниями экспертов в судебном заседании и оснований сомневаться в этих доказательствах не имеется, поскольку они не противоречат другим исследованным доказательствам.

Доводы стороны защиты о неучтение при проведении экспертизы при установлении суммы дохода «неоткрывшейся» электронной платы с минусовым значением являлись предметом исследования суда первой инстанции и получили в приговоре надлежащую оценку.

Действительно собранными по делу доказательствами установлено, что во всех игровых клубах проводилась игра в долг, об этом дали показания как игроки клубов, так и многие сотрудники, а также свидетельствуют приобщенные к делу документы, содержащие сведения о долгах игроков в клубах. Однако, данные сведения по мнению судебной коллегии не могут повлиять на выводы проведенной по делу судебно-экономической экспертизы, поскольку из показаний указанных свидетелей следует, что после игры в долг игрок должен был погасить образовавшуюся задолженность и только после этого он мог приступать к новой игре. Игра в указанных выше клубах на интерес и «розыгрыши» объективными данными не подтверждена.

Таким образом, суд первой инстанции, объективно установив фактические обстоятельства совершенного ФИО1, ФИО2 и ФИО3 преступления, правильно квалифицировал его действия по п.п. «а»,«б» ч.2 ст.171.2 УК РФ (в редакции Федерального закона N250-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ) как организацию и проведение в составе организованной группы азартных игр с использованием игрового оборудования вне игорной зоны, сопряженную с извлечением дохода в особо крупном размере. Оснований для переквалификации действий осужденных, судебная коллегия не усматривает. Не влияет на данный вывод и то что по делу не установлен и не допрошен Дмитрий, который, как установлено по делу, с апреля 2014 года стал частично выполнять функции ФИО3, а именно иногда забирать выручку из клубов для передачи ее ФИО1

Оснований для сомнений во вменяемости ФИО1 и ФИО2 у уголовной коллегии не имеется.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих за собой отмену приговора, в том числе и требований ст. 252 УПК РФ, не допущено, а также - при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, поскольку несмотря на сопроводительное письмо, датированное ДД.ММ.ГГГГ, уголовное дело фактически поступило в Тульский областной суд только ДД.ММ.ГГГГ.

Протокол судебного заседания по форме и содержанию соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ.

При этом доводы апелляционных жалоб адвоката Королева С.В. и осужденного ФИО1 о необходимости смягчения наказания последнему судебная коллегия находит несостоятельными.

Суд первой инстанции при решении вопроса о наказании ФИО1, учитывал в том числе и обстоятельства, на которые ссылается осужденный и его защитник как на основания изменения приговора. Из чего следует, что требования ст.ст. 6,60 УК РФ судом соблюдены.

Руководствуясь принципами справедливости и индивидуализации наказания, с учетом вышеуказанных обстоятельств и для достижения целей наказания, исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений, суд первой инстанции обоснованно сделал вывод о том, что исправление ФИО1 и ФИО2 возможно лишь при реальном отбывании ими наказания в виде лишения свободы. При этом суд не усмотрел исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновных, их поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, в связи с чем не нашел оснований для назначения ФИО1 и ФИО5 наказания с применением ст.ст. 64 и 73 УК РФ, а также для изменения категории преступления на менее тяжкую по правилам, предусмотренным ч.6 ст.15 УК РФ. Принятое решение надлежаще мотивировано в приговоре, судебная коллегия с ним согласна.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и дополнений к ним адвокатов Мищихина Е.С., Королева С.В., а также осужденного ФИО1 по изложенным в них доводам, не имеется.

Однако, судебная коллегия находит основания для изменения приговора суда в отношении ФИО1 и ФИО2 по представлению прокурора.

Согласно ч.2 ст.389.18 УПК РФ несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части УК РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

Согласно ч.1 ст.389.24 УПК РФ обвинительный приговор суда первой инстанции может быть изменен в сторону ухудшения положения осужденного не иначе как по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего.

Положения ст.389.20 УПК РФ наделяют суд апелляционной инстанции полномочием изменить приговор или иное решение, принятое судом первой инстанции, при этом он вправе усилить осужденному наказание или применить в отношении него уголовный закон о более тяжком преступлении, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 389.26 УПК РФ.

При индивидуализации уголовного наказания суды в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ должны учитывать характер и степень общественной опасности совершенного преступления, сведения о личности виновного, обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

С учетом повышенной общественной опасности совершенного преступления, связанного с незаконным вовлечением в азартные игры неопределенного круга лиц, с осуществлением данного вида деятельности в нарушение требований действующего законодательства, в составе организованной группы, с получением дохода в особо крупном размере, роли каждого из осужденных в совершенном преступлении, судебная коллегия считает, что имеются все основания для признания приговора в отношении ФИО1 и ФИО2 несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного им наказания.

Данные обстоятельства судебная коллегия признает в качестве оснований для изменения приговора в части назначенного осужденным срока наказания в виде лишения свободы.

При решении вопроса о размере наказания в виде лишения свободы, который следует назначить осужденным ФИО1 и ФИО2, судебная коллегия учитывает все выше перечисленные обстоятельства, указанные в ч.3 ст.60 УК РФ.

Кроме того, санкция п. «а», «б» ч. 2 ст. 171.2 УК РФ (в редакции Федерального закона №250-ФЗ от 20 июля 2011 года) предусматривает штраф в качестве дополнительного наказания, в связи с чем ссылка в приговоре на ч. 2 ст. 71 УК РФ является излишней, поскольку должна применяться только при сложении наказания в виде штрафа как основного наказания с лишением свободы.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ

постановил:

приговор Зареченского районного суда г.Тулы от 5 декабря 2016 года изменить:

- исключить из резолютивной части приговора ссылку на ч. 2 ст. 71 УК РФ о самостоятельном исполнении наказания в виде штрафа,

- усилить назначенное ФИО1 наказание до 4 лет лишения свободы, ФИО2 – до 3 лет 3 месяцев лишения свободы.

В остальном приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов Мищихина Е.С., Королева С.В., а также осужденного ФИО1 – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в соответствии главой 47.1 УПК РФ в кассационном порядке в Тульский областной суд.

Председательствующий:

Судьи: