Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Железовой Ю.В., апелляционным жалобам осужденного Р. и его защитников-адвокатовКушнира Д.А., Союнен Н.П., Кулебы А.П.на приговор Петрозаводского городского суда Республики Карелия (далее РК) от 16 декабря 2020 года, которым

Р., родившийся (...), не судимый,

осужден по п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ (получение взятки от С.) к 08годам лишения свободы, со штрафом в размере пятикратной суммы взятки, то есть в сумме2 050000 руб., с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях на срок 04 года, п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ (получение взятки от Л..) к 08 годам лишения свободы, со штрафом в размере пятикратной суммы взятки, то есть в сумме 2 500000 руб., с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях на срок 04 года; на основании ч.3 ст.69 УК РФпутем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 09 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 3 000000 руб. и с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях на срок 06 лет,

срок отбывания наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора суда в законную силу, на основании п.«а» ч.3.1 ст.72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 29 апреля 2019 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день,

в соответствии с ч.4 ст.47 УПК РФ наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, распространено на все время отбывания лишения свободы, при этом его срок исчислен с момента отбытия лишения свободы,

наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно,

мера пресечения в виде заключения под Р..оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу,

разрешена судьба вещественных доказательств,

процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвоката на предварительном следствии в сумме 4389 руб., отнесены на счет федерального бюджета.

Заслушав доклад председательствующего судьи Бочарова С.Н. о содержании приговора суда, существе апелляционныхпредставления и жалоб, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

приговором Р..признан виновным:

в получении должностным лицом через посредникавзятки в виде денег в размере 410000 рублейза совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, за действия, которые входят в служебные полномочия должностного лица, и оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, совершенной в крупном размере в период времени с 26 декабря 2017 года по 29 июня 2018 года,

в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег в размере 500000 рублей за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, за действия, которые входят в служебные полномочия должностного лица, и оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, а также за незаконные действия, совершенной в крупном размере в период времени с 20 марта 2018 года по 12 ноября 2018 года.

Преступлениясовершеннына территорииг.(...) РК, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В заседании суда первой Р..виновным себя в совершении преступлений не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Железова Ю.В. указывает, что при назначении наказания осужденному судом было допущено неправильное применение уголовного закона. Пишет, что согласно приговору Р. наряду с основным наказанием лишение свободы суд назначил дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях. Вместе с тем, такого дополнительного наказания, как запрет занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях ст.47 УК РФ, с учетом положений Федерального закона «О системе государственной службы РФ» от 27 мая 2003 года № 58-ФЗ, не предусмотрено.Кроме того, ссылаясь на положения п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами РФ уголовного наказания», п.31 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года №55 «О судебном приговоре», пишет, что из взаимосвязи указанных норм, в совокупности с определением должностного лица, изложенным в примечании 1 к ст.285 УК РФ, следует, что термин «государственная служба» является общим относительно термина «государственный орган», в связи с чем, употребление в приговоре термина «государственная служба» в качестве места исполнения запрета занимать определенные должности носит неопределенный характер. Просит приговор суда изменить, изложив в его резолютивной части назначенное дополнительное наказание по каждому из преступлений, предусмотренных п.«в» ч.5 ст. 290 УК РФ, и по совокупности преступлений следующим образом: лишение права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в государственных органах, в органах местного самоуправления.

В апелляционной Р..с приговором судане согласен в виду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. Указывает, что в периоды времени с 26 декабря 2017 года по 29 июня 2018 года и с 20 марта 2018 года по 12 ноября 2018 года он не получал взяток в сумме 410000 руб. от С. и 500000 руб. от Л. при посредничестве иных лиц. Пишет, что указанные события не подтверждаются материалами уголовного дела. Заявляет, что изложенные обстоятельства о том, что он в период с 29 января по 14 февраля 2018 года обеспечил в установленный срок положительное рассмотрение заявлений Ш. и Ш. с составлением чертежей проектов разрешений на строительство, лично согласовывал их, не соответствуют установленным обстоятельствам. Указывает, что согласно Положению «Об Управлении» он не был наделен полномочиями по подготовке, принятию решений и выдаче разрешений на строительство, а согласно п.3.4.1 Административного регламента выдачи разрешений на строительство, согласование проектов разрешений не предусмотрено ни с кем, включая начальника Управления. Пишет, что согласно показаниям сотрудников Управления и должностных лиц Администрации, он не совершал никаких действий направленных на положительное рассмотрение заявлений на строительство, не давал указаний подчиненным сотрудникам, никого не склонял к положительному решению. В заключение просит приговор суда отменить, вынести иное решение, его оправдывающее.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Р..считает приговор суда незаконным в виду нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона. Приводя описание преступных деяний, установленных судом в приговоре поабзацно, ссылается на показания допрошенных по делу лиц в их опровержение, утверждая, что судом нарушены положения ч.ч.2,3 ст.14 и ч.3 ст.15 УПК РФ. Считает, что вывод суда о том, что основаниями полномочий в выдаче разрешений на строительство и ввод в эксплуатацию (далее разрешений) служат административные регламенты, ошибочен, поскольку они регулируют стандарт предоставления муниципальной услуги.При этом судом не указано, на какие именно принятия решений подчиненных сотрудников он (осужденный) мог влиять. Пишет, что утверждения суда о событии получения им (осужденным) взяток от С. и Л.. Заявляет, что он не является должностным лицом, в служебные полномочия которого входило принятие решения, подготовка и выдача разрешений, ссылаясь при этом на показания свидетелей И., П., Г.. Пишет, что суд не установил на основаниикаких документов (...) – председатель комитета обладал распорядительными полномочиями, осуществлял функцию представителя власти по выдаче разрешений, икакими полномочиями обладал он (Р.) в отсутствие данного лица.Обращает внимание, что 4 разрешения по проездам (...) были подписаны председателем комитета И.. Пишет, что свидетели С., Г., В., П. сообщили суду об отсутствии воздействия на них, как специалистов отдела, занимающихсяподготовкой проектов решений с его (осужденного) стороны, что свидетельствует об отсутствии объективной стороны преступления. Заявляет, что не являлся он и должностным лицом, положение которого могло способствовать совершению действий других должностных лиц в принятии ими решений по выдаче разрешений. Отмечает, что обычные профессиональные обязанности - визирование, согласование, выполняются в соответствии с внутренними правовыми актами, а подписание архивных копий разрешений не предусмотрено ни одним правовым документом. Отмечает, что в отношении выданного Администрацией разрешения на ввод в эксплуатацию 02 ноября2018 года Л., он не занимал указанную в приговоре должность, соответственно, не мог совершать указанных действий на основании приведенных в приговоре нормативно-правовых актов.Отмечает, что в ходе ОРМ не было зафиксировано получение им денежных средств от Ш. и Г., что подтвердили сотрудники полиции О. и Ш., а также зачисления денежных средств на его счет либо счета родственников, происхождение которых не было бы установлено; при обыске также никаких денежных средств обнаружено и изъято не было. Приводя в жалобе подробно показания Ш. и Г. данные на следствии и в судебном заседании, сопоставляя их, находит показания непоследовательными и противоречивыми. Обращает внимание, чтопоказания у них были получены после задержания, разъяснения возможности освобождения от уголовной ответственности. При таких обстоятельствах, с учетом наличия оснований для оговора его данными лицами, суд необоснованно не оценил показания Ш. и Г., но при этом не учелего (осужденного) последовательные показанияна следствии и в суде, то есть избирательно подошел к показаниям участников процесса. Сообщает, что установив существенные противоречия в показаниях Ш. данные им на следствии показания суд не оглашал.Утверждает, что Ш. и Г. переданными им денежными средствами распорядились по своему усмотрению. Отмечает, что при его (Р.) допросах сотрудники правоохранительных органов склоняли его к даче показаний относительно третьих лиц, применяя методы давления, что осталось без оценки суда. Пишет, что суд не учелего (Р.) мотивы помочь Г. и Ш., консультируя их по интересующим вопросам исключительно из приятельских отношений и на безвозмездной основе, в том числе, в благодарность за помощь в трудоустройстве в Администрацию. Заявляет, что суд дал неверную оценку показаниям С., неверно оценил его роль, как лица, не являющегося взяткодателем, учитывая, что С. не имел никакого отношения к объекту и не представлял интересы собственников. Считает, что действия всех участников ОРМ были спланированы, спровоцированы, направлены на создание условий совершения коррупционного преступления, и тому, что уголовное дело возбуждено попрошествии года, после проведения ОРМ и последующих фактов оказания давления на него (Р.). Находит неверной квалификацию преступления, как единое длящееся по действиям о выдаче разрешения на строительство 06 февраля 2018 года и разрешения на ввод 26 июня 2018 года, которые, с учетом договоренностей Ш. и Г., бравших себе деньги, не являются крупным размером. При этом заявляет, что суд в приговоре приводит недостоверные обстоятельства якобы переданных им (Р.) частей полученных денег в качестве вознаграждения Ш. и Г.. Считает, что суд не правильно оценил обстоятельства распоряжения Ш. и Г. всеми полученными денежными средствами от С. и Л.. Представленные сведения о телефонных соединениях Ш. и Р., Ш. и Л., с указанием местоположения в районе базовых станций, при отсутствии сведений о передвижениях указанных лиц, ставят под сомнение достоверность данных сведений.Полагает, что суд,исключив действия в отношении конкретных лиц содержащиеся в обвинении - «путем дачи указаний подчиненным сотрудникам Управления», расширил предполагаемые события в приговоре, лишив сторону защиты опровергать обвинение, чем нарушил положения ч.2 ст.252 УПК РФ.Суд исключил в приговоре утверждение следствия в обвинении «передал в неустановленном следствии месте…», допустив нарушение п.1 ч.1 ст.73 УПК РФ, не установив место передачи взятки. В заключение сообщает, что доводы стороны защиты в судебном заседании государственным обвинителем не опровергнуты. Ставит вопрос о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания. Просит приговор отменить, из-под стражи освободить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Р.., адвокаты Кушнир Д.А. и Союнен Н.П. считают приговор незаконным и несправедливым. Указывают, что судом нарушены положения уголовно-процессуального закона, неправильно применен уголовный закон, а выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Пишут, чтофакты передачи денежных средств Р. либо его малейшей заинтересованности в этом, способами оперативно-розыскной деятельности (ОРД) не зафиксированы; ни один свидетель, за исключением указанных ниже заинтересованных лиц, не показал на Р., как на лицо, имеющее отношение к деятельности Ш. и Г. по благоустройству жизни третьих лиц. Заявляют, что обвинение опирается на показания свидетелей Г. и Ш., которые не предупреждались об уголовной ответственности за заведомо ложные показания и заведомо ложный донос, их показания противоречивы, не согласуются между собой. Отмечают, что материалы ОРД, служебные документы которые содержат компиляцию, со ссылкой на причастность Р. действиям Г. и Ш., не имеют никаких следов отражения такой деятельности в техническом плане; представленные оперативно-служебные документы в своем содержании не имеют данных об участии Р. в схеме Г. и Ш..Обращают внимание, чтов отношении Ш. и Г. прекращено уголовное преследование в полном объеме, они освобождены от уголовной ответственности и в настоящее время не являются подозреваемыми. При этом факты получения денежных средств Ш. зафиксированы оперативным путем, факты трат и расходования денежных средств Ш.Г. зафиксированы тем же способом. Пишут, что представленные следователю диски - цифровые носители информации не содержат указания на исходный источник, дату создания и объем файлов, которые позволяют их идентифицировать как имеющие отношение к указанным в обвинительном заключении событиям, не были указаны эти данные и в сопроводительных письмах о предоставлении результатов ОРД следователю. Полагают, что имеющаяся информация файлов, которые были исследованы в судебном заседании, указывает на то, что они были созданы в иное время и вероятно в ином месте, поскольку каких-либо данных, позволяющих идентифицировать место и время проведения ОРМ, они не содержат. Сообщают, что об этих обстоятельствах делалось заявление защитой с указанием, что все представленные файлы имеют подобную же маркировку, которая не совпадает с официальной версией следствия. По мнению адвокатов, из всех протоколов осмотра вещественных доказательств указанных дисков, цифровых носителей, которые были переданы органом, проводившим ОРМ, не следует каким образом и из каких технических источников информация, имеющаяся на цифровых носителях, была получена. Указывают, что во всех постановлениях о проведении ОРД, в нарушение ст.ст.5, 6 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» отсутствует ссылка на основание, которое явилось отправной точкой для проведения таких мероприятий. Отмечают, что ни по месту жительства, ни по месту прежней работы, ни при себе у Р. не были обнаружены денежные средства, которые передавались подозреваемым Г. и Ш. со стороны третьих лиц; указанные в рапорте ОРД сотрудников полиции сведения о фиксации передачи денежных средств Р. оказались вымыслом, что подтвердили сотрудники полиции в судебном заседании, равно как и предположение о том, что Р. якобы вывез денежные средства. Считают недопустимым построение выводов суда на доказательствах, вызывающих сомнения, и на показаниях свидетелей, чья беспристрастность спорна. Заявляют, что построенные судом умозаключения о непосредственной связи в виде передачи денег Р. со стороны Г. и Ш. являются ложными и построены лишь на факте дружеского общения указанных лиц между собой и оказания периодической консультационной помощи Р.. Указывают, что во всех представленных суду и защите материалах ОРД отсутствует факт какого-либо отношения Р. к полученным Г. и Ш. денежным средствам. Вместе с тем, пишут, что сотрудниками полиции четко зафиксированы неоднократные факты распоряжения Г. и Ш. полученными денежными средствами, зачисления на счет, женам и т.д., а вывод о том, что указанные получатели реализовали все денежные средства по своему усмотрению и в свою пользу, судом, без видимой причины, упорно обходится стороной. В заключение просят приговор отменить, Р. из-под стражи освободить.

В дополнениях к апелляционной жалобе, те же авторы приводят показания свидетелей:

Г., который не мог сказать, где передавались деньги, гостиница «Онего-Палас» это его предположение, часть полученных денег положил на счета в банкоматах, С. не знает; затруднился ответить, что стало с оставшимися денежными средствами; отказался отвечать на вопрос, при каких обстоятельствах написал явку с повинной, и неоднократно отказывался отвечать на вопросы защиты;

Ш., который не помнит, где именно передавал деньги Р., - на парковке, в сквере у Администрации, в кафе, в каком-то из этих мест передавал деньги; не помнит чтобы Р. предложил взять ему 10 процентов из них; в отделе полициидали постановление о возбуждении уголовного дела в отношении него, Г. и Р., после чего он подписал чистосердечное признание, его повезли к следователю;Л. и С. не говорил, кому предназначаются деньги;

оперуполномоченных:

С. о том, что Р. при передаче денег не присутствовал, фиксации действий связанных с Р., он не проводил;

О. о том, что ни он, ни его сотрудники не видели передачи денежных средств Р., технически также это не зафиксировано, вывод о передаче денежных средств сделали из показаний Г., написавшегоявку, визуальный контроль за денежными средствами был утрачен с момента помещения их в бардачок машины Ш. сведений о получении Р. взятки не имелось, информацией, от кого поступилосообщениео возможности получения взятки, не владеет,

Ш. о том, что он фиксировал встречу Г. и Р., предположил, что деньги передавались в туалете, в гостинице «Космос» и «Онего палас» видеонаблюдение не велось, причину пояснить не смог; не смог объяснить, почему не Р., после того, как он разошелся с Г., передача денег Ш. и Р. происходила в другой день.

Заявляют, что в данном уголовном деле ни Г., ни Ш. не смогли указать сумму денежных средств, которые, как они утверждают, не пересчитывали, ни когда получали, ни когда, по их словам, передавали. Приводя положения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09 июня 2013 года №24, утверждают, что сообщения о совершенных Г. и Ш. преступлениях, сделаны ими в условиях не добровольности, а под влиянием сотрудников правоохранительных органов. Пишут, что об этом свидетельствует обстановка их задержания, длительный период времени с момента совершения преступления до их задержания, а также действия сотрудников, требовавших от Р. показаний на иных лиц, после задержания, под условием его освобождения. Указывают, что судом не дана правильная оценка этим обстоятельствам, не приняты во внимание факты, которые свидетельствуют о надуманности обвинения в отношении Р. оставлен без внимания факт заинтересованности органов, осуществлявших ОРД.Отмечают, что орган, осуществлявший ОРД, потерял, подарил С., а также Г. и Ш. бюджетные денежные средства в размере не менее полумиллиона рублей; не собрал никаких данных, за все время оперативного наблюдения и прослушивания телефонных переговоров, на Р. о его причастности к этим деньгам, в связи с этим, указал в своих рапортах обстоятельства, которые сами не наблюдали, о том, что Р. получил деньги;направилследствие по пути причастности Р. к действиям С., Г. и Ш., организовавших независимый прием денег у населения под предлогом оказания услуг по оформлению документов и скорейшему оказанию муниципальных услуг.Обращают внимание, что все оперативные документы по событиям 2018 года применительно к обвинению подзащитного, составлены спустя почти год после проведения оперативных мероприятий со слов лиц, реально получивших деньги и использовавших их по своему усмотрению. Утверждают, что предъявленное обвинение во взятках основано на показаниях заинтересованных лиц, объективно не подтверждено, служит интересам спасения от ответственности реальных получателей денег и защиты ведомственной беспомощности местной полиции. В заключение просят приговор суда отменить, Р.-под стражи освободить.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Р.., адвокат Кулеба А.П. считает приговор суда незаконным в виду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Утверждает, что стороной обвинения обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, доказаны не были и, в нарушение ч.5 ст.246 УПК РФ, не были приведены в прениях, а доводы стороны защиты не были аргументировано опровергнуты. Отмечает, что государственный обвинитель выступал в прениях менее 8 минут. Из этого делает вывод, что суд самостоятельно воспроизвел доказательства из обвинительного заключения, восприняв их как обстоятельства с заранее установленной юридической силой, приняв на себя функцию обвинения, восполнил неполноту следствия, посчитав, что подсудимый виновен. Заявляет, что суд обошел вниманием несоответствие закону ряда доказательств. Считает, что оснований для проведения ОРМ изначально не имелось, а результаты ОРД в виде рапортов сотрудников полиции, инициаторов ОРМ и возбуждения уголовных дел, не соответствуют представленным видеоматериалам, не подтверждаются видео-фото-аудиоматериалами применительно к Р.. Сообщает, что сотрудники полиции подтвердили, что моментов фиксации передачи денежных средств Р. не имелось. Выводы суда в приговоре основаны на провокационно-подстрекательской деятельности сотрудников правоохранительных органов, что подтверждается свидетельскими показаниями по цепочке «правоохранитель»-С. - Ш.-Г. В обоснование своего утверждения приводит положения, изложенные в п.34 Пленума Верховного Суда РФ от 09 июля 2013 года №24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». Полагает, что провокация взятки подтверждена С. с целью передачи должностному лицу – Р. без его согласия денег, в целях искусственного создания доказательств совершения преступления. Судом проигнорирован факт «попытки передачи» меченых денег через названных лиц, что привело к исключению возможности привлечения сотрудников правоохранительных органов к уголовной ответственности по ст.304 УК РФ, в случае, если должностное лицо, действующее в условиях провокации, приняло денежные средства. Преступные деяния, вменяемые подзащитному, связанные с дачей взятки, могли быть выявлены на основании заявления о преступлении или явки с повинной, в том числе и при проведении ОРМ в ходе которых взяткополучатель и взяткодатель совершают покушение на дачу (получение) взятки. Именно в условиях ОРМ должностное лицо, провоцируемое на преступление, испытывает на себе провокационное влияние со стороны сотрудников, проводящих такие мероприятия, к получению взятки. В ходе проводимого оперативного эксперимента с участием С., роль последнего в качестве преступной не охватывается, что ставит под сомнение наличие самого события преступления «дача взятки» в отсутствие реальной угрозы посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения. Полагает, что само событие преступления могло реально не осуществиться – С. мог добровольно отказаться от совершения преступления или не довести его до конца, при отсутствии вмешательства правоохранительных органов. Считает, что созданная правоохранителями через свидетеля С. провокация, является деятельностью, направленной на формирование у жертвы провокации намерения получить взятку, на склонение его к совершению преступления. Указанное свидетельствует о не свободности формирования умысла у провоцируемого лица, волевой аспект субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст.290 УПК РФ, претерпевает изменения. Заявляет, что судом проигнорированы обращения защиты об определении «четких ограничений и гарантий», поскольку понятие оперативной деятельности, содержащейся в ст.1 Федерального закона №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» может осуществляться негласными методами, что делает невозможным осуществить проверку обоснованности подозрения лица, в отношении которого проводится ОРМ. Оперативные сотрудники имеют право не раскрывать источники информации, что исключает возможность установления оснований для проведения ОРМ – проверка обоснованного подозрения лица, готовящегося совершить преступление, либо преступной провокацией. В данном случае проверка обоснованного подозрения во взяточничестве судом проигнорирована. В подтверждение своих доводов ссылается на постановление ЕСПЧ от 05 февраля 2008 года по делу «Рамаускас против Литвы», приводя подробные цитаты из постановления. Считает, что по настоящему уголовному делу, если бы сотрудники правоохранительных органов осознавали угрозу исключения доказательств, не отвечающих требованиям допустимости, условия проведения ОРМ были бы правомерными и подтверждены надлежащими доказательствами. В отсутствие «процессуального сопровождения», результаты ОРМ не должны использоваться судом в качестве доказательства в соответствии со стандартами справедливого правосудия. Утверждает, что суд не учел степень реального влияния провокационно-подстрекательских действий сотрудников правоохранительных органов на действия лица, привлекаемого к уголовной ответственности, не принял решение о прекращении уголовного дела в отношении лица, подвергшегося незаконному воздействию, не увидел наличия исключающих преступность деяния обстоятельств. Заявляет, что суд в приговоре не дал оценки выборочности проведенных ОРМ и предоставленных суду материалов ОРМ. Так по фактам якобы имевшей место передачи денег от свидетелей Ш. и Г. подсудимому Р., видеофиксация не велась. По тем же причинам не проводились ОРМ, направленные на обнаружение «переданных» Р. денег. Отмечает, что не проводились мероприятия и не представлены материалы по установлению видеоконтроля в рабочем кабинете подзащитного. Обращает внимание, что Ш. и Г., дававшие показания против Р., находились под угрозой уголовного преследования за мошенничество. Акцентирует внимание на том, что данные свидетели были освобождены от уголовного преследования и ответственности в нарушение примечания к ст.291 УК РФ, поскольку их заявления о якобы имевших место преступлениях не были добровольными. Из всего изложенного автор жалобы делает вывод о недоказанности фактов получения взятки Р., в связи с чем, подзащитный подлежит оправданию за недоказанностью участия в преступлении. В заключение просит приговор суда отменить, Р. из-под стражи освободить.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного Р.., адвокатовКулебы А.П., Кушнира Д.А. и Союнен Н.П. государственный обвинитель Железова Ю.В.просит приговор судапо доводам жалоб оставить без изменения, аапелляционные жалобы – безудовлетворения.

В заседании суда апелляционной инстанции прокурор Кириллович И.Р. апелляционное представление поддержала, просила приговор суда изменить по доводам представления, возражала против удовлетворения апелляционных жалоб; осужденный Рохманюк В.С. и адвокаты Кулеба А.П., Кушнир Д.А. апелляционные жалобы поддержали.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционномпредставлении, апелляционных жалобах, дополнениях и возражениях на жалобы, а так же участниками процесса в судебном заседании, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда о доказанности вины осужденного в совершении преступлений при обстоятельствах, изложенных в приговоре, основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, проверенных судом в порядке ст.87 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.

Вина осужденного Р.. в совершении преступлений, несмотря на непризнание им вины, подтверждается следующими доказательствами:

распоряжениемзаместителя (...) от 13.10.2017 года, согласно которому Р. назначен на должность (...), начиная с 13.10.2017 года,

распоряжением заместителя (...),

положением об (...),

(...)

показаниями свидетеля С.., данными им как на предварительном следствии, так и в суде, о том, что с 2014 году строил дом на проезде Фонтанном в г.Петрозаводске, который был возведен в 2015 или 2016 году и его нужно было разделить на четыре части, получить разрешение на реконструкцию и разрешение на ввод. Супруга - Ч. подала заявление о выдаче разрешения на реконструкцию. Потом они доносили разные документы, чего-то не хватало, отзывали заявление и снова подавали, менялся порядок, регламент, ответственные лица. Ему посоветовали для ускорения процедуры обратиться к Ш. В один из дней января 2018 года он обратился к нему. Ш. сказал, что может помочь за деньги, то есть нужно будет дать взятку. Изначально была озвучена сумма 600000 рублей, он с ней не был согласен и потом цифра снизилась. Ему нужно было сначала получить разрешение на реконструкцию, потом заниматься вводом, поэтому эта цифра разделилась на две части, 250 тысяч рублей - за разрешение на реконструкцию и 160 тысяч рублей за разрешение на ввод. Ш. сообщал ему, когда нужно подать или забрать заявление. Дважды был на приеме у Р., первый раз пошел сам, второй раз - по рекомендации Ш.. На тот момент в отношении него (С.) было возбуждено дело, и когда он был на Курганском, оперативники (П. и другие), сказали, что им известно, что он собирается нести взятку и предложили сотрудничать со следствием или он поедет в СИЗО. Он согласился на сотрудничество, участие в следственном эксперименте, написал заявление, как ему сказали. При свидетелях ему передали деньги 250тысяч рублей. Было ли это все в один день 14 февраля 2018 года или в разные дни (12 и 14 февраля 2018 года), не помнит. О том, что деньги пойдут от Ш. к Р., понял после встречи с оперативными сотрудниками, которые объяснили, что планируемые к передаче Ш. деньги предназначаются для взятки. Те деньги, которые он получил от оперативных сотрудников, передал Ш., возможно 14 февраля 2018 года, около офиса на улице (...) в машине Ш. «Ауди», положив их в подлокотник машины. Когда отдал деньги, Ш. сообщил ему, что Ч. может ехать получать документы. Они получили разрешение на реконструкцию, которые были датированы 06 февраля 2016 года. Вторую часть денег передавал Ш. летом, допускает, что это было 26 июня 2018 года, на улице (...) у магазина «(...)». Деньги также были переданы ему оперативными сотрудниками с целью осуществления мероприятия «оперативный эксперимент», он должен был передать Ш. 160 тысяч рублей. Эти деньги были переданы Ш. в той же машине. Кроме денег сотрудники полиции обеспечивали его записывающей аппаратурой. По каждому факту передачи ему денег сотрудники полиции составляли протоколы, которые он подписывал. Документы получил в тот же день или на следующий. Эти документы, как помнит, получала тоже Ч., которая ходила в мэрию с сособственником. Как он для себя понимал, Ш. мог решить его вопрос, если бы с кем-то договорится. Сам он не являлся сотрудником администрации, и этот вопрос решить не мог. Передавая деньги Ш., он (С.) понимал, что передает эти деньги за получение им разрешений на реконструкцию и на ввод дома в эксплуатацию;

показаниями свидетеля Г.., данными им как на предварительном следствии, так и в суде о том, что его знакомый Ш., узнав о его знакомстве с Рохманюком, пояснил, что знакомому нужна помощь в получении разрешительных документов на построенный объект в Петрозаводске проезд Фонтанный. Он (свидетель) обратился за помощью к Р., довел до него информацию по адресу, что документы сданы и лежат. Этого было достаточно, так как Р. обладал информацией, ему достаточно было назвать адрес, без подробностей, и он видел какие там проблемы. Поинтересовался у Р., есть ли возможность человеку помочь получить разрешение на строительство. Р. сказал, что проверит, какие нарушения. Через некоторое время, в течение месяца, они снова встретились, и Р. сказал, что это возможно, грубых нарушений нет, обозначил сумму в 500 тысяч рублей. Это было где-то в феврале 2018 года. У них сразу состоялась договоренность с Р., что если все получится, то он (Г. в качестве своего вознаграждения получит 50% от суммы. Он (Г.) встретился с Ш. и сообщил, что есть возможность решить вопрос, сообщил сумму, при этом указал, что Ш. может оставить себе 10% от переданных ему денег, и об этой договоренности был в курсе Р.. Как понял свидетель, в первую очередь должно было быть разрешение на строительство, вторая часть договора - это получение акта ввода. Исходя из этого, обозначенная сумма в 500 тысяч рублей передавалась частями. Через какое-то время они встретились с Ш. в кафе «У Марифа», и Ш. сообщил, что вопрос решился, и он получил от человека деньги, которые ему нужно передать Р.. После этого Ш. передал ему (Г.) деньги в сумме 250.000 рублей за вычетом 25.000 рублей, которые он оставил себе, а оставшуюся сумму он должен был передать дальше Р. за выданные разрешения. Примерно 112.000 рублей он оставил себе и положил их на банковскую карту на личный счет через банкомат на улице Ровио, потом поехал на встречу. В этот же день, он встретился с Р. в кафе гостиницы «Онего Палас», на первом этаже, и там передал ему деньги в сумме 110 или 120 тысяч рублей, которые получил от Ш.. После передачи первой части денег он познакомил Р. с Ш., когда они встречались в кафе «Ели-Пели» на ул.Московской 1, сказал, что если что-то будет получаться, чтобы не забыли про него. Когда вторая часть акта ввода состоялась, там была меньшая сумма. Как решался вопрос со второй частью - подробностей не знает. При встрече с Р. он узнал, что они помогли данному гражданину получить необходимые документы и Р. через Ш. получил за это деньги. Со второй части денег ему было передано 80 тысяч рублей, он получил их от Р. в своем автомобиле около администрации на набережной. На тот момент других отношений с Р. не было, понимал, за что ему передаются деньги. Из этих денег какую-то часть перевел супруге.

Аналогичные сведения содержатся в заявлении, протоколе явки с повинной Г..;

показаниями свидетеля Ш.., данными им как на предварительном следствии, так и в суде, который пояснил, что в январе-феврале 2018 года к нему обратился знакомый С. и спросил, есть ли возможность помочь решить вопрос. У С. была проблема с разрешением на строительство, как он понял, у него не хватало каких-то документов, но каких - не знает, речь шла об объекте С. по проезду Фонтанному. После встречи с С. он сначала обратился к Г. которому сообщил, что есть такой С., который хочет получить разрешение на строительство, готов за это заплатить. Г. данный вопрос уточнил у Р. и сообщил, что Р. согласен помочь за денежное вознаграждение. Изначально договоренность была на 500 тысяч рублей. С. согласился на названную сумму, но сказал, что таких денег не собрать, предложил сначала сделать одни документы, потом уже заниматься другими. Когда часть документов была сделана, он (Ш.) получил от С. деньги. Первый раз это было в феврале 2018 года, допускает что 14.02.2018 года, около его офиса на ул.(...)». Деньги предавались наличными. Было передано 250 тысяч рублей. Получив от С. деньги, он поехал на встречу с Г.. На встрече сообщил Г., что получил от С. деньги. Г. сказал, что сам встретится с Р. и передаст деньги. Когда отдавал Г. деньги, тот предложил ему Ш.) 10% от полученных денег. Он взял эти деньги, так как звонил, возил документы. Оставил ли Г. эти деньги себе или передал Р. - ему неизвестно. В дальнейшем Г. предложил ему общаться с Р. напрямую, что он и делал. Когда летом встал вопрос об устранении недостатков, С. начал торговаться, озвучил сумму в 160 000 рублей и он (Ш. дал ему согласие на эту сумму. При этом поставил в курс Р., пояснив, что С. может дать только 160 тысяч. Р. не стал возражать против его решения. После того, как документы были готовы, он сообщил об этом С.. Тот собрал деньги, и они встретились. Второй раз это было летом 2018 года, допускает что 26.06.2018 года тоже на ул.(...)». С. передал ему вторую часть денег, 150-200 тысяч рублей. Деньги он не пересчитывал. Потом созвонился с Р. и встретился с ним у «Онего-Палас» или у администрации, где они обычно встречались, и там передал эти деньги. Было это в тот же день или через несколько, точно уже не помнит. Помнит, что с этих денег у него также осталось 10%, 15-20 тысяч рублей. Ему известно, что Р. получил 50% от суммы. Какая сумма там реально была - не знает, но ему она была понятна, так как она оговаривалась. После того, как его задержали, провели у него дома обыск, он написал явку с повинной.

Также Ш. пояснил о том, что в ходе общения с С., тот сообщил, что у него есть знакомый Л. с подобной проблемой и попросил с ним встретиться. Через какое-то время он (свидетель) встретился с Л., тот изложил проблему, что у него есть дом в Университетском и нет возможности сделать все как должно быть. После он (Ш.) встретился с Р.. Тот сказал брать документы и чтобы с ними Л. писал заявку и оставлял документы, чтобы можно было их рассмотреть. Документы, которые ему передал Л., он отдал Р.. Р. долго разбирался, были какие-то сложности по работе, не сразу дал согласие. Потом с Р. была согласована сумма, что это будет стоить 500 тысяч рублей. Р. сказал отнести документы и там будет напрямую разбираться. Знает, что от Л. ходила какая-то девушка, занималась этим вопросом. Он (Ш.) встретился с Л. и сообщил ему о сумме. Допускает, что мог отправить смс-сообщение с указанием суммы. Когда Р. ему позвонил и сообщил, что документы прошли регистрацию, он (Ш.) позвонил Л., сообщил об этом, они договорились встретиться, чтобы забрать у него деньги и, соответственно, передать их. 12 ноября 2018 года они встретились у Л. дома, где тот передал ему деньги 500 тысяч рублей. Это были наличные деньги. После этого в этот же день он встретился с Р. у парковки гостиницы «Онего - Палас», и Р. попросил довезти до торгового центра «Макси». Пока ехали по пр.Ленина он передал Р. деньги 500 тысяч рублей, из которых Р. вернул ему 50 тысяч рублей. Когда он передавал Р. деньги, то пояснил, что это деньги от Л.. По этому факту он также написал явку с повинной. Это было после того, как его допросили по эпизоду с С..

Аналогичные сведения содержатся в заявлении, протоколе явки с повинной Ш..;

показаниями свидетеля Л. данными в суде и на предварительном следствии о том, что в его владении находится земельный участок по проезду (...), где он после получения разрешения на строительство в 2014 году начал строить дом, в 2016 году закончил. Когда закончился срок действия первого разрешения, он сделал техническую документацию, и это разрешение ему продлили. Потом Г. ему сообщил, что перестало существовать понятие «блокированный дом», правила изменились и нужно поделить земельный участок, получать разрешения на автономные дома. Получить разрешение он пытался в течение длительного времени. Его интересы представлял Ш. Со слов Ш., Администрация постоянно требовала что-то новое, не объясняя полностью, что именно нужно. Такая ситуация длилась около 2-х лет. Так как длительное время не получалось решить этот вопрос, стал искать другие варианты, вышел на ранее знакомого С.. С. сказал, что этим занимается Ш., и что он помогает С. с этим вопросом. В апреле 2018 года С. свел его с Ш.. Он (Л.) позвонил Ш., они стали общаться, созваниваться. Он озвучил Ш. суть проблемы. Ш. его выслушал, запросил у него какие-то документы. Прочитав документы, сказал, что сложного ничего нет, что решит вопрос, взялся за работу, подразумевалось, что за вознаграждение. Процесс занял около 6 месяцев. Об оплате между ними состоялась устная договоренность. Они договаривались о том, что ему (Лаукконену) нужно сдать объект в эксплуатацию и зарегистрировать. Как предполагал он сам, Ш. должен был заниматься тем же, чем до этого занимался Ш.. Ш. доводил до него какую-то информацию, и было понятно, что тот чем-то занимается, а он Л. делал то, что говорил ему Ш.. Он (Л.) считал, что процесс постепенно двигается. До последнего момента Ш. конкретно ничего не говорил. Рассказывал, что сотрудники поочередно выходят в отпуск, потом уехал сам. Накануне выдачи разрешения, недели за две до ноября 2018 года, Ш. озвучил ему сумму денег. Сказал, что готов ввести дома в эксплуатацию, но за это нужно (...) рублей. Эту сумму они обсуждали и в переписке в Вайбере, и по телефону. Он (Л.) выяснял, почему такая сумма, если документы не были сделаны сразу. Ш. сказал, что не вся сумма ему, нужно отдать, фамилии, имена и должности никогда не называл. Говорил, что ему самому только 50 тысяч рублей. Они стали торговаться и договорились на (...) рублей. После этого Ш. обозначил конкретные документы, и сообщил, куда нужно обратиться. Когда он сдал документы, перед тем как получить акт ввода в эксплуатацию, Ш. говорил ему что сделать, позвонил и сказал, что надо исправить, он это делал, исправлял несколько раз, писал несколько заявлений. Ш. ему сообщал, что он их неправильно заполнил. Затем Ш. велел отнести документы Р.. Ш. написал куда подойти, указал конкретный кабинет и сказал обратиться к Р., было обозначено время. Тогда он впервые увидел Р.. Когда пришел к Р., спросил какие документы нужно исправить. Как понял, Р. был в курсе, зачем он пришел, потому что других вопросов ему не задавал. Пояснил, что нужно переделать, как и в какой форме переписать документы. Это уже был последний вариант документов. Он (Л.) исправил все дома, показал Р., тот сказал, что документы следует отнести Г., он отнес и в течение недели все подписали. Далее, ему позвонили с Администрации и сообщили о готовности документов. О том, что можно забирать документы, ему сообщил Ш.. После подписания акта ввода в эксплуатацию Ш. ему сказал, что дело сделано и попросил озвученную ранее сумму денег. Ш. стал писать смс - сообщения и спрашивал «когда?». Он (свидетель) отвечал, что получит документы и рассчитается с ним. Когда он получил в Администрации документы, Ш. стал настоятельно писать «когда?» Прошел день, он снял с банкомата деньги, 12 ноября 2018 года около 9 часов Ш. приехал к нему домой, и он передал ему (...) рублей, 50 тысяч остался должен. Договорились, что отдаст их с первой продажи. Стал думать, что эта сумма могла быть передана кому-то как взятка, пошел в ОБЭП, написал заявление, просил провести проверку. Когда сообщил оперативникам события, ему сказали, что давно вели Ш. и Р.. У них состоялась договоренность с оперативниками, что он передаст Ш. оставшиеся 50 тысяч рублей с использованием оперативных денег, но передать их не успели, так как Р. ушел с этого поста,

показаниями свидетеля (оперативного сотрудника) О.., о том, что в УМВД имелась информация о причастности Р.., который на тот момент являлся начальником управления архитектуры и градостроительства, к получению незаконных денежных вознаграждений за выдачу разрешительных документов на строительство, ввод в эксплуатацию различных объектов в Петрозаводске. Оперативная информация о том, что должностное лицо получает взятки от неустановленных лиц, у них появилась в ноябре-декабре 2017 года. С целью проверки этой информации проводились оперативные мероприятия. По результатам проведения ОРМ они предоставили органу следствия информацию по тем фактам противоправной деятельности, которые нашли подтверждение. Целью оперативного эксперимента являлось установление причастности Р., Ш.Г.. Проведение оперативного эксперимента было продолжено, так как устанавливали иных лиц и иные факты противоправной деятельности, поскольку по полученной информации велась речь также о выдаче разрешения на ввод в эксплуатацию. Продолжение проведения оперативного эксперимента было направлено на выявление иных фактов. Другие ОРМ продолжались в декабре 2018 года. Материалы были переданы в орган следствия в 2019 году. Предполагалось задержание Р. с поличным, но он был уволен. Поэтому после этого в 2019 году было принято решение о передаче имеющихся материалов в орган следствия,

показаниями свидетелей (оперативных сотрудников) С.., Ш.. о том, что они участвовали в оперативно розыскных мероприятиях «оперативный эксперимент», «наблюдение» в отношении Р., Ш., Г.. А также указали об обстоятельствах проведения данных мероприятий,

исследованными в ходе судебного заседания записями телефонных переговоров, содержащихся на представленных дисках, в том числе, содержащими результаты проведения ОРМ «наблюдение», «ПТП»,

материалами оперативно-розыскной деятельности, а так же другими исследованными в суде и приведёнными в приговоре доказательствами.

Положенные в основу обвинительного приговора доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, их допустимость сомнений не вызывает.

Совокупность исследованных доказательств, являющихся допустимыми, позволила суду сделать обоснованный вывод об их достаточности для установления вины Р.. в совершении преступлений.

Показания свидетелей Ш. и Г., оспариваемые осужденным и его адвокатами в апелляционных жалобах, были оценены судом надлежащим образом. Выводы суда при оценке показаний названных лиц судом в приговоре мотивированы.

Установив, что показания названных лиц, а также других свидетелей, последовательны, согласуются между собой и с другими исследованными доказательствами по делу, в том числе, с исследованной судом информацией о телефонных соединениях, отправления текстовых сообщений и протоколами прослушивания телефонных переговоров между осужденным и свидетелями, не установив оснований для оговора подсудимого указанными лицами, суд первой инстанции пришёл к правильному выводу об их достоверности, и правомерно использовал их в обоснование вины осужденного.

Отдельные противоречия между показаниями свидетелей Ш., Г., С., Л. и других свидетелей, данными ими на следствии и в судебном заседании, как правильно указал суд, обусловлены значительным периодом времени, прошедшим со дня совершения преступлений, что не ставит под сомнение их достоверность и объективность по существенным обстоятельствам дела.

Как следует из материалов дела, при допросах Ш. и Г. в качестве подозреваемого участвовали адвокаты. Перед каждым допросом Ш. и Г. были разъяснены процессуальные права подозреваемого, предусмотренные ст.46 УПК РФ, они предупреждались о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу, в том числе, при последующем отказе от них.

Из протоколов допроса подозреваемого Ш. и Г. усматривается, что содержащиеся в них показания были ими прочитаны, замечаний относительно содержания протоколов, а также заявлений о применении недозволенных методов ведения следствия, от подозреваемых не поступало (т. 8 л.д.25-29, 30-81, 116-119, 120-123, 124-127).

Возможность получения показаний на следствии у Ш. и Г. под давлением, с целью уменьшения своей ответственности, на что обращается внимание в апелляционных жалобах, была предметом проверки и оценки суда. Свои выводы об отсутствии оснований считать показания Ш. и Г. полученными под давлением, суд первой инстанции в приговоре мотивировал, и оснований не соглашаться с ними судебная коллегия не усматривает.

Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о том, что Ш. и Г. или кто-либо иной из свидетелей, оговорили Р. в совершении преступлений, в материалах дела не имеется, не представлены они и в апелляционных жалобах.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного, показания Ш., данные им на предварительном следствии в качестве подозреваемого, при проверке показаний на месте и в ходе очной ставки (т.8 л.д.25-29, 32-33, 82-83, т.9 л.д. 44), оглашались судом первой инстанции в соответствии с ч.3 ст.283 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя с выяснением мнения участников процесса по данному вопросу, что следует из протокола и аудиозаписи судебного заседания от 22 июля 2020 года (т.12 л.д.33-34).

Не являются обоснованными и доводы стороны защиты о нарушении судом правил допроса Ш. и Г., уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным примечанием к ст.291.1 УК РФ и ст.28 УПК РФ, в связи с деятельным раскаянием. Суд правильно допросил указанных лиц в качестве свидетелей, поскольку по рассматриваемому уголовному делу они обвиняемыми не являются. При этом само по себе распространение правил допроса свидетеля на процедуру дачи показаний лицом, уголовное преследование в отношении которого прекращено, в судебном заседании по основному уголовному делу не превращает его – в системе действующего правового регулирования – в свидетеля в собственном смысле этого слова, поскольку Ш. и Г. былисвязаны с обвинением в совершении одного деяния с Р., то есть в рамках основного уголовного дела обвиняется их возможный соучастник - Р.. Следовательно, надлежащими субъектами преступлений, предусмотренных ст.ст.307, 308 УК РФ, они не являются, соответственно, не предполагается возможность привлечения их к уголовной ответственности на основании указанных статей, а значит и необходимость предупреждения о таковой при их допросе в производстве по основному уголовному делу. Само по себе не предупреждение лица, привлеченного к производству по уголовному делу в отношении соучастника преступления, об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний не предопределяет оценку данных им показаний как недопустимых доказательств. Не имеют такие показания и заранее установленной силы, а напротив, подлежат проверке и оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности по всем правилам уголовно-процессуального закона, что и было сделано судом первой инстанции.

Доводы осужденного и защиты в апелляционных жалобах о наличии в действиях оперативных сотрудников провокации взятки, были предметом обсуждения суда, и нашли свое отражение в приговоре, как несостоятельные.

Провокация взятки как уголовно - наказуемое деяние представляет собой попытку передачи должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа. Между тем, передача денег Р. осуществлялась с его согласия, что подтверждается материалами оперативно-розыскной деятельности, показаниями свидетелей Ш. и Г..

Суд первой инстанции правильно указал, что результаты ОРД получены в соответствии с ФЗ «Об оперативно розыскной деятельности».

Материалы оперативно-розыскной деятельности, в том числе, связанные с прослушиванием и записью телефонных переговоров, а также снятие информации с технических каналов связи, в соответствии с требованиями закона были представлены органам предварительного следствия, где в установленном законом порядке приобрели статус доказательств, в качестве которых были исследованы в судебном заседании.

Достоверности и допустимости данных доказательств в приговоре дана мотивированная оценка, оснований для признаниянезаконными проведенных оперативно-розыскных мероприятий и недопустимость полученных на их основе доказательств, не имеется.

Факту оформления результатов ОРМ в 2018 году и передаче их органу расследования в 2019 году дана правильная оценка в приговоре. При установлении соблюдения процедуры передачи оперативной службой органу следствия данных ОРМ, результаты проведенных мероприятий подлежат принятию в качестве доказательств по делу. По этой причине, не вызывают сомнений повод и основания возбуждения уголовных дел.

Также несостоятельны доводы жалоб о том, что аудио-записи осуществлялись с нарушением закона, поскольку не имеется сведений о месте и времени формирования файлов записей телефонных переговоров.При судебном исследовании материалов оперативно-розыскных мероприятий установлено, что все записи телефонных переговоров проводились в соответствии с федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» и их результаты правомерно использованы судом, что исключает какие-либо сомнения в источнике их происхождения и их достоверности.

Согласно протоколу судебного заседания, все записи телефонных переговоров воспроизводились свидетелям, к которым эти записи имели отношение. Никаких заявлений относительно фальсификации записей переговоров, ими не делалось.

То обстоятельство, что в ходе ОРМ не зафиксировано получение денежных средств Р., а в ходе обыска жилища Р. обнаружены и не изъяты денежные средства, не ставит под сомнение выводы суда о Р.., поскольку такие выводы сделаны судом на основании совокупности исследованных доказательств, в своей совокупности достаточных, для постановления обвинительного приговора.

Доводы апелляционных жалоб о том, что осужденный не являлся должностным лицом, в служебные полномочия которого входило принятие решения, подготовка и выдача разрешений на строительство и ввод объектов в эксплуатацию, и, следовательно, он не субъект преступления, нельзя признать состоятельными.

Должностное положение Р. исследовано судом с достаточной полнотой и в приговоре сделан правильный и обоснованный вывод о том, что осужденный, с учетом занимаемого им служебного положения мог способствовать получению разрешений на строительство и на ввод в эксплуатацию объектов жилищного строительства, подготовка и выдача которых осуществлялась отделом возглавляемого Р. Управления. При этом Р. осознавал, что денежные средства от С. в сумме (...) рублей и от Л. в сумме (...) рублей передаются ему как должностному лицу.

Участие в подготовке документов и непосредственная подготовка документов, в частности, получение разрешений на строительство и ввод объектов в эксплуатацию, их согласование влечет определенные правовые последствия в виде вынесения решений, как им самим, так и иными должностными лицами.

Согласование, обсуждение лично Р.., в силу возложенных на него полномочий, в том числе, исполняя обязанности председателя комитета, указанных выше вопросов являлось, безусловно, необходимым для принятия итогового решения. Данное обстоятельство убедительно доказывает наличие у осужденного организационно-распорядительных полномочий.

В данном случае Р.., в силу своего должностного положения, как начальник Управления архитектуры и градостроительства Администрации Петрозаводского городского округа, осуществлял общее руководство Управления, имел в подчинении лиц, в отношении которых был наделен распорядительными полномочиями, при этом обладал правом совершать юридически значимые действия, влекущие определенные правовые последствия, что подтверждается исследованными в судебном заседании копиями распоряжений, доверенности Администрации Петрозаводского городского округа, положением об Управлении, административными регламентами.

Таким образом, на основе исследованных доказательств, которым судом отдано предпочтение, установлено, что Р. действуя с прямым умыслом на получение незаконного имущественного вознаграждения, получил взятку от С. и Л. за совершение действий, связанных с использованием служебных полномочий, в том числе, по эпизоду Л. за незаконные действия.

В связи сизложенным, утверждение осужденного о том, что в приговоре не указано за совершение каких действий Р. были получены взятки, лишено всяких оснований.

При этом, судом бесспорно установлено, что Р., осуществляя исполнение должностных обязанностей начальника Управления архитектуры и градостроительства Администрации Петрозаводского городского округа, будучи в пределах своей компетенции наделенный правом принимать решения, обладая организационно-распорядительными функциями в муниципальном учреждении, являлся должностным лицом.

Доводы осужденного о том, что на момент выдачи разрешения на ввод в эксплуатацию 02 ноября 2018 года Л. он не занимал указанную в приговоре должность, являются несостоятельными.

На основании распоряжения№ 485-рк от 13.10.2017 года Р. назначен на должность заместителя председателя комитета – начальника управления архитектуры и градостроительства комитета экономики и управления муниципальным имуществом Администрации Петрозаводского городского округа, начиная с 13.10.2017 года; на основании распоряжения № 454-рк от 01.10.2018 года Р. назначен на должность заместителя председателя комитета – начальника управления архитектуры и градостроительства комитета градостроительства и землепользования Администрации Петрозаводского городского округа, начиная с 01.10.2018 года.

В данном случае изменение названия комитета экономики и управления муниципальным имуществом Администрации Петрозаводского городского округа на комитет градостроительства и землепользования Администрации Петрозаводского городского округа, не изменяет статус Р. как должностного лица и не влияет на объем его прав и обязанностей в связи с занимаемой им должностью.

Подтверждением несостоятельности доводов осужденного служит подписанное Р. разрешение на ввод объекта в эксплуатацию от 02 ноября 2018 года (т. 5, л.д.151-152).

Показания Р.., отрицавшего свою причастность к совершению преступлений, суд обоснованно расценил критически, как избранный способ избежать уголовной ответственности за содеянное.

Заявлений о применении к Р. недозволенных методов ведения следствия, материалы уголовного дела не содержат, не представлены они и в суд апелляционной инстанции. При этом судебная коллегия отмечает, что показания Р. как на следствии, так и в суде являются идентичными, противоречий не содержат, в связи с чем оснований полагать, что на Р. оказывалось давление со стороны следствия и оно каким-либо образом повлияло на дачу им показаний, не имеется.

Изложенные в апелляционных жалобах стороны защиты доводы о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, о нарушениях уголовно-процессуального закона и неправильном применении уголовного закона достоверных тому подтверждений, по мнению судебной коллегии, не содержат. Вывод суда первой инстанции о том, что осуждённый совершил противоправные действия, соответствует сведениям из исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств.

Как усматривается из протокола судебного заседания, уголовное дело рассмотрено судом при соблюдении принципов состязательности и равноправия сторон, предусмотренных ст.15 УПК РФ. Не предоставляя преимущества ни стороне обвинения, ни стороне защиты, суд создал все необходимые условия для исполнения ими своих процессуальных обязанностей, и осуществления процессуальных прав.

Судебное разбирательство в соответствии с ч.1 ст.252 УПК РФ проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению. В связи с этим, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд не вправе входить в обсуждение и давать оценку действиям Ш. и Г..

Доводы осужденного и адвоката К. о том, что свидетели Ш. и Г., получив денежные средства от С. и Л., могли присвоить их мошенническим способом не могут свидетельствовать о невиновности Р., поскольку данные доводы являются лишь предположительными и не свидетельствуют о недостоверности других приведенных в приговоре доказательств, которым судом дана надлежащая оценка.

Размер взяток, вопреки доводам осужденного и стороны защиты, установлен на всесторонне исследованных в суде показаниях С., Ш., Г., Л. на протоколах очных ставок, записей телефонных переговоров, выемок, осмотров, пометки и передачи денег, проанализированных судом в приговоре и получивших надлежащую оценку.

Обстоятельства распоряжения Г. и Ш. оговоренного вознаграждения за посредничество от получаемого осужденным размера взятки, не умаляет выводов суда о доказанности вины Р. в получении взяток.

Судом проверялась версия осужденного и защиты о фальсификации доказательств, дачи свидетелями целенаправленных показаний в отношении Р., совершении провокации оперативных служб, которые вызваны отказом Р. дать нужные показания в отношении определенных лиц, которая не нашла своего подтверждения, поскольку таких данных, которые бы свидетельствовали об оказанном на свидетелей давлении, свидетелями не приведено.

Более того, сопоставление показаний свидетеля О. о том, что информация о противоправной деятельности должностных лиц администрации города уже имелась в декабре 2017 года, со сведениями, представленными суду свидетелем С. о том, что вопрос о денежном вознаграждении им стал обсуждаться в конце 2017 года, позволили суду прийти к правильному выводу о наличии у правоохранительных органов сведений о подготовке и совершении деяния, дающих основания для проведения оперативного эксперимента, наблюдения, прослушивания телефонных переговоров в рамках тех задач, которые определены ст. 2 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Об отсутствии данных о провокации в действиях правоохранительных органов служит установленный судом факт того, что действия Р. получении взятки от С. были начаты самостоятельно и до реального использования мерпо пресечению преступной деятельности со стороны сотрудников правоохранительных органов, в частности оперативного эксперимента 14 февраля 2018 года.

Ссылки осужденного и стороны защиты о наличии у Г. и Ш. оснований для оговора Р. с целью уменьшить свою ответственность и использовать конфликтные отношения с осужденным, проверялись судом первой инстанции и были признаны надуманными.

Г. и Ш. давая показания в отношении противоправных действий Р.., дали развернутые показания своей противоправной деятельности. Ни Ш., ни Г. при этом не указали, что решения личных вопросов с Р.., как вопрос Ш. по автомойке, Г. в высказываниях о семье Р. изанятия денег друг у друга, могли влиять на отношения с Р. с негативной стороны и привести к оговору.

Вопреки доводам осужденного, не влияет на оценку его действий обстоятельства, относящиеся к полномочиям С. в представлении интересов собственников дома, в связи со строительством и вводом в эксплуатацию которого передавалась взятка.

Высказыванию С. о том, что он согласился на участие в проведении оперативного эксперимента добровольно-принудительно при озвучивании возможного его задержания, суд дал оценку, правильно указав, что это личная позиция С. и не свидетельствует о незаконных методах воздействия к данному лицу. Также этому подтверждению служит показания С. о том, что фамилия Р. и его причастность к исследуемым событиям ему (С.) стала известна только к моменту его допроса.

По существу в апелляционных жалобах предлагается дать иную оценку всем доказательствам, которые исследовались, проверялись и оценивались судом первой инстанции. Судебная коллегия соглашается с оценкой доказательств данной судом первой инстанции, не усматривает оснований для иной оценки доказательств, положенных судом в основу обвинительного приговора в отношении Р.

В соответствии со ст.17 УПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Произвольная переоценка доказательств стороной защиты, не может являться основанием для отмены или изменения приговора суда. При этом несогласие стороны защиты с выводами суда о виновности Р. само по себе не дает оснований для признания этих выводов ошибочными.

По обвинению Р. судом первой инстанции по всем инкриминируемым преступлениям установлено событие преступления с указанием времени, места и способа совершения преступления. В частности Р. вменено конкретное место получение взяток – на территории г.Петрозаводска. В связи с чем, доводы апелляционной жалобы осужденного в указанной части являются несостоятельными.

Не представляется обоснованным утверждение осужденного, что сведения о телефонных соединениях Ш. и Р., Ш. и Л. при отсутствии сведений о передвижении этих лиц, ставят под сомнение достоверность данных сведений. Предоставленные следствию и исследованные судом материалы об указанных соединения, являются достоверными данными о том, что Р. активен в общении не только с Г. (с 01.06.2017 по 29.04.2019 – 201 соединение), но и Ш. (с 01.10.2017 по 29.04.2019 – 45 соединений). В эту необходимую форму общения логично входят переговоры Ш. и Л..

Юридическая квалификация действий Р. по п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ (2 преступления) является правильной.

Обоснованным является и вывод суда о крупном размере взяток, поскольку осужденным была заранее оговорена сумма взятки до обращения С., а потом и Л. в правоохранительные органы.

Согласно примечанию к ст.290 УК РФ крупным размером взятки признается сумма в денежном выражении, превышающая сто пятьдесят тысяч рублей, что и имело место по настоящему делу.

Поскольку по эпизоду дачи взятки С. заранее была оговорена сумма взятки в размере (...) рублей за выдачу разрешений на строительство и на ввод в эксплуатацию по одному и тому же объекту, с одним и тем же лицом, велись предварительные переговоры и встречи для достижения единой конечной цели - ввода в эксплуатацию объекта капитального строительства по проезду (...), суд правильно квалифицировал действия Р. данному эпизоду, как единое преступление, предусмотренное п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ.

При этом, получение Ш. и Г. согласованной части денежных средств за посредничество в передачи взятки Р., как правильно указанно судом первой инстанции, не влечет уменьшение размера взятки, полученной по каждому из преступлений. Таким образом, оснований для переквалификации действий Р. не имеется.

То, что суд не установил вменное осужденному следствием действие – «так и путем дачи указаний подчиненным ему сотрудником Управления», и это действие не отразил в приговоре, вопреки доводу осужденного, не свидетельствует о том, что судвышел за пределы своих полномочий,ухудшил положение осужденного.

Отсутствие прямых указаний осужденным своим подчиненнымв решении вопросов о беспрепятственной выдаче разрешений на строительство и ввод в эксплуатацию объектов капитального строительства (проезды (...)), не исключает наличия состава получения взятки, поскольку для установления состава получения взятки совершение подобных активных действий не требуется. Достаточно того, что получатель взятки подписывал разрешающие документы, дал взяткодателям соответствующие обещания.

Ссылка об отмене решения Управления, выданного Л. на ввод в эксплуатацию объекта,минуя судебный порядок, не влияет на законность постановленного приговора. Напротив, опротестованное прокуратурой решение Управления в отношении объекта Л., свидетельствует о принятом Р. решении в отношении этого объекта в пользу заявителя Л. без надлежащего оформления документов заявителем, при том, что материалы дела содержат сведения, что с назначением Р. начальником Управление, количество отказов заявителям увеличилось, порядок прохождения документов усложнился прохождением согласования через Р..

Наказание осужденному назначено судом в соответствии с требованиями ст.ст.6, 43, 60 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, личности виновного, наличия смягчающих наказание обстоятельств и отсутствия отягчающих, а также влияния наказания на исправление осужденного, условия жизни его и близких ему лиц.

Суд учёл в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Р.., по обоим эпизодам преступлений: наличие двоих малолетних детей, привлечение к уголовной ответственности впервые и положительно характеризующие данные.

Оснований для признания иных обстоятельств, смягчающими наказание осужденного, кроме установленных судом в приговоре, не имеется.

Суд не усмотрел обстоятельств, отягчающих наказание.

Суд также не усмотрел оснований для применения при назначении наказания Р. положений ч.6 ст.15 УК РФ об изменении категории преступлений, а так же положений ст. 64 УК РФ, не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

Принимая во внимание обстоятельства дела, изучив данные о личности Р.., суд посчитал необходимым назначить осужденному наказание за каждое преступление в виде реального лишения свободы, не усмотрев оснований для применения положения ст.73 УК РФ об условном осуждении. Свои выводы в приговоре в данной части суд мотивировал, и оснований не соглашаться с ними у судебной коллегии не имеется.

Дополнительное наказание в виде штрафа: по эпизоду получения взятки от С. - в размере (...) рублей, по эпизоду получения взятки от Л. – в размере (...) рублей назначено Р. обоснованно в соответствии с санкцией ч.5 ст.290 УК РФ.

Суд первой инстанции надлежаще мотивировал вывод о назначении осужденному дополнительного наказания в виде штрафа, его размера, руководствуясь сведениями, относящимися к личности осужденного, учитывая материальное и семейное положение Р.., его трудоспособность, а также принимая во внимание обстоятельства совершенного преступления. Оснований не соглашаться с данным выводом суда первой инстанции у суда апелляционной инстанции не имеется.

Также в качестве дополнительного наказания за каждое преступление, с учетом обстоятельств дела, характера и фактических обстоятельств преступлений, совершенных осужденным в связи с занимаемой должностью, судом назначено – лишение права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях на срок 04 года.

Согласно ч.1 ст.47 УК РФ, п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года №58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» наказание в виде лишения права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе и (или) в органах местного самоуправления.

Такого дополнительного наказания как запрет занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях ст.47 УК РФ, с учетом положений Федерального закона «О системе государственной службы Российской Федерации» от 27 мая 2003 года № 58-ФЗ, не предусмотрено.

При этом, вопреки доводам апелляционного представления, оснований для изменения «государственной службы» на «государственные органы» не имеется.

Таким образом, судебная коллегия частично соглашается с доводами апелляционного представления, что при назначении наказания осужденному были допущены существенные нарушения уголовного закона, повлиявшие на исход дела.

С учетом изложенного приговор суда следует изменить, назначение Р. дополнительного наказания в виде запрета занимать должности в государственных и муниципальных учреждениях, исключить.

Как усматривается из материалов уголовного дела, Р. неоднократно подавались замечания на протокол судебного заседания, которые председательствующим судьёй в порядке ст.260 УПК РФ рассмотрены с вынесением отдельных постановлений22 марта 2021 года, 22 апреля 2021 года и 25 мая 2021 года (т.15 л.д.121-130, 166-173, 196-204). Оснований для признания постановлений, вынесенных председательствующим по результатам рассмотрения указанных замечаний, необъективными и необоснованными не имеется.

Протокол судебного заседания, не являясь стенограммой судебного заседания, соответствует требованиям ст.259 УПК РФ.

При таких обстоятельствах, оснований для рассмотрения замечаний, изложенных осужденным в апелляционной жалобе на протокол судебного заседания от 21 и 22 июля 2020 года, у судебной коллегии не имеется. При этом суд апелляционной инстанции учитывает, что осужденным не отражено каким образом данные замечания влияют на выводы суда в приговоре.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства, проведенного в общем порядке, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 389.9, 389.20 ч.1 п.9, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 16 декабря 2020 года в отношении Р. изменить, частично удовлетворив апелляционное представление государственного обвинителя Железовой Ю.В.

Изложить в резолютивной части приговора назначенное дополнительное наказание по каждому из преступлений, предусмотренных п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ, и по совокупности преступлений следующим образом: с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе, в органах местного самоуправления.

В остальной части приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Р. и его защитников - адвокатов К.., С.., К.. – без удовлетворения.

В соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ апелляционное определение может быть обжаловано в Третий кассационный суд общей юрисдикции в течение 06 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения.

Осужденный имеет право ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий Бочаров С.Н.

Судьи Козлов Б.А.

Богомолов В.В.