Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Киклевич С.В. административное дело по административному исковому заявлению ФИО1 об оспаривании действий начальника МО МВД России «Беловский» ФИО2, по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Центрального районного суда г. Кемерово от 16 октября 2019 года,

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 обратился в суд с административным исковым заявлением об оспаривании действий начальника МО МВД России «Беловский» ФИО2

Требования мотивированы тем, что в производстве СО ЛО МВД России на ст. Белово находится уголовное дело, возбужденное в отношении административного истца по признакам состава преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. 04.08.2019 года Беловским городским судом Кемеровской области ФИО1 избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, 03.08.2019 года он помещен в ИВС МО МВД России «Беловский», где содержался до 09.08.2019 года. 08.08.2019 года защитник административного истца - адвокат Иванова Е.С. прибыла для участия в проведении следственных действий и осуществления защиты подозреваемого ФИО1 в помещение ИВС, где на имя начальника МО МВД России «Беловский» ФИО2 было подано заявление с просьбой разрешить свидание с ФИО1 с использованием средств мобильной связи. Однако защитнику в этом было отказано, с чем административный истец не согласен, полагает, что тем самым были существенно нарушено его право на защиту как подозреваемого в связи с невозможностью адвоката пользоваться техническим средством - мобильным телефоном (снимать копии с материалов уголовного дела, фиксировать следы преступных посягательств в отношении подзащитного, извлекать процессуальную информацию из установленного в телефоне приложения «Гарант» и т.д.).

С учетом изложенного административный истец просил суд признать незаконными действия начальника МО МВД России «Беловский» ФИО2, связанные с запретом адвокату Ивановой Е.С. использования средств мобильной связи при осуществлении защиты ФИО1 в условиях изолятора временного содержания.

Решением Центрального районного суда г. Кемерово от 16 октября 2019 года требования ФИО1 оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда отменить, считает его незаконным, приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в административном исковом заявлении.

На апелляционную жалобу представителем административных ответчиков ГУ МВД России по Кемеровской области, МО МВД России «Беловский» принесены возражения.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель административных ответчиков ГУ МВД России по Кемеровской области, МО МВД России «Беловский» ФИО3, действующая на основании доверенностей, против доводов апелляционной жалобы возражала, просила оставить решение суда без изменения, пояснила, что свидание адвоката с подозреваемым ФИО1 состоялось, но без использования средства мобильной связи.

Административный истец ФИО1, административный ответчик начальник МО МВД России «Беловский» ФИО2, в судебное заседание не явились, о рассмотрении дела извещены надлежащим образом. С учетом требований ст.ст. 307, 150 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации судебная коллегия определила рассмотреть дело в их отсутствие.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, заслушав представителя административных ответчиков, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями ст. 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего (далее - орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями), если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что 04.08.2019 года Беловским городским судом Кемеровской области в отношении ФИО1, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п «в» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской федерации, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 1 месяц 28 суток, то есть до 02.10.2019 года.

08.08.2019 года, в период нахождения ФИО1 в изоляторе временного содержания, адвокатом Ивановой Е.С. на имя начальника МО МВД России «Беловский» подано заявление с просьбой разрешить свидание с ФИО1 с использованием средств мобильной связи.

Начальником МО МВД России «Беловский» ФИО2 адвокату Ивановой Е.С. отказано в проведении свидания с ФИО1 с использованием средств мобильной связи, о чем на заявлении Ивановой Е.С. от 08.08.2019 года начальником поставлена резолюция.

Указанные действия начальника МО МВД России «Беловский» ФИО2, по мнению административного истца, нарушают его право на защиту в связи с невозможностью адвокатом пользоваться техническим средством – мобильным телефоном.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с данным выводом суда.

Конституцией Российской федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1 статьи 48). Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (часть 2 статьи 48).

Федеральный закон от 31.05.2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» предусматривает право адвоката беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности (пункт «а» части 3 статьи 6 указанного закона).

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в статьях 46, 47 устанавливает процессуальные права подозреваемого и обвиняемого, в частности, пользоваться помощью защитника и иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности.

Тем самым уголовно-процессуальное законодательство дифференцирует лиц, имеющих право на свидания с подозреваемыми (обвиняемыми), выделяя адвокатов в отдельную категорию, имеющую право на свидание с подозреваемыми (обвиняемыми), с учетом особенностей, обусловленных их правовым статусом лиц, оказывающих квалифицированную юридическую помощь.

Согласно абз. 1 ст. 18 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания. Свидания предоставляются наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности, за исключением случаев, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Истребование у адвоката иных документов запрещается. Если в качестве защитника участвует иное лицо, то свидание с ним предоставляется по предъявлении соответствующего определения или постановления суда, а также документа, удостоверяющего его личность. Защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись. На территорию места содержания под стражей защитник вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов уголовного дела, компьютеры и пользоваться такими копировально-множительной техникой и фотоаппаратурой, компьютерами только в отсутствие подозреваемого, обвиняемого в отдельном помещении, определенном администрацией места содержания под стражей.

Аналогичные по сути положения содержатся в абз. 1 п. 135 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации № 950 от 22.11.2005 года, в редакции от 18.10.2012 года (далее - Правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания), согласно которого подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания. Свидания предоставляются наедине и конфиденциально без ограничения их числа, за исключением случаев, предусмотренных УПК РФ. Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Истребование у адвоката иных документов запрещается. Если в качестве защитника участвует иное лицо, то свидание с ним предоставляется по предъявлении соответствующего определения или постановления суда, а также документа, удостоверяющего личность. Защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись. На территорию ИВС защитник вправе проносить копировально-множительную технику и фотоаппаратуру только для снятия копий с материалов уголовного дела, компьютеры и пользоваться такими копировально-множительной техникой и фотоаппаратурой, компьютерами только в отсутствие подозреваемого, обвиняемого в отдельном помещении, определенном администрацией ИВС.

Абз. 2 п. 141 Правил внутреннего распорядка изоляторов временного содержания закреплено, что адвокатам (защитникам), получившим разрешение на свидание с подозреваемыми или обвиняемыми, разрешается проносить и использовать предметы и вещи, не запрещенные законом, необходимые для оказания подозреваемым или обвиняемым квалифицированной юридической помощи.

Из правовой позиции Конституционного суда Российской Федерации, изложенной в определении от 25.01.2012 года № 231-О-О следует, что данные ограничения обусловлены режимом содержания под стражей, обеспечивающим безопасность следственного изолятора, соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных УПК РФ, включая предотвращение преступлений, передачи сведений, могущих помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, недопущение угроз свидетелю, другим участникам уголовного судопроизводства, уничтожение доказательств, воспрепятствования иным путем производству по уголовному делу (ч. 1 ст. 15, ст. 32 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», ч. 1 ст. 97, 108 УПК РФ), а потому такое регулирование преследует конституционно значимые цели.

Исходя из приведенных выше норм права, выявленного их конституционно-правового смысла, а также установленных по делу обстоятельств, основания для удовлетворения административного иска у суда отсутствовали.

Суд первой инстанции правомерно указал на то, что само по себе использование или не использование адвокатом технических средств не образует содержания его деятельности, в том числе в качестве защитника в уголовном процессе, не является содержательной частью и права задержанного, заключенного под стражу, пользоваться помощью адвоката, и, следовательно, не может рассматриваться в качестве оказания или неоказания юридической помощи, оценки ее как квалифицированной или неквалифицированной. Установленный законом запрет проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи (мобильные телефоны), не может расцениваться как ограничивающий конституционные права на оказание и получение квалифицированной юридической помощи.

При этом, на что обоснованно обратил внимание суд первой инстанции, адвокат Иванова Е.С. в целях реализации своего права на оказание квалифицированной юридической помощи задержанному ФИО1 не была лишена права проносить на территорию следственного изолятора копировально-множительную технику и фотоаппаратуру для снятия копий с материалов уголовного дела, компьютера и пользования такими копировально-множительной техникой и фотоаппаратурой, компьютерами.

Ссылка административного истца, в подтверждение обоснованности своих доводов, на постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25.10.2001 года № 14-П не может быть принята судебной коллегией, поскольку указанным постановлением положение п. 15 ч. 2 ст. 16 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, лишь в части установления порядка проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с защитником, поскольку конституционное право граждан на защиту не может быть ограничено ведомственными нормативными актами. В части распространения положений данного закона на запрет иметь при себе запрещенные предметы указанный закон недействительным не признан.

Доводы апелляционной жалобы о приемлемости применения к рассматриваемым правоотношениям решения Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.2007 № ГКПИ07-1188, которым признан недействующим пункт 146 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно - исполнительной системы, являются несостоятельными, в том числе, исходя из предмета спора.

Что касается разъяснений, содержащихся в п. 52 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2019) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 17.07.2019), вопреки доводам апелляционной жалобы, они не подтверждают обоснованность позиции административного истца. Как указано в названом выше пункте Обзора, сравнительный анализ правового регулирования свиданий, содержащегося в УИК РФ и Федеральном законе от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», свидетельствует о том, что оно является различным. Так, в силу прямого указания федерального законодателя, содержащегося в ч. 1 ст. 18 названного закона, защитнику запрещается проносить на территорию места содержания под стражей технические средства связи, а также технические средства (устройства), позволяющие осуществлять киносъемку, аудио- и видеозапись. Данные ограничения обусловлены режимом содержания под стражей, обеспечивающим безопасность следственного изолятора, соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, включая нарушения тайны следствия. Между тем УИК РФ не устанавливает таких ограничений и запретов в отношении свиданий с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи.

Согласно требованиям п. 2 ст. 3 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации задачами административного судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан в сфере административных и иных публичных правоотношений.

Оценивая представленные по делу доказательства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что права, свободы и законные интересы административного истца нарушены не были.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, были предметом исследования и оценки суда первой инстанции, необоснованность их отражена в судебном решении с изложением соответствующих мотивов, доводы апелляционной жалобы не содержат обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке, нарушений норм процессуального законодательства, влекущих отмену решения, по делу не установлено.

Руководствуясь ст. 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Центрального районного суда г. Кемерово от 16 октября 2019 года - оставить без изменения, апелляционную жалобу- без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: