Гражданский кодекс часть 1

при помощнике судьи Калашниковой И.А., рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о взыскании неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами, по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 11.06.2020.

Заслушав доклад судьи Хазиевой Е.М., объяснения представителя истца ФИО3 (до перерыва), представителя ответчика ФИО4, представителя третьего лица ФИО5 – ФИО6 (до перерыва), судебная коллегия

установила:

18.07.2019 ФИО1 (истец) обратилась в суд с иском к ФИО2 (ответчик), уточнив который, просила взыскать неосновательное обогащение в сумме 1107000 руб. 00 коп., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 12.10.2017 по 25.09.2019 в сумме 198754 руб. 77 коп. с продолжением начисления процентов по день фактического исполнения судебного решения. В обоснование иска указано, что вступившим 20.02.2018 в законную силу решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 12.10.2017 по делу № 2-6493/2017 признан недействительным договор от 01.09.2016 между ФИО1 (цедент) и ФИО2 (цессионарий) об уступке требований к ИП ФИО5 (третье лицо, должник) на сумму 1107000 руб., подтвержденную решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 01.12.2015 и дополнительным решением от 09.02.2016 по делу <№>. Ранее в рамках указанного дела <№> состоялось 12.10.2016 судебное определение о процессуальном правопреемстве взыскателя ФИО1 на ФИО2 по названному договору цессии к должнику ФИО5 Поэтому при наличии встречных требований самой ФИО5 к ФИО2 по исполнительному производству <№> (решение Арбитражного суда Свердловской области от 23.01.2015 по делу <№> о взыскании с ИП ФИО2 в пользу ИП ФИО5 788136 руб. 88 коп.) судебным приставом-исполнителем Ленинского РОСП г. Екатеринбурга произведен зачет встречных требований по исполнительному производству <№> (вышеуказанное решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга и определение о правопреемстве взыскателя) на сумму 738000 руб. Исполнительное производство <№> окончено судебным приставом-исполнителем Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга (третье лицо) в связи с фактическим исполнением (указаны платежные документы). Поскольку исполнительные производства, возбужденные по указанным судебным актам суда общей юрисдикции, окончены фактическим исполнением, то ФИО2 обогатилась за счет ФИО1 на основании недействительного договора цессии, на стороне первой возникло неосновательное обогащение.

В ходе судебного разбирательства ответчик ФИО2 иск не признала. Ответчик указал на передачу не денег, а прав требования при отсутствии фактических оплат, поэтому полагал необходимым применение нормы ст. 1106 Гражданского кодекса Российской Федерации, а не нормы ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации; настаивал на отсутствие извещений об исполнительных производствах. Обратил внимание на то, что основанием к зачету требований в рамках исполнительного производства послужило неоспоренное ФИО1 судебное определение о правопреемстве ее на ФИО2 Ответчик настаивал на том, что 369000 руб. в его пользу не поступало, ФИО5 никогда не совершала платежей в адрес С-вых. По выпискам со счетов ФИО2, указанных в постановлении судебного пристава-исполнителя Чкаловского РОСП г.Екатеринбурга сумм не имеется.

В ходе судебного разбирательства третье лицо ФИО5 мнения по иску не высказала, ранее в рамках дела <№> (2-6841/2017) об оспаривании договора цессии поясняла об исполнении требований исполнительных документов. От третьих лиц УФССП России по <адрес> в лице Чкаловского РОСП <адрес> и соответствующего судебного пристава-исполнителя документов по судебным запросам не поступило.

Решением Ленинского районного суда <адрес> от <дата> по гражданскому делу <№> в удовлетворении иска отказано.

С таким решением не согласился истец, который в апелляционной жалобе поставил вопрос об отмене судебного решения. В обоснование апелляционной жалобы указано на противоречивую позицию суда первой инстанции, который на основе одних и тех же материалов (на судебные запросы служба судебных приставов не ответила) совершил противоположные выводы (заочным решением иск удовлетворен, оспариваемым решением в удовлетворении иска отказано). Истец обратил внимание на то, что зачет встречных требований (в данном случае - на сумму 738000 руб.) производится в отсутствие оплаты, поскольку таковой не предполагает; исполнение в пользу ответчика (нового взыскателя) на оставшуюся сумму (369000 руб.) зафиксировано в постановлении судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства фактическим исполнением.

В отзыве на апелляционную жалобу ответчик настаивал, что постановление судебного пристава-исполнителя Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга об окончании производства фактическим исполнением не соответствуют обстоятельствам: денежные средства в пользу С-вых не поступали.

В суд апелляционной инстанции на повторный судебный запрос Чкаловский РОСП г. Екатеринбурга УФССП России по Свердловской области представил копии постановления о возбуждении и окончании исполнительного производства <№>-ИП, о замене стороны исполнительного производства <№>-ИП, сводки по исполнительным производствам №<№>-ИП, <№> других истребованных документов не представлено, мнения по апелляционной жалобы не высказано. Поступили испрошенные материалы гражданского дела <№> (2-6841/2017) об оспаривании договора цессии.

В суде апелляционной инстанции 29.10.2020 представитель истца ФИО1 поддержал доводы апелляционной жалобы, обратив внимание на то, что ответчиком ФИО2 не оспорено ни постановление о процессуальном правопреемстве, ни постановления об окончании исполнительных производств. Представитель ответчика ФИО2 возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по доводам представленного отзыва. Представитель третьего лица ФИО5 указал на оплату долга по поименованному в постановлении об окончании исполнительного производства платежному поручению (копия постановления имеется в деле по оспариванию договора цессии); само платежное поручение или банковские данные о совершении перечисления не представил, в том числе после перерыва, объявленного для раскрытия им такой информации.

После перерыва в судебном заседании 03.11.2020 представитель ответчика пояснил, что знакомился с материалами в Чкаловском РОСП г. Екатеринбурга, однако, там не имеется документов об оплате; имеется только заявление от имени ответчика с реквизитами счета в ОАО «Сбербанк России» (в настоящее время ПАО «Сбербанк»), но на таком заявление подпись очевидно не принадлежит ответчику; все счета ответчика в ПАО «Сбербанк» раскрыты им ранее перед судом; по ним искомых операций за спорный период нет. Ходатайство представителя ответчика о приобщении копии названного документа судебной коллегией удовлетворено ввиду ограниченного предоставления службой судебных приставов документов по судебным запросам.

ФИО1, ФИО2, ФИО5, представители Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга УФССП России по Свердловской области в суд апелляционной инстанции не явились. Учитывая, что в материалах дела имеются доказательства заблаговременного их извещения о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, в том числе путем почтовых (с дополнительной проверкой адреса регистрации третьего лица ФИО5) и электронных отправлений, телефонограмм по указываемым ими номерам, а также публикации сведений на официальном сайте Свердловского областного суда, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Поступившее после перерыва ходатайство представителя истца об отложении судебного разбирательства ввиду ... и ... - судебной коллегией отклонено: отсутствует информация о причинах невозможности явки самого истца – доверителя, который заблаговременно знал о причинах неявки второго представителя; процессуальная позиция истца высказана в судебном заседании суда апелляционной инстанции его представителем до перерыва.

Заслушав объяснения явившихся в судебное заседание до и после перерыва представителей, исследовав имеющиеся материалы, проверив законность и обоснованность обжалуемого решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно п. 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданские права и обязанности возникают из договоров и иных сделок, вследствие неосновательного обогащения, вследствие иных действий граждан и юридических лиц. Например, в соответствии с п. 1 ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение). В частности, сбережение имущества одним лицом за счет другого означает сохранение в прежнем виде количества и объема имущества, которое при обычных обстоятельствах должно было уменьшиться. То есть первое лицо должно было израсходовать свои собственные средства, но не израсходовало их в результате невыплаты положенного (использование чужого имущества без должных правовых оснований и без выплаты вознаграждения).

На процитированное нормативное положение ссылается истец, заявляя требование о восстановлении его имущественного положения, существовавшего до нарушения права. Как указал истец, обогащение на стороне ответчика образовалось ввиду исполнения третьим лицом в пользу ответчика денежных требований истца до признания договора об уступке таких требований недействительным; возбужденные по исполнительным документам в пользу истца производства окончены фактическим исполнением в пользу ответчика, который незаконно стал новым взыскателем вместо истца. Поэтому в такой ситуации истец просил применить правила о неосновательном обогащении и взыскать сумму обогащения с ответчика.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал на неверно выбранный истцом способ защиты нарушенного права. Судебная коллегия не может согласиться с подобным суждением.

В соответствии с п. 3 ст. 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации правила о неосновательном обогащении допустимы применением к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством (не охватывается самим обязательством). При том в данном случае норма ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации не применима: указанное истцом исполнение признанного недействительным договора цессии произведено не в сфере отношений цедента и цессионария (плата за уступленное требование и т.п.), но цессионария и должника (выполнение должником уступленных требований в пользу ненадлежащего кредитора).

В заявленной ответчиком норме ст. 1106 Гражданского кодекса Российской Федерации, на которую также имеется ссылка в оспариваемом судебном решении, предусмотрены последствия неосновательной передачи права, когда лицо, передавшее путем уступки требования на основании несуществующего или недействительного обязательства (основного обязательства, из которого возникли уступленные требования), вправе требовать восстановления прежнего положения. Приведенное обусловлено тем, что в силу п. 1 ст. 390 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительность требования, переданного на основании договора цессии, не влечет недействительности этого договора цессии. Но в рассматриваемом случае указанные в договоре цессии имущественные требования (из обязательства по уплате денежных средств, сумма которых определена судебными актами) существуют, но недействительна сделка по передаче этих требований – договор цессии. Более того, недействительность договора постановлена при отсутствии волеизъявления цессионария, который не подписывал договор о передаче требований (цессии) и заявление о процессуальном правопреемстве, - денежные требования не передавались, создана видимость их уступки.

О недействительности договора цессии постановлено судебным решением уже после исполнения в пользу ответчика как нового кредитора действительных требований к должнику. О невозможности с учетом фактических обстоятельств исполнения применить желаемые сейчас ответчиком последствия недействительности договора цессии указано в том же судебном решении, что является в силу ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации также установленным.

Предметом признанного недействительным договора (цессии) об уступке (передаче) ФИО1 (цедент) в пользу ФИО2 (цессионарий, новый взыскатель) требований к ФИО5 (должник) является поименованное действительное требование, что никем не оспаривается и подтверждается судебными актами о взыскании с ФИО5 в пользу ФИО1 денежных средств в суммах 738000 руб. 00 коп. и 369000 руб. 00 коп. Аналогичный подход справедлив для других требований – требований ФИО5 (взыскатель) к ФИО2 (должник) о взыскании денежных средств в сумме 788136 руб. 88 коп., - которые задействованы в исполнении первых требований путем зачета на сумму 738000 руб. 00 коп. в рамках исполнительных производств.

При исследовании исполнения, заявленного истцом в обоснование утверждения об обогащении ответчика, судебная коллегия отмечает, что сторонами спора в рамках их процессуальных позиций защиты противоположных интересов смешиваются действия по разным исполнительным производствам.

В Ленинском РОСП г. Екатеринбурга возбуждено 02.06.2015 и окончено 02.10.2017 исполнением исполнительное производство <№>-ИП о взыскании с ИП ФИО2 в пользу ИП ФИО5 суммы 788136 руб. 88 коп. (л.д. 24, 25 тома 1) – по выданному арбитражным судом исполнительному листу. В рамках этого производства перечислено в пользу ФИО5 через депозитный счет службы судебных приставов 50136 руб. 88 коп. (л.д. 27, 30-32 тома 1) и произведен зачет встречных требований на 738000 руб. (л.д. 26, 27 тома 1). Встречные требования – искомые требования ФИО2 к ФИО5 по исполнительному производству <№>-ИП, возбужденному судебным приставом-исполнителем Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга на основе выданного судом общей юрисдикции исполнительного листа по гражданскому делу, в рамках которого произведено правопреемство по недействительному договору цессии. Дублирующие сведения об исследуемой зачете – в постановлении судебного пристава-исполнителя Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга от 11.10.2017 (л.д. 41 тома 1).

Сведения о движении денежных средств на общую сумму 50136 руб. 88 коп., на которые ссылается ответчик ФИО2, относятся именно к исполнительному производству <№>-ИП (л.д. 30 тома 1) в пользу ФИО5 (списанные 50136 руб. 88 коп. + зачтенные 738000 руб. 00 коп. = взысканные арбитражным судом 788136 руб. 88 коп.), но не к исполнительным производствам в пользу ФИО2 Об обогащении ответчика на эту сумму 50136 руб. 88 коп. истец не заявляет, указывая на только на зачтенную сумму 738000 руб. 00 коп.

В Чкаловском РОСП г. Екатеринбурга возбуждено 01.07.2017 и окончено 11.10.2017 исполнением производство <№>-ИП о взыскании с ИП ФИО5 в пользу ФИО2 (с учетом вышеуказанного правопреемства – л.д. 12, 101 тома 1) суммы 738000 руб. – по выданному судом общей юрисдикции исполнительному листу серии ФС <№>. В рамках данного исполнительного производства произведен исследуемый зачет встречных требований (л.д. 41 тома 1), поэтому производство окончено.

Ошибка судебного пристава-исполнителя Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга в постановлении об окончании исполнительного производства (л.д. 42 тома 1), в котором указано на фактическое исполнение по платежному поручению от должника (не по зачету встречных требований), - очевидна. По данному производству на всю сумму взыскания произведен зачет встречных требований по его же постановлению (л.д. 41 тома 1), сведения которого дублируются в постановлении судебного пристава-исполнителя Ленинского РОСП г. Екатеринбурга (л.д. 26 тома 1). Схожий абзац текста о платежном поручении от должника содержится в тексте другого постановления об окончании другого исполнительного производства (л.д. 61 тома 2). По сводке исполнительного производства (л.д. 43 тома 2) сумма 738000 руб. как перечисление через депозитный счет службы судебных приставов не проходит.

С учетом изложенного и поскольку зачет встречных требований в смысле ст. 410 Гражданского кодекса Российской Федерации не предполагает какой-либо оплаты по платежным документам, то довод апелляционной жалобы истца об обогащении ответчика на сумму 738000 руб. обоснован. На стороне ФИО2 (ответчик) образовалось неосновательное обогащение (сбережение имущества), когда она должна была израсходовать собственные средства в погашение ее задолженности перед ФИО5 (третье лицо), но не израсходовала в результате гашения таковых за счет ФИО1 (истец) посредством зачета требований, ставших доступными по признанному впоследствии недействительным договору цессии, - согласно диспозиции п. 1 ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия отмечает следующее. Зачет встречных требований на сумму 738000 руб. произведен постановлениями судебных приставов-исполнителей по исполнительным производствам, возбужденным во исполнение вступивших в законную силу решений арбитражного суда и суда общей юрисдикции, при наличии определения суда общей юрисдикции о процессуальном правопреемстве, до судебного оспаривания договора цессии. Исполнительные производства со встречными требованиями окончены фактическим исполнением, что препятствует как реституции, так и повторному взысканию в пользу надлежащего кредитора.

Подобное исполнение должником ФИО5 указанных в договоре цессии требований на сумму 738000 руб. новому кредитору (взыскателю), статус которого опорочен впоследствии при постановлении о недействительности договора цессии, - соответствует п. 5 ст. 10, п. 1 ст. 312 и п. 1 ст. 385 Гражданского кодекса Российской Федерации. При таком исполнении обязательства новому кредитору на должника не могут быть возложены негативные последствия спора цедента и цессионария по поводу недействительности уступки. В этом случае цедент (в данном деле – истец ФИО1) вправе потребовать денежную компенсацию от цессионария (в данном деле – ответчик ФИО2), в пользу которого поступило исполнение от должника. Такая правовая позиция неоднократно высказывалась в судебной практике: п. 14 утвержденного 30.10.2007 Обзора судебной практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2019).

Более того, в силу п. 2 ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации правила о неосновательном обогащении, в данном случае не к ФИО5 (третье лицо по делу), а к ФИО2 (ответчик по делу) применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли. Предусмотренных ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации исключений из общих правил о неосновательном обогащении не заявлено, по материалам гражданского дела не установлено по вышеуказанным мотивам.

Указание ответчика (цессионария) на неподписание ответчиком заявления о замене взыскателя (л.д. 76 тома 2) не порочит произведенный к выгоде ответчика (не истца) зачет. В силу ч. 1 ст. 88.1 Федерального закона от <дата> № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» зачет встречных требований производится как по заявлению взыскателя или должника, так по инициативе судебного пристава-исполнителя. Оба постановления судебных приставов-исполнителей о зачете встречных требований совершены по официальным исполнительным документам, утверждены старшими судебными приставами. Такие постановления, как и принятые на их основе постановления об окончании исполнительных производств, ответчиком как новым взыскателем, в интересах которого, по сути, произведены названные действия, не оспорены. При том истец никогда не являлся стороной исполнительного производства, возбужденного по исполнительному листу арбитражного суда (первое постановление о зачете), и на период названных действий уже не являлся стороной исполнительного производства, возбужденного по исполнительному листу суда общей юрисдикции. Аналогичный подход справедлив к обжалованию определения суда общей юрисдикции о процессуальном правопреемстве, постановленном исключительно к выгоде нового взыскателя – ответчика по данному делу.

Помимо исследованных выше исполнительных производств, в рамках которых произведен зачет встречных требований, по рассматриваемому гражданскому делу фигурирует другое исполнительное производство.

В Чкаловском РОСП г. Екатеринбурга возбуждено 01.07.2017 и окончено производство <№>-ИП о взыскании с ИП ФИО5 в пользу ФИО2 (также с учетом вышеуказанного правопреемства) суммы 396000 руб. - по выданному судом общей юрисдикции исполнительному листу серии ФС <№> (по дополнительному решению суда общей юрисдикции).

Приведенные сведения получены из представленных службой судебных приставов сводки по исполнительному производству (л.д. 46 тома 2), постановления о замене стороны исполнительного производства (л.д. 48 тома 2). В сводке указано на окончания исполнительного производства на сумму 396000 руб. 00 коп. дважды по разным основаниям, последнее из которых окончание исполнительного производства фактическим исполнением; при том перечислений минуя депозитный счет службы судебных приставов указано на сумму 00 руб. 00 коп., перечислений через депозитный счет службы судебных приставов – на сумму 00 руб. 15 коп. Несмотря на повторный судебный запрос, из службы судебных приставов не представлено ни самого постановления об окончании исполнительного производства, ни возможных документов об оплате либо о перечислении средств через депозитный счет службы судебных приставов. По данным указанной сводки, таких документов на сумму более 00 руб. 15 коп. нет. О зачете каких-либо требований во исполнение данного производства на сумму 396000 руб. отметок нет, о таковом никем не заявлено.

Постановление об окончании названного исполнительного производства (в копии) ранее представлено должником ФИО5 в гражданское дело об оспаривании договора цессии (л.д. 55, 61 тома 2 – выкопировки из другого дела). Согласно тексту данного постановления, производство окончено фактическим исполнением; взыскание подтверждается следующими документами: платежное поручение от должника <№> от <дата> (денежные средства перечислены заявкой на кассовый расход <№> от <дата>), ПД 727171 от <дата>. Первое именование – платежный документ самого должника, который предполагает в силу ст. п. 1 ст. 863 Гражданского кодекса Российской Федерации банковский перевод, информация по которому доступна к проверке вне службы судебных приставов. Остальное – документы службы судебных приставов, предполагающие в силу ч. 1 ст. 110 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» распределение средств через депозитный счет службы судебных приставов с соответствующим отражением по сводке.

По официальному сайту службы судебных приставов, где среди прочего отражаются даты и причины окончания или прекращения исполнительных производства, производства <№>-ИП по должнику ФИО5 не найдено (л.д. 28-29 тома 2). Привлеченная, в том числе в связи с отсутствием ответов на судебные запросы, к участию в гражданском деле служба судебных приставов в лице Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга и известного судебного пристава-исполнителя каких-либо пояснений не направила.

Должник ФИО5, привлеченная к участию в настоящем гражданском деле в качестве третьего лица на стороне истца, требующего возмещения в суммах обоих возбужденных в Чкаловском РОСП г. Екатеринбурга исполнительных производств, - никаких документов о производстве ею оплаты не представила. В рамках гражданского дела <№> (2-6841/2017) по оспариванию договора цессии ее возражения ограничивались ссылкой на постановление судебного пристава Чкаловского РОСП г. Екатеринбурга об окончании производства фактическим исполнением на сумму 369000 руб. (в тексте постановления указано: платежное поручение от должника <№> от <дата>) и представлением его копии (л.д. 55-61 тома 2 – выкопировки из названного дела). Аналогичным образом обозначена ее позиция по настоящему гражданскому делу <№>, в рамках которого ее представитель (после ознакомления с материалами дела, включая документы службы судебных приставов по повторному судебному запросу и выкопировки из дела об оспаривании договора цессии) судебной коллегии пояснил, что оплата произведена по тому платежному документу, что поименовано в постановлении судебного пристава-исполнителя. После перерыва, объявленного в заседании суда апелляционной инстанции для предоставления соответствующего документа, явка не обеспечена, никаких документов, в том числе сведений о банковских реквизитах возможного перевода, судебной коллегии не представлено.

Таким образом, вызванные противоречивыми документами службы судебных приставов сомнения в реальности произведенной должником оплаты на 369000 руб., со стороны должника (третьего лица на стороне истца), к выгоде которого, по сути, совершены такие документы (копия постановления об окончании исполнительного производства представлена именно должником) и который имеет полный доступ к сведениям по заявленной им собственной оплате, - не устранены; испрошенная судебной коллегией информация им удерживается неправомерно. Поэтому судебная коллегия на основании ч. 1 ст. 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принимает объяснения ответчика об отсутствии искомого перечисления на сумму 369000 руб. Кроме того, ответчиком ранее раскрыта информация по открытым на имя ответчика в ПАО «Сбербанке» счетам (о других банках должником не заявлено, именований других банков в документах дела нет): за 2016г. каких-либо похожих операций по счетам не производилось (л.д. 108-110, 116-117, 121-132 тома 1). В суде апелляционной инстанции представитель ответчика дополнительно указал на ознакомление с материалами в службе судебных приставов, где каких-либо документов об оплате не имеется.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия полагает аргументированными доводы апелляционной жалобы истца о способе судебной защиты, а также о свершившимся зачете встречных требований исполнительных производств, приведшим к неосновательному в силу признания недействительным договора цессии обогащению ответчика, к выгоде которого как нового взыскателя зачет произведен. Выводы суда первой инстанции о неверном способе судебной защиты, а также о необходимости подтверждения передачи денежных средств в обоснование всего объема требований (в том числе зачета встречных требований), - ошибочны, не основаны на нормах материального права. Названные выводы, положенные в основу судебного решения, привели к неверному по существу решению об отказе в удовлетворении исковых требований. Поэтому судебная коллегия полагает необходимым отменить судебное решение и постановить новое о частичном удовлетворении основных исковых требований о взыскании неосновательного обогащения и производных исковых требований о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами.

Процессуальных нарушений, влекущих в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловную отмену судебного решения, не установлено. Адрес судебного извещения третьего лица ФИО5 дополнительно проверен (л.д. 24 тома 2). После ознакомления с материалами дела представителем названного лица о процессуальных нарушениях не заявлено.

Неосновательное обогащение подлежит взысканию в сумме 738000 руб. согласно сумме подтвержденного к выгоде ответчика зачета встречных требований. Оснований для взыскания иной суммы 396000 руб., которая декларирована как уплаченная посредством платежного поручения в адрес ответчика, но не подтверждена в получении ответчиком, не имеется. В силу п. 1 ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации и ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания размера обогащения возлагается на сторону истца.

Проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму 738000 руб. подлежат начислению, согласно п. 1 ст. 166, п. 1 ст. 395 и п. 2 ст. 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений п. 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», со дня 20.02.2018 вступления в законную силу судебного решения о признании недействительной оспариваемой сделки цессии. Именно с данного момента ответчик доподлинно узнал о собственном неосновательном обогащении вследствие недействительности цессии, когда после обжалования судебного решения должником выяснены обстоятельства подписания договора цессии и заявления о правопреемстве, а также исполнения должником указанных в договоре цессии требований. Поэтому начисление истцом процентов за период с 12.10.2017 по 19.02.2018 судебная коллегия полагает необоснованным.

В соответствии с ч. 3 ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» проценты за пользование чужими денежными средствами судебная коллегия при постановлении нового решения рассчитывает по состоянию на 03.11.2020 (в сумме 133363 руб. 10 коп.) и указывает на продолжение их начисления (взыскания) с 04.11.2020 до момента фактического исполнения обязательства по возврату неосновательного обогащения (уплаты суммы неосновательного обогащения).

Также судебная коллегия в силу требований чч. 1-3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распределяет понесенные истцом судебные расходы по уплате государственной пошлины за рассмотрение иска (чек-ордер от 14.05.2018 на сумму 10580 руб. 00 коп., чек-ордер от 18.07.2019 на сумму 3800 руб. 00 коп.) – пропорционально удовлетворенным исковым требования (в том числе необоснованно начисленных процентов за период с 12.10.2017 по 19.02.2018 на установленный размер обогащения – по данным заявления об уточнении иска), и за подачу апелляционной жалобы (чек-ордер от 27.07.2020 на сумму 150 руб. 00 коп.) – в полном объеме ввиду определения размера такой пошлины не из цены иска, а согласно пп. 3 и 9 ч. 1 ст. 333.29 Налогового кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений абз. 2 п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела».

Руководствуясь ст. 327.1, п. 2 ст. 328, ст. 329, п. 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда <адрес> от <дата> отменить. Принять по делу новое решение о частичном удовлетворении исковых требований.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО1 неосновательное обогащение в сумме 738000 (Семьсот тридцать восемь тысяч) руб. 00 коп. и проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 20.02.2018 по 03.11.2020 в сумме 133363 (Сто тридцать три тысячи триста шестьдесят три) руб. 10 коп.

Начисление процентов за пользование чужими денежными средствами продолжить с 04.11.2020 до момента фактического исполнения обязательства, исходя из его суммы и ключевой ставки Банка России, действующей в соответствующие периоды исполнения.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО1 судебные расходы по уплате государственной пошлины за рассмотрение иска в сумме 9097 (Девять тысяч девяносто семь) руб. 21 коп. и за подачу апелляционной жалобы в сумме 150 (Сто пятьдесят) руб. 00 коп.

Председательствующий: Е.Г. Седых

Судьи: Ю.В. Шихова

Е.М. Хазиева