Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Новосибирске 05 февраля 2019 года гражданское дело по исковому заявлению КАС к ШИА о взыскании неосновательного обогащения,

поступившее с апелляционной жалобой КАС в лице представителя ЮМН на решение Новосибирского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Вегелиной Е.П., объяснения представителя КАС – ЮМН, поддержавшей доводы жалобы, возражения представителя ШИА – ПЭМ, судебная коллегия,

У С Т А Н О В И Л А:

КАС обратился в суд с указанным иском к ШИА, в котором просил взыскать с ответчика в качестве неосновательного обогащения 19 047 656 руб., мотивируя тем, что в 2010 году ему поступило предложение приобрести долю в офисном помещении в <адрес>, которое его заинтересовало, однако, в связи с невозможностью оформления договора долевого участия на свое имя, он стал подыскивать надежного человека для оформления документов.

Продавец 1/2 доли КАП посоветовал ему оформить договор на ШИА, которая приходилась ему дальней родственницей. При личной встрече сторон, ШИА согласилась оформить договор уступки прав требования на долю в офисном помещении на свое имя, с условием, что при первой возможности, это помещение или договор долевого участия, она переоформит на имя истца, без какого-либо вознаграждения, иных благ и каких-либо условий.

ДД.ММ.ГГГГШИА и ОСВ с одной стороны и ФАВ и КАП с другой стороны подписали и сдали в Управление Росреестра по <адрес> договор уступки прав по договору долевого участия в строительстве №-О/Обь от ДД.ММ.ГГГГ

По указанному договору к ШИА переходили права требования по договору долевого участия на 1/2 долю в офисном помещении №, общей площадью 345,5 кв.м, расположенном в цокольном этаже в секции № жилого дома с офисными помещениями в <адрес>. В свою очередь истец оплатил КАП за эту уступку 4 418 000 руб., о чем последний выдал ему расписку.

Все документы относительно совершенной сделки, в том числе: договор долевого участия, соглашение об уступке, находились у истца, как у реального собственника прав требования.

Примерно через 6 месяцев, второй участник договора долевого участия в строительстве ОСВ тоже принял решение продать приобретенную им долю в этом офисном помещении и предложил истцу ее купить, на что истец согласился, и по ранее достигнутой с ШИА договоренности, произвел оформление договора уступки с ОСВ на имя ШИА

Так истец стал владельцем на все офисное помещение.

При этом никаких претензий ШИА не высказывала, была согласна на оформление договора уступки на ее имя, с условием последующего переоформления документов на имя истца.

ДД.ММ.ГГГГШИА и ОСВ подписали и сдали в Управление Росреестра договор уступки прав, а истец оплатил ОСВ 4 400 000 руб. за вторую половину офиса истца.

Еще перед оформлением первого договора в мае 2010 года истец был у ШИА, общался с ней и ее супругом ЮАН, они договорились об оформлении договора на имя ответчика, истец попросил ШИА написать ему документ, подтверждающий, что она не будет претендовать на его офис, который будет оформлен на имя ответчика, но она отказалась, на что истец в то время не обратил внимания, и такой документ написал истцу супруг ответчика ЮАН

В течение хода строительства жилого дома с офисными помещениями истец никаких документов не оформлял. Договор долевого участия и два договора уступки прав находились у истца. Когда строительство завершилось, и истец узнал, что дом сдается в эксплуатацию, через КАПКАС попросил ШИА оформить на знакомого юриста нотариальную доверенность, с целью получения акта передачи помещения и дальнейшего оформления права собственности. ШИА в июне 2014 года оформила доверенность на имя юриста ПСВ, который по поручению истца получил акт приема-передачи помещения на имя ШИА, но не смог оформить право собственности на офисное помещение, поскольку застройщик не поставил дом на кадастровый учет.

Так как оформление права собственности не осуществлялось по ряду причин, истец решил лично заняться проблемой оформления, он производил в офисе ремонт и как реальный собственник помещения участвовал в собраниях собственников офисных помещений, общался с представителями управляющей компании, ресурсоснабжающими организациями и другими должностными лицами.

Для официального оформления каких-либо документов, ДД.ММ.ГГГГШИА оформила на имя истца нотариальную доверенность, с которой КАС обращался в различные организации, оформлял необходимые документы, решал проблему оформления права собственности на офис, чтобы переоформить его на свое имя.

После получения акта передачи помещения и до оформления права собственности на помещения отсутствует возможность переоформления прав на другое лицо, то есть на имя истца (ст. 11 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»).

С целью регистрации права собственности на офис и дальнейшего переоформления помещения на свое имя, ДД.ММ.ГГГГ истец обратился в Управление Росреестра по <адрес> с заявлением о государственной регистрации прав, приложив подлинники договора долевого участия и акта приема-передачи помещения.

Регистрация права была приостановлена из-за отсутствия акта ввода объекта в эксплуатацию. Чтобы не получать отказ в регистрации, истец решил забрать документы, но ДД.ММ.ГГГГ ему в этом отказали, указав, что документы уже забрала ШИА, и в конце октября 2016 года истцу пришло письмо от ШИА об отмене выданной на имя истца доверенности.

КАС лично обратился к ШИА за разъяснением ее поведения, попросил вернуть ему документы и вновь выдать доверенность, так как он занимается оформлением документов на его офис, а она в этом препятствует.

Однако ответчик отказала в этом истцу, сославшись на то, что у нее имеются многочисленные судебные споры с КАП, полагает, что офис принадлежит КАП и поэтому она забирает офис в городе Оби себе.

В начале 2017 года истцу стало известно, что ШИА обратилась с иском в Арбитражный суд <адрес> о признании за ней права собственности на его офисное помещение, исковое заявление оставлено без рассмотрения. В настоящее время в Арбитражном суде <адрес> на рассмотрении находится иск ШИА о регистрации за ней права собственности на офис в <адрес>.

Таким образом, ответчик без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрела принадлежащее КАС право требования недвижимого имущества: нежилого помещения общей площадью 345,5 кв.м, расположенного по адресу: <адрес>, подъезд 3, офис №, стоимостью 19 047 656 руб., и указанная сумма составляет неосновательное обогащение ШИА

Со ссылкой на положения п. 1 ст. 1102, п. 1 ст. 1104, ст. 1106 ГК РФ, поскольку в силу того, что оформление уступки прав в настоящее время невозможно, из-за выдачи застройщиком акта приема-передачи помещения, кроме того, оформление права собственности на чье-либо имя также невозможно из-за отсутствия кадастрового учета всего объекта, вернуть истцу право требования, оформленное на имя ответчицы, невозможно, и в соответствии с п. 1 ст. 1105 ГК РФ приобретатель должен возместить потерпевшему стоимость спорного офисного помещения по состоянию на момент подачи иска в размере 19 047 656 руб., указанная сумма является неосновательным обогащением, которую истец просит взыскать с ответчика, а также просит взыскать расходы по уплате госпошлины.

Решением Новосибирского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ исковые требования оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе КАС просит отменить решение, вынести по делу новое решение, которым удовлетворить исковые требования.

В апелляционной жалобе изложены доводы о том, что обязательство от имени ЮАН и расписки о получении денежных средств от имени КАП и ОСВ являются доказательствами наличия соглашения между ШИА и КАС о временном титульном безвозмездном владении правами на офисное помещение.

При составлении расписок КАП и ОСВ подтверждался факт передачи денежных средств. В них и следовало указывать от кого именно и за что они получили денежные средства. Именно это и указано. При этом каких-либо полномочий этим лицам не требовалось, т.к. каждый из них, включая КАС, действовали за себя лично, а не от имени ШИА

Что касается обязательства от имени ЮАН, то он составлял его от имени обоих супругов, поскольку на тот момент ЮАН и ШИА состояли в зарегистрированном браке и имели имущество в общей совместной собственности.

Полагает, что суд, давая оценку доказательствам, не оценил расписки, обязательство от ДД.ММ.ГГГГ в совокупности с показаниями свидетелей, которые полно и объективно подтвердили позицию истца о наличии договоренности между сторонами спора о временном титульном владении правами.

Считает, что суд совершенно безосновательно указывает на разницу в цене договора в договоре долевого участия и в соглашении об уступке права требования от ДД.ММ.ГГГГ, т.к. стоимость имущества на этапе заключения договора долевого участия не зависит от стоимости уступаемого права, которое может быть уступлено как безвозмездно, так и за цену более высокую или более низкую по сравнению с первоначальной стоимостью, указанной застройщиком. Для рассматриваемого спора цена уступки правового значения не имеет. Расписки от имени КАП и от имени ОСВ подтверждают передачу им денежных средств КАС в суммах, которые указаны в соглашениях об уступке прав требований.

Полагает, что выводы суда о том, что расписки от имени КАП и ОСВ не имеют правового значения, являются ошибочными. Считает, что именно расписки подтверждают, что денежные средства по соглашениям вносились не ШИА, а КАС, а также подтверждают наличие договоренности между КАС и ШИА о временном оформлении на её имя прав требования на офисные помещения для истца.

Полагает, что отсутствие интереса у ШИА в приобретении офисных помещений подтверждается также и тем, что вплоть до возникновения судебных споров с КАП осенью 2017 года она не осматривала построенные в <адрес> помещения.

Считает, что пояснения ответчика и свидетеля БСН опровергают факт оплаты ответчиком спорных офисных помещений, показания свидетелей являются надлежащим доказательством именно номинального характера оформления прав на ответчика.

Напротив, передача денежных средств именно КАС подтверждается письменными доказательствами - расписками. Отсутствие в соглашениях об уступке прав требования упоминаний о правах КАС на офисные помещения само по себе не является основанием иска. В случае указания в соглашениях на наличие прав истца на спорные помещения не возник бы настоящий спор.

Ссылается на то, что суд учел, что ответчик не владеет и не владела платежными документами об оплате договора долевого участия, эти документы ей не передавались, потому что предыдущие владельцы КАА, ФАВ не считали ответчика правообладателем по соглашению об уступке прав требований, передали это документы плательщику и реальному правообладателю КАС вместе с подлинником договора долевого участия, поэтому подлинные документы: договор долевого участия, соглашение об уступке, расписки, акт приема-передачи и прочие документы находились и находятся у истца, а ответчик лишь завладела договором долевого участия и актом приема-передачи, который истец подал в Росеестр.

Полагает, что истцом представлено достаточно доказательств, подтверждающих неосновательное обогащение ответчика за счет истца, а именно приобретение ответчиком прав требования офисного помещения за чет истца, отсутствие для этого законных оснований, а также невозможность возврата имущества в натуре.

ШИА поданы возражения по доводам апелляционной жалобы.

Рассмотрев дело в соответствии с требованиями ст. 327.1 ГПК РФ, в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Отказывая в удовлетворении исковых требований КАС, суд первой инстанции, руководствуясь ст. ст. 1102-1105, 1109 ГК РФ, принимая во внимание пояснения сторон, представителей, оценив показания допрошенных свидетелей, пришел к выводу о том, что истцом не представлено достоверных и объективных доказательств внесения денежных средств по договорам уступки прав за ШИА

Имеющиеся в материалах дела обязательство ЮАН от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому он и его супруга ШИА осознают, что никаких прав на офисное помещение не имеют, расписку КАП от ДД.ММ.ГГГГ, расписку ОСВ, согласно которым, указанные лица ссылаются на наличие прав КАС в отношении офисного помещения, расположенного в <адрес> и отсутствия таковых у ШИА, судом не приняты во внимание, поскольку каких-либо полномочий у указанных лиц давать обязательства от имени ШИА, не имелось.

Денежные средства, согласно расписок, КАС передавал КАП и ОАС в суммах 4 418 000 руб. и 4 400 000 руб.

Показания БСН, КАП, ЮАН, ПСВ о том, что именно КАС произвел расчеты по сделкам, при этом ШИА никаких денежных средств за объект недвижимости не вносила, поскольку таковыми не обладала, не имела интереса в имуществе, суд также оценил критически, поскольку какие-либо доказательства причастности КАС к отношениям сторон по сделкам уступки прав по договору долевого участия в строительстве от ДД.ММ.ГГГГ по соглашению № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенному между ФАВ, КАП с одной стороны и ШИА, ОСВ с другой стороны и по соглашению № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенному между ОСВ и ШИА, не представлены, его полномочия участвовать в сделке ничем не подтверждены, в соглашениях он не поименован ни стороной, ни представителем стороны, равно как и отсутствуют доказательства того, что указанные сделки были совершены в интересах КАС, с привлечением его денежных средств и формального участия ШИА, свидетельские показания для подтверждения факта оплаты допустимыми доказательствами не являются, каких-либо документальных сведений о передаче истцом ответчику денежных средств, либо возникновения у ответчика соответствующих прав за счет ответчика, не имеется.

Как указал суд, из вышеуказанных соглашений следует, оба они подписаны лично ответчиком ШИА (цессионарием), и каждое из них содержит указание на то, что именно цессионарий уплатил цеденту за передачу права денежные средства.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что исковые требования КАС не подлежат удовлетворению.

При этом исходит из того, что в материалах дела имеется определение арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 100-104), из которого следует, что в рамках дела о признании должника ЗАО «ОбьСтрой» несостоятельным (банкротом) рассмотрено и отказано в удовлетворении заявления индивидуального предпринимателя ШИА о государственной регистрации права собственности на офисное помещение № МКД № по <адрес>. Арбитражным судом установлено, что застройщику ЗАО «ОбьСтрой» не произведена оплата по договору участия в долевом строительстве в отношении указанного помещения, заявителем не представлено доказательств оплаты стоимости доли по договору участия в долевом строительстве.

Таким образом, доказательств выполнения финансовых обязательств перед застройщиком ЗАО «ОбьСтрой» по договору участия в долевом строительстве ни первоначальным участником долевого строительства, ни цессионарием (ШИА) в материалы дела представлено не было, тогда как в соответствии с п. 1 ст. 11 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации" уступка участником долевого строительства прав требований по договору допускается только после уплаты им цены договора или одновременно с переводом долга на нового участника долевого строительства в порядке, установленном Гражданским кодексом Российской Федерации. Соответственно, по договору уступки права фактически передано несуществующее обязательство, оснований полагать, что на стороне ШИА возникло неосновательное обогащение, учитывая положения ч. 1 ст. 1102 ГК РФ, не имеется.

Следовательно, отсутствуют основания для взыскания с ответчика в пользу истца указанной им в иске суммы.

Учитывая изложенное, оснований для отмены решения и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Новосибирского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи