Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «ОДАС» о признании сублицензионного договора недействительным, взыскании денежных средств,

по апелляционной жалобе ответчика общества с ограниченной ответственностью «ОДАС» на решение Мотовилихинского районного суда Пермского края от 22 сентября 2023 года.

Ознакомившись с материалами дела, заслушав доклад судьи Варовой Л.Н., пояснения представителя истца ФИО2, возражавшей относительно доводов жалобы, представителя ответчика ФИО3, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился с иском к обществу с ограниченной ответственностью «ОДАС» (далее - ООО «ОДАС») о признании сублицензионного договора № ** от 10.08.2022 недействительным сделкой, применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ответчика денежных средств в размере 40000 рублей (т. 1 л.д. 220-221).

Исковые требования мотивированы тем, что 10.08.2022 между сторонами был заключен договор купли-продажи транспортного средства KIA RIO, ** года выпуска. Кроме того, 10.08.2022 якобы между истцом и ответчиком заключен сублицензионный договор № ** о предоставлении права пользования программы для ЭВМ. В тот же день уплачено вознаграждение в размере 40 000 рублей. Согласие на заключение данного договора истец не давал, ни путем выдачи письменной доверенности, ни путем последующего одобрения сделки. Намерений воспользоваться данной программой у истца не имелось и не имеется. Считает, что подпись в договоре не его.

Решением Мотовилихинского районного суда г.Перми от 18 сентября 2023 года исковые требования удовлетворены в полном объеме.

С решением суда не согласен ответчик ООО «ОДАС», в апелляционной жалобе просит его отменить, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права. Указывает, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции представитель истца не имел надлежащим образом оформленных полномочий. Доверенность № 1 (л.д.13) не содержит даты ее совершения (указан только год), в силу норм ст.186 ГК РФ является ничтожной; в данной доверенности не имеется также полномочий по представлению интересов истца в рамках рассмотрения спора по настоящему делу. Доверенность № 2 (л.д.14) не имеет указания на исходную доверенность, не содержит персональные данные доверителя, полномочия которого ООО «Фемида» передало М. Кроме того, учитывая дату выдачи исходной доверенности (01.10.2022), очевидно, что доверенность № 2 была выдана за 6 месяцев до даты выдачи исходной доверенности № 1. Судом внимательно исследован довод истца о том, что договор истцом не заключался, подпись в договоре истцу не принадлежит. Третье лицо (сын истца) в судебном заседании 19.07.2023 указал, что договоры от имени истца подписывал он (ФИО4) лично и деньги уплачивал также он. Документов, подтверждающих передачу истцом третьему лицу каких-либо сумм для оплаты договора, в материалы дела не представлено. По результатам экспертизы с учетом пояснений третьего лица суд установил, что сублицензионный договор подписан не истцом, а третьим лицом в отсутствие какой-либо доверенности. Суд немотивированно отклонил доводы ответчика, что третье лицо, заключив договор от имени истца в отсутствие полномочий, фактически является стороной данного договора. Кроме того, установив, что договор от имени истца подписан третьим лицом, суд без всяких к тому оснований пришел к выводу, что денежные средства, уплаченные по договору, принадлежали истцу и подлежат взысканию с ответчика. При этом в материалах дела отсутствуют доказательства принадлежности истцу уплаченных третьим лицом денежных средств и передачи их третьему лицу. Доводы истца об отсутствии одобрения им договора и неиспользовании программы, как и возражения ответчика об обратном судом оставлены без внимания. Ответчик является администратором программы, права на которую он предоставляет по сублицензионным договорам. Ответчиком в судебное заседание были представлены скриншоты из программы о том, что истец был зарегистрирован в программе 10.08.2022 под именем «Pavlov» как владелец трекера с номером IMEI:**, установленного на автомобиле Киа рио, имеющим VIN **. Указанные сведения свидетельствуют об одобрении истцом сублицензионного договора, пользовании программой и об отсутствии оснований для взыскания денежных средств.

Согласно пункту 1 статьи 1235 Гражданского кодекса Российской Федерации по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

Пунктом 1 статьи 1238 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрена возможность лицензиата при письменном согласии лицензиара по договору предоставить право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации другому лицу (сублицензионный договор).

В пункте 2 статьи 1233 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что к договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, в том числе к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным (сублицензионным) договорам, применяются общие положения об обязательствах (статьи 307 - 419) и о договоре (статьи 420 - 453), поскольку иное не установлено правилами настоящего раздела и не вытекает из содержания или характера исключительного права.

Проверив законность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия приходит к следующим выводам.

При рассмотрении спора судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 10.08.2022 между ООО «ОДАС» (продавец) и ФИО1 (покупатель) заключен договор купли-продажи транспортного средства Киа рио, имеющим идентификационный № (VIN) **. Условиями договора (п.4) цена транспортного средства определена в размере 460 000 рублей (т. 1 л.д. 69-71). Транспортное средство в тот же день (10.08.2022) передано покупателю по акту приема-передачи с документацией на товар (т. 1 л.д. 72).

10.08.2022 между ООО «ОДАС» (лицензиат) и ФИО1 (сублицензиат) заключен сублицензионный договор №** о предоставлении права использования программы для ЭВМ (т.1 л.д.7-8), по условиям которого лицензиат, действуя в рамках полномочий и объема прав, предоставляет сублицензиату неисключительные пользовательские права (простая неисключительная лицензия) на использование программы для ЭВМ, согласно спецификации, являющейся неотъемлемой частью настоящего договора (приложение № 1 к договору), а сублицензиат получает указанные права и уплачивает лицензиату вознаграждение в размере, в сроки, в порядке и на условиях, указанных в настоящем договоре (пункт 2.1 сублицензионного договора).

В разделе 1 сублицензионного договора даны основные применяемые в нем понятия, в частности, в соответствии с пунктом 1.7 клиентская часть программного обеспечения - мобильный клиент, устанавливаемый на мобильных платформах (IOS, ANDROD), предназначенный для отображения информации, принимаемой с серверной части программного обеспечения.

Телематическое устройство - электронное устройство, устанавливаемое на мониторируемом объекте, предназначенное для сбора информации с различных датчиков и передачи ее на серверную часть программного обеспечения по различным каналам связи (пункт 1.8 сублицензионного договора).

Лицензионный ключ - техническое средство защиты от нелицензионного использования программного обеспечения, представляющее собой файл с уникальным программным ключом, позволяющим запускать программное обеспечение на конкретном компьютере. Лицензионный ключ привязан к серийному номеру операционной системы компьютера и дате ее установки (пункт 1.11 сублицензионного договора).

Пунктом 3.1 сублицензионного договора предусмотрено, что сублицензиату предоставляется право использования программного обеспечения исключительно следующими способами (пределы использования программного обеспечения): использовать программу для ЭВМ в соответствии с ее назначением (пункт 3.1.1); осуществлять запись и хранение программы для ЭВМ в памяти ЭВМ (пункт 3.1.2); создавать производные программные продукты по письменному согласованию с лицензиатом и лицензиаром (пункт 3.1.3); использовать и (или) воспроизводить отдельные элементы программного обеспечения расположение элементов оформления программы для ЭВМ (дизайн), графики, изображения, фонограммы, текст и др. элементы) по письменному согласованию с лицензиатом и лицензиаром (пункт 3.1.4).

В силу пункта 9.1 сублицензионный договор может быть расторгнут по соглашению сторон.

Пунктом 9.8 сублицензионного договора предусмотрено, что стороны пришли к соглашению о том, что сублицензиат не вправе требовать от лицензиата возмещения каких-либо убытков и(или) возврата части оплаченной стоимости лицензионного вознаграждения в случае досрочного прекращения договора по любым основаниям (т. 1 л.д.7-8).

В соответствии со спецификацией к сублицензионному договору № ** о предоставлении права использования программы для ЭВМ лицензиат обязался предоставить сублицензиату неисключительное право использования программы для ЭВМ Fort-Monitor, а сублицензиат обязался выплатить лицензиату вознаграждение, количество лицензий – 1 шт., срок действия лицензии – 48 месяцев с момента получения сублицензиатом лицензии, вознаграждение лицензиата (стоимость лицензии) составляет 40000 рублей; одна лицензия, предоставленная сублицензиату, дает право на подключение к серверной части программного обеспечения одного телематического устройства. (т. 1 л.д.9).

Сторонами подписан акт приема-передачи лицензии, согласно которому лицензиат передал, а сублицензиат принял простую (неисключительную) лицензию на использование программы для ЭВМ Fort-Monitor (свидетельство о государственной регистрации программы для ЭВМ N «**» от 10 сентября 2010 года) (т. 1 л.д.10).

Оплата по договору произведена в полном объеме (кассовый чек на сумму 40000 рублей от 10.08.2022, т. 1 л.д. 11).

Определением Мотовилихинского районного суда г. Перми о 15.02.2023 года по ходатайству истца по делу назначена судебная почерковедческая экспертиза (т. 1 л.д. 105-107).

В соответствии с заключением эксперта ФБУ Пермская лаборатория судебной экспертизы Минюста России от 11.05.2023 N 716/06-2/23-01 подписи от имени ФИО1 расположенные на каждом листе сублицензионного договора № ** о предоставлении права использования программы для ЭВМ от 10.08.2022 с приложениями № 1 (спецификацией) и №2 (актом приема-передачи) в строке «Подпись Клиента» на первом листе и в строках «Павлов Виктор Семенович» на каждом из пяти листов, выполнены не ФИО1, а другим лицом.

Подписи от имени ФИО1, расположенные на каждом листе сублицензионного договора № ** о предоставлении права использования программы для ЭВМ от 10 августа 2022г. с приложениями №1 (спецификацией) и №2 (актом приема-передачи) в строке «Подпись Клиента» на первом листе и в строках «Павлов Виктор Семенович» на каждом из пяти листов, выполнены тем же лицом, которым выполнены подписи от имени ФИО1, изображения которых находятся в копии договора купли- продажи транспортного средства от 10 августа 2022г. с приложениями №1 и №2 (л.д.69-73), а также подпись от имени ФИО4, расположенная в пояснении в Мотовилихинский районный суд без даты (л.д.74) (т.1 л.д. 171-178).

Как следует из пояснений третьего лица ФИО4 (сына истца), он (ФИО4) подписал договор купли-продажи автомобиля от 10.08.2022, действуя на основании удостоверенной управляющей компанией доверенности от ФИО1 на приобретение ТС, оригинал которой передан в автосалоне на ул. ****. Кроме того, 10.08.2022 при покупке автомобиля до него было доведено, что без подписания сублицензионного договора ТС ему не продадут. Подпись в сублицензионном договоре от 10.08.2022 также принадлежит ему (ФИО4) (т. 1 л.д. 74, 201).

Согласно информации ООО «ОДАС», являясь Лицензиатом программы «Fort-Monitor» для ЭВМ ООО «ОДАС» ведет учет лицензий в соответствующей электронной подсистеме администрирования. Из сведений указанной подсистемы администрирования следует, что в ней 10.08.2022 был зарегистрирован пользователь с именем «PavlovV», который указал VIN номер **. Из сведений учетной системы следует, что VIN номер ** привязан к телематическому устройству с номером IMEI ** в соответствии с п. 1.8 сублицензионного договора, данные с устройства на сервер передавались несколько месяцев подряд. Для передачи данных телематическим устройством необходима активная SIM-карта (т. 1 л.д. 224-226, 227-229).

Согласно ответу от 19.09.2023, поступившему из ПАО «Мегафон» в суд после рассмотрения дела, телефонный номер по IMEI ** в сети ПАО «Мегафон» с 10.08.2022 по настоящее время принадлежит ФИО1. (т. 2 л.д. 38-39).

При разрешении спора суд первой инстанции, руководствуясь статьями 12, 153, 154, 160, 166, 167, 168, 420, 422, 980, 1233, 1235 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований. При этом суд, принимая во внимание заключение проведенной по делу судебной почерковедческой экспертизы, исходил из того, что ФИО1 сублицензионный договор от 10.08.2022 не подписывал, воля истца на заключение оспариваемого договора отсутствовала.

Коллегия не может согласиться с выводами суда в силу следующего.

Статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Согласно статье 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу пункта 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 70 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку.

Под последующим одобрением сделки представляемым, в частности, могут пониматься: письменное или устное одобрение независимо от того, кому оно адресовано; признание представляемым претензии контрагента; иные действия представляемого, свидетельствующие об одобрении сделки (например, полное или частичное принятие исполнения по оспариваемой сделке, полная или частичная уплата процентов по основному долгу, равно как и уплата неустойки и других сумм в связи с нарушением обязательства; реализация других прав и обязанностей по сделке, подписание уполномоченным на это лицом акта сверки задолженности); заключение, а равно одобрение другой сделки, которая обеспечивает первую или заключена во исполнение либо во изменение первой; просьба об отсрочке или рассрочке исполнения; акцепт инкассового поручения (пункт 123 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

При установленном при рассмотрении дела судом первой инстанции факте отсутствия подписания договора стороной истца, указанного в оспариваемом договоре в качестве сублицензиата, совокупность установленных по делу обстоятельств позволяет сделать вывод о том, что данный договор сублицензиатом (истцом ФИО1) исполнялся.

Об исполнении договора свидетельствует регистрация истца 10.08.2022 в электронной подсистеме администрирования под именем пользователя «PavlovV» с VIN № ** приобретенного им автомобиля, который был «привязан» к телематическому устройству IMEI:** с использованием принадлежащей ему сим-карты (т.2 л.д.37-39), передававшему данные на сервер в течение нескольких месяцев (т. 1 л.д. 227-229).

С учетом того, что ООО «ОДАС» в соответствии с договором обеспечило сублицензиату возможность пользования предоставленным программным обеспечением, сублицензиар ФИО1, зарегистрировавшись в учетной системе, использовал предоставленную ему программу для ЭВМ Fort-Monitor, коллегия приходит к выводу о фактическом исполнении каждой из сторон оспариваемого сублицензионного договора, что исключает удовлетворение заявленных исковых требований в силу норм пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Коллегия считает необходимым также указать следующее.

Гражданское законодательство указывает на обязанность участников правоотношений действовать добросовестно (пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5).

Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу, п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (абзац третий).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Анализ материалов дела в совокупности позволяет сделать вывод, что позиция истца и третьего лица на стороне истца является противоречивой, не соответствует критериям добросовестности с учетом следующего.

10.08.2022 между ООО «ОДАС» и ФИО1 заключены два договора:

- договор купли-продажи транспортного средства Киа рио (т.1 л.д.52);

- сублицензионный договор №** (т.1 л.д.7-10).

Позиция истца и третьего лица, выраженная исключительно в пояснениях, сводится к тому, что оба данных договора истцом не подписывались, заключены от имени истца третьим лицом ФИО4, действующим по доверенности, в которой полномочий на заключение сублицензионного договора доверенному лицу не предоставлялось; указанный договор в последующее время, в отличие договора купли-продажи транспортного средства, доверителем (истцом ФИО1) не был одобрен.

Доказательства в подтверждение указанных доводов истцом либо третьим лицом в материалах дела отсутствуют – доверенность не представлена, что исключает возможность оценить как ее (доверенность) фактическое наличие, так и объем предоставленных данной доверенностью полномочий, в договоре ссылки на заключение договора по доверенности не имеется, ответчик наличие доверенности отрицает.

Согласно представленному управляющей компанией по месту жительства истца (т. 1 л.д. 29) ответу ООО «Управляющая компания «Приоритет», которая ранее удостоверяла выданную ФИО1 доверенность на ООО «Правовая компания «Фемида» от 01.10.2022, не удостоверяет доверенности на совершение сделок купли-продажи автомобилей, сведения об удостоверении ООО «УК «Приоритет» доверенности от имени ФИО1 на имя ФИО4 отсутствуют (т.1 л.д. 232).

При этом заключение договора по доверенности в случае наличия полномочий на совершение соответствующих юридически значимых действий, не требует какого-либо одобрения сделки для вывода о ее (сделки) заключенности либо действительности. Вместе с тем, ссылаясь на наличие полномочий у доверенного лица на совершение сделки по купле-продаже автомобиля, истец одновременно указывает на ее одобрение.

Кроме того, наряду с требованием о признании сублицензионного договора № ** от 10.08.2022 недействительной сделкой, истцом заявлено о применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ответчика денежных средств в размере 40000 рублей.

В отсутствие факта совершения лицензионного договора и его одобрения, непредставления письменных доказательств наличия между истцом и третьим лицом обязательств по договору поручения, передачи в целях исполнения поручения денежных средств доверенному лицу, истец просит взыскать уплаченные по договору денежные средства в свою пользу, что представляется нелогичным.

При установленных обстоятельствах, вопреки позиции истца, внесение денежных средств в счет цены договора размере 40 000 рублей с указанием назначения платежа «неисключительная лицензия на использование программы ЭВМ Fort-Monitor сроком на 48 мес. платеж за 1 шт.» (т. 1 л.д. 11), коллегией также оценивается как элемент исполнения договора стороной истца.

Коллегия дополнительно принимает во внимание, что истец ФИО1 и третье лицо ФИО4 являются (являлись) учредителями и директорами правовых компаний (т. 1 л.д. 100-101), в связи с чем относятся к категории лиц, обладающих специальными юридическими познаниями, не могли не знать требований к заключению договоров и правовых последствий их несоблюдения. Однако при подписании договора купли-продажи автомобиля от 10.08.2022 в отсутствие каких-либо заблуждений о лице, указанном в качестве стороны по договору, ФИО4 (третье лицо) не указал, что действует от имени и в интересах истца ФИО1 по доверенности с указанием ее (доверенности) реквизитов.

При установленных обстоятельствах следует согласиться с позицией ответчика о несоответствии действий истца ФИО1 и третьего лица ФИО4, фактически являющихся заинтересованными в определенном результате рассмотрения спора, близкими родственниками, положениям ст.10 Гражданского кодекса Российской Федерации, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

С учетом изложенного решение суда первой инстанции не может быть признано законным и обоснованным, подлежит отмене в связи с неправильным применением норм материального права, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, с принятием нового решения – об отказе в иске.

Руководствуясь статьями 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Мотовилихинского районного суда г.Перми от 22 сентября 2023 года отменить.

Принять по делу новое решение.

ФИО1 в удовлетворении исковых требований к ООО «ОДАС» о признании недействительным сублицензионного договора № ** от 10.08.2022, применении последствий недействительности сделки – отказать.

Председательствующий: (подпись)

Судьи: (подписи)

Мотивированное определение изготовлено 26 декабря 2023 года