Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Балла Николая Алексеевича к ФГБОУВО «Белгородский государственный технологический университет имени В.Г. Шухова» об установлении факта трудовых отношений и взыскании денежных средств

по апелляционной жалобе Балла Н.А.

на решение Октябрьского районного суда города Белгорода от 19 ноября 2020 года.

Заслушав доклад судьи Нерубенко Т.В., объяснения Балла Н.А., поддержавшего доводы жалобы, представителя ФГБОУВО «Белгородский государственный технологический университет имени В.Г. Шухова» - Желтоброва И.А. и Новиковой Т.В., просивших об оставлении решения суда без изменения, судебная коллегия

установила:

дело инициировано иском Балла Н.А. к ФГБОУВО «Белгородский государственный технологический университет имени В.Г. Шухова», в котором он с учетом уточнения требований просил признать отношения, связанные с использованием личного труда (в качестве концертмейстера в народном самодеятельном коллективе «Молодежный ансамбль казачьей песни»), возникшие на основании гражданско-правового договора в периоды с 1 октября 2017 года по 30 июня 2018 года, с 1 сентября 2018 года по 30 июня 2019 года, с 1 сентября 2019 года по 30 июня 2020 года – трудовыми; признать односторонне прекращение трудовых отношений (расторжение договора ГПХ заказчиком ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова»), не выплату заработной платы за май и июнь 2020 года в период карантина по короновирусу - незаконными, противоречащими поручению Правительства Российской Федерации от 23 марта 2020 года; обязать образовательное учреждение допустить его к исполнению предусмотренных трудовым договором обязанностей, внести записи в трудовую книжку; начислить заработную плату за период работы с 1 октября 2017 года по 30 июня 2020 года, в соответствии со статьей 134 Трудового кодекса Российской Федерации, выплатить денежную компенсацию за не предоставление ежегодных отпусков с 1 октября 2017 года по 30 июня 2018 года, с 1 сентября 2018 года по 30 июня 2019 года, с 1 сентября 2019 года по 30 июня 2020 года (за три учебных года), перечислив в фонд обязательного пенсионного страхования соответствующие суммы выплат и иных вознаграждений, начисленных за период работы с 1 января 2017 года по 30 июня 2020 года; обязать университет выплатить заработную плату за май и июнь 2020 года согласно договору ГПХ от 9 января 2020 года и средний заработок за время вынужденного прогула в соответствии со статьей 66.1 Трудового кодекса Российской Федерации и не внесение записей в трудовую книжку, что препятствовало поступлению на другую работу; возложить на ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» обязанность денежной компенсации морального вреда в размере 50 000 руб. за все указанные нарушения трудовых прав.

Сослался на то, что согласно заключавшимся договорам возмездного оказания услуг от 1 октября 2017 года с ФГБОУВО «Белгородский государственный технологический университет имени В.Г. Шухова» в его обязанности входило музыкальное сопровождение исполнения песен в народном самодеятельном коллективе «Молодежный ансамбль казачьей песни» в Студенческом дворце культуры ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова». Был установлен режим работы: еженедельные репетиции по вторникам и четвергам с 17 до 20 часов. Для репетиций выделено постоянное помещение в здании СДК, предоставлен музыкальный инструмент. В его обязанности входили также концертные выступления с ансамблем казачьей песни, участие в фестивалях, конкурсах. За творческие успехи он неоднократно награждался руководством Университета почетными грамотами. Фактически являлся концертмейстером СДК, данная работа не отличалась от прежней работы в качестве аккомпаниатора-концертмейстера (ведущий мастер сцены) в ГБУК «Белгородская государственная филармония». Ежемесячно на его банковскую карту перечислялась фиксированная сумма 10 000 рублей, а позднее - 11 000 рублей, за вычетом обязательных платежей НДФЛ, ОПС. Договор возмездного оказания услуг содержал признаки трудового договора, о чем свидетельствуют непрерывный и длительный характер отношений в течение учебного года, выполнение работы не разового характера, отсутствие конкретного объема работы, наличие в ГПД условия о периодичности оплаты работ, обеспечение исполнителя наравне со штатными работниками музыкальным инструментом, концертным костюмом, постоянным помещением для репетиций (обеспечение условий труда), ежемесячная гарантированная оплата труда в зависимости от отработанного времени, контроль со стороны заказчика за процессом труда. В период карантина по распоряжению губернатора области репетиции проходили дистанционно, без его участия. Согласно телефонному сообщению бухгалтера Ф.Е.Р. в мае-июне 2020 года заказчиком договор был расторгнут по причине вынужденной самоизоляции истца из-за карантина (возраст 65+). Выплата пособия по временной трудоспособности не производилась

В судебном заседании Балла Н.А. поддержал заявленные требования по изложенным в иске основаниям, просив их удовлетворить.

Представители ФГБОУВО «Белгородский государственный технологический университет имени В.Г. Шухова» иск не признали, отрицая факт трудовых отношений с Балла Н.А. Пояснили, что с 1 мая 2020 года договор от 9 января 2020 года был расторгнут, в связи с пандемией короновирусной инфекции и запретом на проведение массовых мероприятий. Ансамбль казачьей песни не является структурным подразделением БГТУ. Характер оказываемых Балла Н.А. услуг по договорам и время согласовывалось с руководителем молодежного ансамбля С.Л.Н., которая также не являлась работником БГТУ. В штатном расписании должности с обязанностями истца не предусмотрено. С заявлением о приеме на работу он не обращался, трудовую книжку не предоставлял, заработная плата не выплачивалась, правилам внутреннего трудового распорядка он не подчинялся. Согласно пункту 11.13 Правил внутреннего трудового распорядка в СДК установлено рабочее время с 9-00 часов до 18-00 часов. Вознаграждение производилось в соответствии с актами выполненных работ и согласно платежным поручениям. Договоры заключались на разные периоды времени, с перерывами. Балла Н.А. длительное время исполнял свои обязанности, не оспаривал условия договоров, подписывал акты. Расчетные и платежные ведомости в отношении него не составлялись, приказ о приеме на работу не издавался, табель учета рабочего времени не велся. Также стороной ответчика заявлено о пропуске истцом срока для обращения в суд. Представители ответчика полагали, что отношения по договору прекратились 1 марта 2020 года, и последним днем трехмесячного срока для обращения в суд являлось 1 августа 2020 года.

Решением суда в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе Балла Н.А. просит отменить решение суда, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, вынести новое решение об удовлетворении иска.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. Оснований для выхода за пределы доводов, изложенных в апелляционной жалобе, у суда в этом деле не имеется.

В целях обеспечения эффективной защиты работников посредством национальных законодательства и практики, разрешения проблем, которые могут возникнуть в силу неравного положения сторон трудового правоотношения, Генеральной конференцией Международной организации труда 15 июня 2006 года принята Рекомендация № 198 о трудовом правоотношении.

Как отражено в пункте 2 Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении, характер и масштабы защиты, обеспечиваемой работникам в рамках индивидуального трудового правоотношения, должны определяться национальными законодательством или практикой либо и тем, и другим, принимая во внимание соответствующие международные трудовые нормы.

Для целей национальной политики защиты работников в условиях индивидуального трудового правоотношения существование такого правоотношения должно в первую очередь определяться на основе фактов, подтверждающих выполнение работы и выплату вознаграждения работнику, невзирая на то, каким образом это трудовое правоотношение характеризуется в любом другом соглашении об обратном, носящем договорный или иной характер, которое могло быть заключено между сторонами (пункт 9 Рекомендаций МОТ).

В пункте 13 Рекомендации названы признаки существования трудового правоотношения, в частности: работа выполняется работником в соответствии с указаниями и под контролем другой стороны; интеграция работника в организационную структуру предприятия; выполнение работы в интересах другого лица лично работником в соответствии с определенным графиком или на рабочем месте, которое указывается или согласовывается стороной, заказавшей ее; периодическая выплата вознаграждения работнику; работа предполагает предоставление инструментов, материалов и механизмов стороной, заказавшей работу.

В целях содействия определению существования индивидуального трудового правоотношения государства-члены должны в рамках своей национальной политики рассмотреть возможность установления правовой презумпции существования индивидуального трудового правоотношения в том случае, когда определено наличие одного или нескольких соответствующих признаков (пункт 11 Рекомендации МОТ о трудовом правоотношении).

В соответствии со статьей 37 Конституции Российской Федерации труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Принудительный труд запрещен. Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.

К основным принципам правового регулирования трудовых отношений и иных, непосредственно связанных с ними отношений исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации статья 2 Трудового кодекса Российской Федерации относит в том числе свободу труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается; право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности; обеспечение права каждого на защиту государством его трудовых прав и свобод, включая судебную защиту.

На основании части 4 статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации, если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном Кодексом, другими федеральными законами, были признаны трудовыми отношениями, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.

Порядок признания отношений, связанных с использованием личного труда, которые были оформлены договором гражданско-правового характера, трудовыми отношениями регулируется статьей 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации.

Признание отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями может осуществляться: лицом, использующим личный труд и являющимся заказчиком по указанному договору, на основании письменного заявления физического лица, являющегося исполнителем по указанному договору, и (или) не обжалованного в суд в установленном порядке предписания государственного инспектора труда об устранении нарушения части второй статьи 15 настоящего Кодекса; судом в случае, если физическое лицо, являющееся исполнителем по указанному договору, обратилось непосредственно в суд, или по материалам (документам), направленным государственной инспекцией труда, иными органами и лицами, обладающими необходимыми для этого полномочиями в соответствии с федеральными законами (часть 1 статьи 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

В случае прекращения отношений, связанных с использованием личного труда и возникших на основании гражданско-правового договора, признание этих отношений трудовыми отношениями осуществляется судом. Физическое лицо, являвшееся исполнителем по указанному договору, вправе обратиться в суд за признанием этих отношений трудовыми отношениями в порядке и в сроки, которые предусмотрены для рассмотрения индивидуальных трудовых споров (часть 2 статьи 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 3 статьи 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений.

Если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном частями первой - третьей статьи 19.1, были признаны трудовыми отношениями, такие трудовые отношения между работником и работодателем считаются возникшими со дня фактического допущения физического лица, являющегося исполнителем по указанному договору, к исполнению предусмотренных указанным договором обязанностей (часть 4 статьи 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

Трудовые отношения - отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается (статья 15 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 56 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор – это соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Трудовой договор вступает в силу со дня его подписания работником и работодателем, если иное не установлено названным кодексом, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации или трудовым договором, либо со дня фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя (часть 1 статьи 61 Трудового кодекса Российской Федерации).

Трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе, а если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии были признаны трудовыми отношениями, - не позднее трех рабочих дней со дня признания этих отношений трудовыми отношениями, если иное не установлено судом (часть 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце третьем пункта 8 и в абзаце втором пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», если между сторонами заключен договор гражданско-правового характера, однако в ходе судебного разбирательства будет установлено, что этим договором фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям в силу части четвертой статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации должны применяться положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права. Если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом, однако работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя, то трудовой договор считается заключенным и работодатель или его уполномоченный представитель обязан не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения к работе оформить трудовой договор в письменной форме (часть вторая статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).

Приведенные нормы трудового законодательства, определяющие понятие трудовых отношений, их отличительные признаки и особенности, форму трудового договора и его содержание, в том числе трудового договора о дистанционной работе, механизмы осуществления прав работника при разрешении споров с работодателем по квалификации сложившихся отношений в качестве трудовых, судом первой инстанций применены неправильно, без учета правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 2.2 определения от 19 мая 2009 года № 597-О-О, и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 17 марта 2004 года № 2.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Балла Н.А., с учетом установленных по делу обстоятельств, а также содержания заключенных между сторонами договоров возмездного оказания услуг, суд первой инстанции пришел к выводу о возникновении между сторонами гражданско-правовых отношений и об отсутствии доказательств того, что указанные выше заключенные договоры фактически регулировали трудовые отношения.

По мнению судебной коллегии выводы суда первой инстанции основаны на неправильном применении и толковании норм материального права и сделаны с нарушением норм процессуального права.

Так, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 2.2 определения от 19 мая 2009 года № 597-О-О, в целях предотвращения злоупотреблений со стороны работодателей и фактов заключения гражданско-правовых договоров вопреки намерению работника заключить трудовой договор, а также достижения соответствия между фактически складывающимися отношениями и их юридическим оформлением федеральный законодатель предусмотрел в части четвертой статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации возможность признания в судебном порядке наличия трудовых отношений между сторонами, формально связанными договором гражданско-правового характера, и установил, что к таким случаям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права. Суды общей юрисдикции, разрешая подобного рода споры и признавая сложившиеся отношения между работодателем и работником либо трудовыми, либо гражданско-правовыми, должны не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в статьях 15 и 56 Трудового кодекса Российской Федерации.

Из приведенных в этих статьях определений понятий «трудовые отношения» и «трудовой договор» не вытекает, что единственным критерием для квалификации сложившихся отношений в качестве трудовых является осуществление лицом работы по должности в соответствии со штатным расписанием, утвержденным работодателем. Наличие именно трудовых отношений может быть подтверждено ссылками на тарифно-квалификационные характеристики работы, должностные инструкции и любым документальным или иным указанием на конкретную профессию, специальность, вид поручаемой работы. Таким образом, по смыслу статей 11, 15 и 56 Трудового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с положением части второй статьи 67 названного кодекса, согласно которому трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя, отсутствие в штатном расписании должности само по себе не исключает возможности признания в каждом конкретном случае отношений между работником, заключившим договор и исполняющим трудовые обязанности с ведома или по поручению работодателя или его представителя, трудовыми - при наличии в этих отношениях признаков трудового договора.

Вследствие неправильного применения норм трудового законодательства суд первой инстанции отдал приоритет юридическому оформлению отношений между сторонами, не выясняя при этом, имелись ли в действительности между Балла Н.А. и ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в статьях 15 и 56 Трудового кодекса Российской Федерации, и не было ли со стороны ответчика злоупотребления при заключении договоров возмездного оказания услуг вопреки намерению работника как экономически более слабой стороны заключить трудовой договор.

При этом вывод о наличии между сторонами гражданско-правовых отношений по договору возмездного оказания услуг сделан судом первой инстанции без установления его содержания и признаков в сравнении с трудовым договором и трудовыми отношениями.

Как следует из пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданское законодательство в том числе определяет правовое положение участников гражданского оборота и регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников.

Согласно пункту 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (пункт 1 статьи 779 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (статьи 702 - 729 Гражданского кодекса Российской Федерации) и положения о бытовом подряде (статьи 730 - 739 Гражданского кодекса Российской Федерации), если это не противоречит статьям 779 - 782 этого кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг (статья 783 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу данных норм Гражданского кодекса Российской Федерации, договор возмездного оказания услуг заключается для выполнения исполнителем определенного задания заказчика, согласованного сторонами при заключении договора. Целью договора возмездного оказания услуг является не выполнение работы как таковой, а осуществление исполнителем действий или деятельности на основании индивидуально-конкретного задания к оговоренному сроку за обусловленную в договоре плату.

От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.

В силу части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с частью 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Между тем обстоятельства, касающиеся характера возникших правоотношений между истцом и ответчиком, с учетом подлежащих применению норм трудового и гражданского законодательства в качестве юридически значимых определены не были, предметом исследования и оценки суда первой инстанции в нарушение приведенных требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не являлись.

Исходя из положений статей 67, 71, 195 - 198, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможности оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Эти требования процессуального закона, как усматривается из решения суда, при разрешении спора выполнены не были. Также не учтено, что при рассмотрении дела суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства с учетом доводов и возражений сторон спора и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы. Иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное в части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным.

Обращаясь с исковыми требованиями, Балла Н.А. указал на то, что осуществлял фактически свою трудовую деятельность на основании срочных трудовых договоров, которые были обозначены ответчиком как договора возмездного оказания услуг в качестве концертмейстера молодежного ансамбля казачьей песни.

Вопреки выводам в судебном постановлении первой инстанции, по мнению судебной коллегии, указанное заявление истца нашло свое подтверждение.

В соответствии с текстами гражданско-правовых договоров, заключенных сторонами, заказчик – Университет поручает, а исполнитель - истец принимает на себя выполнение и сдачу такой услуги, как музыкальное сопровождение песен в молодежном ансамбле казачьей песни.

Ежемесячно на банковскую карту Балла Н.А. ответчиком перечислялись одинаковые суммы с обозначением вида платежа – «заработная плата» по договорам ГПХ практически в одинаковых суммах по 10 000 руб. (без учета НДФЛ), кроме октября 2017 года, марта, ноября, декабря 2018 года. В указанные 4 месяца заработная плата была в ином размере, поскольку, как пояснял истец, это было связано с подготовкой ансамбля к выступлению и выездами в командировки за пределы Белгородской области с целью выступления ансамбля.

Согласно материалам дела, приказом ректора ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» создан Студенческий дворец культуры, являющийся структурным подразделением данного Университета. В своей деятельности Дворец руководствуется законодательством Российской Федерации и Законом «Об образовании в Российской Федерации», Уставом университета и настоящим Положением.

Устав университета утвержден приказом Министерства науки и высшего образования Российской Федерации от 16 ноября 2018 года № 957 (лист дела 148). Стандарт организации воспитательной деятельности образовательных организаций высшего образования, утвержденный на заседании Совета Министерства образования и науки Российской Федерации по делам молодёжи с участием членов президиума Российского Союза ректоров 4 сентября 2015 года (протокол № ДЛ-34/09пр) представляет собой совокупность обязательных требований в организации воспитательной деятельности.

В соответствии с информацией, размещенной на официальном сайте Студенческого дворца культуры, он является структурным подразделением Университета и представляет собой центр культурно-массовой и воспитательной работы со студенческой молодежью. В его состав входит, в том числе Молодежный ансамбль казачьей песни. Также на сайте указаны сотрудники дворца, состоящие в его штате, следовательно, работающие по трудовым договорам. Также на сайте опубликовано расписание занятий творческих коллективов Дворца на 2020-2021 учебный год с указанием залов их проведения.

На основании пункта 6.6.1 Стандарта организации воспитательной деятельности, приведенного выше, условием функционирования и развития системы воспитательной деятельности является спланированное и стабильное финансирование воспитательной деятельности, которое должно обеспечивать условия для решения задач воспитания и Государственной молодежной политики.

Указав в решении о непредставлении истцом доказательств в подтверждение трудовых отношений, суд первой инстанции оставил без какой-либо оценки заявление истца о том, что на сайте дворца молодежи в Расписании занятий на 2020-2021 учебный год в рубрике «достижения» - итоги областного фестиваля конкурса творчества студентов «Студенческая весна – весна Победы» в 2020 году в качестве аккомпаниатора указан Балла Н.А. Также на сайте содержится информация об участии молодежного ансамбля казачьей песни конкурсах и его наградах.

В соответствии с представленными в материалы дела документами, художественный совет дворца культуры заявлял ходатайство о награждении концертмейстера народного самодеятельного коллектива «Молодежный ансамбль казачьей песни» Балла Н.А. почетной грамотой ректора университета.

Из информации, размещенной на официальном сайте учебного заведения, также отражено, что решение о целесообразности участия творческих коллективов в конкурсах и фестивалях принимает Художественный совет, что подтверждает доводы истца о выполнении заданий по поручению данного совета. Также Балла Н.А. обращал внимание на предоставление ответчиком ему музыкального инструмента для выполнения своей трудовой функции.

Материалами дела подтверждено, что истец награжден Почетными грамотами Министерства культуры Российской Федерации, а также Управления культуры Белгородской области, являясь ветераном труда. Данные сведения указаны в официальной характеристике дворца культуры, затребованной комиссией при защите ансамблем звания «Народный самодеятельный коллектив». Между тем грамота Министерства культуры Российской Федерации не указана, тогда как на сайте дворца культуры отражено, что 24 апреля 2018 года коллектив успешно подтвердили звание «Народный самодеятельный коллектив».

Проанализировав вышеприведенные положения гражданского и трудового законодательства Российской Федерации, материалы дела, информацию на официальном сайте дворца культуры, судебная коллегия находит убедительными доводы истца о представлении доказательств, свидетельствующих о наличии трудовых отношений между сторонами, об устойчивом стабильном характере этих отношений, подчиненности и зависимости труда, выполнении работником работы только по определенной специальности, выполнение работником работы в соответствии с указаниями работодателя, об интегрированности работника в организационную структуру работодателя.

Нельзя признать убедительными выводы в решении о том, что Балла Н.А. не подчинялся Правилам внутреннего распорядка в период работы у ответчика. Данные выводы противоречат Расписанию занятий творческих коллективов и клубных формирований СДК ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» на 2020-2021 учебный год. В данном расписании определено помещение № 019, с указанием занятий Молодежного ансамбля казачьей песни «Белый цвет»: вторник и четверг 17:30-21:00.

При этом заслуживают внимания доводы истца относительно временных рамок Расписания занятий, в том числе, на 2020-2021 учебный год, исходя из которого по окончании учебного года внеучебная деятельность (совокупность разнообразных видов и форм воспитательной работы с обучающимися, проводимой за рамками учебных занятий) прекращается. В этой связи, по мнению судебной коллегии, являются убедительными доводы Балла Н.А. о наличии оснований заключения с ним срочных трудовых договоров на основании статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, в силу которой по соглашению сторон срочный трудовой договор может заключаться с поступающими на работу пенсионерами по возрасту.

Кроме того, в подтверждение заявления о подчинении правилам трудового распорядка истец сослался на наличие журнала учета посетителей дворца культуры, в котором также фиксировались: дата, время, ФИО руководителя и концертмейстера коллектива художественной самодеятельности, их подписи, выдача и сдача ключа от помещения для занятий коллектива художественной самодеятельности, выдача и сдача ключа от сейфа для хранения музыкального инструмента (баяна), что свидетельствует о контроле со стороны работодателя.

Контроль со стороны работодателя за непрерывностью творческого процесса на постоянной основе осуществлялся также заместителем директора СДК С.С.Н., работающей во дворце культуры на две ставки, о чем свидетельствуют документы, представленные ответчиком суду и истцу.

Периодически контроль со стороны работодателя за творческим процессом осуществлялся непосредственно, совместно директором СДК Стрекозовой Л.В., которая является председателем художественного совета СДК и входит в состав совета по культурно-воспитательной работе Университета, и заместителем директора СДК С.С.Н., являющейся членом художественного совета дворца культуры. Между тем, суд при постановке решения принял во внимание показания указанных лиц, допрошенных в качестве свидетелей и отрицавших факт трудовых отношений между сторонами, однако, поскольку они продолжают трудовые отношения с ответчиком и, как пояснил истец, являются зависимыми от работодателя, он просил критически отнестись к их показаниям, посчитав их недопустимыми и необъективными.

При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, подлежит удовлетворению требование истца о признании гражданско-правовых договоров срочными трудовыми договорами на основании статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, в силу которой срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения.

Утверждение стороны ответчика относительно не оформления работодателем приема работника на работу либо неведение учета его трудового времени, не ознакомление с должностными обязанностями, не свидетельствует о невозможности установления фактических трудовых отношений.

Работник в связи с его зависимым правовым положением не может нести ответственность за действия работодателя, на котором на основании прямого указания закона лежит обязанность по своевременному и надлежащему оформлению трудовых отношений (статья 68 Трудового кодекса Российской Федерации).

На основании статей 66, 309 Трудового кодекса Российской Федерации, Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 года № 225, на ответчика возложена обязанность по внесению сведений о периоде работы истца и его увольнении.

Работодатель ведет трудовые книжки на каждого работника, проработавшего у него свыше пяти дней, если работа у данного работодателя является для работника основной. В трудовую книжку вносятся сведения о работнике, выполняемой им работе, переводе на другую постоянную работу и об увольнении работника, а также основания прекращения трудового договора и сведения о награждении за успехи в работе (пункты 3, 4 Правил).

Исходя из изложенного, на основании статьи 66 Трудового кодекса Российской Федерации являются законными и обоснованными требования Балла Н.А. о внесении в его трудовую книжку записей о работе по срочным трудовым договорам у ответчика.

В силу статьи 79 Трудового кодека Российской Федерации срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

Поскольку ответчиком допущены нарушения статьи 79 Трудового кодека Российской Федерации, подлежат удовлетворению и требования истца о признании незаконным расторжения срочного трудового договора работодателем от 9 января 2020 года, заключенного на срок до 30 июня 2020 года в одностороннем порядке до истечения срока его действия.

В связи с признанием незаконным расторжения срочного трудового договора в апреле 2020 года на основании статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации подлежат удовлетворению требования Балла Н.А. о взыскании заработной платы за май и июнь 2020 года по 12 130 руб. (с учетом НДФЛ) ежемесячно.

Поскольку заработная плата истцу начислялась за фактически отработанное время (6 часов в неделю) и выплачивалась своевременно соответственно размеру определенной сторонами заработной платы, каких-либо нарушений ответчиком относительно размера и сроков ее выплаты не допущено, требования Балла Н.А. о взыскании заработной платы за период с 1 октября 2017 года по 30 июня 2020 года не могут быть удовлетворены, так как в указанной части каких-либо нарушений трудовых прав со стороны работодателя по отношению к истцу не допущено.

Согласно статье 37 (часть 5) Конституции Российской Федерации каждый имеет право на отдых; работающему по трудовому договору гарантируются установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск. Механизм реализации конституционного права на отдых, в том числе условия и порядок предоставления оплачиваемого ежегодного отпуска, закреплен в Трудовом кодексе Российской Федерации: согласно его статьям 114, 122 и 123 ежегодные отпуска с сохранением места работы (должности) и среднего заработка предоставляются работнику ежегодно в соответствии с утверждаемым работодателем, с учетом мнения выборного профсоюзного органа данной организации, графиком отпусков, являющимся обязательным как для работодателя, так и для работника.

Судебной коллегией предлагалось сторонам представить расчеты подлежащих выплате отпускных денежных средств Балла Н.А. за период работы у ответчика, однако стороны уклонились от их предоставления, в связи с чем судебная коллегия полагает возможным удовлетворить требование истца в указанной части в соответствии с требованиями искового заявления и его уточнения.

В случае доказанности того, что неправильная формулировка основания и (или) причины увольнения препятствовала поступлению работника на другую работу, суд в соответствии с частью восьмой статьи 394 Кодекса взыскивает в его пользу средний заработок за все время вынужденного прогула.

Ввиду непредставления истцом доказательств в подтверждение заявления о том, что не внесение ответчиком записей в трудовую книжку о периоде работы препятствовало его трудоустройству на иное место работы (о чем Балла Н.А. указал в иске и уточнении к иску), не могли быть удовлетворены его требования о взыскании заработной платы за вынужденный прогул в связи с отсутствием записей о периоде работы у ответчика по срочным трудовым договорам.

В то же время на основании части 4 статьи 3 и части 9 статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации, разъяснений в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» в случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконного перевода на другую работу суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом. Учитывая, что Кодекс не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу статей 21 (абзац четырнадцатый части первой) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

В соответствии со статьей 237 Кодекса компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, часть 2 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации направлена на создание правового механизма, обеспечивающего работнику судебную защиту его права на компенсацию наряду с имущественными потерями, вызванными незаконными действиями или бездействием работодателя, физических и нравственных страданий, причиненных нарушением трудовых прав.

С учетом указанных выше нарушений прав истца, допущенных ответчиком, объема и характера причиненных истцу нравственных и физических страданий, возраста Балла Н.А., длительности нарушения его трудовых прав, степени вины работодателя, а также требований разумности и справедливости, по мнению судебной коллегии подлежит частичному удовлетворению его требование о взыскании компенсации морального вреда в сумме 10 000 руб.

На основании пункта 2 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

Суд первой инстанции при рассмотрении дела нарушил нормы материального права, неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, не принял во внимание исследованные в ходе судебного разбирательства доказательства, не дал им надлежащей правовой оценки, что в соответствии с пунктами 1, 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены решения суда с принятием нового решения.

В связи удовлетворением исковых требований Балла Н.А. о признании договоров возмездного оказания услуг трудовыми, признании незаконным одностороннего прекращение трудовых отношений, взыскании заработной платы за май и июнь 2020 года, выплате компенсации за неиспользованные отпуска, возложении обязанности на ответчика по внесению записей в трудовую книжку Балла Н.А. о периоде его работы и перечислении соответствующих страховых взносов, а также компенсации морального вреда, в соответствии с частью 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьями 333.19, 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации с ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» в бюджет городского округа «Город Белгород» подлежит взысканию государственная пошлина в размере 2 427,80 руб., от уплаты которой при подаче иска истец освобожден в силу закона.

Руководствуясь статьями 327.1, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Октябрьского районного суда города Белгорода от 19 ноября 2020 года по делу по иску Балла Николая Алексеевича к ФГБОУВО «Белгородский государственный технологический университет имении В.Г. Шухова» об установлении факта трудовых отношении и взыскании денежных средств - отменить.

Вынести по делу новое решение о признании срочными трудовыми договорами заключенные сторонами договора возмездного оказания услуг от: 1 октября 2017 года № 549-17фл, 1 ноября 2017 года № 716-17фл, 9 января 2018 года № 112-18фл, 2 июля 2018 года № 1401-18фл, 9 января 2019 года № 134-19фл, 2 сентября 2019 года № 1427-19фл и от 9 января 2020 года № 2691-20фл.

Признать незаконным одностороннее прекращение трудовых отношений между сторонами по договору от 9 января 2020 года № 2691-20фл, заключенному на срок до 30 июня 2020 года.

Взыскать с ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» в пользу Балла Николая Алексеевича заработную плату за май и июнь 2020 года - по 12 130 руб. ежемесячно (с учетом НДФЛ).

Обязать ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» выплатить Балла Николаю Алексеевичу компенсацию за неиспользованные отпуска за период работы с 1 октября 2017 года по 30 июня 2020 года.

Обязать ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» внести соответствующие записи в трудовую книжку Балла Н.А. о периоде его работы по вышеперечисленным срочным трудовым договорам, а также перечислить соответствующие взносы в пенсионный орган и Фонд социального страхования за указанные периоды работы.

Взыскать с ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» в пользу Балла Н.А. компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.

Взыскать с ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» в бюджет городского округа «Город Белгород» государственную пошлину в сумме 2 427,80 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований Балла Н.А. к ФГБОУВО «БГТУ имени В.Г. Шухова» отказать.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда может быть обжаловано в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения путем подачи кассационной жалобы (представления) через Октябрьский районный суд города Белгорода.

Мотивированный текст изготовлен 25 мая 2021 года.

Председательствующий

Судьи

Определение28.05.2021