Гражданский кодекс часть 1

Заслушав доклад судьи Подгорной С.Ю., объяснения представителя истца ФИО4, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика ФИО5, возражавшей против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО3 о взыскании задолженности по договору займа.

В обоснование исковых требований указано, что 10.03.2022 между ФИО2 и ФИО3 был заключен устный договор купли-продажи комплектующих для персонального компьютера с последующей поставкой, по соглашению сторон договор расторгнут 14.07.2022. Ответчик путем составления расписки от 20.07.2022 взял на себя обязательство вернуть истцу денежные средства в размере 20 000 руб., а также выплатить за предоставленные неудобства за каждый день задолженности по 0,1% от суммы несостоявшейся сделки 53000 руб., начиная с 19.03.2022, при этом начиная со 130 дня задолженности каждые 7 дней процентная ставка за ежедневный долг увеличивается на 0,1%.

Таким образом, задолженность возникла в связи с написанием ответчиком расписки и предъявлением истцом требований по возврату долга. Итоговая сумма основного долга составила 15000 руб., сумма процентов – 79094 руб., в связи с чем истец полагает возможным снизить общую сумму задолженности до 53000 руб.

На основании изложенного истец просил взыскать с ФИО3 в пользу ФИО2 задолженность по договору займа в размере 53000 руб., а также расходы по уплате государственной пошлины в размере 1790 руб.

Истец ФИО2 в судебном заседании на исковых требованиях настаивал, просил иск удовлетворить в полном объеме. Пояснил, что на торговой площадке у ответчика покупал торговое оборудование стоимостью 53000 руб., продавец не смог отправить товар, в связи с чем было принято решение о возврате денежных средств, выдана расписка с уплатой процентов на сумму долга. Впоследствии деньги возвращались частями, но в полном объеме задолженность не погашена. При составлении расписки подразумевалось, что ответчик не может исполнить свои обязательства по договору купли-продажи и обязуется осуществить возврат денежных средств.

Ответчик ФИО3 в судебное заседание не явился, представил ходатайство о рассмотрении дела в свое отсутствие. Представитель ответчика – адвокат Вейс А.А. в судебном заседании исковые требования не признал по доводам, изложенным в возражениях на исковое заявление, указывая, что ответчик в 2022 году через сайт «Авито» продавал запчасти, и по независящим от него обстоятельствам не смог отправить ее истцу. Покупатель согласился на возврат уплаченных им денег, но сказал, что будет насчитывать на них проценты, потребовал написать расписку по его шаблону. Всего в период с 19.03.2022 по 12.06.2022 истец перевел ответчику денежные средства в сумме 97500 руб., в этот же период ответчиком были возвращены денежные средства в размере 77500 руб., на момент написания расписки долг составлял 20000 руб. Впоследствии ответчик перевел на банковские карты истца денежные средства в общей сумме 53000 руб., то есть переплата составила 33000 руб., что составляет 40,6% годовых и образует ростовщические проценты. Таким образом, действия истца по обращению в суд являются недобросовестными, направлены на незаконное обогащение за счет ответчика, который исполнил обязательства по расписке даже в большем размере, чем требовалось. При этом сторона ответчика не расценивает возникшие правоотношения в качестве заемных, расписка составлялась на возврат ранее полученных денежных средств по договору купли-продажи, проценты подлежат начислению в качестве санкции за ненадлежащее исполнение принятых обязательств.

Решением Асбестовского городского суда Свердловской области от 10.07.2023 в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с таким решением, истец подал апелляционную жалобу, в которой просит его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование апелляционной жалобы истец ссылается на необоснованное применение судом первой инстанции норм о неосновательном обогащении, в то время как выданная ответчиком расписка предполагает обязанность по возврату денежных средств, процентов и неустойки в случае невозврата суммы основного долга.

Неправомерным, по мнению апеллянта, является также вывод суда о неопределенности срока исполнения обязательства по расписке, так как правоотношения сторон вытекают из устного договора купли-продажи и заключаются в перечислении истцом денежных средств ответчику, который взял на себя обязанность поставить товары. В силу неисполнения ответчиком указанных обязательств в ходе мирного досудебного урегулирования и была выдана спорная расписка о возврате денежных средств, которые находились у ответчика не незаконном и необоснованном удержании.

В письменных возражениях представитель ответчика просит оставить апелляционную жалобу без удовлетворения, полагая, что суд первой инстанции пришел к правильному выводу об установлении распиской не процентов за пользование займом, а неустойки за доставленные неудобства. В данном случае денежные средства рассматривались сторонами в качестве неосновательного обогащения, не являлись заемными и не предоставлялись на условиях срочности, возвратности и платности.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель истца настаивал на доводах апелляционной жалобы, просил исковые требования удовлетворить.

Представитель ответчика в заседании суда апелляционной инстанции возражала против удовлетворения апелляционной жалобы по доводам, изложенным в письменных возражениях.

Изучив материалы дела, заслушав объяснения представителей сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с п. 1 ст. 454 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Согласно ст. ст. 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных данным кодексом, другими законами или иными правовыми актами.

Изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено данным кодексом, другими законами или договором (абз. первый п. 1 ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как установлено судом первой инстанции, следует из материалов дела и не оспаривается участвующими в деле лицами, 10.03.2022 между ФИО2 (покупатель) и ФИО3 (продавец) был заключен устный договор купли-продажи комплектующих для персонального компьютера с последующей доставкой, по соглашению сторон данный договор расторгнут 14.07.2022.

Внесение платы по договору купли-продажи осуществлялось истцом посредством перечисления денежных средств на банковский счет ответчика. В связи с тем, что перечень комплектующих в ходе исполнения обязательства менялся, денежные средства частично возвращались ответчиком и вновь перечислялись истцом при согласовании новых компьютерных комплектующих, подлежащих передаче покупателю по договору.

В связи с расторжением спорного договора ответчик путем составления расписки от 20.07.2022 принял на себя обязательство вернуть истцу денежные средства в размере 20000 руб., а также выплатить за предоставленные неудобства за каждый день задолженности по 0,1% от суммы несостоявшейся сделки в размере 53000 руб., начиная с 19.03.2022; со 130 дня задолженности каждые 7 дней процентная ставка за ежедневный долг увеличивается на 0,1%.

После достижения сторонами соглашения о погашении образовавшейся задолженности и выдачи соответствующей расписки ответчиком в счет исполнения обязательства были осуществлены денежные переводы в пользу истца на общую сумму 48 000 руб. (29.08.2022 – 7000 руб., 08.11.2022 – 20000 руб., 10.01.2023 – 21000 руб.).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 431, 454, 458, 1102, 1109 и 330 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что буквальное толкование расписки не позволяет прийти к выводу о предоставлении денежных средств в качестве заемных. Исходя из природы возникших правоотношений, а также сопоставления с другими условиями и смыслом достигнутого между сторонами соглашения в целом, суд пришел к выводу, что данные средства представляют собой неосновательное обогащение, которое на дату разрешения спора было возвращено. Поскольку, по мнению суда, срок возврата спорной денежной суммы сторонами не определен, а требований о возврате неосновательного обогащения до момента подачи искового заявления не предъявлялись, основания для взыскания обозначенных в расписке процентов, представляющих собой неустойку за нарушение обязательства, отсутствуют.

С указанными выводами судебная коллегия в целом соглашается, оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного акта не усматривает.

По общему правилу, предусмотренному п. 2 ст. 453 Гражданского кодекса Российской Федерации, при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства.

Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон (п. 4 ст. 453 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Между тем, как разъясняется в п. 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора», если при рассмотрении спора, связанного с расторжением договора, по которому одна из сторон передала в собственность другой стороне какое-либо имущество, судом установлено нарушение эквивалентности встречных предоставлений вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей одной из сторон, сторона, передавшая имущество, вправе требовать возврата переданного другой стороне в той мере, в какой это нарушает согласованную сторонами эквивалентность встречных предоставлений.

Соответственно, контрагент, предоставивший другой стороне исполнение по договору и получивший при этом неравноценное исполнение, после прекращения договора не лишен права истребовать ранее исполненное по правилам об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 Гражданского кодекса Российской Федерации), если другое лицо вследствие этого неосновательно обогатилось, и в части квалификации рассматриваемых правоотношений в качестве кондикционных судебная коллегия полагает выводы суда первой инстанции правомерными.

В соответствии со ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если данные правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

При этом к односторонним сделкам соответственно применяются общие положения об обязательствах и о договорах, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки (ст. 156 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сопоставив обязательство по возврату денежных средств, удерживаемых ответчиком к моменту расторжения договора купли-продажи, с установленными согласно расписке процентами, которые поименованы в качестве «процентов за предоставленные неудобства» и начисляются за каждый день просрочки с применением повышающего коэффициента, имея явно штрафной характер, суд в полном соответствии с вышеприведенными нормами о толковании договора квалифицировал указанные проценты в качестве меры ответственности и способа обеспечения исполнения обязательства из неосновательного обогащения, направленного на стимулирование должника по выполнению обязательства должным образом, то есть неустойки. Неустойка подлежит квалификации в таком качестве вне зависимости от формы поименования соответствующих процентов в тексте договора (иной сделки), поскольку содержание правоотношений сторон устанавливается исходя из их правовой природы и действительного волеизъявления при заключении сделки.

Исходя из вышеизложенного, представленная в материалы дела расписка в данном случае служит подтверждением не заключения договора займа, как на это со ссылкой на п. 2 ст. 808 Гражданского кодекса Российской Федерации указывает истец, но достижения сторонами в рамках реализации принципа свободы договора не противоречащего требованиям закона соглашения об уплате неустойки за нарушение обязанности по возврату должником неосновательно сбереженного (ст. ст. 330, 421 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сама по себе возможность после расторжения первоначального договора купли-продажи возникновения заемного по своей природе обязательства не исключается, поскольку стороны не лишены возможности новировать первоначальное обязательство, существовавшее между ними, в другое обязательство в порядке п. 1 ст. 414 Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе предусмотрев возможность применения к их правоотношениям норм гл. 42 Гражданского кодекса Российской Федерации, что предполагает взимание платы за правомерные, обусловленные сделкой действия по использованию финансового ресурса. Однако в настоящем случае волеизъявление сторон на заключение подобного соглашения, прекращающего ранее возникшее обязательство из неосновательного обогащения при замене его на договорное обязательство по поводу займа, то есть предоставление денежных средств во временное правомерное пользование должником, из материалов дела не усматривается; намерение произвести новацию не предполагается, и если стороны намерены совершить новацию, то они должны это определенно выразить (п. 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.12.2005 № 103 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Приведенный выше вывод подтверждается и согласующимися между собой объяснениями самих сторон, которые, несмотря на включение в исковое заявление и возражений на иск ссылок на нормы права, регулирующие заемные отношения, последовательно настаивали на обусловленности обязанности должника по уплате процентов последующим отпадением оснований для удержания им денежных средств, предоставленных во исполнение расторгнутого договора купли-продажи, и не заявляли о направленности их совместной воли на предоставление таких средств в целях свободного использования должником в качестве займа.

Кроме того, как разъясняется в п. 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

В ходе рассмотрения дела сторонами не оспаривалось, что инициатором выдачи спорной расписки и лицом, ответственным за ее конкретное содержание, являлся именно кредитор, что также соответствует обычным условиям гражданского оборота и потому презюмируется. С учетом изложенного в случае сомнений относительно толкования условий договора, изложенных в расписке, и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора подлежит применению толкование, наиболее благоприятное для другой стороны, что в рассматриваемом случае также означает отсутствие заемных отношений.

Таким образом, проанализировав условия расписки по правилам ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации по отдельности и в их системной связи с учетом того, что они являются согласованными частями одной сделки, приняв во внимание буквальное значение включенных в нее положений, а также объяснения участвующих в деле лиц относительно действительной общей воли сторон обязательства, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что между сторонами договор займа не заключался, и на сумму задолженности, образовавшейся на стороне ответчика по результатам расторжения договора купли-продажи, истец вправе осуществлять начисление неустойки, но не процентов за пользование заемными денежными средствами.

При этом в случае принятия доводов истца относительно заемного характера возникшего между сторонами обязательства необходимо учитывать положения п. 4 ст. 809 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым договор займа, если в нем прямо не предусмотрено иное, предполагается беспроцентным, в частности, в случае, когда договор заключен между гражданами, в том числе индивидуальными предпринимателями, на сумму, не превышающую 100000 руб.

Из данной нормы следует, что при заключении договора займа, соответствующего приведенным критериям по субъектному составу и размеру денежного обязательства, он признается беспроцентным, если только иное прямо не оговорено сторонами при совершении сделки. По смыслу закона в подобном случае условие договора о его возмездности должно быть явно выраженным, а потому при наличии сомнений, была воля сторон направлена на установление процентов за пользование займом или, например, неустойки на случай ненадлежащего исполнения заемщиком обязательства, по которому внесение такой платы не предусмотрено, соглашение сторон толкуется в пользу вывода о безвозмездности договора займа.

Так как в настоящем деле расписка была выдана ответчиком на завершающем этапе расчетов с истцом по расторгнутому соглашением сторон договору купли-продажи, когда его задолженность по возврату ранее уплаченных за товар денежных средств составляла не более 20000 руб., рассматриваемая сделка – даже при признании ее опосредующей заемные по своей природе отношения – во всяком случае не предполагала возможности начисления процентов за пользование займом, а значит, предлагаемая стороной истца переквалификация этой сделки повлиять на разрешение спора по существу не способна.

Судебная коллегия вместе с тем находит заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы относительно неправильного определения судом первой инстанции срока исполнения обязательства и, соответственно, неверного расчета подлежащей начислению неустойки.

Согласно общему правилу п. 1 ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 2 ст. 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В настоящем случае основания для удержания уплаченных покупателем денежных средств отпали при прекращении договора купли-продажи соглашением сторон о его расторжении, поскольку в связи с этим прекратилась и встречная обязанность продавца по передаче товара. Невозвращенные денежные средства, как отмечалось выше, являются для ответчика неосновательным обогащением, о возникновении которого он как должник должен был узнать непосредственно в момент заключения соответствующего соглашения, что применительно к норме п. 4 ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации предполагает возможность последующего начисления на сумму задолженности процентов за пользование чужими денежными средствами или, если сторонами достигнуто соглашение об этом, неустойки.

При этом из представленной в материалы дела расписки, вопреки выводам суда первой инстанции, прямо следует признание ответчиком ранее возникшей задолженности и принятие им обязанности по уплате неустойки за период с 19.03.2022 по день фактического исполнения обязательства. Принимая во внимание, что стороны согласовали условие о ретроспективном способе расчета суммы неустойки (что вышеприведенным требованиям закона о неосновательном обогащении само по себе не противоречит, означая, по сути, единовременное начисление штрафа в твердой сумме на день выдачи расписки при последующем начислении пени за каждый день просрочки) по обязательству, которое суд правомерно признал кондикционным, то есть обязанность продавца по возврату уплаченных по договору купли-продажи денежных средств возникла уже в силу самого прекращения указанного договора, оснований для применения общей нормы п. 2 ст. 314 Гражданского кодекса Российской Федерации в данном случае не имелось.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали и основания для отказа в удовлетворении заявленных требований со ссылкой на отсутствие просрочки должника.

В то же время на основании п. 1 ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», несоразмерность неустойки и необоснованность выгоды кредитора могут выражаться, в частности, в том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки.

При этом в ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации речь идет не о праве суда, а, по существу, о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения. По смыслу данной нормы неустойка является одним из способов обеспечения исполнения обязательств и средством возмещения потерь кредитора, вызванных нарушением должником своих обязательств, но не должна служить средством дополнительного обогащения кредитора за счет должника.

Таким образом, при рассмотрении вопроса об уменьшении неустойки суду надлежит установить такой баланс между действительным размером ущерба и начисленной неустойкой, который исключает получение кредитором необоснованной выгоды.

Поскольку установленные спорной распиской проценты подлежат квалификации в качестве неустойки, а не процентов за пользование заемными денежными средствами, совершенные ответчиком во исполнение обязательства платежи на общую сумму 48 000 руб. подлежали учету прежде всего в счет погашения основной задолженности (ст. 319 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»), которая, исходя из графика осуществленных платежей, была погашена в полном объеме не позднее 08.11.2022. Начисление кредитором каких-либо финансовых санкций на сумму основного долга за последующий период, в который обеспеченное неустойкой обязательство из неосновательного обогащения являлось исполненным, не допускается.

Принимая во внимание установленные по делу фактические обстоятельства, учитывая размер кондикционного обязательства, период просрочки возврата неосновательного обогащения после расторжения договора купли-продажи, соотношение размера начисленной неустойки с размером ключевой ставки Банка России в этот период, отсутствие доказательств наступления для истца существенных негативных последствий от просрочки исполнения обязательства, имеющего денежную природу, однако одновременно имея в виду, что условиями обязательства начисление процентов за пользование денежными средствами в качестве заемных не предусматривалось, в то время как неправомерное пользование чужими денежными средствами не должно быть более выгодным для должника, чем условия правомерного пользования, исходя из необходимости соблюдения баланса интересов сторон с учетом компенсационной природы неустойки, принципов справедливости и соразмерности, судебная коллегия полагает, что сумма, уплаченная должником сверх остатка основной задолженности, является достаточной для компенсации всех возможных финансовых потерь кредитора, соразмерна последствиям нарушения обязательства.

Таким образом, с учетом применения судом апелляционной инстанции положений ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации задолженность ответчика перед истцом по уплате неустойки фактически отсутствует, обязательство в этой части считается прекращенным надлежащим исполнением (п. 1 ст. 408 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Необоснованность выводов суда первой инстанции в части срока исполнения обязательства не повлекла принятия незаконного и необоснованного решения, которое с учетом вышеизложенного является правильным по существу, отмене или изменению по формальным основаниям не подлежит. В случае несогласия только с мотивировочной частью обжалуемого судебного акта, которая, однако, не повлекла принятия неправильного решения, суд апелляционной инстанции, не отменяя такой судебный акт, приводит иную мотивировочную часть.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора, нуждались в проверке и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного акта, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Асбестовского городского суда Свердловской области от 10.07.2023 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

Председательствующий А.А. Гайдук

Судьи С.Ю. Подгорная

ФИО1