Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ростовской области, третье лицо: прокуратура Ростовской области о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, по апелляционным жалобам Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ростовской области, прокуратуры Ростовской области на решение Новочеркасского городского суда Ростовской области от 13 июля 2018 года. Заслушав доклад судьи Ковалева А.М., судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился с иском к Министерству финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по Ростовской области с вышеназванным иском, ссылаясь в обоснование на то, что органами предварительного расследования (органом дознания ОД ОП № 1 МУ МВД России «Новочеркасское») он обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ. В ходе предварительного расследования у истца была отобрана обязательство о явке, избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. 24.06.2016 ему предъявлено было обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ.

31.01.2018 постановлением старшего следователя следственного отдела по Пролетарскому району г. Ростова-на-Дону следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ростовской области прекращено уголовное дело в отношении него по основаниям, предусмотренными п. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления.

В результате незаконного уголовного преследования ему причинен моральный вред, который заключается в нравственных страданиях и переживаниях, связанных с незаконным привлечением его к уголовной ответственности, на протяжении длительного времени он имел статус подозреваемого (обвиняемого).

В связи с незаконным уголовным преследованием, он находился в состоянии стресса, испытывал пренебрежительное отношение сотрудников правоохранительных органов, неоднократно допрашивался в качестве подозреваемого и обвиняемого по уголовному делу, с его участием неоднократно проводились очные ставки, его конституционное право на свободное передвижение было ограничено избранной в отношении него мерой пресечения в виде подписки о невыезде, он должен был являться для проведения различных следственных действий, лишился работы - постоянного источника дохода для своей семьи, лишился звания и карьерного роста, вынужден был доказывать свою невиновность, испытывал значительные нравственные страдания в связи с наступлением для него негативных последствий, повлекших изменения в привычном образе жизни, изменения отношения к нему окружающих, бывших коллег, переживания, в том числе и за своих близких, испытавших волнения по поводу происходящего с ним.

На основании изложенного, ФИО1, уточнив иск, просил суд взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 3 312 000 руб.

Решением Новочеркасского городского суда Ростовской области от 13 июля 2018 года суд с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО1 взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 рублей. В остальной части исковые требования оставлены без удовлетворения.

Не согласившись с решением суда, Министерство финансов РФ в лице УФК по Ростовской области, а также прокуратура Ростовской области подали апелляционные жалобы.

В апелляционной жалобе Министерство финансов РФ считает решение суда первой инстанции незаконным и необоснованным, просит его отменить и принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Апеллянт считает взыскание денежных средств с Министерства финансов РФ за счет казны РФ необоснованным, поскольку надлежащим ответчиком по настоящему делу должен быть орган, осуществляющий полномочия Главного распорядителя бюджетных средств.

Апеллянт указывает на то, что на момент применения в отношении истца меры пресечения, она являлась законной и была принята в интересах следствия в соответствии с тяжестью инкриминируемого истцу деяния, в рамках исполнения должностным лицом и в пределах предоставленных полномочий. При этом в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие незаконность действий (бездействий) следователя, либо признания постановления о применении меры процессуального принуждения незаконным.

Апеллянт полагает, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих причинение физических или нравственных страданий, а также допустимых доказательств того, что глубина понесенных нравственных переживаний невосполнима и отрицательно отразилась на нем.

По мнению апеллянта, взысканный судом размер компенсации морального вреда завышен.

Кроме того, апеллянт обращает внимание на то, что судом не определено конкретное должностное лицо, в результате незаконных действий которого истцу причинен моральный вред.

В апелляционной жалобе Прокуратура Ростовской области, указывая на завышенный размер взысканной судом компенсации, просит решение суда изменить, снизив сумму возмещения вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования.

В заседание суда апелляционной инстанции стороны не явились дело рассмотрено в их отсутствие в порядке ст. ст. 167, 327 ГПК РФ.

При этом в суд апелляционной инстанции явились представитель прокуратуры Ростовской области по доверенности ФИО2, которая в своих объяснениях поддержала доводы апелляционной жалобы прокуратуры, и представитель истца, который, давая объяснения, возражал против доводов апелляционных жалоб.

Рассмотрев материалы дела, доводы апелляционных жалоб, заслушав представителя третьего лица и представителя истца, судебная коллегия не усматривает правовых оснований для отмены решения суда и удовлетворения жалоб.

Как следует из материалов дела, 31.01.2018 постановлением старшего следователя следственного отдела по Пролетарскому району г. Ростова-на-Дону следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ростовской области прекращено уголовное дело в отношении ФИО1 по ч. 1 ст. 116 УК РФ, по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления. В последующем, как пояснил представитель истца, основание прекращения уголовного дела было изменено на п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления), с сохранением права ФИО1 на реабилитацию в соответствии со ст. 134 УПК РФ.

При этом судом установлено, что в ходе предварительного расследования у истца было отобрано обязательство о явке, избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

При указанных обстоятельствах, разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 150, 151, 1070, 1071, 1100 ГК РФ, признал обоснованным иск ФИО1 о наличии у него права на компенсацию морального вреда ввиду прекращения в отношении него уголовного преследования по реабилитирующему основанию.

Причем с учетом обстоятельств причинения истцу морального вреда, степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей истца, требований разумности и справедливости, суд первой инстанции определил денежную компенсацию, подлежащую взысканию с Министерства финансов РФ за счет казны в размере 300 000 рублей.

С выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, так как они соответствуют закону и материалам дела.

Доводы апелляционных жалоб не могут повлечь отмену или изменение решения суда.

Моральный вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, следователя, прокурора и суда (ч. 1 ст. 133 УПК РФ).

Пункт 1 статьи 1070 ГК РФ предусматривает, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу возмещается за счет казны Российской Федерации, в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В случаях, когда в соответствии с ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган (ст. 1071 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 ГК РФ.

Статьей 151 (абзац 1) ГК РФ предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К личным неимущественным правам и нематериальным благам, принадлежащим гражданину, относятся достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация (статья 150 ГК РФ).

Статьей 1100 ГК РФ предусмотрено, что когда моральный вред причинен гражданину в результате его незаконного привлечения к уголовной ответственности и (или) незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу компенсация этого вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (абзац 3).

Как разъяснено в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", моральный вред может заключаться, в частности, временным ограничением или лишением каких-либо прав.

Незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности умаляет ряд его прав и гарантий, предусмотренных и статьей 150 (пункт 1) ГК РФ и Конституцией Российской Федерации, в частности, достоинство личности (статья 21), право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22), право на защиту своей чести и доброго имени (статья 23).

Из приведенных правовых и конституционных норм, а из правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ усматривается, что лицо, незаконно привлеченное к уголовной ответственности, во всех случаях испытывает нравственные страдания, то есть ему причиняется моральный вред. Поэтому для решения вопроса о компенсации морального вреда, причиненного реабилитированному лицу, достаточен сам факт незаконного привлечения его к уголовной ответственности. То есть, в подобных случаях факт причинения реабилитируемому лицу морального вреда является очевидным и не требует доказывания.

Исходя из пункта 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10, реабилитированное лицо не обязано доказывать наличие вины конкретных должностных лиц в причинении ему вреда в связи с незаконным уголовным преследованием, поскольку такой вред подлежит возмещению независимо от вины указанных лиц.

Установленные судом первой инстанции обстоятельства свидетельствуют о том, что результат незаконного уголовного преследования истца в совершении преступления, сначала, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ, а затем, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, и избрание в отношении истца меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении являются достаточным для того, чтобы вызвать у истца чувство страдания, переживания и унижения, то есть причинить ему моральный вред.

В связи с этим довод апелляционной жалобы Минфина РФ о том, что истцом в обоснование компенсации морального вреда не представлены достаточные доказательства, подтверждающие причинение такого вреда, является несостоятельным.

В силу приведенных норм и установленных обстоятельств, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о том, что уголовное преследование истца за преступления, которые он не совершал, и избрание в отношении истца меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении причинило ему моральный вред.

Каких-либо оснований для отказа в удовлетворении иска о взыскании компенсации морального вреда, в том числе и по мотивам, изложенным в апелляционной жалобе Минфина РФ, не имеется.

Поскольку моральный вред был причинен истцу в результате уголовного преследования, осуществлявшегося органами, финансируемыми из федерального бюджета, суд правомерно в силу статей 1070 и 1071 ГК РФ возложил обязанность по возмещению причиненного истцу морального вреда на Министерство финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации.

Ссылки Минфина РФ и прокуратуры Ростовской области в апелляционных жалобах на то, что компенсация морального вреда присуждена истцу в завышенном размере, являются необоснованными.

Принимая решение, суд в полной мере учел заслуживающие внимания обстоятельства, которые влияют на оценку размера компенсации морального вреда, причиненного истцу.

Исходя из статей 151 (абзац 2) и 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, который оценивается с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" N 10 от 20 декабря 1994 г.).

Пунктом 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 г. N 17 разъяснено, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции правомерно исходил из конкретных обстоятельств дела, свидетельствующих об объеме нравственных страданий, вызванных незаконным уголовным преследованием истца (продолжительность незаконного уголовного преследования, избрание меры пресечения), а также принимал во внимание индивидуальные особенности истца и негативные последствия (истец, будучи майором полиции, был уволен со службы, лишился звания и карьерного роста).

С учетом указанных выше обстоятельств, а также требований разумности, справедливости и соразмерности суд обоснованно определил размер компенсации морального вреда в сумме 300 000 рублей.

Определенный судом размер компенсации морального вреда не является завышенным, и оснований для изменения его размера не усматривается, поскольку этот размер компенсации, с учетом установленных обстоятельств, отвечает требованиям разумности и справедливости, а также способствует восстановлению нарушенных прав истца в результате его незаконного уголовного преследования.

В этой связи доводы апелляционных жалоб о том, что взысканная сумма компенсации морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости, являются несостоятельными и не могут быть приняты во внимание.

Довод апелляционной жалобы Минфина РФ о том, что он не является надлежащим ответчиком по делу, и таковым согласно ст. ст. 125, 1071 ГК РФ и ст. 158 БК РФ 125 ГК РФ должен быть орган, осуществляющий полномочия главного распорядителя бюджетных средств, основан на неправильном толковании закона.

Полномочия главного распорядителя бюджетных средств названы в ст. 158 Бюджетного кодекса РФ, в их числе отсутствуют полномочия на выступление в суде от имени Российской Федерации в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Статья 1070 ГК РФ является специальной нормой, регулирующей данные правоотношения.

В силу ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от ее имени выступает Министерство финансов Российской Федерации.

Таким образом, по делам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации от ее имени должно выступать Министерство финансов Российской Федерации в лице Главного управления федерального казначейства.

Довод апелляционной жалобы Минфина РФ о том, что судом не определено конкретное должностное лицо, в результате незаконных действий которого причинен взысканный моральный вред, не может быть принят во внимание. Пунктом 3.1 ст. 1081 ГК РФ установлено, что Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда по основаниям, предусмотренным статьями 1069 и 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также по решениям Европейского Суда по правам человека имеют право регресса к лицу, в связи с незаконными действиями (бездействием) которого произведено указанное возмещение. Таким образом, заинтересованное лицо вправе обратиться в суд с соответствующими требованиями в самостоятельном порядке.

С учетом изложенного, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены или изменения решения суда по доводам апелляционных жалоб не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Новочеркасского городского суда Ростовской области от 13 июля 2018 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Ростовской области, прокуратуры Ростовской области - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение составлено 23.10.2018