Гражданский кодекс часть 1

по апелляционной жалобе инспекции Федеральной налоговой службы по городу Орлу на решение Заводского районного суда г. Орла от 10 мая 2017 г., которым постановлено:

«исковое заявление ФИО1 к ФИО2 о признании недействительным договора дарения квартиры- удовлетворить.

Признать недействительной ничтожной сделку в силу мнимости договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, от <дата>, заключенный между ФИО1 и ФИО2».

Заслушав доклад судьи Орловского областного суда Забелиной О.А., выслушав объяснения представителя инспекции Федеральной налоговой службы по город Орлу по доверенности ФИО3, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения ФИО2 и ее представителя адвоката Грищенко А.А. относительно доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

установила:

ФИО1 обратилась в суд с исковым заявлением к ФИО2 о признании недействительным договора дарения квартиры.

В обоснование заявленных исковых требований указала, что в <дата> г. ФИО2 обратилась к ней с просьбой заключить договор дарения квартиры, принадлежащей ответчику, с целью исключения жилого помещения от возможного обращения взыскания по заявлениям кредиторов ответчика, на что она согласилась. <дата> они заключили договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, переход права собственности зарегистрирован в установленном законом порядке. По договоренности ФИО2 продолжила проживать в квартире, оплачивать коммунальные услуги, из квартиры не выселялась.

<дата> по обоюдному согласию они расторгли договор дарения.

Решением Федеральной налоговой службы по <адрес> от <дата> она привлечена к ответственности в виде штрафа и ей начислен налог в размере 235076 рублей.

Ссылаясь на то, что заключенная сделка была мнимой, заключена была лишь для вида с целью избежания возможного обращения взыскания на квартиру, заключенный договор дарения нарушает ее права, поскольку не получив в дар жилого помещения, она обязана уплатить налог за доход, просила суд признать недействительной, ничтожной в силу мнимости, договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес> заключенный с ФИО2

Судом постановлено вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе инспекции Федеральной налоговой службы по городу Орлу ставится вопрос об отмене решения суда как незаконного.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указывается, что ФИО1 после заключения договора дарения, уплатила налог в размере 13000 рублей, самостоятельно его исчислив. Данные действия давали инспекции полагаться на действительность сделки. В связи с чем была проведена камеральная проверка и по ее результатам вынесено решение о начислении налога в размере 235076 рублей. После решения налогового органа ФИО1 обратилась в суд с иском о признании сделки недействительной. Поскольку ФИО1 были совершены действия, дающие полагаться на действительность сделки, то в силу пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации заявление ФИО1 о недействительности сделки не имеет правового значения.

В судебное заседание ФИО1, извещенная о времени и месте рассмотрения дела по адресу, указанному в исковом заявлении, не явилась, направленное судебное извещение возвращено за истечением срока хранения, что в силу статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации является надлежащим извещением, ходатайств об отложении дела не заявляла. На апелляционную жалобу ФИО1 поданы письменные возражения относительно доводов апелляционной жалобы.

В связи с чем судебная коллегия на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрела дело в ее отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда по следующим основаниям.

Согласно пункту 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Установлено и следует из материалов дела, что ФИО2 являлась собственником квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

Ввиду того, что ФИО2 являлась должником по кредитным обязательствам (с ОАО «БинБанк кредитные карты, АО «Тинькофф Банк», КБ «Ренессанс Кредит, Сбербанк России), стороны ФИО2 и ФИО1 решили заключить договор дарения указанной квартиры с целью избежания возможного обращения взыскания на жилое помещение.

Данное обстоятельство подтверждается и не оспаривается самими сторонами, а также подтверждается показаниями свидетелей ФИО19

<дата> ФИО2 и ФИО1 заключили договор дарения, по условиям которого ФИО1 принимает в дар от ФИО2 указанную квартиру, стоимость которой составляет 100000 рублей. Переход права собственности в установленном законом порядке был зарегистрирован.

После совершенной сделки, в <дата> г., ФИО1 была подана налоговая декларация, в котором указан доход в виде квартиры, стоимостью 100000 рублей, приобретенной на основании договора дарения. Также ФИО1 самостоятельно исчислен и уплачен налог в размере 13000 рублей.

<дата> стороны заключили соглашение о расторжении договора дарения, и в настоящее время собственником квартиры является ФИО2

Удовлетворяя исковые требования истца, суд исходил из того, что между сторонами совершена мнимая сделка, поскольку стороны не намеревались создать соответствующие правовые последствия этой сделки, действия сторон были направлены на сокрытие жилого помещения от обращения на него взыскания в рамках имеющихся кредитных обязательств, а также судом принято во внимание признание иска ответчиком.

Между тем, с данными выводами суда судебная коллегия согласиться не может, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права.

Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения приведенных выше требований, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, содержащейся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела части I первой Гражданского кодекса Российской Федерации», если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Таким образом, по смыслу приведенных законоположений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны.

Согласно пункту 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

В пункте 71 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела части I первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Из установленных судом обстоятельств следует, что сторонами не оспаривалось, что договор дарения был ими заключен с целью исключения жилого помещения от возможного обращения взыскания, создавать правовые последствия сделки стороны не намеревались и изначально не желали этого.

Таким образом, при совершении сделки ФИО2 и ФИО1 действовали недобросовестно.

После совершенной сделки ФИО1, с целью создания действительности условий договора, исчислила и уплатила налог за приобретенное недвижимое имущество.

Спустя время в добровольном порядке стороны расторгли договор дарения. После выставления налоговой инспекцией требования об уплате налога в большем размере, чем уплачен, ФИО1 обратилась в суд за судебной защитой, обосновывая защиту своего нарушенного права обязанностью уплатить налог на доход, который она фактически не получала.

Поскольку при заключении сделки стороны действовали недобросовестно, с одной лишь целью исключить имущество от возможного обращения взыскания, после совершенной сделки ФИО1 были совершены действия, дающие налоговому органу полагаться на действительность условий договора, то в силу пункта 5 статьи 166 и статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации требование ФИО1 о признании сделки недействительной не имеет правового значения.

Кроме того, в силу статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Между тем, исходя из установленных обстоятельств прав ФИО1 при заключении сделки никто не нарушал, она действовала в своем интересе и в своей воле, зная и желая, чтобы правовые последствия после заключения договора дарения не наступили и при этом создавая видимость действительной сделки, а потому ее требование о признании сделки мнимой не подлежит судебной защите.

Неправильным является и вывод суда о принятии признания иска ответчиком.

Согласно части 2 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

В данном случае признание иска ответчиком ФИО2 противоречит статье 10 и пункту 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах решение суда подлежит отмене, а в удовлетворении исковых требований ФИО1 о признании сделки недействительной следует отказать.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

определила:

апелляционную жалобу инспекции Федеральной налоговой службы по городу Орлу удовлетворить.

Решение Заводского районного суда г. Орла от 10 мая 2017 г. отменить.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2 о признании недействительным договора дарения квартиры отказать.

Председательствующий

Судьи