Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ответчика Банка «ТРАСТ» (ПАО) на решение Шовгеновского районного суда Республики Адыгея от 19 сентября 2016 года, которым постановлено:

«Исковые требования Мизова М.Г. к Банку «Траст» (ПАО) о защите прав потребителей удовлетворить частично.

Взыскать с Банка «Траст» (ПАО) в пользу Мизова М.Г. денежные средства по договору банковского вклада от ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты> рублей, проценты по договору банковского вклада в сумме <данные изъяты> рублей, неустойку, предусмотренную п.5 ст.28 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> рублей, штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> рублей.

Взыскать с Банка «Траст» (ПАО) в пользу Мизова М.Г. денежные средства по договору банковского вклада от ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты> рублей, проценты по договору банковского вклада в сумме <данные изъяты> рублей, неустойку, предусмотренную п. 5 ст. 28 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> рублей, штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> рублей.

Взыскать с Банка «Траст» (ПАО) в пользу Мизова М.Г. денежные средства по договору банковского вклада от ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда, проценты по договору банковского вклада в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда, неустойку, предусмотренную п.5 ст.28 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда, штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда.

Взыскать с Банка «Траст» (ПАО) в пользу Мизова М.Г. денежные средства по договору банковского вклада от ДД.ММ.ГГГГ в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда, проценты по договору банковского вклада в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда, неустойку, предусмотренную п. 5 ст. 28 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда, штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» в сумме <данные изъяты> долларов США в рублях по курсу Центрального Банка РФ на день исполнения решения суда.

Мизову М.Г. в удовлетворении остальной части заявленных исковых требований – отказать.

Взыскать с Банка «Траст» (ПАО) в доход государства государственную пошлину в сумме <данные изъяты> рублей».

Заслушав доклад судьи Бзегежевой Н.Ш., объяснения представителей ответчика Банка «Траст» (ПАО) по доверенности Едыговой А.М. и Олениной М.Б., поддержавших доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, возражения представителей истца Мизова М.Г. по доверенности Абредж Р.А. и Шашевой О.Т., полагавших решение суда законным и обоснованным, подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Айдарян А.А. обратился в суд с иском к Банку «ТРАСТ» (ПАО) о защите прав потребителей и взыскании денежных средств, поскольку считает, мнимыми сделки по купле-продаже ценных бумаг (акций) российских эмитентов, а также об оказании услуг брокерского обслуживания.

Оспариваемые сделки Айдарян А.А. считает недействительными (притворными), поскольку ответчик, фактически получил в распоряжение его денежные средства, хранившиеся ранее в банковском вкладе. Предлагая перевод денежных средств со вкладов в кредитные ноты, банк уверял, что они по своей природе полностью соответствуют стандартному договору банковского вклада и при том же уровне надежности позволяют получить более высокий процент, как в рублях, так и в валюте. При этом ответчик скрыл, что в случае привлечения денежных средств под кредитные ноты, он освобождается от необходимости их резервирования и страхования по сравнению с обыкновенным депозитом.

Так, с целью придания Айдарян А.А. статуса квалифицированного инвестора, ответчик подготовил и заключил с ним экономически бессмысленные договора купли-продажи ценных бумаг (акций) Российских эмитентов, и собственным уведомлением признал Айдарян А.А. квалифицированным инвестором. Далее, ответчик заключил с Айдарян А.А. договора брокерского обслуживания и, выступая как посредник, приобрел для Айдарян А.А. ценные бумаги аффилированного Банку иностранного эмитента.

При заключении указанных сделок, ответчик имел намерение, создав видимость законности, получить в распоряжение денежные средства Айдарян А.А. в виде кредитных средств в рамках договора субординированного кредита заключенного ранее с компанией <данные изъяты> учесть полученные денежные средства в виде увеличения оборотных средств, а также путем обхода требований законодательства уйти от обязанности по отчислению в фонд страхования вкладов и к депонированию обязательных резервов кредитной организации.

Айдарян А.А., полагая, что заключенные в банке, указанные выше сделки, являются одним из видов банковского вклада, имел намерение разместить свои денежные средства в виде депозита в банке, то есть в кредитном учреждении, с минимальным для себя риском.

В связи со снижением норматива достаточности капитала банка, было объявлено о списании его задолженности по договорам субординированного займа с <данные изъяты> и аннулировании кредитных нот. В последующем реализация кредитных нот так же стала невозможной.

ДД.ММ.ГГГГ, на основании договора цессии от ДД.ММ.ГГГГ, суд заменил первоначального истца Айдаряна А.А. на правопреемника Мизова М.Г.

В судебном заседании суда первой инстанции представитель истца Абредж Р.А., поддержал заявленные исковые требования с учетом дополнений к ним и просил их удовлетворить в полном объеме.

Представитель ответчика Оленина М.Б. исковые требования в судебном заседании суда первой инстанции не признала, возражала против их удовлетворения, считая их незаконными и необоснованными.

Решением Шовгеновского районного суда от 19 сентября 2016 года исковые требования Мизова М.Г. к Банку «ТРАСТ» (ПАО) удовлетворены частично.

В апелляционной жалобе представитель ответчика Банка НБ «ТРАСТ» (ПАО) по доверенности Воякина С.Ю. просит решение Шовгеновского районного суда Республики Адыгея от 19 сентября 2016 года отменить, направить дело на новое рассмотрение в Басманный районный суд г.Москвы на основании условия о договорной подсудности, определенного в заключенных с Айдарян А.А. агентском договоре и договоре брокерского обслуживания.

Так же, податель жалобы указал, что при заключении оспариваемых сделок нарушений Федерального закона «О рынке ценных бумаг» допущено не было. Сделки по купле-продаже Айдарян А.А. ценных бумаг Российских эмитентов, не являлись мнимыми, поскольку исполнялись фактически путем зачисления и списания акций со счетов депо. Айдарян А.А. сам подал в банк заявление о признании его квалифицированным инвестором, а затем добровольно заключил агентский договор и договор брокерского обслуживания и дал поручения банку на приобретение кредитных нот, т.е. самостоятельно действовал в своем интересе, при этом преследуя цель извлечения прибыли в смысле осуществления предпринимательской деятельности. Банк, действуя добросовестно, письменно уведомлял Айдарян А.А. о рисках, связанных с операциями на рынке ценных бумаг и об отсутствии страхования кредитных нот. Впоследствии, Айдарян А.А., как держатель кредитных нот, получал купонный доход, в несколько раз превышающий размер процентов по договорам банковского вклада.

Апеллянт полагает, истцом пропущен годичный срок исковой давности, предусмотренный пунктом 6 статьи 3 Федерального закона «О рынке ценных бумаг», а также трехгодичный срок исковой давности предусмотренный ст. 199 ГК РФ, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Кроме этого, по мнению ответчика, суд незаконно произвел процессуальное правопреемство, поскольку правопреемник Мизов М.Г. не имеет статуса квалифицированного инвестора, не предоставлен оригинал договора цессии, не подтверждена оплата по договору цессии, данным обстоятельствам судом не дана должная оценка. Считает, что заключение договора цессии нарушает права банка, поскольку в данном случае личность кредитора имеет для банка существенное значение, а также передача права требования третьим лицам запрещена п. 8.1 агентского договора и договора брокерского обслуживания. Указанные основания влекут недействительность (ничтожность) договора цессии.

В дополнениях к поданной апелляционной жалобе, поступивших от представителя ответчика Банка «ТРАСТ» (ПАО) по доверенности Едыговой Е.М. указано, что взыскание неустойки, предусмотренной Законом «О защите прав потребителей» является незаконным, поскольку правовым последствием нарушения банком обязанности по возврату вклада является обязанность по уплате банком процентов по ставке рефинансирования.

От представителя истца Мизова М.Г. по доверенности Абредж Р.А. в суд поступили письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых содержится просьба об оставлении апелляционной жалобы без удовлетрения ввиду необоснованности ее доводов.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представители ответчика Банка «ТРАСТ» (ПАО) по доверенности Едыгова А.М. и Оленина М.Б. поддержали доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, настаивали на удовлетворении жалобы, полагали необоснованными утверждения истца о намерениях банка увеличить свой собственный капитал и улучшить свою финансовую отчетность путем сокращения расходов по страхованию вкладов и уменьшения сумм, подлежащих резервированию в Банке России, посредством продажи кредитных нот. Указали на то, что Банк осуществлял посреднические функции по заключению сделок в отношении купли-продажи кредитных нот, и не был стороной сделки.

Представители истца Мизова М.Г. – Шашева О.Т. и Абредж Р.А. в судебном заседании с доводами апелляционной жалобы и дополнений к ней не согласились, просили отказать в удовлетворении жалобы, а решение Шовгеновского районного суда Республики Адыгея оставить без изменения.

Исследовав материалы дела, заслушав объяснения участвующих в деле лиц, обсудив доводы апелляционной жалобы с учетом поступивших к ней дополнений, доводы возражений на апелляционную жалобу, судебная коллегия приходит к следующему.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Айдарян А.А. являлся до приобретения кредитных нот клиентом Банка «ТРАСТ» (ПАО) по договорам банковского вклада.

Преследуя необходимость увеличения резервных средств, с целью дальнейшего размещения привлеченных средств в кредиты, ответчик ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ заключил с иностранной компанией <данные изъяты>. договора субординированного кредита в размере 2 <данные изъяты> рублей и <данные изъяты> долларов США соответственно. Согласно условиям указанных договоров банк, как заемщик и брокер одновременно, принял на себя обязанность реализации (продажи) выпущенных <данные изъяты> кредитных нот третьим лицам, которыми по итогу стали собственные вкладчики. В то же время эмитент - <данные изъяты> передавал вырученные от продажи своих ценных бумаг средства ответчику в виде займа (кредита). Таким образом, компания <данные изъяты> согласно положениям статьи 2 Договора субординированного займа, не несла никаких материальных трат, в то время как сам кредит мог образоваться и сформироваться только из средств, полученных от реализации кредитных нот инвесторам.

Положениями ст. 12.6 Договора субординированного кредита, установлено, что «Заемщик разумно полагает, что обязательства по настоящему соглашению квалифицируются Заемщиком (банком), как дополнительный капитал», в силу чего доводы ответчика, в части отсутствия у него намерения перевести денежные средства Айдарян А.А. из депозита в свой капитал, не нашли своего подтверждения, и полностью опровергаются материалами дела.

Также договором субординированного кредита установлены ограничения и дополнительные требования к Облигации (кредитной ноте) в виде применения Правила S по Закону о Ценных бумагах США ДД.ММ.ГГГГ года. Поскольку данное правило применятся, как правило, к оффшорным сделкам, оно, как и сам закон, призвано оградить граждан США от мошеннических и высоко рискованных операций с ценными бумагами иностранного эмитента, и содержит прямой запрет торговли ценными бумагами как на территории США, так и продажи этих ценных бумаг ее гражданам. Кроме этого, сам Закон США ДД.ММ.ГГГГ года о Ценных бумагах предусматривает полное раскрытие информации о ценной бумаге инвестору, и ограничивает оборот такого рода ценных бумаг, как кредитные ноты, в виде оборота последних только между профессиональными квалифицированными инвесторами. При этом законодательство США устанавливает ограничения для физических лиц в присвоении последним статуса квалифицированного инвестора в виде наличия опыта работы, знаний. Таким образом, данное правило S, фактически направило кредитные ноты для реализации в Российскую Федерацию, с менее строгими требованиями к ценным бумагам и инвесторам, а сам ответчик, согласно ст. 2 Договора субординированного кредита, принял на себя обязанность реализатора (продавца) кредитных нот.

Понимая необходимость страхования денежных средств, размещенных во вклады клиентами, и имея цель увеличения дополнительных средств банка, и исполняя условия субординированного кредита, изложенного в ст.2, ответчик, в лице работников банка, стал предлагать Айдарян А.А. переоформить его вклад на иных условиях, т.е. приобрести кредитные ноты, а самому выступить в виде посредника (брокера) в данных сделках. При этом, ответчик намеренно не раскрыл сущность такого высокорискованного вида ценных бумаг, как кредитные ноты, а также часть своей сделки (субординированного кредита), т.е. скрыл перед Айдарян А.А. сведения об организации, в развитие которой он должен вложить свои средства. Наличие в материалах дела уведомления о рисках не является надлежащим раскрытием информации, поскольку указанных выше сведений уведомление не содержит.

Согласно подпункта 37 пункта 14 статьи 30 Закона «О рынке ценных бумаг», в форме сообщений о существенных фактах подлежат раскрытию сведения о заключении эмитентом, контролирующим его лицом или подконтрольной эмитенту организацией договора, предусматривающего обязанность приобретать эмиссионные ценные бумаги указанного эмитента.

Учитывая указанные положения закона и ст. 2 Договора субординированного кредита, заключенного между Банком «ТРАСТ» (ПАО) и <данные изъяты> в обязанность Банка «ТРАСТ» (ПАО) входило обязательное раскрытие информации об эмитенте кредитных нот, о рисках, связанных с приобретением кредитных нот, о лице, в деятельность которого инвестируются средства, и иные сведения, установленные статьей 30 Закона «О рынке ценных бумаг».

С целью прикрытия и исполнения основной сделки – субординированного кредита, в рамках которого установлена обязанность банка в реализации кредитных нот, ответчик формально придал Айдарян А.А. статус квалифицированного инвестора путем оформления мнимых сделок договоров купли-продажи ценных бумаг российских эмитентов. Сделки по купле-продаже акций Российских компаний не порождали для Айдарян А.А. никаких экономических и правовых последствий, и были заключены исключительно с целью придания (признания) последнему статуса квалифицированного инвестора, без которого банк, как брокер (посредник), не мог приобрести кредитные ноты у иностранной компании <данные изъяты> и получить денежные средства в свое распоряжение в виде субординированного кредита.

В то же время доводы ответчика, в части того, что Айдарян А.А. самостоятельно ДД.ММ.ГГГГ обратился с заявлением в банк о признании его квалифицированным инвестором, несостоятельны, поскольку материалами дела доказано, что Айдарян А.А. заключил договора купли-продажи ценных бумаг российских компаний, принадлежащих ранее ответчику; договора оформлены на фирменных бланках банка; заявление о признании квалифицированным инвестором также подготовлено сотрудниками банка, а не Айдарян А.А. Заключенные в последующем агентский договор и договор брокерского обслуживания также разработаны сотрудниками банка и в интересах последнего, что подтверждается указанным в нём намерении приобретать банком как брокером, в интересах Айдарян А.А., ценные бумаги компании <данные изъяты><данные изъяты> выпущенные для ответчика под выдачу ему субординированного кредита.

Таким образом, ответчик, как напрямую заинтересованная сторона в договоре субординированного кредита, взял на себя функции придания формального статуса Айдарян А.А. квалифицированного инвестора, и в дальнейшем посредника (брокера), для перевода денежных средств Айдарян А.А. из вклада в «собственные средства Банка», скрыв от последнего природу и сущность такого незащищенного вида ценных бумаг, как кредитные ноты.

Несмотря на вынесенное ответчиком письменное уведомление о присвоении Айдарян А.А. статуса квалифицированного инвестора, он в установленном законом порядке данный статус не приобрел.

В части 4 статьи 51.2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» установлено, что физическое лицо может быть признано квалифицированным инвестором, если оно отвечает любому из указанных требований:

1) общая стоимость ценных бумаг, которыми владеет это лицо, и (или) общий размер обязательств из договоров, являющихся производными финансовыми инструментами и заключенных за счет этого лица, соответствуют требованиям, установленным нормативными актами Банка России. При этом указанный орган определяет требования к ценным бумагам и иным финансовым инструментам, которые могут учитываться при расчете указанной общей стоимости (общего размера обязательств), а также порядок ее (его) расчета;

2) имеет установленный нормативными актами Банка России опыт работы в российской и (или) иностранной организации, которые совершали сделки с ценными бумагами и (или) заключали договоры, являющиеся производными финансовыми инструментами;

3) совершило сделки с ценными бумагами и (или) заключило договоры, являющиеся производными финансовыми инструментами, в количестве, объеме и в срок, которые установлены нормативными актами Банка России;

4) размер имущества, принадлежащего этому лицу, и порядок расчета такого размера устанавливаются нормативными актами Банка России;

5) имеет установленные нормативными актами Банка России образование или квалификационный аттестат.

Приобретение указанного статуса осуществлялось в соответствии с Положением о порядке признания лиц квалифицированными инвесторами, утвержденным приказом Федеральной службы по финансовым рынкам от ДД.ММ.ГГГГ№/пз-н (далее – Положение), действовавшим до ДД.ММ.ГГГГ.

В пункте 3.5 Положения закреплено, что решение о признании лица квалифицированным инвестором должно содержать указание, в отношении каких видов услуг, и (или) каких видов ценных бумаг, и (или) иных финансовых инструментов данное лицо признано квалифицированным инвестором.

На основании пункта 3.7 Положения лицо считалось квалифицированным инвестором с момента внесения записи о его включении в реестр лицом, осуществляющим признание квалифицированным инвестором.

С ДД.ММ.ГГГГ вступило в действие Указание Банка России от ДД.ММ.ГГГГ№ «О признании лиц квалифицированными инвесторами и порядке ведения реестра лиц, признанных квалифицированными инвесторами», в пунктах 3.5-3.6 которого содержатся нормы, аналогичные по содержанию пунктам 3.5 и 3.7 Положения.

Доказательств, подтверждающих включение Айдарян А.А. в реестр в отношении определенного вида ценных бумаг, ответчиком не представлено, поэтому, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что Айдарян А.А. не приобрел в установленном законом порядке статус квалифицированного инвестора.

Кроме того, судом первой инстанции обоснованно отмечено то, что Айдарян А.А., согласно уведомления банка был признан квалифицированным инвестором ДД.ММ.ГГГГ, а агентский договор №№ заключен ДД.ММ.ГГГГ. При этом, агентский договор № № от ДД.ММ.ГГГГ был заключен с Айдарян А.А., не имевшим статуса квалифицированного инвестора, который был ему присвоен позднее – ДД.ММ.ГГГГ, поэтому, последующие сделки по приобретению кредитных нот, совершенные на основании агентского договора № № от ДД.ММ.ГГГГ, который не мог быть заключен с лицом, не являющимся квалифицированным инвестором, противоречат Федеральному закону «О рынке ценных бумаг», и являются фактически ничтожными, поскольку совершены ненадлежащим лицом.

Суд также учитывает цели, мотивы и добросовестность сторон при совершении оспариваемых сделок. Так, целью и мотивом Айдарян А.А. было надежное и защищенное размещение своих денежных средств в виде вклада, в то же время, что подтверждается материалами дела, целью ответчика была реализация кредитных нот, которую банк не мог совершить без придания Айдарян А.А. статуса квалифицированного инвестора. Таким образом, нельзя согласиться с доводами ответчика в части того, что Айдарян А.А. сам имел намерение приобрести кредитные ноты, проявлял для этого желание и просил банк придать ему статус квалифицированного инвестора, поскольку прямая заинтересованность и недобросовестность действий ответчика в реализации кредитных нот установлена материалами дела.

Суд апелляционной инстанции отклоняет довод апелляционной жалобы о подписанном Айдарян А.А. уведомлении о рисках, связанных с операциями на рынке ценных бумаг, поскольку ему не была раскрыта и должным образом доведена до него даже часть сделки о получении ответчиком от эмитента кредитных нот <данные изъяты> субординированного кредита, а также риски связанные с приобретением кредитных нот, как самостоятельного вида ценных бумаг. Таким образом, ответчик намеренно скрыл от Айдарян А.А. суть такого рода ценных бумаг, как кредитные ноты, и свою заинтересованность в их продаже.

На основании части 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В пункте 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» установлена необходимость учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Следовательно, формальное осуществление ответчиком операций по счетам депо Айдарян А.А. и по купле-продаже акций российских компаний не является фактическим совершением сделок с ценными бумагами, это подтверждает факт совершения сделок в один день, с одними и теми же ценными бумагами, одним и тем же их количеством, с одним первоначальным продавцом – ответчиком, а также доказанные материалами дела различные цели сторон.

Поскольку судом правомерно установлено, что присвоение Айдарян А.А. статуса квалифицированного инвестора носило формальный характер, а действия ответчика имели своей целью придать законность, т.е. прикрыть последующую покупку банком в лице брокера у иностранной компании <данные изъяты> кредитных нот, суд правомерно признал данные сделки в соответствии с ч. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворными сделками, то есть сделками, которые совершены с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях.

Также суд правомерно признал ничтожными агентский договор и договор брокерского обслуживания, поскольку они были заключены ненадлежащим лицом, не имеющим статуса квалифицированного инвестора.

Поскольку Айдарян А.А. фактически являлся вкладчиком банка, а его денежные средства ответчиком безналичным путем переведены с одних счетов на другие, т.е. фактически не выбыли из распоряжения банка, что подтверждается платежными распоряжениями, заключенный Айдарян А.А. первоначально договор срочного банковского вклада был изменен ответчиком на иных условиях.

Поскольку банковский вклад предоставляется вкладчикам на условиях возвратности, ответчик гарантировал Айдарян А.А., что после предусмотренного договором срока он получит обратно свои денежные средства, а также проценты, превышающие обычные ставки по депозитам в том же банке.

Таким образом, судом установлено, что воля сторон при заключении договоров брокерского обслуживания была направлена не на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, а на размещение денежных средств во вкладах в банке на определенный срок и получение за это процентов.

При этом, судом первой инстанции верно установлено отсутствие доказательств о предоставлении ответчиком достоверной и полной информации о своих услугах, как брокера, при заключении с Айдарян А.А. договоров об оказании услуг по приобретению последнему кредитных нот иностранной компании в соответствии с положениями статьи 29 Закона «О защите прав потребителей», поскольку до Айдарян А.А. банком (брокером) не были доведены условия заключенного между <данные изъяты> и ответчиком договора субординированного кредита, а именно информация, о том, что фактически Айдарян А.А. финансирует банк путем приобретения незащищенных ценных бумаг, а также другая существенная информация о ценных бумагах.

Отсутствие у Айдарян А.А. статуса квалифицированного инвестора и квалификация его отношений с банком как отношений в рамках договоров банковского вклада с физическим лицом, обоснованно дали суду первой инстанции основания для применения в настоящем деле положений Закона РФ «О защите прав потребителей».

В соответствии с правовой позицией Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в подпункте «д» пункта
3 Постановления от 28.06.2012 года №17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», предоставление физическому лицу услуги, оказываемой в связи с предоставлением, привлечением и (или) размещением денежных средств и их эквивалентов, выступающих в качестве самостоятельных объектов гражданских прав (предоставление кредитов (займов), открытие и ведение текущих и иных банковских счетов, привлечение банковских вкладов (депозитов), обслуживание банковских карт, ломбардные операции и т.п.), являются финансовыми услугами, которые относятся в том числе и к сфере регулирования Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей».

На основании частей 3 и 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В судебном заседании установлено, что Айдарян А.А. ставил лишь свои подписи на документах, которые были изготовлены банковскими работниками и в интересах ответчика.

Путем незаконного заключения с Айдарян А.А. агентского договора и договора брокерского обслуживания ввиду отсутствия у него статуса квалифицированного инвестора, а затем договоров купли-продажи кредитных нот, банк извлек преимущество из своего недобросовестного поведения путем исключения денежных средств Айдарян А.А. из массы, подлежащей отчислению в фонд страхования вкладов Агентству по страхованию вкладов и депонированию обязательных резервов кредитной организации в соответствии с Федеральным законом РФ от 23.12.2003 года № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», Федеральным законом РФ от 10.07.2002 года № 6-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», Положением об обязательных резервах кредитных организаций, утвержденным Банком России 07.08.2009 года № 342-П, и получения денежных средств Айдарян А.А. в виде субординированного займа (кредита).

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что к таким правоотношениям между Айдарян А.А. и ответчиком подлежат применению правила банковского вклада, поскольку в соответствии с частью 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации к притворной сделке применяются последствия сделки, которую стороны действительно имели в виду.

Несостоятелен и довод апелляционной жалобы ответчика о неподсудности дела Шовгеновскому районному суду Республики Адыгея, поскольку из материалов дела следует, что Айдарян А.А. зарегистрирован и проживает на территории Шовгеновского района Республики Адыгея, следовательно, на основании части 7 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иск о защите прав потребителей был предъявлен им в суд по месту жительства или месту пребывания.

Суд первой инстанции также пришел к верному выводу об отсутствии оснований для применения годичного срока исковой давности, установленного частью 8 статьи 3 Федерального закона РФ от 22.04.1996 года №39-ФЗ «О рынке ценных бумаг». Этот срок определен в случае подачи иска о применении последствий совершения брокером сделок с ценными бумагами и заключения договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, предусмотренных пунктом 6 статьи 3 Федерального закона РФ от 22.04.1996 года №39-ФЗ «О рынке ценных бумаг».

Довод ответчика о пропуске истцом срока исковой давности также не может быть признан обоснованным, поскольку по смыслу пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, ввиду признания сделки мнимой, момент начала её исполнения не может быть определен. Кроме этого, признавая сделку недействительной (ничтожной), суд не применял последствия ее недействительности, на применение которых распространяется срок исковой давности.

Установив, что между Банком и Айдарян И.А. имели место отношения, вытекающие из договоров банковского вклада, судом первой инстанции правомерно отказано в применении сроков исковой давности, поскольку согласно положениям статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации, исковая давность не распространяется на требования вкладчиков к банку о выдаче вкладов.

Суд апелляционной инстанции также не находит оснований для удовлетворения доводов ответчика о неправомерности процессуального правопреемства, поскольку доводы жалобы фактически сводятся к признанию договора цессии ничтожной сделкой, однако таких требований ответчиком не заявлялось. Договор цессии сторонами, а также иными заинтересованными лицами, не оспаривался и недействительной сделкой не признан.

Кроме того, вопрос обоснованности процессуального правопреемства был предметом рассмотрения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея 01 ноября 2016 года.

Так, рассмотрев частную жалобу ответчика на определение Шовгеновского районного суда Республики Адыгея от 19 сентября 2016 года, которым была произведена замена истца Айдарян А.А. правопреемником Мизовым М.Г. на стадии судебного разбирательства, судебная коллегия, отклонив доводы частной жалобы, оставила в силе определение суда первой инстанции.

Судебная коллегия не может согласиться и с доводами ответчика относительно того, что взыскание неустойки, предусмотренной Законом «О защите прав потребителей» является незаконным, поскольку правовым последствием нарушения банком обязанности по возврату вклада является обязанность по уплате банком процентов по ставке рефинансирования.

Так, поскольку правоотношения между Айдарян А.А. и Банком квалифицированы как отношения по договорам банковского вклада, к таким отношениям сторон, подлежит применению Закон «О защите прав потребителей».

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 1, 2 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 года №, если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами Российской Федерации, содержащими нормы гражданского права (например, договор участия в долевом строительстве, договор страхования, как личного, так и имущественного, договор банковского вклада, договор перевозки, договор энергоснабжения), то к отношениям, возникающим из таких договоров, Закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной специальными законами.

Таким образом, к отношениям, вытекающим из договора банковского вклада, подлежит применению Закон «О защите прав потребителей» в части, не урегулированной специальными законами.

Положения Закона «О защите прав потребителей», предоставляют гражданину-потребителю право взыскивать неустойку за нарушение предусмотренных сроков устранения недостатков выполненной работы (оказанной услуги) в размере, установленном пунктом 5 статьи 28 настоящего Закона.

При этом, доводы ответчика о том, что последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по договору банковского вклада должны регулироваться специальной нормой, а именно ст. 856 ГК РФ, нельзя признать обоснованными, поскольку данная правовая норма специальным законом не является, а содержит общие положения Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности банка за ненадлежащее совершение операций по счету.

Такая правовая позиция подтверждена Верховным судом Российской Федерации в Определении по делу № от ДД.ММ.ГГГГ.

Поскольку Банк фактически привлек денежные средства Айдарян А.А. во вклады, суд первой инстанции обоснованно применил условия сделки банковского вклада, то есть той сделки, которую стороны имели ввиду, и взыскал в пользу истца в соответствии со статьей 835 Гражданского кодекса Российской Федерации денежные средства в виде сумм вкладов, процентов по вкладам на условиях аналогичным условиям по выплате купонного дохода по кредитным нотам, а также суммы неустойки и штрафа.

Доводы ответчика об исключении из взысканной суммы, якобы выплаченного Айдарян А.А. купонного дохода, суд не может признать убедительными, поскольку в материалы дела не представлены доказательства получения Айдарян А.А. данного дохода в виде мемориального ордера, а также какого либо иного документа о расходной операции и т.д. Имеющиеся в материалах дела выписки по счетам не доказывают получение Айдарян А.А. какого-либо купонного дохода, а ряд представленных документов являются нечитаемыми.

Учитывая изложенное, вывод суда о взыскании с ответчика в пользу истца денежной суммы, которую ответчик вложил в приобретение кредитных нот, начисленных на нее процентов, а также сумм неустойки и штрафа, является правильным, поскольку в полной мере соответствует приведенным выше нормам права и обстоятельствам дела, получившим надлежащую оценку суда.

Поскольку требования истца не были удовлетворены ответчиком в добровольном порядке, судом первой инстанции на основании части 6 статьи 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» обоснованно взыскан штраф в размере 50% от взысканной суммы.

Суд первой инстанции обоснованно применил положения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, снизив подлежащую взысканию на основании части 5 статьи 28 Закона РФ «О защите прав потребителей» неустойку.

На основании части 6 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям.

Судебное решение содержит подробный анализ представленных
и исследованных доказательств, оснований для переоценки доказательств судебная коллегия не находит.

Судом первой инстанции все обстоятельства по делу были проверены с достаточной полнотой, выводы суда, изложенные в обжалуемом решении, соответствуют собранным по делу доказательствам, нарушений норм гражданско-процессуального законодательства, влекущих отмену решения, по настоящему делу не установлено.

Учитывая изложенное, руководствуясь статьями 328, статьей 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Шовгеновского районного суда от 19 сентября 2016 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу ответчика Банка «ТРАСТ» (ПАО) - без удовлетворения.

Председательствующий: подпись Бзегежева Н.Ш.

Судьи: подпись Панеш Ж.К.

подпись Соловьева О.М.