Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ответчика ФИО1 на решение Шпаковского районного суда Ставропольского края от 04 апреля 2018 года по гражданскому делу по иску ФИО2 к ФИО1 о признании сделки по договору уступки права требования по договору участия в долевом строительстве недействительной и применении последствий недействительности сделки,

заслушав доклад судьи Криволаповой Е.А.,

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО2 обратился в суд с иском к ФИО1 о признании сделки по договору уступки права требования по договору участия в долевом строительстве - недействительной.

В обоснование заявленных требований истец указал, что 26.06.2016 между ним и ФИО1 был заключен предварительный договор уступки права требования (цессии), согласно которому названные стороны намеревались заключить договор уступки права требования (цессии) к ООО «СК «Н.» по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, зарегистрированному 08.05.2013 за номером 26-26-35/015/2013-302 в отношении объекта недвижимости общей площадью 130,8 кв.м., расположенного на 1 этаже, по адресу: Ставропольский край, Шпаковский район, г. Михайловск, ул. ***. 27.08.2016 между цедентом, в лице ФИО1, с одной стороны и цессионариями, в лице ФИО2 и ФИО3, заключен договор уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, по условиям которого цедент передаёт цессионарию право требования к ООО СК «Н.» о передаче в собственность недвижимого имущества. Согласно условий договора цессии за уступаемое право требования цессионарий уплачивает цеденту сумму в размере 4478000 рублей, в следующем порядке оплаты: денежная сумма в размере 200000 рублей передается на момент подписания предварительного договора от 12.06.2016 (вероятно допущена опечатка - правильная дата 20.06.2016), оставшаяся сумма в размере 4278000 передается в момент подписания договора цессии, в срок не позднее 31.08.2016. При подписании договора цессии 27.08.2016 присутствовали ФИО1, ФИО2, ФИО3 и Б.С.В. - риэлтор. ФИО1 и Б.С.В. представили для подписания ФИО2 и ФИО3 договор цессии в 5-ти экземплярах, на которых уже стояла подпись директора ООО СК «Н.» - Б.Н.А., скреплённая печатью данной организации. При этом ФИО1 и Б.С.В. заверили ФИО2 и ФИО3 о том, что подпись директора застройщика подлинная, и что застройщик таким образом действительно выразил согласие на проведение сделки по уступке права требования. Непосредственно при подписании договора цессии 27.06.2016 истец передал ответчику оставшиеся денежные средства в размере 4278000 рублей. Следовательно, цессионарий в полном объеме исполнил свои обязательства по договору цессии, о чем имеется соответствующая расписка цедента. 27.08.2016 договор цессии предъявлен в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю для государственной регистрации. 06.09.2016 риэлтор ФИО4 по телефону сообщил ФИО2, что договор цессии не прошёл государственную регистрацию в связи с неверным указанием площади недвижимого имущества. 07.09.2016 в помещении Росреестра ФИО1 и Б.С.В. представили для подписания ФИО2 и ФИО3 последнюю страницу договора цессии в 5-ти экземплярах, заявив, что это исправленный вариант договора цессии. Директор застройщика Б.Н.А., присутствующий при совершении сделки, сначала отказывался от подписания договора, однако позже всё-таки согласился и поставил свою подпись. Договор цессии повторно сдан в Росреестр для государственной регистрации. Подробное описание обстоятельств подписания договора цессии содержится в прилагаемом заявлении от 06.04.2017, поданном в ГУВД РФ по СК. Истец получил из Росреестра документы о государственной регистрации договора цессии, в том числе и сам договор цессии с отметкой о государственной регистрации. При этом, истец обнаружил, что договор датирован 11.04.2016, тогда как на самом деле он был подписан первоначально 27.08.2016, а затем повторно 07.09.2016. Кроме того, содержание договора отличалось от первоначального варианта, в частности изменены наименования нежилых помещений, указанные в п. 1.1 и порядок оплаты, указанный в п. 2.3 - отсутствовала ссылка на предварительный договор. Обнаружив указанные отличия, истец пытался выяснить по телефону у ФИО1 и Б.С.В. в чём причина таких изменений. Последние заверили истца в том, что не стоит придавать этому значения и что объект будет сдан к концу 2016 года. 12.12.2016 директор застройщика Б.Н.А. сообщил по телефону ФИО2 о том, что он проводит собрание дольщиков, а также о том, что ещё 14.04.2016 в деле о банкротстве в отношении застройщика введена процедура наблюдения. Таким образом, 12.12.2016 истец узнал, что ФИО1 совместно с Б.С.В. и Б.Н.А. обманули его и ФИО3, умолчав о том, что в отношении застройщика возбуждено дело о банкротстве и введена процедура наблюдения, то есть об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки по уступке права требования недействительной. Истец вручил Ответчику претензию с предложением в добровольном порядке расторгнуть договор цессии и вернуть полученные денежные средства, однако данная претензия оставлена ответчиком без ответа. Истец обратился в ГУВД РФ по СК с заявлением о преступлении (копия прилагается) по факту возможных мошеннических или иных противоправных действий со стороны ФИО1, Б.С.В. и Б.Н.А. В данном заявлении подробно указаны все обстоятельства совершения сделки. Так, в частности указано, что истец узнал о продаже недвижимого имущества в июне 2016 года, тогда же заключил предварительный договор. То есть 11.04.2016 (дата указанная в договоре цессии) истец и ответчик даже не знали друг друга, ответчик не знал о существовании строящегося объекта, и, конечно, не мог заключать договор в то время. При заключении предварительного договора при подписании договора цессии, при подаче договора цессии на регистрацию ФИО1 и Б.С.В. умолчали о том, что в отношении застройщика возбуждено дело о банкротстве и введена процедура наблюдения. Таким образом, заключив договор цессии, истец фактически не приобрёл право требования к застройщику о передаче ему нежилых помещений, а приобрёл право денежного требования к Застройщику, находящемуся в процессе банкротства. Истец заключил такой договор под влиянием обмана со стороны ФИО1, Б.С.В. и Б.Н.А., выраженного в умолчании о том, что в отношении застройщика возбуждено дело о банкротстве и введена процедура наблюдения. Сведения о застройщике, его финансовом состоянии, и тем более о нахождении его в процедуре банкротства имеют решающее значение при принятии решения о приобретении права требования к этому застройщику. Зная об указанных обстоятельствах, истец ни при каких прочих условиях не стал бы заключать Договор цессии, поскольку понимал бы, что ставит себя в явно невыгодное положение. Понимая, что истец не стал бы заключать договор, стремясь к заключению сделки и как следствие к получению значительного дохода, ответчик намеренно умолчал о процессе банкротства застройщика. В противном случае, ответчик, действуя добросовестно, должен был включить в договор цессии сведения о введении в отношении застройщика процедуры наблюдения или иным образом уведомить об этом так, чтобы иметь подтверждение об уведомлении. Намерение обмана подтверждается также указанием в договоре цессии неверной даты. Ответчик и содействующие ему Б.С.В. и Б.Н.А. указали именно дату 11.04.2016, поскольку 14.04.2016 уже введена процедура наблюдения, то есть позже этой даты Б.Н.А. должен был представить разрешение арбитражного управляющего на подписание договора, и цессионарий догадался бы об обмане. ФИО1, Б.С.В., Б.Н.А. и государственный регистратор Росреестра знали об обмане. После введения арбитражным судом процедуры наблюдения, арбитражный управляющий направил ФИО1 соответствующее уведомление, кроме того, в рамках проведения проверки по сообщению о преступлении следствием установлено, что ФИО1 и Б.С.В. знали о введении в отношении застройщика процедуры наблюдения. К настоящему исковому заявлению прилагается постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 12.05.2017, которое подтверждает указанные доводы. Также истец не мог не знать о введении в отношении застройщика процедуры наблюдения Б.Н.А., являвшийся руководителем застройщика, который, в соответствии с ч.7 ст.201.1 Закона о банкротстве не вправе был подписывать договор цессии без письменного разрешения арбитражного управляющего. Таким образом, сотрудники Росреестра, осуществившие прием и регистрацию договора цессии знали или должны были знать о том, что Б.Н.А. не уполномочен подписывать договор цессии, однако осуществили государственную регистрацию договора цессии, не уведомив цессионария об обмане со стороны цедента и застройщика. В результате сделки по договору цессии ФИО1 получил от ФИО2 денежные средства в размере 4478000 рублей, о чём имеется соответствующая расписка, а ФИО2 и ФИО3 право требования по договору долевого участия в строительстве № 2/Н от 18.04.2013, зарегистрирован 08.05.2013, номер регистрации 26-26- 35/015/2013-302. Полагает, что в связи с недействительностью сделки уступки права требования по вышеизложенным основаниям, необходимо обязать стороны вернуть всё полученное по сделке, взыскав с ФИО1 полученные от ФИО2 денежные средства и аннулировать запись о государственной регистрации перехода права требования по Договору долевого участия от ФИО1 к ФИО2 и ФИО3 Просил суд признать недействительной сделку по договору уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, зарегистрированному 11.04.2016, в соответствии с которым ФИО1 передал ФИО2 и ФИО3 право требования к ООО СК «Н.», ИНН ***, по договору участия в долевом строительстве №2/Н от 18.04.2013, зарегистрированному 08.05.2013 за № 26-26-35/015/2013-302; применить последствия недействительности сделки: обязать Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по СК аннулировать запись о государственной регистрации перехода права требования к ООО СК «Н.» по договору долевого участия № 2/Н от 18.04.2013 от ФИО1 к ФИО2 и ФИО3; взыскать с ФИО1 в пользу ФИО2 4478000 рублей.

Решением Шпаковского районного суда Ставропольского края от 04 апреля 2018 исковые требования ФИО2 к ФИО1 о признании сделки по договору уступки права требования по договору участия в долевом строительстве недействительной и применении последствий недействительности сделки - удовлетворены. Суд первой инстанции постановил признать недействительной сделку по договору уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительства № 2/Н от 18.04.2013, датированному 11.04.2016, в соответствии с которым ФИО1 передает ФИО2 и ФИО5 право требования к ООО СК «Н.» по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, зарегистрированному 08.05.2013 за № 26-26-35/015/2013-302. Вместе с тем, суд первой инстанции постановил применить последствия недействительности сделки и обязал Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю аннулировать (прекратить) запись о государственной регистрации перехода права требования к ООО СК «Н.», ИНН ***, по договору долевого участия № 2/Н от 18.04.2013 от ФИО1 к ФИО2 и ФИО3 Также, с ФИО1 в пользу ФИО2 взыскана сумма в размере 4478000 рублей.

Не согласившись с решением суда первой инстанции, ответчик ФИО1 подал апелляционную жалобу, в которой просит постановленное судом решение отменить как вынесенное с нарушение норм материального права, при неверном определении всех обстоятельств по делу. Указывает, что суду первой инстанции следовало прекратить рассмотрение дела ввиду его подведомственности суду общей юрисдикции. Считает, что суд первой инстанции при вынесении решения не дал должной оценки пояснениям представителя третьего лица о том, что информация в частности касающаяся процедур наблюдения, конкурсного производства является общедоступной и публикуется во многих средствах массовой информации. Полагает, что вывод суда о якобы имевшем место «заблуждении» относительно природы сделки у ФИО2, а так же трактовка судом первой инстанции содержания положений договора о гарантиях ответчика «что указанная недвижимость не обременена правами и притязаниями третьих лиц, не является предметом залога, не арестована и не находится под запретом» - являются лишь предположением и основаны на неверном буквальном толковании условий положений и пунктов договора.

В своих письменных возражениях на апелляционную жалобу представитель истца ФИО2 – ФИО6 просила оставить ее без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, в возражениях на нее, выслушав ФИО2, ФИО3 просивших решение суда оставить без изменения, судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая заявленные ФИО2 исковые требований, суд первой инстанции законно и обоснованной удовлетворил их, сославшись на положений ст.ст. 153, 158, 160, 166, 178, 382, 384, 421, 432 ГК РФ, в соответствии с которыми сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной). В письменной форме сделка должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. В частности, договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, к которым в свою очередь относятся условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. При этом, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. Так, при наличии указанных условий, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если сторона заблуждается в отношении природы сделки. Вместе с тем, законом предусмотрено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. Так, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов гражданского дела, 18.04.2013 между ООО «Н.», в лице директора ФИО7, и ФИО1 заключен договор участия в долевом строительстве № 2/Н в отношении объекта недвижимости, расположенного на 1 этаже, общей площадью 130,8 кв.м., по адресу: Ставропольский край, г.Михайловск, ул. ***. Цена договора составила 1569600 рублей (л.д. 16-23). Согласно квитанции к приходно-кассовому ордеру № *** от 24.04.2014 ФИО1 оплатил указанную сумму по договору участия в долевом строительстве № 2/Н (л.д. 36).

Из материалов гражданского дела усматривается, что согласно предварительному договору уступки права требования (цессии) от 20.06.2016 ФИО1 и ФИО2 намеревались заключить договор уступки прав требования (цессии) к ООО СК «Н.», по договору участия в строительстве № 2/Н от 18.04.2013, зарегистрированного 08.05.2013, номер регистрации 26-26-35/015/2013-302 в отношении объекта недвижимости, находящегося на 1 этаже, общей площадью 130,8 кв.м., по адресу: Ставропольский край, Шпаковский район, г. Михайловск, ул. *** (л.д. 14 - 15). Из условий вышеуказанного предварительного договора следует, что цена недвижимого имущества, указанного в п. 1.1 настоящего договора, определена в 4500000 рублей - является окончательной и изменению не подлежит. Вместе с тем, на момент подписания указанного договора ФИО2 передает, а ФИО1 принимает денежные средства в размере 200000 рублей в качестве авансового платежа. Полный расчет ФИО2 обязался произвести не позднее 20.08.2016.

Вместе с тем, п. 1.3 предварительного договора установлено, что стороны обязуются заключить договор уступки прав требования (цессии) не позднее 20.08.2016. При этом, указано, что стороны имеют право на досрочное исполнение своих обязательств, однако, до указанной даты ФИО1 обязуется не совершать с третьими лицами сделок в отношении указанного недвижимого имущества (л.д. 14). Кроме того, условиями предварительного договора предусмотрено, что ФИО1 гарантирует, что указанная недвижимость не обременена правами и притязаниями других лиц, никому не заложена, не обременена, не обещана в дар, в споре и под запрещением или арестом не состоит (л.д. 15).

В ходе рассмотрения спора по существу, сторонами суду представлено два договора уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, датированных 11.04.2016 и заключенных между ФИО1, с одной стороны, ФИО2, и ФИО3 с другой стороны, с согласия застройщика ООО СК «Н.», в лице директора Б.Н.А., (л.д. 37-39 и л.д. 42-43), один из которых прошел государственную регистрацию.

Как следует из условий договора уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, заключенного между ФИО1, с одной стороны, и ФИО2, ФИО3, с другой стороны, с согласия застройщика ООО СК «Н.», в лице директора Б.Н.А., который государственную регистрацию не прошел (л.д. 37- 39) предусмотрено, что оплата указанной в пункте 2.1. суммы осуществляется ФИО2 и ФИО3 в следующем порядке: денежная сумма в размере 200000 рублей, передается на момент подписания предварительного договора от 12.06.2016, оставшаяся сумма в размере 4278000 рублей - передается на момент подписания настоящего договора, в срок не позднее 31.08.2016.

Так, из материалов гражданского дела, а именно: расписки в получении денежных средств от 27.08.2016, следует, что денежная сумма по договору уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве № 2/Н в размере 4278000 рублей передана ФИО1 в присутствии Б.С.В. и ФИО3 (л.д. 41).

При этом, согласно условиям договора уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013 года, зарегистрированного в установленном порядке (л.д. 42-43), ФИО2 и ФИО3 обязались оплатить ФИО1 за переданные права по договору цену в размере 4478000 рублей; при том, что сторона 1 (ФИО1) гарантирует, что уступаемое стороне 2 (Дубинин и ФИО8) право требования на нежилое помещение оплачено полностью и не является предметом залога или иных обязательств со стороны третьих лиц, не находится под арестом или запретом (л.д. 42).

Кроме того, материалами проверки КУСП № 4955/758, приобщенной к материалам дела, подтверждается факт подписания договора в конце августа - начале сентября 2016 года.

Судом первой инстанции установлено, что 14.04.2016 определением арбитражного суда Ставропольского края в отношении ООО СК «Н.» введена процедура наблюдения и временным о управляющим утвержден Б.В.А. Более того, решением от 16.12.2016 ООО СК «Н.» признано несостоятельным (банкротом), и в отношении должника открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Б.В.А.

Проанализировав приведенные выше нормы права, представленные сторонами доказательства, принимая во внимание свидетельские показания Б.С.В., суд первой инстанции, по мнению судебной коллегии, пришел к верному выводу о том, что истцу ФИО2 не было известно о введении в отношении ООО СК «Н.» процедуры наблюдения, поскольку указанные сведения не были сообщены ему ни ФИО1, ни кем-либо другим; более того указания о введении наблюдения где-либо в договоре уступки права требования (цессии), датированном 11.04.2016, либо в предварительном договоре уступки права требования (цессии) от 20.06.2016 не содержится; при том, что на момент заключения спорного договора уступки права требования (цессии) по договору участия в долевом строительстве, ответчику ФИО1 было с достоверностью известно о введении в отношении ООО СК «Н.» процедуры наблюдения, так как им было получено уведомление о введении данной процедуры.

Более того, судебная коллегия соглашается с суждением суда первой инстанции относительно того, что факт умышленного указания даты сделки – 11.04.2016, вместо верной даты (не ранее 27.08.2016), свидетельствует о том, что ответчиком сделка заведомо совершалась путем введения в заблуждение истца, так как при верно указанной дате составления договора, в Управлении Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Ставропольскому краю, представленный сторонами договор не был бы зарегистрирован без согласия временного управляющего ООО СК «Н.» Б.В.Л., ввиду того, что п. 3.8 договора участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013 предусмотрено, что «участник долевого строительства» при условии полного внесения денежных средств по Договору или одновременно с переводом долга, может уступить свои права по Договору третьим лицам с согласия «Застройщика» (л.д. 19).

Поскольку в судебном заседании установлено, что в результате сделки по договору уступки права требования ФИО1 получил от ФИО2 денежные средства в размере 4478000 рублей, а ФИО2 и ФИО3 приобрели право требования к ООО СК «Н.» по договору участия в долевом строительстве № 2/Н от 18.04.2013, ввиду ее недействительности, у суда первой инстанции имелись законные основания для применения положений ч. 2 ст. 167 ГК РФ и удовлетворения заявленных ФИО2 исковых требований.

Судебная коллегия отклоняет доводы апелляционной жалобы о не подведомственности рассматриваемого спора суду общей юрисдикции по тем основаниям, что согласно п. 1 ст. 63 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, срок исполнения по которым наступил на дату введения наблюдения, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного законом порядка предъявления требований к должнику; а в силу абз 7 п 1 ст 126 Закона все требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, иные имущественные требования, за исключением текущих платежей, указанных в пункте 1 статьи 134 данного Федерального закона и требований о признании права собственности, о взыскании морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства, поскольку истцом исковые требования заявлены не к ООО СК «Н.», а к ФИО1, в отношении которого процедуры банкротство не производилось.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции следует признать законным и обоснованным. Сама по себе иная оценка апеллянтом представленных доказательств не может служить основанием к отмене правильного по существу решения суда. Доводы жалобы направлены на переоценку доказательств и фактических обстоятельств по настоящему гражданскому делу, которые были всесторонне, полно и объективно исследованы судом первой инстанции.

Оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ для отмены решения суда первой инстанции, как о том ставится вопрос в апелляционной жалобе, не имеется.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Шпаковского районного суда Ставропольского края от 04 апреля 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: