Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Палпиева Бэшима к Главному управлению Министерства внутренних дел России по Свердловской области о признании незаконным решений

по апелляционной жалобе административного истца Палпиева Бэшима

на решение Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 19 апреля 2018 года.

Заслушав доклад судьи Захаровой О.А., объяснения представителя административного ответчика Главного управления Министерства внутренних дел России по Свердловской области Смирновой Н.А., объяснения представителя заинтересованного лица УФСБ России по Свердловской области Леушина А.В., возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

гражданин республики Туркменистан Палпиев Б. обратился в суд с административным исковым заявлением к ГУ МВД России по Свердловской области о признании незаконными решений об отказе в признании его беженцем от 07 декабря 2017 года и об отказе в предоставлении ему временного убежища от 19 января 2018 года, мотивируя свои требования тем, что при вынесении вышеуказанных решений ГУ МВД России не учтено, что у него имеются обоснованные опасения полагать, что в случае возвращения в страну гражданской принадлежности его жизнь и здоровье могут быть подвергнуты опасности. Также указал, что с 1994 года на протяжении 10 лет он работал в Комитете Национальной Безопасности Туркменистана. В 2002 году в отношении бывшего президента Туркменистана совершено покушение, в связи с чем, по его утверждению, с 2003 года начались проверки и «чистки» в отношении сотрудников Министерства национальной безопасности, а в 2005 году в отношении него были возбуждены уголовные дела по ч. 2 ст. 181, ч. 2 ст. 184, ч. 2 ст. 229, ч. 3 ст. 358 Уголовного кодекса Туркменистана. Указывает, что каких-либо противоправных действий он не совершал, поэтому опасался незаконного преследования со стороны властей и правоохранительных органов Туркменистана, что явилось основанием для его прибытия в 2007 году на территорию Российской Федерации. 24 декабря 2008 года он обратился в УФМС России по Свердловской области с ходатайством о признании его беженцем на территории Российской Федерации. В анкете и в ходе опроса сообщил, что на территории Туркменистана опасается уголовных преследований в связи с принадлежностью к близкому окружению репрессированных в 2003 году руководителей Министерства Национальной Безопасности по «сфабрикованному» в отношении него уголовному делу. По результатам проведенных в отношении него проверочных мероприятий, в том числе УФСБ России по Свердловской области, компрометирующей или иной оперативно значимой информации получено не было. Исходя из содержания решения УФМС России по Свердловской области от 10 июня 2009 года следовало, что он не может быть признан беженцем, поскольку не имеет оснований по обстоятельствам, предусмотренным Федеральным законом от 19 февраля 1993 года № 4528-1 «О беженцах» (далее по тексту – Федеральный закон Российской Федерации «О беженцах»), но из гуманных побуждений не может быть выдворен за пределы Российской Федерации, в связи с чем решением УФМС России по Свердловской области от 18 июня 2009 года ему предоставлено временное убежище на территории Российской Федерации сроком на 1 год. Срок временного убежища неоднократно продлевался, последний раз до 18 июня 2012 года. Решением УФМС России по Свердловской области от 17 декабря 2009 года в отношении него оформлено разрешение на временное проживание на территории Российской Федерации сроком до 17 декабря 2012 года.

31 марта 2011 года ему оформлен вид на жительство иностранного гражданина на территории Российской Федерации сроком до 31 марта 2016 года. В феврале 2016 года вид на жительство был продлен до 09 февраля 2021 года.

03 октября 2011 года решением УФМС России по Свердловской области он утратил временное убежище на территории Российской Федерации в связи с получением вида на жительство иностранного гражданина на территории Российской Федерации.

09 августа 2017 года вид на жительство иностранного гражданина на территории Российской Федерации был аннулирован на основании подп. 1 п. 1 ст. 9 Федерального закона от 25 июня 2002 года № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации». Поэтому он вновь обратился в ГУ МВД России по Свердловской области с заявлениями о предоставлении ему статуса беженца и временного убежища. Однако в признании за ним статуса беженца ему было отказано на основании подп. 1 п. 1 ст. 1, п. 6 ст. 5 Федерального закона «О беженцах», поскольку он не отвечает критериям, определяющим понятие «беженец», так как было установлено, что он находится вне страны своей гражданской принадлежности и не желает туда возвращаться не в силу опасений стать жертвой преследования по признакам расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенным социальным группам или политических убеждений, а в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела и опасением нести наказание за совершенные преступления. В связи с чем решением ГУ МВД России по Свердловской области от 19 января 2018 год ему было отказано в предоставлении временного убежища

Оспариваемые решения, по его мнению, нарушают ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гарантирует защиту от пыток и иного бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания, что следует из доклада Комитета по правам человека ООН от 20 апреля 2017 года о тайном содержании под стражей и насильственных исчезновениях большого числа осужденных и заключенных в тюрьму за предполагаемую причастность к покушению на бывшего Президента Туркмении в ноябре 2002 года.

Также указывает, что оспариваемые решения нарушают положения ст. 8 Конвенции о правах человека и основных свобод, гарантирующей право на уважение личной и семейной жизни, поскольку на территории Российской Федерации с ним на основании вида на жительство проживает супруга и трое совершеннолетних детей. Супруга имеет официальное трудоустройство, двое детей являются студентами, третий - официально трудоустроен.

Палпиев Б. полагает, что положения Федерального закона «О беженцах» не распространяются на лиц, совершивших тяжкие преступления неполитического характера вне пределов территории Российской Федерации и до того, как они были допущены на территорию Российской Федерации в качестве лиц, ходатайствующих о признании их беженцами. Вместе с тем, такие преступления он не совершал, в связи с чем полагает, что обвинение в их совершении является наиболее жестокой формой его преследования, следовательно, отказ в признании его беженцем и в предоставлении убежища по тому основанию, что он не отвечает критериям, определяющим понятие «беженец» в соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 1, а также под. 6 ст. 5 Федерального закона «О беженцах», носит незаконный характер.

Кроме того, из ответа прокуратуры Октябрьского района города Екатеринбурга от 02 ноября 2017 года № 2758ж2017 на его сообщение о предоставлении сведений о проведении в отношении него экстрадиционной проверки следует, что имеются препятствия к его выдаче правоохранительным органа Туркменистана.

Решением Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 19 апреля 2018 года в удовлетворении административного иска Палпиева Б. было отказано

В апелляционной жалобе административный истец Палпиев Б. просит об отмене данного судебного акта как незаконного, утверждая о неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для административного дела, несоответствии выводов суда обстоятельствам дела; недоказанности установленных судом обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушении норм материального права, приводя в обоснование доводы, аналогичные тем, что содержатся в административном исковом заявлении. Кроме того, указывает на предоставление им доказательств, объективно подтверждающих наличие реальной угрозы его безопасности в случае возвращения на родину в связи с массовым характером преследования бывших сотрудников Комитета национальной безопасности Туркменистана, что подтверждается докладом Комитета по права человека ООН от 20 апреля 2017 года о тайном содержании под стражей и насильственных исчезновениях большого числа осужденных и заключенных в тюрьму, за предполагаемую причастность к покушению на бывшего Президента Туркмении в ноябре 2002 года, и свидетельствует о реальной опасности для него стать жертвой такого преследования. Более того, суд первой инстанции не принял во внимание, что по тем же причинам ранее в 2009 году ему было предоставлено временное убежище на территории Российской Федерации, и этот статус продлевался до 18 июня 2012 года, что, по его мнению, подтверждает факт признания миграционным органом его нуждаемости во временной защите. Кроме того, суд первой инстанции, признавая законными оспариваемые решения, указал, что основанием для их вынесения послужили, в том числе, и сведения УФСБ России по Свердловской области, содержащиеся в выписке из заключения № 120/16-11176-1 от 28 ноября 2017 года о нарушении им законодательства Российской Федерации. Вместе с тем, данные сведения не содержат никакой информации, указывающей на совершенные им противоправные действия. Суд первой инстанции, в свою очередь, не дал правовой оценки этим сведениям, указав, что они являлись обязательными для исполнения ГУ МВД России по Свердловской области.

О времени и месте рассмотрения дела административный истец Палпиев Б. извещен надлежащим образом – смс-извещением 09 июня 2018 года. В поступившем ходатайстве Палпиев Б. просил отложить дело слушанием в связи с нахождением на стационарном лечении в ГБУЗ СО «СОКП Госпиталь для ветеранов войн». Судебная коллегия оснований для отложения судебного разбирательства не нашла, так как каких-либо уважительных причин невозможности участия административного истца в судебном заседании не представлено, учитывая, что ходатайство об отложении не содержит данных, позволяющих идентифицировать лицо, его подавшее, поскольку в нем отсутствует подпись Палпиева Б. Кроме того, приложенная к ходатайству копия справки не свидетельствует о нахождении Палпиева Б. на стационарном лечении и невозможности его участия в судебном заседании в дату рассмотрения настоящего дела в суде апелляционной инстанции – 26 июля 2018 года, поскольку содержит информацию о нахождении его на лечении только на дату выдачи справки – 20 июля 2018 года. Учитывая надлежащее извещение административного истца, способом, предусмотренным ст. 96 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, а также принимая во внимание положения ст. 150 этого Кодекса, в соответствии с которой неявка лиц, участвующих в деле, не является препятствием к рассмотрению и разрешению указанного вопроса, судебная коллегия рассмотрела настоящее дело в отсутствие указанного лица, отказав в удовлетворении ходатайства административного истца об отложении судебного заседания.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции, оценив с учетом названных в судебном акте норм материального права, собранные по делу доказательства в их совокупности, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований. При этом исходил из того, что оспариваемые решения административного ответчика соответствует по своему содержанию действующему законодательству, регулирующему рассматриваемые правоотношения, приняты без нарушения прав административного истца, который, в свою очередь, не отвечает установленным положениями Федерального закона «О беженцах» критериям для лиц, которым предоставляется временное убежище.

Оснований не согласиться с данными выводами у судебной коллегии не имеется, поскольку они мотивированы, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, содержанию исследованных судом доказательств, оценка которых произведена по правилам ст. 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и является надлежащей, и соответствуют нормам материального права, подлежащих применению по настоящему делу, такие выводы суда сделаны с учетом положений ч. 2 ст. 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и без нарушения иных норм процессуального права.

Так согласно п. 2 ст. 12 Федерального закона «О беженцах» временное убежище может быть предоставлено иностранному гражданину или лицу без гражданства, если они имеют основания для признания беженцем, но ограничиваются заявлением в письменной форме с просьбой о предоставлении возможности временно пребывать на территории Российской Федерации, либо не имеют оснований для признания беженцем по обстоятельствам, предусмотренным настоящим Федеральным законом, но из гуманных побуждений не могут быть выдворены (депортированы) за пределы территории Российской Федерации.

Названный Федеральный закон рассматривает беженца как лицо, которое не является гражданином Российской Федерации и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой, вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений (подп. 1 п. 1 ст. 1).

Согласно п. 1 ст. 12 Федерального закона «О беженцах» предоставление иностранному гражданину или лицу без гражданства временного убежища осуществляется в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации. Решение о предоставлении временного убежища принимается территориальным органом федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, по месту подачи иностранным гражданином или лицом без гражданства заявления с просьбой о предоставлении возможности временно пребывать на территории Российской Федерации.

Данное положение Федерального закона конкретизируется в п. 7 Порядка предоставления временного убежища на территории Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 9 апреля 2001 года № 274 (далее - Порядок предоставления временного убежища), согласно которому решение о предоставлении временного убежища принимается при наличии оснований для признания лица беженцем по результатам проверки сведений об этом лице и прибывших с ним членов его семьи, в том числе, обстоятельств прибытия на территорию Российской Федерации либо существования гуманных причин, требующих временного пребывания данного лица на территории Российской Федерации (например, состояние здоровья), до устранения таких причин или изменения правового положения лица.

Причинами, по которым может предоставляться временное убежище из гуманных побуждений, являются: тяжелое состояние здоровья лица, подлежащего выдворению, если в государстве его гражданской принадлежности (прежнего обычного места жительства), куда лицо должно быть выдворено, ему не может быть оказана необходимая медицинская помощь, вследствие чего его жизнь окажется в опасности; реальная угроза для жизни или свободы лица вследствие голода, эпидемии, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера либо внутреннего или международного конфликта, охватывающего всю территорию государства его гражданской принадлежности (прежнего обычного места жительства), куда это лицо должно быть выдворено; реальная угроза для лица в случае его возвращения на территорию государства гражданской принадлежности стать жертвой пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.

При этом, по своей правовой природе временное убежище, предоставляемое в соответствии с подп. 2 п. 2 ст. 12 Федерального закона «О беженцах», является мерой дополнительной защиты, препятствующей выдворению (депортации) лиц, не имеющих законных оснований для пребывания на территории Российской Федерации, однако в силу сложной жизненной ситуации временного характера вынужденных находиться на территории Российской Федерации. Данный институт носит экстраординарный характер и действует наряду с общими основаниями легализации пребывания (проживания) иностранных граждан и лиц без гражданства на территории Российской Федерации.

Временное убежище не может рассматриваться как альтернатива общему порядку получения разрешения на пребывание (проживание) на территории Российской Федерации при наличии у лица оснований для легализации своего правового положения на территории Российской Федерации в обычном порядке. Иное привело бы к возможности злоупотребления правом со стороны лиц, не являющихся гражданами Российской Федерации, и к нарушению конституционного принципа равенства, который, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, гарантирует одинаковые права и обязанности для субъектов, относящихся к одной категории (Постановление от 27 апреля 2001 года № 7-П).

Таким образом, предоставление иностранному гражданину временного убежища на территории Российской Федерации возможно только при исчерпании предусмотренных законодательством механизмов получения разрешения на пребывание (проживание) на территории Российской Федерации.

Миграционный орган вправе отказать лицу в рассмотрении ходатайства о признании беженцем по существу, если лицо покинуло государство своей гражданской принадлежности (своего прежнего обычного местожительства) не по обстоятельствам, предусмотренным подп. 1 п. 1 ст. 1 данного Федерального закона, и не желает возвращаться в государство своей гражданской принадлежности (своего прежнего обычного местожительства) из опасения понести в соответствии с законодательством данного государства наказание за незаконный выезд за пределы его территории либо за совершенное в нем иное правонарушение (подп. 6 п. 1 ст. 5).

При рассмотрении настоящего административного дела, конкретных сведений, объективных данных и убедительных аргументов, подтверждающих реальность приведенных административным истцом опасений за свою жизнь и безопасность в стране гражданской принадлежности стать жертвой преследования или быть подвергнутым необоснованному наказанию, негуманному обращению не представлено, а при рассмотрении настоящего административного дела не установлено. Доводы административного истца об этом голословны и ничем не подтверждены. Сам по себе факт обвинения его в совершении преступлений коррупционной, а не политической направленности, об обратном не свидетельствует. Заявленная Палпиевым Б. связь между событиями покушения на Президента Туркменистана и событиями преступлений коррупционной направленности, фактически вмененных ему, опровергается также значительным промежутком времени, прошедшим между этими событиями, а также фактическим продолжением осуществления профессиональной деятельности Палпиева Б. в органах Комитета Национальной Безопасности вплоть до его привлечения к уголовной ответственности.

В политических, религиозных и общественных организациях административный истец не состоял, в инциденты с применением насилия вовлечен не был; свободно покинул родину в 2007 году и въехал на территорию Российской Федерации. Непосредственных угроз жизни или здоровью административного истца при его возможном возвращении на родину, медицинских показаний, указывающих на необходимость оперативного медицинского вмешательства, неотложной медицинской помощи и стационарного лечения на территории Российской Федерации и невозможности ее оказания в государстве его гражданской принадлежности, при рассмотрении настоящего административного дела не установлено.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что административный истец не отвечает установленным законом, нормам международного права и практикой Европейского Суда по правам человека критериям для лиц, которым предоставляется временное убежище на территории Российской Федерации в соответствии с п. 1 ст. 1 Федерального закона Российской Федерации «О беженцах».

Учитывая, что Палпиевым Б. не представлено доказательств нахождения вне страны своей гражданской принадлежности и нежелания туда возвращаться не в силу опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений, а также принимая во внимание, что обращение Палпиева Б. с заявлением о признании его беженцем на территории Российской Федерации вызвано именно опасением понести уголовное наказание за преступления неполитического характера, совершенные им вне пределов территории Российской Федерации, то отказ в признании Палпиева Б. беженцем на территории Российской Федерации носит законный характер и соответствует п. 6 ч. 1 ст. 5 Федерального закона Российской Федерации «О беженцах». Следовательно, отсутствуют и основания, предусмотренные подп. 1 п. 2 ст. 12 этого же закона для предоставления ему временного убежища, в связи с чем оспариваемое решение ГУ МВД России по Свердловской области об отказе в предоставлении Палпиеву Б. убежища на территории Свердловской области также носит законный характер.

Представленные стороной административного истца ответ УВКБ ООН по делам беженцев (л.д. 69-70), а также заключение комитета по правам человека ООН (л.д. 53-64) судебной коллегией не могут быть приняты в качестве доказательств, свидетельствующих о неизбежности применения пыток либо иного обращения, унижающего человеческое достоинство Палпиева Б. по причине его общеуголовного преследования в связи с совершением преступлений коррупционной направленности. Ссылка в апелляционной жалобе на эти сведения, как на основание предоставления административному истцу временного убежища из гуманных побуждений, касается неактуальных данных в сравнении с датой принятия оспариваемых решений, в связи с чем не может быть принята во внимание. Также указанная информация не свидетельствует о том, что она касается именно Палпиева Б. как лица, относящегося к определенной категории жителей Туркменистана, возвращение которых на родину связано с какими-либо обстоятельствами, указанными в законодательстве о беженцах.

Кроме того, довод административного истца о нестабильной обстановке в Туркменистане в связи с массовым характером преследования бывших сотрудников Комитета Национальной Безопасности не может свидетельствовать о наличии реальной опасности быть подвергнутым незаконному обращению в связи с непредоставлением соответствующих доказательств, (Постановление Европейского Суда по делу «F. против Финляндии» (F. v. Finland) от 26 июля 2005 г., жалоба № 38885/02, § 167).

Более того, в Постановлении ЕСПЧ от 12 декабря 2013 года «Дело» Л. (Latipov) против Российской Федерации» (жалоба № 77658/11) в пп. 88, 89 отмечено, что простая возможность жестокого обращения с лицом вследствие нестабильной ситуации в стране не влечет нарушения ст. 3 Конвенции, поскольку указанное должно быть подтверждено другими доказательствами.

Исходя из смысла п. 66 Руководства по процедурам и критериям определения статуса беженцев Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев для того, чтобы считаться беженцем, лицо должно предъявить доказательства вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований. Однако данная обязанность Палпиевым Б. по предоставлению таких доказательств не исполнена, факта преследования его по названным в законе признакам «беженца» по настоящему делу не установлено, так как преступления, в совершении которых он обвинялся, не связаны с его политическими убеждениями или принадлежностью к определенной социальной группе. В то время как действующее российское законодательство не допускает признание административного истца беженцем или предоставления ему временного убежища на территории России в случае, если он не желает возвращаться в государство своей гражданской принадлежности (своего прежнего обычного местожительства) из опасения понести в соответствии с законодательством данного государства наказание за незаконный выезд за пределы его территории либо за совершенное в нем иное правонарушение (пп. 6 п. 1 ст. 5 Федерального закона «О беженцах»).

Из позиции Палпиева Б. следует, что он рассматривает режим временного убежища и статус беженца в качестве способа для легализации своего нахождения на территории Российской Федерации. Однако подобное понимание административным истцом порядка и оснований предоставления иностранному гражданину временного убежища, равно как и сама длительность срока пребывания на территории Российской Федерации противоречат понятию временного убежища, определенному подп. 3 п. 1 ст. 1 Федерального закона «О беженцах». Временное убежище не может рассматриваться как альтернатива общему порядку получения разрешения на пребывание (проживание) на территории Российской Федерации при наличии у лица оснований для легализации своего правового положения на территории Российской Федерации в обычном порядке.

Проживание на территории Российской Федерации семьи Палпиева Б. (супруги и троих совершеннолетних детей) не является основанием для предоставления ему временного убежища. Данные обстоятельства не относятся к числу временных и носящих чрезвычайный характер и не свидетельствуют о наличии оснований для использования института временного убежища, который носит экстраординарный характер.

В соответствии с действующим законодательством решение о предоставлении временного убежища принимается при наличии оснований для признания лица беженцем либо существования гуманных причин, требующих временного пребывания данного лица на территории Российской Федерации, до устранения таких причин или изменения правового положения лица. Административным истцом не представлено доказательств наличия обстоятельств, требующих временного пребывания данного лица на территории Российской Федерации, являющихся основанием для предоставления ему временного убежища. Учитывая, что оснований для признания административного истца беженцем не установлено, а при отсутствии этого и гуманных причин иностранному гражданину возможность временно пребывать на территории России в статусе лица, получившего временное убежище, не предоставляется.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом не дана оценка заключению УФСБ России по Свердловской области № 120/16-11176-1 от 28 ноября 2017 года о нарушение им законодательства Российской Федерации не свидетельствуют о незаконности оспариваемых решений в связи с их вынесением по иным основаниям, а именно, предусмотренным подп. 1 п. 1 ст. 1, п. 6 ст. 5, подп. 2 п. 2 ст. 12 Федерального закона Российской Федерации «О беженцах». Более того, указанным доводам Палпиева Б. в рамках рассмотрения настоящего дела судебной коллегией не может быть дана правовая оценка в связи с обжалованием Палпиевым Б. вышеуказанного заключения в ином порядке. Кроме того, указанные сведения повлекли принятие ГУ МВД России по Свердловской области решения об аннулировании ранее выданного Палпиеву Б. вида на жительство на территории Российской Федерации, которое также было им обжаловано в установленном законом порядке. Решением Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга от 26 января 2018 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Свердловского областного суда от 30 мая 2018 года, соответствующее административное исковое заявления Палпиева Б. оставлено без удовлетворения.

Каких-либо новых фактических данных, которые не были бы учтены административным ответчиком и ставили бы под сомнение законность и обоснованность оспариваемых решений в апелляционной жалобе не содержится. Оснований согласиться с доводами апелляционной жалобы не имеется; по сути, они повторяют правовую позицию административного истца в суде первой инстанции, являлись предметом исследования и оценки суда, по результатам которой правомерно отклонены как не свидетельствующие о наличии реальной угрозы преследования, негуманного обращения именно заявителя в стране его гражданской принадлежности.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия находит решение суда правильным, оснований, предусмотренных ст. 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации для отмены или изменения решения и удовлетворения апелляционной жалобы, не усматривает.

Руководствуясь ст.ст. 308, 309, 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 19 апреля 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу административного истца Палпиева Бэшима – без удовлетворения.

Председательствующий Е.С. Шумков

Н.В. Шабалдина

О.А. Захарова