Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело
№ 2а-7263/2021 по административному исковому заявлению непубличного акционерного общества «Первое коллекторское бюро» к судебному приставу-исполнителю Верх-Исетского районного отделения судебных приставов г. Екатеринбурга Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области ФИО2, начальнику отделения – старшему судебному приставу Верх-Исетского районного отделения судебных приставов г. Екатеринбурга Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области ФИО3, Главному управлению Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области о признании постановления и бездействия незаконными

по апелляционной жалобе административного истца непубличного акционерного общества «Первое коллекторское бюро» на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 20 сентября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Рудакова М.С., судебная коллегия

установила:

НАО «ПКБ» (далее также – бюро) обратилось в Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга с административным иском к судебному приставу-исполнителю Верх-Исетского РОСП г. Екатеринбурга ГУФССП России по Свердловской области ФИО2 (далее – пристав), начальнику отделения – старшему судебному приставу Верх-Исетского РОСП г. Екатеринбурга ГУФССП России по Свердловской области
ФИО3 (далее – старший пристав) и ГУФССП России по Свердловской области, предъявив требования о признании незаконными:
1) постановления пристава от 10 августа 2021 года об окончании исполнительного производства № 7386097/19/66001-ИП (далее соответственно – постановление и исполнительное производство);
2) бездействия пристава, выразившегося в ненаправлении в установленный законом срок копии постановления, оригинала исполнительного документа – судебного приказа мирового судьи судебного участка № 5 Верх-Исетского судебного района г. Екатеринбурга от 20 августа 2019 года № 2-2403/2019 (далее – судебный приказ), процессуальных документов о принятых мерах принудительного исполнения взыскателю по исполнительному производству; 3) бездействия пристава, выразившегося в ненаправлении в установленные законом сроки запросов в отношении должника по исполнительному производству в адреса органов Росгвардии, Росреестра, ЗАГС, гостехнадзора, государственной инспекции по маломерным судам (далее также – ГИМС), государственной службы занятости населения (далее также – служба занятости), а также запросов о зарегистрированных правах должника по исполнительному производству на всей территории Российской Федерации; 4) бездействия старшего пристава, выразившегося в неосуществлении должного контроля за действиями должностных лиц возглавляемого им отделения судебных приставов, в том числе в части организации делопроизводства и контроля за соблюдением установленных Инструкцией по делопроизводству в ФССП России правил документирования и документооборота в структурных подразделениях центрального аппарата и территориальных органах ФССП России.

В обоснование заявленных требований административный истец ссылался на то, что в рамках исполнительного производства бюро являлось взыскателем, а ФИО4 – должником, имеющим установленное судебным приказом обязательство по уплате денежных средств, тогда как оспоренные постановление и бездействие незаконно воспрепятствовали реализации целей и задач исполнительного производства, в частности удовлетворению требований взыскателя.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга
от 20 сентября 2021 года административный иск бюро был удовлетворен частично путем признания незаконными постановления, бездействия пристава, выразившегося в неисполнении обязанности по направлению в установленный срок копии постановления и оригинала судебного приказа взыскателю по исполнительному производству, а также бездействия старшего пристава, выразившегося в неосуществлении контроля за действиями пристава в рамках исполнительного производства. Тем же судебным актом на административных ответчиков была возложена обязанность устранить допущенное нарушение прав и законных интересов административного истца. В удовлетворении остальной части административных исковых требований бюро было отказано.

Не согласившись с решением суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о признании незаконным бездействия пристава, выразившегося в ненаправлении запросов в отношении должника по исполнительному производству в органы Росгвардии, Росреестра, ЗАГС, гостехнадзора, ГИМС, службы занятости, а также запросов о принадлежности должнику имущества на всей территории Российской Федерации, бюро подало апелляционную жалобу, в которой просило судебный акт в указанной части отменить, ссылаясь на неправильное толкование и применение судом первой инстанции норм права.

На апелляционную жалобу пристав направил письменный отзыв, в котором, ссылаясь на отсутствие обязанности по направлению запросов в отношении должника по исполнительному производству в адреса указанных административным истцом органов, а также на неустановление в рамках исполнительного производства имущества должника, на которое возможно обратить взыскание задолженности, просил оставить обжалованный судебный акт без изменения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела по апелляционной жалобе, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились. На основании
статей 150 и 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее также – КАС РФ) судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся сторон и заинтересованного лица.

Исследовав и оценив в совокупности материалы административного дела, доводы апелляционной жалобы и возражения на нее, проверив законность и обоснованность обжалованного судебного акта, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 218 КАС РФ гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Согласно части 1 статьи 121 Федерального закона
от 02 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее – Закон № 229-ФЗ) постановления судебного пристава-исполнителя и других должностных лиц службы судебных приставов, их действия (бездействие) по исполнению исполнительного документа могут быть обжалованы сторонами исполнительного производства, а также иными лицами, чьи права и интересы нарушены такими действиями (бездействием), в порядке подчиненности и оспорены в суде.

В силу пункта 4 части 1 статьи 46 Закона № 229-ФЗ исполнительный документ, по которому взыскание не производилось или произведено частично, возвращается взыскателю, если у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными.

Судебный пристав-исполнитель выносит постановление об окончании исполнительного производства и о возвращении взыскателю исполнительного документа (часть 3 статьи 46 Закона № 229-ФЗ).

При этом абзацем первым и пунктом 3 части 1 статьи 47 Закона
№ 229-ФЗ также установлено то, что исполнительное производство оканчивается судебным приставом-исполнителем в случае возвращения взыскателю исполнительного документа по основаниям, предусмотренным статьей 46 настоящего Федерального закона.

Исходя из положений части 2 статьи 227 КАС РФ суд удовлетворяет заявленные требования об оспаривании решения, действий (бездействия) лиц, наделенных публичными полномочиями, если установит, что оспариваемое решение, действия (бездействие) нарушает права и свободы административного истца, а также не соответствует закону или иному нормативному правовому акту.

Как следует из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, постановлением судебного пристава-исполнителя Верх-Исетского РОСП г. Екатеринбурга от 26 декабря 2019 года на основании судебного приказа было возбуждено исполнительное производство, имеющее своим предметом взыскание с ФИО4 в пользу бюро 20400 руб.

В ответ на запрос суда первой инстанции о представлении материалов исполнительного производства приставом помимо оспоренного постановления и постановления от 26 декабря 2019 года о возбуждении исполнительного производства были представлены постановления
от 09 апреля 2020 года, 04 мая 2021 года об обращении взыскания на денежные средства должника, находящиеся в кредитных организациях, адресованные ПАО КБ «УБРиР», АО «Альфа Банк», ПАО Сбербанк, постановления от 17 мая 2021 года об обращении взыскания на заработную плату и иные доходы должника, адресованные работодателям должника – ООО «РТА», ООО «Предприятие «Стройкомплект», ООО «Балтийский лизинг», а также распечатка сводки по исполнительному производству, отражающей сведения о совершенных в его рамках исполнительных действиях, а также распечатка сведений о направленных в рамках исполнительного производства запросах и полученных на них ответах.

Иных материалов исполнительного производства административными ответчиками представлено не было, в том числе по судебному запросу судебной коллегии. При этом письменная позиция по существу административного спора была выражена приставом лишь в отзыве на апелляционную жалобу, тогда как в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции ни пристав, ни иные административные ответчики отзывы на административный иск не представили.

Согласно оспоренному постановлению основанием для окончания приставом исполнительного производства послужило невыявление имущества должника, на которое возможно обратить взыскание, а также безрезультатность принятых приставом мер по отысканию имущества должника.

Признавая оспоренное постановление незаконным, суд первой инстанции исходил из того, что в связи с вынесением в ходе исполнительного производства постановлений об обращении взыскания на заработную плату должника копии последних подлежали направлению названным в них работодателям, что приставом сделано не было. По этой причине суд первой инстанции сделал вывод об отсутствии у пристава оснований для окончания исполнительного производства.

Удовлетворяя требования о признании незаконным бездействия пристава, выразившегося в ненаправлении бюро как взыскателю по исполнительному производству копии постановления и оригинала судебного приказа, суд первой инстанции исходил из непредставления приставом доказательств исполнения соответствующих обязанностей, предусмотренных положениями статей 46 и 47 Закона № 229-ФЗ.

Признавая незаконным бездействие старшего пристава по неосуществлению контроля за действиями пристава в рамках исполнительного производства, суд первой инстанции исходил из признания постановления незаконным.

Отказывая в удовлетворении остальных требований бюро, суд первой инстанции исходил из наделения пристава Законом № 229-ФЗ полномочиями по самостоятельному определению перечня исполнительных действий, подлежащих совершению в рамках конкретного исполнительного производства и из отсутствия установленной законом обязанности по направлению приставом запросов в органы Росгвардии, ЗАГС, гостехнадзора, ГИМС, службы занятости. При этом на основании представленных приставом в материалы дела документов суд первой инстанции признал доказанными факты совершения в рамках исполнительного производства необходимых и достаточных мер по исполнению судебного приказа, а именно факты направления запросов в банки, органы ПФР, ФНС, ФМС, ГИБДД, Росреестра, операторам связи и вынесения постановлений об обращении взыскания на денежные средства должника в кредитных организациях. Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности приставом факта необнаружения имущества должника по результатам фактически совершенных исполнительных действий.

Судебная коллегия признала правильным решение суда первой инстанции в части удовлетворения административных исковых требований, касающихся оспаривания законности постановления и бездействия пристава по ненаправлению в адрес бюро копии постановления и оригинала судебного приказа, а равно в части требований об оспаривании законности бездействия старшего пристава, выразившегося в неосуществлении должного контроля за действиями пристава в рамках исполнительного производства.
В этой части принятое по делу решение лицами, участвующими в деле,
не обжаловано и судебной коллегией с учетом конкретных фактических обстоятельств спора не выявлено оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции о недоказанности направления приставом в адрес бюро соответствующих документов, о недоказанности направления приставом постановлений об обращении взыскания на заработную плату должника указанным в таких постановлениях в качестве работодателей должника лицам, а также о том, что недоказанность направления названных постановлений для исполнения работодателями должника являлось самостоятельным и достаточным обстоятельством, препятствующим окончанию исполнительного производства.

Между тем, соглашаясь с наличием оснований для признания постановления незаконным, судебная коллегия не может не отметить непоследовательность позиции, выраженной судом первой инстанции в принятом по делу решении, в частности относительно оценки фактических обстоятельств, которые являлись значимыми для правильного разрешения спора.

Так, признавая недоказанным направление приставом вынесенных постановлений об обращении взыскания на заработную плату должника в адрес работодателей должника, суд первой инстанции, установив само вынесение указанных постановлений на основании сведений, полученных в ответ на запрос в адрес органа ПФР, в целях внесения правовой определенности в спорные правоотношения мог и должен был сделать вывод о том, что с учетом представления органом ПФР лишь сведений о получении должником дохода за предшествующие периоды, но не о нахождении должника в длящихся трудовых и (или) гражданско-правовых отношениях, приставу для принятия должных мер к исполнению требований взыскателя следовало не только направить в адрес работодателей (или налоговых агентов) должника копии постановлений об обращении взыскания на заработную плату, но и истребовать у указанных лиц сведения об основаниях выплаты должнику дохода, а равно о заключении с должником трудовых и (или) гражданско-правовых договоров. Ненаправление таких запросов на случай прекращения выплаты соответствующими лицами дохода должнику на дату вынесения постановлений об обращении взыскания на заработную плату должника обусловливает саму нецелесообразность вынесения таких постановлений и их заведомую неисполнимость.

Не дал суд первой инстанции, разрешая требования о признании постановления незаконным, и оценку отсутствию в материалах дела доказательств принятия приставом мер к проверке наличия у должника имущества по месту его жительства, тогда как необходимость такой проверки для целей признания возможным окончить исполнительное производство применительно к пункту 4 части 1 статьи 46 Закона № 229-ФЗ является очевидной.

Выводы суда первой инстанции о наличии оснований к отказу в удовлетворении требований бюро о признании незаконным бездействия пристава по ненаправлению запросов в отношении должника по исполнительному производству в адреса органов Росгвардии, Росреестра, ЗАГС, гостехнадзора, ГИМС, службы занятости судебная коллегия признала ошибочными как обусловленные неправильным толкованием применимого к рассматриваемому спору законодательства. При этом выводы суда первой инстанции, сделанные в отношении требований об оспаривании бездействия по ненаправлению запросов в органы Росреестра, признаны судебной коллегией не основанными на собранных по делу доказательствах.

Так, вопреки выводам суда первой инстанции представленные приставом в ходе рассмотрения административного дела отдельные материалы исполнительного производства, включая сводку и сведения, распечатанные из используемого службой судебных приставов программного комплекса автоматизации делопроизводства, не позволяют признать установленным направление в рамках исполнительного производства запросов в органы Росреестра о принадлежности должнику прав на недвижимое имущество. Имеющиеся в упомянутой сводке сведения о запросах информации о должнике или его имуществе, не содержащие указания на адресата таких запросов, не могли быть приняты судом первой инстанции в качестве достаточного и достоверного доказательства истребования соответствующей информации именно в органах Росреестра.
При этом поскольку исходя из представленной приставом сводки все направленные в ходе исполнительного производства запросы в отношении должника были сформированы через систему межведомственного взаимодействия, предусматривающую направление запросов и ответов на них в электронном виде, постольку в целях подтверждения факта получения сведений об отсутствии у должника зарегистрированных прав на недвижимое имущество приставом мог быть распечатан и исходя из доводов административного иска подлежал представлению ответ органа Росреестра об отсутствии в Едином государственном реестре недвижимости соответствующих сведений в отношении должника.

Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции, обусловившими отказ в признании незаконным бездействия пристава по ненаправлению запросов в адреса органов Росгвардии, ЗАГС, гостехнадзора, ГИМС, службы занятости, судебная коллегия обращает внимание на следующее.

Предложением первым части 1 статьи 64 Закона № 229-ФЗ дано определение исполнительным действиям, под которыми понимаются совершаемые судебным приставом-исполнителем в соответствии с Законом № 229-ФЗ действия, направленные на создание условий для применения мер принудительного исполнения, а равно на понуждение должника к полному, правильному и своевременному исполнению требований, содержащихся в исполнительном документе.

Перечень прямо поименованных в части 1 статьи 64 Закона № 229-ФЗ исполнительных действий не является закрытым, что с очевидностью следует из пункта 17 названной части, в силу которого судебный пристав-исполнитель вправе совершать иные действия, необходимые для своевременного, полного и правильного исполнения исполнительных документов.

При этом в силу пункта 10 части 1 статьи 64 Закона № 229-ФЗ судебный пристав-исполнитель вправе производить розыск имущества должника самостоятельно или с привлечением органов внутренних дел, тогда как часть 8 статьи 69 Закона № 229-ФЗ предоставляет судебному приставу-исполнителю право в целях установления имущественного положения должника запрашивать сведения у налоговых органов, иных органов и организаций, что предполагает необходимость определения таких иных органов и организаций самим судебным приставом-исполнителем.

По смыслу изложенных положений Закона № 229-ФЗ, выявляемому при их системном толковании с иными положениями того же закона, а равно с положениями Федерального закона от 21 июля 1997 года № 118-ФЗ «Об органах принудительного исполнения Российской Федерации», предоставленные судебному приставу-исполнителю права на совершение исполнительных действий, как прямо предусмотренных законодательством, так и прямо не поименованных, однако не противоречащих закону и направленных на достижение целей и задач исполнительного производства, не могут быть оценены с позиции оценки субъективных прав, принадлежащих участнику гражданского оборота, реализующему такие права или отказывающемуся от их реализации своей волей и в своем интересе, поскольку права судебного пристава-исполнителя на совершение исполнительных действий фактически относятся к его полномочиям в целом как представителя органа принудительного исполнения. Иными словами широкий спектр предоставленных судебному приставу-исполнителю полномочий предполагает необходимость, а в отдельных случаях и обязанность их реализации для исполнения требований исполнительного документа.

Вывод суда первой инстанции о том, что судебный пристав-исполнитель самостоятельно определяет перечень необходимых к совершению в рамках конкретного исполнительного производства исполнительных действий сам по себе не противоречит смыслу положений Закона № 229-ФЗ. Однако изложенный вывод не должен был быть развит до такого толкования процессуальной самостоятельности полномочий судебного пристава-исполнителя, при котором последний вправе признать исполнительное производство подлежащим окончанию применительно к пункту 4 части 1 статьи 46 Закона № 229-ФЗ в случае совершения в рамках такого производства лишь исполнительных действий, не приведших к полному исполнению требований исполнительного документа, при наличии возможности совершить иные исполнительные действия, которые потенциально могут привести к достижению целей исполнительного производства.

В силу правовой позиции, сформированной в абзаце втором пункта 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 17 ноября 2015 года № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» (далее – Постановление № 50), отсутствие у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание, влечет за собой окончание исполнительного производства только при условии, что судебный пристав-исполнитель принял все допустимые законом меры по отысканию такого имущества и они оказались безрезультатными.

Таким образом, в рассматриваемом случае для целей проверки обоснованности доводов административного иска о том, что окончание приставом исполнительного производства являлось преждевременным до направления соответствующих запросов в органы Росгвардии, ЗАГС, гостехнадзора, ГИМС и службы занятости, суду первой инстанции с учетом неисполнения в рамках исполнительного производства требований взыскателя следовало сделать вывод о том, имеет или не имеет ли направление указанных запросов цель выявления имущества должника,
на которое может быть обращено взыскание.

Указанного вывода суд первой инстанции не сделал.

В этой связи оценку непроверенным фактическим обстоятельствам дела была вынуждена дать судебная коллегия, которая по итогам рассмотрения административного дела признала то, что направление приставом запросов в органы Росгвардии, ЗАГС, гостехнадзора, ГИМС и службы занятости являлось необходимым, поскольку иные избранные приставом действия к выявлению имущества должника не привели, тогда как указанные органы могут представить сведения, необходимые для проверки принадлежности должнику имущества, на которое может быть обращено взыскание.

Так, в органах Росгвардии приставом могли быть запрошены сведения о принадлежности должнику оружия (пункт 50 Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1998 года № 814), в органах гостехнадзора – о принадлежности должнику самоходных машин и отдельных видов техники (пункт 3 Правил государственной регистрации самоходных машин и других видов техники, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 сентября 2020 года № 1507), в органах ГИМС – о принадлежности должнику маломерных судов (подпункт 4 пункта 5 Положения о ГИМС, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 23 декабря 2004 года № 835), в органах службы занятости – сведения о том, осуществляются ли в пользу должника социальные выплаты, в том числе по основанию признания должника безработным (пункт 5 статьи 15 Закона Российской Федерации
от 19 апреля 1991 года № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации»).

В свою очередь запрос в органе ЗАГС сведений о том, что состоит ли либо состоял ли ранее должник в браке (абзац первый пункта 1 статьи 4 Федерального закона от 15 ноября 1997 года № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния»), мог позволить при выявлении фактов брачных отношений должника проверить принадлежность должнику имущества, права на которое зарегистрированы за супругом или бывшим супругом должника, однако которое в силу законного режима собственности супругов является их общей собственностью (статьи 33, 34 Семейного кодекса Российской Федерации).

При этом изложенная в отзыве пристава на апелляционную жалобу бюро позиция, сводящаяся к тому, что в рамках исполнительного производства взыскатель не направлял приставу ходатайств о розыске и аресте совместно нажитого имущества, принадлежащего должнику и его супругу, признана судебной коллегией несостоятельной, поскольку в
пункте 63 Постановления № 50 разъяснено то, что при отсутствии (недостаточности) у должника иного имущества взыскание может быть обращено на долю должника в общей (долевой или совместной) собственности в порядке, предусмотренном статьей 255 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также то, что судебный пристав-исполнитель в целях исполнения исполнительного документа наряду с кредитором должника (взыскателем) вправе в судебном порядке потребовать выдела доли должника в натуре из общей собственности и обращения на нее взыскания. В этой связи проверка судебным приставом-исполнителем принадлежности должнику имущества, зарегистрированного за его супругом (бывшим супругом), не может быть поставлена в зависимость от направления взыскателем каких-либо ходатайств.

По тем же причинам отклонены изложенные в отзыве на апелляционную жалобу доводы пристава о том, что взыскателем в рамках исполнительного производства не направлялись ходатайства о направлении запросов в органы Росгвардии, гостехнадзора, ГИМС и службы занятости. При этом судебная коллегия не может не отметить то, что подобные доводы фактически свидетельствуют о неправильном понимании приставом существа возложенных на него полномочий, а равно о стремлении пристава уклониться от совершения всех возможных действий, направленных на проверку имущественного положения должника, и (или) без наличия к тому оснований переложить обязанность по обеспечению принудительного исполнения требований исполнительного документа на взыскателя.

В связи с обоснованностью доводов административного иска и апелляционной жалобы общества о неправомерности бездействия пристава по ненаправлению в рамках исполнительного производства соответствующих запросов в отношении должника в органы Росгвардии, Росреестра, гостехнадзора, ЗАГС, ГИМС и службы занятости судебная коллегия пришла к выводам о необходимости отмены решения суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении соответствующих требований бюро и принятия нового решения об удовлетворении таких требований.

Оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции в остальной части судебной коллегией не установлено, поскольку восстановление нарушенных прав бюро как взыскателя по исполнительному производству обеспечено признанием незаконными постановления и бездействия по ненаправлению запросов в органы Росгвардии, Росреестра, гостехнадзора, ЗАГС, ГИМС и службы занятости, а также возложением на административных ответчиков обязанности устранить допущенное нарушение прав административного истца. При этом требования бюро, мотивированные необходимостью направления запросов в отношении принадлежности должнику имущества на всей территории Российской Федерации, не признаны судебной коллегией самостоятельными как относящиеся к каждому оцененному в рамках данного дела запросу в соответствующие органы, сама необходимость направления которых подтверждена настоящим апелляционным определением.

Руководствуясь статьями 308-311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга
от 20 сентября 2021 года отменить в части отказа в удовлетворении административных исковых требований непубличного акционерного общества «Первое коллекторское бюро» о признании незаконным бездействия судебного пристава-исполнителя Верх-Исетского районного отделения судебных приставов г. Екатеринбурга Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области ФИО2, выразившегося в ненаправлении запросов в органы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации, органы Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, органы записи актов гражданского состояния, органы, осуществляющие региональный государственный надзор в области технического состояния и эксплуатации самоходных машин и других видов техники, аттракционов, органы Государственной инспекции по маломерным судам Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, органы государственной службы занятости населения.

Принять по делу в указанной части новое решение, которым признать незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя Верх-Исетского районного отделения судебных приставов г. Екатеринбурга Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области ФИО2, выразившееся в ненаправлении в рамках исполнительного производства от 26 декабря 2019 года
№ 7386097/19/66001-ИП запросов в органы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации, органы Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, органы записи актов гражданского состояния, органы, осуществляющие региональный государственный надзор в области технического состояния и эксплуатации самоходных машин и других видов техники, аттракционов, органы Государственной инспекции по маломерным судам Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, органы государственной службы занятости населения, необходимых для проверки имущественного положения должника – ФИО4.

В остальной части решение Верх-Исетского районного суда
г. Екатеринбурга от 20 сентября 2021 года оставить без изменения.

Решение суда первой инстанции и апелляционное определение могут быть обжалованы в кассационном порядке в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения через суд первой инстанции.

Председательствующий К.А. Федин

Судьи Н.С. Корякова

М.С. Рудаков