Гражданский кодекс часть 1

административный истец ФИО1, отбывающий наказание по приговору суда в виде лишения свободы пожизненно, обратился в суд с административным исковым заявлением о признании незаконными действий ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области по контролю переписки. В обоснование требований административный истец указал, что он был этапирован из ФКУ ИК-56 ГУФСИН России по Свердловской области и с 26 января 2016 года содержится в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области. На основании выданных им доверенностей его мать ФИО2, гражданские супруги ФИО3 и ФИО4 являются его защитниками и представителями в Европейском Суде по правам человека по его жалобе, а также в судебных органах Российской Федерации, в связи с чем полагает, что переписка с ними не может подвергаться цензуре. До этапирования его в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области так и было, однако при помещении его в это учреждение переписка с указанными лицами стала подвергаться цензуре. По мнению административного истца, административный ответчик нарушает действующее законодательство, в том числе ч. 2 ст. 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, ст. 53 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, ст.ст. 20-21 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

Административный истец, участвовавший посредством систем видеоконференц-связи в судебном заседании суда первой инстанции, исковые требования и доводы заявления поддержал.

Представитель административного ответчика ФИО5 исковые требования не признал, пояснил, что в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации административный ответчик имеет право на осуществление цензуры корреспонденции административного истца, так как в материалах его личного дела отсутствуют сведения о том, что адресаты являются его защитниками по уголовному делу либо представляют интересы административного истца в Европейском Суде по правам человека.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 03 августа 2016 года административный иск ФИО1 оставлен без удовлетворения.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда первой инстанции отменить, принять новое решение об удовлетворении иска, полагает, что суд неверно истолковал нормы международного права и действующего законодательства, в соответствии с которыми его представителем может быть любое лицо, поэтому ФИО2, ФИО4 и ФИО3 могут быть его представителями независимо от отсутствия у них юридического образования, следовательно, переписка с ними не может подвергаться цензуре. Документы о том, что указанные лица являются его представителями, в материалах личного дела имелись. Также из доводов апелляционной жалобы следует, что ФИО1 судом первой инстанции, по его мнению, необоснованно отказано в вызове и допросе в качестве свидетелей начальника спецчасти ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области ФИО6 и начальника ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области ФИО7 По мнению ФИО1, тот факт, что его переписка в период его содержания в ФКУ ИК-56 ГУФСИН России по Свердловской области не подвергалась цензуре, свидетельствует о наличии информации о том, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 являются его представителями. Судом первой инстанции эти обстоятельства проигнорированы.

В судебное заседание административный истец и представитель административного ответчика ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области не явились, о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены, в том числе посредством публикации информации на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда. Ходатайство административного истца об участии в судебном заседании оставлено судебной коллегией без удовлетворения, поскольку в ходатайстве отсутствует обоснование необходимости личного присутствия ФИО1 в судебном заседании. Судебная коллегия, принимая во внимание, что административный истец участвовал в судебных заседаниях суда первой инстанции, характер рассматриваемого спора, также не усматривает необходимости дачи объяснений административным истцом лично в суде апелляционной инстанции. Руководствуясь положениями ч. 6 ст. 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие лиц, участвующих в деле.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность судебного решения в соответствии со ст. 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего (далее - орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями), если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

В соответствии с положениями ст. 91 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации осужденным к лишению свободы разрешается получать и отправлять за счет собственных средств письма, почтовые карточки и телеграммы без ограничения их количества.

Получаемые и отправляемые осужденными письма, почтовые карточки и телеграммы подвергаются цензуре со стороны администрации исправительного учреждения, за исключением случаев, указанных в части четвертой статьи 15 настоящего Кодекса.

Переписка осужденного с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях, цензуре не подлежит, за исключением случаев, если администрация исправительного учреждения располагает достоверными данными о том, что содержащиеся в переписке сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления либо вовлечение в его совершение других лиц. В этих случаях контроль писем, почтовых карточек, телеграфных и иных сообщений осуществляется по мотивированному постановлению начальника исправительного учреждения или его заместителя.

Аналогичным образом определяет порядок контроля переписки осужденных статья 20 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и пункты 81, 83, 95 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 14.10.2005 № 189.

Судом первой инстанции установлено, что ФИО1 отбывает наказание в виде пожизненного лишения свободы на основании приговора Верхового суда Республики Дагестан от 30 января 2012 года. С 26 января 2016 года ФИО1 находится в следственном изоляторе № 1 г. Екатеринбурга в связи с отменой Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 03 февраля 2016 года кассационного определения от 31 мая 2012 года и передачей уголовного дела на новое рассмотрения судом кассационной инстанции. В период содержания ФИО1 в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Свердловской области, его письма, переданные сотрудникам административного ответчика 27 января 2016 года, 01 февраля 2016 года, 04 февраля 2016 года, 24 февраля 2016 года. 03 марта 2016 года, 09 марта 2016 года для отправки и адресованные ФИО2, ФИО4 и ФИО3 подвергались цензуре.

Отказывая ФИО1 в удовлетворении административного иска, суд первой инстанции руководствовался ч. 8 ст. 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, согласно которой осужденные могут пользоваться услугами адвокатов, иных лиц, имеющих право на оказание такой помощи, а также пунктами 23.1, 23.2, 23.4 части 2 новых Европейских пенитенциарных правил согласно которым заключенные имеют право на правовую помощь, исходя из которых заключенные могут советоваться по любым правовым вопросам с юристом по своему выбору и за свой счет; консультации и любое общение, включая корреспонденцию, относительно правовых вопросов между заключенными и их юристами должны быть конфиденциальны.

Также суд первой инстанции применил к рассматриваемым правоотношениям Международный пакт о гражданских и политических правах (статья 14) и Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (статьи 5 и 6), из которых следует, каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи, а государство, гарантируя данное право, обязано создать надлежащие условия гражданам для его реализации.

Как установил суд первой инстанции, в личном деле осужденного отсутствовали сведения, что вышеуказанные лица оказывали ФИО1 юридическую помощь в рамках какого-либо уголовного, гражданского дела или дела об административном правонарушении. В этой связи у руководства следственного изолятора на момент осуществления цензуры переписки административного истца не было сведений о том, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 оказывают ФИО1 юридическую помощь.

По мнению суда первой инстанции, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 имеют юридическое образование и оказывают ФИО1 юридическую помощь, поэтому наличие у указанных лиц доверенностей на представление интересов административного истца при рассмотрении дела в Европейском суде по правам человека, которое принято к рассмотрению данным судом еще в 2009 году, само по себе не является основанием для вывода о том, что корреспонденция, направляемая указанным лицам, связана с оказанием ему юридической помощи.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции, поскольку установленная законом защита переписки осужденного с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь, не является абсолютной, подлежит рассмотрению в смысле соблюдения иных требований уголовно-исполнительного законодательства, в том числе права осужденного на получение юридической помощи. В противном случае переписка любого осужденного, выдавшего доверенность на представление интересов своим родным, близким, знакомым, друзьям исключалась бы из контроля, что, в свою очередь, нивелировало необходимость и эффективность цензуры.

Применительно к рассматриваемой ситуации, суд первой инстанции, правильно оценив представленные доказательства с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, пришел к верному выводу, что административным истцом не представлено доказательств, что переписка с ФИО2, ФИО4 и ФИО3 носила исключительно официальный характер, была необходима для оказания ФИО1 юридической помощи. Положения действующего законодательства, в частности ст.ст. 48, 49 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 25.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, допускающие представление интересов заявителя лицом, не имеющим юридического образования, направлено на обеспечение свободного доступа граждан к правосудию, однако, не может использоваться с целью освобождения от ограничений, возложенных на лицо федеральным законом. В контексте рассматриваемого спора, тот факт, что ФИО2 приходится административному истцу матерью, а с ФИО4 и ФИО3 он состоял в фактических брачных отношениях, на что административный истец сам неоднократно указывал в ходе рассмотрения дела, само по себе порождало сомнения в правовом характере переписки. И данное обстоятельство подтверждается, в том числе, имеющимся в материалах дела письмом ФИО2 (л.д. 42).

То обстоятельство, что суд первой инстанции отказал в допросе начальника изолятора и начальника спецчасти не влияет на правильность принятого решения, поскольку устные пояснения осужденного о том, что лица, которым направляется корреспонденция, оказывают ему юридическую помощь, не могли быть приняты во внимание сотрудниками административного ответчика. Факт переписки осужденного именно с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь, должен быть подтвержден письменными доказательствами. При отсутствии таких доказательств административный ответчик обоснованно осуществлял контроль переписки ФИО2

На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу о законности и обоснованности принятого судом первой инстанции решения, отсутствии оснований для переоценки представленных доказательств и иного применения норм процессуального и материального права. Выводы суда первой инстанции полностью соответствуют конкретным обстоятельствам данного дела, оснований для отмены или изменения решения суда не имеется.

Руководствуясь ч. 1 ст. 308, п. 1 ст. 309, ст. 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 03 августа 2016 года оставить без изменения, апелляционною жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий Т.Е. Соболева

Судьи И.И. Кормильцева

Е.Б. Козаченко