Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к ФИО2 о взыскании денежных средств, процентов за пользование денежными средствами по встречному исковому заявлению ФИО2 к ФИО1 о признании расписки безденежной, обязательств прекращенными по апелляционной жалобе лица, не привлеченного к участию в деле ФИО3, апелляционным жалобам истца ФИО1, третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора ФИО4 на решение Благовещенского городского суда Амурской области от 26 мая 2021г.

Заслушав дело по докладу судьи Исаченко М.В., пояснения третьих лиц ФИО4, ФИО3, представителя истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) ФИО1, третьего лица ФИО4 адвоката Махно Е.В., представителя ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) ФИО2 ФИО5, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 предъявил иск к ФИО2 о взыскании денежных средств по договору об уступке прав требований, указал в обоснование, что 05 июня 2017 года ответчик переуступил ему право требования, заключив договор цессии, предметом которого являлось право требования к должнику по основному обязательству Ф.И.О.13, возникшее из договора займа №<номер> от 12 июня 2011 года, заключенного между ФИО2 (займодавец) и Ф.И.О.13 (заемщик), обеспеченного залогом принадлежащего ООО «Русич» права аренды трех земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения. Указанное право требования возникло на основании ненадлежащего исполнения обязательств по договору займа <номер> от 12 июня 2011 года и взыскания решением Благовещенского городского суда от 22.06.2015г. с Ф.И.О.13 в пользу ФИО2 задолженности в размере 3 365 250 рублей, неустойки в размере 850 000 рублей, обращения взыскания на заложенное по договору залога от 12 июня 2011 года права аренды земельных участков, принадлежащих ООО «Русич». Определением Арбитражного суда Амурской области 10 мая 2016г. ФИО2 включен в реестр требований кредиторов ООО «Русич», признанного несостоятельным (банкротом). В рамках исполнения договора цессии от 05 июня 2017 г ответчик получил от истца 4 215 250 рублей по расписке. Пунктом 3.4 договора цессии предусмотрено, что цессионарий приобретает права конкурсного кредитора ООО «Русич» (залогодателя) с момента вынесения определения Арбитражного суда Амурской области о замене в реестре требований кредиторов ООО «Русич» первоначального кредитора (цедента) на цессионария. Условиями п. 3.1 указанного договора определено время и предусмотрена дата уступки передачи прав цедентом цессионарию с момента полной оплаты. Дополнительно оговорено условие процессуального правопреемства в деле о банкротстве ООО «Русич» (А04-5654/2012), в котором основные обязательства - право требования денежных средств к Ф.И.О.13 включены в третью очередь реестра прав требования кредиторов к должнику (поручителю) ООО «Русич» как обеспеченное залогом имущества (залоговый кредитор). Как следует из п. 3.5. договора по обоюдному согласованию и с согласия цессионария, до вынесения арбитражным судом судебного акта о процессуальном правопреемстве, цедент от своего имени может осуществлять действия, связанные с переданными правами требования, связанные с банкротством должника и залогодателя, при этом все полученное в счет погашения долга от должника и залогодателя, после даты уступки до процессуальной замены в реестре требований должника, должно быть передано цессионарию в полном объеме. Имущество ООО «Русич» реализовано с торгов, дело о банкротстве ООО «Русич» завершено в связи с полным погашением требований кредиторов, в том числе мораторных процентов. Получив полный расчет в рамках дела о банкротстве ООО «Русич» ответчик ФИО2 взятые на себя обязательства перед истцом в соответствии с договором цессии не выполнил. Ответчик, злоупотребляя правом, отказывается передавать денежные средства, полученные им в счёт гашения реестровых требований залогового кредитора в деле о банкротстве ООО «Русич». 21 ноября 2018 года в целях досудебного урегулирования истцом в адрес ФИО2 направлено письмо об исполнении обязанностей цедента в соответствии с договором уступки прав требования (цессии) от 05.06.2017 года в разумный срок. Ответа не получено.

Уточнив исковые требования, просил взыскать с ФИО2 задолженность по договору уступки прав требования (цессии) от 05 июня 2017 года в размере 4 215 250 рублей; мораторные проценты, начисленные залоговому кредитору в деле о банкротстве ООО «Русич» (А04-5654/2012) в размере 682 875 рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами 441 067 рублей с учётом момента фактического исполнения обязательства ответчиком.

ФИО2 предъявил встречное исковое заявление к ФИО1, в обоснование привел доводы о заключении между сторонами 05 июня 2017 года договора уступки прав требования, о получении от ФИО4 (отца ФИО1), действующего по доверенности, суммы 4 215 250 рублей. После заключения указанного договора цессии процессуального решения о замене стороны в реестре требований кредиторов по делу о банкротстве ООО «Русич» не было вынесено. В дальнейшем 02 февраля 2018 года он был письменно уведомлен о последующей переуступке требований по вышеуказанному договору от ФИО1 другому лицу Ф.И.О.5. От цедента ФИО1 договор от 02 февраля 2018г подписан его отцом ФИО4, действующим на основании нотариальной доверенности <номер> от 17 ноября 2015 года. Договор был представлен в офисе Ф.И.О.5ФИО3 с приложением подлинника доверенности. Об отмене доверенности он не был поставлен в известность. 02 февраля 2018 года он передал Ф.И.О.5 4 215 250 рублей, о чем последним была собственноручно написана расписка с указанием полного исполнения ФИО2 обязательств согласно п. 3.5 договора уступки прав требований от 05 июня 2017 года. В связи с изложенным, полагает, что обязательства по договору цессии от 05 июня 2017 им полностью исполнены.

Уточнив требования, просил суд признать расписку, составленную 29 сентября 2017 года ФИО2 о получении денежных средств в сумме 4 215 250 рублей от ФИО1 безденежной; признать свои обязательства по договору уступки прав требования № 2м от 05 июня 2017 года, заключенному с ФИО1, прекращенными; признать свои обязательства по договору уступки прав требования № Зм от 02 февраля 2018 года, заключенному с Ф.И.О.5, прекращенными.

Решением Благовещенского городского суда от 26 мая 2021г отказано в удовлетворении первоначального иска ФИО1. Встречные исковые требования ФИО2 удовлетворены частично. Признаны прекращенными его обязательства по договору № 2м от 05 июня 2017 года, заключенному с ФИО1, признаны прекращенными его обязательства по договору цессии № 3м от 02 февраля 2018 года, заключенному с Ф.И.О.5. В остальной части в удовлетворении встречного иска отказано.

В апелляционной жалобе лицо, не привлеченное к участию в деле ФИО3, просит решение суда отменить, привлечь его к участию в деле, со ссылкой на выводы суда, которые влияют на его права и обязанности, в частности, указывающие на его участие в спорных правоотношениях, на злоупотреблении им правом.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 не согласен с решением суда, просит его отменить как незаконное и необоснованное, принять новое решение об удовлетворении его первоначального иска. Приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в первоначальном иске и в суде первой инстанции. Оспаривает выводы суда о том, что отсутствие процессуального решения в деле о банкротстве ООО «Русич» о правопреемстве влечет незаключенность договора цессии от 05 июня 2017г. Отсутствие такого процессуального решения не аннулирует обязательства сторон по договору цессии от 05 июня 2017г. Договор предусматривает обязательства сторон и в отсутствие процессуального правопреемства. Не основаны на законе выводы суда о квалификации спорных правоотношении как отношений из договора займа. Указывает, что последующий договор цессии, заключенный между ФИО6 О.5 02 февраля 2018 г., является фальсифицированным, так как не подписан со стороны ФИО4, действующего за ФИО1. Об указанных обстоятельствах приводились пояснения в суде первой инстанции, которым не дана соответствующая оценка. Приводит доводы об отсутствии доказательств исполнения данного договора, об отсутствии полномочий у ФИО4, действующего по доверенности от имени ответчика на подписание данного договора цессии в связи с отзывом доверенности в 2016г. Считает, что им приведены достаточные доказательства по требованиям первоначального иска для его удовлетворения судом в связи с ненадлежащим исполнением ФИО2 своих обязательств.

Третье лицо без самостоятельных требований относительно предмета спора ФИО4 в своей апелляционной жалобе настаивает на отмене решения суда в части удовлетворения встречного иска, принятии нового решения об удовлетворении первоначального иска. Приводит аналогичные доводы, изложенные в апелляционной жалобе ответчика по встречному иску, а так же о злоупотреблении правом ФИО2

Поступили дополнения к апелляционной жалобе третьего лица ФИО4, с приложением нового доказательства в обоснование доводов о фальсификации договора цессии от 02 февраля 2018 г. заключения специалиста относительно принадлежности ему подписи в данном договоре.

Письменные возражения на апелляционные жалобы поступили от представителя ФИО2ФИО5, в которых указано на законность и обоснованность решения суда первой инстанции.

На основании определения суда апелляционной инстанции дело рассматривается по правилам производства в суде первой инстанции, к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора привлечен ФИО3, принято заявление об увеличении предмета иска первоначального искового заявления.

В суде апелляционной инстанции третьи лица ФИО4, ФИО3, представитель истца по первоначальному иску (ответчика по встречному иску) ФИО1, третьего лица ФИО4 адвокат Махно Е.В. поддержали доводы своих апелляционных жалоб.

Представитель ответчика по первоначальному иску (истца по встречному иску) ФИО2ФИО5 просил решение суда оставить без изменения, в удовлетворении апелляционных жалоб отказать.

Остальные лица, участвующие в деле и извещенные о времени и месте рассмотрения настоящей жалобы надлежащим образом, в суд апелляционной инстанции не явились. При таких обстоятельствах в соответствии со ст. 167 и ч. 1 статьи 327 ГПК РФ неявка лиц, участвующих в деле, не является препятствием к его рассмотрению.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, выслушав пояснения сторон, третьих лиц, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы по правилам ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что 05 июня 2017 года между ФИО2 (цедент) и ФИО1 (цессионарий) заключен договор уступки прав требования (цессии) № 2м, предметом которого является право требования ФИО2 к должнику по основному обязательству - Ф.И.О.13, возникшее из договора займа № <номер> от 12 июня 2011 года, заключенного между ФИО2 (займодавец) и Ф.И.О.13 (заемщик), обеспеченному залогом принадлежащего ООО «Русич» (залогодатель) права аренды земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, находящихся в государственной собственности Амурской области, с разрешенным использованием - для сельскохозяйственного производства: с КН <номер> площадью 6590000 кв.м., расположенного по адресу: <адрес> (5.4 км от ориентира по направлению на Юго-Запад); с КН <номер> площадью 4 830 000 кв.м., расположенного по адресу: <адрес>; с КН <номер> площадью 7 510 000 кв.м., расположенного по адресу: <адрес>.

Указанное право требования возникло у ФИО2 в результате ненадлежащего исполнения обязательств по договору займа <номер> от 12 июня 2011 года; на основании решения Благовещенского городского суда от 22 июня 2015 года по делу № 2-6156/2015, которым с Ф.И.О.13 в пользу ФИО2 взыскана задолженность в размере 3 365 250 рублей, неустойка в размере 850 000 рублей, обращено взыскание на заложенное по договору залога от 12 июня 2011 года право аренды по договору аренды № <номер> вышеуказанных земельных участков; определения Арбитражного суда Амурской области от 10 мая 2016 года по делу № А04-5654/2012, которым требования ФИО2 включены в третью очередь реестра требований кредиторов ООО «Русич», признанного несостоятельным (банкротом), в размере 4215250 рублей, в том числе: основной долг – 3365250 рублей, неустойка – 850000 рублей, как обеспеченные залогом права аренды ООО «Русич» в отношении выше указанных земельных участков.

Согласно п. 1.3 договора цессии право требования первоначального кредитора (ФИО2) к должнику на дату подписания договора составило 4215250 рублей и перешло к ФИО1 в полном объеме.

Факт оплаты за уступаемые права требования в соответствии с условиями п. 2.1. – п. 2.2. договора № 2м от 05 июня 2017 года подтверждается распиской, выданной ФИО2 29.09.2017 года.

В соответствии с п.п. 3.1.-3.3. договора цессии права требования, указанные в п. 1.1. договора (предмет договора), считаются переданными цедентом цессионарию с момента полной оплаты платежей в размере 4215250 рублей, согласно п. 2.2. договора. Обязанность по уведомлению должника и залогодателя о состоявшемся переходе прав требования несет цессионарий. С даты уступки цедент выбывает из любых правоотношений с должником и залогодателем, которые сложились между ними в рамках договора займа и договора залога права аренды. С даты уступки цессионарий замещает цедента во всех правоотношениях, которые сложились по поводу переданных прав к моменту перехода прав между цедентом и должником и залогодателем.

Пунктами 3.4 – 3.5 договора предусмотрено, что цессионарий приобретает права конкурсного кредитора ООО «Русич» (залогодателя) с момента вынесения определения Арбитражного суда Амурской области о замене в реестре требований кредиторов ООО «Русич» первоначального кредитора (цедента) на цессионария на основании поданного им (цессионарием) заявления о процессуальном правопреемстве и замене в реестре требований кредиторов должника. По обоюдному согласованию и с согласия цессионария до вынесения арбитражным судом судебного акта о процессуальном правопреемстве цедент от своего имени может осуществлять действия, связанные с переданными правами требования, связанные с банкротством должника и залогодателя. При этом, все полученное в счет погашения долга от должника и залогодателя после даты уступки до процессуальной замены в реестре требований должника должно быть передано цессионарию в полном объеме.

Действуя в рамках договора цессии от 05 июня 2017 года, предусматривающего возможность его исполнения без процессуальной замены первоначального кредитора в реестре требований кредиторов должника, ФИО1 с заявлением о процессуальном правопреемстве в деле о банкротстве ООО «Русич» не обращался.

На момент обращения ФИО1 в суд с иском имущество должника реализовано с торгов, дело о банкротстве ООО «Русич» закончено в связи с полным погашением реестровых требований кредиторов, в том числе залогового кредитора (ФИО2) - 27.11.2017 года (на сумму 4215250 рублей); выплачены мораторные проценты всем находившимся в реестре кредиторам, в том числе залоговому кредитору (ФИО2) - 06.08.2018 года (682875 рублей – проценты, начисленные на сумму требований залогового кредитора в ходе процедур банкротства); ООО «Русич», признанное банкротом, ликвидировано и исключено из ЕГРЮЛ, что подтверждается сведениями с сайта Арбитражного суда Амурской области, отчетом о движении денежных средств арбитражного управляющего ООО «Русич» - ФИО7

Ссылаясь на неисполнение ФИО2 принятых на себя по договору от 05 июня 2017 года обязательств по передаче цессионарию в полном объеме всего полученного в счет погашения долга от должника и залогодателя после даты уступки, ФИО1 обратился с настоящим иском в суд.

Предъявив встречные требования о признании обязательств цедента по договору уступки прав требования № 2м от 05 июня 2017 года прекращенными, ФИО2 указал на исполнение им всех принятых на себя перед ФИО1 обязательств в полном объеме при наличии совершенной в последующем 02 февраля 2018 года ФИО4, действующим на основании нотариальной доверенности переуступке прав требований по договору от 05 июня 2017 года № 2м от ФИО1 третьему лицу – Ф.И.О.5 (договор уступки прав требований № 3м).

Так, из представленных ФИО2 в материалы дела доказательств усматривается, что на основании договора № 3м от 02 февраля 2018 года ранее приобретенные ФИО1 по договору № 2м от 05 июня 2017 года, заключенному с ФИО2 (первоначальный кредитор), права требования в полном объеме переданы (переуступлены) Ф.И.О.5

Договор уступки № 3м от 02 февраля 2018 года со стороны цедента подписан ФИО4, действующим за ФИО1 на основании нотариально удостоверенной доверенности <номер> от 17.11.2015 года.

Письмом от 02 февраля 2018 года Ф.И.О.5 уведомил ФИО2 (первоначального кредитора) о произведенной ФИО1 переуступке прав требований по договору № 2м от 05 июня 2017 года, предоставив оригинал соответствующего договора № 3м и указав на необходимость совершения всех действий, обусловленных договором № 2м, включая согласованных в п. 3.5. договора, в его пользу, как правопреемника ФИО1

В тот же день, 02 февраля 2018 года Ф.И.О.5 выдана расписка в подтверждение получения от ФИО2 денежных средств в размере 4215250 рублей в качестве исполнения последним п. 3.5. договора уступки прав требований № 2м от 05 июня 2017 года, выплаченных ему, как правопреемнику ФИО1

Рукописной записью Ф.И.О.5 подтвердил достоверность указанного в расписке и факт получения денежных средств в сумме 4215250 рублей от ФИО2, постановив собственноручную подпись.

Нотариально удостоверенным распоряжением ФИО1<номер> от 22 января 2016 года в соответствии с пп 2 п 1 ст. 188 ГК РФ доверенность <номер>, выданная на имя ФИО4, отменена. Подлинность совершенного ФИО1 распоряжения, за реестровым номером <номер>, подтверждена нотариусом Благовещенского районного нотариального округа Амурской области ФИО8, удостоверившим его, в ответе на запрос суда от 21 февраля 2019 года <номер>.

Постановлением МО МВД России «Благовещенский» от 19 декабря 2019 года отказано в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО4, ФИО1, ФИО3 по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления.

При этом из заявления и объяснений ФИО2, данных в ходе проведенной правоохранительными органами проверки, следует, что на период процедуры банкротства ООО «Русич», в рамках которой он принимал участие в качестве залогового кредитора с суммой требований к должнику (ООО «Русич») - 4 215 250 рублей (его интересы в деле о банкротстве представлял ФИО5 на основании выданной нотариальной доверенности на ведение дел в суде), с момента включения требований в реестр в указанном деле участвовали двое других кредиторов - юридических лиц: ООО «<данные изъяты>» и КФХ «<данные изъяты>». При этом, большинство голосов на собраниях кредиторов было у кредитора ООО «<данные изъяты>», интересы которого представлял ФИО3 Формально руководителем и основным учредителем этой организации являлся его отец - Ф.И.О.16, которого никто никогда не видел, а всеми делами данной организации занимался ФИО3, который принимал активное участие при процедуре банкротства ООО «Русич» с явными намерениями выйти из ликвидационных процедур. Этот интерес заключался в том, что в конкурсной массе ООО «Русич» находилось долгосрочное право аренды большого массива сельскохозяйственных земель, общей площадью более 4 тыс. га., которые представляли значительную ценность. ФИО3, у которого были связи с бывшими руководителем и учредителем должника, пытался сохранить организацию-должника путем выхода из процедуры банкротства и, имея большинство голосов на собраниях кредиторов, неоднократно пытался поставить вопрос о заключении мирового соглашения, которые не утверждались арбитражным судом, поскольку одним из обязательных условий заключения мирового соглашения было его, как залогового кредитора, согласие на это, поскольку указанные земли находились у него в залоге. В июле 2016 года представитель ООО «<данные изъяты>» ФИО3 обратился к нему и ФИО9 с предложением о передаче прав требований залогового кредитора в деле о банкротстве ООО «Русич» при возмещении по номиналу требований, на что ФИО2 был согласен. Также, ФИО3 попросил, чтобы до предполагаемого заключения мирового соглашения по делу № А04-5654/2012 процессуальное правопреемство не производилось в суде, поскольку на это было нужно время. При этом, как выяснилось, у самого ФИО3 финансовых возможностей на совершение сделки по приобретению права требования кредиторской задолженности не было, и он представил своего знакомого ФИО4, который по его словам был его хорошим знакомым, и у них якобы были общие дела и интересы, который обладает финансовыми возможностями по совершению сделки по переуступке прав требований. В июле 2016 года в офисе, который арендовал ФИО3 по адресу: <адрес>, Ф.И.О.17, ФИО4, ФИО2 и представитель ФИО5 встретились и обговорили детали совершаемой сделки по переуступке прав. При этом, как выяснилось, ФИО4 особого интереса в совершаемой сделке не имел, фактически он только собирался предоставить финансы под определенные проценты ФИО3, который имел заинтересованность в деле о банкротстве ООО «Русич». Со слов ФИО3 эти деньги получены им взаймы у ФИО4 под проценты и под залог своей недвижимости (общежитие в г. <адрес>). ФИО4 предоставил данные ФИО10, его доверенного лица, которого и следовало указать как сторону сделки (цессионария). ФИО5 подготовил проект договора уступки прав требований № 2м от 14 июля 2016 г., где сторонами сделки выступал - ФИО2, (в качестве цедента) и ФИО10 (цессионарий), который передал его ФИО3 14 июля 2016 года также стороны встретились в офисе ФИО3, где данный договор был подписан со стороны цедента. В тот же день ФИО4 снял со счета и передал ФИО2 часть денежных средств в размере 3 000 000 рублей, на что им была дана расписка о получении денежных средств от ФИО10 Остальную сумму от ФИО4ФИО2 получил в виде «гостинки» по адресу: <адрес>, по договору купли-продажи, стоимостью 1 215 000 рублей, на что ФИО2 была выдана расписка в получении денежных средств. Всеми процессуальными делами занимался представитель ФИО5 Между тем, в июне 2017 года из конкурсной массы ООО «Русич» начали поступать денежные средства, и ФИО2 обратился к ФИО3 о том, что надо встретиться с ФИО10 и ФИО4 для передачи этих денег. Изначально ФИО2 из конкурсной массы поступило 700 000 рублей, с указанной суммой приехали в офис ФИО3 для встречи с ФИО10 и ФИО11. При этом ФИО12 сослался на то, что ФИО4 в отъезде, а где ФИО10 он не знает. Поскольку от ФИО4 у ФИО3 имелась нотариальная доверенность, и он заверил, что передаст денежные средства в установленном порядке, ФИО2 передал ему денежные средства, на что ФИО12 составил и написал расписку от 07 июня 2017 года о получении указанной суммы. Через какое-то время ФИО5 сообщил ФИО2, что по просьбе ФИО3 и ФИО4 переделал договор уступки и заменил ФИО10 на ФИО1ФИО2, доверяя ФИО9 и надеясь на отсутствие каких-либо подвохов со стороны ФИО12 и ФИО11, подписал этот договор, а также после уничтожения расписки о получении денежных средств от ФИО10 переписал расписку о якобы полученных денежных средствах от 29 сентября 2017 года от ФИО1, хотя никаких денежных средств от него не получал и которого ни разу не видел. После подписания нового договора, в ходе конкурсного производства по делу № А04-5654/2012 началась реализация конкурсной массы и на счет ФИО2, как залогового кредитора, стали поступать от арбитражного управляющего денежные средства, о чем соответственно был осведомлен ФИО3, так как являлся участником процесса. В начале 2018 года ФИО3 и ФИО5 снова был передан пакет документов об очередной переуступке - уже от ФИО1 на Ф.И.О.5, где последний был указан приобретателем прав по договору. Документы были подписаны, и все полученные денежные средства переданы Ф.И.О.5 02 февраля 2018 года в его офисе, по адресу: <адрес>. Ф.И.О.5 в присутствии ФИО3 пересчитал деньги, собственноручно написал расписку об их получении и передал ее ФИО2

Согласно объяснениям ФИО4 от 16 декабря 2019 года летом 2016 года к нему обратился знакомый ФИО3 с предложением о возможном приобретении сельскохозяйственных земельных участков в Константиновском районе. Данные земельные участки являлись залоговыми в процедуре банкротства ООО «Русич», где ФИО3 являлся представителем кредитора ООО «Русич». В случае, если земельные участки не будет переданы ему по окончанию процедуры банкротства, он сможет получить денежные средства с учетом мораторных процентов по окончанию процедуры банкротства. При этом ему необходимо было заключить договор уступки права требования к должнику ООО «Русич» с ФИО2 Он согласился на данные условия, так как совместно со своими сыновьями занимался выращиванием с/х продукции, и у него имелись земельные участки в районах Амурской области. В июле 2016 года в офисе ФИО3 по адресу: <адрес> он встретился с ФИО3, ФИО2 и ФИО5 - представителем ФИО2 В ходе встречи были оговорены детали совершаемой сделки по переуступке прав. ФИО4 были предоставлены данные ФИО10, который являлся его работником и доверенным лицом. В договоре уступки права требования было принято решение указать в качестве цессионария (стороны сделки) ФИО10, поскольку ФИО4 находился в процессе развода со своей супругой и не хотел указывать себя, как сторону по совершаемой сделки. В дальнейшем был составлен договор цессии № 2м от 14 июля 2016 года, где сторонами сделки выступал - ФИО2 (цедент) и ФИО10 (цессионарий). 14 июля 2016 года также все стороны встретились в офисе ФИО3, где данный договор был подписан со стороны ФИО2 В этот же день часть денежных средств в размере 3 000 000 рублей была передана ФИО2, на что последним была дана расписка о получении денежных средств от ФИО10 Остальную сумму ФИО4 передал ФИО2 в виде «гостинки» по адресу: <адрес>, по договору купли-продажи, стоимостью 1 250 000 рублей. Фактически смена залогового кредитора не была произведена в деле о банкротстве ООО «Русич» по просьбе ФИО2 и ФИО5, так как они хотели контролировать процедуру банкротства ООО «Русич». Кроме того, конкурсный управляющий ООО «Русич» не была осведомлена о заключении уступки права требования. В июне 2017 года ФИО4 стало известно, что из конкурсной массы ООО «Русич» начали поступать денежные средства, ФИО3 ему были переданы от ФИО2 денежные средства в сумме 700 000 рублей, как мораторные проценты. В июне 2017 года ФИО4 уволил ФИО10 и попросил ФИО5 переделать договор уступки, после чего заменил ФИО10 на его сына - ФИО1, о чем был составлен договор уступки прав требования № 2м от 05 июня 2017 года, заключенный между ФИО2 и ФИО1, а также составлена расписка о получении денежных средств ФИО2 от ФИО1 Расписки о получении денежных средств ФИО2 от ФИО10 были уничтожены. В дальнейшем ФИО4 стало известно, что в ходе конкурсного производства ООО «Русич» началась реализация конкурсной массы и на счет ФИО2, как залогового кредитора, стали поступать денежные средства. Однако, денежные средства им получены не были. По окончанию процедуры банкротства денежные средства, либо земельные участки от ФИО2 также получены не были. В адрес ФИО2 были направлены претензии о неисполнении обязательств по заключенному договору уступки права требования, однако ответ по данной претензии получен не был. К Ф.И.О.5 с просьбой о заключении между ФИО19 О.5 договора уступки прав требования ФИО2ФИО4 не обращался, Ф.И.О.5 не просил заключать договор уступки прав с ФИО2, договор не подписывал, денежные средства от Ф.И.О.5 не получал.

Из пояснений ФИО1 от 16 декабря 2019 года следует, что о взаимоотношениях между ФИО2 и его отцом ФИО4 ему известно лишь со слов отца. Фактически никакого отношения к сделке между ФИО2 и ФИО4 никакого отношения не имел, им лишь подписывались документы по просьбе отца. С ФИО2 ранее не был знаком, встречался с ним лишь один раз летом 2017 года, когда им составлялась расписка в получении денежных средств. Договор № 3м от 02.02.2018 года им не подписывался, денежных средств от Ф.И.О.5 он не получал.

В ходе проведения проверки опросить Ф.И.О.5 не представилось возможным в связи со смертью последнего <дата> года, факт которой также подтверждается свидетельством о смерти серии <номер>.

По ходатайству сторон в судебном заседании суда первой инстанции допрошены свидетели: со стороны истца – Ф.И.О.18, со стороны ответчика – ФИО13 О.19

Так, из пояснений свидетеля Ф.И.О.18 следует, что с 2011 года по 04.12.2018 года работала неофициально руководителем в организациях, принадлежащих Ф.И.О.5: ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» (<адрес>), ООО «<данные изъяты>» (<адрес>), ООО «<данные изъяты>». Основным видом деятельности Ф.И.О.5 являлось сельское хозяйство, в связи с чем ей было известно о совершаемых Ф.И.О.5 сделках с юридическими и физическими лицами. В настоящее время является руководителем в ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>». О сделке совершенной 02 февраля 2018 года ничего не знает и не помнит. В договоре подпись не Ф.И.О.5

Свидетель Ф.И.О.19 указала, что с декабря 2017 года знакома с ФИО11, а с января 2018 года оказывала ему услуги, знает всех его кредиторов и должников. Также указала, что Ф.И.О.18 являлась бухгалтером Ф.И.О.5, но не была в курсе всех его дел. Ф.И.О.5 писал все от руки и его почерк сможет узнать. В договоре от 02 февраля 2018 года почерк не его. Что-либо о связи между Ф.И.О.5 и ФИО4 не знает, как и о сделке по уступке, совершенной между ФИО14 О.5

Свидетель ФИО5 пояснил, что изначально взаимоотношения сторон данного судебного спора сложились при таких обстоятельствах, что в Арбитражном суде Амурской области рассматривалось дело о банкротстве ООО «Русич» № А04-5654/2012, в котором в качестве одной из сторон принимал участие - ФИО2, а именно - в качестве залогового кредитора с суммой требований к должнику 4 215 250 рублей. На момент 2016 года в указанном деле участвовали также другие кредиторы - ООО «<данные изъяты>» и КФХ «<данные изъяты>». При этом, большинство голосов было у кредитора ООО «<данные изъяты>», представлял интересы которого ФИО3, а руководителем и основным учредителем данной организации являлся его отец - Ф.И.О.16 При этом, ФИО3 активно принимал участие при банкротстве ООО «Русич» с явными намерениями выйти из ликвидационных процедур. Принимая участие в данном деле с самого начала, ему были известны все обстоятельства, возникающие при процедуре банкротства вышеуказанной организации. С осени 2015 года в указанном деле о банкротстве представлял интересы ФИО2 по нотариальной доверенности. Изначально, кредитор ООО «<данные изъяты>» был аффилированным лицом к должнику, и, не желая допустить банкротство ООО «Русич», за время процедуры банкротства, имея большинство голосов, на собраниях кредиторов неоднократно принимал решения о заключении мирового соглашения, которые не утверждались арбитражным судом. При этом, одним из обязательных условий заключения мирового соглашения было согласие на это залогового кредитора, поэтому сторона ФИО2 была одним из главных препятствий для ООО «<данные изъяты>» в заключения мирового соглашения по делу. При таких обстоятельствах, в июле 2016 года представитель ООО «<данные изъяты>» ФИО3 обратился к ФИО2, ФИО5, как представителю, с предложением о переуступке требований залогового кредитора в деле о банкротстве ООО «Русич» при возмещении по номиналу требований, на что ФИО2 согласился. При данной договоренности одним из условий ФИО15 было то, чтобы до предполагаемого заключения мирового соглашения по делу №А04-5654/2012, процессуальное правопреемство не производилось, и ФИО5, как представитель залогового кредитора, будет и в дальнейшем участвовать в деле до его завершения. На что также все были согласны. У ФИО3 финансовых возможностей на совершение сделки приобретению права требования кредиторской задолженности не было, он представил своего знакомого ФИО4, который, по его словам, был хорошим знакомым и у них были общие дела и интересы, он обладал финансовыми возможностями по совершению сделки по переуступке прав требований. В июле 2016 года в офисе, который арендовал ФИО3 по адресу: <адрес>, ФИО3, ФИО4, ФИО2 и ФИО5 встретились и обговорили детали совершаемой сделки по переуступке прав. ФИО16 особого интереса в совершаемой сделке не имел, фактически он только собирался предоставить финансы под определенные проценты ФИО3, который имел заинтересованность в деле о банкротстве ООО «Русич». При этом, ФИО4 предоставил данные доверенного лица ФИО10, которого следовало указать как сторону сделки. Поскольку заинтересованность ФИО2 в совершаемой сделке была только в виде возмездности переуступки прав и личность цессионария при этом роли не играла, он (ФИО5) подготовил проект договора уступки прав требования № 2м, где сторонами сделки выступали - ФИО2 (цедент) и ФИО10 (цессионарий), и передал его ФИО3 14 июля 2016 также все встретились в офисе ФИО3, где данный договор был подписан, и ФИО2 была получена от ФИО4 часть денежных средств, на что была дана расписка о их получении. 16 июля 2016 года ФИО3 передал ФИО5 доверенность <номер> от 16 июля 2016 года, заверенную нотариусом ФИО8 Также, со слов ФИО3, ему было известно, что фактически в обеспечение вышеуказанной сделки он предоставил ФИО4 обеспечение в виде залога недвижимости в г. <адрес>, Амурской области, здание общежития, и на ту сумму начисляются довольно высокие проценты. С истцом ФИО1 ни сам ФИО5 ни ФИО2 не знакомы, ни разу с ним не встречались. Никаких денежных средств от него ФИО2 не получал. В июне 2017 года, по прошествии года после вышеуказанных событий, при очередной встрече ФИО3 сообщил ФИО5, что ФИО4 просит переделать договор уступки и заменить ФИО10 на его сына - ФИО1, поскольку с ФИО10 у того якобы разладились отношения. Кроме того, дело по банкротству ООО «Русич» имело затяжной характер. ФИО5 переделал проект договора на ФИО1, персональные данные которого ему дал ФИО3 05 июня 2017 года передал договор, который ФИО2 был впоследствии подписан. Также, ФИО2 при встрече с ФИО4 и подписании нового договора, после уничтожения расписки на получение денежных средств от ФИО10, переписал расписку от 29 сентября 2017 года, хотя при этом никаких денежных средств не получал. Также ФИО4 была представлена нотариальная доверенность на представление интересов ФИО1 После подписания нового договора, в ходе конкурсного производства по делу №А04-5654/2012 началась реализация конкурсной массы, и на счет ФИО2, как залогового кредитора, стали поступать от арбитражного управляющего денежные средства, о чем соответственно был осведомлен ФИО3, так как являлся участником процесса. Поскольку у ФИО2 телефона ФИО4 не было, ФИО5 действовал через ФИО3, у которого также была нотариальная доверенность на представительство от ФИО4ФИО3, который на тот момент являлся генеральным директором ООО «<данные изъяты>»- сельскохозяйственной организации, которую контролировал Ф.И.О.5, сообщил, что поскольку за пользование средствами ФИО4 ему набегали высокие проценты, с помощью Ф.И.О.5 он рассчитался с ФИО4, и было необходимо подготовить пакет документов по переуступке прав требований с ФИО1 на Ф.И.О.5, что и было сделано - подготовлен проект договора уступки прав требования № 3м от 02.02.2018 года, между ФИО11 и Ф.И.О.5, а также заявление о состоявшейся переуступке. 02 февраля 2018 года вместе с ФИО2 прибыли в офис Ф.И.О.5 по адресу: <адрес>, где передали подписанные документы. Ф.И.О.5 в присутствии ФИО3 пересчитал деньги, полученные от ФИО2, и собственноручно написал расписку об их получении, и передал их ФИО2 Поскольку в конкурсной массе ООО «Русич» оказались денежные средства, достаточные для выплаты мораторных процентов кредиторам должника, в августе 2018 года ФИО2 получил на счет от арбитражного управляющего ООО «Русич» в виде мораторных процентов 682 875,08 рублей, о чем также был извещен ФИО17 О.5 По поводу этой суммы между ФИО3 и ФИО2 возникли разногласия, поскольку ФИО12 потребовал их передачи, а ФИО2 отнес их на представительские расходы, то есть фактически с момента заключения первого договора уступки от 14 июля 2016 года и до осени 2018 года, именно он, не имея интереса в дальнейшем участии в деле о банкротстве, нес расходы на представителя. При обсуждении данного вопроса, он (ФИО5) занял нейтральную позицию, поскольку каждый из них по своему прав, убеждал их прийти к какому-то обоюдному соглашению. Но они так и не пришли к какому-то согласию. В сентябре 2018 года перед отъездом из г. Благовещенск, при встрече ФИО3 сказал, что ФИО2 он все равно «накажет». Потом стало известно, что Ф.И.О.5 трагически погиб в конце 2018 года.

По ходатайству ответчика и его представителя с целью выяснения вопроса принадлежности Ф.И.О.5 подписи в договоре цессии от 02.02.2018 года, а также текста расписки в получении денег от ФИО2, по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено ФБУ «<данные изъяты>».

Из заключения эксперта <номер> от 18 февраля 2021 года следует, что подписи от имени Ф.И.О.5, расположенные внизу справа под текстом на 3-х листах договора уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года, вероятно, выполнены не Ф.И.О.5, а другим лицом. Подпись от имени Ф.И.О.5 в реквизите «Цессионарий Ф.И.О.5» на 4-м листе договора уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года выполнена самим Ф.И.О.5 Рукописный текст расписки от имени Ф.И.О.5 от 02 февраля 2018 года в получении денег от ФИО2, начинающийся и заканчивающийся словами соответственно «Указанное в расписке...получил.», выполнен Ф.И.О.5

По ходатайству третьего лица ФИО4, оспаривающего принадлежность ему подписи в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года, судом апелляционной инстанции по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено ФБУ «<данные изъяты>».

Согласно выводам эксперта, изложенным в заключении <номер> от 29 октября 2021 года, запись расшифровки фамилии «(ФИО11)», расположенная на 4-ой странице договора уступки прав требования № 3мот 02 февраля 2018 года в реквизите «Цедент ФИО1», выполнена не ФИО1, не ФИО4, а другим лицом. Запись «действующий по доверенности за ФИО1», расположенная внизу под подписью от имени ФИО1 в договоре уступки прав требования № 3мот 02 февраля 2018 года на последней 4 странице договора в реквизите «Цедент ФИО1», выполнена не ФИО1, не ФИО4, а другим лицом. При этом, ссылаясь на положения ст. 85 ГПК РФ, ст. 16 Федерального закона от 31.05.2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в российской федерации», эксперт указал на невозможность дать заключение по вопросу – «Кем, ФИО1, ФИО4, или другим лицом выполнена подпись от имени ФИО1 в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года на 1, 2, 3 и на последней 4 странице договора в реквизите «Цедент ФИО1».

При наличии ходатайства представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО4Махно Е.В., усомнившегося в правильности вывода эксперта ФБУ «<данные изъяты>» о невозможности дать заключение о принадлежности подписи, выполненной от имени ФИО1 в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года, принимая во внимание, что установление факта подписания или не подписания данного договора со стороны цедента является юридически значимым обстоятельством для рассмотрения спора, истец (ответчик по встречному иску) отрицал факт подписания данного договора, настаивая на том, что подпись в договоре ему не принадлежит, в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции судебной коллегией, не обладающей специальными познаниями в области почерковедения, назначена повторная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено экспертам автономной некоммерческой организации «<данные изъяты>».

Исходя из выводов экспертного заключения <номер> от 18 марта 2022 года краткая рукописная запись (расшифровка подписи: «/ФИО11/», имеющаяся на 4-м листе в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года между ФИО19 О.5), выполнена ФИО4; краткая рукописная запись: «действующий по доверенности за ФИО1», имеющаяся на 4-м листе в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года между ФИО19 О.5) выполнена ФИО4.

При осмотре и исследовании подписей от имени ФИО1, расшифровок подписи от его имени и краткой рукописной записи: «действующий по доверенности за ФИО1», согласно исследовательской части заключения, экспертом визуально выявлены только в расшифровках подписи от имени ФИО1 на листах 1-3 общие признаки почерка, а именно: средняя степень выработанности исследуемых расшифровок подписи с явными признаками снижения ее; координация движения I группы нарушена и выражается в мелкой извилистости и угловатости штрихов при выполнении прямолинейных, дуговых и овальных элементов; неустойчивый темп выполнения (от среднего до быстрого и замедленного); недостаточная координация движения II группы; недостаточная степень совершенства движения; достаточно устойчивый наклон (ближе к вертикальному, без наклона); неустойчивый размер букв (преимущественно средний); необычное для исполнителя строение букв (плохая читабельность), проявляющееся фрагментарно, но в значительном количестве. Установленные общие признаки в совей совокупности свидетельствуют о выполнении представленных расшифровок подписи от имени ФИО1 на 1-3 листах спорного документа в каких-то необычных условиях или необычном состоянии (под действием «сбивающих факторов»), в числе которых могло быть намеренное изменение почерка.

При сравнении всех расшифровок подписей от имени ФИО1 и краткой записи: «действующий по доверенности за ФИО1», между собой, экспертом установлены совпадения только в расшифровке подписи от имени ФИО1 на 4-м листе и в краткой рукописной записи «действующий по доверенности за ФИО1» общих и частных признаков в объеме, достаточном для вывода о выполнении их одним лицом. При сравнении спорных подписей от имени ФИО1 в представленном спорном документе, между собой, установлены совпадения общих и частных признаков в объеме, достаточном для вывода о выполнении их одним лицом.

Согласно выводам эксперта разрешить по существу вопрос: «Выполнены ли расшифровки подписи от имени ФИО1 на 1-3 листах договора и остальных указанных выше кратких рукописных записей?» не представляется возможным из-за наличия значительных искажений (признаков, характеризующих выполнение расшифровок подписей от имени ФИО1 на 1-3 листах документа в каких-то необычных условиях (под действием «сбивающих» факторов, в числе которых могло быть намеренное изменение почерка)).

По результатам осмотра и исследования свободных, условно-свободных и экспериментальных образцов почерка и подписи ФИО4 экспертом установлено наличие нескольких вариантов собственного почерка ФИО4 (почерк в представленных свободных, условно-свободных образцах отличается по выработанности, размеру, форме от почерка экспериментальных образцов). Экспериментальные образцы почерка и подписи выполнены, по мнению эксперта, вероятно, с установкой на старательное письмо (имеются признаки замедленности движений и незначительного нарушения координации). С учетом указанного представленные образцы почерка и подписи ФИО4 не вызывают сомнения в их достоверности.

При сравнении представленных свободных, условно-свободных и экспериментальных образцов почерка и подписи ФИО1, между собой, установлены совпадения общих и частных признаков почерка (подписи) в объеме, достаточном для вывода о выполнении их одним лицом, что свидетельствует, по мнению эксперта, об отсутствии сомнений в достоверности образцов почерка и подписи ФИО1

При сравнении кратких рукописных записей (расшифровок подписи от имени ФИО1) на 1-3 листах спорного документа с образцами почерков ФИО4 и ФИО1 ни по одному из сравнений эксперту не удалось выявить совокупность признаков, достаточную для положительного или отрицательного вывода об исполнителе по причинам: относительная краткость и простота строения расшифровок подписи, ограничившие объем графической информации, необходимой для идентификации; выполнение указанных расшифровок подписи в необычных условиях (есть значительные искажения), что могло вызвать трансформацию признаков обычного почерка исполнителя; сходство движений при выполнении некоторых букв, свойственное почеркам предполагаемых исполнителей. По указанным причинам не представилось возможным эксперту ответить по существу на вопрос: «Кем, ФИО4, ФИО1 или другим лицом (лицами) выполнены расшифровки подписи от имени ФИО1 на 1-3 листах представленного договора?»

При сравнении расшифровки подписи (краткой записи): «/ФИО11/» на 4-м листе договора и краткой записи: «действующий по доверенности за ФИО1» между собой и с образцами почерков ФИО4 и ФИО1 экспертом установлены совпадения обеих кратких записей только с почерком ФИО4 общих (выработанности, строения, формы), а также частных признаков почерка. Выявленные различающиеся признаки, учитывая значительную вариационность признаков в образцах почерка, эксперт полагает возможным объяснить вариантами признаков почерка ФИО4, не проявившимися в представленном сравнительном материале. При этом, по мнению эксперта, выявленные совпадающие общие и частные признаки устойчивы, существенны, индивидуализируют почерк определенного лица и, при отсутствии существенных различий, достаточны для категорического положительного вывода о том, что краткая рукописная запись (расшифровка подписи): «/ФИО11» и краткая рукописная запись: «действующий по доверенности за ФИО1», имеющиеся на 4-м листе в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года между ФИО19 О.5, выполнены ФИО4

Согласно экспертному заключению решить вопрос: «Кем, ФИО1 или другим лицом, выполнены подписи от имени ФИО1, имеющиеся на всех листах представленного договора уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года между ФИО19 О.5» по существу не представилось возможным ввиду отсутствия возможности обнаружить признаки в большем объеме, чем выявленные совпадения общих и частных признаков подписного почерка при сравнении подписей от имени ФИО1 на всех листах в представленном договоре с образцами почерка и подписи ФИО1, в также оценить их устойчивость и вариационность по причине недостаточного количества представленного сравнительного материала, отсутствия сопоставимых (по условиям выполнения, пишущему прибору и транскрипции) образцов подписного почерка ФИО1 Не представилось возможным эксперту ответить на вопрос «Кем, ФИО4 или другим лицом, выполнены подписи от имени ФИО1, имеющиеся на всех листах представленного договора уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года между ФИО19 О.5», так как выявленные при сравнении подписей от имени ФИО1 на всех листах в представленном договоре с образцами почерка и подписи ФИО4 совпадения признаков не образуют индивидуальной или близкой к ней совокупности, поскольку относятся к часто встречающимся в почерках разных лиц; в отношении различий – не удалось установить: являются ли они вариантами признаков подписного почерка ФИО4, не проявившимися в представленных образцах, либо они обусловлены действием на процесс письма «сбивающих» факторов (например, намеренным изменением ФИО4 своего почерка), либо же эти признаки являются признаками подписного почерка другого лица. Отсутствие однозначности в оценке различий и недостаточное количество совпадений не позволило эксперту решить вопрос об исполнителе ни в категорической, ни в вероятной форме.

Оснований не доверять выводам повторной судебной почерковедческой экспертизы АНО «<данные изъяты>» у суда апелляционной инстанции не имеется, поскольку в заключении эксперта содержатся конкретные и однозначные ответы на поставленные судом вопросы, выводы эксперта мотивированы, подтверждены ссылками на соответствующую научную и методическую литературу, нормативно – правовые акты. Эксперт имеет высшее образование, стаж экспертной работы – более 29 лет, стаж работы по специальности «почерковедческая экспертиза» - более 24 лет, прошла специальную подготовку в саратовском юридическом институте МВД России, в ЭКЦ МВД России (г. Москва), в ЭКЦ ГУВД г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области по применению на практике передовых методик и методов исследования; имеет подтверждение уровня профессиональной подготовки экспертно-квалификационной комиссией ГУВД по Иркутской области, опыт работы в составе экспертно-квалификационной комиссии ГУВД по иркутской области – более 8 лет. Предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ.

Заключение АНО «<данные изъяты>» соответствует требованиям процессуального закона о доказательствах, каких-либо нарушений при проведении исследования, которые бы повлекли возникновение сомнений в правильности или обоснованности данного заключения, не выявлено.

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка) (ч. 3 ст. 154 ГК РФ).

Частью 1 статьи 160 ГК РФ предусмотрено, что сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, либо должным образом уполномоченными ими лицами.

В силу п. 1 ст. 420 Гражданского кодекса Российской Федерации договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Согласно статье 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключение договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

Пунктом 1 статьи 432 ГК РФ предусмотрено, что договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В соответствии со ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

В силу части 1 статьи 384 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты.

Статьей 388 ГК РФ предусмотрено, что уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону. Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

Уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме. Соглашение об уступке требования по сделке, требующей государственной регистрации, должно быть зарегистрировано в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом (ст. 389 ГК РФ).

Взаимные права и обязанности цедента и цессионария определяются настоящим Кодексом и договором между ними, на основании которого производится уступка. Требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное. Если иное не предусмотрено договором, цедент обязан передать цессионарию все полученное от должника в счет уступленного требования (ст. 389.1 ГК РФ).

Аналогичная правовая позиция содержится в п.п. 1, 4-5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки».

Согласно статье 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу части 1 статьи 167, части 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Сделка, совершенная при отсутствии воли одной из сторон, применительно к статье 168 (пункт 2) ГК РФ является ничтожной.

Из материалов дела усматривается наличие у Ф.И.О.13 долгового обязательства на сумму 4215250 рублей, в том числе: основной долг – 3365250 рублей, неустойка – 850000 рублей, возникшего из договора займа № <номер> от 12 июня 2011 года, заключенного между ФИО2 (займодавец) и Ф.И.О.13 (заемщик), и обеспеченного залогом принадлежащего ООО «Русич» (залогодатель) права аренды земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, находящихся в государственной собственности Амурской области, ненадлежащее исполнение которого явилось основанием для возникновения у ФИО2 соответствующего права требования, погашение которого произведено 27.11.2017 года первоначальному кредитору за счет конкурсной массы должника в деле о банкротстве ООО «Русич».

При этом, в период производства по делу о банкротстве произведена уступка включенных в третью очередь реестра требований кредиторов ООО «Русич», признанного несостоятельным (банкротом), требований залогового кредитора ФИО2 новому кредитору ФИО1, с которым 05 июня 2017 года заключен договор уступки прав требования (цессии) № 2м, предусматривающий в п.п. 3.4.-3.5. правомочия цедента при наличии обоюдного согласования и согласия цессионария, в отсутствие процессуального правопреемства в деле о банкротстве должника ООО «Русич» и замены в реестре требований кредиторов первоначального кредитора (цедента) на цессионария, от своего имени осуществлять действия, связанные с переданными правами требования, связанные с банкротством должника и залогодателя, с передачей всего полученного в счет погашения долга от должника и залогодателя после даты уступки до процессуальной замены в реестре требований должника цессионарию в полном объеме.

Законность произведенной ФИО2 05 июня 2017 года уступки прав требования по договору займа № <номер> от 12 июня 2011 года ФИО1 никем не оспорена, соответствующая сделка, оформленная договором уступки прав требования (цессии) № 2м, недействительной не признана в установленном законом порядке.

В соответствии с условиями договора цессии от 05 июня 2017 года, предусматривающего возможность его исполнения без процессуальной замены первоначального кредитора в реестре требований кредиторов должника, ФИО1 с заявлением о процессуальном правопреемстве в деле о банкротстве ООО «Русич» не обращался.

Кроме того, из доводов встречного искового заявления ФИО2, а также изложенных им и ФИО5 пояснений в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела, идентичных данным ими в ходе проверки, проведенной МО МВД России «Благовещенский» по заявлению ФИО2 по факту противоправных действий ФИО1, ФИО3, следует, что приобретенные ФИО1 права требования в последующем, на основании заключенного 02 февраля 2018 года договора № 3м, были переуступлены третьему лицу Ф.И.О.5 в полном объеме на сумму 4215250 рублей, о чем первоначальный кредитор ФИО2 в тот же день был письменно уведомлен.

Имея денежные средства, полученные в погашение кредиторской задолженности в процедуре банкротства ООО «Русич», во исполнение п.п. 3.4.-3.5. договора уступки прав требования (цессии) № 2м от 05 июня 2017 года, заключенного с ФИО1, ФИО2 в тот же день, 02 февраля 2018 года, передал Ф.И.О.5 4215250 рублей, о чем последним выдана соответствующая расписка, собственноручно им подписанная.

Представленный в обоснование встречных требований договор уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года, заключенный между ФИО1 в лице действующего на основании нотариальной доверенности представителя ФИО6 О.5, заключен в простой письменной форме. Согласно тексту договора стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора, что подтверждено подписями действующего от имени цедента ФИО4 и со стороны цессионария Ф.И.О.5 и свидетельствует о явном волеизъявлении сторон договора на совершение сделки, наличие которого также подтверждено представленными в материалы дела письменными доказательствами, включая заключение повторной почерковедческой экспертизы АНО «<данные изъяты>», установившей принадлежность краткой рукописной записи (расшифровка подписи: «/ФИО11/») и краткой рукописной записи: «действующий по доверенности за ФИО1», имеющихся на 4-м листе в договоре уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года между ФИО19 О.5, ФИО4

При этом противоречивость выводов проведенных по делу экспертиз ФБУ «<данные изъяты>» и АНО «<данные изъяты>» в указанной части, по мнению судебной коллегии, обусловлена, в том числе, многообразием научно-методических подходов, используемых экспертом АНО «<данные изъяты>» при проведении исследования, его профессиональной подготовкой и специализацией, компетентностью его выводов, их научной обоснованностью и объективной подтвержденностью исследованными в судебном заседании доказательствами, а также отсутствием у эксперта ФБУ «<данные изъяты>» достаточного объема разнохарактерных образцов почерка ФИО4, в частности экспериментальных, предельно сопоставимых по условиям выполнения с исследуемыми краткими записями, что было устранено при повторном исследовании. Наличие таких образцов при проведении повторной экспертизы позволило не только выявить совпадающие признаки, но и проверить устойчивость и вариационность их в зависимости от различных условий (темпа, пишущего прибора, наклона) и таким образом решить вопрос в категорической положительной форме, на что указал эксперт в исследовательской части экспертного заключения <номер>.

В соответствии со ст. 55, 56 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

По смыслу ч. 2 ст. 67, ч. 2 ст. 187 ГПК РФ, п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 «О судебном решении» никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Как установлено ст.ст. 12, 35 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, которые вправе заявлять ходатайства, в том числе, о назначении судебных экспертиз для обоснования своих доводов и возражений.

Согласно части 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

В соответствии с частью 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда не обязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 «О судебном решении», заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

В силу части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Оценив результаты проведенной по делу повторной почерковедческой экспертизы, судебная коллегия полагает необходимым принять заключение АНО «Байкальский центр судебных экспертиз и графоанализа» в качестве допустимого и достаточного доказательства по делу, не усмотрев оснований сомневаться в его правильности, полноте и объективности.

Волеизъявление ФИО1 на отчуждение Ф.И.О.5 ранее приобретенного у ФИО2 права требования к должнику на сумму 4215250 рублей установлено в ходе рассмотрения дела и подтверждено совокупностью представленных в материалы дела доказательств.

Представленные в материалы дела доказательства достоверно свидетельствуют о намерении ФИО1 передать приобретенное по договору уступки прав требования № 2м от 05 июня 2017 года право требования посредством переуступки, что и было совершено при заключении договора от 02 февраля 2018 года с Ф.И.О.5

Договор уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018 года со стороны цедента подписан уполномоченным лицом ФИО4, действующим на основании выданной ФИО1 доверенности <номер> от 17 ноября 2015 года.

Несмотря на то, что нотариально удостоверенным распоряжением ФИО1<номер> от 22 января 2016 года доверенность <номер>, выданная на имя ФИО4, отменена, приобретенные цедентом в соответствии с договором цессии от 02 февраля 2018 года права и обязанности сохраняют силу в отношении третьего лица ФИО2, что следует из требований ст. 189 ГК РФ (в редакции, действующей на момент возникновения спорных правоотношений), согласно которой лицо, выдавшее доверенность и впоследствии отменившее ее, обязано известить об отмене лицо, которому доверенность выдана, а также известных ему третьих лиц, для представительства перед которыми дана доверенность. Если третьему лицу предъявлена доверенность, о прекращении которой оно не знало и не должно было знать, права и обязанности, приобретенные в результате действий лица, полномочия которого прекращены, сохраняют силу для представляемого и его правопреемников. По прекращении доверенности лицо, которому она выдана, или его правопреемники обязаны немедленно вернуть доверенность.

При этом, действующая на момент отмены доверенности редакция статьи 189 ГК РФ не предусматривала положений о внесении нотариусом сведений о совершенной в нотариальной форме отмене доверенности в реестр нотариальных действий, ведение которого осуществляется в электронной форме, в порядке, установленном законодательством о нотариате, сведения которого предоставляются Федеральной нотариальной палатой неограниченному кругу лиц с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", в результате чего третье лицо считается извещенным о совершенной в нотариальной форме отмене доверенности на следующий день после внесения сведений об этом в реестр нотариальных действий.

Доказательств тому, что соответствующие сведения об отмене доверенности, выданной на имя ФИО4, содержались в реестр нотариальных действий, ведение которого осуществляется в электронной форме, и были доступны неограниченному кругу лиц на момент возникновения договорных отношений между сторонами, а также заключения оспариваемого договора, материалы дела не содержат.

Также, ФИО11 не реализована предусмотренная законом возможность известить третьих лиц об отмене доверенности посредством публикации соответствующего заявления в официальном издании, в котором опубликовываются сведения о банкротстве.

Доказательств, с достоверностью свидетельствующих об отсутствии со стороны ФИО1 волеизъявления на совершение оспариваемой сделки, материалы дела не содержат.

В силу ст. ст. 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

На основании ч.1 ст. 401 ГК РФ, лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

В соответствии со ст. 408 ГК РФ надлежащее исполнение прекращает обязательство.

Из материалов дела усматривается, что уведомлением от 02 февраля 2018 года, являясь новым залоговым кредитором должника ООО «Русич», Ф.И.О.5 уведомил первоначального кредитора ФИО2 о состоявшейся переуступке с просьбой совершать в пользу него, как правопреемника ФИО1, все исполнение по договору уступки прав требований № 2м от 05 июня 2017 года, в том числе в соответствии с условиями п. 3.5. договора.

Получив ранее денежные средства в погашение кредиторской задолженности в процедуре банкротства должника ООО «Русич», в тот же день, 02 февраля 2018 года, ФИО2, действуя в соответствии с условиями п. 3.5. заключенного с ФИО1 договора от 05 июня 2017 года, передал их в сумме 4215250 рублей Ф.И.О.5, о чем последний выдал соответствующую расписку.

Оснований для назначения повторной почерковедческой экспертизы с учетом выводов проведенной АНО «<данные изъяты>» по делу экспертизы, а также совокупности имеющихся в деле доказательств, суд апелляционной инстанции не усматривает в силу требований п. 2 ст. 87 ГПК РФ, согласно которой суд может назначить повторную экспертизу в случае возникновения сомнений в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличия противоречий в заключениях нескольких экспертов.

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу не являются исключительными средствами доказывания, в виду чего его оценка производится судом в соответствии с требованиями ГПК РФ в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, а их спор разрешается в пределах заявленных требований и возражений.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1). Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2). Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3).

В соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

Приведенные положения гражданского процессуального закона об оценке доказательств по внутреннему убеждению суда тем не менее не предполагают, что такая оценка может быть сделана произвольно и в нарушение закона.

С учетом установленного обязательства ФИО2 по договору уступки прав требований № 2м от 05 июня 2017 года, заключенному с ФИО1, следует считать исполненными и прекращенными, в связи с чем законных оснований для удовлетворения иска ФИО1 о взыскании с ФИО2 денежных средств не имеется.

При наличии договора уступки прав требования от 02 февраля 2018 года и доверенности, выданной на имя ФИО4 на совершение соответствующей сделки, у ФИО2, уведомленного о произведенной ФИО1 переуступке, не могли возникнуть какие-либо сомнения в законности такой сделки. Полученное от реализации конкурсной массы должника исполнение передано ФИО2 надлежащему кредитору Ф.И.О.5, которым оно принято, что подтверждается представленными в материалы дела доказательствами.

Обстоятельства, на которые ФИО1 ссылается в обоснование доводов своего искового заявления никакими допустимыми и достоверными доказательствами не подтверждены и опровергаются совокупностью собранных по делу доказательств.

Фактическое исполнение ФИО2 договорных обязательств, вытекающих из договора цессии от 05 июня 2017 года, подтверждается распиской, выданной Ф.И.О.5, от 02 февраля 2018 года, а также иными доказательствами по делу, представленными в обоснование доводов встречного искового заявления.

Обязательство ФИО2 перед ФИО1 прекратилось надлежащим исполнением условий договора уступки № 2м от 05 июня 2017 года, оснований для взыскания задолженности не имеется.

В соответствии с п. 1 ст. 96 ГПК РФ денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, стороной, заявившей соответствующую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Амурского областного суда от 22 декабря 2022 года ходатайство представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО4Махно Е.В. о назначении по делу повторной почерковедческой экспертизы удовлетворено, расходы по оплате которой возложены на ФИО1

Согласно акту <номер> от 18 марта 2022 года стоимость выполненной автономной некоммерческой организацией «Байкальский центр судебных экспертиз и графоанализа» судебной почерковедческой экспертизы составила 90000 рублей.

Заключение эксперта АНО «<данные изъяты>» принято судом апелляционной инстанции в качестве надлежащего доказательства по делу.

Доказательств оплаты произведенной АНО «Байкальский центр судебных экспертиз и графоанализа» экспертизы материалы дела не содержат.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что с учетом положений ст. 96 ГПК РФ обязанность по оплате расходов на экспертизу в сумме 90000 рублей следует возложить на ФИО1

Руководствуясь ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА :

решение Благовещенского городского суда Амурской области от 26 мая 2021г. отменить.

Исковое заявление ФИО1 к ФИО2 о взыскании денежных средств по договору уступки прав требования № 2м, заключенному 05 июня 2017г., включая мораторные проценты, начисленные залоговому кредитору в деле об банкротстве ООО «Русич» в сумме 4 198 125 руб. 08 коп, процентов за пользование денежными средствами, признании незаключённым договора уступки прав требования № 3м от 02 февраля 2018г между ФИО1 и ФИО18 оставить без удовлетворения.

Встречное исковое заявление ФИО2 к ФИО1 о признании расписки безденежной, обязательств прекращенными удовлетворить в части.

Признать прекращенными обязательства ФИО2 по договору № 2м от 05 июня 2017 года, заключенному с ФИО1 и по договору цессии № 3м от 02 февраля 2018 года, заключенному с ФИО18

В остальной части требования встречного искового заявления о признании безденежной расписки оставить без удовлетворения.

Взыскать с ФИО1 в пользу Автономной некоммерческой организации Байкальский центр судебных экспертиз и графоанализа расходы на проведение судебной почерковедческой экспертизы в сумме 90 000 руб.

Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 12 мая 2022 г.

УИД: 28RS0004-01-2018-014271-56

Дело № 33АП - 15/2022 судья первой инстанции

Докладчик Исаченко М.В. Горбаконенко А.В.