Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Латифова В.Л. на приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 23 декабря 2021 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес><данные изъяты>, зарегистрированный по адресу: <адрес>, <данные изъяты>, гражданин РФ, среднего образования, <данные изъяты>

оправдан на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 02 декабря 2021 года за непричастностью к совершению преступлений, предусмотренных п.«в» ч.4 ст.162, п.п.«ж»,«з» ч.2 ст.105, ч.4 ст.150 УК РФ, в соответствии с п.п.2, 4 ч.2 ст.302 УПК РФ,

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес><данные изъяты> зарегистрированный по адресу: <адрес>, <данные изъяты> гражданин РФ, среднего технического образования, женатый, имеющий малолетнего ребенка, <данные изъяты>

оправдан на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 02 декабря 2021 года за непричастностью к совершению преступлений, предусмотренных п.«в» ч.4 ст.162, п.п.«ж»,«з» ч.2 ст.105 УК РФ, в соответствии с п.п.2, 4 ч.2 ст.302 УПК РФ.

Заслушав доклад судьи Слепченко В.М. об обстоятельствах дела и доводах апелляционного представления, мнение сторон, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органом предварительного расследования ФИО1 и ФИО2 обвинялись в совершении разбоя с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, в совершении убийства группой лиц, сопряженного с разбоем. ФИО1 также обвинялся в вовлечении несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления путем обещаний, лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста.

Коллегией присяжных заседателей в отношении ФИО1 и ФИО2 принят оправдательный вердикт.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Латифов В.Л. просит приговор суда отменить в связи с допущенными в ходе судебного разбирательства существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, уголовное дело в отношении ФИО2 и ФИО1 направить на новое судебное рассмотрение.

Указывает, что при новом рассмотрении дела не были учтены выводы судебной коллегии по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции, не соблюдены требования ст.ст.243, 252, 258, п.п.1, 2, 4 ч.1 ст.299, 334, 335, 336 УПК РФ, п.п.20, 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 года №23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей».

Отмечает, что из протокола судебного заседания и его аудиозаписи следует, что сторона защиты и подсудимые систематически допускали высказывания о незаконности доказательств, нарушая требования ст.ст.252, 335, 336 УПК РФ, оказывая незаконное воздействие на присяжных заседателей.

В прениях сторон защитники Гасанов М.С. и Умарова Д.М. вышли за пределы обвинения, утверждали о неполноте предварительного следствия, дискредитировали обвинение и доказательства, признанные допустимыми, выдвигали версии о причастности к совершению преступлений иных лиц, ставили под сомнение убийство ФИО9, указывали на противоречивые показания свидетелей, давали негативную характеристику делу.

В нарушение требований ст.336 УПК РФ, в соответствии с которой прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, в своем выступлении защитник Гасанов М.С. поставил под сомнение допустимость доказательств, причину смерти ФИО9, методику, примененную экспертами при проведении молекулярно-генетической экспертизы, в репликах продолжил недопустимые заявления и высказывания, оказав незаконное воздействие на присяжных заседателей, что существенно повлияло на их мнение при вынесении вердикта.

Указывает, что в нарушение уголовно-процессуального закона председательствующий не прервал речь защитника и не разъяснил присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта.

Также обращает внимание, что защитник Умарова Д.М. нарушила нормы закона после оглашения показаний свидетеля ФИО10, выясняла у свидетеля, давала ли она такие показания. При этом председательствующий не прервал допрос свидетеля, не сделал замечания о недопустимости делать заявления и высказывания, направленные на выяснение причин противоречий в показаниях, не разъяснил присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты во внимание при вынесении вердикта.

Отмечает, что в прениях сторон подсудимые А-вы также довели до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к обстоятельствам дела и не подлежащую исследованию с участием присяжных заседателей, воздействовали на присяжных заседателей, формировали у них негативное отношение к правоохранительным органам.

Обращает внимание, что в последнем слове подсудимые высказались о причастности к совершению преступлений иных лиц, но председательствующий не разъяснил присяжным заседателям, что указанные обстоятельств не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта.

Полагает, что систематическое нарушение требований уголовно-процессуального закона в ходе судебного разбирательства со стороны защитников и подсудимых не могло не повлиять на формирование мнения присяжных заседателей при вынесении ими вердикта.

Указывает, что суд ограничил право государственного обвинителя на представление доказательств, отклонив ходатайство об оглашении показаний свидетеля ФИО11, содержащих существенные противоречия, не использовал в полной мере предоставленные законом процессуальные возможности для выяснения фактических обстоятельств дела.

Кроме того, обращает внимание, что при рассмотрении уголовного дела нарушено право потерпевшей участвовать в судебном разбирательстве, предусмотренное п.14 ч.2 ст.42 УПК РФ. Как следует из материалов уголовного дела, формирование коллегии присяжных заседателей проведено в отсутствии потерпевшей ФИО12 в связи с нахождением ее постоянного места проживания в <адрес>, отказом участвовать в предварительном слушании и формировании коллегии присяжных заседателей. Судом потерпевшей не предоставлялась возможность задавать вопросы коллегии присяжных заседателей, в результате чего она была лишена возможности заявить им мотивированный либо немотивированный отводы.

В суде апелляционной инстанции защитники Гасанов М.С., Умарова Д.М. возражали против отмены приговора, прокурор Никитин О.М. просил приговор суда отменить в связи с существенным нарушением процессуального закона, направить дело на новое судебное разбирательство.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ч.1 ст.389.17, ч.1 ст.389.25 УПК РФ, в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путем несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного судебного решения, на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Согласно ч.7 ст.335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе, о недопустимости доказательств, о нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства.

Указанные требования уголовно-процессуального закона при рассмотрении настоящего уголовного дела были нарушены.

Так, в прениях сторон защитники Гасанов М.С. и Умарова Д.М. вышли за пределы предъявленного обвинения, утверждали о неполноте предварительного следствия, пытались дискредитировать обвинение и представленные им доказательства, признанные допустимыми, оценивали качество работы следователя и государственного обвинителя (т.19 л.д.216), выдвигали различные версии о причастности иных лиц и мотивах преступлений, ставили под сомнение убийство ФИО9 (т.19 л.д.199), указывали на противоречивые и непоследовательные показания свидетелей и доказательства (т.19 л.д.198-212, 213-216), заявляли, что обвинение построено на искусственных доказательствах, которые изобретены следствием (т.19 л.д.211-212, 221).

Судебная коллегия соглашается с государственным обвинителем в том, что стороной защиты была поставлена под сомнение присяжных заседателей допустимость доказательств, представленных стороной обвинения.

Кроме того, адвокат Гасанов М.С. неоднократно заявлял и обращал внимание присяжных заседателей, что причина смерти ФИО9 не установлена, поставил под сомнение методику, примененную экспертами при проведении молекулярно-генетической экспертизы, высказывался о необоснованности выводов экспертиз, несмотря на то, что данные доказательства судом были признаны допустимыми (т.19 л.д.205).

В прениях сторон подсудимые ФИО2 и ФИО1 довели до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к обстоятельствам дела и не подлежащую исследованию с участием присяжных заседателей, а также сведения, отрицательно характеризующие правоохранительные органы, ставящие под сомнение законность получения доказательств обвинения, а именно, о даче подсудимыми показаний на предварительном следствии под принуждением, противоправности действий следователей, фальсификации доказательств, воздействуя на присяжных заседателей, формируя у них негативное отношение к правоохранительным органам (т.19 л.д.216-217).

Защитник Умарова Д.М. после оглашения показаний ФИО10 от ДД.ММ.ГГГГ при недопустимости делать заявления и высказывания, направленные на выяснение причин противоречий в показаниях, задала вопрос свидетелю, давала ли она такие показания (т.19 л.д.144).

Председательствующий не прервал допрос свидетеля ФИО10, не сделал замечания о недопустимости делать заявления и высказывания, направленные на выяснение причин противоречий в показаниях, также не прервал речь адвоката Гасанова М.С. при высказываниях о необоснованности выводов экспертиз, проведенных по делу, не разъяснил присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта.

Судебная коллегия полагает, что систематические высказывания защитников и подсудимых о незаконности и недостоверности доказательств в присутствии присяжных заседателей могли оказать незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей и повлиять на данные ею ответы по поставленным вопросам.

Суд апелляционной инстанции считает обоснованными доводы апелляционного представления о том, что председательствующий судья допустил в присутствии присяжных заседателей сообщение подсудимыми и их защитниками сведений, способных повлиять на объективность и беспристрастность коллегии присяжных заседателей, а также на формирование у них предубеждения в объективности проведенного расследования.

Из протокола судебного заседания следует, что на протяжении судебного разбирательства председательствующим делались замечания за доведение до коллегии присяжных заседателей недопустимых сведений, в том числе негативных высказываний о следствии (т.19 л.д.216), выход за рамки фактических обстоятельств дела (т.19 л.д.216-217).

Вместе с тем, по мнению судебной коллегии, оглашенные в присутствии присяжных заседателей заявления и комментарии не могли не оказать на них негативного информационного и морального воздействия, повлиявшего на вынесение вердикта. Замечаний и разъяснений судьи оказалось явно недостаточно, до коллегии присяжных заседателей в нарушение ст.ст.334-335 УПК РФ были доведены недопустимые для исследования обстоятельства, которые требуют юридической оценки и не подлежат исследованию коллегией присяжных заседателей, находятся за пределами их компетентности, в том числе сведения, которые могли бы поставить под сомнение законность получения доказательств и их допустимость, о том, как проходило расследование уголовного дела.

Кроме того, заслуживают внимания доводы государственного обвинителя о необоснованном отказе судом в удовлетворении ходатайства об оглашении показаний ФИО11 в связи с существенными противоречиями, что ограничило право государственного обвинителя на представление присяжным заседателям доказательств (т.19 л.д.86-88).

Совокупность допущенных нарушений уголовно-процессуального закона повлияла на беспристрастность присяжных заседателей, отразилась на формировании их мнения по уголовному делу и на содержании ответов при вынесении вердикта, что, в соответствии с ч.1 ст.389.25 УПК РФ, является основанием отмены приговора, постановленного с участием присяжных заседателей.

Указанные нарушения не могут быть устранены судом апелляционной инстанции, в связи с чем уголовное дело подлежит передаче в суд первой инстанции на новое судебное разбирательство, в котором необходимо строго руководствоваться требованиями уголовно-процессуального закона, создать необходимые условия для реализации всеми участниками процесса своих процессуальных прав и для принятия законного, обоснованного, беспристрастного и справедливого решения.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.13, п.4 ч.1 ст.389.20, 389.25, ст.389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 23 декабря 2021 года в отношении ФИО1 и ФИО2 отменить.

Уголовное дело передать на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию в тот же суд в ином составе.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Пятый кассационный суд общей юрисдикции.

В случае кассационного обжалования определения ФИО1, ФИО2 вправе участвовать в заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи