Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в апелляционном порядке апелляционные жалобы с дополнениями осужденного ФИО1 и адвоката Романенковой Н.Н., в защиту осужденного ФИО1, на приговор Вяземского районного суда Смоленской области от (дата) года, которым

ФИО1, (дата) года рождения, уроженец <данные изъяты>, гражданин <данные изъяты>,

ранее не судимый

осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ к 3 годам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на 2 года.

Наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года; наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 2 года, исполнять самостоятельно.

На осужденного ФИО2 возложены обязанности: являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденных с периодичностью, установленной таким органом, не менять постоянного места жительства без уведомления данного органа.

Меру пресечения ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

Взыскано с ФИО1 в пользу Б.<данные изъяты> рублей в счет компенсации морального вреда и <данные изъяты> в счет компенсации расходов на представителя.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

заслушав пояснения осужденного ФИО1, адвоката Романенковой Н.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнениями, мнение прокурора Прохоренкова А.А. об отмене приговора суда, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

По приговору суда ФИО1 признан виновным в том, что (дата) года, около 16.00 часов, управляя технически исправным автомобилем «<данные изъяты>», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, нарушил Правила дорожного движения Российской Федерации, что повлекло по неосторожности смерть человека.

В судебном заседании вину в совершении вменяемого преступления ФИО1 не признал.

В апелляционных жалобах:

- адвокат Романенкова Н.Н. находит приговор суда незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права. Указывает, что отсутствуют объективные данные сопричастности ФИО1 к нарушению правил дорожного движения, повлекших по неосторожности смерть человека. Полагает, что приговор основан на недопустимых доказательствах – протоколе осмотра места происшествия, противоречивых показаниях потерпевшей Б.., а также на заключениях автотехнических экспертиз, опровергаемых иными доказательствами. Ссылается на показания понятого Г., который указал, что схема была уже готова, когда его остановили, протокол осмотра места происшествия составлялся без них, их попросили подписать, со схемой не знакомили, ему сотрудником ГИДБДД была представлена яма, которую объезжала водитель Б.. В ходе экспертиз установлено, что направление выбоины на дороге соответствует направлению движения автомобиля <данные изъяты> в сторону <данные изъяты>, данная выбоина оставлена передней траверсой вместе с передним левым рычагом указанного автомобиля; ширину, глубину и структуру установить невозможно, поскольку эти данные не были зафиксированы. С учетом показаний понятых и иных процессуальных нарушений невозможно признать осмотр места происшествия законным и обоснованным. Показания потерпевшей Б. относительно следов юза противоречивы, сама потерпевшая указывала, что отвлеклась на ребенка. Суд необоснованно критически оценил показания свидетеля Д., в то время как данный свидетель был единственным очевидцем происшествия, его показания последовательны и согласуются с обстоятельствами, которые свидетельствуют о невиновности ФИО1 Свидетель Д. утверждал, что именно автомобиль <данные изъяты> выехал на полосу встречного движения. Анализирует выводы проведенных по уголовному делу автотехнических экспертиз и дополнительного исследования обстоятельств ДТП № <данные изъяты>, отмечая несостоятельность выводов экспертов ФБУ <данные изъяты> лаборатории, поскольку они основаны исключительно на мысленной реконструкции без использования специализированной компьютерной программы, без оформления схемы места ДТП и расположения транспортных средств в масштабном формате. В проведении повторной комплексной автотехнической трасологической экспертизы судом было безмотивно отказано, как и в допросе специалиста К. Ссылается на показания эксперта В., инспектора ДПС К., свидетеля К. относительно наличия выбоины, указывая, что её соотнесение к данному ДТП строится лишь на предположениях. Обращает внимание на рапорт сотрудника ГИБДД, согласно которому именно Б. выехала на полосу встречного движения и совершила столкновение; данные обстоятельства судом необоснованно истолкованы как техническая ошибка. Показания ФИО1 ничем не опровергнуты, тогда как водителем Б. грубо нарушены правила дорожного движения и в части перевозки ребенка в автомобиле без специального удерживающего кресла. Просит признать протокол осмотра места происшествия недопустимым доказательством, приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор;

- осужденный ФИО1 также выражает несогласие с приговором суда. Указывает на противоречия между проведенными по делу автотехническими экспертизами, которые не учтены судом. Отмечает, что экспертом В. допущены грубые ошибки, ставящие под сомнение достоверность его выводов; суд отверг факт фальсификации доказательств экспертом В. с участием следователя, где осуществлен подлог фотографий, сделанных в ночное время. Обращает внимание, что специалист К.. заявил в заключении специалиста №<данные изъяты> суждения о его невиновности в ДТП, противоречащие выводам эксперта В. В заключении экспертов ФБУ <данные изъяты> выявлена деформация детали автомобиля <данные изъяты> - подрамника левого переднего колеса, которой не существует, что указывает на низкий уровень подготовки экспертов. Приводит доводы о несогласии с заключением экспертов <данные изъяты>, отмечая его несоответствие заключению специалиста, в связи с чем заявлялось ходатайство о назначении повторной комплексной автотехнической и транспортно-трасологической экспертизы, которое было оставлено без удовлетворения. Достоверность суждений специалиста могла быть исследована судом путем его допроса, предупредив об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, однако это ходатайство также было оставлено без удовлетворения. Выводы суда о несоответствии перечня вопросов в заключениях специалиста и заключении ФБУ <данные изъяты> необоснованны; стороной защиты поставлены основополагающие вопросы для установления механизма ДТП и виновника аварии; специалист владел всей информацией по уголовному делу; оригинал заключения специалиста будет приобщен к уголовному делу во время рассмотрения апелляционной жалобы. Отмечает, что суд отказал в осмотре автомобилей на стоянке и предметов размещенных на компакт-диске, указав, что он может обратить внимание экспертов на это во время осмотра автомобилей, в результате чего его замечания при осмотре автомобилей экспертами на повреждения автомобилей, указывающие на повторный удар во время вращения автомобиля <данные изъяты>, не вошли в постановление о повторной экспертизе и не учитывались при её проведении. Осмотр предметов, вещественных доказательств вообще не проводился, он был лишен возможности указать на существенные моменты, которые могли отразиться на выводах экспертов <данные изъяты> ЛЭС. Суд не обратил внимания, что не установлено соответствие между обнаруженной деформацией и предположительно ею образованной выбоины,хотя такая возможность имелась - появилась фотография выбоины в заключении экспертов <данные изъяты> (илл. <данные изъяты>, стр.<данные изъяты>). Установить какой след может оставить обнаруженная деформация и сличить его с фотографией можно было путем назначения повторной экспертизы. В заключении экспертов <данные изъяты> нет графического отображения момента столкновения. Суд не обратил внимания, что из всех следов ДТП зафиксированных на фотографии (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) осталась только одна выбоина, которой на этой фотографии нет; в ходе следствия зафиксированный след юза исчез и в заключении экспертов <данные изъяты> не упоминается.

В дополнении к апелляционной жалобе осужденный ФИО1 указывает, что в ДТП не виновен, на полосу встречного движения не выезжал, столкновение произошло на его полосе движения в направлении <данные изъяты>, на что указывает след юза, оставленный передним правым колесом автомобиля <данные изъяты> в момент столкновения, зафиксированный на фотографии из фототаблицы вещественных доказательств (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>), которую сделал инспектор ГИБДД К... Другие следы ДТП на фотографиях также указывают, что столкновение произошло на его полосе движения. Постановление прокурора в части предоставления фотографий экспертам для восполнения исходных данных не выполнено. Судом создавались препятствия для внесения зафиксированных на фотографиях следов в постановление о назначении повторной экспертизы, председательствующий судья занял позицию обвинения. Суд отказал в предъявлении фотографий свидетелям К. и Б. которые осматривали место ДТП и могли пояснить происхождение этих следов; ходатайство о внесении изменений в постановление о назначении повторной экспертизы с учетом зафиксированных на фотографиях следов ДТП было оставлено без удовлетворения. Суд не учел факт подлога фотографий в протоколе повторного осмотра автомобиля <данные изъяты> и что следователь К.. уничтожил электронные копии фотографий осмотра места ДТП. На фотографии К. выбоины нет, что свидетельствует о фальсификации доказательств. Приговор построен на противоречивых доказательствах, неполно рассмотренных обстоятельствах дела, с нарушением принципа равноправия сторон. Выбоины, на которой строятся выводы о его виновности, не существует, а других доказательств нет. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В дополнениях к апелляционной жалобе №2 ФИО1 указывает, что подтверждением тому, что на фотографии, сделанной инспектором ДПС К.. выбоины нет, являются показания свидетеля К.., автора фотографии, согласно которым две серые полосы продолжаются до заднего колеса автомобиля <данные изъяты>, тогда как на фотографии (т. <данные изъяты> л.д.<данные изъяты>) есть только один след юза, который зафиксирован К.., фотографии общего вида следа юза в фототаблице к осмотру места ДТП нет. Его вопрос и ответ свидетеля К. в протоколе судебного заседании отсутствует, в связи с чем им приносились замечания на протокол судебного заседания, необоснованно отклоненные судом. Данный вопрос был им задан с целью уточнения, проводилась ли свидетелями фальсификация доказательств при осмотре места ДТП, и утвердительный ответ это подтверждает. Следователь К.. и инспектор К.. при осмотре места ДТП не зафиксировали разлив антифриза шириной в половину проезжей части дороги, эксперт В.. в ответе на 29-й вопрос экспертизы № <данные изъяты> указал, что следов разлива технической жидкости на месте происшествия не представлено, что неслучайно, так как определенное ими место столкновения не совпадает с началом разлива антифриза на 5,0 метров. Таким образом, К. и К. не зафиксировали разлив технической жидкости, короткий след юза на его (ФИО2) полосе движения, два следа юза от задних колес автомобиля <данные изъяты>, начинающиеся на его полосе движения и заканчивающиеся у задних колес автомобиля <данные изъяты>, написали, что асфальт мокрый, тогда как все говорили, что он сухой, а также имитировали след от разбортированного переднего левого колеса автомобиля <данные изъяты>. Эксперт В. фальсифицировал доказательства под столкновение ТС в 180 градусов, следователь М.. устранял противоречия, делая его виновником преступления. В этой связи потерпевшая Б.. изменила свои показания относительно перемещения ребенка по салону, его (ФИО2) выезда на встречную полосу, наличия следов юза. Следователь М.. предоставил начальнику Вяземского ГИБДД неполную информацию, принимал участие в фальсификации досмотра автомобиля <данные изъяты> при приобщении как вещественного доказательства, скрывал повреждения левого крыла используя фотоэффект ночной съемки со вспышкой, приобщил фотографии деформации <данные изъяты>, сделанные ночью, к протоколу осмотра, который проводили днем. След юза из уголовного дела исчез, эксперт В. показал, что следы юза автомобиля <данные изъяты> не учитывал. Эксперты <данные изъяты> нашли деформацию детали автомобиля, которой не существует, неправильно провели натурную реконструкцию угла столкновения ТС. Необходимо назначение фототехнической экспертизы для установления наличия выбоины на фотографии из фототаблицы к вещественным доказательствам; на этой фотографии выбоины нет, как и двойного следа до задних колес, о котором говорил К.. Обращает внимание, что на схеме ДТП, составленной К.., следа юза не зафиксировано, а на сделанной им же фотографии след есть.

В дополнениях к апелляционной жалобе №3 ФИО1 указывает, что на фотографии, сделанной инспектором К.., выбоины, зафиксированной в протоколах осмотра К.., нет. Свидетель И. утверждал, что царапина (пунктирная линия на фотографии, сделанной К..) идет до заднего колеса автомобиля <данные изъяты>. Обвинение строится на показаниях Б.., ничем не подтвержденных, и на выбоине, которой не существует.

В ходатайстве от (дата) года осужденный ФИО1 ставит вопрос о признании заключения автотехнической экспертизы от (дата) года недопустимым доказательством, отмечая, что экспертами выявлено повреждение подрамника переднего левого колеса автомобиля <данные изъяты>, тогда как такой детали не существует, есть одна деталь - траверса передней оси, общая на два колеса, что меняет механизм образования деформации, представленной экспертами, и механизм формирования выбоины. Из-за незнания материальной базы исследуемого автомобиля механизм образования деформации не рассмотрен и не отражен в заключении эксперта; все исследования проводились с использованием выявленной деформации несуществующей детали, в связи с чем весь выявленный механизм ДТП является недостоверным.

В дополнениях к апелляционной жалобе №4 осужденный ФИО1 отмечает, что на фотографиях вещественных доказательств из архива ГИБДД, на компакт-диске СD-R выбоины, в месте предполагаемого её нахождения, нет. Установить удалось только после того, как появилась фотография «зафиксированной выбоины» в заключении эксперта <данные изъяты> от (дата) года, только тогда появилась возможность сравнить фотографии и убедиться, что выбоины нет. В связи с отсутствием выбоины все выводы автотехнических экспертиз становятся недопустимыми доказательствами. Чтобы убедиться, что выбоины нет, достаточно осмотреть вещественные доказательства – предметы и сравнить фотографии. Просит признать все заключения автотехнических экспертиз по уголовному делу, протокол осмотра места ДТП, составленный следователем К.., и протокол осмотра, составленный инспектором ДПС К.., в части фиксации выбоины и предположительного места столкновения, а также в части дорожных условий (асфальт мокрый) - недопустимыми доказательствами.

В дополнениях к апелляционной жалобе №5 осужденный ФИО1 ссылается на заключение специалиста автономной некоммерческой организации экспертно-правового центра «Топ-Эксперт» С.. В ходе исследования специалист сделал выводы о том, что след юза (выбоина) транспортного средства на фотографиях общего вида места ДТП, начинающийся на расстоянии 35 см от разделительной линии - отсутствует, данные протокола осмотра места ДТП от (дата) года и прилагаемой фототаблицы противоречат схеме ДТП, не соответствуют картине данного ДТП и не могут быть приняты в качестве доказательства по делу. Весь приговор основан на выбоине, которой не существует, других доказательства нет.

Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного ФИО3 и адвоката Романенковой Н.Н. представитель потерпевшего адвокат Мирский М.А. с доводами в них изложенными не согласен, просит оставить их без удовлетворения, а приговор суда – без изменения.

Государственный обвинитель Прохоренков А.А. в возражениях на апелляционные жалобы адвоката Романенковой Н.Н. и осужденного ФИО1 также находит их необоснованными и не подлежащими удовлетворению.

Проверив материалы дела, заслушав пояснения участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб с дополнениями и возражений, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим отмене.

В соответствии со ст. 240 УПК РФ суд первой инстанции при рассмотрении дела должен непосредственно исследовать доказательства по делу, в том числе допросить свидетелей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2017 года № 1 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства) обращено внимание судов на необходимость принятия исчерпывающих мер для обеспечения участия в судебном заседании неявившегося потерпевшего или свидетеля, достигшего возраста восемнадцати лет; суд вправе решить вопрос об оглашении ранее данных им показаний с согласия сторон, если в результате таких мер обеспечить его явку в судебное заседание не представилось возможным.

В приговоре суда приведены показания свидетелей Г.., Ш.., К.., Б.., Б1Б2., Ш.., А.. П.., В... Ч.., С.., Д.., К.., Я.., Г.., К.., Г.., П.., Д.., Д1., Р.., М.., К.., И.

Однако только свидетели Г.Ш.., К.., Б.., И. и К.. были допрошены непосредственно в судебном заседании. Показания остальных 19-ти свидетелей были оглашены судом в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ (протокол судебного заседания от (дата) года - т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>); при этом в протоколе указано, что все свидетели извещены надлежаще.

Между тем, каких-либо сведений о вызове 18 свидетелей (их указанных 19) в судебное заседание, которое состоялось (дата) года, ни о том, что принимались иные меры к обеспечению их явки, в деле нет. Имеются сведения об извещении только свидетеля Ч.. (т.<данные изъяты> л.д.<данные изъяты>).

В то же время, показания многих свидетелей имеют существенное значение для разрешения вопроса о виновности или невиновности ФИО1 в инкриминируемом преступлении, поэтому, хотя суд и огласил их показания формально с согласия сторон, однако при таких обстоятельствах нельзя признать, что судом не нарушен принцип непосредственного исследования доказательств, что повлияло на всесторонность, полноту и объективность рассмотрения дела.

Кроме того, при оглашении показаний, данных ранее, судом допущены следующие нарушения.

В протоколе судебного заседания от (дата) года (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) указано, что свидетель Б. не явилась в суд. Государственным обвинителем было заявлено ходатайство об оглашении показаний неявившихся свидетелей, в том числе и Б.. При обсуждении данного ходатайства осужденный ФИО1 указал на желание после оглашения показаний задать свидетелю несколько вопросов, поскольку она явилась в судебное заседание. Ходатайство государственного обвинителя было удовлетворено, показания Б. данные в ходе предварительного следствия, оглашены на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, т.е. ввиду неявки свидетеля в суд, после чего суд перешел к допросу Б.

Уголовно-процессуальным законом предусмотрено только одно основание для оглашения показаний свидетеля, явившегося в суд – при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде (ч. 3 ст. 281 УПК РФ). При этом по смыслу данной нормы права, оглашение показаний может иметь место только после допроса свидетеля.

Далее, исследование ранее данных при производстве предварительного расследования или в суде показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, в том числе данных ими в ходе очной ставки, путем оглашения этих показаний в судебном заседании возможно лишь при наличии обстоятельств, указанных соответственно в статьях 276 и 281 УПК РФ, перечень которых является исчерпывающим (п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 19.12.2017 № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)».

Как видно из вышеуказанного протокола судебного заседания (т. <данные изъяты> л.д.<данные изъяты>), в ходе исследования письменных материалов дела, т.е. в порядке ст. 285 УПК РФ, были оглашены протоколы очной ставки между ФИО1 и свидетелем Б.., а также протокол проверки показаний свидетеля Б.. на месте, содержащие показания Б.

В такой ситуации показания свидетеля Б.., протоколы очной ставки и проверки показаний на месте были оглашены в нарушение установленной процедуры судопроизводства и не могли быть положены в основу приговора.

Из материалов дела невозможно установить законность оглашения показаний свидетеля Ч.. Подпись данного свидетеля имеется в подписке свидетелей от (дата) года (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>), что подтверждает явку данного свидетеля в суд и предупреждение его об ответственности, что суд делает непосредственно перед допросом. В то же время, согласно протоколу судебного заседания от (дата) года (т. <данные изъяты> л.д.<данные изъяты>) свидетель Ч.. в суд не явился, его показания судом были оглашены на основании ч. 1 ст.281 УПК РФ (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>), допроса данного свидетеля протокол не содержит.

Помимо этого, в соответствии с ч. 1 ст. 285 УПК РФ оглашение протоколов следственных действий и иных документов производится только на основании определения и постановления суда.

Согласно ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

По смыслу ст. 285 УПК РФ оглашение протоколов следственных действий и иных документов производится по ходатайству стороны.

Между тем, в нарушение данных требований уголовно-процессуального закона, ходатайства об исследовании письменных доказательств государственным обвинителем не заявлялось, решения об исследовании перечисленных в протоколе судебного заседания документов (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>), судом не принималось.

Как усматривается из протокола судебного заседания (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) государственный обвинитель ходатайствовал - изменить порядок исследования доказательств и приступить к исследованию письменных материалов, при этом не конкретизировал, какие именно процессуальные документы необходимо исследовать; суд по своей инициативе исследовал доказательства, подтверждающие предъявленное ФИО1 обвинение, то есть фактически выступил на стороне обвинения.

Суд апелляционной инстанции также обращает внимание на неопределенность выраженного в приговоре мнения суда о достоверности показаний свидетеля Г.. Так, суд в приговоре привел оглашенные в ходе судебного разбирательства показания указанного свидетеля, данные в ходе предварительного следствия и в судебном заседании при предыдущем рассмотрении уголовного дела, которые противоречат друг другу (листы <данные изъяты> приговора). Далее суд указал, что оглашенные показания свидетеля Г. считает более достоверными, не конкретизировав, какие именно из оглашенных показаний имеет ввиду; таким образом, противоречия в показаниях указанного свидетеля судом фактически устранены не были. При этом, показания свидетеля Г.., данные в суде при предыдущем рассмотрении уголовного дела, вызывают сомнения в допустимости положенной в основу приговора схемы ДТП (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>), составленной с его участием.

Судом не дана оценка противоречиям в показаниях свидетелей Б. и свидетелей Д.. и Д1. относительно местонахождения в автомашине погибшего ребенка. И те и другие показания суд признал достоверными.

Кроме того, указания вышестоящего суда для суда первой инстанции при повторном рассмотрении уголовного дела являются обязательными.

Отменяя приговор от (дата) года в отношении ФИО1, суд апелляционной инстанции в апелляционном постановлении от (дата) года, помимо прочего, указал на:

- отсутствие надлежащей оценки противоречий в показаниях свидетеля Б..;

- непроведение проверки доводов защиты о наличии следов юза на стороне движения автомобиля под управлением ФИО1 в направлении <данные изъяты>, наличие на автомобилях <данные изъяты> и <данные изъяты> иных повреждений, не зафиксированных в ходе их первоначального осмотра;

- при назначении экспертиз в качестве исходных данных указано, что дорожное покрытие на месте дорожно-транспортного происшествия было мокрым, тогда как доказательства относительно этого обстоятельства противоречивы, между тем, мокрый и сухой асфальт имеют разный коэффициент трения.

Данные указания судом первой инстанции выполнены не были.

В приговоре приведены показания свидетеля Б.., данные в ходе предварительного следствия и в суде при предыдущем рассмотрении уголовного дела, на противоречия в которых указывал ранее суд апелляционной инстанции, а также показания данные ФИО4 непосредственно в суде, в ходе очной ставки и при проверке показаний на месте (листы приговора <данные изъяты>). Суд указал (лист приговора <данные изъяты>), что показания свидетеля Б.. находит относимыми, допустимыми и достоверными, отметил (лист приговора <данные изъяты>), что оснований не доверять им не имеется, однако какие именно показания получили такую оценку суда, неясно; относительно противоречий в показаниях Б.. суд не высказался.

Изложив показания свидетелей и содержание письменных доказательств, в которых относительно состояния дорожного покрытия имеются противоречивые сведения, суд оценку им не дал, указанные противоречия не устранил. Свидетели Б.., С.., Д.., К.., указывали, что дорога была сухая. Суд признал достоверными (<данные изъяты> лист приговора) показания свидетеля С.., из которых следует, что асфальтовое покрытие в месте ДТП было сухое, а показания свидетеля Д.., который также указывал, что асфальт был сухой, суд критически оценил только в части направления движений автомашин - участников ДТП (лист <данные изъяты> приговора). Согласно показаниям свидетеля К.О., данным в ходе судебного заседания при предыдущем рассмотрении дела, оглашенным судом и приведенным в приговоре: «Проезжая часть была сухая…. Асфальт был мокрый» (лист приговора <данные изъяты>), в судебном заседании свидетель К.. подтвердил показания, данные в ходе предварительного следствия, согласно которым он указывал, что проезжая часть находилась в мокром состоянии; однако суд в приговоре не указал, какие именно показания К. признает достоверными, хотя его показания оглашались в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, то есть в связи с наличием существенных противоречий. В протоколе осмотра места происшествия от (дата) года указано, что асфальт мокрый. Несмотря на имеющиеся противоречия в представленных доказательствах и прямое указание суда апелляционной инстанции, в приговоре обоснованные выводы суда о состоянии дорожного покрытия на момент дорожно-транспортного происшествия отсутствуют. В то же время, в постановлении суда о назначении по делу повторной автотехнической судебной экспертизы от (дата) года (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) судом указано, что асфальтовое покрытие было мокрое; согласно установочной части приговора ФИО1 перед ДТП двигался по мокрому прямолинейному асфальтовому участку, не учел дорожные и метеорологические условия, в частности наличие мокрого асфальтового покрытия.

Также отсутствуют в приговоре и какие-либо выводы относительно наличия и значимости для установления виновности осужденного следов юза на месте дорожно-транспортного происшествия, на которые ссылался ФИО1. В то же время на необходимость проверки данных доводов указывал суд апелляционной инстанции.

Далее, как усматривается из приведенных в приговоре экспертных заключений, место столкновения автомашин - участников ДТП определено по месту нахождения выбоины на дорожном покрытии.

Согласно заключению дополнительной автотехнической судебной экспертизы № <данные изъяты> от (дата) года (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) выбоина на асфальтовом покрытии в районе места ДТП образовалась в результате воздействия левой части траверсы передней оси (совместно с передним левым рычагом) автомобиля <данные изъяты>, которая деформировалась в результате столкновения транспортных средств (ответ на вопрос 18).

В соответствии с заключением повторной автотехнической судебной экспертизы № <данные изъяты> от (дата) года (т. <данные изъяты> л.д. <данные изъяты>) в результате контактного взаимодействия автомобилей <данные изъяты> и <данные изъяты> в автомобиле <данные изъяты> подвеска переднего левого колеса была смещена назад, произошла деформация подрамника подвески колеса с изгибом металла наружу до прижатия к опорной поверхности (ответ на вопрос 2); выбоина на асфальтовом покрытии проезжей части была образована в результате столкновения автомобилей <данные изъяты> и <данные изъяты> - подрамником подвески переднего левого колеса автомобиля <данные изъяты> (ответ на вопросы 4,5).

Противоречия относительно причины образования выбоины (в результате воздействия какой именно детали автомобиля <данные изъяты> она образовалась) судом не устранены, в то время как различные выводы экспертов по этому вопросу вызывают сомнения в обоснованности выводов экспертов относительно механизма дорожно-транспортного происшествия в целом.

Согласно разъяснениям п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 части 1 статьи 305, пункта 2 статьи 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом. Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношения к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.

Однако по данному уголовному делу вышеуказанные требования не приняты во внимание судом.

Так, в обвинительном приговоре судом приведены, помимо прочих, показания свидетелей Г., Ш., ФИО155, К1, Р., М.. Однако какой-либо оценки данных показаний приговор не содержит. Более того, после допроса свидетелей Ш. и К., их показания, данные в ходе предварительного следствия оглашались судом в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ, т.е. в связи с наличием существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Вместе с тем суд не указал, какие из данных указанными свидетелями показаний он признает достоверными и кладет в основу приговора.

Вышеприведенные обстоятельства свидетельствуют о нарушении требований уголовно-процессуального закона, которые являются существенными, неустранимы в суде апелляционной инстанции, в связи с чем в соответствии с требованиями чч. 1, 2 статьи 389.22 УПК РФ являются основанием для отмены приговора и передачи уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции находит, что в апелляционных жалобах стороны защиты преждевременно поставлен вопрос о вынесении в отношении ФИО1 оправдательного приговора, поскольку в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, как указано выше, не исследованы с достаточной полнотой и не получили в полной мере надлежащей оценки собранные по делу доказательства.

При новом судебном рассмотрении уголовного дела суду необходимо с учетом требований уголовно-процессуального закона исследовать все доказательства по делу, дать им оценку в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ, устранить противоречия и решить вопрос о виновности или невиновности ФИО1 в инкриминируемом преступлении. Доводы, изложенные в апелляционных жалобах осужденного и защитника, подлежат проверке при новом судебном разбирательстве по уголовному делу.

Меру пресечения в отношении ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, с учетом всех обстоятельств дела суд апелляционной инстанции оставляет без изменения.

С учетом изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.22, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Вяземского районного суда Смоленской области от (дата) года в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении ФИО1 оставить без изменения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном гл.47.1 УПК РФ. Кассационные жалоба, представление, подаются в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу итогового судебного решения.

Председательствующий: /подпись/ Н.В. Мазылевская

Копия верна.

Судья Смоленского областного суда Н.В. Мазылевская