Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Козулина А.Н., адвоката Тонких С.А., защитника Барабашевского А.Н. на приговор Ингодинского районного суда г. Читы от <Дата>, которым

Козулин А. Н., <Дата> года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, ранее не судимый,

осужден по ч.3 ст. 294 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года. Определен порядок следования Козулина А.Н. к месту отбывания наказания - самостоятельно. Срок наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять с момента прибытия осужденного в колонию-поселение.

В соответствии с ч.4 ст. 47 УК РФ срок лишения права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с осуществлением функций представителя власти, назначенный осужденному Козулину А.Н. в качестве дополнительного вида наказания к лишению свободы, постановлено распространять на все время отбывания основного вида наказания, исчисляя с момента его отбытия.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Жамбаловой Д.Ж., выслушав осужденного Козулина А.Н., адвокатов Тонких С.А., Пержабинского М.М., защитника Барабашевского А.Н., поддержавших доводы, приведенные в апелляционных жалобах, мнение прокурора Гладышевой М.А. об изменении приговора, суд апелляционной инстанции,

установил:

Козулин А.Н. признан виновным и осужден за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность следователя, лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, с использованием своего должностного положения.

Преступление совершено в период с <Дата> по <Дата> в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Козулин А.Н. свою в вину в инкриминируемом преступлении не признал.

В апелляционной жалобе осужденный Козулин А.Н. приговор считает необоснованным, противоречащим материалам уголовного дела и требованиям уголовно-процессуального законодательства. Указывает, что проверка по факту возбуждения уголовного дела в отношении начальника оперативного отдела СИЗО-№<данные изъяты>, в рамках которой им опрашивался осужденный <данные изъяты> назначена и проведена в соответствии с приказом начальника УФСИН России по <адрес>. Считает, что не была судом дана оценка показаниям свидетелей <данные изъяты> о том, что с его стороны каких-либо угроз и просьб изменить показания не было, а также показаниям свидетеля <данные изъяты> об имеющихся у него к нему неприязненных отношений по настоящему уголовному делу. Ссылаясь на показания свидетелей <данные изъяты> отмечает о противоречивости и нестабильности показаний свидетеля <данные изъяты> а также что он не смог сформулировать ни одной угрозы, которая, по мнению следователя якобы была ему им высказана, а также цель, с которой он просил его избежать встречи с сотрудниками УФСБ до понедельника, и сам предложил о возможных для него последствиях. Указывает, что следователь <данные изъяты> не приобщил к материалам уголовного дела № отдельное поручение, направленное сотрудникам ФСБ в отношении <данные изъяты>.. Отмечает, что <данные изъяты> в качестве свидетеля на допрос ни следователем, ни иными лицами не вызывался, т.е. на момент опроса им <данные изъяты> в рамках служебной проверки <Дата>-<Дата>, он процессуально не имел статуса свидетеля по уголовному делу №, соответственно он (Козулин А.Н.) не мог вмешаться в расследование именно этого дела, находящегося в производстве <данные изъяты> Обращает внимание на показания свидетеля <данные изъяты> о том, что он лично к нему и через третьих лиц с просьбами и уговорами, звонками, советами, касающихся принятия решений по уголовному делу №, не обращался. Доказательств того, что он достоверно знал о намерениях следователя допросить <данные изъяты><Дата>, а сотрудников ФСБ доставить его на допрос, не имеется. Ссылается на показания свидетелей <данные изъяты> касающихся обстоятельств освобождения <данные изъяты> которым, по его мнению, не дана оценка. Утверждает, что калитка, через которую вышел <данные изъяты> использовалась рабочими и гражданами для прохода на территорию УФСИН в дневное время, что подтвердили свидетели <данные изъяты>.. Приводит доводы о том, что <данные изъяты> боялся встречи с сотрудниками ФСБ, поэтому стремился ее избежать, в связи с чем, сообщил им ложное время своего освобождения. Указывает о том, что не были установлены лица, на которых в своих показаниях ссылался <данные изъяты> а именно человек, который якобы по его указанию <Дата> предупредил родственников <данные изъяты> о месте и времени его освобождения; сотрудник УФСИН проводивший <данные изъяты>. <Дата> до калитки двора УФСИН на <адрес>; женщина адвокат, которая <Дата> советовала ему не ехать к сотрудникам ФСБ; сотрудник УФСИН, приезжавший к нему в ИК-№ в <Дата> и просивший выйти на <данные изъяты> что бы тот изменил показания; сотрудник УФСКН <данные изъяты> с которым он якобы по его (Козулина А.Н.) просьбе должен был созвониться <Дата>. Отмечает об отсутствии в материалах уголовного дела листа, в котором он якобы собственноручно написал <данные изъяты>. номера городского и сотового телефонов, который был передан сотрудникам УФСБ. Приводит доводы о недостоверности показаний <данные изъяты> в части демонстрации им стенограмм его переговоров с женой. Полагает, что судом нарушена состязательность сторон ввиду неудовлетворения ходатайства стороны защиты о приобщении к материалам дела и исследовании в судебном заседании ответа военного комиссариата <адрес> об увольнении <данные изъяты> в запас из рядов вооруженных сил в <Дата>. Считает, что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, которые не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Тонких С.А. выражает несогласие с приговором, считает его не объективным, и противоречащим материалам уголовного дела. Указывает, что, несмотря на очевидные и неоспоримые доказательства невиновности Козулина А.Н. в инкриминируемом ему деянии, суд необоснованно их отклонил и принял во внимание надуманные доводы обвинения. Считают, что в основу обвинения были положены доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ. Полагает, что суд проигнорировал признание Ингодинским районным судом г.Читы и прокуратурой края следователей <данные изъяты> лицами, заинтересованными в исходе уголовного дела, что фактически поставило под сомнение все полученные ими по уголовному делу № доказательства. Приводя положения ч.1 ст.75 УПК, указывает, что судом были нарушены фундаментальные принципы Конституции РФ о презумпции невиновности, состязательности и равноправии сторон. Просит приговор в отношении Козулина А.Н. отменить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе общественный защитник Барабашевский А.Н выражает несогласие с приговором, поскольку полагает, что судом в нарушение ст.ст.87, 88 УПК РФ не надлежащим образом проверены и не соблюдены правила оценки доказательств, в результате чего показания <данные изъяты> и следственные действия, проведенные с его участием признаны судом достоверными, в то время как свидетель неоднократно сообщал в судебном заседании недостоверные сведения, не согласующиеся с показаниями других лиц. Не дана судом объективная оценка и тому факту, что <данные изъяты>. дал показания в отношении Козулина А.Н. и других сотрудников в обмен освобождения его жены <данные изъяты>. и условного осуждения. Указывает о попытках следователей <данные изъяты> внести в протоколы допросов, не соответствующие сведения. Считает, что суд занял обвинительную позицию. Выражает несогласие с оценкой данной судом показаниям свидетеля <данные изъяты> в судебном заседании. Приводя положения ч.2 ст.173 УК РФ, указывает, что суд отдал предпочтение показаниям <данные изъяты> не подтвержденным ни материалами уголовного дела, ни показаниями свидетелей, а не показаниям трех сотрудников СИЗО-№, ежедневно занимающихся процедурой освобождения, что является нарушением правил оценки доказательств судом. Ссылается на поведение государственного обвинителя в судебном заседании. Считает, что при рассмотрении уголовного дела и вынесении по нему обвинительного приговора нарушена состязательность сторон, свобода оценки доказательств, а также показаниям <данные изъяты> придана заранее установленная сила. Кроме того, указывает, что суд необъективно и несправедливо назначил его подзащитному чрезмерно суровое наказание в виде лишения свободы при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств и наличии смягчающих. Отмечает, что Козулин А.Н. характеризуется исключительно положительно как по месту службы, так и по месту жительства, за 15 лет службы взысканий не имеет, ранее не судим и не привлекался к уголовной ответственности. Указывает, что суд в приговоре не отразил, какие именно государственные институты дискредитирует, по мнению суда, совершение Козулиным А.Н. преступления и в чем эта дискредитация фактически выразилась. Просит приговор в отношении Козулина А.Н. отменить и вынести оправдательный приговор.

В дополнении к апелляционным жалобам осужденный Козулин А.Н., адвокат Тонких С.А., защитник Барабашевский А.Н. в основном приводят доводы, изложенные ранее в поданных жалобах и дополнительно указывают, что Козулин А.Н. на следователя не воздействовал, непосредственно в его деятельность не вмешивался. Считают, что приведенные в приговоре доказательства свидетельствуют о воздействии не на следователя, а на свидетеля в целях изменения им показаний, поэтому полагают, что состав преступления, предусмотренный ст. 294 ч. 3 УК РФ, в действиях Козулина А.Н. отсутствует. Усматривают в его действиях лишь стадию приготовления к свершению дисциплинарного проступка. Указывают, что доказательств того, что <данные изъяты> исполнил просьбу Козулина А.Н. и дал заведомо ложные показания, не имеется. Напротив, свидетели <данные изъяты> пояснив в суде, что ими были даны показания, изобличающие <данные изъяты> опровергли версию обвинения о том, что <данные изъяты> восприняли угрозы Козулина А.Н. реально и были вынуждены согласиться выполнить его требования и дать следователю и сотрудникам УФСБ ложные показания о непричастности <данные изъяты> к совершению преступления. Считают, что выводы суда, изложенные в постановлении о назначении судебного заседания по итогам проведения предварительного слушания от <Дата>, об отсутствии оснований для возвращения дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ, и преждевременности ходатайства об исключении доказательств по уголовному делу, противоречат требованиям УПК РФ, поскольку следователь <данные изъяты> предъявила Козулину А.Н. обвинение и составила обвинительное заключение на основании следственных действий, проведенных следователями <данные изъяты>. в нарушение требований ст. 61 УПК РФ, которые подлежали исключению из числа доказательств. Ссылаются на постановление Ингодинского районного суда г.Читы от <Дата>, апелляционное постановление Забайкальского краевого суда от <Дата>, постановление заместителя прокурора Забайкальского края от <Дата>, которым уголовное дело возвращено для производства дополнительного расследования. Указывают, что требования заместителя прокурора Забайкальского края должностными лицами СУ СК РФ по Забайкальскому краю не исполнены. Считают, что допущенные нарушения уголовно-процессуального закона исключали возможность постановления судом приговора или иного решения. Отмечают, что судом нарушены требования ст.15, ст.244, ст.122, ст.121, ст. 235 УПК РФ при разрешении ходатайства стороны защиты об исключении доказательств на предварительном слушании. Указывают, что суд признал данное ходатайство преждевременным, вместе с тем так и не принял по нему решение, аналогичные нарушения были допущены и при повторном заявлении ходатайства об исключении доказательств в судебном заседании. Кроме того, полагают, что к существенным процессуальным нарушениям, которые должны повлечь отмену приговора следует отнести игнорирование судом первой инстанции преюдициального значения постановления Ингодинского районного суда г.Читы от <Дата> и Забайкальского краевого суда от <Дата>. Считают, что судом нарушены требования УПК РФ и при разрешении ходатайства стороны защиты об истребовании отдельного поручения следователя <данные изъяты> от <Дата> и ответа на данное поручение, поскольку они были истребованы не судом, а государственным обвинителем. Приводят доводы о нарушениях, допущенных при исполнении сотрудниками УФСБ России по <адрес> поручения следователя. Обращают внимание на неверное указание во вводной части приговора занимаемой Козулиным А.Н. должности, в том время как в протоколе судебного заседания она указана верно. Считают, выводы суда о том, что Козулин А.Н. совершил преступление, желая помочь <данные изъяты> избежать предусмотренной законом ответственности за совершение им и <данные изъяты> преступлений против правосудия и против здоровья населения и общественной нравственности, не соответствующими фактическим материалам уголовного дела, поскольку приговором Ингодинского районного суда г.Читы <данные изъяты> признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.286 УК РФ, что относится к преступлениям против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Полагают, что судом допущено нарушение требований ст.294 УПК РФ, поскольку подсудимым Козулиным А.Н. в последнем слове было сообщено о доказательствах, имеющих значение для уголовного дела, однако судебное следствие не было возобновлено. Утверждают со ссылкой на ч.2 ст.173 УИК РФ о законности и обоснованности освобождения <данные изъяты>. <Дата>, и что Козулин А.Н. в процессе его освобождения не участвовал, по времени не ускорял.Указывают о том, что СИЗО-№ с <Дата> не имеет зоны режимных ограничений. Выражают несогласие с оценкой суда показаний свидетелей об общедоступности выхода с территории УФСИН. Полагают, что показания свидетеля <данные изъяты>. о том, что проход, ограждаемый калиткой, является режимной территорией, не могут быть приняты во внимание, так как вопрос об отсутствии в СИЗО-№ зоны режимных ограничений был решен в <Дата>, а <данные изъяты> проходил службу в УФСИН России по <адрес> в период с <Дата> по <Дата>, поэтому он не мог достоверно знать о ее наличии или отсутствии. Указывают, что свидетели <данные изъяты> в своих показаниях не ссылались на приказ Министра юстиции №. Выражают несогласие с оценкой судом показаний свидетелей, допрошенных в судебном заседании, в том числе показаний <данные изъяты> а также с выводами суда о недостоверности материалов наблюдательных производств УФСИН по жалобам <данные изъяты> Указывают, что в нарушение требований ч.1 ст.307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора описание преступного деяния, признанного судом доказанным, не содержит указания на время, способ его совершения, форму вины, мотив совершения Козулиным А.Н. преступления. Выводы суда о виновности Козулина А.Н. не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом. Ссылаясь на должностную инструкцию начальника ОСБ УФСИН России по <адрес>, Положение об отделе собственной безопасности УФСИН России по <адрес>, утвержденные начальником УФСИН России по <адрес>, считают необоснованным указание суда в приговоре о том, что Козулин А.Н. осуществлял выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений и иных правонарушений экономической направленности, а также что обладал организационно-распорядительными полномочиями в отношении неопределенного круга лиц. Выражают несогласие с указанием в приговоре на то, что Козулин А.Н, достоверно знал о возбуждении уголовного дела в отношении <данные изъяты>., а также об избрании в отношении указанных лиц меры пресечения в виде заключения под стражу, поскольку Козулину А.Н. вменяются события, произошедшие <Дата> и <Дата>, тогда как мера пресечения в виде заключения под стражу <данные изъяты> была избрана постановлением Ингодинского районного суда г.Читы от <Дата>. Указывают о наличии у свидетеля <данные изъяты> неприязненных отношений к Козулину А.Н., поэтому к его показаниям следует отнестись критически. Отмечают, что показания свидетеля <данные изъяты>. о том, что Козулин А.Н.<Дата> в присутствии <данные изъяты>. показал распечатку его телефонного разговора с женой, опровергаются показаниями свидетеля <данные изъяты> в судебном заседании. Указывают о недостоверности показаний <данные изъяты> и в части описания им документа, который содержал текст телефонного разговора. Полагают, что вследствие задержания <данные изъяты> вынужден был дать показания против Козулина А.Н.. Отмечают, что следователь <данные изъяты>, проводя допрос <данные изъяты> задавал ему наводящие вопросы относительно угроз со стороны Козулина А.Н. и возможных последствиях для него при последующем помещении в СИЗО. Указывают о противоречивости показаний <данные изъяты>. относительно даты его допроса следователем, а также лица, вместе с которым он освобождался. Ссылаясь на показания свидетелей, а также материалы уголовного дела, указывают, что Козулин А.Н. вызывал в следственный кабинет <данные изъяты><Дата>, а не <Дата> как утверждает свидетель <данные изъяты> Обращают внимание на нестабильность показаний <данные изъяты> на предварительном следствии, поскольку в одних допросах он утверждал о том, что только видел <данные изъяты> впоследствии стал утверждать о том, что еще и слышал разговор <данные изъяты>. и Козулина А.Н.. Полагают, что показания <данные изъяты> о том, что он видел <данные изъяты> с длинной бородой и усами, опровергаются показаниями свидетеля <данные изъяты>., которая поясняла о том, что <данные изъяты> был с интеллигентной щетиной. Отмечают, что в ходе следственного эксперимента не была проверена возможность осужденного, находящегося в отсекающей решетке, слышать разговор людей, происходящий в коридоре около кабинетов № и идентифицировать в последующем их голоса. Указывают, что невозможность увидеть отсекающую решетку, находясь возле кабинета, подтвердила свидетель <данные изъяты> Полагают, что объяснения, а также показания свидетеля <данные изъяты> на протяжении всего расследования уголовного дела противоречивы, нестабильны, нелогичны, построены на догадках и предположениях, что вызывает сомнение в их правдивости. Указывают, что исследованными в судебном заседании материалами уголовного дела, показаниями свидетелей, не подтверждается наличие у Козулина А.Н. материалов уголовного дела, а именно копии распечатки телефонных переговоров <данные изъяты>, протокола опроса <данные изъяты>., а также демонстрация их <данные изъяты><Дата>-<Дата>. Данных об осведомленности Козулина А.Д. об имеющихся в уголовном деле № документах, сведений о получении им материалов дела от кого-либо или его намерениях их получить, не имеется. Считают, что показания свидетелей <данные изъяты> в судебном заседании о возможном получении Козулиным А.Н. материалов уголовного дела от адвокатов <данные изъяты>. построены на догадках и предположениях. Ссылаясь на показания свидетелей <данные изъяты> выражают несогласие с выводами суда об отсутствии у <данные изъяты> неприязненных отношений к Козулину А.Н.. Утверждают, что Козулин А.Н.<Дата> вызывал <данные изъяты> и проводил с ним работу в следственном кабинете по письменному указанию начальника УФСИН России по <адрес> и в соответствии с положениями Федеральных законов «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» № 103-ФЗ, "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» N 59-ФЗ. При этом, считают, что нарушений порядка работы с обвиняемыми, установленного ч.2 ст. 95 УПК РФ, не допущено. Считают недоказанным факт нахождения Козулина А.Н. и <данные изъяты>. в дружеских и приятельских отношениях, как и присутствие Козулина А.Н. на судебных заседаниях при решении вопросов об избрании меры пресечении в отношении <данные изъяты> Полагают, что не подтверждается материалами уголовного дела, показаниями свидетелей и то, что Козулин А.Н. якобы высказывал в адрес <данные изъяты> в завуалированной форме угрозы наступления негативных последствий при их содержании в исправительных учреждениях края, а также потребовал от <данные изъяты> после освобождения скрыться от органов следствия. По мнению стороны защиты не соответствуют материалам дела и показаниям свидетелей указание в приговоре и о том, что Козулин А.Н., используя неустановленное лицо, сообщил родственникам <данные изъяты> - <данные изъяты> ожидавшим <данные изъяты>. возле КПП УФСИН, информацию о месте и времени освобождения <данные изъяты>.. Отмечают, что лист бумаги, на котором со слов <данные изъяты>. Козулин А.Н. указал номера телефонов, не был изъят и к материалам уголовного дела не приобщен. Считают очевидным то, что сотрудники ФСБ могли уточнить время освобождения <данные изъяты> в спецчасти СИЗО-№ и встретить его на КПП, в этой связи давать советы осужденному Козулину А.Н. было бессмысленно, а предполагать, что <данные изъяты> поверят <данные изъяты> о времени его освобождения в нарушение требований УИК РФ и сомневаться в компетентности данных сотрудников ФСБ, не было оснований. Полагают противоречащим фактическим обстоятельствам дела вывод суда о том, что детализация телефонных соединений, бесспорно свидетельствует о заинтересованности Козулина А.Н. относительно информации, которую <данные изъяты> мог предоставить органу предварительного следствия в рамках расследования уголовного дела в отношении <данные изъяты>, поскольку из приобщенных к материалам уголовного дела вещественных доказательств - детализации телефонных соединений ОАО «Ростелеком», ЗАО «Сибинтертелеком» следует, что № установлен не по месту жительства <данные изъяты> и зарегистрирован на иное лицо, и что № зарегистрирован не на Козулина А.Н., а на юридическое лицо. Попытка вызова с данного номера на № продолжительностью 05 секунд не может свидетельствовать о состоявшемся, по мнению суда, разговоре, и как следствие о намерениях Козулина А.Н.. Таким образом, считают, что выводы суда о том, что Козулин А.Н. предпринимал попытки организации встреч с <данные изъяты>., построены на догадках и предположениях, и не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Просят приговор в отношении Козулина А.Н. отменить, уголовное дело прекратить, вынести в отношении Козулина А.Н. оправдательный приговор.

В возражениях на доводы апелляционных жалоб государственный обвинитель Козлов С.А., считает доводы Козулина А.Н., Тонких С.А. и Барабашевского А.Н. о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам, установленным по делу, несостоятельными. Просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы Козулина А.Н., защитников Тонких С.А., Барабашевского А.Н. без удовлетворения.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав мнения сторон, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим изменению.

Вопреки доводам апелляционных жалоб описательно-мотивировочная часть приговора содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием, в том числе места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов преступления. Выводы суда о доказанности вины осужденного Козулина А.Н. соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным на основании доказательств, полученных с соблюдением требований закона, исследованных в судебном заседании, получивших надлежащую оценку суда и изложенных в приговоре.

Доводы, приведенные в суде в защиту Козулина А.Н., были тщательно исследованы судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты, так как опровергаются совокупностью доказательств по делу.

Судом правильно установлено, что виновность Козулина А.Н. подтверждается: - показаниями свидетеля <данные изъяты>., из которых следует, что <Дата> около 10 часов дежурный СИЗО-№ вывел его в отсекающую решетку, находясь в которой он услышал голоса Козулина А.Н. и <данные изъяты> а затем увидел последнего. Его завели в кабинет, где Козулин А.Н. сказал ему о том, что хочет поговорить по делу <данные изъяты>., сообщив, что в курсе его разговора с сотрудниками ФСБ в ИВС. Затем Козулин А.Н. показал ему распечатку его телефонного разговора с женой, аналогичную той, что показывали ему ранее сотрудники ФСБ, пояснив, что его содержание послужило основанием для задержания <данные изъяты> Затем он дал ему прочитать показания, которые он давал в судебном заседании в <Дата> по делу в отношении <данные изъяты> указав на то, что бы он придерживался данных показаний, в целях оказания содействия <данные изъяты>. избежать ответственности. В случае его отказа от сотрудничества предупредил о наступлении негативных последствий при его возможном возвращении в места лишения свободы. Также Козулин А.Н. сказал, что даст распоряжение о том, что бы его освободили пораньше, указал на необходимость избегать встреч с сотрудниками ФСБ и СУ СК, нарисовав при этом схему двора УФСИН с указанием калитки, через которую он должен был его покинуть. Затем в кабинет завели <данные изъяты> которому Козулин А.Н. также дал прочитать стенограмму телефонного разговора, и предложил дать показания, аналогичные показаниям в судебном заседании по делу <данные изъяты> сказав, что в случае оправдания <данные изъяты> им зачтется. Он и <данные изъяты> согласились. На следующий день около 10 часов Козулин А.Н. вызвал его в следственный кабинет, где сообщил, что его освобождение начнется раньше чем обычно, при этом сказал, что ему необходимо продержаться до понедельника и не встречаться с сотрудниками ФСБ и СУ СК, и то, что он распорядится, что бы его родственников предупредили, где его необходимо будет встретить. Когда он вышел из СИЗО, сотрудник УФСИН указал ему направление к калитке, пройдя которую он вышел к троллейбусной остановке, где его ждали родственники <данные изъяты>., с которыми он уехал на <адрес> и там снял квартиру. Со слов <данные изъяты>. ему известно, что когда они его ожидали к ним подошел мужчина и тихо сообщил, что его нужно ждать в другом месте. Затем позвонив жене, он узнал, что она находится в следственном комитете. Он позвонил Козулину А.Н., который сказал ему подъехать в УФСИН, где его проконсультируют. Однако к нему он не поехал, сообщил о своем месте нахождения сотрудникам ФСБ, которые доставили его в следственный комитет. С предложением Козулина А.Н. избегать встреч с сотрудниками ФСБ он согласился только потому, что опасался негативных последствий для себя во время содержания в СИЗО, в том числе, в случае если он вновь окажется в местах лишения свободы;

- показаниями свидетеля <данные изъяты> на предварительном следствии, оглашенными в судебном заседании в порядке ст.281 УПК РФ, о том, что в <Дата> накануне освобождения <данные изъяты>. его вывели в следственный кабинет, где находились <данные изъяты> и Козулин А.Н., последний обращаясь к нему и <данные изъяты> сказал о необходимости давать следователю показания по уголовному делу в отношении <данные изъяты>. аналогичные тем, которые они давали в судебном заседании по делу <данные изъяты> и отрицали факт фальсификации доказательств, указывая на то, что <данные изъяты> должны избежать уголовной ответственности. Также Козулин А.Н. сказал им, что он (Козулина А.Н.) и <данные изъяты> коллеги, сотрудники одного ведомства, поэтому он ему и помогает. Ни он, ни <данные изъяты> спорить с Козулиным А.Н. не стали, согласившись с его предложением подтвердить свои показания о непричастности <данные изъяты> к фальсификации доказательств по уголовному делу. После разговора Козулин А.Н. просил никому о нем не рассказывать;

- показаниями свидетеля <данные изъяты> согласно которым, <Дата> около 11 часов 40 минут он с <данные изъяты> подъехали к КПП УФСИН с целью встретить <данные изъяты> Во время его ожидания к нему подошел ранее неизвестный ему мужчина, который попросил закурить, после чего, убедившись в том, что он <данные изъяты> и ждет <данные изъяты>., сказал ему переехать на <адрес> и ожидать <данные изъяты> возле госпиталя. При этом, мужчина говорил полушепотом, старался спрятать лицо, не смотреть в глаза, после чего очень быстро ушел. Они переехали в указанное мужчиной место. Спустя час, <данные изъяты> на сотовый телефон позвонил <данные изъяты> и сказал ждать его на конечной остановке троллейбуса. Находясь там, через несколько минут к ним подбежал <данные изъяты>, сказал ему быстрее ехать, был чем-то взволнован. На предложение увезти его домой в <адрес>, <данные изъяты> сказал, что ему туда нельзя, поскольку могут приехать сотрудники ФСБ;

- показаниями свидетеля <данные изъяты>. о том, что <Дата> около 12 часов она и <данные изъяты>. подъехали к территории УФСИН для встречи ее племянника <данные изъяты> Во время ожидания, через какое-то время к <данные изъяты> подошел ранее незнакомый ей мужчина, который попросив прикурить, что-то шепотом сказал и куда-то ушел, <данные изъяты> затем сказал ей о том, что мужчина велел ожидать <данные изъяты> на <адрес> возле госпиталя <данные изъяты>. Они переехали в указанное место, около 13 часов позвонил <данные изъяты> и сказал ждать его на конечной остановке троллейбуса. Когда он пришел, попросил увезти его на <адрес> и помочь снять квартиру, что она впоследствии и сделала;

- показаниями свидетеля <данные изъяты> о том, что ее муж <данные изъяты>. <Дата> должен был освободиться из мест лишения свободы по отбытию срока наказания. В этот же день она должна была вернуться из рейса. По прибытию в <адрес> сотрудники ФСБ доставили ее к следователю, интересовались местом нахождения супруга. По просьбе следователя она звонила мужу и просила его приехать в следственное управление. Спустя сутки ее освободили, также освободили ее мужа;

- показаниями свидетелей <данные изъяты>. из которых следует, что <Дата>Козулин А.Н. осуществлял работу в следственных кабинетах с <данные изъяты>

- показаниями свидетеля <данные изъяты> на предварительном следствии, оглашенными в порядке ст.281 УПК РФ, о том, что в период содержания его в СИЗО-№ с <Дата> по <Дата> он несколько раз встречался с <данные изъяты>Козулиным А.Н., который интересовался ходом расследования его уголовного дела, содержанием показаний свидетелей, а также его позицией по уголовному делу. В <Дата>Козулин А.Н. сообщил ему о проведении сотрудниками УФСБ проверочных мероприятий в отношении <данные изъяты> по факту изъятия наркотических средств в СИЗО-№ При этом Козулин А.Н. сказал, что не даст в обиду <данные изъяты> будет за них бороться. Козулина А.Н. интересовал <данные изъяты> лишь потому, что в случае привлечения последнего к уголовной ответственности, неминуемо был бы привлечен и <данные изъяты> чего Козулин А.Н. боялся. Факт привлечения <данные изъяты> к уголовной ответственности дискредитировал бы Козулина А.Н. как <данные изъяты>. Козулину А.Н. было известно о том, что проверку в отношении <данные изъяты> проводят сотрудники ФСБ <данные изъяты>

- показаниями свидетелей - сотрудников УФСБ России по <адрес><данные изъяты> из которых следует, что <Дата> по отдельному поручения следователя СУ СК РФ по <адрес><данные изъяты>. они должны были доставить к нему на допрос <данные изъяты> по уголовному делу в отношении <данные изъяты><данные изъяты> должен был освободиться в указанный день. Ранее в ходе беседы <Дата> или <Дата> в ИВС <данные изъяты> отказался от дачи объяснений, сказав, что сообщит интересующую их информацию о фальсификации доказательств по делу <данные изъяты> только после освобождения из мест лишения свободы, пояснив, что опасается за свою безопасность, поскольку некий сотрудник может создать ему большие проблемы. При этом он им пояснил, что освобождение обычно происходит в 15-16 часов. Исполняя поручение следователя, <Дата> они приехали к СИЗО-№ к 15 часам, где ожидали <данные изъяты> полтора часа, однако он так и не вышел. В СИЗО-№ сообщили о том, что <данные изъяты> освобожден в 11 часов. Попытки найти в этот же день <данные изъяты>. не принесли результатов. Затем <данные изъяты> сам позвонил, после чего был доставлен к следователю, где он сообщил о том, что Козулин А.Н. при встречах с ним <Дата> и <Дата> рекомендовал ему не сообщать истинные обстоятельства касающихся расследуемого уголовного дела в отношении <данные изъяты> а также избегать встреч с сотрудниками УФСБ. Помимо этого, свидетель <данные изъяты> сообщил, что во время встречи с Коузлиным А.Н.<Дата>-<Дата>, последний интересовался ходом расследования по уголовному делу в отношении <данные изъяты>.. Они сообщили ему, что планируют встретиться с <данные изъяты> в свою очередь Козулин А.Н. сообщил им о том, что <данные изъяты> освобождается <Дата>;

- показаниями свидетеля <данные изъяты> о том, что в его производстве находилось уголовное дело в отношении <данные изъяты> в рамках которого возникла необходимость допроса <данные изъяты>., который подлежал освобождению из СИЗО-№<Дата>. При этом <данные изъяты> сообщил о том, что показания в отношении <данные изъяты> а также о своей причастности к совершенным, указанными лицами преступлениям, даст лишь после своего освобождения, поскольку опасается за свою безопасность в местах лишения свободы. Около 17 часов <Дата><данные изъяты> сообщили ему о невозможности исполнить его поручения о доставлении <данные изъяты>. на допрос. <Дата> в порядке ст.91 УПК РФ была задержана <данные изъяты> в тот же день был доставлен на допрос <данные изъяты> в ходе которого он пояснил, что <Дата> был освобожден раньше, чем это происходить обычно в СИЗО-№ чему способствовал Козулин А.Н.;

- показаниями свидетеля <данные изъяты>. о том, что он ранее занимал должность начальника УФСИН России по <адрес>. Караульная калитка, расположенная во дворе УФСИН в период проведения строительных работ по реконструкции ограждения запиралась только в ночное время. Проход, ограждаемый калиткой, является режимной территорией;

- протоколом очной ставки между свидетелем <данные изъяты> и подозреваемым Козулиным А.М., в ходе которой <данные изъяты>. подтвердил свои ранее данные показания и изобличил Козулина А.Н. в совершенном преступлении;

- протоколом проверки показаний на месте свидетеля <данные изъяты> согласно которому он показал и рассказал об обстоятельствах, при которых он покинул территорию СИЗО-№;

- протоколом следственного эксперимента, в ходе которого свидетель <данные изъяты>. воспроизвел обстоятельства, при которых он <Дата> услышал голоса Козулина А.Н. и <данные изъяты>., и увидел последнего, о которых он ранее дал показания на предварительном следствии;

- протоколом очной ставки между свидетелем <данные изъяты> и подозреваемым Козулиным А.М., в ходе которой <данные изъяты> подтвердил свои ранее данные показания, изобличая Козулина А.Н. в совершенном преступлении;

- протоколами очных ставок с Козулиным А.Н., в ходе которых свидетели <данные изъяты>. подтвердили свои показания;

- данными о телефонных соединениях, согласно которым <Дата> в 11 часов 07 минут зафиксирован исходящий вызов с абонентского номера № которым пользовался Козулин А.Н., на №, зарегистрированный на <данные изъяты> по месту ее жительства в <адрес>, продолжительность соединения составила 5 секунд;

- другими доказательствами, приведенными в приговоре.

Доказательства, на которых основан приговор суда, являются допустимыми, так как получены с соблюдением уголовно-процессуального закона. Указанные и иные доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом. Все изложенные в приговоре доказательства суд в соответствии с требованиями ст.ст.87, 88 УПК РФ проверил, сопоставил их между собой и дал оценку с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, указал мотивы, почему принимает одни доказательства и отвергает другие.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о достоверности показаний свидетелей обвинения, которые давали логичные, последовательные показания, которые не имеют существенных противоречий, влияющих на правильность установления судом обстоятельств совершения Козулиным А.Н. преступления и доказанность его вины, согласовываются между собой и подтверждаются всей совокупностью собранных по делу доказательств, при этом оснований не доверять этим показаниям у суда не имелось.

Вопреки доводам жалоб стороны защиты, по этим же основаниям суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о правдивости и достоверности показаний свидетеля <данные изъяты> которые содержат подробные фактические данные об обстоятельствах, имеющих значение для дела.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами жалоб относительно сомнений в психическом состоянии свидетеля <данные изъяты> Объективных данных о психическом состоянии указанного свидетеля, которое могло бы повлиять на правильное восприятие им имеющих значение для дела обстоятельств, лишить его возможности дать правдивые показания по делу, не представлено. В этой связи суд обоснованно отказал стороне защиты в приобщении к материалам уголовного дела справки из военного комиссариата <адрес>, содержащей сведения о причинах увольнения в запас <данные изъяты>.. То обстоятельство, что <данные изъяты> был уволен в запас из рядов вооруженных сил на основании ст.17- «б» графы 2 Расписания болезней, и что в протоколах допросах указано о том, что он состоит на учете в КНД, КПНД, на что обращается внимание в жалобах, само по себе не является основанием для признания показаний свидетеля недостоверными.

Тот факт, что в судебном заседании свидетель <данные изъяты> указал о наличии неприязненных отношений по данному уголовному делу, не свидетельствует о ложности его показаний, поскольку они подтверждаются другими доказательствами по уголовному делу.

Ссылки в жалобах на то, что <Дата>-<Дата><данные изъяты> не имели статуса свидетелей, поскольку следователем повесткой указанные лица не вызывались и не допрашивались, не влияют на квалификацию действий Козулина А.Н. как воспрепятствование производству предварительного расследования.

Имеющиеся в показаниях свидетеля <данные изъяты> отдельные неточности, а также запамятование им отдельных обстоятельств, являются несущественными, и они не дают оснований сомневаться в объективности показаний данного свидетеля, который в главном и основном дал последовательные показания, соответствующие фактическим обстоятельствам.

То обстоятельство, что свидетель <данные изъяты> в суде пояснила о том, что <данные изъяты> был с интеллигентной щетиной, а свидетель <данные изъяты> пояснил, что видел <данные изъяты> с длинной бородой и усами, также не является значимым. При этом, доводы стороны защиты о том, что указанный свидетель не смогла пояснить о том работал ли Козулин А.Н. с <данные изъяты> в тот же день, когда к нему в следственный кабинет приводили <данные изъяты>., не ставят под сомнение показания <данные изъяты> о том, что он видел <данные изъяты> и слышал его и Козулина А.Н. голоса.

Ссылка в жалобах на показания свидетеля <данные изъяты> о невозможности, находясь возле следственного кабинета увидеть отсекающую решетку, а также свидетеля <данные изъяты> о том, что находясь в отсекающей решетке не возможно увидеть и услышать, что происходит в кабинетах, не опровергают показания свидетеля <данные изъяты>., данных в ходе следственного эксперимента, о том, что он услышал голоса Козулина А.Н. и <данные изъяты> и увидел последнего, когда тот выглянул и посмотрел в сторону отсекающей решетки, где он в этот момент находился.

Иные приведенные в жалобах мотивы, по которым сторона защиты полагает недостоверными показания <данные изъяты> проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты.

Приведенные в апелляционных жалобах показания свидетелей <данные изъяты> также не ставят под сомнение показания свидетеля <данные изъяты> и не опровергают выводы суда о доказанности вины Козулина А.Н..

То, что в ходе предварительного следствия свидетель <данные изъяты> последовательно, дополняя и уточняя свои показания в ходе дополнительных допросов и иных следственных действий, подробно сообщал об обстоятельствах произошедших событий, не свидетельствует о нестабильности его показаний.

Вопреки доводам жалоб стороны защиты свидетель <данные изъяты> был допрошен <Дата> с соблюдением требований норм уголовно-процессуального закона. Задаваемые следователем вопросы имели отношение к обстоятельствам рассматриваемого уголовного дела.

Задержание жены <данные изъяты> – <данные изъяты> в рамках другого уголовного дела, а также демонстрация <данные изъяты> стенограммы его разговора с женой, не свидетельствуют о вынужденном характере показаний <данные изъяты> который на предварительном следствии об оказании на него давления не заявлял, напротив, сведения, изложенные им на предварительном следствии, в судебном заседании подтвердил.

У суда не было оснований ставить под сомнение и показания свидетеля <данные изъяты> на предварительном следствии, которые согласуются с показаниями свидетеля <данные изъяты>. и другими материалами дела, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Суд правильно дал критическую оценку показаниям свидетеля <данные изъяты> в судебном заседании, указав мотивы принятого решения.

Что касается доводов стороны защиты относительно показаний свидетелей <данные изъяты> то в судебном заседании они дали пояснения об известных им обстоятельствах дела, высказав свое мнение о том, каким образом Козулиным А.Н. были получены копии материалов уголовного дела. При этом, утверждения стороны защиты о наличии неприязненных отношений у <данные изъяты> к Козулину А.Н. были предметом исследования в суде первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.

Доводы жалоб стороны защиты о том, что свидетель <данные изъяты> в судебном заседании не ссылалась на приказ Министра юстиции №, не влияют на законность и обоснованность постановленного приговора, и оценку ее показаний. Показания свидетелей <данные изъяты> данных в судебном заседании, по своему содержанию аналогичны показаниям свидетеля <данные изъяты> о чем обоснованно указано в приговоре.

Содержащиеся в жалобах доводы стороны защиты об отсутствии в действиях Козулина А.Н. состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.294 УК РФ, не основаны на законе и противоречат обстоятельствам, установленным судом, из которых следует, что Козулин А.Н., в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, используя свое должностное положение, вмешался в деятельность следователя, лица, проводящего дознании.

Вопреки доводам жалоб, совокупность собранных по делу доказательств дает основание признать, что Козулин А.Н., в нарушение требований ч.2 ст.95 УПК РФ вызывая обвиняемого <данные изъяты> в следственные кабинеты ФКУ СИЗО-№ УФСИН России по <адрес>, путем угроз склоняя <данные изъяты>. к даче ложных показаний об известных им обстоятельствах совершения <данные изъяты>. преступлений, демонстрируя <данные изъяты> материалы уголовного дела, а также предпринимая меры к тому, что бы сделать невозможным проведение с участием <данные изъяты>. следственных действий, воспрепятствовал полному, всестороннему и объективному расследованию уголовного дела, возбужденного в отношении <данные изъяты>

Анализ исследованных нормативно-правовых документов, определяющих полномочия Козулина А.Н., как <данные изъяты>, свидетельствует о том, что Козулин А.Н. являлся должностным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти и выполняющим организационно-распорядительные функции в отношении лиц, не находящихся по отношению к нему в служебной зависимости.

Его должностное положение подтверждается приказом <данные изъяты> России от <Дата>№-лс, в соответствии с которым Козулин А.Н. был назначен на должность <адрес>

Согласно должностной инструкции <данные изъяты> Положения об отделе собственной безопасности УФСИН России по <адрес>, утвержденных начальником УФСИН России по <адрес><данные изъяты>., Козулин А.Н. обладал рядом прав, в том числе по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию правонарушений и преступлений, подготавливаемых, совершаемых или совершенных работниками уголовно-исполнительной системы, в процессе осуществления ими профессиональной деятельности; по выявлению, предупреждение, пресечению и раскрытию преступлений и иных правонарушений коррупционной направленности, подготавливаемых, совершаемых или совершенных работниками УИС; по проведению осмотра в установленном порядке служебных помещений, рабочих мест сотрудников, работников УИС, предметов и документов, находящихся в их служебных сейфах, а также служебной территории и служебных транспортных средств; по осуществлению в соответствии с законодательством РФ осмотра и обыска лиц, их вещей, транспортных средств, находящихся на территории учреждений уголовно-исполнительной системы и на прилегающих к ним территориях, на которых установлены режимные требования, а также изъятию запрещенных предметов и документов, перечень которых устанавливается законодательством РФ и правилами внутреннего распорядка учреждений уголовно-исполнительной системы.

Доводы жалоб о том, что Козулин А.Н. не демонстрировал <данные изъяты>. материалы уголовного дела, опровергаются показаниями свидетеля <данные изъяты> При этом ссылки в жалобах на показания свидетелей <данные изъяты> не опровергают показания <данные изъяты>. о демонстрации Козулиным А.Н. ему и <данные изъяты> стенограммы разговора <данные изъяты> с женой.

Доводы жалоб стороны защиты о том, что <данные изъяты> дали правдивые показания, изобличающие <данные изъяты> выводы суда о виновности Козулина А.Н. в совершении преступления не опровергают.

Что касается доводов жалоб относительно угроз высказанных Козулиным А.Н. в адрес <данные изъяты> то как установлено судом они были высказаны в завуалированной форме наступлением негативных последствий при их содержании в исправительных учреждениях края, необоснованным применением к ним мер дисциплинарной ответственности. Оснований сомневаться в восприятии <данные изъяты> угроз в их адрес как реальных и исполнимых с учетом обстановки происходящего, занимаемого Козулиным А.Н. должностного положения, а также положения самих свидетелей, отбывающих наказание и содержащихся в СИЗО-№, не имеется.

Утверждения стороны защиты о том, что сотрудники ФСБ могли уточнить время освобождения <данные изъяты>. в спецчасти СИЗО-№, не свидетельствуют об отсутствии у Козулина А.Н. умысла на воспрепятствование всестороннему, полному и объективному расследованию. Как установлено судом <данные изъяты> по указанию Козулина А.Н. с целью избежать встречи с сотрудниками УФСБ, ожидавшими его возле ворот КПП, покинул территорию УФСИН России по <адрес> через ворота караульной службы.

С учетом установленных судом фактических обстоятельств дела, то, что <данные изъяты> был освобожден в первой половине дня в соответствии с требованиями ст.173 УИК РФ, на что ссылается в жалобах сторона защиты, не влияет на квалификацию действий осужденного и доказанность его вины в совершении преступления.

Доводы жалоб стороны защиты относительно свободного прохода через ворота караульной службы СИЗО-№ УФСИН России по <адрес> были предметом рассмотрения суда первой инстанции и получили надлежащую оценку, не соглашаться с которой оснований не имеется. Ссылки на приведенные в жалобах документы, как на доказательства того, что СИЗО-№ УФСИН России по <адрес> зоны режимных ограничений не имеет, не опровергают выводы суда в указанной части. При этом, ставить под сомнение показания свидетеля <данные изъяты> о том, что проход ограждаемый воротами караульной службы является режимной зоной, не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона при исполнении поручения следователя сотрудниками УФСБ России по <адрес> не допущено. Что касается доводов стороны защиты о нарушениях, допущенных при регистрации и передачи материалов в порядке ст.144-145 УПК РФ, то они не повлияли на законность и обоснованность приговора.

Доводы осужденного Козулина А.Н. о том, что он не знал о намерениях следователя допросить <данные изъяты>, а сотрудников ФСБ доставить последнего на допрос, являются несостоятельными, поскольку опровергаются показаниями свидетеля <данные изъяты> Кроме того, как установлено судом, осужденный предпринимал меры к тому, что бы сделать невозможным проведение с участием <данные изъяты> следственных действий.

То обстоятельство, что записи с номерами телефонов указанных Козулиным А.Н. не были изъяты у <данные изъяты> и к материалам уголовного дела не приобщены, на что обращается внимание в жалобах, не влияет на доказанность вины осужденного, поскольку она подтверждена совокупностью иных исследованных доказательств.

Ссылки в жалобах на объяснения <данные изъяты> (т.1 л.д.28-29), <данные изъяты>. (т.1 л.д.24-27, 32-34) необоснованны, поскольку объяснения, данные следователю или иному должностному лицу до возбуждения уголовного дела, не являются доказательствами, а потому не могут быть представлены сторонами в качестве доказательств.

Доводы жалоб о том, что Козулин А.Н. вызывал <данные изъяты>. в следственный кабинет не <Дата> и <Дата>, а <Дата>, и <данные изъяты> в указанные дни <данные изъяты> не видел, являются несостоятельными, поскольку опровергаются показаниями свидетеля <данные изъяты>

Суд обоснованно признал недостоверными показания свидетелей <данные изъяты> о том, что последний отбирал объяснение у <данные изъяты><Дата>, поскольку они опровергаются показаниями свидетелей, письменными материалами уголовного дела. В этой связи доводы жалоб о том, что суд не дал оценки материалам уголовного дела и показаниям свидетеля <данные изъяты> являются несостоятельными.

Ссылки в жалобах на показания свидетеля <данные изъяты> о том, что <Дата> он не видел в следственных кабинетах <данные изъяты> а также на показания свидетеля <данные изъяты> из которых следует, что она <данные изъяты> в кабинет к Козулину А.Н. не заводила, не опровергают выводы суда о виновности Козулина А.Н. в содеянном. Судом установлено, что Козулин А.Н. вызывал <данные изъяты>. в следственный кабинет СИЗО-№ в дневное время <Дата>. При этом, материалы, касающиеся жалоб <данные изъяты> на которые ссылается сторона защиты, также данный вывод не опровергают, как и не ставят под сомнение показания <данные изъяты>

Доводы о том, что свидетель <данные изъяты> в судебном заседании пояснила, что при выводе <данные изъяты> из кабинета в отсекающей решетке никто из осужденных не находился, являются несостоятельными, поскольку из содержания показаний указанного свидетеля, отраженных в протоколе судебного заседания, следует, что она не видела никого в отсекающей решетке, когда выводила <данные изъяты>. в следственный кабинет к Козулину А.Н..

Ссылка в жалобах на показания свидетеля <данные изъяты>. необоснованна, поскольку как усматривается из материалов уголовного дела, он в судебном заседании не допрашивался, его показания, данные на предварительном следствии, не исследовались и судом не оценивались, ходатайств об этом стороной защиты не заявлялось.

Что касается доводов жалоб о том, что нарушений требований ч.2 ст.95 УПК РФ, Козулиным А.Н. допущено не было, то они также не могут быть признаны обоснованными, поскольку <данные изъяты> содержался под стражей по уголовному делу. При этом, из установленных судом обстоятельств следует, что Козулин А.Н. встречался с <данные изъяты> не для разрешения заявлений и жалоб последнего, как указывает сторона защиты, а с целью последующего осуществления защиты <данные изъяты> от предъявленного обвинения.

То обстоятельство, что номер стационарного телефона № установлен не по месту жительства <данные изъяты>., номер мобильного телефона № зарегистрирован не на Козулина А.Н., а также то, что в приговоре указано на продолжительность разговора, вместо продолжительности соединения, не ставят под сомнение выводы суда о заинтересованности Козулина А.Н. относительно информации, которую свидетель <данные изъяты> мог предоставить органу предварительного следствия в рамках расследования уголовного дела в отношении <данные изъяты> в связи с чем, искал с ним встречи, поскольку в суде апелляционной инстанции осужденный не отрицал, что пользовался в инкриминируемый ему период времени указанным номером мобильного телефона. При этом, как следует из ответа ОАО «Ростелеком» номер стационарного телефона № зарегистрирован на <данные изъяты> (т.1 л.д.165).

Вопреки доводам жалоб, исследовав все представленные доказательства, в том числе показания <данные изъяты> а также <данные изъяты> на предварительном следствии, суд обоснованно установил, что между Козулиным А.Н. и <данные изъяты>. имелись приятельские отношения.

Доводы апелляционных жалоб о несогласии с оценкой показаний свидетелей, письменными материалами уголовного дела, по существу сводятся к переоценке доказательств, к чему оснований не имеется.

С учетом изложенного, принимая во внимание совокупность собранных по делу доказательств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела, дал им верную оценку, и на основе исследованных доказательств обоснованно пришел к выводу о виновности Козулина А.Н. в совершении преступления, правильно квалифицировал его действия по ч.3 ст.294 УК РФ. Оснований для иной оценки доказательств, оправдании Козулина А.Н., как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах, не имеется.

Вопреки доводам жалоб последовательность событий происшедшего судом установлена правильно.

Что касается доводов стороны защиты относительно преюдициальности постановления Ингодинского районного суда г.Читы от <Дата> и апелляционного постановления Забайкальского краевого суда от <Дата>, то они являются несостоятельными, поскольку предметом их рассмотрения являлся вопрос о возращении уголовного дела прокурору. Оснований полагать, что следователь <данные изъяты> предъявила обвинение Козулину А.Н. и составила обвинительное заключение с нарушением уголовно-процессуального закона, а также оснований для исключения протоколов следственных действий из числа доказательств не имеется.

Ссылки в жалобах стороны защиты на не выполнение должностным лицом СУ СК РФ по Забайкальскому краю указания заместителя прокурора Забайкальского края, изложенного в постановлении о возращении уголовного дела на дополнительное расследование от <Дата>, не могут служить основанием к отмене приговора. Из материалов дела следует, что при выполнении требований ст.ст.221, 222 УПК РФ у заместителя прокурора замечаний по этому поводу не было, обвинительное заключение утверждено.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, в ходе производства по делу предварительного расследования и его рассмотрения судом первой инстанции, допущено не было, в связи с чем, являются необоснованными доводы стороны защиты о том, что дело сфабриковано. Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон. Все заявленные ходатайства стороны обвинения и защиты были рассмотрены судом с вынесением мотивированного решения, с которым суд апелляционной инстанции соглашается. Несогласие с результатами рассмотрения ходатайств и оценкой доказательств не свидетельствует об обвинительном уклоне суда или о нарушении принципа состязательности сторон и необъективности суда, а также о нарушении права на защиту.

Что касается доводов апелляционных жалоб о том, что судом не были разрешены ходатайства стороны защиты об исключении доказательств, то учитывая, что основания, изложенные в данных ходатайствах требовали преждевременной оценки совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, суд обоснованно разрешил этот вопрос именно при постановлении приговора, дав оценку исследованным доказательствам, что не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона. При этом суд в приговоре не ссылался на недопустимые доказательства.

Как следует из протокола судебного заседания, судом было удовлетворено ходатайство стороны защиты об истребовании сведений из журнала учета регистрации посещений Ингодинского районного суда г.Читы. Согласно рапорту старшего группы СП по ОУПДС <данные изъяты>. исполнить запрос суда не представляется возможным. То, что указанный рапорт не был исследован в судебном заседании, не повлекло нарушение прав участников процесса, которые против окончания судебного следствия не возражали, каких-либо ходатайств и дополнений ни заявляли.

Также нельзя согласиться и с доводами защиты, что суд при допросе <данные изъяты>. нарушил уголовно-процессуальный закон и не предупредил ее об ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ, поскольку в материалах уголовного дела имеется отобранная у нее подписка о разъяснении ей прав, обязанностей и ответственности (т.7 л.д.85). При этом, уголовно-процессуальный закон не содержит требований, предъявляемых к форме и содержанию подписки свидетелей.

Оснований для возобновления судебного следствия в соответствии со ст.294 УПК РФ у суда первой инстанции не имелось, поскольку осужденный в последнем слове не сообщил о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, и не заявил суду о необходимости предъявления для исследования новых доказательств.

Вопреки доводам жалоб постановление о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания от <Дата> соответствует требованием уголовно-процессуального закона.

Неверное указание во вводной части приговора, занимаемой Козулиным А.Н. должности, на что обращается внимание в жалобах, не повлияло на законность и обоснованность приговора.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Суд, описывая преступные действия Козулина А.Н., в приговоре указал на то, что он осуществлял выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений и иных правонарушений экономической направленности. Вместе с тем согласно Положению об отделе собственной безопасности УФСИН России по <адрес>, утвержденному начальником УФСИН Росси по <адрес><данные изъяты> указанные действия в полномочия Козулина А.Н. не входили.

Необоснованно суд указал в приговоре и на то, что Козулин А.Н.<Дата> достоверно знал об избрании в отношении <данные изъяты>. меры пресечения в виде заключения под стражу, поскольку данная мера пресечения в отношении указанного лица была избрана <Дата>.

Кроме того, указание в приговоре на то, что <Дата> в следственном кабинете ФКУ СИЗО-№ УФСИН России по <адрес>Козулин А.Н. сообщил <данные изъяты> об имеющихся в распоряжении следователя доказательствах причастности <данные изъяты> к совершению инкриминируемых им преступлений, в том числе о возможных показаниях <данные изъяты> своего объективного подтверждения в суде не нашло.

Также необоснованно судом в приговоре указано о совершении <данные изъяты> преступлений против правосудия и здоровья населения и общественной нравственности.

При таких обстоятельствах, вышеприведенные указания суда подлежат исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

При этом, вносимые изменения не влияют на выводы суда о совершении Козулиным А.Н. инкриминируемого ему преступления.

Как следует из приговора, суд при назначении наказания Козулину А.Н. учел характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, данные о его личности, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, смягчающее наказание обстоятельство: наличие на иждивении двоих малолетних детей. Обстоятельств отягчающих наказание судом не установлено.

С учетом фактических обстоятельств и степени общественной опасности совершенного Козулиным А.Н. преступления, суд обоснованно не нашел оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую на основании ч.6 ст.15 УК РФ.

Оснований для назначения Козулину А.Н. наказания с применением ст.64, ст.73 УК РФ судом не установлено, не усматривается таких оснований и судом апелляционной инстанции. Выводы суда о назначении осужденному наказания в виде лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, с назначением дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с осуществлением функций представителя власти, являются правильными, в приговоре они убедительно мотивированы, и у суда апелляционной инстанции не имеется оснований не согласиться с ними. Оснований для назначения осужденному иного вида наказания, не связанного с изоляцией от общества, также не имеется.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции считает возможным признать смягчающими наказание Козулину А.Н. обстоятельствами – состояние беременности его жены, и состояние здоровья осужденного.

Учитывая вносимые в приговор изменения, назначенное осужденному наказание в виде лишения свободы подлежит снижению. При этом, с учетом обстоятельств дела, тяжести совершенного преступления и данных о личности осужденного оснований для снижения ему дополнительного наказания суд апелляционной инстанции не усматривает.

Других оснований к снижению наказания, в том числе по доводам стороны защиты, суд апелляционной инстанции не находит.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции,

постановил:

Приговор Ингодинского районного суда г.Читы от <Дата> в отношении Козулина А. Н. изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указания суда:

- что Козулин А.Н. осуществлял выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений и иных правонарушений экономической направленности;

- что Козулин А.Н. достоверно знал об избрании в отношении <данные изъяты>. меры пресечения в виде заключения под стражу;

- что <Дата>Козулин А.Н. сообщил <данные изъяты> в следственном кабинете ФКУ СИЗО-№ УФСИН России по <адрес> об имеющихся в распоряжении следователя доказательствах причастности <данные изъяты> к совершению инкриминируемых им преступлений, в том числе о возможных показаниях <данные изъяты>

- о совершении <данные изъяты> преступлений против правосудия и здоровья населения и общественной нравственности.

Снизить назначенное Козулину А.Н. наказание по ч.3 ст.294 УК РФ до 1 (одного) года 4 (четырех) месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права занимать должности на государственной службе в системе правоохранительных органов Российской Федерации, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Козулина А.Н., адвоката Тонких С.А., защитника Барабашевского А.Н. - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в Забайкальский краевой суд.

Председательствующий Д.Ж. Жамбалова

Копия верна:

судья Д.Ж. Жамбалова

Председательствующий по делу:

судья Чертков А.С.. дело № 1340/2016

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

(вводная и резолютивная части)

г.Чита 26 мая 2016 года

Забайкальский краевой суд в составе председательствующего судьи Жамбаловой Д.Ж.,

при секретаре Арзухаевой С.С.,

с участием прокурора отдела Забайкальской краевой прокуратуры Гладышевой М.А.,

защитника Барабашевского А.Н.,

осужденного Козулина А.Н.,