Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление старшего помощника прокурора Центрального района г. Твери Макаровой М.А. на постановление Центрального районного суда г. Твери от 08 декабря 2014 года, которым уголовное дело в отношении

П., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <данные изъяты>, гражданина <данные изъяты>, не судимого,

Д. , ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <данные изъяты>, гражданки <данные изъяты>, не судимой,

обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ,

возвращено прокурору Центрального района г. Твери для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Мера пресечения обвиняемым в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения.

Заслушав доклад председательствующего, выступления прокурора Виноградовой Т.А., поддержавшей доводы апелляционного представления, обвиняемых П., Д., адвокатов Саламатина О.В., Томашова В.О., представителей потерпевшего Петрова А.В. и Иванова В.А., полагавших необходимым постановление суда оставить без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Согласно постановлению суда основанием возвращения уголовного дела прокурору явились неустранимые в ходе судебного следствия нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при составлении обвинительного заключения, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В апелляционном представлении прокурор, находя постановление суда необоснованным, ставит вопрос об отмене судебного решения и направлении уголовного дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу со стадии судебного разбирательства.

Полагает, что судом допущено ограничение процессуальных прав государственного обвинителя, предусмотренных ч. 7 ст. 246 УПК РФ, а также нарушение принципов равенства и состязательности сторон в уголовном судопроизводстве. Так, после исследования доказательств, представленных обвинением, допроса подсудимых и анализа указанных доказательств, государственным обвинителем в письменном виде сформулировано обвинение П. и Д. в новой редакции с исключением из обвинения указания на заключение с ООО «<данные изъяты>» соглашения о взаимозачете встречных требований, как обоснования закрытия задолженности общества перед ТНПФ «<данные изъяты>» по сделкам, совершенным с незаконным использованием средств пенсионных резервов, а также уточнением размера отчужденных подсудимыми денежных средств со субсчета пенсионных резервов Фонда. Однако судом необоснованно отказано государственному обвинителю в изложении обвинения в новой редакции.

Вывод суда о том, что последствием преступных действий, связанных со злоупотреблением полномочиями, является причинение существенного вреда правам и законным интересам только организации, противоречит фабуле ч. 1 ст. 201 УК РФ, согласно которой преступные действия, указанные в ней, влекут причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства. Преступные действия П. и Д. привели к аннулированию у ТНПФ «<данные изъяты>» лицензии, доведению указанного Фонда до банкротства, а также невозможность выполнения им своих обязательств перед физическими и юридическими лицами, в результате чего ущемлены права вкладчиков Фонда.

Обращает внимание на то, что при формулировании описательной части обвинения органом предварительного следствия приведены две суммы, первая – незаконно отчужденная со субсчета пенсионных резервов ТНПФ «<данные изъяты>», и вторая – незаконно отчужденная со субсчета уставной деятельности ТНПФ «<данные изъяты>», фактически являющаяся денежными средствами пенсионных резервов. Кроме того, суд необоснованно смешивает суммы незаконно отчужденных денежных средств ТНПФ «<данные изъяты>» с суммами задолженностей Фонда перед физическими и юридическими лицами ввиду наступления в результате преступления тяжких последствий в виде невозможности выполнения Фондом своих обязательств.

Также суд необоснованно указал, что конкретные действия и роль каждого из обвиняемых при совершении преступления в обвинительном заключении не приведены. Из фабулы обвинения следует, что при совершении преступных действий обвиняемые действовали с единым умыслом, поскольку являлись соисполнителями, что подтверждается показаниями свидетелей ФИО, ФИО15, ФИО16, подсудимого П.

Изучив материалы дела, заслушав участников процесса, проверив доводы апелляционного преставления, судебная коллегия находит постановление суда законным и обоснованным.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должны быть указаны описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1-4 части первой статьи 73 этого Кодекса.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении указываются существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Из этого следует, что соответствующим требованиям уголовно-процессуального законодательства будет считаться, в частности, такое обвинительное заключение, в котором изложены все предусмотренные законом обстоятельства, в том числе существо обвинения с обязательным указанием в полном объеме данных, подлежащих доказыванию и имеющих значение по делу.

При этом отсутствие в обвинительном заключении сведений об обстоятельствах, подлежащих обязательному установлению при обвинении лица в совершении инкриминированных деяний и имеющих значение по делу, исключает возможность рассмотрения уголовного дела на основании подобного обвинительного заключения в судебном заседании, поскольку неконкретизированность предъявленного обвинения препятствует определению точных пределов судебного разбирательства применительно к требованиям ст. 252 УПК РФ и ущемляет гарантированное обвиняемому право знать в чем он конкретно обвиняется (ст. 47 УПК РФ).

Объективная сторона злоупотребления полномочиями включает в себя общественно опасные последствия в виде существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства.

Согласно формулировке предъявленного Д. и П. обвинения последствием преступных действий, связанных со злоупотреблением полномочиями, является причинение существенного вреда правам и законным интересам организации, однако из существа предъявленного обвинения следует, что у Д. и П. возник совместный преступный умысел, направленный на использование своих полномочий вопреки законным интересам и порядка деятельности Фонда, и причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан. Наступление тяжких последствий связано с невозможностью выполнения Фондом своих обязательств перед физическими и юридическими лицами, а именно наличием задолженности перед вкладчиками.

Кроме того, суд справедливо отметил тот факт, что в предъявленном обвинении не конкретизировано кому и в какой сумме причинен материальный ущерб, из чего складывается материальный ущерб Фонда и какова его общая сумма.

Не указаны не только даты заключения Фондом договоров займов с ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», но и временной период заключения с ООО «<данные изъяты>» договоров купли-продажи, договоров о сотрудничестве, возмездном оказании услуг и взаимозачете требований, в результате которых из Фонда выбыли денежные средства.

По смыслу закона, злоупотребление полномочиями образуют такие действия, которые не связаны с изъятием чужого имущества или обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц, либо связаны с временным или возмездным изъятием имущества.

Вместе с тем, согласно предъявленному обвинению преступные действия П. и Д. повлекли безвозмездное незаконное отчуждение денежных средств пенсионных резервов ТНПФ «<данные изъяты>».

Не конкретизированы в предъявленном обвинении и действия каждого из соучастников при совершении преступления.

При таких обстоятельствах суд обоснованно констатировал о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, поскольку определение существа обвинения и указание в нем всех фактических данных, подлежащих обязательному доказыванию на стадии досудебного производства, относится к исключительной компетенции стороны обвинения.

Вопреки доводам апелляционного представления нарушений требований ст.15, ст. 244 и ч.7 ст.246 УПК РФ судом не допущено.

Как следует из протокола судебного заседания, ходатайство представителя потерпевшего о возвращении уголовного дела прокурору разрешено в соответствии с требованиями ст.271 УПК РФ.

Предложение государственного обвинителя об изложении им обвинения в новой редакции не основано на законе.

Таким образом, установив, что постановление соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, нарушений в ходе судебного разбирательства не допущено, а приведенные в апелляционном представлении доводы не опровергают выводов суда первой инстанции, судебная коллегия не находит оснований для отмены судебного акта.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

п о с т а н о в и л а :

Постановление Центрального районного суда г. Твери от 08 декабря 2014 года в отношении П. и Д. оставить без изменения, апелляционное представление старшего помощника прокурора Центрального района г. Твери Макаровой М.А. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: