Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Ю. В. Лыкова на приговор Павинского районного суда Костромской области от 26 ноября 2021 года, которым

Коркин Сергей Семёнович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Костромской области, не судимый,

осуждён по ч. 3 ст. 264 УК РФ с применением положений ст. 73 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года условно с испытательным сроком в 2 года с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами сроком на 3 года.

В период испытательного срока он обязан не менять постоянного места жительства без уведомления уголовно-исполнительной инспекции и ежемесячно один раз являться в неё для отчёта о своём поведении.

До вступления приговора в законную силу, мера пресечения к нему применена в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении; под стражей и домашним арестом не находился.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Доложив материалы дела, заслушав защитника и обвиняемого поддержавших доводы жалобы; прокурора, возражавшую против её удовлетворения, суд

у с т а н о в и л :

приговором районного суда С. С. Коркин признан виновным в том, что он, 06 февраля 2018 года в 12-м часу ночи, управляя принадлежащим ООО «Павинское» служебным автомобилем ГАЗ-2834 (грузовой фургон) г/н №, возвращаясь из служебной командировки, на 171 км автодороги общего пользования Урень-Шарья-Никольск-Котлас в направлении с. Пыщуг в Пыщугском районе Костромской области, вследствие несоблюдения требований пунктов 1.3, 1.5 и 10.1 Правил Дорожного движения Российской Федерации, утверждённых Постановлением Правительства РФ от 23.10.1993 N 1090 (далее – Правила, ПДД РФ), двигаясь со скоростью 70 км/ч, совершил наезд на заднюю часть, остановившегося на дороге в попутном направлении с включённой аварийной сигнализацией автопоезда в составе седельного тягача «Мерседес Бенц» и тяжёлого автомобильного полуприцепа «Шварцмюллер», вследствие чего пассажир Коркина – товаровед ООО «Павинское» М.Л.Г. 1977 г.р., получила многочисленные травмы грудной клетки и внутренних органов, от которых скончалась на месте происшествия.

Вину по предъявленному обвинению С. С. Корокин не признал, указывая, что автопоезд был незаметен, знак аварийной остановки водителем заблаговременно выставлен не был, перед столкновением в направлении движения видимость резко снизилась из-за его ослепления фарами встречного автомобиля и образовавшейся за ним снежной пороши. Поэтому препятствие он увидел в последний момент, сделать уже ничего не мог и в ДТП виновен водитель тягача – Л.В.С..

В апелляционной жалобе его защитник – адвокат Ю. В. Лыков просит суд апелляционной инстанции отменить приговор и оправдать его подзащитного, указывая следующее.

Приводя фактические обстоятельства вменённого С. С. Коркину деяния, изложенные в предъявленном обвинении и в обвинительном заключении, согласно которым тот совершил наезд при условии движения встречной автомашины, снежной взвеси за ней и ослеплении светом её фар, защитник отмечает, что ему вменялось нарушение пунктов 1.3, 1.5, 10.1 ПДД РФ, регламентирующих общие требования к поведению водителей при управлении транспортными средствами, а также пунктов 7.1 и 19.2 ПДД РФ, регламентирующих порядок действий водителя при его ослеплении во время движения.

В частности пункт 7.1 Правил требует, что аварийная сигнализация должна быть включена при вынужденной остановке в местах, где остановка запрещена; при ослеплении водителя светом фар.

Согласно этому пункту, водитель должен включать аварийную сигнализацию и в других случаях для предупреждения участников движения об опасности, которую может создать транспортное средство.

Пункт 19.2 требует, чтобы при ослеплении водитель включил аварийную сигнализацию и, не меняя полосу движения, снизил скорость и остановился.

При вынесении приговора, – как отмечает защитник, – суд исключил из обвинения нарушения Коркиным последних двух пунктов Правил, поскольку этих нарушений не было достоверно установлено ни следствием, ни судом, и кроме его показаний и показаний его напарника Г., двигавшегося позади на втором грузовике, к которым суд отнёсся критически, объективных данных о его ослеплении получено не было. При этом суд указал, что изменение обвинения в этой части не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту, поскольку сами фактические обстоятельства наезда изменяются несущественно и это не влияет на квалификацию его действий.

Защитник с этими выводами, напротив, категорически не согласен, считая, что, исключая из обвинения наличие встречного автотранспортного средства и созданные им помехи для видимости в направлении движения, суд тем самым установил новые обстоятельства ДТП, нарушив этим право осуждённого на защиту вопреки требования ст. 252 УПК РФ и разъяснениям, содержащимся в пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 «О судебном приговоре».

Кроме того, по мнению защитника, судом оставлено без должной оценки то обстоятельство, что в течение 12 минут после вынужденной остановки автопоезда и до столкновения, водитель тягача не выставил аварийный знак, как предписывают Правила, что по показаниям Коркина и водителя Г., аварийная сигнализация на автопоезде не горела и есть экспертное заключение, согласно которому в момент ДТП не горела аварийная сигнализация с его правой стороны.

Защитник не согласен с оценкой судом, защитной позиции осуждённого о невозможности из-за ослепления вовремя заметить препятствие, о соблюдении им скоростного режима и требований п. 10.1 Правил, с оценкой показаний Г. об ослеплении Коркина встречным светом фар, как со способом ввести суд в заблуждение и помочь тому избежать ответственности.

Сам факт наезда на автопоезд, – как настаивает защитник – не свидетельствует о нарушении осуждённым скоростного режима и невыполнении требований п. 10.1 Правил. Пункты 1.3 и 1.5 Правил носят декларативный характер и не могут свидетельствовать о совершении водителем действий, влекущих уголовную ответственность. Конкретных действий, в которых заключалось нарушение этих пунктов, в обвинении не указано.

По мнению защитника, имеются также объективные сомнения в надлежащей оценке экспертных заключений по делу.

В частности, защитник указывает, что за основу обвинительного приговора суд взял результаты автотехнических экспертиз, при том, что на их разрешение ставились разные вопросы, и предоставлялись разные вводные, а выводы экспертов взаимоисключают друг друга.

Согласно обвинительному заключению автомобиль Коркина двигался в пределах допустимой п. 10.3 Правил скоростью 60-70 км/ч, но при вменении нарушения п. 10.1 Правил не указано каким образом зимнее время и темное время суток, отсутствие дорожного освещения и выбранная скорость способствовали развитию данной дорожно-транспортной ситуации, повлекшей столкновение; не указано, какая скорость автомобиля под управлением Коркина была бы безопасной в данном случае.

Ссылка в приговоре в обоснование взаимосвязи ДТП и нарушения абз.1 п. 10.1 Правил, наличия гололёда и отсутствия противогололёдных реагентов на дороге не соответствует материалам дела, поскольку из представленных по делу документов наоборот следовало отсутствие гололёда и нахождение дорожного полотна в нормативном состоянии.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене с принятием нового решения об оправдании С. С. Коркина по предъявленному обвинению.

Иными лицами приговор не обжаловался. В возражениях государственный обвинитель – прокурор Пыщугского района С. С. Голятин, анализируя обстоятельства дела, считает приговор законным, обоснованным и справедливым, а жалобу защитника не подлежащей удовлетворению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона.

Подобных нарушений по данному делу не допущено.

Согласно части 4 статьи 7 УПК РФ приговор, определение или постановление суда должны отвечать требованиям законности, обоснованности и мотивированности.

Таким признается судебное решение, вынесенное в соответствии с требованиями уголовного и уголовно-процессуального законов и основанное на материалах дела.

В данном случае обжалуемый приговор в полной мере соответствует указанным требованиям.

Вопреки доводам защиты, вина осуждённого С. С. Коркина в нарушении при управлении автомобилем правил дорожного движения, повлекших смерть потерпевшей М.Л.Г. установлена на основе исследованных в ходе судебного следствия и подробно изложенных в приговоре доказательств, которым, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, дана оценка с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности.

В своей совокупности эти доказательства являются достаточными для правильного установления фактических обстоятельств уголовного дела и постановления обвинительного приговора. Все они получены в установленном законом порядке.

На их основе всем приведенным осужденным и его защитником доводам о его невиновности в приговоре суда дана надлежащая оценка, обоснованность которой сомнений не вызывает.

Описанное в приговоре дорожно-транспортное происшествие, повлекшее гибель потерпевшей М.Л.Г., связанное с наездом автомобиля под управлением Коркина на остановившийся из-за поломки двигателя автопоезд под управлением Л.В.С., по делу не оспаривается.

По сведениям системы ГЛОНАС, установленной на обоих грузовиках, наезд произошёл примерно через 12 минут после вынужденной остановки автопоезда в 23:20:12, автомобиль Коркина начал движение в тот день в г. Костроме в 09:39:02, а прекратил на месте столкновения в 23:32:03 ( т.1 л.д.131, 252)

Смерть потерпевшей наступила в результате многочисленных повреждений органов грудной клетки, вызванных сильной деформацией передней части автомобиля при столкновении с полуприцепом. Надлежащей медицинской помощи ей оказать не успели. Когда спецтехникой её смогли извлечь из искорёженной кабины, она была уже мертва, поэтому работа медиков и представителей МЧС не способствовала летальному исходу и не состоит с ним в причинно-следственной связи, как поначалу утверждалось осуждённым.

Требования п. 7.2 ПДД РФ водитель автопоезда Л.В.С. не выполнил, и знак аварийной остановки заблаговременно не выставил.

Однако, вопреки доводам защиты, это нарушение не состоит в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями.

Сомнений, что габаритные огни и аварийная световая сигнализация, которые обозначали на дороге это транспортное средство, были включены, у суда не имеется, поскольку нет никаких оснований полагать, что водитель Л.В.С. не сделал это в штатном порядке, и кроме того данное обстоятельство подтверждается совокупностью исследованных доказательств.

В частности, из логичных и последовательных показаний самого Л.В.С. и его напарника Р., следует, что когда двигатель заглох, и на холостом ходу они дотянули до края дороги, аварийная сигнализация была включена в обычном порядке. Для пущей видимости фары и габаритные огни автопоезда также не отключались, и пока они без опаски «на скорую руку» определялись с причинами поломки (Р. полез под машину, Л.В.С. ассистировал из кабины), знак аварийной остановки выставить не успели, произошёл наезд.

Данное обстоятельство чётко следует из результатов осмотра места происшествия (цветные фотоматериалы на CD приложены к тому №1 дела), согласно которым световое обозначение автопоезда габаритными огнями и аварийной сигнализацией было включено. На удалении автомобиль на дороге отчётливо заметен.

Согласно отметкам в путевом листе (т.1 л.д. 48), и показаний механика ООО «Лемар» Д.В.П. автопоезд отправлялся в тот рейс в исправном состоянии.

Исправен был и автомобиль Коркина.

По заключению химической судебной экспертизы световых приборов (т.4 л.д. 127-137) в момент ДТП и разрушения задних деталей полуприцепа, габариты и световая сигнализация правого заднего фонаря работали, не горела одна из ламп левого заднего фонаря. На автомобиле Коркина в момент столкновения была включена вся мощь передних фар, включая дальний свет. Это подтвердил и свидетель Г., указывая, что Коркин вёл машину на дальнем свете, а он позади в 80-100 метрах на ближнем со скоростью 70-80 км/ч (согласно отчёту ГЛОНАС средняя скорость автомобиля Коркина в момент ДТП равнялась 70,3 км/ч (т.1 л.д. 128-131))

При этом, из оглашённых ввиду противоречий показаний свидетеля Г. на предварительном следствии, которые суд обоснованно признал в этом случае более достоверными, чем в судебном заседании, дав им надлежащую оценку, следует, что, двигаясь на своей ГАЗели за Коркиным, ещё до столкновения он вовремя увидел силуэт автопоезда, в который тот врезался, и когда это произошло, заблаговременно остановился. По оценке свидетеля, – Коркин тоже должен был его видеть (т.2 л.д. 6-9).

Следует отметить, что участок дороги на месте происшествия прямой без изъянов, дорожные и метеорологические условия в норме – обычные для того времени года и суток, – дорога межрегионального значения вне населённых пунктов без искусственного освещения, расчищена от снега. На обочинах снежные валы, имелся ровный снежный накат. Погода морозная без осадков, видимость соответствует времени суток, метеорологическая видимость – 10 км (см. протокол осмотра места происшествия, схема, фототаблица, акт обследования дорожных условий, метеосправка – т.1 л. д. 7-23, 234).

Исходя из результатов следственного эксперимента, в схожей дорожной обстановке (ситуации 7 и 8) при должной внимательности и осмотрительности водитель ГАЗа должен был заметить габаритные огни и включённую на автопоезде аварийную сигнализацию более чем за 300 метров, а очертания самого прицепа и тягача при сближении (ситуации 1-6) более чем за 30 метров (т.4 л.д. 57-61).

Согласно основным выводам, проведённых по уголовному делу автотехнических экспертиз (основной, дополнительной и повторной), в данной дорожной ситуации водитель Корокин, во избежание ДТП, должен был руководствоваться требованиями п. 10.1 ПДД РФ, поскольку на скорости 70 км/ч длина остановочного пути его автомобиля составила бы 96 м, что лишало его возможности прибегнуть к своевременно экстренной остановке (т.1 л. д. 187-189, т.4 л. д, 79-80, т.6 л. д. 3-14).

Никаких противоречивых выводов в результатах этих исследований нет. Все они ясны, научно обоснованы и мотивированы и не противоречат материалам дела. Несогласие защитника с ними вытекает лишь из того, что в каждом случае эксперты рассматривали немногим разные дорожные ситуации, заданные следователем и судом, исходя из проверявшихся версий тех событий и установленных данных. Но все они сходились в одном – водитель Коркин в первую очередь не выполнил требования пункта 10.1 ПДД РФ.

В соответствии с этим пунктом Правил дорожного движения РФ, водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил.

При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Часть 2 ст. 14 УПК РФ не обязывает подсудимого доказывать свою невиновность, возлагая бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых им в свою защиту, на сторону обвинения, однако в данном случае сторона обвинения представила совокупные доказательства опровергающие доводы защиты о невиновности Коркина в указанном нарушении.

Со своей стороны защита чем-либо убедительным, приведённые обвинением доказательства не опровергла.

Поэтому, на основе их анализа и правильно установленных обстоятельств дела, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу, что столкновение автомобилей и гибель потерпевшей М.Л.Г. стали следствием преступной небрежности водителя Коркина, двигавшегося по неосвещённой трассе вне населённых пунктов в условиях ограниченной ночной видимости на максимальной скорости, предусмотренной пунктом 10.3 ПДД РФ для грузовиков его типа, что привело к нарушению им требований пункта 10.1 ПДД РФ и по субъективным причинам лишило возможности своевременно отреагировать на изменение дорожной обстановки, на возникшую опасность, и избежать столкновения с автопоездом.

Всему этому суд дал надлежащую оценку, и свои выводы подробно мотивировал.

Доводы защиты о том, что в данном случае он не располагал технической возможностью предотвратить наезд, поскольку водитель автопоезда не выставил знак аварийной обстановки, являются не состоятельными, поскольку, двигаясь ночью в условиях ограниченной ночной видимости в направлении движения, водитель транспортного средства, как источника повышенной опасности, обязан руководствоваться положениями п. 10.1 ПДД РФ, быть предельно внимательным, осмотрительным и осторожным, чтобы в складывающихся дорожных условиях заблаговременно увидеть опасность и не допустить подобного исхода.

Каких-либо специальных технических познаний и навыков, кроме знания ПДД РФ, от соблюдения которых зависит безопасность всех без исключения участников дорожного движения, для таких выводов не требуется.

Рассматривая данную дорожную ситуацию в её непосредственном контексте, суд полагает, что только от этого, а не от наличия у водителя технической возможности, исключается наезд на аварийно остановившееся транспортное средство, и именно не выполнение этих требований Правил состоит, в первую очередь, в причинно-следственной связи с наступающими в таких случаях последствиями, а не с фактом не выставления другим водителем знака аварийной остановки, согласно п. 7.2 Правил – в дополнение к аварийной световой сигнализации.

На это же прямо указывается и в заключениях ранее перечисленных автотехнических экспертиз, изложенных в приговоре, несогласие с оценкой которых, заявлено защитником.

Этим же выводам корреспондируют и принципиальные требования, предъявляемые к поведению участников дорожного движения, изложенные в приведённых защитником пунктах 1.3 и 1.5 ПДД РФ, согласно которым водитель обязан знать и соблюдать относящиеся к нему требования Правил и действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

Доводы защиты о необоснованном исключении из обвинения наличия встречного автомобиля, якобы создавшего Коркину помехи для видимости в направлении движения, суд апелляционной инстанции отклоняет, как не состоятельные.

По смыслу закона, всякое изменение обвинения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной части приговора.

В силу положений ч.2 ст. 252 УПК РФ изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Более тяжким считается обвинение, когда, в числе прочего, в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), увеличивающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

Существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам следует считать всякое иное изменение формулировки обвинения (вменение других деяний вместо ранее предъявленных или преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т.д.), если при этом нарушается право подсудимого на защиту (пункт 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2006 № 55 «О судебном приговоре»).

Согласно предъявленному Коркину обвинению, и установленным судом обстоятельствам ДТП, следствие, соглашаясь частично с версией Коркина о его ослеплении встречным автомобилем, при отсутствии для этого веских доказательств, необоснованно увеличило объём обвинения и вменило ему в вину, помимо нарушения п. 10.1 ПДД РФ, ещё и нарушение пунктов 7.1 и 19.2 ПДД РФ, требующих от водителя активных действий, направленных на избежание дорожно-транспортного происшествия в случае ослепления встречным светом.

Между тем показания Коркина, пытавшегося смягчить этим свою ответственность, и вторившего ему напарника Гробова о встречном разъезде перед столкновением явно не убедительны и вызывают резонные сомнения в свое достоверности. Они прямо опровергаются показаниями водителей тягача С. и Р. об отсутствии встречных машин перед столкновением, а также и тем обстоятельством, что дальний свет фар на автомобиле Коркина был включен до последнего.

В обычной обстановке – при встречном разъезде, в силу пункта 19.2 Правил Коркин, как опытный водитель с многолетним стажем, был бы должен переключиться на ближний свет ещё за 150 метров до встречного транспортного средства, будь он в действительности, и логично снизить скорость, но ничего этого не произошло, что с очевидностью указывает на недостоверность этой версии событий, которую суд отверг обоснованно.

В пользу этого свидетельствует и то, что в свете фар встречного автомобиля остановившийся автопоезд, тем более не остался бы для него не заметным. К тому же Г., двигаясь неподалёку позади него, т.е. находясь в равных условия, ослеплён почему-то не был, и прекрасно рассмотрел обстоятельства наезда. Сомнение в достоверности их показаний вызывается и тем фактом, что снежных осадков той ночью не было, дорога убрана и пороше за встречным автомобилем, которая якобы тоже мешала Коркину рассмотреть автопоезд, взяться попросту было не откуда.

Указанные факты полностью согласуются с показаниями С. и Р. и в своей совокупностью всё это свидетельствует, что никакого встречного автомобиля в этот момент не было, и эта версия защиты не соответствует действительности, а следствием была принята и заложена в обвинение безосновательно.

В этой связи, дав указанному обстоятельству и показаниям Коркина и Г. правильную оценку, и не установив нарушения Коркиным пунктов 7.1 и 19.2 Правил, суд, строго руководствуясь ч.2 ст. 252 УПК РФ, и не противореча разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2006 № 55 «О судебном приговоре», обоснованно исключил их и связанные с этим обстоятельства, изложенные при описании преступного деяния, из объёма обвинения, уменьшив его тем самым в пользу осуждённого.

Никаких снований для возвращения уголовного дела прокурору по этой причине не имелось. Не было приведено защитником таких оснований и суду апелляционной инстанции.

Принимая указанное решение, районный суд не устанавливал в приговоре новых обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, а лишь исключил ничем не подтверждённые и необоснованно вменённые дополнительные факторы, якобы способствовавшие, этому дорожно-транспортному происшествию.

Поэтому, доводы апелляционной жалобы, что тем самым суд ухудшил положение осуждённого и нарушил его право на защиту, – не основаны на законе и обстоятельствах дела.

Тот факт, что водитель автопоезда С. не принял мер, чтобы выставить своевременно аварийный знак, как предписывает п. 7.2 Правил, суд не оставил без внимания и подверг оценке, учтя это, ко всему прочему, в качестве смягчающего наказание Коркина обстоятельства, что соответствует ч.2 ст. 61 УК РФ. Однако, как верно отмечено в приговоре, данное обстоятельство не освобождает Коркина от уголовной ответственности за свои действия, и не может служить оправданием по предъявленному обвинению, поскольку он должен был руководствоваться пунктом 10.1 Правил, но этого не сделал.

Иные доводы жалобы также не свидетельствуют о незаконности приговора и необходимости его отмены.

Несоответствие действий Коркина пунктам 1.3, 1.5 Правил, идущих в совокупности с нарушением пункта 10.1, нашло обоснованное отражение в предъявленном ему обвинении. Они не могут рассматриваться в отрыве друг от друга, образуя одно императивное требование о неукоснительном соблюдении дорожной безопасности при выборе водителем скорости движения.

И хотя скоростной режим, избранный Коркиным, не выходил за пределы максимально допустимого, однако в сложившейся дорожной обстановке он противоречил требованиям пункта 10.1 Правил, что и привело к рассматриваемым последствиям. Скорость его движения должна была быть меньше и позволять остановиться без наезда на препятствие, поэтому довод защиты, что суд не ответил, какая именно величина скорости была бы в данном случае безопасной, суд апелляционной инстанции отвергает.

Дорожные и погодные условия в месте ДТП не были из ряда вон выходящими, они соответствовали времени года, каких-либо существенных затруднений в дорожном движении не создавали, и в любом случае должны были им учитываться в совокупности с другими обстоятельствами.

При этом, вопреки доводам жалобы, суд не ставил во главу угла при описании преступного деяния, признанного доказанным, наличия гололедицы и отсутствие обработки дороги реагентами, поскольку лишь констатировал при оценке действий осуждённого эти обычные для зимы дорожные условия.

Таким образом, установив все фактические обстоятельства уголовного дела, суд пришёл к обоснованному выводу о том, что это дорожно-транспортное происшествие и гибель потерпевшей М.Л.Г. произошли именно в результате допущенных С. С. Коркиным нарушений Правил дорожного движения. Поэтому его действия правильно квалифицированы органами следствия и судом по ч.3 ст. 264 УК РФ – нарушение лицом, управляющим автомобилем правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

При назначении ему меры наказания суд учитывал характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Вопросы назначения наказания районным судом разрешены в полном объёме, решения об этом в приговоре подробно мотивированы и не противоречат требованиям Общей части Уголовного кодекса РФ. Каких-либо существенных нарушений уголовного закона, требующих внесения изменений в приговор, при назначении наказания судом не допущено. Основное и дополнительное наказания определены виновному в пределах санкции, в соответствии с предусмотренными ст. ст. 6 и 60 УК РФ принципом справедливости и его целями. Все установленные обстоятельства, влияющие на наказание, суд учёл в достаточной степени, а новых по делу не приведено. Поэтому, суд апелляционной инстанции считает и основное и дополнительное наказания соразмерными содеянному, и наличия весомых оснований для их смягчения не усматривает.

Учитывая обстоятельства дела, и личность виновного суд пришёл к обоснованному выводу о возможности его условного осуждения, поскольку его исправление возможно без реального отбывания назначенного ему лишения свободы.

При таких обстоятельствах приговор районного суда в отношении С. С. Коркина суд апелляционной инстанции признаёт законным и обоснованным, а жалобу защитника не подлежащей удовлетворению.

На основании изложенного руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л :

приговор Павинского районного суда Костромской области от 26 ноября 2021 года в отношении Коркина Сергея Семёновича оставить без изменений, а апелляционную жалобу защитника – адвоката Ю. В. Лыкова, – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции по правилам сплошной кассации через Павинский районный суд Костромской области, в течение шести месяцев со дня его провозглашения.

По истечении этого срока, кассационная жалоба подаётся по правилам выборочной кассации непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции.

В случае подачи кассационной жалобы осуждённый вправе ходатайствовать о своём участи в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий: А. Н. Андриянов.