Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление прокурора Московского района г. Твери - Орлова Ю.В. на постановление Московского районного суда г. Твери от 19 апреля 2018 года, которым уголовное дело по обвинению ФИО2 и ФИО1 в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ возвращено прокурору Московского района г. Твери для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Мера пресечения в отношении ФИО2 и ФИО1 оставлена без изменения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении,

установил:

постановлением Московского районного суда г. Твери от 19 апреля 2018 года уголовное дело в отношении ФИО2 и ФИО1, обвиняемых в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ возвращено прокурору Московского района г. Твери для устранения препятствий его рассмотрения судом ввиду того, что в силу п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В апелляционном представлении прокурор Московского района г. Твери - Орлов Ю.В. выражает несогласие с вынесенным постановлением суда, считает, что указанное постановление суда в виду нарушения требований уголовно-процессуального закона, является незаконным и подлежит отмене.

Обращает внимание, что принимая решение о возвращении уголовного дела, суд указал на следующие обстоятельства.

Как следует из текста обвинительного заключения, по первому эпизоду инкриминируемого ФИО1 и ФИО2 преступления, в результате их преступных действий были похищены денежные средства, принадлежащие ФИО42», полученные ФИО43 на основании кредитных договоров. Подсудимые не позднее декабря 2012 года вступили между собой в преступный сговор, на совершение действий, направленных на мошенничество в отношении субъектов предпринимательской деятельности и банков. Планировали похищать денежные средства банков, полученные в качестве кредитов на развитие бизнеса, а также похищать денежные средства физических лиц намеревавшихся приобрести автомобили. Руководствуясь корыстными побуждениями, с целью получения максимальной прибыли, в период действия дилерского договора, в том числе в период времени с 9 октября 2015 года по 30 ноября 2015 года, ФИО2 дал указание подчиненным ему наемным работникам-руководителю отдела страхования ФИО11 и специалисту этого же отдела ФИО12, не осведомленным о их преступных корыстных планах, вносить в копии паспортов приобретаемых клиентами транспортных средств ложные сведения о собственнике <данные изъяты>». Далее, как следует из текста обвинения, в указанный период времени у ФИО2 и ФИО1 сформировался умысел на совершение мошенничества, путём неисполнения договорных обязательств, так как данная сфера деятельности связана с наличием постоянного оборота значительных сумм денежных средств, возможностью систематического привлечения инвестиционных средств от физических, юридических лиц и кредитных организаций, возможностью затягивания сроков передачи автотранспортного средства и документов к нему клиентам салона, иными факторами, которые могут позволить длительное время скрывать истинные намерения.

Между тем, кредиты в <данные изъяты>» получены в марте и июне 2015 года, в связи с чем утверждение о совершении данного преступления в период с 9 по 30 октября 2015 года противоречит обстоятельствам, установленным судом.

Вместе с тем, из текста обвинения следует, что ФИО1 и ФИО2 совершали совместные преступные действия по первому эпизоду инкриминируемого им деяния в период действия дилерского договора, в нем конкретно определено, что дилерский договор № между <данные изъяты>» и <данные изъяты>» заключен 01.12.2009 и действовал с учетом его пролонгации вплоть до 02.11.2015, а значит, в том числе и в период времени с 9 октября 2015 года по 30 ноября 2015 года. Таким образом, время совершения преступления указано, а указанное в обвинении соответствует установленным по делу обстоятельствам.

Как следует из постановления суда, после введения процедуры банкротства в отношении <данные изъяты>», <данные изъяты>» за счет залогового имущества погасили большую часть ущерба, какую именно органом расследования достоверно не установлено. В судебном заседании, представитель <данные изъяты>» показал, что ущерб банку составил 1 926 284 рубля. Ущерб образовался в результате продажи потерпевшим по второму эпизоду ФИО3 и ФИО4, двух автомобилей, находящихся в залоге у <данные изъяты>», что подтверждается, не запрошенным следователем в Арбитражном суде <адрес>, реестром кредиторов <данные изъяты>; учитывая изложенное, если <данные изъяты>» в результате преступления и был причинен ущерб, то не путем хищения у него денежных средств, полученных по кредитному договору, а путем продажи залогового имущества, т.е. иным способом.

Таким образом, органом расследования ущерб, причиненный указанным кредитным организациям, а также способ хищения данных денежных средств, полностью поступивших на расчетные, счета ООО «<данные изъяты>», не установлены и не нашли своего отражения в предъявленном обвинении. Судом также, указано,- что органом расследования ущерб, причиненный указанным кредитным организациям, а также способ хищения данных денежных средств, полностью поступивших на расчетные счета ООО «<данные изъяты>», не установлены и не нашли своего отражения в предъявленном обвинении.

Вместе с тем, согласно п. 1 ч. 8 ст. 246 УПК РФ государственный
обвинитель до удаления суда в совещательную комнату для постановления
приговора может также изменить обвинение в сторону смягчения путем
исключения из юридической квалификации деяния признаков преступления, отягчающих наказание.

При этом правовой институт изменения обвинения прокурором предполагает корректировку обвинительного заключения и содержащихся в нем формулировок обвинения.

Считает, что изложенные судом в постановлении обстоятельства, установленные в ходе судебного следствия, могли быть уточнены государственным обвинителем путем реализации своего права на изменение обвинения, что привело бы к безусловному улучшению процессуального положения подсудимых ФИО1 и ФИО2 Ходатайство о предоставлении времени для изменения предъявленного ФИО1 и ФИО2 обвинения было заявлено государственным обвинителем в судебном заседании, однако оставлено судом без рассмотрения, чем нарушено право прокурора, предусмотренное п. 1 ч. 8 ст. 246 УПК РФ.

Аналогичным образом подлежал уточнению при изменении обвинения, предъявленного ФИО1 и ФИО2, размер причиненного потерпевшим - физическим лицам ущерба. Необходимость корректировки формулировок обвинения в части ущерба, причиненного потерпевшим -физическим лицам, возникла ввиду установления соответствующих обстоятельств в судебном заседании, что очевидно является устранимым обстоятельством.

Указание в обвинительном заключении на то, что ООО «<данные изъяты>» не планировало продлевать дилерский договор с ООО «<данные изъяты>», а также о кабальности договора аренды, заключенного между ПТ «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», является позицией стороны обвинения. Вывод суда о несостоятельности указанных утверждений не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ и мог быть сделан при постановлении приговора. При этом исключение названных формулировок из предъявленного обвинения не повлияло бы на его существо.

Как следует из постановления суда, ни материалы уголовного дела, ни текст обвинения, не содержат сведений о том, у кого, когда, каким способом и в каком размере, были похищены денежные средства кредитных организаций, физических и юридических лиц, в т.ч. числе в сумме <данные изъяты> рублей, при том, что в указанный период времени ООО «<данные изъяты>» рассчиталось по своим обязательствам, что следует из заключения судебной бухгалтерской финансовой экспертизы, на сумму <данные изъяты> рублей, а с ООО <данные изъяты>», за ранее приобретенные автомобили и запасные части на сумму <данные изъяты> рублей.

Вместе с тем, судом не принято во внимание, что указанная сумма <данные изъяты>) не вменяется ФИО1 и ФИО2 в качестве суммы причиненного ими физическим и юридическим лицам ущерба, а приводится в обвинении для описания способа хищения денежных средств последних, т.е. конкретной схемы совместной преступной деятельности ФИО1 и ФИО2

Судом делается вывод о том, что в обоснование умысла на совершение хищения, возникшего, то не позднее декабря 2012 года, то не позднее октября 2015 года, сторона обвинения ссылается на то, что денежные средства похищались подсудимыми по договорам займа между ФИО2 и ООО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ и ФИО2 и ПТ «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, т.е. ранее того времени, когда подсудимые вступили между собой в преступный сговор.

При этом в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ денежные средства потерпевших в полном объеме поступили в кассу и на расчетные счета предприятия и за исключением <данные изъяты> рублей, были израсходованы на текущие нужды предприятия. Кроме того, потерпевшими оплачивались конкретные автомашины, имевшиеся в наличии у ООО «<данные изъяты>».

Однако судом не учтено, что умысел ФИО1 и ФИО2 на хищение денежных средств физических и юридических лиц возник уже в процессе исполнениядоговоров займа, заключенных между ФИО2 и ООО «<данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ, а также ФИО2 и ПТ «<данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ, а именно: не позднее <данные изъяты> года. При этом, как следует из материалов дела, денежные средства на основании договора займа, заключенного между ФИО2 и ООО«<данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ, получались ФИО2 и после <данные изъяты>.

Указание в обвинении на возникновение умысла на хищение не позднее <данные изъяты> года обусловлено необходимостью обозначения времени его конкретизации применительно к хищению денежных средств 22 потерпевших. Из текста обвинения следует, что именно с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО1 и ФИО2 совершено хищение денежных средств данных лиц. При этом, исключение из предъявленного обвинения излишне указанных дат не является неустранимым.

Как следует из постановления суда, в тексте обвинения указана только дата составления договора купли - продажи, заключенного между ООО «<данные изъяты>» и потерпевшими, несмотря на то, что потерпевшие вносили денежные средства в кассу предприятия не одномоментно, а в разные дни, денежные средства, полученные потерпевшими в качестве кредитов, зносились на расчетные счета ООО «<данные изъяты>» еще позже, поэтому утверждение в обвинении о том, что потерпевшие внесли в кассу ООО «Хендэ Тверь» и оформили кредит в одно время, не соответствует обстоятельствам дела.

Однако, в обвинительном заключении (стр. 27) при описании объективной стороны 2 эпизода инкриминируемого ФИО1 и ФИО2 деяния отражено время его совершения путем указания на период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. В связи с чем изложенные судом обстоятельства не свидетельствуют о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении обвинения.

При этом указание в данном случае на конкретные даты внесения потерпевшими денежных средств в кассу ООО «<данные изъяты>» в тексте обвинения вообще не требуется и может быть исключено, поскольку в материалах уголовного дела имеются доказательства, содержащие соответствующие сведения (договоры купли-продажи, кредитные договоры, приходные кассовые ордеры).

Изложенные в постановления суда недостатки, связанные с завышением в предъявленном обвинении суммы ущерба, причиненного потерпевшим - физическим лицам, а также установленные в суде обстоятельства: о передаче потерпевшим <данные изъяты> в результате состоявшихся решений по гражданским делам в их собственность оплаченных ими в ООО «<данные изъяты>» автомобилей, которые находились в залоге у ПАО «<данные изъяты> о передаче потерпевшим <данные изъяты> автомобилей сразу же после оплаты в кассу ООО «<данные изъяты>»; о возмещении потерпевшему Петрову до возбуждения уголовного дела ущерба запасными частями; о передаче потерпевшей <данные изъяты> автомобиля другой марки, на сумму внесенных в кассу денежных средств, могли быть устранены стороной обвинения путем реализации права на изменение обвинения, в том числе посредством уменьшения размера ущерба, причиненного преступными действиями ФИО1 и ФИО2, а также исключения из числа потерпевших отдельных лиц, признанных таковыми по рассматриваемому уголовному делу.

При этом вывод о необходимости признания ООО «<данные изъяты>» потерпевшим по второму эпизоду инкриминируемого ФИО1 и ФИО2 деяния и указание на то, когда именно денежные средства ООО «<данные изъяты>» поступили на расчетные счета ООО «<данные изъяты>» вообще мог быть сделан судом лишь в совещательной комнате, поскольку в данном случае суд по сути оценил собранные доказательства. Более того, даже при возможной необходимости включения ООО «<данные изъяты>» в число потерпевших и выделения из объема ущерба - ущерба данному лицу, данные действия не повлекут за собой увеличение объема обвинения, и ухудшения положения обвиняемых, поскольку им вменяются общие суммы ущерба.

Судом делается вывод о том, что стороной обвинения не в полной мере раскрыта объективная сторона обвинения, не установлено время начала преступления и момент завладения денежными средствами потерпевших, не указано каким образом ФИО2/и ФИО1 изъяли и обратили в свою пользу денежные средства потерпевших, которые поступили в кассу
предприятия безналичным и наличным расчетом, неверно описан временной
период возникновения у подсудимых умысла на совершение инкриминируемых деяний.

Данный довод суда не конкретен и не соответствует действительности,
в тексте обвинения более чем подробно описаны преступные действия и
преступная схема обвиняемых, указаны периоды совершения каждого из
преступлений, охватывающие все необходимые даты, способ и предмет
хищения.

По мнению суда, указанные недостатки обвинения, его неточность, неконкретность, не соответствие фактических обстоятельств дела предъявленному обвинению, не отвечают требованиям, изложенным в ст.ст. 171, 220 УПК, РФ, являются, неустранимым в судебном заседании и лишают суд возможности постановить приговор или вынести другое решение, влекут за собой невозможность защищаться от предъявленного обвинения.

В соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановления суда должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Такими признаются судебные акты, которые соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона РФ и основанные на правильном применении уголовного закона.

Согласно ч. 1 ст. 237 УПК РФ, регламентирующей возвращение уголовного дела прокурору, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Возвращение дела прокурору может иметь место, когда это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, если на досудебных стадиях допущены нарушения, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.

По настоящему делу таких нарушений закона в постановлении суда не приведено, вследствие чего вынесенное постановление является необоснованным. Указанные судом недостатки могут быть устранены путем уменьшения объема обвинения как самим судом при постановлении приговора, так и государственным обвинением.

Обвинительное заключение по данному уголовному делу составлено в соответствии с требованиями УПК РФ.

Государственным обвинителем было заявлено ходатайство о предоставлении времени для изменения объема обвинения, предъявленного ФИО1 и ФИО2 в сторону его уменьшения, с учетом требований ст.ст. 246, 252 УПК РФ, т. е. не ухудшая положения подсудимых и не нарушая их право на защиту.

В связи с чем у суда отсутствовали основания для возвращения уголовного дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Считает, что при таких обстоятельствах постановление Московского районного суда г. Твери от 19.04.2018 года является незаконным и поэтому подлежит отмене.

Кроме того, возврат судом уголовного дела при указанных устранимых
недостатках очевидно нарушает принцип разумности сроков
судопроизводства, права многочисленных потерпевших, в том числе
имущественные, подлежащие безусловному восстановлению, и не может
быть оценен как объективная необходимость.

Просит постановление Московского районного суда г. Твери от 19.04.2018 года о возвращении уголовного дела прокурору отменить, дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в новом составе суда.

В возражениях на апелляционное представление прокурора адвокат Шляков В.Г. в защиту интересов ФИО2 считает апелляционное представление прокурора необоснованным и не подлежащим удовлетворению.

Не соглашаясь в целом с утверждением стороны обвинения о том, что в действиях ФИО2, повлекших неисполнение обязательств по поставке автомашин перед физическими лицами, а также перед кредитными учреждениями, имеются признаки мошенничества, защита поддерживает выводы суда о неустранимости нарушений, допущенных на стадии предварительного расследования.

Так, указание в обвинительном заключении на даты и способы внесения денежных средств физическими лицами в ООО «<данные изъяты>», фактически отличающиеся от установленных на следствии и в суде этих сведений, является существенным нарушением требований п.4 ч.2 ст.171 УПК РФ. Неверно эти сведения отражены в обвинительном заключении и в отношении кредитных организаций.

Также неверно стороной обвинения представлены в процессуальных документах и данные о размере причиненного ущерба как физическим лицам, так и кредитным организациям.

Кроме того, в оспариваемом стороной обвинения постановлении суда указано и на неверное описание в целом обстоятельств взаимоотношений ООО «Хендэ Тверь» и контрагентов в лице кредитных учреждений и физических лиц. Сторона защиты ранее еще на стадии предварительного расследования в виде ходатайств и в виде неоднократных жалобе прокурору также обращала внимание на ошибочную оценку следственных органом обстоятельств дела. В ходе судебного разбирательства все ранее выявленные противоречия подтвердились.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства было установлено, что предъявленное ФИО2 обвинение, соответствующее ему обвинительное заключение составлены с грубым нарушением норм уголовно-процессуального законодательства.

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель заявил о возможном изменении им объема обвинения ФИО2 и ФИО1, предполагая уточнить время, место и способ, иные значимые данные, якобы, совершенных преступлений.

Однако, изменение описания указанных обязательных признаков, предусмотренных ст.171 УПК РФ, неизбежно будет являться существенным изменением описания объективной стороны инкриминируемых преступлений.

В соответствие со ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

В соответствие с п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре", описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должна содержать описание преступного деяния, как оно установлено судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. В тех случаях, когда преступление совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, при описании преступного деяния должно быть указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

Пункт 20 этого Постановления предусматривает, что существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам следует считать всякое иное изменение формулировки

обвинения (вменение других деяний вместо ранее предъявленных или преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины и т.д.), если при этом нарушается право подсудимого на защиту.

Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 N 1 (ред. от 30.06.2015) "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", при вынесении решения о возвращении уголовного дела прокурору суду надлежит исходить из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией Российской Федерации права обвиняемого на судебную защиту и права потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора.

Защита ФИО2 также считает необходимым дать оценку и утверждениям прокурора о, якобы, нарушении судом разумных сроков уголовного судопроизводства и затрагивании материальных интересов потерпевших в связи с возвращением уголовного дела в порядке ст.237 УПК.

Защита обращает внимание, что сроки уголовного производства по данному уголовному делу являются длительными не в связи с возвращением прокурору уголовного дела в порядке ст.237 УПК РФ, а в связи волокитой, допущенной следственным органом, и в связи с отсутствием надлежащего прокурорского надзора за расследованием уголовного дела и на стадии утверждения обвинительного заключения. Кроме того, физические лица, признанные потерпевшими по данному уголовному делу уже различными способами реализовали свои имущественными права: некоторые получили автомашины, многие в гражданском порядке в отдельном производстве получили положительные судебные решения по своим искам, отдельные физические лица включены кредиторами в реестр требований кредиторов по делу о банкротстве ООО «Хендэ Тверь». Таким образом, оспариваемое прокурором судебного постановление никаким образом не затрагивает имущественные права лиц, признанным потерпевшими по уголовному делу.

В связи с изложенным, с учетом выявленных в суде нарушений, допущенных на стадии предварительного расследования, и неустранимых в стадии судебного разбирательства, защита ФИО2 считает постановление Московского районного суда от 19.04.2018 по делу №1-7/2018 по обвинению ФИО2 и ФИО1 в преступлениях, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ, законным и обоснованным, а апелляционное представление прокурора не подлежащим удовлетворению.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников судебного заседания, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении и возражения на них, суд апелляционной инстанции находит постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Так в силу положений ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является в том числе, несоответствие выводов суда, изложенных в постановлении фактическим обстоятельства дела.

В соответствиями с положениями ст. 389.16 УПК РФ постановление признается не соответствующим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, если суд не учел обстоятельства, которые могли повлиять на выводы суда.

Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Таким признается судебный акт, соответствующий требованиям уголовного и уголовно-процессуального закона, содержащий основанные на материалах дела выводы суда по обстоятельствам, относящимся к предмету разрешаемых вопросов.

Указывает, что в данном случае при вынесении обжалуемого постановления указанные требования соблюдены не были.

Как усматривается из постановления суда основанием возвращения уголовного дела явились нарушения требований п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения. Так суд указал, что по первому эпизоду инкриминируемого ФИО1 и ФИО2 преступления, а именно хищение денежных средств принадлежащих ПАО «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» на основании кредитных договоров время совершения преступления противоречит обстоятельствам установленным судом; ущерб причиненный банкам, составил меньшую сумму, чем указано в обвинительном заключении; ущерб если и был причинен ПАО <данные изъяты>» то не путем хищения у него денежных средств, полученных по кредитному договору, а путем продажи залогового имущества, то есть иным способом; кредит полученный в ПАО «<данные изъяты>», частично был погашен, в остальной части долг на основании договора цессии передан другому лицу, которое не установлено следователем, как и не установлена сумма долга. Таким образом суд сделал вывод о том, что органом расследования ущерб, причиненный указанным кредитным организациям, а также способ хищения денежных средств, полностью поступивших на расчетные счета ООО «<данные изъяты>» не установлены и не нашли своего отражения в предъявленном обвинении. Кроме того указано, что утверждение в тексте обвинения о том, что ООО «<данные изъяты>» не планировало продлевать дилерский договор с ООО «<данные изъяты>» противоречит доказательствам исследованным судом; утверждение о кабальности договора аренды между ПТ «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», несостоятельно. Материалы уголовного дела, и текст обвинения не содержат сведения о том, у кого, когда, каким способом и в каком размере, были похищены денежные средства кредитных организаций, физических и юридических лиц, в том числе на сумму <данные изъяты> рублей. Стороной обвинения не в полной мере раскрыта объективная сторона обвинения, не указано время начала преступления и момент завладения денежными средствами потерпевших. Не указано каким образом ФИО2 и ФИО1 изъяли и обратили в свою пользу денежные средства потерпевших, которые поступили в кассу предприятия безналичным и наличным расчетом. Неверно описан временной период времени возникновения у подсудимых умысла на совершение преступления.

С учетом вышеизложенного судом сделан вывод о том, что указанные недостатки обвинения его неточность, неконкретность, не соответствие фактических обстоятельств дела предъявленному обвинению, не отвечают требованиям ст.ст. 171, 220 УПК РФ, являются неустранимыми в судебном заседании и лишают суд возможности постановить приговор или вынести другое решение, влекут за собой невозможность защищаться от предъявленного обвинения.

Кроме того указано, что часть потерпевших по решению суда освобождены от обязанности по выплате кредитов ООО «<данные изъяты>», взятых на приобретение автомашин, данная обязанность возложена на ООО «<данные изъяты>», что позволяет суду признать ООО «<данные изъяты>» потерпевшим, однако обвинение не содержит указания, когда денежные средства ООО «<данные изъяты>» поступили на расчетные счета ООО «<данные изъяты>». Кроме того, указано, что размер похищенного у некоторых потерпевших завышен, а некоторым возмещен.

Однако суд апелляционной инстанции не может согласиться с выводами суда о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, поскольку обвинительное заключение не содержит нарушений, препятствующих рассмотрению уголовного дела и исключающих возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основании данного заключения.

Согласно ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении должны быть указаны существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и иные обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, которые во взаимосвязи с положениями ст. 73 УПК РФ подлежат доказыванию в обязательном порядке.

Из материалов настоящего уголовного дела усматривается, что в обвинительном заключении приведены все необходимые сведения, касающиеся существа предъявленного обвинения, и оно составлено с соблюдением требований ст. 220 УПК РФ.

Доводы, приведенные в постановлении в обосновании принятого решения, фактически относятся к оценке собранных по делу доказательств, не свидетельствуют о наличии нарушений УПК РФ, препятствующих рассмотрению дела и не могут служить основанием для возвращения дела прокурору.

Возвращая уголовное дело прокурору по таким основаниям, суд первой инстанции не учитывал, что в соответствии с п. 1 ч.1 ст. 237 УПК РФ основанием для возвращения дела прокурору являются такие нарушения, допущенные при составлении обвинительного заключения, которые исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного итогового решения на основе данного заключения.

Однако таких оснований судом первой инстанции в постановлении не приведено, а приведенные основания не исключают возможности вынесения приговора или иного решения.

Суд не учел, что согласно ч. 8 ст. 246 УК РФ государственный обвинитель до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора может изменить обвинение в сторону смягчения, в том числе путем переквалификации деяния в соответствии с нормой УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание.

В силу ч. 2 ст. 252 УК РФ изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Как следует из протокола судебного заседания от 19 апреля 2018 года (т. 71 л.д.211) стороной обвинения заявлено ходатайство о предоставлении времени для изменения обвинения. Однако суд в нарушении требований ч. 8 ст. 246, ч. 2 ст. 271 УПК РФ указанное ходатайство прокурора не разрешил.

Кроме того, указание в обжалуемом постановлении, на то, что уточнение прокурором обвинения значительно расширит объем предъявленного обвинения, что прямо запрещено ст. 252 УПК РФ, является голословным, ничем не подтверждается, а не разрешение ходатайства прокурора в этой части нарушает принцип равенства сторон, предусмотренный ст. 244 УПК РФ.

Уменьшить размер ущерба причиненного физическим лицам, суд первой инстанции может самостоятельно, как самостоятельно и уточнить время возникновения умысла на хищение путем мошенничества и время совершения самого преступления в рамках предъявленного обвинения. Вместе с тем, вопреки, доводам, изложенным в постановлении, время совершения преступления при описании объективной стороны второго преступления в отношении физических лица указано в обвинительном заключении, путем указания на период времени с 09 октября 2015 года по 02 ноября 2015 года.

Указание в обвинительном заключении на то, что ООО «<данные изъяты>» не планировало продлевать дилерский договор не влияет на существо обвинения, как не влияет на его существо и указание о кабальности договора аренды между ПТ «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>».

Судом не принято во внимание, что сумма в размере <данные изъяты> рублей не вменятся ФИО1 и ФИО2 в качестве суммы причиненного ими физическим и юридическим лицам ущерба.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными выводы суда, что нарушения, изложенные в постановлении, являются неустранимыми, нарушают права ФИО1 и ФИО2 на защиту, и исключают возможность постановления судом приговора или иного судебного решения, поэтому постановление суда подлежит отмене, а уголовное дело передаче на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства иным составом суда.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд

постановил:

постановление Московского районного суда г. Твери от 19 апреля 2018 года, которым уголовное дело по обвинению ФИО2 и ФИО1 в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ возвращено прокурору Московского района г. Твери для устранения препятствий его рассмотрения судом – отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в Московский районный суд г. Твери со стадии судебного разбирательства иным составом суда.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Президиум Тверского областного суда в кассационном порядке, установленном Главой 47.1 УПК РФ.

Судья М.А. Роднянская