Гражданский кодекс часть 1

с участием прокурора Уголовно-судебного управления прокуратуры <адрес> Мальцевой Я.Ю., адвоката Евменовой Е.В., осужденного ФИО1, потерпевшего Потерпевший №9,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам с дополнением к ним осужденного ФИО1 и его адвоката Евменовой Е.В. на приговор Свердловского районного суда <адрес> от <дата>, которым

ФИО1 Зайнул-Абидович, родившийся <дата> в <адрес><данные изъяты>, <данные изъяты><данные изъяты>, <данные изъяты>, работающий <данные изъяты> «<данные изъяты> состоящий на регистрационном учете и проживающий по адресу: <адрес>, не судимый,

осужден по ч.1 ст.286 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.12.2011г. N 420-ФЗ) к наказанию в виде штрафа в размере 50 000 рублей в доход государства.

От назначенного наказания ФИО1-А. освобожден на основании п. «б» ч.1 ст.78 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Заслушав доклад судьи <адрес>вого суда Левченко Л.В., объяснение осужденного ФИО1, его адвоката Евменовой Е.В., поддержавших доводы жалоб, потерпевшего Потерпевший №9, мнение прокурора Мальцевой Я.Ю., полагавшей приговор подлежащим оставлению без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 осужден за превышение должностных полномочий, то есть совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства. Преступление совершено в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании ФИО1 свою вину в совершении данного преступления не признал.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1-А. выражает несогласие с приговором суда, поскольку он вынесен с нарушением норм права. Просит приговор отменить, оправдать его.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Евменова Е.В. в интересах осужденного ФИО1 выражает несогласие с приговором суда.

Считает, что приговор суда является незаконным и необоснованным. В основу приговора положены необоснованные доказательства, а именно распоряжение об организации учебного процесса от <дата>, протокол осмотра предметов от <дата>, постановление от <дата> о признании распоряжения вещественным доказательством по уголовному делу, заключение эксперта № от <дата>.

Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор.

В дополнениях от <дата> указывает, что суд выступил на стороне обвинения, поскольку ошибки, допущенные автором обвинительного заключения при его составлении, были повторены судом в приговоре.

Считает, что суд вышел за пределы предъявленного ФИО1 обвинения, поскольку в мотивировочной части приговора сослался на нарушения ст. ст. 2, 7, 15 16 главы I Конституции РФ, чего не было в постановлении о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого от <дата>, а излагая предъявленное ФИО1 обвинение, государственный обвинитель не сослался на названные нормы.

Как указано в приговоре, ФИО1 в соответствии с п. п. 57, 59 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования» № от <дата>, п. 33 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования» № от <дата>, Постановления Совета администрации <адрес> «Об утверждении положения об оплате труда работников Краевых государственных образовательных учреждений на 2005-2009 года» №, п. 6.5 главы 6 Устава КГБОУ НПО ПЛ №, п. 2.2 главы 2 Трудового договора от <дата> осуществлял организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в КГБОУ НПЛ ПЛ №.

Однако, сделать вывод о превышении ФИО1 своих должностных полномочий, опираясь на перечисленные выше нормативно-правовые акты невозможно.

Не имеет никакого отношения к определению должностных обязанностей ФИО1 и Постановление Совета администрации <адрес> от <дата>№-п «Об утверждении Положения об оплате труда работников краевых государственных образовательных учреждений на 2005-2009 годы».

Более того, в приговоре отсутствуют ссылки на конкретные пункты названного Положения. Типовое положение «Об учреждении начального профессионального образования» № от <дата> действует с <дата>.

Согласно приговору, последние платежи внесены учащимися в июне 2008 года. <дата> ФИО1 отстранен от занимаемой должности. Из приговора суда не ясно, каким образом и в результате каких действий ФИО1 нарушил п. 33 Типового положения №, а также п. 45 этого же Типового положения, поскольку в нем предусмотрены лишь общие основания применения мер дисциплинарного воздействия. Ссылаясь на нарушение Устава <данные изъяты>№ (пункты 3.5 и 6.5), суд не указывает конкретную редакцию Устава, перечисляя их все.

Ни один из свидетелей, потерпевших, допрошенных в судебном заседании, а также чьи показания были оглашены, не показали, что к труду учащихся привлекали принудительно, без их согласия или согласия родителей. Более того, большинство учащихся никогда не работали на благоустройстве лицея.

В качестве доказательства, свидетельствующего о принудительном привлечении учащихся к труду на благоустройство лицея, обвинение ссылается на Распоряжение об организации учебного процесса от <дата>.

Однако, сам факт издания Распоряжения не может образовывать состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, а из приговора суда не ясно, какие активные действия предпринимал лично ФИО1 для реализации названного Распоряжения. Денежные средства, внесенные учащимися в рамках Распоряжения, поступали в бухгалтерию <данные изъяты>№. Кроме того, в соответствии с приказом № от <дата> Распоряжение «Об организации учебного процесса» отменено в связи с внесением прокуратурой <адрес> протеста на имя директора КГБОУ НПО ПЛ №.

На стадии предварительного расследования и в ходе судебного разбирательства ФИО1 отрицал издание им Распоряжения. По его утверждению, такая форма документа, как Распоряжение в КГБОУ НПО ПЛ № не использовалась. Распоряжение датировано <дата>. Как следует из приговора, учащиеся оплачивали денежные средств, за исключением Потерпевший №1 и Потерпевший №19 в 2007-2008 годах. Вместе с тем нет сведений о сборе денежных средств в 2005-2006 годах.

Денежные средства вносились учащимися в произвольной сумме и независимо от Распоряжения. Данные денежные средства вносились не регулярно.

Считает, что Распоряжение «Об организации учебного процесса» от <дата>, протокол осмотра Распоряжения от <дата>, постановление от <дата> о признании Распоряжения вещественным доказательством, заключение эксперта № от <дата> являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению из числа доказательств по уголовному делу.

Как указано в справке старшего оперуполномоченного ОБЭП УВД по <адрес>ФИО12 от <дата>, работая по обращению преподавателей ПЛ №ФИО14, ФИО13, ФИО29, ФИО32, ФИО15 по факту неправомерных действий директора лицея №, им от ФИО13 и ФИО14 получены документы, среди которых названо Распоряжение «Об организации учебного процесса» от <дата>, подписанное директором ГОУ ПЛ № ФИО1 3. К объяснению ФИО14 распоряжение не приобщалось. Информация, предоставленная ФИО14ФИО13 при даче объяснений, не соответствует содержанию Распоряжения от <дата>. Допрошенная в судебном заседании ФИО13 не подтвердила факт передачи Распоряжения сотрудникам правоохранительных органов. Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО14 пояснила, что она передавала в полицию другой документ. Свидетель ФИО12 показал, что он не может точно сказать, где именно он изъял названное Распоряжение.

Полагает, что при предоставлении Распоряжения «Об организации учебного процесса» от <дата> в следственные органы нарушены требования Федерального закона от <дата> № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», поскольку источник получения этого документа не установлен, не установлены обстоятельства, при которых распоряжение попало к ст. оперуполномоченному ФИО12, в какое время и в каком месте, в результате какого оперативно-розыскного мероприятия.

Недопустимость распоряжения как доказательства по уголовному делу влечет недопустимость иных доказательств, полученных на основании данного Распоряжения, а именно: протокола осмотра предметов (документов) от <дата>, постановления от <дата> о признании Распоряжения вещественным доказательством по уголовному делу, заключения эксперта № от <дата>.

Суд сослался на акт № документальной проверки КГБУ НПО «<данные изъяты>№» от <дата>, который в судебном заседании не исследовался. Таким образом, судом были нарушены требования ст. 240 УПК РФ.

В суде судебного разбирательства стороной обвинения было заявлено ходатайство об оглашении показаний потерпевших Потерпевший №16, Потерпевший №21, Потерпевший №18, Потерпевший №3, Потерпевший №5, Потерпевший №10, Потерпевший №1, Потерпевший №11, а также свидетелей ФИО15 и ФИО32 По мнению государственного обвинителя судом были предприняты исчерпывающие меры к их вызову. Названное ходатайство судом удовлетворено. В нарушение ст. 240 УПК РФ, показания свидетелей и потерпевших - оглашены без согласия стороны защиты.

Потерпевшие во время их допроса на стадии предварительного расследования находились в несовершеннолетнем возрасте, допрос проходил без участия педагога или законного представителя, поэтому оглашение их показаний недопустимо. Протоколы допросов потерпевших абсолютно идентичны друг другу, несмотря на то, что потерпевшие обучались по различным специальностям.

После возвращения уголовного дела прокурору <дата>, ФИО1 было предъявлено новое обвинение, ухудшающее его положение по сравнению с ранее предъявленным, так как ранее было указано, что материальный ущерб, причиненный Потерпевший №1, составлял 3 640 рублей, а стал 4740 рублей, Потерпевший №19 - 3 840 рублей, а стал - 4440 рублей, что и положено в основу приговора применительно к потерпевшим ФИО17 и Потерпевший №1

Полагает, что вывод суда об оплате денежных средств в сумме 250 рублей за получение именно начального профессионального образования, в приговоре не аргументирован. В квитанциях об оплате, приобщенных к материалам уголовного дела, указано: образовательные услуги или дополнительные образовательные услуги (например, квитанция, заполненная матерью потерпевшего Потерпевший №6 - ФИО18).

Действительно, из показаний потерпевших, их родителей следует, что они вносили на расчетный счет лицея через кредитные организации денежные средства. Однако, утверждение, что ФИО1 требовал с каждого учащегося от 250 рублей ежемесячно, не соответствует фактическим обстоятельствам.

Кроме того, в качестве потерпевших признаны только двадцать один студент КГБОУ НПО ПЛ №., в то время как общее количество учащихся составляло более 600 человек.

Возможность предоставления дополнительных платных образовательных услуг предусматривалась Типовым положением об учреждении начального профессионального образования, утвержденным Постановлением Правительства РФ № (<...>.

На основании приказа Министерства образования РФ КГБОУ НПО ПЛ № присвоен статус «Федеральной экспериментальной площадки», что означает разработку и внедрение программ дополнительных специализаций. В КГБОУ НПО ПЛ № были разработаны и внедрены 16 программ узкоспециализированной подготовки. Данные программы не входят в государственный образовательный стандарт по профессии «Автомеханик» и являются дополнительной образовательной услугой.

Считает, что следователем необоснованно включено в размер материального ущерба, причиненного ФИО33, 500 рублей; причиненного Потерпевший №5-700 рублей; Потерпевший №14 - 500 рублей, поскольку в платежных документах, заявлении в качестве назначения платежа указано: добровольные пожертвования (благотворительный взнос).

Ни один из потерпевших не назвал ни одного конкретного факта давления на них или других студентов с целью получить оплату за учебу. Никто из потерпевших не был отстранен от занятий или не допущен к итоговой аттестации (экзамену). Поэтому вывод суда, который продублирован из обвинительного заключения, что в ПЛ № был создан климат страха, абсолютно не обоснован.

Считает, что исследованные материалы дела, заключение эксперта ФИО19 и заключение специалиста ФИО20, допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27 подтвердили факт предоставления дополнительных образовательных услуг.

Далее адвокат обосновывает отрицание потерпевшими получения дополнительных образовательных услуг, поскольку они были несовершеннолетними, их допрос проходил без участия педагога или законного представителя. Потерпевшим задавались сложные вопросы, требующие специальной подготовки.

Сейчас, спустя такое значительное количество времени, которое прошло с момента окончания потерпевшими учебного заведения, они не могут вспомнить, какие конкретно дополнительные образовательные услуги были ими получены. Практически всегда денежные средства оплачивались родителями, которые не сообщили суду, что они обращались в учебное заведение по поводу неправомерной оплаты денежных средств.

При подписании договора между учащимся и представителем КГБОУ НПО ПЛ №, учащийся знал, что его законный представитель уведомлен о наличии платных образовательных услуг в лицее. Допрошенные в судебном заседании потерпевшие пояснили, что они подписали договор с согласия родителей, либо после совета с ними. Более того, невозможно утверждать о безусловном нарушении положений ст. 26 ГК РФ, поскольку данная норма предусматривает возможность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами, а некоторые из потерпевших оплачивали образовательные услуги именно за счет собственных доходов.

То, что данные договоры не соответствовали типовому договору на оказание дополнительных платных образовательных услуг не имеет правового значения, поскольку типовой договор - это все лишь образец, которому можно соответствовать, а можно и не соответствовать.

Помимо, так называемого, незаконного сбора денежных средств на благоустройство лицея, ФИО1 вменяют сбор денежных средств за прогулы занятий, а также требование, в случае прогулов, отработать на благоустройстве. Такие платежи осуществляли потерпевшие: Потерпевший №15, Потерпевший №8, Потерпевший №6, ФИО28, Потерпевший №1, Потерпевший №19

Однако, из содержания приговора не ясно, какая норма закона запрещает собирать деньга за пропуски занятий, а равно привлекать прогульщиков к общественно полезным работам. Кроме того, считает, что незначительный размер денежных средств, внесенных учащимися за прогулы, не образует существенного нарушения их прав и законных интересов.

Как указано в приговоре ФИО1 совершил преступление в период с <дата> по <дата>. Платеж Потерпевший №1 на сумму 400 рублей внесен в неустановленное время в период с сентября 2004 года по июнь 2005 года, т.е., возможно, до издания Распоряжения.

В приговоре суд дает оценку действиям Магомедова по сбору денежных средств за курение на территории лицея. В частности указано, что Потерпевший №22 внес 100 рублей в счет оплаты штрафных санкций за курение на территории лицея. Однако, из приговора суда не ясно, какое отношение к этому платежу имеет ФИО1, поскольку Распоряжением от <дата> данные штрафные санкции не были предусмотрены. ФИО1 эти деньги у Потерпевший №22 не требовал и от Потерпевший №22 их не получал.

Просит приговор отменить, оправдать Магомедов по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав объяснения сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Судебная коллегия считает, что выводы суда первой инстанции о виновности ФИО1 в превышении должностных полномочий, вопреки доводам апелляционных жалоб, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждаются совокупностью исследованных судом доказательств, анализ которых приведён в приговоре и им дана надлежащая оценка.

Судом установлено, что ФИО1, являясь директором КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» в период времени с <дата> по <дата>, осуществлял организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в КГБОУ НПО «<данные изъяты>№», тем самым в указанный период времени являлся должностным лицом, наделенным должностными полномочиями по управлению деятельностью указанного образовательного учреждения, обеспечению образовательного процесса (учебно-воспитательной) и административно-хозяйственной (производственной) работы, по изданию в пределах своей компетенции приказов, распоряжений и инструкций, наложению взысканий.

<дата> у ФИО1, являющегося директором КГБОУ НПО «<данные изъяты>№», возник преступный умысел на извлечение дополнительных денежных доходов от деятельности лицея, а так же на благоустройство лицея за счет средств обучающихся путем сознательного введения их в заблуждение относительно необходимости обязательных работ учащимися на благоустройстве лицея, что является существенным нарушением прав и законных интересов учащихся данного образовательного учреждения, гарантированного им ч.ч. 1, 2 ст. 37 Конституции РФ, ч. 4 ст. 50 Закона РФ «Об образовании» от <дата> N 3266-1, п.п. 41, 45 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования», утвержденного постановлениями Правительства РФ от <дата>№ и от <дата> N 521.

Реализуя свой преступный умысел, направленный на превышение своих должностных полномочий, предусмотренных п.п. 57, 59 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования», утвержденного постановлением Правительства РФ от <дата>№ (в ред. постановлений Правительства РФ от <дата> N 731, от <дата> N919, от <дата> N196), Постановлением Совета <адрес> «Об утверждении положения об оплате труда работников Краевых государственных образовательных учреждений на 2005-2009 годы» от <дата> N 29-п, п. 3.5 главы 3 и п. 6.5 главы 6 Устава КГБОУ НПО «<данные изъяты>№», ФИО1 издал <дата> за своей подписью Распоряжение «Об организации учебного процесса», в соответствии с которым, каждый учащийся должен отработать 30 часов на благоустройстве КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» в летний период (при этом согласие учащихся и их родителей, что является обязательным, в нарушение ч. 14 ст.50 Закона РФ «Об образовании» от <дата> N 3266-1, Магомедовым получено не было). В отдельных случаях по согласованию с администрацией КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» и попечительским советом, отработку можно заменить денежной компенсацией, размер которой определяется следующим образом: январь – 300 руб.; февраль – 400 руб.; март – 500 руб.; апрель – 600 руб.; май – 700 руб.; июнь – 800 руб.; июль – 900 руб.; август – 1000 руб.

Кроме того, в соответствии с указанным распоряжением, каждый учащийся, пропустивший 1 час занятий без уважительных причин, должен отработать на благоустройстве КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» в течение 3 часов или оплатить по согласованию с администрацией – 20 руб. за каждый час прогула.

Как в индивидуальных, так и в коллективных беседах с учащимися в период времени с <дата> по <дата> ФИО1 требовал от них обязательной, своевременной, ежемесячной оплаты за предоставленные образовательные услуги - за получение начального профессионального образования в сумме от 250 рублей ежемесячно, в противном случае, их ожидали меры дисциплинарного характера, не допуск к зачетам и экзаменам, вплоть до исключения из лицея. Более того, при проведении общих планерок, ФИО1 неоднократно указывал сотрудникам лицея, в том числе преподавателям и мастерам КГБОУ НПО «<данные изъяты>№» ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО13, ФИО14, ФИО15 о необходимости контролировать учащихся по своевременности внесения ими платы за обучение, за отработку на благоустройстве лицея и в случае выявления таких фактов сообщать о них заместителю по учебно-воспитательной работы КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» ФИО26

Тем самым ФИО1-А. нарушил охраняемые законом права и интересы граждан, общества и государства, предусмотренные ч.ч. 1-2 ст. 37 Конституции РФ и ч. 14 ст.50 Закона РФ «Об образовании» № от <дата>, п. 41 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования», учрежденного Постановлением Правительства РФ № от <дата>, п. 45 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования», учрежденного Постановлением Правительства РФ № от <дата>, п. 3.5 главы 3 Устава КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №», то есть нарушил конституционные права учащихся на свободу труда, подорвал авторитет государственных образовательных учреждений, призванных обеспечивать государственные гарантии граждан РФ в области образования, а также своими действиями в период с <дата> по <дата> незаконно извлек дополнительные денежные средства на нужды КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» от учащихся на общую сумму 66 320 рублей в результате незаконных сборов денежных средств за обучение, отработку на благоустройстве лицея, оплату штрафных санкций за пропуски занятий без уважительных причин и за курение на территории лицея, явно превысив свои должностные полномочия.

Изложенные в апелляционной жалобе адвоката доводы об отсутствии доказательств вины ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления суд апелляционной инстанции находит необоснованными.

Из материалов судебного следствия следует, что доводы осужденного о его не виновности и не причастности к совершению инкриминируемого преступления были предметом проверки суда первой инстанции, но своего подтверждения не нашли, поскольку опровергаются показаниями свидетелей, а также письменными доказательствами.

В обоснование виновности осужденного ФИО1 суд обоснованно положил показания потерпевших, в том числе данные ими в ходе предварительного следствия и оглашенные судом в связи с давностью событий, подтвержденные в суде, из которых следует, что на момент совершения преступления от действий ФИО1 им был причинен моральный и материальный вред, так как платили за летнюю практику, за пропуски занятий, за курение.

В том числе потерпевшие Потерпевший №6, Потерпевший №14, Потерпевший №22, Потерпевший №17, Потерпевший №8, Потерпевший №15, ФИО33 поясняли, что именно директор Магомедов пришел к ним на занятие и раздал бланки договоров на дополнительные образовательные услуги, сказав, что все должны подписать. Потерпевший Потерпевший №6 также пояснил, что он отказывался, в связи с чем ФИО1 стал на него кричать, выгнал из класса.

Потерпевший ФИО33 считает, что по 250 рублей ежемесячно он платил за обучение, хотя учился за счет бюджета, платил он и за отработку на благоустройстве лицея. Общий материальный ущерб, причиненный ему в результате незаконных поборов, составляет 3000 рублей, что для него является значительным, поскольку он являлся несовершеннолетним, постоянного источника дохода не имел.

Потерпевший Потерпевший №8 пояснил, что если бы не платил, то отчислили бы. Хотелось бы не платить.

Потерпевший №12 подтвердил, что платил за обучение по 250 рублей, как и все одногруппники, что подтвердили и потерпевшие Потерпевший №18, Потерпевший №5, который также пояснил, что именно директор ФИО1 говорил о том, куда пойдут деньги по 250 рублей. Потерпевшие Потерпевший №18, Потерпевший №5, ФИО33, ФИО34, Потерпевший №21, Потерпевший №20 также считают, что нарушение их прав и интересов является для них существенным, поскольку они вынуждены были платить, иначе могли возникнуть проблемы с учебой, а именно могли не допустить к экзаменам, вплоть до исключения. О таких проблемах потерпевшему Потерпевший №7 было известно, как от преподавателей, мастеров лицея, так и от самих студентов, поэтому он всегда платил вовремя, так как боялся последствий.

Потерпевший Потерпевший №3, кроме того, пояснял, что считает, что руководство лицея спровоцировало учащихся платить за отработку, так как они все несовершеннолетние и летом лучше отдыхать, чем работать.

Свидетель Потерпевший №19, мама потерпевшего Потерпевший №19, суду пояснила, что сын не хотел проходить практику, так как для него это было тяжело физически. Предложили заплатить, она была против, но потом заплатила, также платили за пропуски занятий.

Потерпевший Потерпевший №1 пояснил, что постоянно платил за прогулы, либо отработать можно было, но он платил, как и за летнюю отработку.

Свидетель ФИО18 пояснила, что сын говорил, что преподаватели выгоняли с уроков за то, что не платил. Сын учился на бюджете. Она затягивала с оплатой. Не отчислили, но запугивали, что отчислят.

При этом из показаний потерпевших следует, что выбор был или платить, или отрабатывать. Выбора отказаться от оплаты или отработки у несовершеннолетних учащихся не было. Со сменой директора лицея все изменилось и с сентября 2008 года денежные средства более не взимались.

Из показаний свидетеля Потерпевший №9 следует, что сын поступал на бесплатное обучение за счет средств бюджета, но с первого месяца обучения сыну преподаватели лицея стали выдавать отпечатанные квитанции, по которым необходимо было ежемесячно оплачивать сумму в размере 250 рублей, в связи с чем, она каждый месяц выделяла сыну деньги на оплату. Она спросила, за что они должны платить данные деньги, на что мастер производственного обучения ФИО29 объяснила, что это распоряжение директора лицея ФИО1 и что это идет в счет оплаты обучения на водителя (плата за бензин и за получение прав). При этом после поступления на первом курсе, директор ФИО1 собрал родительское собрание, где сказал, что у учащихся по специальности «автомеханик» обучение на водителя автомобиля обязательно входит в образовательную программу. Кроме того, директор ФИО1 сказал, что в случае прогула без уважительных причин учащийся обязан заплатить денежную сумму в размере 20 рублей за час пропущенных занятий либо отработать на благоустройстве лицея. Ей это так же показалось странным, но данный вопрос она не поднимала.

Другие родители несовершеннолетних потерпевших подтверждали внесение платы по выдаваемым в лицее квитанциям. Выбора платить у них не было, так как могли возникнуть проблемы с учебой, о чем им было известно от мастера ФИО29.

Доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что ни один из свидетелей, потерпевших не показали, что к труду учащихся привлекали принудительно, без их согласия или согласия родителей, а большинство учащихся никогда не работали на благоустройстве лицея, не свидетельствуют о невиновности ФИО1, поскольку выбор у учащихся был только работать или платить, что большинство и выбирало.

При этом доводы жалобы адвоката о необоснованном оглашении показаний не явившихся потерпевших и свидетелей в отсутствие согласия стороны защиты являются необоснованными. Как усматривается из материалов дела, решение об оглашении показаний нескольких потерпевших и двух свидетелей было принято судом после того, как были предприняты исчерпывающие меры для их вызова в суд: их местонахождения не установлено, имеются неисполненные постановления о неоднократных принудительных приводах, по адресам <адрес>вого бюро данные лица не проживают. Кроме того, судом принято во внимание, что свидетели и потерпевшие были допрошены в предыдущих судебных следствиях, сторона защиты имела возможность задать им вопросы, оспорить показания, подать замечания на протоколы судебных заседаний.

Давая оценку показаниям потерпевших, суд обоснованно не согласился с доводами стороны защиты о нарушении норм уголовно-процессуального закона, выразившихся в отсутствие при допросе несовершеннолетних потерпевших их законных представителей, поскольку в соответствии с ч.1 ст.191 УПК РФ при допросе несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля вправе присутствовать его законный представитель, то есть участие законного представителя не является обязательным. Кроме того, суд принял во внимание, что, как следует из исследованных судом протоколов допросов в качестве потерпевших Потерпевший №6, Потерпевший №16, Потерпевший №3, Потерпевший №8, Потерпевший №9, Потерпевший №15, ФИО33, Потерпевший №21, они не имели претензий по поводу отсутствия при допросе законных представителей, при этом в ходе допросов в 2009 году Потерпевший №22, Потерпевший №20, Потерпевший №19 участие законных представителей не требовалось, поскольку они были совершеннолетними. Допрошенные в ходе судебного следствия потерпевшие каких-либо возражений по поводу отсутствия на допросах законных представителей также не указывали, подтвердили свои показания, данные в ходе предварительного следствия. При указанных обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно посчитал, что неучастие законных представителей потерпевших при их допросах в ходе предварительного следствия не свидетельствует о нарушении норм уголовно-процессуального закона, с чем соглашается суд апелляционной инстанции, отвергая аналогичные доводы адвоката, а также не усматривая, что потерпевшим задавались какие-либо сложные вопросы, требующие специальной подготовки. Оснований ставить под сомнение показания потерпевшего Потерпевший №9 у суда не имелось, не установлено таких и судом апелляционной инстанции, поскольку поведение Потерпевший №9 в суде апелляционной инстанции было адекватным при ответах на вопросы, он имеет образование, а каких-либо документов, подтверждающих его невменяемость, суду не представлено.

Не являются основанием для отмены приговора доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что в качестве потерпевших признаны только 21 студент, в то время как общее количество учащихся составляло 600 человек, поскольку суд рассматривает дело в рамках предъявленного обвинения.

При этом доводы адвоката о том, что суд вышел за пределы предъявленного ФИО1 обвинения, являются необоснованными. Не являются таковыми доводы о том, что суд сослался на нарушения ряда статей Конституции РФ, на что не указывалось в обвинительном заключении, поскольку это не является какими-либо новыми обстоятельствами, изменяющими смысл предъявленного обвинения.

Аналогично являются необоснованными доводы жалобы адвоката о том, что после возвращения дела прокурору <дата> ФИО1 было предъявлено новое обвинение, ухудшающее его положение. Данные доводы также были предметом рассмотрения суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты, с чем соглашается суд апелляционной инстанции, принимая во внимание также то, что общая сумма причиненного ФИО1 ущерба была уменьшена, а количество потерпевших не изменилось.

Более того, состав преступления, предусмотренного ч.1 ст.286 УК РФ, не зависит от размера материального ущерба, а существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, совершенное ФИО1, нашло свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, в том числе показаниями потерпевших, о чем указывалось выше. Как правильно указал суд, созданной ФИО1 системой незаконных поборов с учащихся был подорван также авторитет государственных образовательных учреждений, призванных обеспечивать государственные гарантии граждан Российской Федерации в области образования.

Не свидетельствуют о невиновности ФИО1 доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что никто из потерпевших не был отстранен от занятий или не допущен к итоговой аттестации и не назвал конкретного факта давления с целью получить оплату за учебу, поскольку, как следует из пояснений потерпевших, они предпочли до этого не доводить.

Из показаний работников ПЛ №ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО15 следует, что в лицее до отстранения ФИО1 от должности существовала практика сбора денежных средств со студентов на обязательной основе, маскируемая под спонсорскую помощь, а также действовала обязательная практика отработки на благоустройстве лицея, как абитуриентами, так и учащимися. Данное положение распространялось на всех учащихся без исключения, каждый обязан отработать, либо заплатить денежную сумму.

При этом ФИО30 также показала, что учащиеся платили по 250 рублей в месяц за обучение, как указано в ученическом договоре за дополнительные образовательные услуги. Реально никаких дополнительных образовательных услуг учащимся не предоставлялось, она может это сказать точно за учащихся 1 курса, у которых она вела занятия и являлась классным руководителем. За отработку на благоустройстве лицея взимались денежные средства по прогрессирующей шкале, то есть, например, если учащийся не заплатил в одном месяце определенную сумму, то в следующем он уже обязан оплатить большую сумму. В случае неуплаты денежных средств учащимися, к ним применяются репрессивные меры. Так в 2006 году она проводила экзамен по дисциплине «экономика». В момент проведения экзамена, в класс зашла заместитель директора ФИО26 и сообщила, что учащиеся, которые не погасили свою задолженность перед лицеем, будут не допущены к сдаче данного экзамена. При этом ФИО26 назвала по списку фамилии и заставила названных лиц выйти из класса. После ухода ФИО26 она вернула учащихся в класс, приняла у них экзамен, но в протокол сдачи экзаменов их вносить не стала, затем после уплаты денег учащимися, она внесла их фамилии в протокол сдачи экзамена. Так же ей известно, что данную процедуру руководство лицея проводило и на экзаменах у других преподавателей. Так же в лицее была практика сбора штрафов с учащихся за курение в неположенном месте. Устно это было озвучено ФИО1 на линейке.

Свидетель ФИО29, работавшая мастером в ПЛ №, подтвердила показания потерпевших о том, что в лицее существовала практика сбора денежных средств за отработку летней практики, если дети не хотели отрабатывать, они должны были заплатить деньги, также была система штрафов за курение на территории лицея, за пропуски занятий. Информация о необходимости оплаты за отработку и о взимании штрафов озвучивалась учащимся директором и его заместителем на линейках. Также в комнате мастеров на стенде вывешивался об этом приказ (распоряжение).

Мастер производственного обучения ФИО14 также пояснила, что в лицее были коммерческие группы, ученики которых ежемесячно оплачивали по 1000 рублей и бюджетные, которые также ежемесячно оплачивали по 110 рублей. За что платили ей не известно. У нее была бюджетная группа. Учащиеся на автомехаников ежемесячно сдавали деньги с 1 по 3 курс. Система штрафов также была в лицее: за курение, за прогулы, за нецензурную брань, штраф 20 рублей. Был приказ об уплате за летнюю отработку за подписью ФИО1, озвучивался на линейке, на совете и вывешивался на стенде, все знакомились с ним. Сборы ежемесячные собирал мастер по ведомости. Если не оплачивали суммы ежемесячно, то не допускали до экзаменов, и если штраф не оплачен. Это было не связано с учебным процессом. К ней приходили два ученика, и она им занимала свои деньги для оплаты штрафа за прогулы, так как их не допустили до экзаменов.

Оснований для оговора осужденного со стороны потерпевших и свидетелей судом не установлено, между осужденным и потерпевшими, свидетелями неприязненных либо конфликтных отношений не имеется. Никаких данных, указывающих на наличие у потерпевших, свидетелей обвинения недобросовестности либо личной заинтересованности в исходе дела, нет. В их показаниях не усматривается и противоречий, которые бы давали основания ставить их под сомнение по существу.

Поскольку показания указанных потерпевших и свидетелей, не вызывают сомнения в их допустимости, как доказательств, и в объективном отражении свидетелями произошедших событий, суд апелляционной инстанции полагает, что суд правильно положил их в основу приговора, также как и такие письменные доказательства, как: распоряжение «Об организации учебного процесса» от <дата>, акты обследования КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №», протоколы выемок квитанций у потерпевших, заключения экспертов.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами указанного распоряжения от <дата> и производных от него доказательств, суд первой инстанции, вопреки доводам жалоб, обоснованно не усмотрел, с чем соглашается суд апелляционной инстанции. Не свидетельствуют об обратном доводы жалобы о том, что данное распоряжение предоставлено в следственные органы в нарушение требований ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», поскольку изъятие данного документа в рамках ОРМ не нашло своего подтверждения в суде.

Вопреки доводам жалобы адвоката о том, что свидетель ФИО13 не подтвердила факт передачи сотрудникам распоряжения, свидетель только пояснила, что отдавали много документов, возможно и распоряжение. Аналогично и свидетель ФИО14 пояснила, что относили в полицию или приказ, или распоряжение. При обозрении имеющегося в материалах дела распоряжения, свидетель ФИО14 подтвердила, что речь об этом распоряжении.

То, что свидетель оперуполномоченный ФИО12 в судебном заседании не мог точно сказать, где он 10 лет назад изъял распоряжение, не свидетельствует о недопустимости данного доказательства, так как ФИО2 при этом после обозрения представленных материалов дела, пояснил, что если им составлена справка о получении распоряжения от ФИО13 и ФИО14 в рамках проверки в порядке ст.144-145 УПК РФ, значит так и было.

Доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что сам факт издания Распоряжения не может образовывать состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, а из приговора суда не ясно, какие активные действия предпринимал лично ФИО1 для реализации названного Распоряжения, являются необоснованными.

Превышение должностных полномочий ФИО1, как правильно установлено судом, выразилось не только в издании распоряжения от <дата>, но в том, что он, как в индивидуальных, так и в коллективных беседах с учащимися в период времени с <дата> по <дата> требовал от них обязательной, своевременной, ежемесячной оплаты за предоставленные образовательные услуги - за получение начального профессионального образования в сумме от 250 рублей ежемесячно, что подтверждается, как было указано выше, показаниями потерпевших, свидетелей, в том числе преподавателей ПЛ №.

Так, помимо свидетелей ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО15, ФИО29, свидетель ФИО93 также поясняла, что приказ о штрафах зачитывался на линейках, издан директором. Мастерам не нравилось собирать деньги с учащихся. Можно было не платить, но отрабатывать. Учащегося ФИО92 не допустили до экзаменов, и дети прибегали занимать деньги у нее.

Как установлено судом практика взимания денег с учащихся за обучение существовала в лицее вплоть до отстранения директора ФИО1 от должности, поэтому доводы адвоката в жалобе о том, что распоряжение от <дата> было отменено по протесту прокурора приказом от <дата>, не свидетельствуют о незаконности постановленного приговора, наоборот подтверждают действие распоряжения от <дата> в период до его отмены <дата>, что и вменяется осужденному.

Согласно заключению судебной почерковедческой экспертизы № от <дата> подпись в распоряжении от <дата> от имени ФИО1 выполнена ФИО1, а доводы ФИО1 о том, что он не подписывал данное распоряжение, являются несостоятельными. При этом суд правильно принял во внимание, что ФИО1 издан приказ № от <дата>, которым установлены скидки на оплату за летнюю отработку (т.1 л.д.173), что также подтверждает факт издания именно им распоряжения № от <дата>, поскольку приказ № дополняет и уточняет распоряжение №.

Доводы жалобы адвоката о том, что выводы суда об оплате денежных средств в сумме 250 рублей за получение именно начального профессионального образования, в приговоре не аргументированы, противоречат тексту приговора, в котором дается подробный анализ доказательств в обоснование несостоятельности доводов защиты о том, что в ПЛ № не взымались денежные средства за курение, что плата вместо отработки на благоустройстве лицея являлась добровольной и благотворительной помощью оказываемой учащимися лицею, а так называемой оплаты за прогулы не было, это была оплата за дополнительные занятия проводимые с учениками, допустившими пропуски занятий.

Не ставят под сомнение выводы суда о виновности ФИО1 доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что возможность предоставления дополнительных платных образовательных услуг предусматривалась Типовым положением об учреждении начального профессионального образования, утвержденным Постановлением Правительства РФ № (<...>.

Судом не ставится под сомнение что ПЛ № имело право оказывались дополнительные образовательные услуги.

Вместе с тем, как установлено судом, потерпевшие Потерпевший №14 Е.Н., Потерпевший №1, Потерпевший №19, Потерпевший №5, Потерпевший №18, Потерпевший №17 А.В., Потерпевший №15, ФИО33, ФИО34Потерпевший №12, Потерпевший №10, Потерпевший №11 в ПЛ № обучались по специальностям «автомеханик». Потерпевшие Потерпевший №6, Потерпевший №22, Потерпевший №7, Потерпевший №8Потерпевший №21, Потерпевший №20, Потерпевший №17, Потерпевший №3 обучались по специальности «коммерсант на транспорте» в ПЛ №. Потерпевший Потерпевший №4 обучался по специальности «слесарь по ремонту подвижного состава городского электротранспорта».

С указанными потерпевшими и их родителями ПЛ № были заключены договоры на обучение за счет бюджетного финансирования, а также с потерпевшими договоры на дополнительные образовательные услуги, все потерпевшие подтвердили факт подписания указанных договоров.

Однако доводы стороны защиты о том, что потерпевшим оказывались дополнительные образовательные услуги, за что они и платили согласно договору на дополнительные образовательные услуги, опровергаются показаниями потерпевших о том, что в период с сентября 2007 по сентябрь 2008 года курсы узкоспециализированной подготовки они не посещали, сертификатов о прохождении курсов не получали. А также показаниями свидетелей – мастеров производственного обучения ФИО29, ФИО14, ФИО15, ФИО13 о том, что денежные средства взимались в принудительном порядке на основании приказа директора ФИО1 о необходимости взимания денежных средств, который вывешивался в комнате мастеров, при этом каких-либо дополнительных образовательных услуг учащимся не предоставлялось. Куда расходовались денежные средства, руководство лицея не отчитывалось.

При этом суд сослался на акт № документальной проверки КГБОУ НПО «Профессиональный лицей №» от <дата>, который, как правильно указано в апелляционной жалобе адвоката, в судебном заседании в нарушение требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ не исследовался, поэтому не мог быть использован в качестве доказательства, в связи с чем подлежит исключению из приговора.

Несмотря на исключение указанного доказательства, совокупности других доказательств, по мнению суда апелляционной инстанции, достаточно для выводов о признании осужденного виновным в содеянном.

Так, судом подробно проанализированы показания потерпевших, свидетелей, в том числе свидетелей защиты, и обоснованно принято во внимание, что ни в одном из исследованных договоров на дополнительные образовательные услуги, не имеется указания на узкоспециализированные программы, не сказано на каком курсе, какое количество часов они будут предполагать, в какое время - основное учебное или внеучебное будут преподаваться, какова будет стоимость и длительность обучения.

Кроме того, из показаний потерпевших следует, что ФИО1 фактически принудил учащихся подписать договоры на оказание дополнительных образовательных услуг, в случае отказа подписывать пояснял, что они не смогут получить водительское удостоверение. При этом потерпевший Потерпевший №1 пояснил, что его просили подписать договор на дополнительные образовательные услуги уже после того как он прошел обучение узким специализациям.

Из показаний свидетеля ФИО19 также следует, что в учебном заведении не предусмотрена оплата за образовательные услуги авансом на несколько лет вперед. Учащийся платит в период обучения оплачиваемой им специальности, поскольку учащийся может не окончить учебное заведение по тем или иным причинам и фактически обучение, которое он оплатил авансом, ему не будет обеспечено, что в системе образования недопустимо.

Из показаний потерпевшего Потерпевший №18 следует, что он не окончил обучение в лицее, в связи с призывом в армию, потерпевший Потерпевший №8 перевелся в другой лицей, то есть указанным потерпевшим даже на последних курсах не были предоставлены образовательные услуги, в том числе и дополнительные.

Как правильно указано судом, согласно показаний свидетеля ФИО99, которая являлась заместителем директора по учебной работе, все узкоспециализированные курсы проводились на 3 и 4 курсах, на 1 и 2 курсах они не могли вестись, поскольку ученикам необходимо было изучить базовую подготовку по профилю специальности для того чтобы овладеть более глубокими познаниями и освоить узкие специальности. Узкоспециализированные курсы велись за счет факультативов и оплачивались из бюджета. Она сама составляла расписание этих занятий.

Показания свидетеля ФИО3 подтверждаются также приказом от 20.10.2005г. (т.2 л.д.190) «О закреплении часов вакансий», изданным директором ПЛ № ФИО1, согласно которому распределено количество часов ведения факультативных курсов между преподавателями узких специализаций (слесарь по ремонту электрооборудования, слесарь по ремонту двигателей, слесарь по кузовному ремонту). При этом указано, что оплата часов преподавателям проводится за счет средств бюджета согласно поданным справкам. Свидетель ФИО23 в судебном заседании также пояснял, что обучение вождению осуществлялось за счет факультативных занятий, которые оплачивались за счет бюджета.

Таким образом, судом сделан правильный вывод о том, что потерпевшие осуществляли оплату деньгами за обучение, при этом обучение было бесплатным и дополнительных образовательных услуг в период внесения ими денежных средств им оказано не было.

Вопреки доводам жалобы адвоката судом указаны нормы права, согласно которым обучающиеся не могут быть привлечены к труду, не предусмотренному образовательными программами, что и требовалось от учащихся в случае пропусков занятий, курения.

Также как судом сделан обоснованный вывод о том, что ФИО1 были существенно нарушены права и законные интересы учащихся, исходя из основ Конституционного строя и прав учащихся в анализе с причиненным материальным ущербом каждому потерпевшему, а также существенно подорван авторитет государственных образовательных учреждений, призванных обеспечивать государственные гарантии граждан Российской Федерации в области образования, поскольку любое из учреждений образования, в том числе и «Профессиональный лицей №», обязано обеспечивать конституционные гарантии на бесплатное начaльное профессиональное образование, на свободу труда, формировать общую культуру личности обучающихся, воспитывать у учащихся чувства гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к Родине, а так же воспитания здорового образа жизни.

Тогда как директором ПЛ № ФИО1 в период с <дата> по <дата> эти конституционные гарантии не только не обеспечивались, а нарушались, причем в отношении несовершеннолетних лиц. Незаконные действия ФИО1 были непосредственно направлены на незаконное принудительное получение дополнительных денежных средств с учащихся за обучение, за отработку на благоустройстве лицея, штрафов за пропуски занятий, курение, так как доводы подсудимого и защиты о том, что денежные средства за курение не взимались, а плата вместо отработки на благоустройстве лицея являлась добровольной и благотворительной помощью, оказываемой учащимися лицея, оплаты за прогулы не было, это была оплата за дополнительные занятия, не нашли своего подтверждения, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.

В связи с чем доводы жалобы адвоката о том, что незначительный размер денежных средств, внесенных учащимися за прогулы, не образует существенного нарушения их прав и законных интересов, являются несостоятельными, также как и доводы о том, что платеж Потерпевший №1 на сумму 400 рублей внесен в период с сентября 2004 года по июнь 2005 года, а распоряжением от <дата> штрафные санкции за курение не предусмотрены.

Как указывалось выше, состав преступления, предусмотренного ч.1 ст.286 УК РФ, не зависит от размера материального ущерба, а существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, совершенное директором ПЛ № ФИО1 нашло свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Не свидетельствуют об обратном доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что невозможно сделать вывод о превышении ФИО1 своих должностных полномочий, опираясь на перечисленные судом нормативно-правовые акты, поскольку указанные судом акты, такие как п. п. 57, 59 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования» № от <дата>, п. 33 Типового положения «Об учреждении начального профессионального образования» № от <дата>, Постановление Совета администрации <адрес> «Об утверждении положения об оплате труда работников Краевых государственных образовательных учреждений на 2005-2009 года» №, п. 6.5 главы 6 Устава КГБОУ НПО ПЛ №, п. 2.2 главы 2 Трудового договора от <дата>, свидетельствуют только о том, что ФИО1 осуществлял организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в КГБОУ НПЛ ПЛ №, то есть являлся должностным лицом, а следовательно субъектом преступления, предусмотренного ст.286 УКК РФ.

Как следует из приговора, в соответствии с требованиями ст. 87, ст. 88 УПК РФ, суд первой инстанции проверил и оценил все представленные ему доказательства; проанализировал доводы стороны защиты, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе; указал основания, по которым он принял вышеперечисленные доказательства стороны обвинения, признав их достаточными для постановления в отношении ФИО1 обвинительного приговора, действия которого суд правильно квалифицировал по ч.1 ст.286 УК РФ (в редакции Федерального закона № 420-ФЗ от <дата>).

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют.

Судебное разбирательство было проведено с соблюдением всех принципов судопроизводства, в том числе, состязательности и равноправия сторон, права на защиту, презумпции невиновности.

Все ходатайства, заявленные стороной защиты в судебном заседании, судом были разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, по ним приняты обоснованные и мотивированные решения, не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Само по себе несогласие защиты с принятыми судом решениями по заявленным ходатайствам не является основанием для признания их незаконными.

Суд апелляционной инстанции не усматривает, что отклонение какого-либо ходатайства повлекло незаконность или необоснованность постановленного по делу приговора.

Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы ограничить права осужденного, повлиять на правильность выводов суда и явиться основанием для отмены приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не допущено.

Назначенное ФИО1 наказание по своему виду и размеру отвечает закрепленным в уголовном законодательстве Российской Федерации целям наказания и принципу справедливости.

От назначенного наказания ФИО1 обоснованно освобожден на основании п. «б» ч.1 ст.78 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Свердловского районного суда <адрес> от <дата> в отношении ФИО1 Зайнул-Абидович изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на акт № документальной проверки КГБУ НПО «Профессиональный лицей №» от <дата>, как на доказательство виновности ФИО1

В остальной части приговор Свердловского районного суда <адрес> от <дата> в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы с дополнением к ним осужденного ФИО1 и его адвоката Евменовой Е.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в <адрес>вого суда в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Судья <адрес>вого суда Л.В. Левченко