Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденной Ильясовой М.М. и в ее интересах адвоката Агапонова С.В., адвоката Калабуховой Е.В. в интересах потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №1, Потерпевший №4 апелляционное представление государственного обвинителя Чудинова И.И. на приговор Фрунзенского районного суда г. Иваново от 25 ноября 2021 года, которым

Мельников С.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, не судимый, умерший ДД.ММ.ГГГГ,

оправдан по ч. 2 ст. 109 УК РФ на основании п. 3 ч. 1 ст. 302УПК РФ, за отсутствием в его действиях состава преступления.

За Мельниковой Н.Л. признано право на реабилитацию Мельникова С.В. и возмещение вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием.

ИЛЬЯСОВА М.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, не судимая,

осуждена по ч. 2 ст. 109 УК РФ, от наказания освобождена на основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, ч. 5, ч. 8 ст. 302 УПК РФ за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Приговором постановлено взыскать с Ильясовой М.М. в федеральный бюджет процессуальные издержки, связанные с оказанием юридической помощи по оплате потерпевшим услуг представителя: Потерпевший №3 – 200000 рублей, Потерпевший №1 – 40000 рублей, Потерпевший №4 – 17500 рублей.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и представления, выслушав участников процесса, суд

УСТАНОВИЛ:

Ильясова М.М. признана судом виновной в совершении причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденная Ильясова М.М., считая приговор незаконным в связи с неправильной квалификацией ее действий за отсутствием в них обязательных признаков состава преступления предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, просит его отменить, а ее оправдать в связи с отсутствием в ее действиях (бездействии) состава преступления на основании п. 3 ч. 1 ст. 302 УПК РФ.

Считает, что уголовное дело построено на противоречиях, которые не были устранены судом первой инстанции. Сторона обвинения не смогла доказать предъявленное обвинение и опровергнуть доводы стороны защиты, приговор фактически основан на предположениях суда, что недопустимо. Вывод о ее виновности в совершении преступления, сделан в отсутствие допустимых и относимых доказательств, а приведенные в приговоре доказательства содержат противоречия, которым надлежащая юридическая оценка не дана, при обосновании выводов суда в приговоре допущено избирательное и фрагментированное их использование, что недопустимо.

Кроме того, отмечает, что при постановлении приговора: - суд использовал доказательства, полученные в нарушением закона, нарушив положения ст. 50 Конституции РФ, ст. 75 УПК РФ; - не получили оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, противоречащие выводам суда по вопросам разрешаемым при постановлении приговора; - суд не обосновал, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты; - суд не дал обоснованной оценки существенным противоречиям, содержащимся как в показаниях свидетелей, так и между их показаниями и другими доказательствами; - суд не исследовал по делу все возникшие версии, не выяснил и не оценил имеющиеся противоречия; - суд положил в основу своих выводов предположения, в то время как ее виновность в ходе судебного разбирательства не доказана; судом не учтены положения ст. 49 Конституции РФ; - суд не привел всесторонний анализ доказательств, как уличающих, так и оправдывающих подсудимого, в приговоре не дано обоснованной оценки всем доводам, приведенным в ее защиту; - в приговоре не мотивированы выводы суда относительно квалификации преступления по соответствующей статье уголовного закона, его части; - квалификация является неверной; - при рассмотрении уголовного дела и вынесении приговора допущены существенные нарушения УПК РФ, неправильно применен УК РФ; - суд безосновательно отклонил представленные стороной защиты заключения специалистов, приведенные в них обстоятельства имели существенное значение для разрешения уголовного дела; - судом не рассмотрены и не приняты во внимание иные обстоятельства, которые могли привести к смерти ФИО60, не дано оценки тому, что механизм наступления смерти противоречит симптоматике <данные изъяты>, в том числе, приведенной в инструкции к препарату «<данные изъяты>»; - суд безосновательно, вопреки научной медицинской литературе, признал достоверными результаты биохимического исследования крови ФИО60, что недопустимо.

Полагает, что допущенные судом нарушения привели к вынесению им несправедливого обвинительного приговора, что лишило, ограничило сторону защиты и Ильясову гарантированных Конституцией РФ и УПК РФ прав, ей не предоставлено право на справедливое и публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом.

В дополнениях к апелляционной жалобе Ильясова М.М. приводит подробный анализ показаний потерпевших, свидетелей, указывающий, по ее мнению, на наличие противоречий по делу. Полагает, что показания всех приведенных в приговоре свидетелей, которые положены в основу выводов суда о виновности Ильясовой, производны от результатов биохимического исследования крови трупа ФИО60 и распространяемых в этой связи слухов и домыслов. Оснований полагать, что данные лица (свидетели) являлись очевидцами тех обстоятельств, которые установлены судом, и не заблуждались относительно этих обстоятельств не имеется, что свидетельствует о предположительности выводов суда.

Обращает внимание, что заключение комиссии экспертов, установившей, что кровь ФИО60 на момент биохимического исследования не являлась гемолизной, противоречит медицинской документации и приведенным доказательствами, ссылаясь на научную литературу.

Выразила несогласие с выводами заключения комиссии № от 28.05.2020г., отмечая, что не может быть признан научно обоснованным и достоверным вывод экспертов о том, что ведение и создание высокой <данные изъяты>ФИО60 состоит в прямой причинно-следственной связи с его смертью, а вывод суда, посчитавшего достоверным, мотивированным и обоснованным указанное заключение в части обстоятельств, повлекших смерть ФИО60, является явно безосновательным.

Считает, что судом неверно не приняты во внимание заключения экспертов, представленные стороной защиты, а также иные версии произошедшего, исключающих виновность Ильясовой по отношению к смерти ФИО60, приводя подробные доводы в дополнениях.

Указывает, что в показаниях свидетеля Свидетель №10 в ходе предварительного и судебного следствия имеются противоречия в части даты и источника осведомленности о версии наступления смерти ФИО60, только в суде он сообщил, что видел в стойке для капельницы <данные изъяты>, ни один из указанных им свидетель не подтвердил его показания о том, что на бутылке была надпись <данные изъяты>, на что Свидетель №8 эмоционально выругался; кроме того, свидетель Свидетель №10 работает врачом в Шуйской ЦРБ с ФИО31, являющегося родственником погибшего, в связи с чем осведомленного обо всех обстоятельствах и заключении комиссии экспертов; все изложенные обстоятельства вызывают сомнения в соответствии показаний действительности; отмечает, что свидетель Свидетель №10 не видел использования калия хлорида, подтвердил возможность его использования в других целях.

Полагает, что свидетель Свидетель №15 на протяжении предварительного следствия и судебного разбирательства давала противоречивые показания в части объема и источника информации, о которой она была осведомлена, описания пузырька, который Свидетель №7 якобы передавала Мельникову; после оглашения ее показаний на предварительном следствии, она пояснила, что написали много лишнего, однако в какой части ее показания были лишними, суд не установил; возникают сомнения в памяти свидетеля, поскольку свидетели Свидетель №7 и Свидетель №11, оправданный Мельников С.В., на которых она указывала, не подтвердили указанных ею обстоятельств, Свидетель №7 и Свидетель №11 исключили сам факт их встречи утром 24.10.2019 года, а также отметили, что Свидетель №15 злоупотребляла алкоголем, о последнем показали и Мельников, Свидетель №7, Свидетель №13; очевидцем введения препарата из обозначенного ею пузырька ФИО18 свидетель Свидетель №15 не была.

Отмечает, что в показаниях свидетелей Свидетель №15 и Свидетель №10 имеются расхождения относительно наличия жидкости во флаконе, что суд посчитал несущественными и объяснил их результатом субъективного восприятия окружающей обстановки в стрессовой ситуации, но не указал как они могли повлиять на достоверность и полноту их показаний, вместе с тем не учел, что каждый из данных свидетелей профессионально исполняли свои обязанности.

В показаниях потерпевшей Потерпевший №1 и Свидетель №15 имеются существенные противоречия в части описания флакона (его вскрытия и закупоривания, объема содержимого), оценки которым в приговоре не дано. При этом суд первой инстанции пришел к выводу, что Ильясова М.М. подключила ФИО18 стеклянный флакон с раствором <данные изъяты>, однако описание таких стеклянных флаконов согласно материалам дела не соответствует описанию данному свидетелем Свидетель №15 и потерпевшей ФИО60 в части размера, объема, наполнения, этикетки.

Суд проигнорировал показания всех очевидцев в части, что ФИО18 все время нахождения в больнице капризничал и плакал (начиная с показаний сотрудников скорой медицинской помощи, доставлявших ФИО60 в больницу (Свидетель №5, Свидетель №7, Свидетель №15) и закачивая показаниями Ильясовой М.М., которая устанавливала ФИО60 обе капельницы.

Указывает, что ФИО19 на предварительном следствии в качестве свидетеля не допрашивался, в качестве специалиста допущен к участию в деле он не был, критериям «свидетеля» по ч. 1 ст. 56 УПК РФ не отвечает; его показания являются недопустимыми, поскольку им не указан источник осведомленности, сообщивший ему, что ребенок умер от сердечной недостаточности; его показания свелись к критике заключений стороны защиты и поддержке заключения стороны обвинения, оценке имеющихся в уголовном деле доказательств, хотя подобная оценка не относится к компетенции свидетеля.

Суд не привел в приговоре мотивы, по которым признал показания ФИО69, Свидетель №8, Свидетель №9 и Свидетель №11 недостоверными, то есть не дал надлежащей оценки приведенным доказательствам, опровергающим выводы суда о виновности Ильясовой М.М.; не установлено обстоятельств, свидетельствующих о заинтересованности указанных свидетелей; на момент дачи ими показаний Ильясова М.М. уже не работала в 1 ГКБ, Мельников С.В. скончался, и каких-либо оснований давать недостоверные показания в их пользу у таких свидетелей не имелось.

Полагает, что показания всех приведенных в приговоре свидетелей, в том числе Свидетель №10 и Свидетель №15, которые положены в основу выводов суда о виновности Ильясовой М.М., производны от результатов биохимического исследования крови трупа ФИО18 и распространяемых в этой связи слухов и домыслов.

Выражает сомнение в достоверности результатов биохимического исследования крови трупа ФИО18, которые положены в основу заключения комиссии экспертов и обвинительного приговора.

Суд пришел к выводу, что на момент забора крови из трупа ФИО18 кровь <данные изъяты> подвержена не была, однако момент забора крови в отличие от момента приведения биохимического исследования, юридического значения не имеет, совокупность приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о том, что на момент такого исследования кровь являлась <данные изъяты>, образец крови получен экспертом 24.10.2019 года около 15 часов, в лабораторию кровь поступила 25.10.2019 года в 13 часов, биохимический анализ крови проведен 25.10.2019 года после 14:14:31 часов, то есть с момента наступления клинической смерти и до биохимического исследования крови, выявившего повышенный уровень калия в ней, прошло более 38 часов, а до момента ее изъятия более 15 часов. То обстоятельство, что кровь ФИО18 в момент биохимического исследования была подвержена <данные изъяты> подтверждено свидетелями Свидетель №16 и Свидетель №18, обладающими специальными познаниями в области лабораторной диагностики, единственными очевидцами, визуально исследовавшими данный образец крови. Суд первой инстанции безосновательно проигнорировал показания указанных свидетелей и не дал им юридической оценки в приговоре, хотя они опровергали выводы о виновности Ильясовой М.И. и достоверности результатов биохимического исследования. Как следует из показаний свидетеля Свидетель №20, калий также выделяется из мышц, что может приводить к его повышению до обнаруженных показателей. Все эти сведения исключали возможность использования результатов биохимического исследования в судебно-медицинской экспертизе, а также для обоснования виновности Ильясовой М.М. в совершении преступления, что ни комиссией экспертов, ни судом первой инстанции учтено не было.

В заключение № от ДД.ММ.ГГГГ безосновательно указано, что выраженного <данные изъяты> крови ФИО18 не было, проигнорировано качество биоматериала; допуская процессы гниения крови, сделан взаимоисключающий и противоречащий остальным многочисленным доказательствам и научным источникам вывод об отсутствии выраженного <данные изъяты>; биохимический анализ проведен по жидкой трупной крови (плазме), для которой все показатели исчисляются по-иному; заключение основано на недостоверной информации; неоднократно приводится ссылка на повторное исследование гистологических препаратов трупного материала ФИО18, однако ход такого исследования и его результаты не приведены, к заключению не приложены, что исключает проверяемость данного экспертами заключения.

Специалистом ФИО21 в судебном заседании отмечено, что не установлены концентрация, количество, время и скорость введения <данные изъяты>, для вывода о передозировке препаратом <данные изъяты> недостаточно объективных данных, что свидетельствует о предположительности соответствующих выводов комиссии экспертов.

Полагает, что суд безосновательно отверг заключения эксперта ФИО55 и его показания, специалистов <данные изъяты> от 21.09.2020 года, специалиста ФИО70№ и ее показания, специалистов ФИО71№ от 03.11.2021 года; при этом указывая причины тому, игнорирует те же самые нарушения, допущенные при производстве комиссионной экспертизы.

Оценивая показания экспертов Ерофеева С.В. и Ефремова И.С. суд принимая показания последнего и отвергая показания первого, игнорирует их ссылки на одни и те же исследования «профессора Пермякова».

Суд проявил безмотивную выборочность в оценке доказательств без их надлежащей процессуальной проверки, что не может быть признано допустимым, вывод суда первой инстанции о наличии химической травмы в виде гиперкалиемии является безосновательным, носит явно предположительный характер.

Суд первой инстанции также безосновательно отверг и не принял мер к проверке иных версий произошедшего, исключающих виновность Ильясовой М.М. по отношению к смерти ФИО18: суд не исключил ошибку аптеки при приготовлении растворов <данные изъяты> - производственный брак (в том числе, в части состава, концентрации и этикетки), учитывая, что проверка готовых растворов проводится выборочно.

Отмечает, что у ФИО18 в период времени, предшествующий наступлению смерти, имелось <данные изъяты>, тому в подтверждение показания Потерпевший №1, свидетелей Свидетель №5, Свидетель №8, история болезни №, что само по себе может являться причиной <данные изъяты> выводы заключения о <данные изъяты> безосновательны, эксперты поставили под сомнение записи в медицинской документации по результатам осмотра ФИО60, по мотиву их выполнения чернилами другого цвета, однако из показаний Мельникова следует, что им использовались чернила разного цвета.

Обращает внимание, что судом отвергнута версия о невозможности наступления смерть ФИО18 вследствие второй капельницы, при этом в капельнице оставался раствор из первого флакона, на введение которого с учетом детского катетера требуется время от 2 до 5 минут (показания свидетеля ФИО22), из показаний Потерпевший №1 следует, что ребенок сразу как поставили вторую капельницу начал плакать и жаловаться на боль. На момент отключения второй капельницы у ребенка было дыхание, то есть остановки сердца не наступило.

Считает, что не имеется ни одного доказательства, безусловно свидетельствующего о том, что она ненадлежащим образом исполнила свои обязанности, перепутала флакон, при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть последствия в виде наступления смерти ФИО18, допущенные ею дефекты оказания медицинской помощи находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью; ее показания Ильясовой М.М. отвергнуты судом по формальным основаниям.

Указывает, что суд, принимая решение о взыскании с нее в федеральный бюджет процессуальных издержек, связанные с оказанием юридической помощи по оплате услуг представителя потерпевших, в нарушение ч. 6 ст. 132 УПК РФ не рассмотрел вопрос имущественной состоятельности лица, с которого должны быть взысканы процессуальные издержки, не рассмотрел вопрос об освобождении от уплаты процессуальных издержек, не мотивировал свои выводы в соответствующей части, что свидетельствует о незаконности соответствующего решения и необходимости его отмены.

В апелляционной жалобе адвокат Агапонов С.В. в интересах осужденной Ильясовой М.М. считая приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить, Ильясову оправдать.

Считает, что заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы № не может быть принято в качестве доказательства по причине неполноты проведенного исследования, отсутствия научного обоснования приведенных выводов, влекущих его недопустимость; допрошенная в судебном заседании свидетель Свидетель №15 не сообщила ни одного значимого для суда факта об обстоятельствах смерти ФИО60, а к показаниям свидетеля Свидетель №10, по его мнению, следовало отнестись критически, поскольку они даны из желания помочь семье погибшего, в связи с личной заинтересованностью.

В апелляционной жалобе адвокат Кулабухова Е.В. в интересах потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №1, С.В., не оспаривая решение в отношении Ильясовой, считая оправдательный приговор в отношении Мельникова несправедливым, незаконным и необоснованным, просит его отменить, вынести обвинительный приговор.

Считает, что предположения Мельникова о наличии у Ильясовой, имеющей опыт работы в должности медсестры 1 месяц, профессиональных навыков, которые должны способствовать надлежащему выполнению последней внутривенной инфузии назначенных им препаратов, не освобождали Мельникова от обязанности по контролю за качеством выполнения врачебных назначений, особенно с учетом стажа и опыта Ильясовой, а указание в приговоре на необходимость нахождения Мельникова в приемном отделении для приема поступающих больных не основано на материалах дела и опровергается показаниями допрошенных свидетелей.

Отмечает, что бездействие со стороны врача Мельникова, невыполнение им своих прямых должностных обязанностей находится в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО60. Иные нарушения, в том числе отсутствие в листе назначений указания концентрации раствора натрия хлорида, последовательности введения и комбинация препаратов в инфузионной системе, скорости введения инфузионных растворов, также находятся в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями.

В апелляционном представлении и дополнениях к нему государственный обвинитель Чудинов И.И., выражая несогласие с приговором, считая, что он вынесен в нарушение требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ, просит его отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

Считает, что решение об отсутствии в действиях Мельникова признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ и выводы суда, изложенные в приговоре не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; вывод об отсутствии причинно-следственной связи между действиями Мельникова и смертью ФИО60 не обоснован, напротив дефекты оказания медицинской помощи, установленные экспертами в заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ представляют из себя последовательные действия Мельникова и Ильясовой с момента поступления пациента до его смерти.

Обратил внимание, что судом при вынесении решения о виновности Ильясовой выводы экспертов, содержащиеся в вышеуказанном заключении, признаны допустимыми и достаточными, но при вынесении решения о невиновности Мельникова эти же выводы экспертов поставлены судом под сомнение.

Полагает, что судом при оценке доказательств по делу допущены нарушения правил ч. 1 ст. 88 УПК РФ; указывая, что Мельников после приема и назначения лечения ФИО60 остался в приемном отделении для продолжения оказания неотложной медицинской помощи лицам, доставляемым бригадами скорой медицинской помощи, судом не дана оценка, что с момента доставления ФИО60 в ОБУЗ «1 ГКБ» и до начала проведения ему реанимационных мероприятий, Мельников прием больных не осуществлял, в ОБУЗ «1ГКБ» пациенты не поступали.

Вопреки требованиям ст. 60 УК РФ и ст. 308 УПК РФ судом наказание Ильясовой не назначено.

Приводит доводы о несогласии с выводами суда о том, что Мельников полагал, что с учетом наличия у Ильясовой образования, профессиональных навыков и возложенных на нее обязанностей, последняя сможет надлежащим образом выполнить внутривенную инфузию, назначенного им препарата.

Указывает, что при принятии решения о взыскании с Ильясовой в федеральный бюджет процессуальных издержек судом не усмотрены обстоятельства, предусмотренные ч. 6 ст. 132 УПК РФ, вопрос о наличии имущественной несостоятельности Ильясовой не выяснялся. Решение о взыскании с Ильясовой в доход федерального бюджета процессуальных издержек по оплате потерпевшими юридических услуг недостаточно мотивировано, поскольку при отсутствии признаком имущественной несостоятельности мотивов об отсутствии оснований для их взыскания в полном объеме не приведено.

В возражениях государственный обвинитель Чудинов И.И. просил об оставлении апелляционных жалоб осужденной Ильясовой М.М. и ее защитника Агапонова С.В. - без удовлетворения, апелляционную жалобу представителя потерпевших Кулабуховой Е.В. –удовлетворить.

В суде апелляционной инстанции адвокат Андреев М.Е., действующий в интересах осужденной Ильясовой М.М., поддержал доводы жалоб осужденной Ильясовой М.М. и адвоката Агапонова С.В. и просил их удовлетворить.

Потерпевшие Потерпевший №3, Потерпевший №4, представители потерпевших-адвокаты Кулабуховой Е.В., Авдеева В.В., поддержали доводы жалобы адвоката Калабуховой Е.В. и просили ее удовлетворить.

Адвокат Храпунова А.С. в интересах законного представителя умершего оправданного Мельникова С.В.-Мельниковой Н.Л. просила отказать в удовлетворении апелляционного представления и апелляционной жалобы представителя потерпевших Кулабуховой Е.В., а приговор в отношении Мельникова С.В. оставить приговор без изменения.

Прокуроры Беляев А.В., Бойко А.Ю. поддержали доводы апелляционного представления и просили его удовлетворить.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и представления, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Вина Ильясовой М.М. в совершении инкриминируемого ей деяния подтверждается совокупностью приведенных в описательно-мотивировочной части приговора доказательств и никаких сомнений не вызывает.

Выводы суда о виновности осужденной Ильясовой М.М. в совершении преступления основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, изложенных в приговоре и получивших в соответствии со ст.ст.17, 88 УПК РФ надлежащую оценку.

Суд изложил в приговоре все представленные сторонами доказательства, как подтверждающие его выводы, так и противоречащие им, тщательно их проанализировал и в соответствии с требованиями закона указал, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

С приведенными в приговоре мотивами принятого решения суд апелляционной инстанции согласен. Фактические обстоятельства содеянного судом установлены правильно.

Позиция стороны защиты и осужденной оценены судом в совокупности с доказательствами, представленными стороной обвинения.

Виновность Ильясовой М.М. в совершении данного преступления подтверждается:

- показаниями самой Ильясовой М.М., не отрицавшей наличие в процедурном кабинете <данные изъяты> в момент смерти ФИО18;

- показаниями потерпевшей Потерпевший №1, согласно которым, сразу после введения второго препарата ребенок резко начал плакать, Ильясова М.М. проверив капельницу, убедила ее, что повода для беспокойства нет, впоследствии сын стал задыхаться и запрокинул голову, во время реанимационных действий она слышала в адрес медицинской сестры фразу- «читать лучше надо»;

-показаниями свидетеля Свидетель №10, которым осуществлялись реанимационные мероприятия ФИО18 и видевшего в стойке для капельницы <данные изъяты>, как ему показалось флакон был пуст, при этом врач Свидетель №8 выругался в адрес медсестры, поскольку данный раствор в чистом виде ведет к остановке сердечной мышцы;

- показаниями свидетеля Свидетель №15, согласно которым она являлась очевидцем передачи медицинской сестрой ФИО26 Мельникову С.В. примерно в 2 часа ночи флакона, взятого со стойки, в котором оставалась жидкость прозрачного цвета, пузырек был запечатанный, но не вскрытый, затем в ее присутствии утром 24 октября 2019 года Свидетель №7 рассказала заведующему Свидетель №11, что ребенок ФИО60 умер от того, что Марьям ввела ребенку препарат «<данные изъяты>», пояснив, что забрала пузырек с этим препаратом из капельницы процедурного кабинета, в котором находился ребенок;

- показаниями свидетеля Свидетель №13, которой от Свидетель №15 стало известно о смерти ребенка по вине медсестры в результате ошибочно введенного препарата <данные изъяты>, при этом сообщила, что в ее присутствии одна из медсестер высказала претензии медсестре по имени Марья о том, что она наделала;

- показаниями потерпевшей Потерпевший №3, которой от Свидетель №13 стало известно о смерти ФИО18 по причине передозировки препаратом калия хлорид по вине Ильясовой М.М.;

- показаниями потерпевшей Потерпевший №4, которой со слов Потерпевший №1 и Потерпевший №3 известно о произошедшем;

- показаниями потерпевшего Потерпевший №2, которому от Потерпевший №1 известно, что после капельницы ФИО18 стало плохо, ему проводили реанимацию, впоследствии он умер;

- показаниями свидетеля Свидетель №2, которому от Потерпевший №3 стало известно о смерти ФИО18 в 1-й Городской больнице, у него остановилось сердце;

- показаниями свидетеля ФИО31, которому стало известно о смерти ФИО18 по причине сердечной недостаточности;

- показаниями свидетелей Свидетель №8, Свидетель №9, принимавших участие в реанимационных действиях ФИО18;

- показаниями свидетеля ФИО26, которая заполняла титульный лист истории болезни ФИО18, видевшей ФИО1, оказывающим помощь ФИО18;

- показаниями свидетеля Свидетель №11, которому от ФИО27 стало известно, что во время капельницы ФИО18 стало плохо, реанимационные мероприятия положительного результата не дали;

- показаниями свидетелей ФИО28 и Свидетель №5, выезжавших в составе скорой медицинской помощи к ФИО18 и передавших его на госпитализацию в ОБУЗ «1-я ГКБ», состояние Потерпевший №1 было стабильным, без ухудшений;

- показаниями свидетелей Свидетель №4 и Свидетель №1, которые пояснили о наличии рвоты у ФИО18, в связи с чем был забран из сада мамой;

- показаниями свидетеля Свидетель №16, по поручению которой Свидетель №18 проводила исследование крови ФИО18, в ходе которого установлено многократное превышение уровня калия, обстоятельства хранения и транспортировки крови ей не известны;

- показаниями свидетеля Свидетель №18, проводившей исследование крови ФИО18, в ходе которого установлено многократное превышение <данные изъяты>;

- показаниями свидетеля ФИО29, сообщившей об отсутствии признаков гниения крови ФИО18;

- заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому причиной смерти ФИО18 явилось <данные изъяты>, вероятнее всего связанной с <данные изъяты> - введения ему <данные изъяты>;

- протоколом осмотра места происшествия, которым зафиксирована обстановка процедурного кабинета инфекционного детского отделения №1, в том числе наличие стеклянных емкостей с <данные изъяты> для инъекций;

- сообщением ОБУЗ «ССМП г.Иваново» о выезде бригады для оказания медицинской помощи ФИО18, согласно карте вызова поводом явились <данные изъяты>

- инструкцией к препарату «<данные изъяты>», скорость введения не должна превышать 1,5 часа, детям массой тела менее 25 кг суточная доза не должна превышать 0.225 г/кг массы тела, неблагоприятные побочные реакции могут развиться в виде симптомов <данные изъяты> только в случае абсолютной или относительной передозировки и/или слишком высокой скорости инфузии, нарушения <данные изъяты> – <данные изъяты>;

- сообщением главного врача ОБУЗ «ГКБ №1 г.Иваново», в период с 23 по 24 октября 2019 года забор крови у пациента ФИО18 не осуществлялся;

- журналом, согласно которого ФИО18 поступил в отделение в 22:45 часов, определено лечение, сделаны назначения медикаментов, в том числе <данные изъяты> взяты анализы;

- справкой ФГБОУ ВО «Ивановская государственная медицинская академия», согласно которой Ильясова М.М. является студенткой 6 курса лечебного факультета;

- рабочей программой дисциплины «сестринское дело», программой учебной практики по получению первичных профессиональных умений и навыков профессиональной деятельности «сестринская»; зачетно-экзаменационными ведомостями; выпиской из протокола от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой Ильясовой М.М. отказано в допуске к осуществлению медицинской деятельности на должностях, в том числе медицинская сестра, медицинская сестра палатная (постовая); выпиской из протокола от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой Ильясовой М.М. допущена к осуществлению медицинской деятельности на должностях, в том числе медицинская сестра, медицинская сестра палатная (постовая);

- выпиской из протокола заседания комиссии по допуску лиц к осуществлению медицинской деятельности ФГБОУ ВО «Ивановская государственная медицинская академия», Ильясова М.М. допущена к осуществлению медицинской деятельности на должности палатная медицинская сестра;

- приказом о принятии Ильясовой М.М. на работу в ОБУЗ «ГКБ №1 г.Иваново» палатной медицинской сестрой инфекционного отделения №1;

- должностной инструкцией палатной медицинской сестры инфекционного отделения ОБУЗ «ГКБ №1 г.Иваново»;

-графиком инфекционного отделения ОБУЗ «ГКБ №1 г.Иваново» на октябрь 2019 года, согласно которому 23 сентября 2019 года у медицинской сестры Ильясовой М.М. стоит вечерне-ночная смена;

- иными подробно приведенными в приговоре доказательствами.

Перечисленные выше доказательства подвергались судом оценке с точки зрения их соответствия требованиям уголовно-процессуального закона и обоснованно были признаны судом относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для установления вины Ильясовой М.М. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, судом установлены правильно.

Суд апелляционной инстанции считает правильной и обоснованной оценку показаний потерпевшей и свидетелей, которые проверены и оценены в совокупности с иными доказательствами.

Вопреки доводам жалобы осужденной и защитника, существенных противоречий в показаниях потерпевших и свидетелей обвинения, которые бы могли поставить под сомнение достоверность сообщенных ими сведений, суд не усматривает, кроме того, незначительные противоречия были устранены путем оглашения их показаний в ходе предварительного расследования, которые они подтвердили.

Причин не доверять их показаниям, оснований для оговора осужденной не установлено. Напротив, вышеуказанные показания относительно обстоятельств, имеющих значение для выводов суда о совершении Ильясовой М.М. преступления, последовательны и согласуются как между собой, так и с другими исследованными судом доказательствами.

Судом верно признаны как более достоверные показания свидетелей Свидетель №10 и Свидетель №15, обоснованно отвергнув показания ФИО26, ФИО30, Свидетель №8, Свидетель №9, поскольку показания свидетелей Свидетель №10 и Свидетель №15 согласуются с показаниями потерпевшей Потерпевший №1, слышавшей претензии в адрес Ильясовой в момент ее нахождения в процедурном кабинете во время реанимационных действий.

Данные свидетели ранее знакомы с Потерпевший №1 не были, неприязненного отношений к Ильясовой М.М. не имеют, на момент допроса не работали в ОБУЗ «ГКБ №1 г. Иваново», вследствие чего подвержены влиянию со стороны сотрудников указанной больницы не были. Кроме того, свидетель Свидетель №15 в тот же день сообщила о случившемся своей внучке – свидетелю Свидетель №13

Показания Свидетель №10 о том, что он не являлся очевидцем непосредственного использования медицинского препарата - <данные изъяты>, не подтверждение свидетелями, которые находились в кабинете в момент проведения ФИО18 реанимационных действий, наличие на флаконе надписи «<данные изъяты>», в связи с чем Свидетель №8 выругался в адрес Ильясовой, а также то обстоятельство, что его коллегой является свидетель ФИО31, не опровергают правильности выводов суда о виновности Ильясовой в совершении указанного преступления, основанного на совокупности исследованных доказательств.

Указание свидетелем Свидетель №10 только в суде о том, что он видел в стойке для капельницы флакон калия хлорида не свидетельствует о ложности его показаний, поскольку как пояснил он в суде, его об этом при допросе следователем не спрашивали.

Незначительные противоречия в показаниях Свидетель №15 и Свидетель №10 в части наличия жидкости во флаконе, переданном ФИО26ФИО1 и флаконе, увиденном Свидетель №10 в процедурном кабинете в момент смерти ФИО18, как верно указано судом, являются несущественными и объяснимы субъективным восприятием окружающей обстановки в стрессовой ситуации, не ставят под сомнение достоверность сообщенных ими сведений.

Доводы об употреблении свидетелем Свидетель №15 алкоголя на рабочем месте, в том числе сообщенными об этом сведениями свидетелем Свидетель №11 и как следствие, отсутствие оснований доверять ее показаниям, являются несостоятельными, поскольку доказательств увольнения Свидетель №15 по пп. «б» п. 6 ст. 81 Трудового кодекса РФ стороной защиты представлено не было.

Достоверность сообщенных свидетелем Свидетель №15 сведений подтверждается ее последовательными показаниями как в ходе предварительного следствия, так и в суде, оснований ставить под сомнение состояние ее памяти, как у суда первой инстанции, так и у суда апелляционной инстанции не имелось, о существенных обстоятельствах произошедшего было сообщено Свидетель №15 своей внучке – свидетелю Свидетель №13, вводить в заблуждение которую у Свидетель №15 не имелось никаких оснований. Все оглашенные показания Свидетель №15 для устранения незначительных противоречий, свидетель подтвердила.

Вопреки доводам жалобы осужденной и защитника, проведенная комиссионная судебно-медицинская экспертиза N 2-2020 от 28 мая 2020 года осуществлена компетентными лицами, соответствует требованиям закона, заключение экспертов оформлено надлежащим образом, соответствует требованиям ст.ст. 200, 204 УПК РФ, Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". На исследование экспертам был представлен тот объем медицинской документации, которого экспертам было достаточно для ответов на постановленные в постановлении следователя о назначении экспертизы вопросы. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, имеют достаточный опыт работы по специальности, обладают необходимой квалификацией для установления указанных в экспертном заключении обстоятельств, лично не заинтересованы в исходе дела, заключение экспертов оформлено надлежащим образом, научно обосновано, выводы ясны и понятны, в заключении даны мотивированные ответы на все значимые для дела вопросы. Оснований ставить под сомнение изложенные в заключение экспертизы выводы не имеется, выводы, вопреки утверждениям осужденной и защиты, являются непротиворечивыми и понятными.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что эксперты, как лица, обладающие необходимыми специальными познаниями, самостоятельно избирают методы исследования, объем необходимых материалов, в связи с чем доводы жалобы осужденной в этой части являются несостоятельными.

Научность и обоснованность выводов, изложенных в заключение экспертов, компетентность судебных экспертов, а также соблюдение при проведении экспертных исследований необходимых требований уголовно-процессуального закона, сомнений у суда первой инстанции не вызвали, не имеется таких сомнений и у суда апелляционной инстанции.

Методические рекомендации по проведению судебно-медицинской экспертизы, медицинская литература, на которые ссылается осужденная, не являются нормативными правовыми актами и имеют рекомендательный, а не обязательный характер.

Также суд апелляционной инстанции отмечает, что заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы и показания эксперта Ефремова И.С. были оценены судом в совокупности с показаниями потерпевшей, свидетелей, материалами дела и обоснованно признаны допустимыми доказательствами, поскольку они согласуются с другими доказательствами по делу.

Вопреки доводам осужденной Ильясовой и стороны защиты, сертификат врача эксперта Третьякова Д.С. на момент проведения экспертизы имелся. Истечение впоследствии срока сертификата не свидетельствует о некомпетентности судебного эксперта и неверности изложенных экспертами выводов в заключение экспертизы.

Представленные стороной защиты в подтверждение доводов о непричастности Ильясовой М.М. к инкриминируемому ей преступлению заключения специалистов, так же как и заключение судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, показания экспертов Сидорова Г.В., Бурмистровой Н.В., свидетеля Свидетель №20, были оценены судом первой инстанции наряду с другими доказательствами по делу и обоснованно и мотивированно отвергнуты, поскольку они противоречат установленным судом первой инстанции обстоятельствам по делу и опровергаются совокупностью приведенных в приговоре и исследованных судом доказательствах.

Несогласие стороны защиты с результатами выводов комиссии экспертов не свидетельствует об их недостоверности. Данная судом оценка доказательств не противоречит материалам дела и оснований для признания этой оценки неправильной не имеется.

Доводы о наличии противоречий в показаниях потерпевшей Потерпевший №1 и свидетеля Свидетель №15 в части описания флакона, с учетом установленной и исследованной совокупности доказательств, существенными не являются и не опровергают выводы суда о виновности Ильясовой М.М.

Вопреки доводам жалобы, то, что ФИО18, находясь в больнице, плакал во время введения первой капельницы, ни одной из сторон не оспаривается, вместе с тем только лишь после установки второй капельницы он стал задыхаться и запрокинул голову, о чем показала потерпевшая ФИО60, которая находилась рядом с ним.

Ссылки на недопустимость показаний свидетеля ФИО19 несостоятельны, поскольку показания указанного свидетеля положены в основу приговора лишь в части о том, что ему известно о наступлении смерти ФИО18 в результате <данные изъяты>, что согласуется с совокупностью исследованных судом доказательств, устанавливающих вину Ильясовой М.М. в совершении преступления.

Неустраненных существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, сомнений в виновности осужденной, требующих истолкования в ее пользу, судом по делу не установлено, не усматривает таковых и суд апелляционной инстанции.

Вопреки доводам жалоб осужденной и защиты, показания свидетелей обвинения не основаны на догадках и предположениях, а подтверждаются совокупностью собранных по делу доказательств. Оценка всем доказательствам, в том числе и показаниям свидетелей, дана и является верной. Оснований для признания недопустимым доказательством, как показания свидетелей обвинения, так и заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, у суда первой инстанции не имелось, не усматривает таковых оснований и суд апелляционной инстанции.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что все доводы апелляционных жалоб осужденной и ее адвоката отражают позицию стороны защиты в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции и им дана правильная оценка в приговоре. В целом они сводятся к необходимости переоценки исследованных судом доказательств, оснований для чего не имеется.

Доводы стороны защиты в части подверженности крови ФИО18 гемолизу, а также показания свидетелей Свидетель №16 и Свидетель №18 в этой части, опровергнуты судом первой инстанции мотивированно, с данными выводами суд апелляционной инстанции соглашается и считает их правильными. Как верно отмечено судом, с учетом выводов комиссионной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ. и показаний эксперта Ефремова И.С., после изъятия крови из трупа 24 октября 2019 года в 15 часов <данные изъяты> к 25 октября 2021 года только в результате процесса гемолиза невозможно; выводы биохимической экспертизы относительно <данные изъяты> в крови ФИО18 подтверждена лицами, проводившими исследование. Данные выводы заключения комиссии экспертов не противоречат медицинской документации и исследованным доказательствам. Ссылки Ильясовой на медицинскую литературу не опровергают правильности выводов суда.

Доводы о наличии обезвоживания у ФИО18 нашли свое подтверждение в исследованных медицинских документах, как в сообщении скорой медицинской помощи, истории болезни, вместе с тем, согласно комиссионного заключения, выраженного <данные изъяты> у ФИО18 на момент поступления в больницу не было, оно имело легкую степень, выводы комиссии экспертов в данной части основаны, в том числе на заключении эксперта № от 12.12.2019г. и данным микроскопической картины трупного материала об отсутствии морфологических признаков <данные изъяты> у ФИО18

Доводы жалобы осужденной о возможной ошибке аптеки при приготовлении растворов <данные изъяты> опровергается показаниями свидетеля ФИО33, пояснившей, что <данные изъяты> всегда поставлялся исключительно в заводской упаковке и не изготавливался аптекой ОБУЗ «ГКБ №1 г. Иваново».

Позиция осужденной была предметом оценки суда первой инстанции, который обоснованно признал ее несостоятельной, опровергающей представленными стороной обвинения доказательствами. Никаких новых доводов, которые могли бы поставить под сомнение виновность Ильясовой М.М. не приведено.

При таких обстоятельствах, суд пришел к обоснованному выводу, что причиной смерти ФИО18 явилась <данные изъяты>, наступившая в результате допущенной Ильясовой М.М. ошибки, подключившей в установленную ФИО18 систему внутривенного введения концентрированного <данные изъяты>.

Судом верно установлено, что между действиями Ильясовой, занимавшей должность палатной медицинской сестры инфекционного отделения №1 ОБУЗ «ГКБ №1 г. Иваново» и наступившими последствиями - смертью ФИО18 имеется причинно-следственная связь. Ильясова М.М. не предвидела возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий и бездействия в виде наступления смерти ФИО60, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть эти последствия. Ухудшение состояния здоровья ФИО60 связано с дефектом оказания медицинской помощи Ильясовой, что в соответствии с п.6.2.4 Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24.04.2008г. №194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» является вредом здоровью, опасным для жизни и расценивается как тяжкий вред здоровью.

Таким образом, юридическая квалификация действий осужденной Ильясовой М.М. по ч. 2 ст. 109 УК РФ, как причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей является верной и выводы суда в части квалификации, вопреки доводам жалобы осужденной, являются мотивированными. Оснований для оправдания Ильясовой М.М. судом апелляционной инстанции не установлено.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются исследованными в суде и приведенными в приговоре доказательствами.

Все принятые судом решения по оценке доказательств основаны на законе и материалах дела. Положенные судом в основу приговора доказательства, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и обоснованно признаны судом допустимыми.

Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона при соблюдении принципов состязательности и равноправия сторон. Ущемления прав осужденной в ходе уголовного судопроизводства, нарушений ее конституционных прав, права на защиту, а также нарушений процедуры судопроизводства, не допущено.

В силу ст.78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести и до момента вступления приговора в законную силу истекло два года.

Согласно ч. 8 ст. 302 УПК РФ при установлении факта истечения срока давности в ходе судебного разбирательства суд постановляет по делу обвинительный приговор с освобождением осужденного от назначенного ему наказания.

Судом верно принято решение о постановлении обвинительного приговора в отношении Ильясовой М.М. и о признании ее виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ.

Вместе с тем, суд не назначил Ильясовой М.М. наказание за совершение преступления, следовательно, не мог освободить ее от наказания за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, которого не назначал.

В связи с изложенным, приговор в данной части подлежит изменению, а доводы апелляционного представления в этой части подлежат удовлетворению.

При назначении наказания суд апелляционной инстанции учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность виновной, обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи.

Ильясовой М.М. совершено преступление, относящееся к категории небольшой тяжести.

Ильясова М.М. не судима, к административной ответственности не привлекалась, на специализированных учетах у врачей психиатров и наркологов не состоит. Из характеристики по месту проживания в г.Иваново участкового уполномоченного полиции следует, что за время проживания заявлений и сообщений от родственников и соседей на ее поведение в быту в отдел полиции не поступало. Соседями по месту жительства Ильясова М.М. характеризуется положительно. По месту учебы на лечебном факультете ФГБОУ ВО «Ивановская медицинская государственная академия» Минздрава России и по месту прежней работы в ОБУЗ 1 ГКБ также характеризуется положительно.

Допрошенная в ходе судебного заседания свидетель Ильясова Н.К. охарактеризовала свою дочь с положительной стороны.

Обстоятельствами, смягчающим наказание Ильясовой М.М. суд признает, в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ, имеющиеся у Ильясовой М.М. заболевания, молодой возраст, а также положительные характеристики.

Отягчающих наказание Ильясовой обстоятельств не установлено.

Оснований для применения ч.1 ст.62, ч.6 ст.15 УК РФ не имеется.

Учитывая изложенное, а также фактические обстоятельства совершенного Ильясовой М.М. преступления, сведения о ее личности, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что достижение целей наказания: восстановление социальной справедливости, исправление осужденной и предупреждение совершения новых преступлений возможно при назначении Ильясовой М.М. наказания за совершенное ей преступление в виде ограничения свободы.

Судом не установлено исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенного Ильясовой преступления, поведением во время или после его совершения преступления и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного Ильясовой преступления, для назначения наказания с применением положений ст.64 УК РФ.

На период отбывания наказания в виде ограничения свободы установить Ильясовой М.М. следующие ограничения:

- не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;

- не выезжать за пределы территории <адрес> (с учетом проживания: <адрес>), без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы;

На период отбывания наказания в виде ограничения свободы установить Ильясовой М.М. обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц для регистрации.

Вместе с тем, учитывая, что сроки давности привлечения Ильясовой М.М. к уголовной ответственности за преступление небольшой тяжести истекли, на основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ ИЛЬЯСОВА М.М. подлежит освобождению от наказания за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

В соответствии с положениями ч.ч.1,6 ст.132 УПК РФ процессуальные издержки взыскиваются с осужденного или возмещаются за счет Федерального бюджета.

При этом в случае имущественной несостоятельности лица, с которого должны быть взысканы, процессуальные издержки возмещаются за счет средств федерального бюджета. Кроме того, суд вправе освободить осужденного полностью или частично от уплаты процессуальных издержек, если это может существенно отразиться на материальном положении лиц, которые находятся на иждивении осужденного.

Это положение уголовно-процессуального закона предполагает, что осужденному должна быть предоставлена возможность довести до суда свою позицию по поводу суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Однако, суд, принимая решение о взыскании с Ильясовой М.М. в федеральный бюджет процессуальных издержек, связанные с оказанием юридической помощи по оплате услуг представителя потерпевших, не рассмотрел вопрос о ее имущественной состоятельности, осужденной не разъяснялись положения ст. ст. 131, 132 УПК РФ и не предоставлена возможность довести до суда свою позицию. Кроме того, мотивов взыскания с Ильясовой в доход федерального бюджета процессуальных издержек по оплате потерпевшими юридических услуг в неполном объеме не приведено.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции, соглашаясь с доводами апелляционной жалобы Ильясовой М.М. и апелляционного представления прокурора в этой части, полагает, что приговор в отношении Ильясовой М.М. в части взыскания с нее в федеральный бюджет процессуальных издержек, связанных с оказанием юридической помощи по оплате потерпевшим Потерпевший №3, Потерпевший №1, Потерпевший №4 услуг представителя подлежит отмене с направлением уголовного дела в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке ст.ст. 397, 399 УПК РФ, в тот же суд в ином составе суда.

Органом предварительного следствия ФИО1 обвинялся в совершении причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

В ходе предварительного расследования ФИО1 свою вину в совершении преступления не признал, заявляя о своей невиновности.

Суд первой инстанции, допросив потерпевших, свидетелей, исследовав представленные доказательства, пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст.109 УК РФ, в связи с чем вынес в отношении ФИО1 оправдательный приговор, признав за ФИО4 право на реабилитацию ФИО1 и возмещение вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.

В соответствии с ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случае, если в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

На основе анализа исследованных доказательств, суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, обоснованно пришел к выводу о невиновности ФИО1 в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, оценив все доказательства по делу с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - их достаточности для правильного разрешения дела. Оснований не согласиться с данными выводами не имеется.

В соответствии с требованиями ст.305 УПК РФ, суд в приговоре указал существо предъявленного ФИО1 обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания его оправдания и доказательства, их подтверждающие. Формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного, не допущено.

Все представленные суду доказательства судом были исследованы и им дана надлежащая оценка в приговоре, с которой соглашается суд апелляционной инстанции.

В частности, судом первой инстанции были исследованы вышеприведённые доказательства, положенные в основу обвинения Ильясовой М.М.

Выводами комиссионной судебно-медицинской экспертизы № 2-2020 от 28 мая 2020 года в причинно-следственной связи со смертью ФИО18 установлены допущенные врачом ФИО1 нарушения: в листе назначений не указаны: <данные изъяты>, последовательность введения и комбинация препаратов в инфузионной системе, не указана скорость введения инфузионных растворов; отсутствие контроля со стороны дежурного врача за выполнением врачебных назначений средним медицинским работником (врач не только обязан назначить лечение, но и осуществлять контроль за исполнением назначений со стороны среднего медицинского работника, что в обязательном порядке должно быть прописано в должностной инструкции врача).

Иные допущенные врачом ФИО1 нарушения какого-либо существенного влияния на смертельный исход ФИО18 не оказали.

Вместе с тем, в силу п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" при оценке судом заключения эксперта следует иметь в виду, что оно не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами.

Суд первой инстанции верно оценил заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы в отношении ФИО1 в совокупности с имеющимися в деле доказательствами, в том числе с должностной инструкцией ФИО1, а также с учетом показаний допрошенного в ходе судебного заседания одного из экспертов, проводивших экспертизу, Ефремова И.С., который пояснил, что назначенные ФИО1ФИО18 медицинские препараты, в том числе, калий хлорид, их концентрация и количество, не могли привести к смерти пациента. Кроме того, пояснил, что врач приемного отделения имел право вести прием других пациентов во время инфузионного введения медицинской сестрой назначенных им препаратов и не обязан непрерывно следить за выполнением его назначений.

Как верно установлено судом, смерть ФИО18 наступила по причине гиперкалиемии, вызванной ошибочным введением ФИО18 внутривенно медицинской сестрой Ильясовой М.М. <данные изъяты>.

Вопреки доводам апелляционной жалобы представителей потерпевших и апелляционного представления, после осмотра ФИО18 и до начала реанимационных мероприятий, согласно журнала поступления №14(приемное отделение), ФИО1, выполняя обязанности дежурного врача приемного отделения, производил осмотр двоих больных, после получения информации об ухудшении состояния здоровья ФИО18, поднялся в инфекционное отделение №1 и приступил к реанимационным мероприятиям. Неточности во временных отрезках в журнале приема больных в соответствии с ч.3 ст.14 УПК РФ толкуются в пользу ФИО58.

С учетом изложенного, суд пришел к обоснованному выводу, что отсутствие в листе назначения концентрации раствора <данные изъяты>, последовательности его введения, не указание комбинации препаратов в инфузионной системе, не указание скорости введения инфузионных растворов, каким-либо существенным образом повлиять на состояние здоровья ФИО18 не могло и в причинно-следственной связи со смертью ФИО18 не состоит, как и отсутствие надлежащего контроля со стороны ФИО1 за работой медицинской сестры Ильясовой М.М.

ФИО1, осуществляя дежурство в качестве врача - инфекциониста по оказанию экстренной и неотложной помощи приемного инфекционного отделения ОБУЗ ГКБ № 1 согласно графику, осмотрел доставленного бригадой скорой медицинской помощи ФИО18, по результатам проведенного осмотра им было принято решение о госпитализации ФИО18 и назначено лечение - внутривенная инфузия лекарственных препаратов, согласно листу назначения и истории болезни, после чего ФИО18 направлен им в инфекционное отделение, история болезни передана медицинской сестре Ильясовой М.М. для выполнения назначенного лечения. ФИО1, полагая, что с учетом наличия у Ильясовой М.М. необходимого образования, профессиональных навыков и возложенных на нее должностных обязанностей, по своевременному и точному выполнению назначения лечащего врача, последняя сможет надлежащим образом выполнить внутривенную инфузию, назначенных им препаратов, остался в приемном отделении для продолжения оказания неотложной медицинской помощи лицам, доставляемым бригадами скорой медицинской помощи. Получив информацию об ухудшении состояния здоровья ФИО18, Мельников С.В. незамедлительно прибыл в процедурный кабинет инфекционного отделения № 1, и приступил к реанимационным мероприятиям в отношении ФИО18

Действительно, согласно положениям инструкции врача инфекциониста, на врача возложена обязанность по контролю за качеством и своевременностью выполнения врачебных назначений средним медицинским персоналом, вместе с тем, как верно отмечено судом первой инстанции, указанная обязанность не подразумевает непосредственного обязательного присутствия врача при выполнении медицинской сестрой Ильясовой, назначенного им лечения, которая была допущена к осуществлению медицинской деятельности на должностях среднего медицинского персонала, в том числе медицинской (палатной) сестры постовой, и принята на должность медицинской сестры палатной в инфекционное отделение №1 ОБУЗ «1 ГКБ».

При таких обстоятельствах, с учетом нахождения Мельникова С.В. на дежурстве по оказанию экстренной и неотложной помощи приемного инфекционного отделения, непродолжительного промежутка времени нахождения ФИО18 вне поля зрения врача Мельникова С.В. – согласно предъявленного обвинения 25 минут, сведений о наличии у Ильясовой М.М. необходимого образования для замещения последней должности палатной медсестры и наличия у нее необходимых знаний и навыков для проведения инфузии, незамедлительное прибытие Мельникова С.В. и выполнение реанимационных мероприятий после получения информации об ухудшении состояния здоровья ФИО18, у суда не имелось оснований для вывода о ненадлежащем контроле со стороны Мельникова С.В. за действиями медицинской сестры Ильясовой М.М.

С учетом изложенного, суд пришел к обоснованному и мотивированному выводу об отсутствии прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействием) Мельникова С.В. и наступлением последствий в виде смерти ФИО18, в связи с чем судом принято законное решение об оправдании Мельникова С.В. по ч. 2 ст. 109 УК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, то есть по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Вопреки доводам представления, заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ содержит не единый вывод о причинно-следственной связи между действиями Ильясовой М.М. и Мельникова С.В. и смертью ФИО18, в связи с чем, решая вопрос относительно наличия в действиях Мельникова С.В. состава преступления, выводы заключения были оценены судом наряду с иными доказательствами.

Ссылки в апелляционном представлении на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 №1 являются необоснованным, поскольку данное постановление утратило силу в связи с изданием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.11.2016г. №55.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, по делу не допущено.

На основании изложенного, апелляционные жалобы адвоката Агапонова С.В. в интересах осужденной Ильясовой М.М., адвоката Кулабуховой Е.В. в интересах потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №1, Потерпевший №4 удовлетворению не подлежат, апелляционная жалоба осужденной Ильясовой М.М., апелляционное представление государственного обвинителя Чудинова И.И. подлежат частичному удовлетворению.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Фрунзенского районного суда г. Иваново от 25 ноября 2021 года в отношении МЕЛЬНИКОВА С.В. оставить без изменения.

Тот же приговор в отношении ИЛЬЯСОВОЙ М.М. изменить.

Назначить ИЛЬЯСОВОЙ М.М. по ч.2 ст.109 УК РФ наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев.

На период отбывания наказания в виде ограничения свободы установить Ильясовой М.М. следующие ограничения:

- не выезжать за пределы территории <адрес>, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы;

На основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ освободить ИЛЬЯСОВУ М.М. от наказания за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Приговор в отношении Ильясовой М.М. в части взыскания с Ильясовой М.М. в федеральный бюджет процессуальных издержек, связанных с оказанием юридической помощи по оплате потерпевшим Потерпевший №3, Потерпевший №1, Потерпевший №4 услуг представителя отменить, уголовное дело в этой части передать на новое судебное рассмотрение в порядке ст.ст. 397, 399 УПК РФ, в тот же суд в ином составе суда.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката Агапонова С.В. в интересах осужденной Ильясовой М.М., адвоката Кулабуховой Е.В. в интересах потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №1, Потерпевший №4 - без удовлетворения, апелляционные жалобы осужденной Ильясовой М.М., апелляционное представление государственного обвинителя Чудинова И.И. удовлетворить частично.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке гл. 47.1 УПК РФ, в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу.

В случае пропуска этого срока, кассационные жалоба и представление могут быть поданы непосредственно в суд кассационной инстанции и рассмотрены в порядке, предусмотренном статьями 401.10 - 401.12 УПК РФ.

Осужденная вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий