Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и.о. Сокольского межрайонного прокурора Тяглова С.В. на приговор Сокольского районного суда Вологодской области от 29 мая 2017 года, которым

ФИО1, <ДАТА> года рождения, уроженка <адрес>, ранее не судимая,

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступления.

За ФИО1 признано право на реабилитацию в порядке п.1 ч. 2 ст. 133 УПК РФ. Разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Мера пресечения отменена.

Принято решение по вещественным доказательствам.

Заслушав доклад судьи Вологодского областного суда Спиридоновой З.З., доводы оправданной ФИО1 и в ее защиту адвоката Мосейко Г.Н., просивших приговор оставить без изменения, мнение прокурора Корнилова А.В., полагавшего приговор отменить по доводам апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

установил:

Приговором Сокольского районного суда Вологодской области от 29 мая 2017 года ФИО1 оправдана в связи с непричастностью к совершению преступления по предъявленному ей обвинению в фальсификации доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание.

Вину в совершении преступления ФИО1 не признала.

В апелляционном представлении исполняющий обязанности Сокольского межрайонного прокурора Тяглов С.В. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, просит его отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение в ином составе суда. Считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а сам приговор постановлен с существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства.

В обоснование своих доводов государственный обвинитель указывает, что принятое судом решение мотивировано отсутствием достаточных, бесспорных и убедительных доказательств причастности ФИО1 к совершению преступления. Судом первой инстанции поставлены под сомнение выводы судебной автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М.., на основании показаний специалиста Е.М., допрошенной в судебном заседании по ходатайству стороны защиты, а также заключения повторной автороведческой экспертизы, проведенной экспертами ФБУ ... ЛСЭ Минюста России.

Судом были приняты за основу показания специалиста Е.М., подвергшей критике методику исследования эксперта и показавшей, что она не согласна с заключением автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М. Поставив под сомнение достоверность и обоснованность использованной при производстве автороведческой экспертизы методики и, таким образом, выводы, сделанные экспертом Л.М.., специалист Е.М. ограничилась лишь оценкой указанного доказательства, при этом собственных выводов относительно представленных объектов исследования и предполагаемого авторства исследуемого текста специалист не сделала, исследование по существу не проводила, выйдя тем самым за пределы своей компетенции и присвоив себе полномочия по оценке доказательств, относящиеся к исключительной компетенции суда.

Указывает, что по результатам проведенной повторной автороведческой экспертизы экспертами ФБУ ... ЛСЭ Минюста России, был сделан вывод о том, что установить авторство исследуемого текста не представляется возможным, поскольку имеет место смешение признаков письменной речи составителя протокола и лица, дающего показания. Расхождение с выводами первичной экспертизы, проведенной экспертом Л.М.., эксперты объяснили использованием Л.М. иной методики, а также тем, что он произвел неверную оценку выявленных им признаков, то есть типичные для официально-делового стиля черты оценил как весомые идентификационные признаки, не учел стилевые и жанровые особенности исследуемого текста.

Вместе с тем, при назначении и производстве указанной повторной автороведческой экспертизы были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. Так, в нарушение ч. 2 ст. 190 УПК РФ, перед экспертами, производившими повторную экспертизу, были поставлены вопросы, отличающиеся от тех, которые были поставлены перед экспертом Л.М.., а также представлены сравнительные материалы, которые эксперту Л.М. ранее не представлялись, что недопустимо при проведении повторной судебной экспертизы. Кроме того, исследование представленных экспертам сравнительных материалов фактически ими не производилось, что следует из текста заключения экспертов. Поставив под сомнение достоверность и обоснованность использованной при производстве автороведческой экспертизы методики и, таким образом, выводы, сделанные экспертом Л.М.., эксперты ФБУ ... ЛСЭ Минюста России вышли за пределы своей компетенции и присвоили себе полномочия по оценке доказательств, относящиеся к исключительной компетенции суда, что является недопустимым.

По ходатайству государственного обвинителя по уголовному делу в судебном заседании был допрошен эксперт Л.М.., последовательно подтвердивший правильность сделанных им выводов при проведении автороведческой экспертизы и показавший, что им применялся метод сопоставления, по результатам которой у ФИО1 по сравнению с Н.А. выявлен более высокий уровень владения официально-деловой речью. Сопоставив в спорном тексте признаки стиля одного и другого автора, он пришел к выводу, что автор, речевые навыки которого более высокие, изменял текст. Исследуемые образцы письменной речи ФИО2 считает абсолютно корректными, поскольку это однородные и идентичные речевые жанры.

Государственный обвинитель обращает внимание на то, что указанные показания эксперта Л.М.., предупрежденного об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения и заведомо ложные показания эксперта, в настоящем судебном заседании никем опровергнуты не были. Данное им заключение судом в установленном законом порядке недопустимым доказательством признано не было. Ссылка суда на отсутствие у Л.М. статуса государственного эксперта и наличие у него гражданско-правового договора со следственными органами, несостоятельна, поскольку на основании ч. 2 ст. 195 УПК РФ судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями. Суду были представлены документы, подтверждающие образование, квалификацию Л.М. по соответствующей специальности, а также наличие у него ученой степени кандидата филологических наук и опыта производства лингвистических судебных экспертиз, что свидетельствует о наличии у него специальных знаний, достаточных и необходимых для проведения автороведческой судебной экспертизы. Ссылка на наличие между Л.М. и следственным органом гражданско-правового договора на проведение судебной экспертизы также несостоятельна, поскольку Л.М.. предупреждался в установленном УПК РФ порядке об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, при этом сведений, подтверждающих его прямую или косвенную заинтересованность в исходе уголовного дела, в настоящем судебном заседании представлено не было. В связи с изложенным, оснований подвергать сомнениям подготовленность и объективность эксперта Л.М. у суда не имелось.

Государственный обвинитель полагает, что во всех случаях возникновения сомнений по поводу заключения эксперта должны предприниматься все возможные меры к их устранению. При этом, в случае возникновении сомнений в обоснованности и полноте судебной экспертизы, может быть назначена повторная экспертиза в соответствии со ст. 207 УПК РФ, поскольку в данном случае имеются явные разногласия между заключениями эксперта Л.М.. и экспертом ФБУ ... ЛСЭ Минюста России. Без проведения повторной экспертизы делать какие-либо однозначные выводы, не обладая специальными знаниями, не возможно. Кроме того, обвинение обращает внимание на двойственность позиции суда при вынесении итогового решения. С одной стороны суд не принимает выводы автороведческой экспертизы, с другой - не исключает ее из числа доказательств, поскольку требования уголовно-процессуального закона и законодательства о государственной экспертной деятельности при производстве данной экспертизы соблюдены. Кроме одностороннего подхода суда к оценке автороведческой экспертизы, в приговоре не в полном объеме проанализировано заключение технической судебной экспертизы.

Обращает внимание, что при анализе заключения по результатам технической судебной экспертизы документов, суд указал, что эксперты пришли к выводу об однородности состава тонера, с помощью которого распечатан протокол допроса свидетеля С.М., с тонером, следы которого имеются на других представленных на исследование документах, в том числе выполненных другими дознавателями. Из показаний свидетелей - дознавателей ОД МО МВД России «...» Л.А., И.А., Т.Н., В.К., Ю.В. следует, что каждая из них могла беспрепятственно зайти в любой кабинет дознавателей, распечатать необходимый им документ на любом принтере. Все электронные документы по уголовным делам находились в общем сервере органа полиции. Вместе с тем, из содержания заключения экспертов следует, что ими, помимо химического состава тонера, используемого на печатающем устройстве, анализировались характеристики и характерные признаки самого печатающего устройства. В качестве образцов для сравнительного исследования, наряду с анализируемым протоколом допроса свидетеля С.М., экспертам предоставлены документы, изготовленные дознавателями ФИО3 в период с ноября 2013 года по август 2014 года помесячно, то есть за период производства предварительного расследования по уголовному делу в отношении У.К.

Как следует из заключения экспертов, текст протокола допроса свидетеля С.М. от 29.12.2013 по уголовному делу №... предположительно выполнен на том же печатающем устройстве, что и тексты ряда документов, изготовленных ФИО1 в мае, июне и июле 2014 года, то есть в период производства ею дознания по указанному уголовному делу. Эксперты указывают, что текст исследуемого протокола выполнен или на другом печатающем устройстве, или в другой период времени, чем печатный тест каждого из остальных документов, выполненных другими дознавателями. Указанный вывод сделан на основании анализа не химического состава тонера, а на основании специфических признаков печатающего устройства, обусловленных его характеристиками, техническим состоянием и другими признаками. При этом отсутствие совпадений с документами, изготовленными иными дознавателями, ставит под сомнение достоверность показаний свидетелей Л.А., И.А., Т.Н. и В.К. о том, что печатающим устройством мог воспользоваться любой другой сотрудник отделения дознания. Указанное обстоятельство, отраженное в выводах экспертов, не нашло отражение в приговоре и судом не оценено. Помимо этого, эксперты пришли к выводу о том, что текст исследуемого протокола и изготовленных ФИО1 документов, указанных выше, выполнен однородным по составу тонером. Считает, что вышеприведенные доводы свидетельствует о неполной и односторонней оценке судом указанного доказательства.

Оправдывая ФИО1 в совершении преступления, суд сослался на показания свидетеля У.К. о том, что оперативные сотрудники ему сообщили, что свидетель С.М. дал против него показания, поэтому ему пришлось признать свою вину и дать признательные показания дознавателю Л.А. Вместе с тем, как следует из показаний свидетеля А.И. - начальника отделения ОУР МО МВД России «...», свидетель С.М., с которым он лично беседовал, действительно пояснил, что конфликт у потерпевшей С.И. был с У.К. Однако ни свидетель А.И., ни свидетель Д.Н., получавший с С.М. письменные объяснения на стадии доследственной проверки, не указывают, что С.М. давал какие-либо показания, изобличающие У.К. Как следует из показаний указанных лиц, С.М. признавал наличие конфликта между У.К. и С.И., не исключал, что У.К. мог нанести удары С.И., однако указывал, что сам этого не видел. Считает, что выводы суда о том, что протокол допроса и показания свидетеля С.М. были сфальсифицированы еще до принятия ФИО1 уголовного дела к своему производству, ничем не обоснованы. Убежден, что доводы суда о непричастности ФИО1 к совершению преступления безосновательны, анализ доказательств проведен не в полном объеме. При имеющихся сомнениях судом не назначена и не проведена повторная автороведческая экспертиза. Просит учесть указанные им доводы и принять законное и обоснованное решение, отменив приговор суда.

На апелляционное представление прокурора адвокат Мосейко Г.Н. в интересах ФИО1 представила свои возражения, в которых она, приводя доводы, просит приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление прокурора - без удовлетворения.

Считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, существенных нарушений уголовно-процессуального закона не усматривается.

Судом законно и обоснованно поставлены под сомнение выводы судебной автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М. на основании не только показаний кандидата филологических наук по специальности «...», доцента со стажем научно-педагогической деятельности - 27 лет, стажем экспертной деятельности - 7 лет, предупрежденной в судебном заседании об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, специалиста Е.М., но и на основании заключения повторной автороведческой экспертизы, проведенной 28.12.2016 экспертами ФБУ ... ЛСЭ Минюста России. Компетентности и научной обоснованности доводам специалиста Е.М. в вопросах, являющихся предметом судебного разбирательства, судом дана надлежащая оценка.

В соответствии с п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ « О судебной экспертизе по уголовным делам» от 21.12.2010 № 28 «заключение и показания специалиста даются на основе использования специальных знаний, и также как заключение и показания эксперта в суде являются доказательствами по делу», что подтверждается ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

Показания специалист Е.М. давала на основе использования специальных знаний, подтвержденных научными работами авторов, являющихся общепризнанными специалистами в области автороведения, согласно которым атрибуция текста в аспекте установления авторства должна проводиться на достаточном текстовом объеме, каковым считается 6 машинописных страниц текста. В материалах, представленных на экспертизу Л.М. данное требование нарушено. Все форматы текстов, представленных на экспертизу Л.М.., в официально деловой коммуникации представлены очень незначительные по объему (протокол С.М. от 28.12.2013 - меньше одной страницы, весь сравнительный материал (три объяснения) тоже меньше одной страницы.

С учетом возникших сомнений при проведении автороведческой экспертизы экспертом Л.М. судом по ходатайству государственного обвинителя и стороны защиты по делу была назначена повторная судебная автороведческая экспертиза, производство которой поручено экспертам федерального бюджетного учреждения ... лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации.

Согласно заключению повторной автороведческой экспертизы №... от 28 декабря 2016 года установить, является ли автором текста протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года Горбань или другое лицо, не представляется возможным, так как имеет место смешение признаков письменной речи, не позволяющее дифференцировать признаки письменной речи составителя протокола, и лица, дающего показания, то есть фактически подтвердила показания специалиста Е.М.

Расхождение с выводом первичной экспертизы в части: «Автором представленных на экспертизу текстов (протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года) является ФИО1» объясняется тем, что эксперт использовал иную методику, а также произвел неверную оценку выявленных им признаков, типичные для официально-делового стиля черты оценил как весомые идентификационные признаки, не учел стилевые и жанровые особенности исследуемого текста (т. 5, л.д.123-128).

Не согласившись с повторной автороведческой экспертизой №... от 28 декабря 2016 года, и с показаниями специалиста Е.М., сторона обвинения указывает на существенные нарушения уголовно-процессуального закона при назначении и производстве повторной автороведческой экспертизы, утверждая, что перед экспертами, производившими повторную экспертизу, были поставлены вопросы, отличающиеся от тех. которые были поставлены перед экспертом Л.М..; экспертам, производившим повторную автороведческую экспертизу, были представлены сравнительные материалы (дополнительные), которые эксперту" Л.М. не представлялись; исследование представленных экспертам сравнительных материалов фактически не производилось, что следует из текста заключения экспертов; эксперты ФБЗ ... ЛСЭ Минюста России вышли за пределы своей компетенции и присвоили себе полномочия по оценке доказательств, относящихся к исключительной компетенции суда, поставив под сомнение достоверность и обоснованность использованной при производстве автороведческой экспертизы методики и выводов, сделанных экспертом Л.М.

Сторона обвинения говорит о том, что в данном случае может быть назначена повторная экспертиза в соответствии со ст. 207 УПК РФ, поскольку имеются явные разногласия между заключениями эксперта Л.М. и экспертом ФБУ ... ЛСЭ Минюста России, но не формулирует вопросов. В связи с указанным, сторона защиты не усматривает существенных нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и производстве повторной автороведеческой экспертизы.

Защита считает, что суть поставленных вопросов одна, ставить вопрос на разрешение экспертов ФБУ ... ЛСЭ Минюста России в отношении лица, которое не привлекается к уголовной ответственности, неправильно, поскольку это не однородные и не идентичные речевые жанры. Исследование представленных экспертам сравнительных материалов оказалось невозможным из-за смешения признаков письменной речи, не позволяющее дифференцировать признаки письменной речи составителя протокола и лица, дающего показания. Защита убеждена, что эксперты ФБУ ... ЛСЭ Минюста России не вышли за пределы своей компетенции, преследуя цель объяснить свои расхождения с выводом первичной экспертизы, обосновывая это тем, что при первичной экспертизе использовалась иная методика и дана неверная оценка выявленным признакам: типичные для официально-делового стиля черты оценены как весомые идентификационные признаки, не учтены стилевые и жанровые особенности исследуемого текста.

Полагает, что материалы уголовного дела не содержат каких-либо данных, что эксперты лично, прямо или косвенно заинтересованы в исходе дела, оснований не доверять выводам сертифицированных государственных экспертов по автороведению ФБУ ... лаборатория судебной экспертизы не усматривает.

Обращает внимание, что эксперт Л.М. состоящий на тот момент в должности начальника отдела организации научной работы ... института университета имени ... на предварительном следствии по результатам автороведческой судебной экспертизы не допрашивался.

Довод стороны обвинения также состоит в том, что отсутствие совпадений с документами, изготовленными другими дознавателями, ставит под сомнение достоверность показаний ФИО1 о том, что печатающим устройством мог воспользоваться любой другой сотрудник отделения дознания.

Согласно показаний свидетеля Ю.В., являющейся начальником отделения дознания МО МВД России «...», у каждого оперативного сотрудника имеется свой компьютер, через который они имеют доступ в сервер, где выкладывается информация. В документы, которые находятся на сервере, можно внести изменения и при необходимости распечатать.

Полагает, что в основу обвинения должны быть положены такие доказательства, при которых даже устранение одного из них не изменит принятое по делу процессуальное решение. Защита убеждена, что в отношении ее подзащитной ФИО1 не имеется ни одного убедительного и бесспорного доказательства какой-либо виновности по данному уголовному делу.

В судебном заседании апелляционной инстанции прокурор Корнилов А.В. поддержал апелляционное представление, привел аналогичные доводы и дополнил, что судом не устранены противоречия между показаниями специалиста и заключением ... лаборатории судебных экспертиз. В апелляционном представлении необоснованно сделана ссылка на ст. 190 УПК РФ, следует указать ч. 2 ст. 207 УПК РФ. Считает, что при повторной экспертизе следовало указать те же вопросы, что и при проведении первичной экспертизы. Объем доказательственного материала должен быть сопоставимым. Просит приговор отменить и уголовное дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Адвокат Мосейко Г.Н. существенных нарушений при рассмотрении уголовного дела не усматривает. Привела доводы, аналогичные возражениям на апелляционное представление, имеющимся в материалах дела. Дополнила, что суд подробно и объективно подошел к рассмотрению дела. Специалист Е.М., допрошенная в судебном заседании, и ... лаборатория судебных экспертиз, проводившая экспертизу, не являются заинтересованными в исходе дела. Заключение экспертизы, сделанное ... ЛСЭ, подтверждает показания специалиста Е.М., отвечает на все вопросы, и нет оснований ему не доверять. Судом также была исследована техническая экспертиза. Считает, что доказательств, подтверждающих вину ФИО1 в совершении преступления, уголовное дело не содержит. Просит приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление отклонить.

ФИО1 поддержала доводы адвоката Мосейко Г.Н. и пояснила, что преступления она не совершала. Уголовное дело находилось у трех дознавателей, кто изготовил протокол допроса, она не знает. Когда она приняла дело к своему производству, протокол допроса находился уже в уголовном деле. Просит приговор оставить без изменения.

Изучив материалы дела, заслушав мнение участников процесса, проверив доводы апелляционного представления, возражения адвоката Мосейко Г.Н. в защиту интересов ФИО1, суд апелляционной инстанции находит апелляционное представление необоснованным, а приговор суда законным и обоснованно-мотивированным.

В соответствии с требованиями ст. 389.24 УПК РФ оправдательный приговор суда первой инстанции может быть отменен судом апелляционной инстанции не иначе, как по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей на незаконность и необоснованность оправдания подсудимого.

Согласно требованиям закона, доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Каждое из доказательств, представленное стороной обвинения, в соответствии со ст. 87 УПК РФ должно быть судом проверено путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В силу ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела. При этом согласно ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств.

Перечисленные требования закона при постановлении судом оправдательного приговора в отношении ФИО1 выполнены в полной мере.

Из материалов дела усматривается, что в период с 28 февраля 2014 года по 23 июня 2014 года в производстве дознавателя отделения дознания МО МВД России «...» ФИО1 , находилось уголовное дело №..., возбужденное 12 декабря 2013 года дознавателем отделения дознания Н.А. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ по факту причинения У.К. побоев С.И.

Органами предварительного следствия ФИО1 обвинялась в том, что в ходе производства дознания по уголовному делу, в период с 28 февраля 2014 года по 23 июня 2014 года, находясь в своем служебном кабинете №... в здании МО МВД России «...», расположенном по адресу: <адрес>. умышленно, вопреки интересам службы, стремясь избежать дисциплинарной ответственности за неполноту дознания, с целью создания дополнительных доказательств виновности подозреваемого У.К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, желая уменьшить объем своей работы путем непроведения по данному уголовному делу необходимых следственных действий, связанных с вызовом и дополнительным допросом свидетеля С.М., сфальсифицировала доказательство по уголовному делу - протокол допроса свидетеля С.М.

Органами предварительного расследования указывается, что ФИО1 в период с 28 февраля 2014 года по 23 июня 2014 года, осознавая, что в соответствии с п.п. 2 и 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ показания свидетеля, а также протоколы следственных действий допускаются в качестве доказательств по уголовному делу, лично, с помощью персонального компьютера и печатающего устройства - принтера, изготовила протокол допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года по уголовному делу №.... В указанный протокол допроса ФИО1 внесла сведения о факте производства следственного действия - допроса свидетеля С.М. 29 декабря 2013 года с 16 часов 00 минут до 16 часов 35 минут дознавателем отделения дознания МО МВД России «...» Н.А.. а также внесла в показания свидетеля С.М. заведомо ложные сведения о том, что последний являлся очевидцем нанесения У.К. трех ударов кулаком по голове потерпевшей С.И. После чего ФИО1 не установленным в ходе предварительного следствия способом выполнила в соответствующих графах протокола подписи от имени свидетеля С.М. и дознавателя Н.А., и приобщила указанный протокол допроса к материалам расследуемого уголовного дела.

В дальнейшем при составлении обвинительного акта по указанному уголовному делу ФИО1 включила указанные выше показания свидетеля С.М., протокол допроса которого в качестве свидетеля от 29 декабря 2013 года имелся на листах №... уголовного дела, в число доказательств, подтверждающих обвинение У.К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ.

23 июня 2014 года уголовное дело №... по обвинению У.К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ с обвинительным актом было направлено ... межрайонному прокурору.

25 июня 2014 года заместителем ... межрайонного прокурора утвержден обвинительный акт по указанному уголовному делу, которое направлено мировому судье ... для рассмотрения по существу.

15 декабря 2014 года в ходе рассмотрения мировым судьей ... указанного уголовного дела был допрошен свидетель С.М., показавший, что при нем потерпевшую С.И. никто не ударял. После оглашения в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года, последний указал, что таких показаний дознавателю отделения дознания МО МВД России «...» Н.А. он не давал, протокол допроса не подписывал.

При таких обстоятельствах суд при рассмотрении уголовного дела лишился возможности ссылаться на показания С.М., данные в ходе дознания.

В судебном заседании подсудимая ФИО1 вину в предъявленном ей обвинении не признала и показала, что протокол допроса свидетеля С.М. она не подделывала. Уголовное дело по обвинению У.К. в ее производстве находилось с 28 февраля 2014 года по 23 июня 2014 года. До этого уголовное дело находилось в производстве дознавателей ФИО4 к ней поступило уголовное дело, в материалах уже был протокол допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года, где он пояснял, что видел как У.К. нанес удары С.И.. Кроме того, в материалах дела были и другие доказательства, подтверждающие вину У.К. в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ - протокол допроса потерпевшей С.И., свидетеля М.А., а также протокол допроса в качестве подозреваемого У.К., где он также не отрицал, что ударил С.И.. Она лишь дополнительно допросила У.К. для того, чтобы узнать его материальное положение, так как по делу был заявлен гражданский иск, и стала собирать характеризующий материал в отношении У.К.. Поскольку У.К. был уроженцем <адрес>, то на сбор характеризующего материала потребовалось значительное время. Впоследствии она составила обвинительный акт и дело направила прокурору. Никаких других следственных действий по уголовному делу она не проводила, свидетеля С.М. не допрашивала и до судебных заседаний его не видела. Никаких сомнений протокол допроса свидетеля С.М. у нее не вызвал, подпись Н.А. в протоколе также не вызвала подозрений. Через какое-то время ее вызвали в Следственный комитет и сообщили, что свидетель С.М. отказался от своих показаний и его подпись в протоколе допроса подделана. Кто мог подделать протокол допроса ей неизвестно. Уголовное дело находилось в производстве трех дознавателей. Доступ к нему имели и другие дознаватели, а также начальник дознания и сотрудники уголовного розыска.

По мнению органов предварительного расследования, доказательствами, подтверждающими вину ФИО1, являются показания свидетелей Н.А.. Л.А.. Ю.В.. В.К.. Ю.Н.. И.А.. Т.Н.Д.К.. Э.В.. А.Г.. Д.Н., С.М., О.А.. У.К., эксперта Л.М.., и письменные материалы дела: рапорт заместителя ... межрайонного прокурора от 15 января 2015 года (т. 1 л.д.9); протокол осмотра места происшествия от 04 декабря 2015 года (т.2 л.д.21 8-222); протокол обыска в служебных кабинетах №.... №... отделения дознания МО МВД России «...» ( т.1 л.д.185-191); протокол выемки ( т.1 л.д.215-219); протокол осмотра изъятого протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года (т.1 л.д.240-246); протокол осмотра CD-диска (т. 2 л.д. 1-7): протокол осмотра накопителей на жестких магнитных дисках и usb-накопителя (т.4 л.д.4-14): копии материалов уголовного дела №... по обвинению У.К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ (т. 1 л.д. 45-93); копия протокола судебного заседания у мирового судьи (т.1 л.д.24-34); копия частного постановления мировою судьи ... (т. 1 л.д. 23); документы, подтверждающие должностное положение ФИО1 (т. 3 л.д. 235-244); заключение почерковедческой экспертизы №... от 19 мая 2015 года (г. 3 л.д. 65-73); заключение компьютерной экспертизы №... от 4 июня 2015 года (т. 3 л.д. 82-88); заключение технической экспертизы документов №... от 2 ноября 2015 года (т. 3 л.д. 147-167); заключение автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М. от 3 ноября 2015 года (т. 3 л.д. 176-190).

Вместе с тем, исследовав представленные письменные доказательства, на которые ссылалась сторона обвинения, заслушав показания ФИО1, свидетелей, суд обоснованно пришел к выводу, что предъявленное ФИО1 обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, не нашло своего подтверждения в судебном заседании.

Так, в судебном заседании свидетель С.М. суду показал, что в 2013 году был очевидцем инцидента между У.К. и С.И., но в его присутствии У.К. удары С.И. не наносил. Однако после этого его стали вызывать в полицию. Вначале его опрашивали оперативные сотрудники, два раза его допрашивала дознаватель Н.А.. В первый раз он отказался подписывать протокол допроса, составленный ею, так как протокол содержал сведения, о которых он не сообщал - что он видел, как У.К. ударил С.И. бутылкой. На его отказ Н.А. заругалась, стала угрожать, что задержит его. Протокол он не подписал и ушёл. Это было в пятницу, а в понедельник он пришел на допрос со своей сожительницей О.А. Увидев его, Н.А. сказала, что не вызывала его, но пригласила к себе в кабинет О.А., а через несколько минут пригласила на допрос его. О.А. присутствовала при его допросе. Н.А. стала вновь задавать вопросы, и он рассказал, что не видел как У.К. наносил удары С.И.. Составленный в этот раз протокол он подписал. Затем ему звонил отец У.К. и спросил, зачем он оговорил У.. В судебном заседании у мирового судьи он рассказал, что ничего не видел. Тогда ему огласили протокол допроса, который был в материалах уголовного дела У.К., где были указаны не его слова и подпись в протоколе стояла не его.

В судебном заседании свидетелю С.М. предъявлялся для обозрения протокол его допроса от 29.12.2013 года с подписями от имени его и дознавателя Н.А.

Свидетель С.М. пояснил, что в протоколе допроса от 29.12.2013 года стоит не его подпись. Пояснил, что в судебном заседании у мирового судьи ему для обозрения был представлен этот же протокол. Текст протокола допроса не соответствует действительности, показания записаны не с его слов. В протоколе указано, что якобы он видел как У.К. ударил С.И., но он этого не говорил.

Свидетель О.А. суду показала, что знакома с С.М. и у них общий ребенок. В 2013 году С.М. ей рассказал, что его вызывают в полицию. Она решила сходить с ним. В дежурной части попросили вызвать дознавателя Н.А.. Когда Н.А. вышла, она попросила объяснить всю ситуацию. Н.А. пригласила ее в кабинет, где сообщила, что С.М. является свидетелем по уголовному делу У.К. и что С.М. отказывается подписывать протокол допроса. Она прочитала протокол допроса. С.М. указал на то, что ему не нравится в показаниях, и Н.А. исправила его показания в протоколе допроса. После чего С.М. протокол подписал.

По ходатайству государственного обвинителя в порядке ч.3 ст.281 УПК РФ показания О.А., данные ею в ходе предварительного расследования были оглашены, и из них следует, что С.М. был обеспокоен тем, что в полиции с него берут объяснения, не соответствующие действительности. Она предложила С.М. сходить вместе с ним к дознавателю. Когда они пришли к дознавателю Н.А., она попросила разрешения присутствовать в кабинете во время допроса С.М., на что дознаватель согласилась. О чем именно рассказывал дознавателю С.М., она не помнит. В итоге дознаватель несколько раз исправляла протокол в соответствии с замечаниями С.М., протокол С.М. подписал лично (т.1 л.д.225-228).

Свои показания О.А. подтвердила, пояснив, что допрос С.М. она восприняла как беседу. Дознаватель Н.А. показала ей протокол допроса С.М., она прочитала. После дополнений С.М., Н.А. внесла изменения в протокол, и С.М. подписал его.

Свидетель У.К. показал суду, что в отношении него было возбуждено уголовное дело по ст. 116 УК РФ по факту причинения побоев С.И.. С.М. был свидетелем произошедшего. Первоначально его опрашивали оперативные сотрудники. Он говорил им, что не наносил ударов С.И.. Но оперативные сотрудники сообщили, что против него дал показания С.М., поэтому он дал признательные показания. Затем его допрашивала дознаватель-девушка лейтенант полиции, которая переписала его объяснения, данные им оперативным сотрудникам, он поставил подпись и ушел. А через несколько месяцев его вызвала дознаватель Горбань, допросила его и ознакомила с делом. Когда он получил обвинительный акт, то увидел, что С.М. дал против него показания.

Из оглашенных с согласия сторон в порядке ч.1 ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля Д.Н. - участкового уполномоченного полиции МВД России «...», следует, что в его производстве находился материал проверки по факту причинения У.К. телесных повреждений С.И. В ходе проверки он опрашивал очевидца произошедшего С.М. Ему в объяснениях С.М. пояснил, что в его присутствии У.С.И. ударов не наносил, но С.М. не исключал того, что У. мог нанести удар С.И., так как он (С.М.) первым вышел из квартиры в коридор и не видел этого. С.М. подписал свои объяснения. После чего он передал материал проверки в отдел дознания для принятия процессуального решения (т.2 л.д.215-217).

Свидетель Н.А. суду показала, что уголовное дело в отношении У.К. первоначально находилось у нее в производстве. Дело расследовалось в условиях неочевидности, так как личность У.К. еще не была установлена. Она возбудила уголовное дело, допросила потерпевшую С.И., свидетелей М.А. и С.М.. а также сделала ориентировку на подозреваемого. Свидетель С.М. приходил к ней на допрос дважды. В первый раз С.М. приходил к ней на допрос в тот же день, что и потерпевшая С.И.. Вначале они беседовали устно, она занесла слова С.М. в протокол на компьютере, но он отказался подписать протокол допроса, сославшись на юридическую неграмотность. Второй раз С.М. на допрос пришел с сожительницей О.А., которая присутствовала при допросе. После допроса С.М. прочитал протокол и подписал его. Этот протокол она вшила в материалы уголовного дела и приостановила производство предварительного следствия, направив дело прокурору. О дальнейшей судьбе уголовного дела ей неизвестно, так как она была переведена в участковые инспекторы. Впоследствии ее вызвали в Следственный комитет и предъявили два протокола допроса С.М., один составленный ею, но без подписей, а второй протокол допроса с искаженными фактами, составленный кем-то от ее имени. Она сразу сообщила, что ее подпись подделана. Кто сфальсифицировал протокол допроса С.М. от ее имени ей неизвестно. Когда уголовное дело по обвинению У.К. находилось в ее производстве, процессуальные документы она изготавливала на своем компьютере, сохраняла в сервере в ее папке. Само уголовное дело она хранила в своем кабинете в коробке, коробки с делами стояли в серванте со стеклянными дверцами, сервант не запирался. Сотрудники уголовного розыска могли прийти, посмотреть дело, при необходимости взять его в работу.

Свидетель Л.А.,- дознаватель МО МВД России «...» суду показала, что в феврале 2014 года ее перевели на расследование уголовных дел, совершенных в условиях неочевидности, после дознавателя Н.А., которую перевели в участковые инспектора. Все дела Н.А. передали ей, в том числе и уголовное дело У.К.. 28 февраля 2014 года дело ей было передано начальником отделения дознания Ю.В. после того, как постановление дознавателя Н.А. о приостановлении предварительного следствия было отменено прокурором. В тот же день в отделе полиции уже находились потерпевшая С.И. и подозреваемый У.К. Кто их вызвал на допрос ей неизвестно. Она их допросила, У.К. сразу допросила в качестве подозреваемого, при этом У.К. свою вину не отрицал. Поскольку преступление было раскрыто, она сразу же передала уголовное дело в производство дознавателя ФИО1 Уголовное дело в ее производстве фактически находилось только один день 28 февраля 2014 года. На протокол допроса С.М. в уголовном деле она не обратила внимания. Но если бы не было в деле доказательств вины У.К., она не стала бы сразу же допрашивать У.К. в качестве подозреваемого. Сама она С.М. не допрашивала, протокол не изготавливала, подписей не ставила.

Свидетель Л.А. характеризует ФИО1 с положительной стороны, не способной на фальсификацию. Пояснила, что в период с мая по июнь 2014 года она работала в кабинете №... вместе с ФИО1 У каждой из них был свой компьютер и два одинаковых принтера. Когда заканчивался тонер в принтере, документы они распечатывали на принтере друг у друга. Кроме того любой другой дознаватель мог распечатать необходимый документ на их принтере. Существует общедоступный сервер для сотрудников полиции, куда может зайти каждый со своего компьютера. На сервере у каждого есть своя папка, куда они сбрасывают свои документы, пароля на сервере нет, любой сотрудник мог открыть любую папку и сбросить себе на компьютер или распечатать любой документ. Сейфов в то время не было, уголовные дела хранились на столах, в столах, в шкафах. Доступ в кабинеты дознавателей был у каждого дознавателя.

Свидетель Ю.В. - начальник ОД МО МВД России «...» суду пояснила, что первоначально уголовное дело У.К. находилось в производстве дознавателя Н.А. ФИО6 приостановила предварительное расследование в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Прокурором постановление, вынесенное Н.А., было отменено 11 февраля 2014 года, уголовное дело возвращено для производства дознания. С 14 февраля 2014 года по 28 февраля 2014 года уголовное дело находилось у нее в служебном кабинете, после чего дело было передано дознавателю Л.А., которая, допросив подозреваемого У.К. и потерпевшую С.И., передала уголовное дело дознавателю ФИО1 Дознаватель ФИО1, запросив характеризующий материал на подозреваемого из <адрес>, закончила производство дознания по уголовному делу и направила уголовное дело в суд. Перед направлением уголовного дела в суд. она изучала уголовное дело, но не вызывала свидетелей. Никаких подозрений и сомнений в подлинности протоколов допроса у нее не возникло. Позднее их всех вызвали в следственный комитет, где они узнали о фальсификации протокола допроса свидетеля С.М.. Кто изготовил поддельный протокол допроса свидетеля С.М. ей неизвестно. ФИО1 характеризует с положительной стороны как исполнительного сотрудника, не считающегося с личным временем. В отделе существует общедоступный сервер для всех сотрудников полиции, где у каждого сотрудника имеются свои папки с документами. Материалы уголовного дела по обвинению У.К. находились на сервере для удобства, так как дело находилось в производстве нескольких дознавателей. Каждый сотрудник со своего компьютера имеет доступ к папке другого сотрудника с возможностью редактирования и распечатывания документов. Сейфов на тот момент не было, дела хранились в столах и на столах, в шкафах. У каждого дознавателя был свой компьютер и принтер, картриджи подходили ко всем принтерам.

Свидетели И.А., Т.Н.. В.К., Ю.Н., дознаватели отделения дознания, допрошенные каждая по отдельности, не располагали информацией, имеющей значение для расследования факта фальсификации доказательств по делу У.К.. Подтвердили, что свои рабочие документы хранят в своем компьютере, а также в папке на сервере. В сервер мог зайти любой сотрудник полиции со своего компьютера и посмотреть любую папку, распечатать любой документ. Сейфов в тот момент не было, уголовные дела они хранили в столах и на столах. Кабинетами пользовались сообща все вместе. ФИО1 характеризуют положительно.

Из оглашенных с согласия сторон в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля Д.К., являющегося заместителем начальника полиции МО МВД России «...», следует, что он осуществлял контроль за деятельностью подразделения дознания, утверждал обвинительные акты по ознакомлении с уголовными делами, расследуемыми этим отделением. По делу У.К. каких-либо сомнений у него не возникло, поскольку данное уголовное дело было предварительно проверено начальником отделения дознания Ю.В. 23 июня 2014 года он утвердил обвинительный акт (т. 2 л.д. 209-211).

По ходатайству государственного обвинителя в судебном заседании были допрошены свидетели Э.В. и А.И.

Согласно показаний свидетеля Э.В., являющегося начальником отдела уголовного розыска МО МВД России «...», следует, что об уголовном деле У.К. ему ничего не известно. В судебном заседании узнал, что данное уголовное дело находилось в производстве отдела дознания у ФИО1 Сам он ни с У.К., ни с С.М. не общался.

Согласно показаний свидетеля А.И., являющегося начальником отделения уголовного розыска МО МВД России «...», следует, что в 2013 году потерпевшая ... обратилась с заявлением о привлечении У.К., который ударил ее бутылкой по голове, к уголовной ответственности по ст. 116 УК РФ. Первоначально материал находился у участкового инспектора Д.Н.. так как преступление совершено в условиях неочевидности, личность У.К. была еще не установлена. Был установлен свидетель С.М., с которым он лично беседовал и С.М. рассказал, что конфликт у С.И. был с У.К.. У.К. был объявлен в розыск, когда установили место его нахождения, доставили в отдел полиции. У.К. отрицал, что нанес удары С.И., после чего У.К. был передан начальнику дознания. Также пояснил, что у каждого оперативного сотрудника имеется свой компьютер, через который они имеют доступ в сервер, где выкладывается информация. В документы, которые находятся на сервере, можно внести изменения и при необходимости распечатать.

Кроме того, судом были исследованы доказательства, представленные стороной обвинения:

-рапорт заместителя ... межрайонного прокурора от 15 января 2015 года, согласно которому при рассмотрении мировым судьей ... уголовного дела по обвинению У.К. по ч.1 ст. 116 УК РФ после оглашения показаний свидетеля С.М., данных им 29 декабря 2013 года на предварительном расследовании. С.М. заявил, что таких показаний дознавателю Н.А. не давал, протокол допроса не подписывал. Подпись С.М. в протоколе допроса от 29 декабря 2013 года существенно отличается от подписи в объяснении, данном им УУП МО МВД России «...» Д.Н. и в подписке, данной суду;

-копия протокола судебного заседания у мирового судьи ... по уголовному делу №... от 15 декабря 2014 года, согласно которому подсудимый У.К. отрицал нанесение ударов С.И., свою виновность в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ не признал, а свидетель С.М. не подтвердил оглашенные в судебном заседании показания, данные им в ходе дознания, заявив, что подпись в протоколе допроса свидетеля ему не принадлежит;

-копия частного постановления мирового судьи ... по уголовному делу №... от 16 декабря 2014 года об отсутствии возможности ссылаться в приговоре на протокол допроса свидетеля С.М. как на допустимое доказательство ввиду сомнений в его подлинности (т. 1 л.д. 23):

- копии материалов уголовного дела №... по обвинению У.К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ (т. 1 л.д. 45-93. т.5 л.д. 155- 157);

документы, подтверждающие должностное положение ФИО1: выписка из приказа начальника МО МВД России «...» от 14 ноября 2012 года №... о назначении на должность дознавателя отделения дознания МО МВД России «...», послужной список, должностной регламент (т. 1 л.д. 127-133. 137-141), служебная характеристика (т. 1 л.д. 148), копии приказов и служебных заключений (т. 3 л.д. 235-244):

-протокол осмотра места происшествия от 04 декабря 2015 года, в ходе которого осмотрен служебный кабинет №... дознавателей отделения дознания МО МВД России «...» по адресу: <адрес>. В ходе осмотра установлено, что в кабинете имеется два письменных стола с находящимися на них персональными компьютерами и служебной документацией и шкаф-гардероб для одежды, сейфов нет (т.2 л.д.218-222);

-протокол обыска служебных кабинетов №... отделения дознания МО МВД России «...», в ходе которого были изъяты 5 накопителей на жестких магнитных дисках из персональных компьютеров, находящихся в служебных кабинетах, а также usb- накопитель (т.1 л.д.185-191);

-протокол обыска квартиры по месту жительства ФИО1 по адресу <адрес>, в ходе которого был изъят ноутбук марки « ...» и жесткий диск из персонального компьютера (т.1 л.д. 54-59):

- протокол выемки, согласно которому в помещении судебного участка №...... по адресу: <адрес> изъят протокол допроса С.М. от 29 декабря 2013 года по уголовному делу №... (т.1 л.д.215-219):

-протокол осмотра изъятого протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года (т.1 л.д.240-246);

-протокол осмотра CD-диска, полученного в ходе производства компьютерной экспертизы (т. 2 л.д. 1-7);

-протокол осмотра накопителей на жестких магнитных дисках и usb-накопи теля (т.4 л.д.4-14):

-заключение компьютерной экспертизы №... от 4 июня 2015 года, согласно которого на всех пяти жестких дисках, изъятых в ходе обыска в служебных кабинетах №... отделения дознания МО МВД России «...», обнаружены файлы, содержащие ключевые фразы: «протокол допроса», «С.М.», «Н.А.» (т. 3 л.д. 82-88):

- заключение компьютерной экспертизы №... от 27 ноября 2015 года, согласно которого на накопителе на жестком диске ноутбука « ...» и на накопителе на жестком диске, изъятых в ходе обыска в квартире ФИО1 файлов, содержащих ключевые фразы и слова: «протокол допроса», «С.М.», «Н.А.» не обнаружено (т. 3 л.д. 200-204);

-заключение технической экспертизы документов №... от 2 ноября 2015 года, согласно которой текст протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года предположительно выполнен на том же печатающем устройстве, что и тексты ряда представленных в качестве образцов для сравнительного исследования документов, изготовленных ФИО1 за май, июнь, июль 2014 года: текст исследуемого - протоколов и изготовленных ФИО1 документов за май, июнь, июль 2014 года выполнен однородным по составу тонером; в части документов, изготовленных Н.А., также имеются печатные тексты, выполненные тонером, однородным по составу с текстом протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года.

В документах, изготовленных ФИО2 в разные месяцы проверяемого периода времени, имеются записи, подписи от имени дознавателя, которые выполнены пастами, однотипными по составу основных компонентов с подписями в протоколе (т. 3 л.д. 147-167);

- заключение почерковедческой экспертизы №... от 19 мая 2015 года, согласно которой подписи, расположенные в протоколе допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года в строках «Свидетель» (всего 6 подписей), выполнены не С.М.. а другим лицом; подпись от имени дознавателя Н.А., расположенная в строке «Дознаватель» указанного протокола допроса свидетеля, выполнена не Н.А.. а другим лицом. Решить вопрос, не выполнены ли указанные подписи ФИО1 , не представилось возможным (т.. 3 л.д. 65-73):

-заключение автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М. от 3 ноября 2015 года, согласно которого автором текста протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года является ФИО1 (т. 3 л.д. 176-190).

В судебном заседании эксперт Л.М. подтвердил правильность сделанных им выводов при проведении автороведческой экспертизы, суду пояснил, что у него имеется опыт проведения таких экспертиз, поэтому к нему обратились сотрудники Следственного комитета с просьбой провести автороведческую экспертизу. При производстве автороведческой экспертизы ему был предоставлен достаточный объем образцов для проведения исследований. Им был применен метод сопоставления. У ФИО1 по сравнению с Н.А. выявлен более высокий уровень владения официально-деловой речью. Сопоставив в спорном тексте признаки стиля одного автора и другого автора, он пришел к выводу, что автор, речевые навыки которого более высокие, изменял текст. Исследуемые образцы письменной речи ФИО1 в виде одного протокола и трех объяснений, и тексты дознавателя Н.А. в виде трех протоколов считает абсолютно корректными, поскольку это однородные и идентичные речевые жанры.

По ходатайству стороны зашиты в судебном заседании в качестве специалиста была допрошена Е.М., являющаяся доцентом кафедры ...... университета, которая суду показала, что также занимается экспертной деятельностью в области установления авторства текстов. Она ознакомилась с заключением автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М. и не согласна с категоричными выводами эксперта. В материалах, представленных на экспертизу эксперту Л.М.., было нарушено требование достаточности объема текстового материала - все форматы текстов в официально деловой коммуникации представлены очень незначительные по объему. Экспериментальный текстовый материал содержал небольшое количество слов, то есть малоинформативен, а поэтому вызывает сомнение.

Кроме того, по мнению специалиста Е.М., экспертом Л.М. было нарушено требование сопоставимости спорного текста с текстами сравнительного материала. Тексты дознавателя ФИО1 представлены эксперту исключительно в виде одного протокола допроса и трех объяснений, хотя объяснения - это уже другой жанр. Таким образом, требование сопоставимости текстов явно становится дефектным.

Также экспертом Л.М. был нарушен принцип анонимности, то есть все представленные образцы текстов подписаны, то есть имеют автора. Для сохранения объективности необходимо было представить только тексты образцов, без указания его автора.

Кроме того, экспертом Л.М. была нарушена и сама методика проведения исследования. В данном случае в составлении протокола допроса участвуют два человека: первичный автор, то есть тот кто рассказывает и вторичный автор - тот кто записывает. Определить стопроцентное авторство записывающего лица в официально - деловых текстах невозможно.

Учитывая возникающие сомнения при проведении автороведческой экспертизы экспертом Л.М.., судом по ходатайству государственного обвинителя и стороны защиты по делу была назначена повторная судебная автороведческая экспертиза, производство которой было поручено экспертам федерального бюджетного учреждения ... лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции РФ.

Согласно заключению повторной автороведческой экспертизы №... от 28 декабря 2016 года, установить, является ли автором текста протокола допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года ФИО1 или другое лицо, нс представляется возможным, так как имеет место смешение признаков письменной речи, не позволяющее дифференцировать признаки письменной речи составителя протокола и лица, дающего показания.

В своем заключении эксперты указывают также на то, что расхождение с выводом первичной экспертизы в части «Автором представленных на экспертизу текстов (протокол допроса свидетеля С.М. от 29.12.2013 года) является ФИО1» объясняется тем, что эксперт использовал иную методику, а также произвел неверную оценку выявленных им признаков: типичные для официально-делового стиля черты оценил как весомые идентификационные признаки, не учел стилевые и жанровые особенности исследуемого текста (т. 5 л.д. 123-128).

По ходатайству государственного обвинителя судом по делу была назначена комиссионная судебно-почерковедческая экспертиза, производство которой поручено экспертам федерального бюджетного учреждения ... центр судебной экспертизы Минюста России.

Согласно заключения комиссионной судебной почерковедческой экспертизы №... от 28 апреля 2017 года установить, кем - Н.А.. Л.А.. ФИО1. Ю.В. или другим лицом (лицами) - выполнены подписи от имени С.М. в протоколе допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года, не представляется возможным.

Подпись от имени Н.А. в протоколе допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года не пригодна для почерковой идентификации исполнителя. Установить кем конкретно- Л.А.. ФИО9 или другим лицом выполнена данная подпись, не представилось возможным (т.5 л.д. 170-173).

Проверив указанные доказательства и дав им оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, суд пришел к обоснованному выводу о том, что доказательства, на которые ссылается сторона обвинения, не достаточны для решения вопроса о признании ФИО1 виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ.

Согласно ст. 14 УПК РФ подсудимый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержение доводов, приводимых в защиту подсудимого, лежит на стороне обвинения.

В соответствии со ст. 49 Конституции Российской Федерации неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу.

На протяжении всего предварительного следствия и в судебном заседании ФИО1 последовательно утверждала, что протокол допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года не фальсифицировала, данный протокол допроса уже находился в материалах уголовного дела, когда она приняла уголовное дело к своему производству. Каких-либо достоверных и объективных доказательств, опровергающих доводы ФИО1, стороной обвинения не представлено и в ходе судебного заседания не добыто.

Показания ФИО1 в этой части подтверждаются показаниями свидетеля У.К., который был допрошен до того, как уголовное дело было передано в производство дознавателя ФИО1, о том, что оперативные сотрудники ему сообщили, что свидетель С.М. дал против него показания, поэтому ему пришлось признать свою вину и дать признательные показания дознавателю Л.А. Как следует из показаний свидетеля Л.А., когда уголовное дело передали ей в производство, в деле были какие-то доказательства, подтверждающие вину У.К., иначе бы она его в качестве подозреваемого не допросила.

Показания ФИО1 объективно подтверждаются заключением компьютерной экспертизы, согласно которой на накопителе жесткого диска ноутбука «...» и на накопителе жесткого диска персонального компьютера, изъятых в ходе обыска в квартире ФИО1 , не обнаружено файлов, содержащих ключевые фразы и слова: «протокол допроса», «С.М.», «Н.А.», а так же результатами почерковедческих экспертиз, которыми не установлено, что подписи от имени свидетеля С.М. и дознавателя Н.А. выполнены ФИО1

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что представленные стороной обвинения доказательства, а именно показания свидетелей, протоколы следственных действий, материалы уголовного дела по обвинению У.К., заключения проведенных по делу экспертиз свидетельствуют лишь о том, что протокол допроса свидетеля С.М. от 29 декабря 2013 года по уголовному делу по обвинению У.К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, был сфальсифицирован. Данное обстоятельство никем не оспорено и установлено судом. Однако ни одно из приведенных доказательств не свидетельствует о том, что сфальсифицировала данный протокол допроса именно ФИО1

Ссылка государственного обвинителя на заключение автороведческой экспертизы, проведенной экспертом Л.М.., и заключение технической судебной экспертизы документов как на прямые доказательства вины ФИО1 , несостоятельна.

Заключение автороведческой экспертизы от 3 ноября 2015 года, выполненное доцентом кафедры ...Л.М. опровергается показаниями специалиста Е.М. и заключениями почерковедческой и повторной автороведческой экспертиз, приведенных в приговоре. Методика, использованная Л.М. при проведении экспертизы, в судебном заседании была подвержена критике и поставлена под сомнение. Кроме того, как пояснил в судебном заседании эксперт Л.М. официально он не имеет статуса эксперта, экспертизу проводил на платной основе на основании гражданско-правового договора со следственными органами.

Учитывая все возникающие сомнения в обоснованности и полноте проведенной автороведческой экспертизы, по инициативе, в том числе и государственного обвинителя но уголовному делу, была назначена повторная автороведческая экспертиза, которая была выполнена экспертами федерального бюджетного учреждения ... лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации (т.5 л.д. 123-128). Комиссия экспертов пришла к выводу, что установить авторство текста протокола допроса С.М. от 29 декабря 2013 года дознавателем ФИО1 не представляется возможным.

Суд первой инстанции признал заключение повторной автороведческой экспертизы достоверным и допустимым доказательством, поскольку проведена данная экспертиза экспертами соответствующей квалификации, имеющих аттестацию на право самостоятельного производства экспертиз по специальности «исследование письменной речи», и достаточно длительный стаж экспертной работы. Проведена экспертиза государственным учреждением - федеральным бюджетным учреждением ... лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, которое находится в другом субъекте Российской Федерации, что полностью исключает заинтересованность экспертов в рассмотрении дела.

Заключение технической экспертизы документов не подтверждает вину ФИО1 в совершении инкриминируемого ей преступления. Так, эксперт-техник пришла к выводу об однородности состава тонера, с помощью которого распечатан протокол допроса свидетеля С.М.. с тонером, следы которою имеются на других представленных на исследование документах, выполненных как дознавателем ФИО1, так и другими дознавателями.

Из показаний свидетелей-дознавателей Л.А.. И.А.. Т.Н.. В.К.. Ю.В. следует, что каждая из них могла беспрепятственно зайти в любой кабинет дознавателей, распечатать необходимый им документ на любом принтере. При этом все электронные документы по уголовным делам, в том числе и документы по уголовному делу У.К., находились в общем сервере органа полиции, к которому любой сотрудник полиции имел неограниченный доступ, что также подтверждает и свидетель - оперативный сотрудник А.И.

Показания указанных свидетелей объективно и убедительно подтверждаются и результатами проведенной по делу компьютерной экспертизы, согласно которой на всех пяти жестких дисках, изъятых в служебных кабинетах отделения дознания МО МВД России «...», обнаружены файлы, содержащие ключевые фразы: «протокол допроса»., «С.М.», «Н.А.».

Суд первой инстанции установил, что все обвинение ФИО1 в совершении преступления строится на том, что уголовное дело по обвинению У.К. находилось в ее производстве, она имела действующее дисциплинарное взыскание, а поэтому была заинтересована в фальсификации доказательств по уголовному делу, с целью создания дополнительной доказательственной базы по уголовному делу, устранения, имеющихся противоречий между показаниями С.М. и показаниями иных лиц.

Данные приведенные стороной обвинения доказательства, суд расценил, как несостоятельные и не убедительные, поскольку они носят предположительный характер.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть постановлен па предположениях и может состояться лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Такой совокупности обвинением суду представлено не было. Обвинением не приведено достаточных, убедительных и бесспорных доказательств виновности ФИО1 в совершении инкриминируемого ей преступления.

Таким образом, причастность ФИО1 к данному преступлению в судебном заседании не установлена.

При таких обстоятельствах ФИО1 оправдана законно и обоснованно в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с непричастностью к совершению данного преступления. Уголовное дело направлено в следственный орган для дальнейшего производства расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 и 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции,

постановил:

приговор Сокольского районного суда Вологодской области от 29 мая 2017 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление прокурора - без удовлетворения.

Председательствующий З.З.Спиридонова