Гражданский кодекс часть 1

осужден по ч.2 ст.109 УК РФ к ограничению свободы на срок 01 год с возложением ограничений и обязанностей не изменять место жительства или пребывания без согласования специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы; не выезжать за пределы территории муниципального образования город Кировск Мурманской области с подведомственной территорией; являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы один раз в месяц для регистрации.

На основании ч.3 ст.47 УК РФ В. лишен права заниматься профессиональной деятельностью, связанной с выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в сфере железнодорожного транспорта сроком на 02 года.

Заслушав доклад председательствующего, изложившего существо апелляционной жалобы и возражений на нее, выступления адвоката Бубнова Г.Н., поддержавшего доводы своей жалобы, прокурора Васильченко Т.В., полагавшей приговор законным и обоснованным, суд апелляционной инстанции,-

установил:

В.. признан виновным в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Преступление, как установил суд, совершено в период времени и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Бубнов Г.Н. в защиту интересов осужденного В. оспаривает законность приговора суда, постановленного, по мнению адвоката, на доказательствах, вызывающих сомнение в своей достоверности. Указывает на то, что судом не исследованы все версии произошедшего, а имеющиеся по делу противоречия не устранены, а кроме того, судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона, в том числе права подсудимого на справедливое судебное разбирательство.

Автор жалобы полагает необоснованным вывод суда о том, что смерть потерпевшего Д. является прямым следствием допущенных В.. нарушений своих профессиональных обязанностей по обеспечению безопасного проведения маневровой работы с учетом нахождения составителя поездов на подножке вагона. Судом достоверно не установлено, что падение Д. внутрь рельсовой колеи наступило от столкновения со снежным валом (негабаритом); что потерпевший не мог и не должен был заблаговременно обнаружить снежный негабарит по ходу движения состава вагонами вперед; в момент столкновения со снежным негабаритом Д. находился на подножке первого по ходу движения вагона-цистерны с правой стороны; перед падением с цистерны потерпевший не испытывал проблем со здоровьем. Показаниям свидетелей, которые не подтверждали предъявленное В. обвинение, судом оценка не дана, отказ в удовлетворении ходатайства защиты о признании недопустимым доказательством судебно-технической экспертизы в области безопасности движения железнодорожного транспорта от 13.12.2020г. не мотивирован.

Судом безосновательно не приняты во внимание доводы стороны защиты о возможном грубом нарушении Д. правил охраны труда и его нахождении в момент выполнения маневровых работ на автосцепке, необоснованно отвергнута версия о том, что потерпевшему после начала движения состава от светофора М8 стало плохо, и он физически не смог дать команду машинисту о необходимости остановить состав перед негабаритом. По мнению защитника, суд изначально занял обвинительную позицию и постановил обвинительный приговор, основанный на предположениях.

Так суд установил место падения погибшего и его расположение на цистерне перед падением из акта расследования несчастного случая на производстве. Вместе с тем, выводы данной комиссии не подтверждены соответствующими экспертными заключениями и не могли быть положены в основу обвинительного приговора.

О том, что комиссия неверно определила место падения погибшего и его расположение на цистерне перед падением, свидетельствует тот факт, что место предполагаемого столкновения Д. со снежным негабаритом, установленное комиссией, располагается не в начале снежного негабарита, тогда как если бы погибший стоял на правой подножке цистерны, он должен был столкнуться со стеной негабарита еще в начале негабарита, отмечая, что показаниям свидетелей П.. М. и В. в данной части судом оценка не дана.

Вывод суда со ссылкой на протокол осмотра происшествия о том, что «участок железнодорожного пути в непосредственном месте происшествия имел искривление, что свидетельствует о том, что при движении подвижного состава минимальное расстояние, где не мог поместиться составитель Д. был зазор между подвижным составом и снежным валом, где произошло его осыпание», не мотивирован и не подтверждается показаниями свидетелей и заключением экспертизы, не мотивирован и не подтверждается показаниями свидетелей и заключением экспертизы. Вместе с тем, исходя из показаний свидетеля П. о том, что снежный негабарит зачищается на длину ножа отвала снегоуборочной техники, следует, что величина зазора между подвижным составом и снежным валом является фиксированной величиной и не зависит от изгиба ж/д пути.

Основная версия защиты о том, что погибший допустил грубое нарушение правил охраны труда и находился в момент выполнения маневровых работ на автосцепке судом не опровергнута, подтверждающие эту версию показания свидетеля показания М.., который при осмотре места происшествия обнаружил часть спецодежды погибшего на шплинте триангеля тележки, не отражены и оценка им не дана. Не отражены в приговоре и показания свидетелей У., В. о том, что составители поездов в нарушение должностных инструкций, находятся на движущемся составе, сидя иногда на автосцепке.

Версия стороны защиты о том, что Д. мог погибнуть в результате резкого ухудшения здоровья при выполнении своих трудовых обязанностей также не опровергнута. Вместе с тем об этом свидетельствует то обстоятельство, что с момента начала движения состава до светофора М8 погибший не нарушал регламент переговоров, а после указанного светофора больше на связь не выходил (2 мин. 38 сек.), при этом состав проехал два светофора и два стрелочных перевода, и в каждом случае составитель поездов обязан был сообщить машинисту поезда о положении стрелочного перевода и сигнале светофора.

Суд необоснованно отклонил и довод защиты о том, что Д. должен был и знал о наличии негабарита у СП 16, что подтверждается актом о несчастном случае, согласно которому за полтора часа до несчастного случая, потерпевший трижды проехал мимо снежного негабарита. Из показаний свидетелей Я.., У. следует, что даже с учетом изгиба железнодорожного пути, погибший, стоявший на передней подножке, мог и должен был увидеть заблаговременно вал снежного негабарита.

Между тем наличие прямой причинно-следственной связи между действиями машиниста и погибшего с произошедшим несчастным случаем подтверждает вывод эксперта Дворкина о том, что: «машинист П. должен был остановить состав через 10 секунд после выхода на стрелочный перевод СП 4, согласно требованиям должностных инструкций по соблюдению регламента переговоров (каждые 6-10 секунд). В Акте о несчастном случае указано: «В нарушение требований п. 9.2.8. инструкции * Транспортного управления ОАО «***» п.9 приложение 2. составитель поездов Д.. при подаче команды машинисту маневрового локомотива Д. на движение вагонами вперед не доложил о своем безопасном местонахождении. В нарушение п. 3.1.1. инструкции по «Охране труда для машинистов тепловозов» машинист тепловоза, не получив от составителя поездов информацию о его безопасном местонахождении, привел состав в движение. Таким образом, машинист поезда, с одной стороны не должен был начинать движение от светофора М8, а с другой стороны, он должен был остановить движение фактически сразу после трогания, т.к. после выхода на стрелочный перевод СП 4 погибший нарушил регламент переговоров и не сообщил о положении стрелочного перевода. Кроме того, даже проехав СП 16, машинист поезда должен был остановить состав, т.к. погибший, нарушая регламент переговоров, не выходил на связь каждые 6-10 секунд. При этом, исходя из нормативных актов, регламентирующих обязанности составителя поездов, выявление опасности по пути движения состава вагонами вперед входит в непосредственные и основные должностные обязанности составителя поездов».

Указанное, по мнению защитника, свидетельствует о том, что невнесение осужденным в журнал ДУ-46 информации о снежном негабарите, не находится в прямой причинно-следственной связи с произошедшим несчастным случаем. Осужденный виновен только в том, что не предупредил дежурного по станции о наличии негабарита в районе СП 16, но данный негабарит существовал еще до _ _ , его зачищали 01 апреля и _ _ , и никто из сотрудников станции, зачищавших негабарит, не сообщил дежурному по станции о том, что негабарит представляет опасность для маневровых работ. При этом в соответствии с должностными обязанностями осужденного он должен был проводить осмотр станции декадно. В. же осматривал станцию _ _ , и следующий осмотр должен был быть проведен только _ _ .

Таким образом на дату несчастного случая осужденный не знал, в каком состоянии находится негабарит в районе СП 16. Вывод суда о том, что осужденный не потребовал проведение своевременной и качественной работы по очистке железнодорожных путей и стрелочных переводов от ответственных за их содержание работников и не обеспечил контроль за своевременной очисткой и уборкой снега на станционных железнодорожных путях и стрелочных переводах, противоречит должностной инструкции осужденного, согласно которой тот должен организовать работу снеговой техники, при этом техника, позволяющая выбрать негабарит, начальнику станции не была выделена.

Отмечает, что защита ходатайствовала о признании судебно-технической экспертизы, выполненной экспертом Д. ненадлежащим доказательством. Суд заявленное ходатайство отклонил, указав на то, что удовлетворение данного ходатайства предрешит приговор суда, не приведя в приговоре мотивов отказа. Вместе с тем защита полагает, что техническая экспертиза является недопустимым доказательством, т.к. проведена с применением первоначальных данных, не соответствующих обстоятельствам дела, расчеты выполнены исходя из неверных предпосылок, компетентность и квалификация эксперта не подтверждены материалами дела.

Подробно анализируя заключение, адвокат отмечает, что вывод эксперта о том, что погибший, исходя из предыдущего опыта поездок в день происшествия, посчитал, что на вагоне с другим габаритом, проход по участку вдоль снежного вала будет безопасным, является предположением. Вывод эксперта о том, что погибший мог наблюдать снежный вал минимально в течение 19,5 секунд, противоречит показаниям машиниста поезда и представленной стороной обвинения расшифровкой скоростемерной ленты за _ _ , свидетельствующих о том, что этот промежуток времени был больше.

Не мотивирован и противоречит материалам дела, а также показаниям свидетеля Д. и вывод эксперта о том, что при движении подвижного состава прямой видимости промежутка между железнодорожным путем и снежным валом не имелось. При этом в заключении также указано, что в момент транспортного происшествия четкая видимость снежного вала могла составлять 189 метра. Указанное в заключении расстояние от светофора М8 до стрелочного перевода СП16 составляло 134,5 м., тогда как согласно справке АО «Апатит» указанное расстояние равно 217,53 м. По мнению защитника, расчет экспертом расстояния, на котором Д. мог наблюдать снежный вал, противоречит логике и должностной инструкции составителя поездов. Экспертиза основана на предположении о том, что место падения Д. следствием установлено, при этом эксперт указал: «непосредственной причиной травмирования составителя поездов Д. явилось его столкновение со снежным валом в районе стрелочного перевода СП 16». Однако, привлеченный в качестве эксперта специалист по локомотивам, по мнению защитника, не мог и не должен был определять, что явилось непосредственной причиной травмирования составителя поездов. Вместе с тем, свидетель М. обнаружил кусок ткани спецодежды Д. на шплинте триангеля тележки цистерны, который находится перед ступенькой; допрошенные по делу свидетели однозначно заявили, что погибший не мог упасть под колею, стоя на подножке цистерны, т.к. с одной стороны у земли расстояние между правым рельсом и снежной стеной составляло 940мм, а с другой стороны, если бы, погибший упал под рельсы со стороны негабарита, то он должен был быть разрезан колесами состава. Эксперт данные обстоятельства при проведении экспертизы не учитывал, т.к. на дату проведения экспертизы они были не известны. Выпавший кусок снега из стены негабарита стал единственным доказательством, того, что погибший находился на подножке цистерны справа и погиб, ударившись о негабарит. Вместе с тем, как было указано ранее «место столкновения тела погибшего со снежным негабаритом» находится посередине негабарита, при этом стена негабарита удалена на равном расстоянии от железнодорожного пути, до места выпадения снега из стены снежного вала по ходу подвижного состава на стене негабарита нет следов волочения тела Д.

Помимо изложенного, защитник полагает, что предоставленная АО «***» справка о расшифровке скоростной ленты не могла быть использована при вынесении приговора, т.к. в материалах дела нет оригинала этой ленты, появившейся через 1,5 года после несчастного случая.

Также отмечает, что в экспертном заключении не указано, что эксперт был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, не указано, что права и обязанности эксперта, предусмотренные ст.ст. 16 и 17 ФЗ № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", эксперту были разъяснены. Данный эксперт не обладает необходимыми знаниями для проведения назначенной следствием экспертизы, т.к. его специализация «Локомотивы», в постановлении о назначении экспертизы не указан стаж работы эксперта, его образование, специальность, отсутствует информация о том, откуда появились данные об этом эксперте, иные данные, свидетельствующие о его компетентности и надлежащей квалификации. Копии документов подтверждающих компетенцию и надлежащую квалификацию эксперта Д. в материалах дела отсутствовали. Несмотря на это суд отклонил ходатайство стороны защиты о назначении повторной/дополнительной технической экспертизы, ходатайство о вызове эксперта в судебное заседание не рассмотрел, в назначении ситуационной медицинской экспертизы суд также отказал.

С учетом изложенного адвокат просит признать недопустимым доказательством судебно-техническую экспертизу в области безопасности движения железнодорожного транспорта от _ _ , обжалуемый приговор отменить и вынести в отношении В. оправдательный приговор.

В возражениях на жалобу прокурор г.Кировска Леденев А.Н. находит приговор суда законным и обоснованным, а доводы апелляционной жалобы адвоката несостоятельными и не подлежащими удовлетворению.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений, суд апелляционной инстанции находит приговор законным и обоснованным.

Обвинительный приговор в отношении В. соответствует требованиям ст. 302 УПК РФ, в нем указаны обстоятельства, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие выводы суда о виновности осужденного в содеянном, он не содержит каких-либо противоречий, а также предположений, выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Вопреки доводам жалобы, судебное разбирательство по делу проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, с обеспечением сторонам возможности представлять доказательства, нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не допущено. Данных, свидетельствующих о предвзятости суда, об обвинительном уклоне судебного разбирательства, не имеется. Стороны не были ограничены в праве представления доказательств, все представленные сторонами доказательства судом непосредственно исследованы, заявленные ходатайства разрешены судом в соответствии с требованиями закона, принятые по ним решения мотивированы и являются правильными.

Суд всесторонне и полно исследовал представленные доказательства, надлежащим образом оценил их, в совокупности и на их основании правильно установил фактические обстоятельства дела, признав В. виновным в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей

Доводы стороны защиты об отсутствии причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением В. своих профессиональных обязанностей и наступившими общественно опасными последствиями в виде смерти составителя поездов В. сводятся к оспариванию фактических обстоятельств, установленных судом и переоценке положенных в основу приговора доказательств.

Вместе с тем обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ при производстве по уголовному делу, судом достоверно установлены и подтверждены исследованными в ходе судебного следствия доказательствами.

Так, виновность осужденного подтверждается:

- показаниями свидетеля А. – главного государственного инспектора труда государственной инспекции труда в ..., М. - главного ревизора по безопасности движения ТУ КФ АО «***», принимавших участие в работе комиссии по расследованию несчастного случая с работником локомотивно-составительной бригады ООО «*** «***» Д.., произошедшего _ _ , и установленных в ходе расследования обстоятельствах, свидетельствующих о том, что Д.. был сбит с подножки вагона-цистерны снежным валом, выходящим за габариты Сп (габарит приближения строения) на участке железнодорожного пути от стрелочного перевода * до стрелочного перевода *, в результате чего упал под движущийся железнодорожный состав внутрь рельсовой колеи и от полученных травм скончался;

- показаниями свидетеля П.. – машиниста тепловоза, который в ночь происшествия непосредственно работал с Д. пояснившего, что _ _ примерно в 04.30, когда тепловоз стоял за маневровым светофором * (М8), от дежурной по станции Юкспориок поступила команда, что все стрелки переведены и они могут начинать движение на 9 путь, Д. он визуально не наблюдал, однако тот сообщил ему по рации свое место- «нахожусь на хвостовом», и дал команду на начало движения вагонами вперед. В ходе движения требования о поддержании каждые 6-10 секунд переговоров им с Д.. не выполнялись. Когда состав со средней скоростью 10км/ч проехал маневровый светофор *, он без команды Д.. остановил тепловоз, стал связываться с ним по рации, но ответа не последовало, по радиосвязи ему стало известно, что Д. обнаружен лежащим мертвым на путях;

- показаниями находившихся на смене свидетелей Д. - монтера пути, С. - дежурного стрелочного поста, Т. – дежурной по станции, обнаруживших тело погибшего;

- показаниями сотрудников ООО «***», выполняющей работы по текущему содержанию железнодорожных путей, в том числе очистки от снега - свидетелей К.., К., П.., указавших, что начальник железнодорожной станции самостоятельно производит осмотр территории и при выявлении негабаритного места указывает на недостаточность очистки, указанный недочет вносится в журналы комиссионного и декадного осмотра, последний раз очистка на железнодорожной станции Юкспориок на участке между маневровыми светофорами * и * в районе стрелочного перевода * осуществлялась _ _ , очистка снега была произведена в соответствии с габаритом для беспрепятственного движения подвижного состава без составителя, находящегося на подножке вагона;

- показаниями свидетелей В. - главного специалиста ПТО ТУ КФ АО «***», указавшего что в «Инструкции по снегоборьбе на железнодорожных путях ТУ КФ АО «***» указано, что габарит «СП» является необходимым к соблюдению при очистке стрелочных переводов от снега, обеспечивает безопасность проведения маневровых работ при нахождении составителя поездов на боковой подножке вагона. При осмотре _ _ и.о. начальника железнодорожной станции Юкспориок В. в нарушение п.п.3.2;5.2 должностной инструкции начальника станции при проведении осмотра станции не выявил очевидное негабаритное место в районе стрелочного перевода * и не сообщил о его наличии дежурному по станции, не сделал соответствующие записи в журнале комиссионного осмотра о необходимости предупреждения локомотивно-составительных бригад;

- показаниями свидетелей - сотрудников ООО «ТПК «***»: начальника локомотивного хозяйства В.., бригадира Ч.., машиниста-инструктора У. составителя поездов Б. прибывших на железнодорожную станцию Юкспориок на место гибели Д, и указавших на негабаритное место в виде снежного вала достаточной длины и высоты на участке железнодорожного пути со стрелочного перевода * до стрелочного перевода *, а также характерный след волочения на снежном валу на высоте примерно полутора метров, длиной около двух-трех метров, который прерывался вмятиной и осыпью снежных комков на железнодорожное полотно, в указанном месте находились предметы одежды, принадлежащие Д. расстояние от подножки вагона-цистерны до негабарита на месте падения составляло примерно 20см и не позволяло Д. поместиться между вагоном и снежным валом, участок железнодорожного пути, где погиб Д., имел характерный изгиб и ограничивал ему видимость при выполнении маневровых работ;

- показаниями свидетеля М. - начальника железнодорожной станции Юкспориок, согласно которым он сообщал В. о том, что в районе железнодорожных путей у стрелочного перевода * требуется очистка от снежного вала с правой стороны.

Показания свидетелей согласуются с письменными доказательствами:

- протоколами осмотра места происшествия от 05.04.2020, 19.03.2021;

- заключением судебно-технической экспертизы в области безопасности движения железнодорожного транспорта от 13.12.2020, содержащей выводы о том, что непосредственной причиной травмирования составителя поездов Д. явилось его столкновение со снежным валом в районе стрелочного перевода СП 16, при этом приближение снежного вала к путям не соответствует габаритам, установленным ГОСТом 9238-2013, а также требованиям «Инструкции по снегоборьбе на железнодорожных путях ТУ КФ АО «Апатит», составитель поездов Д. находясь на боковой подножке цистерны, не поместился в зазор между валом и вагоном, в результате чего произошло падение и последующее травмирование; указанное стало возможно в связи с невыполнением В. требований «Инструкции по снегоборьбе…», Правил технической эксплуатации железных дорог РФ, должностной инструкции начальника станции по организации движения; имевшие место нарушения, допущенные иными лицами, явились следствием нарушений, допущенных и.о. начальника станции В.

- заключением эксперта от 15.05.2020 №93 о причине смерти Д.

- актом №1 о несчастном случае на производстве от 14.06.2020;

- актом о расследовании группового несчастного случая;

-копией протокола осмотра места несчастного случая от 29.05.2020,

- справкой о расшифровке скоростемерной ленты от 05.04.2020;

- справкой в метрах и времени движения локомотива ТЭМ 2у №256 от 16.08.2021,

- копией приказа №20.03.5к от 20.03.2020 АО «Апатит», согласно которому на В. в период с 25.03.2020 по 10.04.2020 возложены обязанности начальника станции «Юкспориок», «Росвумчорр»,

- копия должностной инструкции начальника станции «Юкспориок», «Росвумчорр»,

- копией «Инструкции по снегоборьбе на железнодорожных путях ТУ КФ АО «***» и другими, подробно изложенными в приговоре доказательствами.

Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст.88 УПК РФ оценены судом и сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают.

Так у суда не имелось оснований ставить под сомнение достоверность сведений, отраженных в предоставленной АО «***» справке о расшифровке скоростной ленты.

Доводы стороны защиты о недопустимости экспертного заключения от 13.12.2020, судом первой инстанции обоснованно признаны несостоятельными, поскольку судебно-техническая экспертиза в области безопасности движения железнодорожного транспорта была назначена и проведена в соответствии с требованиями ст.ст. 194-196 УПК РФ. Органом предварительного следствия при поручении производства экспертизы Д.. как лицу, не являющемуся государственным судебным экспертом, были истребованы сведения, касающиеся возможности производства им судебно-технической экспертизы в области безопасности движения. Сведения об образовании, наличии научной степени, квалификации Д., свидетельствующие о том, что эксперт обладает специальными познаниями в области железнодорожного транспорта, в том числе в сфере обеспечения безопасности движения поездов на железнодорожном транспорте, суду также были представлены и приобщены к материалам уголовного дела. Как следует из текста заключения следователем в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 199 УПК РФ Д. разъяснены ему права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, он предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, что подтверждается его подписью.

Заключение эксперта полностью отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, а также Федеральному закону «О государственной экспертной деятельности в РФ». В заключении изложена методика, в соответствии с которой она проводилась, приведены использованные нормативные документы, правила, положения, инструкции и техническая литература, указаны содержание и результаты проведенных исследований и окончательные выводы. Заключение эксперта основано на представленных органом предварительного следствия материалов уголовного дела, выводы заключения мотивированы и согласуются с другими доказательствами.

Все неясности в экспертном заключении, о которых заявляла сторона защиты, справедливо расценены судом как избранный способ защиты.

С учетом изложенного заявленные стороны защиты ходатайства о назначении повторной/дополнительной технической экспертизы, ситуационной медицинской экспертизы судом обоснованно отклонены, при этом как следует из протокола судебного заседания о вызове и допросе эксперта Д. сторона защиты не ходатайствовала.

На основании совокупности положенных в основу приговора доказательств достоверно установлено, что В.., исполняя в период с 25 марта 2020 года по 10 апреля 2020 года обязанности начальника железнодорожной станции Юкспориок СОД ТУ КФ АО «Апатит» нарушил должностные инструкции, а именно, не обеспечил безопасность движения поездов и маневровой работы, не создал условий безопасности для всех работников железнодорожной станции, не организовал работу снеговой техники на железнодорожной станции, не обеспечил контроль за своевременной очисткой и уборкой снега на станционных железнодорожных путях, стрелочных переводах, не потребовал качественную работу по очистке железнодорожных путей, стрелочных переводов и железнодорожных переездов от ответственных за их содержание работников.

30 марта 2020 года, единолично осуществив визуальный осмотр железнодорожных путей и инфраструктуры станции Юкспориок СОД ТУ КФ АО «***», в том числе и на участке железнодорожного пути от стрелочного перевода №16 до стрелочного перевода №18, где установил факт наличия негабаритного места в виде снежного вала высотой не менее 1,9 метра и длиной не менее 70 метров, то есть участка пути, на котором расстояние от наружной грани головки крайнего рельса до снежного вала составляло менее 2000 мм, что является несоблюдением необходимого габарита приближения строений (Сп), то есть участка пути, не отвечающего требованиям ГОСТ 9238-2013 «Межгосударственный стандарт» «Габариты подвижного состава и приближения строений», препятствующего проведению маневровой работы с учетом безопасного нахождения составителя поездов на подножке вагона, в нарушение Инструкции не остановил производство работ, не принял мер к устранению указанного выше негабаритного места и к предупреждению о наличии такого места работников локомотивно-составительских бригад для соблюдения ими особой бдительности при проследовании негабаритного участка, не сообщил о наличии негабаритного места дежурному по станции Юкспориок, не сделал соответствующую запись в журнале формы ДУ-46 и, как следствие, не организовал работу снеговой техники на железнодорожной станции, не потребовал проведение своевременной и качественной работы по очистке железнодорожных путей и стрелочных переводов от ответственных за их содержание работников, не обеспечил контроль за своевременной очисткой и уборкой снега на станционных железнодорожных путях и стрелочных переводах, не устранил нарушения в части соблюдения габаритов очистки стрелочного перевода № 16.

Тем самым В.. допустил дальнейшую эксплуатацию указанного участка железнодорожного пути в состоянии, создающим угрозу здоровью и жизни работников локомотивно-составительских бригад при производстве ими маневровых работ. В результате ненадлежащего исполнения В. своих профессиональных обязанностей и требований локальных правовых актов, 05 апреля 2020 года в период времени с 04 часов 36 минут до 04 часов 52 минут составитель поездов Д. при выполнении маневровых работ во время движения железнодорожного состава вагонами вперед, следуя от маневрового светофора № 8 на путь № 9 железнодорожной станции Юкспориок, находясь на подножке первого по ходу движения вагона-цистерны с правой стороны, при приближении к негабаритному месту на участке железнодорожного пути от стрелочного перевода № 16 до стрелочного перевода № 18, в условиях темного времени суток, не выявил для себя наличие такого негабаритного места и его опасность, в связи с чем своевременно не дал команду машинисту тепловоза П.. для остановки состава, не перешел в безопасное место, в результате чего был сбит снежным валом, выходящим за пределы габарита Сп, и упал под движущийся железнодорожный состав внутрь рельсовой колеи, после чего его указанным движущимся железнодорожным составом не менее 85 метров протащило по железнодорожным путям, в связи с чем здоровью потерпевшего был причинен тяжкий вред, повлекший смерть Д. на месте происшествия.

Версии стороны защиты о том, что Д. в ходе выполнения маневровых работ находился не на подножке первого по ходу движения вагона-цистерны, расположенной с правой стороны, и причиной его гибели является нарушение машинистом тепловоза П. и составителем поездов регламента переговоров, Д. мог погибнуть в результате резкого ухудшения состояния здоровья при выполнении своих трудовых обязанностей, судом проверялись и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются совокупностью представленных доказательств.

Вопреки доводам стороны защиты место падения Д. в районе стрелочного перевода №16 на станции Юкспориок достоверно установлено исследованным в судебном заседании протоколом осмотра места происшествия от 05.04.2020 и копией протокола осмотра места несчастного случая от 05.04.2020; об этом же свидетельствуют обнаруженные предметы одежды Д.. внутри рельсовой колеи и с внешней стороны справа по ходу движения состава.

Допрошенные в судебном заседании свидетели М.., В. принимавшие участие в расследовании несчастного случая, дали в суде показания о том, что по ходу движения поезда к стрелочному переводу * снежный вал приближался к железнодорожному пути, самое узкое место находилось в районе этого стрелочного перевода в месте предполагаемого падения Д. в котором было обнаружено осыпание снега, предметы одежды погибшего. Показаниями этих же свидетелей опровергается версия защиты о том, что в момент маневровых работ погибший в нарушение правил охраны труда находился на автосцепке.

Ссылка в жалобе на показания М. и У.. о том, что составители поездов иногда в нарушение должностных инструкций находятся на автосцепке при выполнении маневровых работ, не может быть признана состоятельной по тем основаниям, что сообщенные ими сведения не носят конкретный характер, а, следовательно, не могут быть признаны допустимыми к исследуемой ситуации доказательствами.

Показаниями свидетеля П.–машиниста, работавшего с Д. в ночь происшествия, свидетеля В.. о прохождении перед заступлением на смену обязательного медицинского осмотра, опровергается версия стороны защиты о возможном внезапном ухудшении состояния здоровья погибшего.

Нарушение регламента переговоров допущенное машинистом П. и Д. согласно выводам эксперта, способствовало травмированию погибшего, но в непосредственной причинной связи с его травмированием не состоит.

Доводы стороны защиты о том, что в течение смены Д.. несколько раз проезжал мимо снежного вала, и даже с учетом изгиба железнодорожного пути, находясь на передней подножке, мог и должен был увидеть заблаговременно снежный вал негабарита, не опровергают вывод эксперта о том, что Д. не был осведомлен о наличии негабаритного места и в сложившихся условиях не смог визуально оценить имевшую место опасность - при движении подвижного состава у Д. не было прямой видимости промежутка между железнодорожным путем и снежным валом.

Из показаний свидетеля А. принимавшей участие в работе комиссии по расследованию несчастного случая следует, что Д.., проезжая мимо снежного вала в течение смены, очевидно, находился с другой, противоположной стороны по отношению к негабариту, и мог не знать о его наличии.

Из показаний машиниста П. следует, что в течение смены до несчастного случая они с Д.. проезжали участок между маневровыми светофорами в районе стрелочного перевода * не менее двух раз, однако при осуществлении маневровых работ у него не было необходимости находиться на подножке цистерны, тем более работы производились с вагонами –цементовозами, конструкция которых в части расположения места составителя устроена иначе; кроме того, свидетель указал, что для Д. это ночная смена была первой после отпуска. Сам же он, П. не знал о наличии негабарита в силу особенностей расположения места машиниста в кабине тепловоза-слева по ходу движения.

Из показаний составителя поездов Б. следует, что Д. прибыл на вахту в начале апреля; с вагонами, которые Д. должен был вывезти со станции, он также работал за смену до несчастного случая, при этом о наличии негабарита он узнал случайно, увидев его в ходе работы, и поэтому он проезжал это место на подножке, расположенной с другой стороны вагона – цистерны.

Допрошенный в суде свидетель У. также подтвердил, что смена в ночь с 04 на 05 апреля для Д. была первой на станции после отпуска.

Из показаний бригадира ООО «ТПК «***» Ч. следует, что негабаритное место на путях образовалось в середине марта в результате схода лавины, при этом после расчистки это место без проблем проезжали подвижные составы, однако для выполнения маневровых работ, при которых составитель мог располагаться на подножке вагона - цистерны, очищенного пространства было мало, при этом другие составители знали об этом опасном месте, а Д. после отпуска еще не успел поработать на этом участке, и о наличии негабаритного места его никто не предупредил.

Доводы защитника о том, что М. при осмотре места происшествия была обнаружена часть спецодежды погибшего на шплинте триангеля тележки, не ставят под сомнение достоверность установленных фактических обстоятельств на основании совокупности всех представленных доказательств и обоснованность выводов суда о наличии причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением В.. своих профессиональных обязанностей и наступившими общественно опасными последствиями в виде смерти составителя поездов Д.

Действительно по делу не установлено непосредственных очевидцев, подтверждающих факт нахождения Д. на подножке вагона - цистерны с правой по ходу движения состава стороны: между тем ряд косвенных доказательств подтверждают версию следствия, поддержанную судом, относительно местоположения составителя непосредственно перед несчастным случаем.

Из протокола места происшествия от 05.04.2020 следует, что в проекции опоры контактной сети № 26 за стрелочным переводом № 18 железнодорожной станции Юкспориок на железнодорожных путях между рельсами обнаружен труп Д.. с повреждениями, характерными для железнодорожных травм; при движении от станции обнаружен участок пути, где с одной стороны имеется негабарит в виде снежного вала высотой 1,9 м, длиной около 70 м, при этом расстояние от наружной грани крайнего рельса до снежного вала составляет 700 мм,; в верхней части вала имеется характерное углубление и снежные комки, упавшие при воздействии на снежный вал; в 0,5 м между валом и рельсом обнаружена рукавица, на расстоянии 2 м и 7 м соответственно по ходу движения к станции, обнаружены подшлемник, каска и защитные очки, а далее в 85 м тело Д.

Из акта о несчастном случае на производстве причиной смерти Д. явился факт столкновения составителя, двигавшегося на подножке первого по ходу движения вагона с правой стороны, со снежным валом, при воздействии которого Д. потерял равновесие и упал под движущийся состав внутрь рельсовой колеи.

Из показаний членов комиссии М.., В.А. по расследованию несчастного случая, по мере приближения поезда к стрелочному переводу * снежный вал сужался по отношению к железнодорожному пути, и самое узкое место находилось в районе этого стрелочного перевода в месте предполагаемого падения Д.

При этом указанные лица дали свои объяснения тому, каким образом тело составителя могло оказаться внутри рельсовой колеи, исходя из особенностей конструкции вагона-цистерны, согласно которым Д.., увидев в непосредственной близости опасность, во избежание столкновения предпринял попытку обойти вагон по брусу, однако не смог это сделать и упал внутрь рельсовой колеи.

О наличии такого бруса в конструкции в непосредственной близости от подножки цистерны свидетельствуют и имеющиеся в деле фотографии, приобщенные к протоколу осмотра (т. 5 л.д. 184-185); между тем указанное место, в отличие от цементовозов, на что указал в своих показаниях свидетель П. не оборудовано какой-либо площадкой перед автосцепкой, а имеет свободное пространство над рельсовой колеей, в которое и упал составитель. Этим же можно объяснить и факт обнаружения части спецодежды погибшего на шплинте триангеля тележки вагона.

Версия стороны защиты о том, что место соударения должно было быть в случае, если Д. находился на подножке, в самом начале снежного негабарита, поскольку снег очищался снегоуборочной техникой с использованием оборудования, имеющего одни параметры, опровергается показаниями М.., согласно которым расстояние от рельсы до негабарита не было одинаковым, оно менялось, и столкновение Д. произошло в самом узком месте, на котором и была обнаружена одна из рукавиц потерпевшего, а остальные предметы рабочей экипировки находились по ходу движения состава.

Аналогичные показания были даны в суде и свидетелем В.., работавшим на момент исследуемых событий начальником службы локомотивного хозяйства в ОО «ТПК Помтехдепо», который, высказывая свою версию случившегося, выразил уверенность о том, что падение Д. в случае его попытки перейти по брусу в более безопасное место на цистерне было неизбежным, поскольку в силу конструктивных особенностей и параметров бруса он не смог бы на нем устоять.

Доводы стороны защиты относительно того, что техника, позволяющая полностью выбрать негабарит СП, В. приступившему к выполнению обязанностей начальника станции, выделена не была, несмотря на то, что заявка была подана еще 25.03.2020; осужденный осматривал станцию 30.03.2020 и следующий осмотр с его участием должен быть проведен в соответствии с должностными обязанностями через 10 дней; снежный негабарит защищался 01 и 04.04.2020, и в силу этого на дату несчастного случая он не знал, в каком состоянии находится негабарит в районе СП-16, правильно признаны судом несостоятельными.

Из показаний свидетеля Я. следует, что проверка качества очистных работ на железнодорожных путях от снега возложена на начальника станции, который в случае выявления фактов недостаточной очистки должен об этом указать в журналах комиссионного и декадного осмотров, при этом существующие габариты подразумевают наличие безопасной для подвижного состава очищенной ширины либо для проведения маневровых работ при нахождении составителя на боковой подножке вагона (габарит «СП»).

При осмотре станции _ _ В. не выявил очевидное негабаритное место для проведения маневровых работ в районе стрелочного перевода *, и не сообщил о его наличии дежурному по станции, не сделав соответствующие записи в журналах о необходимости предупреждения локомотивно-составительных бригад. При этом начальник вправе был закрыть для движения станцию для движения на тот или иной путь.

Фактически о ненадлежащем выполнении своих прямых должностных обязанностей свидетельствуют и показания самого В., согласно которым он не предупредил дежурного по станции о наличии негабарита в районе СП-16. То обстоятельство, что данный негабарит существовал еще до начала исполнения осужденным обязанностей начальника станции, на что имеется ссылка в жалобе, не освобождало его от обязанности выявить опасный участок для проведения маневровых работ, и, сделав соответствующую запись в журнале ДУ-46, обеспечить контроль за своевременной очисткой и уборкой снега.

Из показаний начальника железнодорожной станции М. следует, что о наличии негабаритного места на участке между маневровыми светофорами * и * в районе стрелочного перевода * было известно еще до его ухода в отпуск с _ _ , и он сообщил В. о необходимости очистки снежных валов с правой стороны.

Проанализировав и оценив все исследованные в суде доказательства, представленные сторонами обвинения и защиты в их совокупности, суд, сопоставив их между собой, дал каждому из них оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, указав основания, по которым он признал достоверными доказательства, представленные стороной обвинения, и по которым он отверг доказательства, на которые ссылалась сторона защиты, утверждая в целом о невиновности осужденного.

Ссылка защитника на неотражение в приговоре показаний ряда свидетелей в полном объеме, не влияет на правильность произведенной судом оценки доказательств по делу, по которому постановлен обвинительный приговор в связи с доказанностью вины В. в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ.

При назначении наказания суд в соответствии с требованиями ст. ст.6, 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, наличие обстоятельств, смягчающих наказание, отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Суд апелляционной инстанции полагает, что назначенное В. наказание соразмерно содеянному, соответствует личности виновного, а также отвечает целям наказания.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлечь отмену либо изменение приговора, в том числе по доводам апелляционной жалобы, судом при рассмотрении уголовного дела допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.18, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции,-

постановил:

приговор Кировского городского суда Мурманской области в отношении от 27 августа 2021 года в отношении В. оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Бубнова Г.Н.– без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным в тот же срок со дня вручения ему копии данного постановления.

Председательствующий: Н.Ш. Шайдуллин