Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя М и апелляционной жалобе адвоката Советова Д.А. в защиту подсудимого Протасова А.М. на постановление Великоустюгского районного суда Вологодской области от 1 июня 2022 года в отношении Протасова А.М..

Заслушав выступления прокурора Чебыкиной О.С. и адвоката Советова Д.А., суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л:

19 октября 2021 года уголовное дело в отношении Протасова А.М., родившегося в городе ...... области, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 4 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, с обвинительным заключением поступило в Великоустюгский районный суд Вологодской области для рассмотрения по существу.

Постановлением Великоустюгского районного суда Вологодской области от 1 июня 2022 года указанное уголовное дело было возвращено прокурору Вологодской области для устранения недостатков, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом.

В апелляционном представлении государственный обвинитель М выражает несогласие с судебным решением, считая его незаконным, необоснованным, а выводы суда, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. При этом отмечает, что в обвинительном заключении по уголовному делу по обвинению Протасова А.М. указаны существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, а также перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и доказательств, на которые ссылается сторона защиты. Предъявленное Протасову А.М. обвинение является полным и конкретным, формулировка предъявленного обвинения позволяет вынести по делу законное и обоснованное процессуальное решение.

Кроме того, при принятии решения судом не учтено, что в обвинительном заключении помимо основного наименования наркотического средства «мефедрон» указано также иное его наименование по другой номенклатуре «4-метилметкатинон», которые, как пояснила эксперт Х, соответствуют одному веществу. Таким образом, указание в обвинительном заключении в описании обстоятельств преступлений наименования наркотического средства «мефедон» вместо «мефедрон» следует признать технической ошибкой, которая не влияет на существо обвинения и устранена в ходе судебного разбирательства при исследовании доказательств, в том числе путём допроса эксперта. Следовательно, существенных нарушений УПК РФ, допущенных при составлении обвинительного заключения, препятствующих вынесению приговора в ходе судебного разбирательства, выявлено не было. Возвращение же уголовного дела прокурору по указанному основанию не влечет каких-либо дополнительных следственных действий, поэтому таким решением будут нарушаться права участников на разумные сроки уголовного судопроизводства, предусмотренные ст. 6.1 УПК РФ. При этом сторона защиты не просила о возвращении дела прокурору.

Просит постановление суда отменить и направить уголовное дело для рассмотрения в тот же суд в ином составе суда.

В апелляционной жалобе адвокат Советов Д.А. также выражает несогласие с постановлением суда, считая его незаконным, необоснованным и вынесенным с существенным нарушением норм материального и процессуального права. При этом отмечает, что возможность принятия решения о возвращении уголовного дела прокурору на стадии судебного разбирательства УПК РФ прямо не предусматривает, на что также указывает и то обстоятельство, что суд в обоснование обжалуемого постановления ссылается только на ст. 237 УПК РФ, в которой описывается процедура принятия одного из решений, принимаемых только на стадии предварительного слушания и по его результатам. Соответственно, положения ст. 237 УПК РФ находятся в гл. 34 УПК РФ «Предварительное слушание», подобных же положений, связанных с возможностью возвращения уголовного дела прокурору, в главах УПК РФ, регулирующих вопросы судебного разбирательства, не содержится.

Кроме того, адвокат отмечает, что процедура вынесения постановления о возвращении уголовного дела прокурору фактически приравнивается к вынесению судом таких решений, которые не разрешаются после стадии прений сторон и последнего слова подсудимого после удаления суда в совещательную комнату для вынесения приговора. По мнению автора жалобы, в уголовно-процессуальном законе не предусматривается возможность для суда возвратить уголовное дело прокурору по собственной инициативе после того, как завершилась стадия судебного следствия, а также завершилась стадия прений сторон и последнего слова подсудимого. При этом по настоящему уголовному делу суд после последнего слова подсудимого удалился в совещательную комнату для постановления приговора, и участникам разбирательства было объявлено время оглашения приговора. Следовательно, суд первой инстанции не мог удалиться в совещательную комнату для вынесения какого-либо иного процессуального решения, кроме как для постановления приговора.

Автор жалобы также полагает, если после удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора суд установил все те обстоятельства, которые отмечены в обжалуемом постановлении, то он должен был вынести в отношении Протасова Л.М. оправдательный приговор, поскольку с учётом того, что суд удалился для постановления приговора, он не мог вынести в совещательной комнате иного решения кроме обвинительного или оправдательного приговора. Если суд первой инстанции посчитал, что имеются основания для возвращения уголовного дела прокурору, то он должен был поставить данный вопрос перед участниками процесса либо рассмотреть его по собственной инициативе в ходе судебного следствия до стадии прений сторон и последнего слова подсудимого, так как все те обстоятельства, о которых идёт речь в обжалуемом постановлении были известны суду ещё задолго до стадии судебного следствии, сразу же после поступления уголовного дела в суд с обвинительным заключением. Вместе с тем на данной стадии суд такого решения не вынес, причём с учётом выявленных существенных недостатков обвинительного заключения стадию предварительного слушания по делу пропустил и его не назначил, то есть суд не нашёл достаточных оснований для возвращения дела прокурору на данной стадии, а принял такое решение уже после удаления для постановления приговора, чего не мог сделать в соответствии с УПК РФ. При этом ни сторона защиты, ни государственный обвинитель о возвращении уголовного дела прокурору перед судом не ходатайствовали, а сам суд в ходе судебного разбирательства по своей инициативе данный вопрос на рассмотрение не ставил и мнение сторон на этот счёт не выслушивал. В данном случае налицо нарушение права на защиту со стороны суда, так как решение о возвращении уголовного дела прокурору вынесено без какого-либо учёта мнения стороны защиты.

Просит постановление суда отменить и вынести по делу в отношении Протасова А.М. оправдательный приговор.

В суде апелляционной инстанции прокурор Чебыкина О.С. апелляционное представление поддержала, но возражала против удовлетворения апелляционной жалобы, а адвокат Советов Д.А. поддержал апелляционную жалобу, но возражал против удовлетворения апелляционного представления.

Суд апелляционной инстанции, выслушав участников судебного разбирательства, проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, находит постановление законным и обоснованным.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

По смыслу закона при решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в данной норме, под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных, в том числе в ст. 220 УПК РФ положений, которые служат препятствием для рассмотрения судом уголовного дела по существу и принятия законного, обоснованного и справедливого решения. Следовательно, нарушение предъявляемых уголовно-процессуальным законом требований к обвинительному заключению является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

При этом из правовой позиции, изложенной в 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», следует, если в ходе судебного разбирательства выявлены существенные нарушения закона, указанные в п.п. 1 - 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, допущенные в досудебном производстве по уголовному делу и являющиеся препятствием к постановлению судом приговора или вынесения иного итогового решения, не устранимые судом, то суд по ходатайству стороны или по своей инициативе возвращает дело прокурору при условии, что их устранение не будет связано с восполнением неполноты произведённого дознания или предварительного следствия.

Кроме того, суд апелляционной инстанции учитывает правовую позицию, изложенную в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», из которой следует, что при рассмотрении дел о преступлениях, предметом которых являются наркотические средства судам надлежит руководствоваться Федеральным законом от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах»; постановлениями Правительства Российской Федерации, которыми утверждаются перечни указанных средств, веществ, прекурсоров, растений, подлежащих контролю в Российской Федерации, списки сильнодействующих и ядовитых веществ, а также их значительные, крупные и особо крупные размеры для целей статей УК РФ.

Обосновывая свой вывод о возвращении уголовного дела прокурору, суд первой инстанции обоснованно сослался на то, что в обвинительном заключении, как и в постановлении о привлечении Протасова А.М. в качестве обвиняемого в части описания инкриминируемых ему преступных деяний наименование наркотического средства указано как «мефедон (4-метилметкатинон)» вместо «мефедрон». В то же время данное наименование вещества не включено в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, утвержденный постановлением Правительства Российской Федерации № 681 от 30 июня 1998 года, а также в постановление Правительства Российской Федерации № 1002 от 1 октября 2012 года «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ».

Суд апелляционной инстанции считает необходимым также отметить, что в постановлении о привлечении Протасова А.М. в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении по настоящему уголовному делу не указано, отнесено ли изъятое вещество к наркотическим средствам, указанным в соответствующем Перечне наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, утверждённом постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 года № 681, что исходя из вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14 является обязательным.

Исходя из требований ст. 73 УПК РФ событие преступления, а равно характер и размер вреда, причинённого преступлением, подлежат доказыванию при производстве по каждому уголовному делу, и указанная обязанность не может быть возложена на суд, так как относится к исключительной компетенции органов предварительного следствия.

При этом суд апелляционной инстанции учитывает, что на основании утвержденного прокурором обвинительного заключения, которое является итоговым процессуальным документом, завершающим стадию досудебного производства по делу, уголовное дело рассматривается судом по существу, исходя из сформулированного в нём обвинения. При этом существо обвинения, в том числе место и время совершения преступления, его способ и мотивы, а также другие обстоятельства, имеющие значение для дела, должны быть указаны в обвинительном заключении согласно положениям ст. 220 УПК РФ.

Суд апелляционной инстанции также отмечает, что предъявленное Протасову А.М. обвинение носит неконкретный характер, обстоятельства, имеющие существенное значение и подлежащие доказыванию, органами предварительного следствия в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении не указаны.

В этой связи суд первой инстанции пришёл к правильному выводу, что обвинительное заключение, составленное в отношении Протасова А.М., не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ. При этом, выявив допущенные нарушения, суд принял предусмотренные законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Эти обстоятельства суд правомерно расценил, как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, препятствующее рассмотрению дела, которое является основанием для возвращения уголовного дела прокурору. При этом суд не подменяет сторону обвинения, он лишь указывает на выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников уголовного судопроизводства, требуя их восстановления. Несоответствие постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения требованиям закона нарушает право обвиняемого на защиту, так как он, не имея представления о всех фактических и юридических признаках инкриминируемого преступления, был лишён возможности знать, в чём обвиняется.

При этом составление обвинительного заключения в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона даёт возможность вновь направить уголовное дело в суд для его рассмотрения по существу и принятия по нему решения. Тем самым обеспечиваются гарантированные Конституцией РФ право обвиняемого на судебную защиту, а также условия для вынесения судом правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого решения по делу.

Доводы апелляционной жалобы стороны защиты являются несостоятельными, поскольку основаны на ошибочном понимании уголовно-процессуального закона, который не содержит запрета на вынесение постановления о возвращении уголовного дела прокурору после удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, если там суд придёт к выводу, что на основании утверждённого прокурором обвинительного заключения невозможно постановление приговора или вынесение иного решения на основе данного заключения.

Следовательно, при вынесении обжалуемого постановления судом не допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, отвечающего требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит предусмотренных законом оснований для отмены обжалуемого постановления, в том числе и по доводам апелляционных представления и жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

постановление Великоустюгского районного суда Вологодской области от 1 июня 2022 года в отношении Протасова А.М. оставить без изменения, а апелляционные представление и жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

Председательствующий С.В. Мищенко