Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению заместителя прокурора Свердловского района г. Иркутска Ванюшенко А.В. на постановление Свердловского районного суда г. Иркутска от 7 марта 2017 года, которым уголовное дело в отношении

Е., родившегося Дата изъята в <адрес изъят>, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ

возвращено прокурору Свердловского района г. Иркутска для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Выслушав прокурора Славянскую Ю.А., поддержавшую доводы апелляционного представления, мнение защитника Е. адвоката Шадрина А.А. о законности постановления суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Уголовное дело по обвинению Е. в совершении преступления предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ поступило на рассмотрение в Свердловский районный суд г. Иркутска 15 февраля 2017 года и постановлением суда от 7 марта 2017 года возвращено прокурору Свердловского района г. Иркутска в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с нарушением требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения.

В апелляционном представлении государственный обвинитель по делу заместитель прокурора Свердловского района г. Иркутска А.В. Ванюшенко считает принятое судебное постановление не законным, не соответствующим требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ. Полагает выводы суда, что не указание в обвинительном заключении какой маневр осуществлял Е., управляя автомобилем и в чем заключается нарушение Е. требований п. 8.1 ПДД РФ препятствует рассмотрению уголовного дела по существу не верным. Ссылается на материалы уголовного дела, в частности результаты следственного эксперимента в ходе которого Е. пояснял, что перед тем как был осуществлен наезд автомобиля на пешеходов, он осуществил маневр перестроения из левой полосы движения в правую и не видел пешеходов переходящих дорогу до начала маневра. В судебном заседании Е. дал аналогичные показания. Делает вывод, что иные маневры произведенные Е. при управлении автомобилем в материалах уголовного дела не упоминаются. Делает так же вывод, что перед наездом на пешеходов автомобиль под управлением Е. уже следовал по прямой линии и соответственно указание вида маневра перед выездом на прямую линию не имеет принципиального значения. В то же время считает, что уточнение судом вида маневра в судебном решении не может расцениваться как нарушение пределов судебного разбирательства, поскольку изменение обвинения в судебном заседании допускается, если не ухудшается положение подсудимого. Считает, что суд в постановлении не указал оснований по которым он пришел к выводу, что не указание вида маневра препятствует принятию по делу окончательного решения и суд обязан был сам на основе представленных доказательств принять меры к установлению обстоятельств совершения преступления в том числе уточнить вид произведенного водителем Е. маневра. При этом полагает достаточным того факта, что Е. не отрицает факта и вида произведенного им маневра перед ДТП. Не верным считает вывод суда, что не указано в чем выражается нарушение Е. п. 8.1 ПДД РФ. Ссылается на указание в обвинительном заключении, что такое нарушение выразилось в том, что при выполнении маневра Е. создал опасность для движения и помехи другим участникам дорожного движения, избрал скорость не обеспечивающую возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, не учитывая в том числе мокрое покрытие асфальта. Ссылается на указание в обвинительном заключении на нарушение Е. п. 8.1, 10.1 ПДД РФ, требующих при возникновении опасности для движения, которую он был в состоянии обнаружить принять меры к возможному снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Считает нарушение Е. п. 1.3,2.1.1, п. 1.5, 8.1, 10.1 ПДД РФ находится в прямой причинной связи с наступившими последствиями.

Не законным полагает указание суда в постановлении о необходимости проведения по делу комиссионной автотехнической экспертизы, поскольку суд имел возможность её назначения и проведение при необходимости в ходе судебного разбирательства дела. Фактически суд дал указание по восполнению предварительного следствия путем сбора дополнительных доказательств, что не имел права делать. Приводит анализ проведенных по делу автотехнических экспертиз и делает вывод об отсутствии оснований для назначения комиссионной автотехнической экспертизы.

Ссылается так же на лишение участников уголовного судопроизводства доступа к правосудию на неопределенное время принятым судебным постановлением. Просит отменить постановление суда и направить дело на рассмотрение в тот же суд.

В возражениях на апелляционное представление подсудимый Е. считает принятое судебное постановление законным и обоснованным, поскольку предлагаемое государственным обвинителем изменение обвинения в суде будет являться нарушением его права на защиту.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции находит принятое судебное постановление по делу соответствующим ч. 4 ст. 7, 237 УПК РФ.

В силу ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, а лишь создает необходимые условия для исполнении сторонами их процессуальных обязанностей. Обвинение в судебном заседании в соответствии со ст. 37 УПК РФ формирует государственный обвинитель на основании обвинительного заключения, которое должно соответствовать требованиям ст. 220 УПК РФ. Возвращая уголовное дело прокурору, суд первой инстанции сослался на тот факт, что обвинительное заключение по уголовному делу не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, поскольку в нем не изложен, в частности, способ совершения преступления. Вывод суда является верным. Согласно обвинительного заключения Е. совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 264 УЦПК РФ, нарушив п. 8.1 и 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации. При этом в обвинительном заключении не указан способ совершения преступления. Особенностью обвинения в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ является обязательное указание какие именно пункты Правил дорожного движения РФ были нарушены лицом управляющим транспортным средством. Описывая способ совершения преступления орган предварительного следствия обязан указать конкретную дорожную ситуацию и действия водителя, нарушившего ПДД РФ, дающие основания предъявления ему обвинения, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ. Описывая допущенное нарушение ПДД, в обвинительном заключении указано, что Е. в нарушение п. 8.1 и 10.1 ПДД РФ при выполнении маневра создал опасность для движения и помехи другим участникам дорожного движения, а так же избрал скорость не обеспечивающую ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, не учитывая дорожные и метеорологические условия, в частности мокрое покрытие асфальта. При этом в обвинительном заключении не указано, какой именно маневр совершил Е. в нарушение ПДД и кому из участников движения не указанным маневром он создал опасность и помехи и в чем выражается неправильное избрание им скорости движения. Между тем п. 8.1 ПДД требует от водителя при выполнении различного вида маневров не создавать опасность для движения, а так же помехи другим участникам движения. Следовательно, вменяя Е. нарушение п. 8.1 ПДД, полагая, что его нарушение находиться в прямой причинной связи с наступившими последствиями, следствие было обязано указать, в чем конкретно и при выполнении какого маневра выразилось нарушение Е. Правил дорожного движения и привести доказательства наличия прямой причинной связи межу произведенным конкретным маневром и наступившими последствиями в виде наезда на пешехода, повлекшего его смерть. Суд первой инстанции, учитывая вышеизложенное, пришел к правильному выводу, что в обвинительном заключении фактически не изложена сущность обвинения в нарушении п. 8.1 ПДД, а суд не вправе выходить за рамки обвинения и тем более формировать его самостоятельно. Довод представления, что суд самостоятельно мог установить, какой вид маневра осуществлял Е., исходя из его показаний, явно не состоятелен, поскольку суд не формирует обвинение. Довод представления, что уточнение произошедших событий дорожно-транспортного происшествия и установление конкретного маневра совершенного Е. не влияет на квалификацию его действий, а значит не ухудшает его положения не может быть признан состоятельным, поскольку обвиняемый вправе защищаться от предъявленного ему обвинения в совершении конкретных действий. Исходя из содержания апелляционного представления государственный обвинитель вообще полагает, что преступление совершено при иных обстоятельствах, не при выполнении подсудимым не указанного следствием маневра, а когда Е. уже двигался по прямой, завершив маневр, что так же является доказательством предъявления обвинения в неопределенной форме, без указания фактических обстоятельств произошедших событий. При решении вопроса обоснованности возвращения уголовного дела прокурору не подлежит обсуждению вопрос обоснованности вменения Е. нарушения конкретных 4-х пунктов ПДД, и наличия прямой причинной связи с наступившими последствиями, поскольку это связано с оценкой доказательств его виновности или не виновности.

Обоснованными являются так же выводы суда о составлении обвинительного заключения по делу с указание в качестве доказательств обвинения 3-х заключений автотехнических экспертиз с игнорированием приобщенного к материалам уголовного дела акта экспертного исследования. Между тем, вышеуказанное экспертное исследование от 10 июня 2016 года №04-13.1 действительно противоречит выводам автотехнических экспертиз по делу. Установленные обстоятельства правильно расценивались судом первой инстанции как обстоятельство требующее исправление, в том числе и проведением комиссионной автотехнической экспертизы. Обвинительное заключение должно содержать анализ всех доказательств собранных по уголовному делу, однако в данном случае не содержит оценки выводов приобщенного следствием вышеуказанного акта экспертного исследования. Не может при этом расцениваться как обоснованный довод представления, что таким образом суд даёт указание следственному органу по сбору дополнительных доказательств, поскольку предложение суда сводится к устранению на стадии предварительного следствия противоречий в собранных доказательствах по делу.

Не являются основанием отмены или изменения судебного постановления и иные доводы, изложенные в апелляционном представлении.

На основании изложенного, руководствуясь ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Свердловского районного суда г. Иркутска от 7 марта 2017 года о возвращении прокурору Свердловского района г. Иркутска уголовного дела по обвинению Е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ для устранения препятствий его рассмотрения в суде оставить без изменения, апелляционное представление заместителя прокурора Свердловского района г. Иркутска Ванюшенко А.В.- без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке, предусмотренном Главой 47.1 УПК РФ.

Судья: Кастрикин Н.Н.