Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы представителя потерпевшего - А.Д. и адвоката Ширинова А.К. в защиту интересов осужденного М.Н. на приговор Дербентского районного суда Республики Дагестан от 17 августа 2020 года, которым:

М.Н., <дата> года рождения, <.>, осужден:

- по ч. 1 ст. 109 УК РФ к 1 году лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии-поселении.

На основании п.2 ч.1 ст.24 и ч. 8 ст.302 УПК РФ осужденный М.Н. освобожден от назначенного наказания в связи с истечением срока давности, предусмотренного п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ.

Приговором разрешены вопросы о мере пресечения и судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мирзаметова А.М., выслушав выступления представителя потерпевшего А.Д., просившего по доводам апелляционной жалобы приговор суда отменить, мнение адвоката Ширинова А.К. и осужденного М.Н., полагавших необходимым приговор суда отменить, оправдав по предъявленному обвинению, мнение прокурора Керимова С.А., просившего приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

установил:

приговором Дербентского районного суда Республики Дагестан от 17 августа 2020 года М.Н. признан виновным в том, что совершил преступление по неосторожности против жизни и здоровья, в результате чего 22.05.2018 года наступила смерть А.Р., <дата> года рождения, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего А.Д. выражает несогласие с приговором суда, в связи с его чрезмерной мягкостью и несправедливостью.

Считает, что в судебном заседании постановлен приговор, точно соответствующий фабуле обвинения и позиции государственного обвинителя.

Указывает, что в судебном заседании им были заявлены ходатайства, которые судом оставлены без рассмотрения либо необоснованно отклонены. Его ходатайство о предоставлении ему переводчика судом также не рассмотрено.

Полагает, что допущенные Г., его племянником М., А.Н. и другими нарушения законов и нормативных актов при добыче общераспространенных полезных ископаемых позволили 22.05.2018 года несовершеннолетним детям беспрепятственно проникнуть на территорию забора грунта, где на них произошло обрушение грунтового вала, в результате чего от механической асфиксии скончался А.Р.

Кроме того, считает, что в подготовительной части судебного заседания по уголовному делу в отношении М.Н. он заявил обоснованное ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для производства дополнительного расследования, указав в нем одним из оснований, что следователем в соответствии со ст.ст.215-218 УПК РФ он не уведомлен об окончании предварительного следствия и не ознакомлен с материалами уголовного дела по завершению следствия.

В удовлетворении его обоснованного ходатайства суд незаконно отказал.

Обращает внимание, что 23.10.2019 г. из уголовного дела по обвинению М.Н. по его письменной просьбе выдали копию заверенного заявления от 26.07.2019 г., из которого следует, что следователем М.Н. права и обязанности представителя потерпевшего, предусмотренные ст. 42 УПК РФ, ему разъяснены и понятны. В соответствии со ст.215 УПК РФ уведомление об окончании предварительного следствия он получил, от ознакомления с материалами уголовного дела отказался. В то же время, данное заявление им не составлялось и не подписывалось. Следователи воспользовались его безграмотностью и незнанием уголовного и уголовно-процессуального кодекса, в связи с чем полагает, что грубо нарушены его права.

В целях обеспечения законности и объективности расследования по делу, он заявлял ходатайство о назначении почерковедческой экспертизы с целью установления, кем составлено и подписано заявление от 26.07.2019 г., но, обсудив заявленное им ходатайство суд необоснованно его отклонил, указав, что назначение экспертизы по заявленному ходатайству является правом суда.

Указывает, что следователь обязан был уведомить его об окончании предварительного следствия и ознакомить с материалами уголовного дела в полном объеме. В ходе следствия его права, предусмотренные ст.42 УПК РФ, ему следователем не разъяснены. Именно по этой причине в ходе предварительного следствия он не мог реализовать свои права, предоставленные ст.42 УПК РФ: давать дополнительные показания, заявлять ходатайства по существу дела.

С учетом изложенного просит оказать содействие в возврате уголовного дела по обвинению М.Н. прокурору для производства дополнительного расследования, в ходе которого необходимо предоставить ему переводчика, отстранить от занимаемой должности главу администрации СП «сельсовет Чинарский» Г., назначить и произвести по делу повторную строительно-техническую экспертизу, произвести почерковедческую экспертизу, а также выполнить иные действия, указанные в апелляционной жалобе.

Указывает, что у него имеется аудиозапись, которая подтверждает, что его обманным путем заставили подписать протокол ознакомления с материалами дела.

На основании изложенного, просит отменить обжалуемый приговор и возвратить уголовное дело прокурору.

В апелляционной жалобе адвокат Ширинов А.К. в интересах осужденного М.Н. указывает, что при постановке обжалуемого приговора нарушены требования п. 6, 11, 12, 17 Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 55 от 29.11.2016 года «О судебном приговоре».

Считает, что следователи ввели в заблуждение М.Н. обещая, что уголовное преследование в отношении него будет прекращено из-за истечения сроков давности, чтобы таким образом он признался в погрузке и вывозе грунта с указанной местности.

Указывает, что стороной обвинения не доказана объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.109 УК РФ, в совершении которого предъявлено обвинение М.Н. Стороной обвинения не доказано: в результате чьих именно действий произошел обвал грунта на данном участке, откуда за 2 года до этого вывез несколько машин грунта М.Н. Из материалов дела и в суде установлено, что последним с данного участка грунт вывез представитель потерпевшего ФИО39 на автомашине А.Н. Таким образом, суду стороной обвинения не представлено ни одного неопровержимого, неоспоримого и достоверного доказательства, свидетельствующего о доказанности вины М.Н. в совершении инкриминируемого ему деяния.

Стороной обвинения не опровергнуты в соответствии с частями 2 и 3 статьи 14 УПК РФ доводы М.Н., поскольку подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения; и все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.

По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Обязанность изобличения подсудимого в совершении конкретных преступных действий по делам публичного обвинения уголовно-процессуальный закон всецело возлагает на органы прокуратуры.

В соответствии с ч.4 ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Таким образом, требования ч.1 ст. 297 УПК РФ о том, что приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым судом не соблюдено.

С учетом изложенного, просит приговор суда в отношении М.Н. отменить, оправдав его в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, выслушав выступления участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции находит приговор суда первой инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ст.297 УПК РФ, приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таковым он признается, если постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ч. 1 ст. 5 УК РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Суд признал виновным М.Н. в том, что, не имея специальных водительских прав - удостоверение тракториста-машиниста, наделяющего его правом управлять указанным видом сельскохозяйственной техники, с целью извлечения материальной выгоды, путем выполнения различных сельскохозяйственных работ в частном порядке, стал осуществлять передвижение и выполнение иных работ с использованием сельскохозяйственной техники-колесного трактора-экскаватора и экскаватора, в том числе выполнение работ по разработке карьера у селения Чинар.

Карьер на указанном участке местности М.Н. был разработан в целях извлечения материальной выгоды путем самовольной добычи и реализации грунта, осознавая, что указанная деятельность является незаконной, поскольку у него отсутствовала необходимая соответствующая разрешительная лицензия на законную добычу грунта, а также отсутствовали специальные познания, подкрепленные соответствующим дипломом либо свидетельством по разработке карьеров.

В период с 2014 года по декабрь 2017 года, а затем в период с апреля 2018 года по 22.05.2018 года с использованием экскаватора, незаконно, в нарушение ст.42 Земельного кодекса РФ, п.5 ст.2 ФЗ «Об охране окружающей среды» от 10.01.2002 года, требований Закона РФ « О недрах» от 21.02.1992 года, постановления Госгортехнадзора РФ от 06.06.2003 года №71 «Об утверждении «Правил охраны недр», требований п.51 ПБ-498-02 «Единые правила безопасности при разработке месторождений полезных ископаемых открытым способом», в соответствии с которыми углы откосов рабочих уступов не должны превышать при работе экскаваторов типа механической лопаты и драглайна на 80 градусов, проигнорировав установленный и регламентированный вышеназванными законами и нормативными документами порядок землепользования и добычи полезных ископаемых, не оформив надлежащим образом данное право, и не имея специального образования, с целью извлечения материальной выгоды путем реализации грунта, систематически производил изъятие и вывоз грунта с холма, тем самым, пренебрегая требованиями безопасности и общепринятыми мерами предосторожности.

М.Н., понимая, что его действия по забору большого количества грунта привели к преобразованию вертикальных откосов, превышающих 80 градусов, образовав котлован овальной формы с максимальной высотой 8,3 метра, не учтя пи этом, что супесь является легкоинертным материалом и при формировании вертикальных откосов карьера высока опасность их обрушения, то есть не предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения смерти гражданам, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, должен был и мог предвидеть данные последствия, не привел откосы в безопасное состояние, а также не принял меры для консервации и ликвидации разработанного им карьера для безопасного нахождения проживающих с ним граждан.

Зная, что работа по забору грунта проведена с нарушениями требований вышеуказанных законов и нормативных актов, и что созданный в результате незаконного осуществления им деятельности карьер несет повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ним со стороны человека, следовательно, представляет собой повышенную общественную опасность для окружающих, по окончании работ в целях воспрепятствования возникновению угрозы для жизни и здоровья граждан, предотвращения возможного причинения вреда, не ограничил доступ посторонних лиц к карьеру. В результате этого 22.05.2018 года несовершеннолетние К., Ш. и А.Д. М., И.А.Д. Р., не осознававшие опасность в силу своего малолетнего возраста, беспрепятственно зашли на территорию земельного участка, и стали играть в выработанном М.Н. карьере, где на них с вертикальной стены карьера обрушился грунт, вследствие чего А.Д. Р. оказался погребенным под грунтом и скончался от множественных переломов ребер с нарушением анатомической целостности грудного каркаса, открытых переломов бедренных костей и костей правой голени, множественных ссадин лица, туловища и конечностей. Таким образом, суд признал М.Н. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.109 УК РФ, по признаку причинения смерти по неосторожности.

В ходе судебного разбирательства суд надлежаще образом не убедился в обоснованности обвинения, предъявленного М.Н. по ч.1 ст.109 УК РФ и не обеспечил должной проверки доказанности данного обвинения, хотя оно оспаривалось стороной защиты при рассмотрении дела в суде.

В соответствии со ст.307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого.

В нарушение требований закона не конкретизировано, какие именно действия М.Н. привели к причинению смерти малолетнего А.Р., не установлена причинно-следственная связь между конкретными действиями М.Н. и наступлением смерти А.Р. В судебном заседании однозначно не установлено, в результате чьих именно действий произошел обвал грунта на данном участке, откуда до указанного события вывез несколько машин грунта М.Н.

Показания свидетелей обвинения А.Ф., Н., М., М.Н., Свидетель №2 достоверно не подтверждают виновность М.Н., а лишь констатируют факт гибели А.Р. Также свидетели К.М. и К.И., давшие на предварительном следствии уличающие М.Н. показания, в судебном заседании от них отказались.

Признавая М.Н. виновным в предъявленному обвинении, суд пришел к выводу, что органом предварительного следствия были приняты все возможные меры к установлению других лиц, причастных к незаконной разработке карьера, где 22.05.2018 года погиб малолетний А.Д. Р.А. в результате обвала грунта, однако установить таких лиц не удалось. Таким образом, судом первой инстанции было установлено, что кроме подсудимого М.Н. никто разработкой указанного карьера и вывозом оттуда грунта не занимался.

Однако указанные обстоятельства опровергаются показаниями свидетелей Р.Ф., Г.А., М., пояснивших о том, что вывозом груза с указанного участка занимались и иные жители района.

В соответствии со ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Согласно п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 55 от 29.11.2016 года "О судебном приговоре" суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на имеющиеся в уголовном деле доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания.

Между тем, принимая решение о виновности осужденного М.Н. в совершении инкриминируемого ему преступления, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в обвинительном заключении высота откосов ошибочно указана 15 метров, поскольку из заключений строительно-технической экспертизы №217-18 от 30.11.2018г. и геолого-маркшейдерской экспертизы от 16.07.2019г. №07/19 усматривается, что максимальная высота откосов составляет 8,3 м., в связи с чем суд указал в описательной части приговора и взял за основу высоту откосов 8,3 м., исключив из обвинения и обвинительного заключения ссылку на высоту откосов 15 метров.

В то же время, ссылаясь в обосновании своих выводов на заключение геолого-маркшейдерской экспертизы №07-19 от 16.07.2019 года, суд не исследовал данное доказательство в судебном заседании.

Изложенные существенные нарушения уголовно-процессуального закона неустранимы в суде апелляционной инстанции, поскольку для их устранения требуется рассмотрение дела по существу, исследование всех обстоятельств уголовного дела в суде первой инстанции, а поэтому приговор суда как не отвечающий требованиям ст. 297 УПК РФ подлежит отмене, уголовное дело - передаче на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе.

Кроме того, несмотря на то, что указана форма вины осужденного М.Н. - неосторожность, отсутствует конкретное указание о виде неосторожности. Приговор суда не содержит четкого указания на форму вины М.Н., установление вины осужденного недостаточно конкретно.

Вышеуказанные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения уголовного дела, не были проверены в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, оснований полагать, что постановленный приговор является законным и обоснованным, не имеется.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что, не установив все обстоятельства по делу, суд пришел к преждевременному выводу о том, что М.Н. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст.109 УК РФ.

Принимая во внимание, что указанные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными и не могут быть устранены в судебном заседании, суд апелляционной инстанции находит приговор суда первой инстанции подлежащим отмене, а уголовное дело направлению на новое рассмотрение.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.22, 389.28 УПК РФ,

постановил:

приговор Дербентского районного суда Республики Дагестан от 17 августа 2020 года в отношении М.Н. - отменить, частично удовлетворив апелляционные жалобы представителя потерпевшего А.Д. и адвоката Ширинова А.К.

Уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд со стадии судебного разбирательства в ином составе суда.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, установленной главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: