Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление и.о. прокурора Чегемского района Кабрдино-Балкарской Республики Шхагапсоева А.С. на приговор Чегемского районного суда КБР от 28 декабря 2020 года, по которому

М., <данные изъяты> ранее не судимый, <данные изъяты>

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления.

Мера пресечения М. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

В соответствии со ст. 134 УПК РФ признано за М. право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

Меры по обеспечению гражданского иска, принятые постановлением Нальчикского городского суда от 27 апреля 2017 года, в виде наложения ареста на денежные средства М. постановлено отменить.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав докладсудьи Хацаевой С.М., выслушав мнение сторон, судебная коллегия,

установила:

М. органом предварительного следствия обвиняется в том, что, являясь должностным лицом, совершил в 2016 году действия, явно выходящие за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов ПАО «РусГидро» в виде причинения материального ущерба в особо крупном размере на общую сумму 3 827 145,45 рублей, а именно в следующем:

13 мая 2015 года между ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания РусГидро» (Заказчик) в лице заместителя директора филиала по экономике и финансам ОАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» ФИО6 и ООО «Компания РИЗ» (Подрядчик) в лице генерального директора ФИО16 заключен договор подряда № КБ-004-000067-2015 по замене в срок до 31 декабря 2015 года силового трансформатора ТМ 4000/35/6 кВ на ГЭС-3, расположенного в с. Псыхурей Баксанского района КБР, на сумму 5 249 997 рублей.

30 марта 2016 года между Филиалом ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» в лице исполняющего обязанности директора М. и ООО «Компания РИЗ» в лице директора ФИО16 заключено дополнительное соглашение №2 к договору подряда №КБ- 004-000067-2015, согласно которому снижена общая стоимость работ до 4 799 963 рублей, а также увеличены сроки исполнения работ до 24 марта 2016 года.

В соответствии с п. 1.2. договора подряда № КБ-004-000067-2015 в состав работ входили: разработка проекта привязки на замену силового трансформатора, демонтаж старого оборудования и транспортировка до склада заказчика, монтаж силового трансформатора на ОРУ-35 ГЭС-3, включая поставку оборудования и комплектующих, выполнение приемосдаточных испытаний.

В соответствии с п.9.1 Технического задания, являющегося Приложением №1 к Договору подряда № КБ-004-000067-2015, утвержденного 14 марта 2015 года первым заместителем директора-главным инженером филиала ОАО «РусГидро» - Кабардино-Балкарский филиал М., работы считаются выполненными после проведения пусконаладочных работ, комплексного опробования, подписания акта приемки в эксплуатацию.

В период с 14 января 2016 года по 10 марта 2016 года ООО «Компания РИЗ» выполнило работы по демонтажу старого трансформатора, демонтажу старой бетонной площадки, монтажу новой бетонной площадки, монтажу нового силового трансформатора ТМН 4000/35-У-1 (заводской номер 15400012) и навесного оборудования, после чего представило в Филиал ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по демонтажу трансформатора на сумму 71 984,72 рублей, акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по монтажу и приобретению трансформатора на сумму 4 501 060,44 рублей, акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по пусконаладочным работам под нагрузкой 20 % на сумму 11 313,84 рублей, акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016года приемки выполненных работ по пусконаладочным работам в холостую 80 % на сумму 45 178,66 рублей, всего на общую сумму 4 629 537,66 рублей, а также справку формы КС-3 о стоимости выполненных работ и затрат №1 от 31 марта 2016 года с указанием тех же видов работ.

31 марта 2016 года М., исполняя обязанности директора Филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал», достоверно зная, что он вправе подписать акты приемки выполненных работ формы КС-2, после завершения всех работ по замене силового трансформатора, выполнения приемо-сдаточных испытаний, комплексного опробования, сознавая, что на 31 марта 2016 годане проведены как приемо-сдаточные испытания силового трансформатора ТМН 4000/35-У-1, так и его комплексного опробования, совершая умышленные действия, явно выходящие за пределы его полномочий и противоречащие целям и задачам, для достижения которых он наделен соответствующими должностными полномочиями, из корыстной заинтересованности с целью получения для подрядчика ООО «Компания РИЗ» выгоды имущественного характера путем оплаты фактически невыполненных работ при отсутствии законных на то оснований, а также с целью личного обогащения путем неправомерного получения части премии за 1 квартал 2016 года в размере 50 834,1 рублей, полагавшейся в соответствии с Положением об оплате труда работников Филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» за выполнение ключевых показателей эффективности, а именно за соблюдение срока исполнения дополнительного соглашения № 2 от 30 марта 2016 года к договору подряда №КБ-004-000067- 2015 от 13 мая 2015 года приемки и ввода в эксплуатацию силового трансформатора на ГЭС-3 Филиала ПАО «РусГидро»-«Кабардино-Балкарский филиал», в нарушение п.п. 1.2. и 4.5 договора подряда №КБ-004-000067- 2015 от 13 мая 2015 года, п.9.1 Технического задания, являющегося приложением №1 к договору подряда №КБ-004-000067-2015, необоснованно подписал представленные ООО «Компания РИЗ» акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по демонтажу трансформатора на сумму 71 984,72 рублей, акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по монтажу и приобретению трансформатора на сумму 4 501 060,44 рублей, акт формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по пусконаладочным работам под нагрузкой 20 % на сумму 11 313,84 рублей, акт формы КС-2 № 1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ по пусконаладочным работам в холостую 80 % на сумму 45 178,66 рублей, всего на общую сумму 4 629 537,66 рублей, а также справку формы КС-3 о стоимости выполненных работ и затрат №1 от 31 марта 2016 года с указанием тех же видов работ, которые тогда же представил в бухгалтерию Филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» для учета и подготовки платежных документов на оплату стоимости работ на сумму 3 748 588,35 рублей, то есть за минусом ранее выплаченного аванса в размере 457 155,14 рублей и 479 996,39 рублей в качестве гарантийного удержания в размере 10% от стоимости работ, предусмотренного п. 3.5.5 договора.

12 апреля 2016 года начальник службы подготовки сопровождения ремонтов, технического перевооружения и реконструкции Филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино- Балкарский филиал» ФИО5 на основании поступивших из бухгалтерии и подписанных М. актов формы КС-2 №1 от 31 марта 2016 года приемки выполненных работ и справки формы КС-3 о стоимости выполненных работ и затрат №1 от 31 марта 2016 года составил заявку на осуществление перевода на расчетный счет ООО «Компания РИЗ» денежных средств в размере 3 748 588,35 рублей.

М., сознавая, что вышеуказанные акты и справка подписаны им без проведения приемо-сдаточных испытаний силового трансформатора ТМН 4000/35-У-1 и его комплексного опробования и отсутствуют законные основания для выплаты оставшихся платежей в размере 3 748 588,35 рублей, предусмотренных п. 3.5.4 договора от 13 мая 2015 года, совершая умышленные действия, явно выходящие за пределы его полномочий, предвидя наступление общественно-опасных последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов заказчика - ПАО «РусГидро» путем причинения материального ущерба, а также с целью личного обогащения путем неправомерного получения части премии за 1 квартал 2016 года в размере 50 834,1 рублей, полагавшийся за соблюдение срока исполнения дополнительного соглашения № 2 от 30 марта 2016 года к договору подряда №КБ-004-000067-2015 от 13 мая 2015 года, в период с 12 апреля 2016 года по 21 апреля 2016 года,утвердил своей подписью подготовленную ФИО5 заявку, на основании которой 21 апреля 2016 года Филиал ПАО «РусГидро» «Кабардино-Балкарский филиал» перечислил на расчетный счет ООО «Компания РИЗ» № в филиале №2351 ВТБ 24 (ПАО) г. Краснодар денежные средства в размере 3 748 588,35 рублей.

До 16 августа 2018 года силовой трансформатор на ГЭС-3 с. Псыхурей Баксанского района КБР не вводился в эксплуатацию и не функционировал.

На основании незаконно подписанных М. актов приемки выполненных работ формы КС-2 директором Филиала ПАО «РусГидро» «Кабардино-Балкарский филиал» ФИО7, не осведомленным о преступных намерениях М., приказом от 29 апреля 2016 №110 силовой трансформатор ТМН 4000/35 У1 принят на баланс Филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал», на который в период с 01 января 2018 года до 20 августа 2018 года в соответствии с п.3.3 ст. 380 Налогового кодекса РФ Филиалом ПАО «РусГидро» «Кабардино-Балкарский филиал» уплачен налог на имущество в размере 27 723 рубля, тогда как фактически указанным имуществом Филиал ПАО «РусГидро» «Кабардино-Балкарский филиал» в указанный период не располагал.

В результате совершения М. действий, явно выходящих за пределы его полномочий: ООО «Компания РИЗ» неправомерно получена выгода имущественного характера, связанная с оплатой невыполненных объемов работ, не достигнуты цели и задачи использования выделенных ПАО «РусГидро» денежных средств, предназначенных для замены силового трансформатора ТМ 4000/35/6 ГЭС-3 с. Псыхурей Баксанского района КБР в связи с истечением нормативного срока полезного использования; существенно нарушены права и законные интересы организации ПАО «РусГидро», контрольный пакет акций, которого в уставном капитале принадлежит Российской Федерации в лице Федерального агентства по управлению государственным имуществом в виде причинения материального ущерба в особо крупном размере на сумму 3 748 588,35 рублей;

с 01 января 2018 года по 20 августа 2018 года Филиалом ПАО «РусГидро» «Кабардино-Балкарский филиал» необоснованно уплачен налог на имущество в размере 27 723 рубля, в результате неправомерно принятых М. работ, ключевые показатели эффективности по инвестиционной деятельности Филиала ПАО «РусГидро» «Кабардино-Балкарский филиал» за 1 квартал 2016 года ПАО «РусГидро» признаны выполненными, в связи с чем М. необоснованно получена часть премиальной выплаты в размере 50 834,1 рублей.

В результате указанных незаконных действий М. ПАО «РусГидро» причинен материальный ущерб всего на общую сумму 3 827 145,45 рублей.

Действия М. органом предварительного расследования квалифицированы по ч.1 ст. 286 УК РФ по признакам: совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства.

В судебном заседании подсудимый М. в предъявленном обвинении виновным себя не признал.

Приговором Чегемского районного суда КБР от 28 декабря 2020 года, М. оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В апелляционном представлении государственный обвинитель – и.о. прокурора Чегемского района КБР Шхагапсоев А.С. просит приговор Чегемского районного суда КБР от 28 декабря 2020 года в отношении М. отменить ввиду не соответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Считает, что требования ст.ст. 297, 73, 307 УПК РФ и п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. №55 «О судебном приговоре» при вынесении оправдательного приговора в отношении М. судом не соблюдены и что не в полной мере выполнены требования ст.ст.87, 88 УПК РФ.

Указывает, что суд, перечислив в приговоре доказательства, представленные стороной обвинения, которые подтверждали виновность М., пришел к выводу о невиновности М. в совершении преступления, чтовыводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, посколькусудом оставлены без внимания обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, нарушены требования ст.88 УПК РФ, предусматривающей правила оценки доказательств.

Полагает, что, вопреки выводам суда, виновность М. в совершении вышеуказанных преступлений подтверждается показаниями свидетелей обвинения, приведенных в обвинительном заключении.

Указывает, что в судебном заседании достоверно установлено, что в 1 квартале 2016 года договор подряда № КБ-004-000067-2015 не исполнен, соответственно целевые значения ключевых показателей эффективности по инвестиционной деятельности за 1 квартал 2016 года Филиалом ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» фактически не достигнуты, в связи с чем 30% квартальной премии в сумме 50 834,1 руб. М. в 1 квартале 2016 года получены необоснованно.

Также, полагает, что виновность М. в совершении преступления подтверждались и письменными доказательствами, изложенными в апелляционном представлении. Однако суд, сославшись на письменные и другие доказательства по делу, не указал, какие обстоятельства, установлены судом после их исследований, и какое доказательственное значение для оправдания М. по инкриминируемому преступлению имеют указанные процессуальные документы.

Считает несостоятельными и выводы суда, что органом предварительного следствия не установлено, какие именно должностные полномочия превысил М.

Автор представления ссылается на то, что работы по замене силового трансформатора на ГЭС-3 выполнялись в рамках утвержденной ПАО «РусГидро» программы по техническому перевооружению и реконструкции (ТПиР), результаты которых должны были быть приняты именно в соответствии с указанным разделом правил технической эксплуатации электрических станции и сетей Российской Федерации.

Правила (ТОиР), на которые ссылается защита, применимы лишь при техническом обслуживании и ремонте оборудования, зданий и сооружений электростанции и сетей, а также объектов электроэнергетики.

При изложенных обстоятельствах приговор считает необоснованным и подлежащим отмене.

В возражении на апелляционное представление защитник Мазуков С.Х. просит оправдательный приговор в отношении М. оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

Считает, что доводы, изложенные в апелляционном представлении, противоречат нормам уголовного и уголовно-процессуального законов и положениям подзаконных нормативно-правовых актов.

Полагает, что судом дан полный, обстоятельный анализ материалам уголовного дела, и выводы, изложенные в приговоре, полностью соответствуют установленным в ходе судебного разбирательства обстоятельствам.

Ссылается на то, что установлено, что работы по замене силового трансформатора были завершены полностью и в срок, и данное обстоятельство подтверждено исследованными в процессе судебного следствия доказательствами: показаниями свидетелей ФИО11, ФИО18, ФИО17, ФИО5, ФИО3, ФИО8, ФИО20, ФИО12, ФИО13, ФИО16, ФИО1; актом №2/16 от 29 апреля 2016; разрешением Кавказского управления Ростехнадзора от 29 апреля 2016 на допуск в эксплуатацию; актом осмотра электроустановки (трансформатора) Кавказским управлением Ростехнадзора от 29 апреля 2016; интегральными актами учета перетоков электроэнергии за март 2016 года; самим текстом договора подряда; нормами главы 1.8 «Нормы приемо-сдаточных испытаний» Правил устройства электроустановок (утверждены приказом Минэнерго РФ от 08 июля 2002 № 204 «Об утверждении глав Правил устройства электроустановок»); Правилами технической эксплуатации электрических станций и сетей РФ, утвержденными Приказом Минэнерго РФ от 19 июня 2003 N 229; ответом АО «Институт Гидропроект» от 14 сентября 2020 на адвокатский запрос, приобщенном в судебном заседании к материалам дела, из которого следует, что работы по замене одной единицы силового трансформатора (без изменения параметров) не требуют комплексного опробования, но оно может быть использовано как дополнительное мероприятие в контексте перепроверки положительных результатов приемо-сдаточных испытаний оборудования. Это же обстоятельство подтверждено в судебном заседании свидетелями ФИО9, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО14, ФИО11, и, несмотря на то, что комплексное опробование не требовалось, оно было реально проведено в марте 2016 года, что, помимо показаний самого М. и показаний свидетелей, подтверждается также интегральными актами учета перетоков электроэнергии за март 2016 года, согласно которым ГЭС-3 в марте 2016 года через силовой трансформатор приняло от электросетевой компании (и потребило) 693 кВт.ч. электроэнергии, что возможно только при включении трансформатора в сеть под нагрузкой.

Таким образом, полагает, что действия М. по подписанию актов формы КС-2 и КС-3 не подпадают ни под одну из форм превышения должностных полномочий. Указывает, что ни в одном законе или подзаконном акте, локальном акте ПАО «РусГидро», положении Договора от 13 мая 2015 года не содержится запрета на подписание актов формы КС-2 и КС-3 при условии выполнения указанных в них работ. Акты были подписаны на выполненные работы, заявки на оплату подрядчику и платежное поручение подписывал распорядитель денежных средств руководитель Филиала ПАО «РусГидро» ФИО7, назначенный на должность приказом руководителя ПАО «РусГидро» от 06 апреля 2016 года.

Полагает, что в судебном заседании достоверно установлено, что действия М., вопреки доводам обвинительного заключения, не только не содержат общественно-опасного деяния, но и не повлекли причинения какого-либо материального ущерба ПАО «РусГидро», что подтверждено в судебном заседании представителями ПАО «РусГидро» А., В.

Ссылается на решение Арбитражного суда КБР от 27 марта 2018 года, которым по результатам рассмотрения иска ПАО «РусГидро» к подрядчику о взыскании неустойки за несвоевременное устранение выявленных недостатков, установлено, что замена оборудования фактически была завершена 31 марта 2016 года и что подрядчиком предпринимались меры именно по гарантийному ремонту и замене трансформатора. Аналогичные выводы содержатся и в постановлении Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03 июля 2018 (т.11 л.д. 50), которым решение Арбитражного суда КБР оставлено в силе.

В соответствии с указанным решением суда ООО «Компания РИЗ» в пользу ПАО «РусГидро» уплачена неустойка за просрочку исполнения гарантии в общей сумме 1 669 983, 33 руб. (т.20, л.д. 127-130), что также подтверждено в ходе судебного заседания свидетелем ФИО21, представителями ПАО «РусГидро», а также в рамках гарантийных обязательств ООО «Компания РИЗ» произведена поставка и установка нового силового трансформатора ГЭС-3.

Указывает, что в результате исполнения договора ПАО «РусГидро» не произвело никаких расходов для восстановления своего права и не должно будет произвести такие расходы. ПАО «РусГидро», уплатив предусмотренные договором денежные средства, получило от подрядчика и поставило на свой баланс работы и оборудование на такую же сумму, что исключает наличие ущерба. Цель договора - замена отработавшего трансформатора на новый трансформатор ГЭС-3, достигнута уплатой суммы, гораздо меньшей (с учетом получения неустойки), нежели фактическая цена оборудования.

Также, указывает, что суд пришел к выводу, что обвинение М. в том, что вследствие его действий незаконно уплачен налог на имущество в сумме 27 723 руб., с причинением ущерба на данную сумму ПАО «РусГидро», не основано на содержании уголовного дела.

Согласно материалам, представленным как ПАО «РусГидро», так и ПАО «МРСК Северного Кавказа» в Управление ФСБ РФ по КБР и приобщенным к делу, за 2016 год ГЭС-3 было выработано электроэнергии в общем объеме 2 123 221 кВтч, с полезным отпуском электроэнергии 2 070 876 кВтч стоимостью 2 140 846 руб.

Эти сведения по объему производства электроэнергии на ГЭС-3, объему ее продажи и стоимости, сведенные по его адвокатскому запросу в Филиал ПАО «РусГидро» в единую справку на 1 л., дополнительно приобщены к делу в ходе судебного заседания 25 ноября 2020 года.

Суд обоснованно указал, что трансформатор, через который было отпущено (продано) более 2 млн. кВт.ч. электроэнергии стоимостью более 2 млн. рублей, поставлен на баланс ПАО «РусГидро» с уплатой налогов в соответствии с действующим налоговым законодательством.

Вывод суда о недоказанности того, что М., совершая преступные действия, преследовал цель незаконного получения части премии в сумме 50 834,10 руб., также, по мнению защитника, основан на материалах дела.

В обоснование ссылается на показания свидетеля ФИО23, из которых следует, что для получения премии в полном объеме, даже при невыполнении какого-либо показателя (КПЭ), в ПАО «РусГидро», практикуется подача апелляций, которые, в целях стимулирования работников, в большинстве случаев удовлетворяются, что подтверждается письмом филиала ПАО «РусГидро» на адвокатский запрос. В судебном заседании установлено, что при невыполнении М. одного из КПЭ в 1-м квартале 2016, это КПЭ, в целях стимулирования, было признано выполненным с выплатой ему соответствующей части квартальной премии, что доказывает, что для получения части премии и по другому КПЭ не было необходимости в совершении преступления, так как было достаточно написания апелляции.

Таким образом, полагает, что суд пришел к мотивированному выводу, что органы предварительного следствия в ходе расследования дела не установили и не указали ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении, в чем именно выразилось совершение М. действий, явно выходящих за пределы его полномочий, и в чем именно выразилось нарушение прав и законных интересов организаций, общества и государства.

Считает, что не нашел подтверждения в судебном заседании и довод государственного обвинения о том, что в ходе исполнения договора М. руководствовался личными (корыстными) мотивами.

Судом указано, что именно М. при подписании к договору дополнительного соглашения № 2 от 30 марта 2016 года, которым продлевались сроки исполнения работ и предусматривалась замена вакуумного регулятора переключения под напряжением на масляный, настоял на изменении цены работ с понижением с 5 249 997 руб. (вкл. НДС) до 4 779 963,88 руб. (вкл. НДС). Также указано, что именно М. неоднократно ставил вопрос о возбуждении претензионно-исковой работы в отношении подрядчика в связи с поставкой трансформатора со скрытым заводским дефектом, что видно из оглашенных протоколов допросов свидетелей ФИО5 и ФИО15, из показаний директора филиала ФИО7 в судебном заседании.

С учетом вышеизложенного, доводы апелляционного представления о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, считает необоснованными, приговор законным и обоснованным, вынесенным на основании всестороннего и полного исследования материалов дела.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, возражения на нее, выслушав стороны, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным и обоснованным.

В соответствии с ч.2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с положениями ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются, в том числе несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

Постановленный в отношении М. оправдательный приговор не отвечает указанным требованиям закона.

Согласно ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются: существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

В приговоре должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам.

При этом не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного.

Невыполнение судом этого требования свидетельствует о нарушении судом уголовно-процессуального закона.

Судебная коллегия находит обоснованными доводы апелляционного представления о том, что суд, сославшись на письменные и другие доказательства по делу, не указал, какие обстоятельства, установлены судом после их исследований.

Как следует из описательно-мотивировочной части оправдательного приговора в отношении М., суд, изложив существо предъявленного М. обвинения, в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, не привел в приговоре обстоятельств, фактически установленных в судебном заседании, касающихся как самого события, так и обстоятельств преступления, в совершении которого оправдал подсудимого. Суд в качестве установленных обстоятельств в конце описательно-мотивировочной части приговора дословно указал следующее: «Все свидетели в ходе предварительного следствия показали и судом установлено, что в 2015 году был заключен договор о замене трансформатора в с. Псыхурей Баксанского района КБР на ГЭС-3, который при установке и испытании, оказался с заводским дефектом и подрядчик своими силами пытался устранить его, однако вынужден был приобрести новый трансформатор и установить его».

Кроме того, вопреки требованиям ст. 88 УПК РФ, согласно которой каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела, судом не дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам. При этом, при изложении доказательств, положенных в основу обвинительного заключения, в приговоре не приведены мотивы, по которым те или иные доказательства стороны обвинения отвергнуты судом, придав доказательственное значение невиновности М.

Так, из показаний М. в судебном заседании следует, что он виновным себя в совершение инкриминируемого деяния не признал, ущерба кому-либо не причинил, договор подряда был подписан не им, с исполнением договора возникли сложности и было заключено дополнительное соглашение 30 марта 2016 года к договору подряда с заменой вакуумного РПН на масляный регулятор. 24 марта 2016 года все работы были завершены с включением в сеть, им были подписаны акты, и впоследствии филиалом была произведена оплата стоимости работ с учетом авансов в размере 90 % за исключением 10% от стоимости, которые заказчик вправе был удержать в качестве гарантий для устранения подрядчиком различных возможных замечаний. Поставка трансформатора и выгрузка его на готовый фундамент состоялась 03 марта 2016 года, то есть подписание актов КС-2 и КС-3 и заявки на платеж состоялись уже после реальной поставки трансформатора, который впоследствии оказался дефектным. При этом выявление дефектности трансформатора не было возможным в ходе приемо-сдаточных испытаний: этот дефект не был выявлен ни в ходе первоначального включения в сеть в конце марта 2016 года, ни в ходе испытания под нагрузкой после подачи воды в канал с 04 мая 2016 года по 07 мая 2016 года.

Согласно показаниям свидетеля ФИО19 завершение работ планировалось 26 марта 2016 года.По факту получилось так, что ни в марте, ни в апреле 2016 года пригодного для эксплуатации трансформатора они от подрядчика не получили, все это затянулось до 19 апреля 2017 года.

Судом показания свидетеля ФИО19, как указано в приговоре, во внимание не приняты со ссылкой на то, что они опровергаются совокупностью исследованных доказательств, являются противоречивыми, в связи с чем оцениваются критически.

Между тем, в приговоре не приведены убедительные мотивы, по которым суд отверг показания свидетеля ФИО19, в чем состоит противоречие в его показаниях, какими доказательствами показания свидетеля опровергаются.

Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля ФИО4 следует, что в первой половине 2016 года к нему обратился ранее незнакомый ФИО1, который являлся работником ООО «Компания РИЗ», и попросил провести пуско-наладочные испытания силового трансформатора на ГЭС-3, который был заменен на новый в связи с истечением срока эксплуатации. Он согласился и в апреле 2016 года приступил к работе. Протоколы №1, 2, 3 от 01 апреля 2016 года о проведении пусконаладочных работ силового трансформатора и акт проверки защиты и сигнализации трансформатора от 11 апреля 2016 года составлены им по результатам проведенных работ (т.10 л.д.201-203, 204-206).

Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя показаний свидетеля ФИО2, которые даны им в ходе предварительного следствия, следует, что он является членом правления, первым заместителем генерального директора – главным инженером ПАО «РусГидро». В ПАО «РусГидро» в 2017 году поступил запрос следователя об определении ущерба, причиненного ПАО «РусГидро» в рамках исполнения договора по замене силового трансформатора на ГЭС-3. В ПАО «РусГидро» проводилась служебная проверка, по результатам которой было установлено, что у М. отсутствовали основания для оплаты стоимости работ по договору в конце марта 2016 года (т.6 л.д.250-258, т.7 л.д.62-65).

Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя показаний свидетеля ФИО22 - заместителя главного инженера - директора департамента модернизации оборудования ПАО «РусГидро» следует, что в августе 2017 года ему было поручено проведение проверки на предмет возможного причинения ПАО «РусГидро» ущерба. По результатам проверки было установлено, что по окончании работ не был оформлен акт освидетельствования выполненных работ, кроме того, работы по испытанию нового трансформатора в марте 2016 года не проводились, что свидетельствует о том, что не было оснований для приемки выполненных работ в марте 2016 года (т.7 л.д.57-60).

В связи с наличием противоречий в показаниях свидетеля ФИО3 судом были оглашены его показания, данные в ходе предварительного следствия, согласно которым совместно с ФИО8 им проводились предпусковые испытания. При выполнении работ по замене силового трансформатора на ГЭС-3 с. Псыхурей Баксанского района им в апреле 2016 года проводились высоковольтные испытания нового силового трансформатора. Протокол №707 испытания силового трансформатора на ГЭС-3 от 11 апреля 2016 года изготовлен им, этот протокол составлен по результатам проведения испытаний 11 апреля 2016 годана ГЭС-3. Протоколы испытаний, датированные 24 марта 2016 года, также изготовлены им по просьбе работника Филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» ФИО17 По просьбе последнего он изменил даты проведения испытаний в протоколах на 24 марта 2016года вместо фактической даты 11 апреля 2016 года. На самом деле высоковольтные испытания на ГЭС-3 им проводились в апреле 2016 года (т.8 л.д.78-82, 90-92, 93-95).

После оглашения показаний свидетель ФИО3 суду пояснил, что данные показания подтверждает. Он восстанавливал протоколы с записями рабочей тетради.

Свидетель ФИО8 суду показал, что он ездил с ФИО3 в с. Псыхурей на ГЭС-3 проверять трансформатор, это было примерно весной, март-апрель, год не помнит. Они проверяли работу трансформатора вхолостую. Запись на месте делали в черновик, а потом по возвращению переносили в протокол.

Из показаний представителя потерпевшего А., данных в судебном заседании, следует, что в срок подрядчик «РусГидро» договор не смог исполнить в связи с гарантийным случаем, так как трансформатор оказался не исправным. Вскоре подрядчиком все было исправлено, но сроки договора были нарушены. Поэтому в отношении подрядчика компании «РИЗ» была подана претензия, потом иск, и они не видят уголовной составляющей.

Показания потерпевшего В. аналогичны показаниям потерпевшего А.

Из приведенных в приговоре показаний свидетеля ФИО10, данных суду следует, что он работает в ПАО «РусГидро». В 2015 году он был назначен техническим куратором. Работы по замене трансформатора начались в начале 2016 года и выполнялись до конца апреля 2016 года. Работы были приняты Ростехнадзором, было проведено комплексное опробование, как указано в Техническом задании, и трансформатор не прошел проверку, в связи с чем они обратились к производителю с письмом, что оборудование имеет дефект. Ему известно о том, что трансформатор поставлен на баланс и решение об этом принимало руководство «РусГидро», все подписали акт выполненных работ, так как на это у него есть руководство, которое решает, что и когда подписывать.

Согласно акту выполненных работ по замене силового трансформатора ГЭС-3 от 30 апреля 2016 года с 14 января 2016 года по 30 апреля 2016 года работниками ООО «Компания РИЗ» выполнены работы по замене силового трансформатора ТМ 4000/35 У1 ГЭС-3 филиала ПАО «Русгидро» - «Кабардино-Балкарский филиал» в объеме из 14 позиций в том числе, высоковольтное испытание трансформатора с оформлением протоколов (п.12) (т.1 л.д. 120-121) силовой трансформатор ТМН ТМ 4000/35 У1 ГЭС-3 готов к проведению индивидуальных испытаний. Согласно протоколу № 707 дата испытания силового трансформатора 11 апреля 2016 года, причина – ввод в эксплуатацию, по результатам испытаний трансформатор соответствует заводским требованиям (т 1 л.д. 132-134). Разрешение на допуск в эксплуатацию энергоустановки дано 29 апреля 2016 года (т.1 л.д. 206).

В деле имеется акт осмотра и проверки комплектности трансформатора ТМН 4000/35б-У1 (с фототаблицей) после выгрузки от 02 марта 2016 года (т.1 л.д. 170-205) с наличием различных недостатков.

Как следует из приведенных выше актов, в них указаны трансформаторы различной марки. Не ясно, в итоге, какой трансформатор был поставлен, проходил испытания, введен в эксплуатацию и т.д., если трансформатор поступил с явными признаками наличия дефектов.

Свидетель ФИО9 суду показал, что им дежурный предоставлял информацию, и они проверяли выработку электроэнергии, этим занималась оперативная служба. Работы проводились с мая по июнь, в зависимости от паводка, а в декабре нельзя проводить какие-либо испытания, так как нет воды в канале.

Согласно акту приемки от 04 мая 2016 года силовой трансформатор ТМ 4000/35 У1 ГЭС-3 был смонтирован в период до 30 апреля 2016 года, а не до 24 марта 2016 года.

Данным актам оценка также не дана. Не установлено также, почему данные акты не подписаны, в том числе председателем комиссии в лице М. (т.1 л.д. 120-121).

Из показаний свидетеля ФИО7 следует, что к моменту его назначения 12 апреля 2016 года на должность директора ПАО «РусГидро» был фундамент, монтаж трансформатора, часть документов была подписана. При нем был подписан акт выполненных работ, проведены платежи. Примерно в мае месяце, после подачи воды в канал, они обнаружили дефект в трансформаторе, заводской брак. В конечном итоге, они поменяли на новый трансформатор. За несвоевременное исполнение договора с подрядчика было взыскано по решению суда 1 670 000 рублей. Подрядчик за свои средства менял трансформатор, однако, налицо недобросовестность производителя. ПАО «РусГидро» никаких затрат не понес, все было за счет Компании «РИЗ», эти денежные средства вернулись в ПАО «РусГидро».

В нарушение требований п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, суд отверг без приведения мотивов показания свидетелей, согласно котором установка трансформатора имела место в апреле 2016 года, не установил противоречия в их показаниях и показаниях иных свидетелей, приведенных в приговоре.

Суд первой инстанции признал подлежащим исключению из числа доказательств заключение экспертов №498/1022 от 19 июня 2018 года, которое проведено Обществом с ограниченной ответственностью Лаборатория судебных экспертиз «Информационно-контрольное бюро». При этом суд исходил из того, что оно получено с нарушением требований уголовно-процессуального закона ввиду производства экспертных исследований коммерческой организацией. Эти выводы суда не основаны на законе.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 195 УПК РФ, судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями.

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 года N 28, разъяснено, что государственными судебно-экспертными учреждениями являются специализированные учреждения (подразделения) федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, предусмотренные ст. 11 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". К иным экспертам из числа лиц, обладающих специальными знаниями, относятся эксперты негосударственных судебно-экспертных учреждений, а также лица, не работающие в судебно-экспертных учреждениях.

Из материалов уголовного дела следует, что экспертиза проведена экспертами экспертной организации ООО Лаборатория судебных экспертиз «Информационно-контрольное бюро», которое является действительным Членом Союза лиц, осуществляющих деятельность в сфере судебной экспертизы и судебных исследований «Палата судебных экспертов имени Ю.Г. Корухова» (т.13 л.д. 16, 87, 88-92).

Суд первой инстанции, признав данное доказательство подлежащим исключению из числа доказательств, тем не менее, дал оценку, которая заключается в том, что в данном заключении имеются противоречия, которые приводятся в приговоре.

Судом не дана оценка как доказательству, дополнительному соглашению № 2 к Договору № КБ-004-000067-2015 от 13 мая 2015 года от 30 марта 2016 года, заключенному между ПАО «Федеральная гидрогенеризующая кампания- РусГидро» в лице и.о. директора филиала ПАО «РусГидро» - «Кабардино- Балкарский филиал» М. и ООО «Компания РИЗ» в лице генерального директора ФИО16, согласно п. 1.6.2 которого датой окончания выполнения работ определено 24 марта 2016 года, дата составления договора в отличие от всего текста проставлена рукописным текстом. Аналогично дата 24 марта 2016 года указана в п. 3 данного дополнительного соглашения в графе «сроки поставки товаров, выполнения работ на замену силового трансформатора ТМ 4000/35/6кВ с разработкой проекта привязки с 01 июля 2015 года по 24 марта 2016 года. Срок заключения договора 30 марта 2016 года и срок окончания работ - 24 марта 2016 года указан и в приложении № 1 к дополнительному соглашению № 2 от 30 марта 2016 года (т. 3 л.д. 203).

Данные существенные противоречия, содержащиеся в приведенном письменном доказательстве, остались также без оценки суда, в связи с чем выводы суда о том, что акты формы КС-2, КС-3 подписаны на выполненные работы, являются преждевременными.

Таким образом, по мнению судебной коллегии, суд по настоящему делу при постановлении приговора не выполнил требования ст. 88 УПК РФ, согласно которой каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.

Судом не мотивированы основания, по которым отверг доказательства стороны обвинения, ограничившись приведением их содержания.

С учетом изложенного судебная коллегия находит, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, при рассмотрении дела допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Кроме того, в резолютивной части приговора в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 305 УПК РФ не указано, по какому из предусмотренных п. 1 - 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оснований М. оправдан.

При таких обстоятельствах, учитывая, что судом при постановлении приговора были допущены нарушения положений ст.ст. 305, 306 УПК РФ, а также не были учтены все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на оценку обоснованности предъявленного подсудимому обвинения, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости отмены состоявшегося судебного решения, поскольку, допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона, приведенные в настоящем определении, могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, а учитывая, что допущенные нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, ввиду нарушения судом основ уголовного судопроизводства, последствия которых привели к нарушению прав сторон, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 389.24 УПК РФ дело подлежит направлению на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции, в ходе которого суду необходимо устранить допущенные нарушения уголовно-процессуального закона, выяснить и дать надлежащую оценку всем представленным доказательствам на основе состязательности сторон и решить вопрос о виновности или невиновности М. в совершении инкриминируемого ему преступления.

Доводы возражения адвоката об обоснованности оправдания судом М. свидетельствуют о собственной оценке доказательств по делу, представляющейся ему правильной, и являющейся, по сути, его процессуальной позицией.

Наличие решений Арбитражного суда по спорам между сторонами, на которые адвокат ссылается в своем возражении, не является основанием для вывода о законности и обоснованности принятого в отношении М. решения, они должны были быть оценены в совокупности с другими доказательствами, исследованными судом.

При новом рассмотрении уголовного дела суду надлежит устранить отмеченные в определении нарушения, проверить и оценить все собранные по делу доказательства в совокупности в соответствии со ст. ст. 87 - 88 УПК РФ, а также иные доводы, изложенные в апелляционном представлении, и доводы, изложенные в возражении защитника, и принять основанное на законе справедливое решение.

Апелляционное представление подлежит удовлетворению.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

постановила:

апелляционное представление и.о. прокурора Чегемского района Кабардино-Балкарской Республики удовлетворить.

Оправдательный приговор Чегемского районного суда КБР от 28 декабря 2020 года в отношении М. отменить.

Уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Председательствующий: С.М. Хацаева