Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Жукова С.В. и его защитника, адвоката Климова Е.М. на приговор Октябрьского районного суда г. Владимира от 11 мая 2021 года, которым

Жуков Сергей Владимирович, ****, несудимый,

осужден к обязательным работам:

- по ч.1 ст.303 УК РФ (протокол в отношении Т.1) на срок 240 часов,

- по ч.1 ст.303 УК РФ (протоколы в отношении М1., С1.) на срок 250 часов,

- по ч.1 ст.303 УК РФ (протокол в отношении Ш1.) на срок 240 часов.

На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Жукову С.В. назначены обязательные работы на срок 350 часов.

На основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ Жукова С.В. от назначенного наказания освобожден в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера пресечения Жукову С.В. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Принято решение по вещественным доказательствам.

Изложив содержание обжалуемого судебного решения и существо апелляционных жалоб, заслушав выступления осужденного Жукова С.В. и его защитника, адвоката Климова Е.М., поддержавших доводы апелляционной жалобы; прокурора Колотиловой И.В. об оставлении приговора без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

приговором суда Жуков признан виновным и осужден за то, что он, являясь должностным лицом уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях, трижды совершил фальсификацию доказательств по делу об административном правонарушении.

Преступления совершены в период с ноября, но не позднее 29 ноября 2016 года по май – не позднее 10 мая 2017 года в г. Владимире при подробно изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Жуков вину не признал.

В апелляционных жалобах осужденный Жуков и его защитник, адвокат Климов считают приговор необоснованным, незаконным и потому подлежащим отмене. Утверждают, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются исследованными в суде доказательствами; что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы и неправильно применил уголовный закон, который не действовал на момент совершения некоторых инкриминируемых деяний – нарушены требования Особенной части УК РФ.

Сообщают, что на должность госинспектора Жуков был назначен в июне 2013 года, всегда работал добросовестно, соблюдая законодательство и должностной регламент, не допуская нарушений закона при составлении протоколов об административных правонарушениях. Обращают внимание, что административные дела в отношении Т.1, М1. и С1., в отношении которых Жуков составил якобы сфальсифицированным им протокола, утрачены органом следствия.

При этом в отношении Т.1 (эпизод №1 по приговору) Жуковым был составлен протокол по **** КоАП РФ за ****. При задержании лица, назвавшегося Т.1, и составлении протокола были понятые-свидетели Г. и Д., все протокол подписали, и Жуков передал его для рассмотрения руководству, вынесенным постановлением на Т.1 был наложен штраф в размере 2000 рублей, который был оплачен.

При задержании и составлении Жуковым протокола в отношении лица, назвавшегося М1., по **** КоАП РФ за ****, был свидетель, понятой Е.. Протокол также был всеми подписан, после передачи Жуковым руководству протокола для рассмотрения, на М1. наложен штраф в размере 2000 рублей, который был также тем оплачен.

Аналогична ситуация и при задержании и составлении протокола в отношении лица, назвавшегося С1. по протоколу от 22.04.2017 года с участием свидетелей – понятых Е. и Ж..

По третьему эпизоду в отношении Ш1. отмечают, что 4 мая 2017 года на реке Клязьма в присутствии свидетелей-понятых Р. и О., Жуковым за правонарушения, предусмотренные **** КоАП РФ – ****, поочередно были задержаны Ш. и Ш1.Ш. предъявил водительское удостоверение, личность Ш1. установлена с его слов и подтверждена его отцом – Ш. На них обоих были составлены по протоколу, в которых все расписались. Эти протоколы были переданы Жуковым руководству, были наложены взыскания в виде штрафов – на Ш. 2500 рублей, на Ш1. – 2000 рублей, оплаченные впоследствии Ш.

Заявляя о невиновности Жукова отмечают, что Жуков последовательно в ходе предварительного следствия и в суде указывал, что задержание и составление протоколов на браконьеров, назвавшимися Т.1, М1., С1. и Ш1. было произведено законно, в присутствии свидетелей-понятых. Эти же показания Жуков подтвердил при их проверке на местах задержания. Однако суд отверг эти показания. Указывают, что свидетели – понятые Г., Д., Е., Ж., Р. и О. на допросах осенью 2018 года при предъявлении им административных протоколов, на очных ставках с Жуковым, а также в суде подтвердили показания Жукова об обстоятельствах задержания и составления протоколов и свои подписи в них. Однако суд взял за основу показания указанных свидетелей, которые те дали в 2019 году без предъявления протоколов, которые к тому времени были утеряны, хотя суд указал, что те допросы следователь проводил при предъявлении этих протоколов. Утверждают, что изменение свидетелями показаний в 2019 году было связано с оказанием на них давления со стороны следствия и по прошествии значительного периода времени с тех событий. Оспаривают вывод суда о том, что показания указанных свидетелей, оправдывающих Жукова, не подтверждены совокупностью иных доказательств, что были даны исходя из дружеских отношений, и что следователь при получении иных показания не сопровождал свои угрозы активными действиями. Утверждают, что помимо показаний злостных браконьеров Т. и С., которые оговаривают Жукова, никакой совокупности изобличающих Жукова доказательств в деле нет. Оспаривают выводы суда о недоверии показаниям добровольных помощников госинспектора Жукова в его пользу и доверие суда показаниям злостных браконьеров. Отмечают и то, что показания Г., Д., Е. и Ж. от 2019 года суд признает только в части, за исключением той, в которой они не противоречат установленным обстоятельствам дела. При этом суд не указал, какую часть из них он взял за основу. Полагают, что суд, взяв за основу аксиому, что Жуков виновен, фактически выбирал доказательства в нужной для этого части.

Обращают внимание, сотрудники отдела, где работал Жуков – свидетели А., П., В., Л., характеризуют Жукова исключительно положительно. При этом они, как и свидетель Б. показали, что количество составленных на нарушителей протоколов учитывается, но не является основным показателем для поощрения госинспектора, премирование проходит за работу в целом. Об этом же указано и в «Положении о порядке выплаты премий…», где нет указания на необходимое количество составленных протоколов. Указывают, что обязанностей у госинспектора много и премирование Жукова производилось даже при минимальном количестве протоколов при добросовестном отношении к своим обязанностям, что подтверждено и докладными записками начальника отдела А.. Исходя их показаний указанных свидетелей, «Положения о премировании…» и докладных записок, выводы суда о виновности Жукова не подтверждается исследованными в суде доказательствами.

Показания свидетелей Ц., У., Ф., К., проживающих по адресам, указанным Жуковым в протоколах со слов браконьеров, о том, что указанные в протоколе лица там не проживали, как и показания Х. об отсутствии у Ш. сына, лишь подтверждают, что те браконьеры обманули Жукова. Поэтому обоснование вины Жукова этими показаниями, как и адресными справками, совершенно надуманно.

Считают показания свидетеля Т. и С., на которых основано обвинение по первым двум эпизодам противоречивыми и голословными. Сообщают, что в деле нет документов, подтверждающих составление Жуковым на Т. протоколов в 2014-2015 годах. Утверждают, что у Жукова в случае задержания Т. и С. за браконьерство не было мотива и смысла не составлять на тех протоколы, тем более что по приговору у Жукова была личная заинтересованность в увеличении показателей количеством составленных протоколов. Обращают внимание на то, что по показаниям Т. и С., Жуков в общей сложности задержал их за совершение 5 правонарушений, однако при этом составил лишь три протокола на вымышленных Т.1, М1. и С1., в которых расписался Т. и он же заплатил по ним 3 штрафа. Отмечают, что у Жукова, который не состоял в близких отношениях с Т.1 и С., не было никакой корыстной, иной личной заинтересованности и мотива при их задержании выдумывать каких-либо иных лиц. Для этого приходилось бы нарушать закон, выдумывать понятых, рисковать своей репутацией. Еще раз подчеркивают, что Жуков составлял протоколы на лиц при наличии документов, а при их отсутствии данные лиц вносил в протокол с их слов, закон при этом жуков не нарушал. Считают, что Т. и С. оговаривают Жукова из-за мести за привлечение их к административной ответственности. Обращают внимание, что Т. и С. не дали внятных пояснений, зачем Жуков предлагал им составить протокола не на них, а на иных лиц. При этом повторное правонарушение влечет больший штраф, фактически Жуков занижал размер возможного штрафа, хотя по приговору у Жукова был умысел не только на увеличение количества протоколов, но и размера взысканных штрафов. Показания С. в суде о том, что фальсифицируя протоколы, Жуков улучшал показатели работы расценивают как данные под воздействием оперативников или следователя, поскольку С. ничего не мог знать о работе госинспектора.

Обращают внимание на то, что в ходе предварительного следствия и в суде протоколы об административных правонарушениях в отношении Т.1, М1. и С1. свидетелю Т. ни разу не предъявлялись, поэтому о каких протоколах Т. давал показания, тот не знает. Полагают, что непредоставление протоколов Т. было связано с тем, что подписи в них выполнены не Т., что тот и мог подтвердить, поскольку визуально подписи разные и не похожи на подписи Т.. Обращают внимание, что следствие длительное время не проводило почерковедческую экспертизу по вопросам исполнения подписи в тех протоколах Т., хотя такая экспертиза на соответствие подписей в протоколах иных лиц проводилась. Сообщают, что защитой было заявлено ходатайство о дополнительной экспертизе, орган следствия сначала в этом отказывал, а потом заявил об утрате административных производств в отношении Т.1, М1. и С1.. Обращают внимание, что все 4 производства, в том числе в отношении Ш1., хранились в одном запечатанном конверте. При этом утрачены три дела – Т.1, М1. и С1., но вместо них в конверте появились 8 не имеющих отношения к уголовному делу административных производств. Утверждают, что документы в тех утраченных делах подтверждают невиновность Жукова, их утрата выгодна Т. и сотрудникам правоохранительных органов, которые сфальсифицировали уголовное дело. Однако суд в приговоре доводам защиты о фальсификации уголовного дела посчитал предположением, не оценив странные обстоятельства утраты этих производств, лишив Жукова права доказать ложность показаний Т. и вынес приговор на основании сфальсифицированных материалов уголовного дела.

Отмечают, что суд в нарушение требований закона непосредственно в суде не исследовал административные протоколы на Т.1, М1. и С1. из-за их утраты. Обращают внимание, что осмотром следователя этих протоколов до их утраты нарушений порядка составления протоколов не установлено, а по заключению эксперта категоричный ответ об их фальсификации не получен. Полагают, что без непосредственного изучения этих протоколов в суде, предъявления их основным свидетеля обвинения Т. и С. вынесение обвинительного приговора незаконно.

Утверждают о том, что оперативный сотрудник З. тенденциозно осуществляя сопровождение по делу, источник информации о том, что Жуков фальсифицирует протоколы, не назвал, что влечет недопустимость его показаний. Кроме того, З. при допросе свидетелей Р., Г., Ж., Д., Е. и О. искажал суть их показаний, что нашло подтверждение при проведении очных ставок этих лиц с Жуковым. Отмечают, что показания З. производны от показаний свидетелей, основаны на его личном неверном представлении обстоятельств дела.

Обращают внимание, что ОРМ «Наблюдение» проводилось 1 августа 2017 года, т.е. после событий, инкриминируемых Жукову в период с 28 ноября 2016 года по 4 мая 2017. Отмечают, что в своих показаниях З. и Т. исказили суть и содержания разговора Т. с Жуковым. При этом Жуков еще до этого разговора своими знакомыми был предупрежден о провокации на фальсификацию административных протоколов с использование паспортов или их копий посторонних лиц. Но на эту провокацию он не поддался. Сам Т. показал, что никаких копий паспортов он Жукову ни до 1 августа 2017, ни после не предоставлял. Это же подтвердил и З.. Считают, что суд не разобрался с ОРМ «Наблюдение» и необоснованно сослался на него в приговоре.

Сообщают, что Жуков 26 сентября 2017 года задержал за браконьерство Т. и С., составил на них протоколы и те заплатили штраф. Утверждает, что при наличии каких-либо отношений или сговора между Жуковым и этими лицами, он бы не составил на тех протоколы.

Считают ложными показания Ш. о том, что Жуковым тот был задержан за браконьерство 4 мая 2017 года один, расписался в протоколах не читая, оплатил две квитанции за штрафы за себя и незнакомого ему человека с его фамилией. Указывают на противоречия в его показаниях – тот изначально говорил, что ****. Лишь после демонстрации видеозаписи показал, что ****. По протоколу изъятия у Ш. изъята ****, она же возвращена по уплате штрафа. Обращают внимание на аккуратное выполнение Ш. записей в протоколах на него и Ш1., что, по мнению защиты, подтверждает понимание Ш. текста протоколов. Обращают внимание на отсутствие у Жукова необходимости фальсифицировать протокола изъятия сети, в случае изъятия лодки была бы изъята лодка. Обращают внимание на наличие у Ш. возможности не платить штраф по второй квитанции. Считает, что мотивом дачи ложных показаний Ш. и отрицание им задержания второго браконьера является то, что Ш. опасается ответственности за фальсификацию протокола в отношении Ш1., в котором тот расписался, что подтверждено и заключением эксперта. Утверждают, что Ш., являясь злостным браконьером, умышленно скрывает сведения о втором браконьере и дает ложные показания в отношении Жукова в связи с его работой.

Отмечает, что видеозапись задержания Ш., произведенная Р. и приобщенная к делу по ходатайству стороны защиты, полностью подтверждает показания Жукова, Р. и О. о задержании, помимо Ш., второго браконьера. При этом съемка задержания Ш1. не проводилась, поскольку в то время Р. был за рулем моторной лодки и поэтому не мог осуществлять запись. Оспаривают вывод суда о том, что данная запись не имеет отношения к делу, считая его доказательством невиновности Жукова.

Утверждает, что время совершения правонарушения Ш1. в 20 часов 20 минут 4 мая 2017 года было указано Жуковым ошибочно из-за остановки его часов, поскольку время совершения правонарушения Ш. указано 20 часов 10 минут, а видеосъемка Р. проводилась на протяжении 50 минут. Эта ошибка в протоколе Жуковым допущена неумышленно.

Указывают, что Жуков имел возможность составить на Ш. еще один протокол об административном правонарушении за незаконный проезд и стоянку автомобили в охраняемой зоне, однако по просьбе Ш. этого делать не стал, хотя мог при составлении такого протокола увеличить их количество. Поэтому умысла на составлении второго протокола на фиктивного браконьера у Жукова быть не могло. Считают, что суд проигнорировал показания Жукова, Р. и О., видеозапись, документы из административного дела, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

В опровержение вывода суда о том, что у Т., С., Ш. не было оснований для оговора Жукова, отмечают, что те являются злостными браконьерами, привлекались Жуковым к административной ответственности с наложением штрафов, поэтому ложные показания дают на Жукова из мести. Задержание Жуковым указанных лиц подтверждено и справкой начальника отдела А., что является доказательством оснований для оговора Жукова.

Утверждают, что суд в нарушение ст.73 УПК РФ не установил мотив и прямой умысел Жукова на совершении инкриминируемых деяний и незаконно вынес обвинительный приговор.

Считают незаконным приведение в приговоре в качестве доказательства заключение почерковедческой экспертизы, выводы которой не содержат категоричных ответов, а содержат вероятностные и условные выводы о выполнении подписей в протоколах об административных правонарушениях.

Считают, что не может быть положена в основу приговора детализация телефонных соединений номеров Жукова, Р., Г., Ж., Д., Е. и О., поскольку судом не установлено, брали ли указанные лица телефоны в рейды для охраны от браконьеров, телефонами могли пользоваться и родственники.

Полагают, что сведения о соединениях номеров Т. и Жукова – всего 7, а не 13 по протоколу осмотра и в приговоре. Утверждают, что первые 6 соединений у Жукова было с неизвестным лицом, звонившим с телефона Т., а звонок от 28 июля 2017 года был связан с договоренностью Т. и Жукова о встрече для разговора 1 августа 2017 года. Утверждают, что до встречи 1 августа 2017 года Жуков с Т. лично знаком не был, но слышал о том со слов иных лиц, знал, что тот занимается браконьерством.

Оспаривают вывод суда о том, что Жуков организовал оплату штрафов за Т.1. М1. и С1.Т., а за Ш1. – Ш., поскольку это ничем не подтверждено, кроме лживых показаний Т. и Ш.

Отсутствие регистрации по месту жительства указанных в протоколах Т.1, М1., С1. и Ш1. не опровергает совершения этими лицами правонарушений, поскольку их личности Жуковым были установлены с их слов, а по месту жительства те могут быть не зарегистрированы.

Отмечают, что в обоснование приговора суд положил доказательства, полученные с нарушением закона – 4 постановления об отмене постановлений по делам об административных правонарушениях в отношении Т.1, М1., С1. и Ш1. отменены ненадлежащим должностным лицом, и могли быть отменены лишь судом кассационной инстанции по протесту прокурора. Кроме того, эти постановления следователем были приобщены в период приостановления производства по делу.

Полагают незаконным предъявление Жукову по фальсификации протоколов от 28 ноября 2016 года в отношении Т.1; от 19 апреля в отношении М1. и от 22 апреля 2017 года в отношении С1., поскольку уголовная ответственность по ч. 1 ст.303 УК РФ за фальсификацию доказательств по административным делам введена лишь 28 апреля 2017 года, т.е. до этого указанные деяния не были уголовно-наказуемыми. Органом следствия никакого другого обвинения Жукову не предъявлялось, в деле нет ни одного документа о наличии в действиях Жуковы состава какого-либо иного, в том числе более тяжкого преступления. Поэтому привлечение Жукова в качестве обвиняемого было незаконно, отсутствовало само событие преступления. Отмечают, что суд в приговоре сослался на то, что ч. 1 ст.303 УК РФ является специальной нормой по отношению к общей, более тяжкой. Но при этом суд также не указал, о какой более тяжкой норме идет речь. Указывают и на то, что ст.303 УК РФ отнесена к преступлениям против правосудия, в то время как в приговоре указано на причинение вреда интересам государства и общества, но не правосудию.

В заключение просят обжалуемый приговор суда отменить и вынести в отношении Жукова оправдательный приговор.

Выслушав участвующих в деле лиц, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом первой инстанции в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, а также глав 37-39 УПК РФ, регламентирующих процедуру рассмотрения уголовного дела.

Проведя судебное следствие, заслушав прения сторон и последнее слово подсудимого, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности виновности Жукова. При этом в ходе судебного разбирательства сторонам были созданы условия для доведения до суда своей позиции по делу, представления и исследования доказательств, каких-либо сведений о нарушении принципов равенства и состязательности сторон, предвзятом отношении председательствующего к той или иной стороне не имеется.

Вопреки утверждениям апелляционных жалоб, приговор нельзя признать не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Изложенные в обжалуемом судебном решении выводы существенных противоречий, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, не содержат и подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на эти выводы, учтены.

Не ограничившись только указанием на исследованные и проверенные доказательства, суд первой инстанции в описательно-мотивировочной части приговора изложил их содержание и дал им надлежащую оценку.

Несмотря на непризнание Жуковым своей вины и утверждение, что при осуществлении своих должностных полномочий по задержанию и привлечению к административной ответственности браконьеров, составлении протоколов об административных правонарушениях, нарушений закона он не допускал, совокупность собранных по делу доказательств позволила суду сделать обоснованный вывод о доказанности его виновности в совершении преступлений, за которые тот осужден. При этом, все доводы стороны защиты, в том числе, приведенные в апелляционной жалобе, оценены судом первой инстанции и обоснованно расценены как способ защиты от предъявленного обвинения.

Так Жуков показал, что 28.11.2016 он при свидетелях - понятых Г. и Д. на р. Клязьма в черте г. Владимира задержал и составил административный протокол по **** КоАП РФ за **** в отношении лица, назвавшегося Т.1, В протоколе Т.1, понятые расписались, замечаний не было. На следующий день на основании этого протокола в отношении Т.1Л. было вынесено постановление о назначении административного штрафа в размере 2000 рублей, который Т.1 впоследствии оплатил.

В таком же порядке им 19.04.2017 в присутствии свидетеля – понятого Е. был задержан нарушитель, назвавшийся М1., в отношении которого также был составлен административный протокол, в котором все расписались. На М1. был наложен административный штраф, который тот оплатил.

22.04.2017 им в присутствии свидетелей-понятых Е. и Ж. им на реке был задержан и составлен протокол по **** КоАП РФ в отношении лица, назвавшегося С1.. После наложения штрафа С1. его оплатил.

04.05.2017 на р. Клязьма в присутствии свидетелей - понятых Р. и О. был задержан и составлен протокол по **** КоАП РФ в отношении лица, назвавшегося Ш1., после наложении административного штрафа Ш1. его оплатил.

Утверждал, что все сведения, содержащиеся в указанных протоколах, соответствуют действительности, подписи и записи выполнены именно правонарушителями и понятыми. Данные правонарушителей, изложенные в этих протоколах, указаны им были с их слов, поскольку документов у тех не было. Кроме того, личность Ш1. подтвердил задержанный незадолго до этого Ш., назвавшийся его отцом.

Утверждал, что свидетели-браконьеры его оговаривают, чтобы отстранить его от должности за принципиальность в борьбе с ними. Сотрудниками полиции была допущена провокация в отношении него. Заинтересованности в количестве составленных протоколов и оплате по ним штрафов у него не было, премирование от этого не зависит.

Указанные показания Жуков подтвердил при проверках его показаний на месте, в ходе которых указал места, где составлял протоколы в отношении указанных нарушителей.

Несмотря на непризнание вины, виновность Жукова подтверждена приведенными в приговоре доказательствами.

Так, из показаний свидетелей Б., Л., П., А., В. - сотрудников отдела ****, так и из служебной документации (ведомственные приказы, положения, должностной регламент), следует, что премирование государственных инспекторов за добросовестное отношение к работе определялось, в том числе, и по количеству составленных ими протоколов об административных правонарушениях, и по их оплате. Согласно рекомендациям протоколов инспектором должно быть составлено для нормального премирования не менее 10 в месяц, о чем те знали.

При выявлении лиц, осуществляющих ****, инспектор обязан составить протокол об административном правонарушении на месте административного правонарушения, в котором должен указать **** и дату совершения административного правонарушения, сведения о нарушителе - фамилию, имя отчество и место жительства, а также сведения о свидетелях. При этом изымается ****. Затем собранный административный материал инспектором передается старшему инспектору для принятия решения о привлечении виновного лица к административной ответственности. Копия постановления о привлечении к административной ответственности, направлялась почтой после его вынесения. Только в случае явки привлекаемого лица на рассмотрение дела в отношении него постановление и квитанция для оплаты штрафа вручались этому лицу лично. Когда постановление о назначении административного наказания направляется почтой, к постановлению обычно прикрепляется квитанция.

П., кроме того, пояснила, что в предъявленных ей следователем в ходе допроса делах об административных правонарушениях в отношении Ш1., М1. и С1., имеются вынесенные ею постановления о назначении административных наказаний. Данные постановления были вынесены на основании протоколов об административных правонарушениях, составленных Жуковым. Рассмотрение дел в отношении указанных лиц производилось без их участия, поскольку те об этом ходатайствовали в протоколах.

Л. дополнительно пояснил, что постановление в отношении Т.1 по протоколу Жукова, выносил он без участия нарушителя.

Указанные свидетели охарактеризовали Жукова с положительной стороны.

Свидетель Т. последовательно указывал, что знаком с Жуковым как с госинспектором с 2014 года, тот его привлекал к административной ответственности по **** КоАП РФ за ****. Примерно в конце 2016 года, на р. Клязьма, Жуков изъял у него ****, и потребовал прийти к нему (Жукову) за квитанциями на оплату штрафа. Через несколько дней, точную дату не помнит, он приехал на работу к Жукову, тот передал ему протокол об административном правонарушении по **** КоАП РФ оформленный на некоего Т.1. Он заметил это, потому что фамилия была созвучная с его, отличалось имя, остальные анкетные данные не помнит. В его присутствии Жуков внес какие-то данные в протокол и указал, где поставить подписи в протоколе от имени Т.1. По указанию Жукова он расписался в этом протоколе от имени Т.1. Затем, Жуков передал ему квитанцию об оплате штрафа, которая также была выписана в отношении Т.1. Эту квитанцию он оплатил и передал ее обратно Жукову.

В середине апреля 2017 года, точную дату не помнит, со своим знакомым С. на озере ****, они увидели, как Жуков с ****. На их просьбу вернуть **** Жуков предложил ему прийти к нему на работу, получить квитанции и после их оплаты забрать ****, протоколов Жуков не составлял. Примерно через две-три недели он с С. на заводи «****» р.Клязьма, увидели, что Жуков ****. В этот же день, на берегу Жуков изъял у них ****, понятых не было, протоколы тот не составлял. По указанию Жукова для возврата **** в апреле 2017 года, точную дату не помнит, он приехал на работу к Жукову. Тот при нем в протокол об административном правонарушении по **** КоАП РФ оформленный на некого М1., внес какие-то данные и указал, где поставить подписи в протоколе от имени М1., что он и сделал, тот передал квитанцию на оплату, которую он оплатил и отдал Жукову. Кроме того, после звонка Жукова, он через несколько дней пришел к тому на работу, где тот внес данные в протокол на некого С1., где он, Т. расписался, получил квитанцию и оплатил ее. Все это делалось для возврата сетей и лодки.

Свидетель С. показал, что в апреле 2017 года он и Т. увидели, что Жуков ****. Жуков сказал, чтобы они пришли к нему, взяли квитанции и оплатили штраф. Они не ходили, но через три недели они вновь увидели, что Жуков ****. Сняв **** Жуков сказал им, что они не платят штрафы и поэтому он забирает у них ****. Также сказал, что вернет ****, когда они заплатят штраф по квитанции, которую он им вручит. При изъятии ****, никаких понятых не было, никаких протоколов Жуков не составлял. Со слов Т. ему известно, что тот ходил к Жукову на работу, тот выписывал квитанции по протоколам на других лиц – Т.1 и М1., Т. расписывался, оплачивал квитанции, а Жуков вернул сети и лодку.

Свидетель Ш. показал, что 4 мая 2017 года он был задержан один за ****, но при этом подписал два протокола об административных правонарушениях, составленных инспектором Жуковым за разные правонарушения, а затем оплачивал, выданные ему Жуковым квитанции, в том числе и за незнакомого ему Ш1.

Свидетели Ц., У., Ф., К., чьи документы, адреса проживания или работы были указаны в протоколах об административных правонарушениях, составленных Жуковым в отношении Т.1, М1., С1. и Ш1., показали, что указанных в протоколах лиц не знают, те не проживали по этим адресам.

Свидетели Г., Д., Ж., Е., показания которых на предварительном следствии были оглашены, не подтвердили факты своего присутствия при составлении протоколов в отношении Т.1, М1., С1., а также заверения внесенных в протоколы сведений своими подписями.

Свидетель З. – оперативный сотрудник полиции показал, что он проводил проверку по информации о том, что инспектор Жуков составляет протоколы на несуществующих лиц для улучшения показателей в своей работе. Для проверки был привлечен Т., который договорился с Жуковым о встрече, ход которой фиксировался. Информация о фальсификации Жуковым протоколов нашла свое подтверждение.

Из заключений почерковедческих судебных экспертиз следует, что подписи в протоколах об административных правонарушениях от имени свидетелей Е., Ж., Г., Д., Р., вероятно, выполнены иными лицами.

Из заключения почерковедческой экспертизы следует, что записи в протоколе на имя Ш1. выполнены Ш.

Из материалов ОРМ «Наблюдение» следует, что 1 августа 2017 года между Т. и Жуковым при встрече состоялся разговор, в котором они обсуждали возможную оплату штрафа по минимальному размеру и предоставления сведений, копий паспортов лиц, на которых возможно составление протоколов.

Вина Жукова подтверждена также детализациями телефонных соединений, протоколами осмотров, вещественными доказательствами, в том числе и осмотренными в судебном заседании, а также иными доказательствами, подробно изложенными в приговоре.

Суд, в соответствии с требованиями ст.ст.87, 88 УПК РФ, проверил и оценил все представленные ему доказательства, проанализировал их в приговоре и указал основания, по которым он принял вышеперечисленные доказательства и отверг иные.

Совокупность доказательств, на которые суд сослался в приговоре, всестороннее исследованы в судебном заседании, проанализированы и оценены в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а также достаточности для разрешения уголовного дела по существу.

Так суд в приговоре привел, проанализировал и дал оценку показаниями свидетелей Г., Д., Е., Ж., Р. и О. – понятых-свидетелей, указанных в протоколах, за фальсификацию которых осужден Жуков. С выводом суда о том, что достоверны показания этих свидетелей о том, что они не присутствовали либо не помнят этого, при задержании браконьеров, указанных в протоколах, и при составлении этих протоколов, а также сомнениях в принадлежности им подписей от их имени, суд апелляционной инстанции соглашается. Соглашается апелляционный суд и с тем, что изменение показаний этих свидетелей в пользу версии Жукова связано с их дружескими отношениями. Отдельные неточности и разночтения в показаниях этих свидетелей, изобличающих Жукова, в целом на согласованность этих показаний с иными доказательствами по делу не влияют. Вопреки утверждению защиты, показания этих свидетелей приняты судом именно в той части, которые подтверждают виновность Жукова, поскольку в другой части доказанность вины не опровергают.

Доводы защиты об отсутствии какой-либо совокупности доказательств, подтверждающих вину Жукова, несостоятельны, оценка им также дана в приговоре.

Заявления стороны защиты об оговоре Жукова свидетелями Т., С. и Ш. по мотиву мести за принципиальную позицию Жукова по их изобличению как браконьеров, желании снять Жукова с занимаемой должности апелляционным судом, как и судом в приговоре также отвергаются. Как следует из материалов дела, и не отрицается самим Жуковым, тот привлекал указанных лиц к ответственности лишь по одному разу, с составлением протоколов за правонарушения, за которые предусмотрены минимально возможные наказания с возвращением изъятых ****. В таком же порядке Жуков составил протоколы в отношении Т. и С. 26 сентября 2017 года. При таких обстоятельствах оснований для их оговора Жукова по мотиву мести нет и не было.

Несостоятелен и надуман довод об оговоре Ш. Жукова из-за произведенных Ш. записей в протоколе на имя Ш1., поскольку этот протокол сфальсифицировал не он, а Жуков.

Отвергается и утверждение защиты о том, что видеозапись, произведенная Р. при задержании Ш., подтверждает наличие второго правонарушителя, внятных объяснений о том, почему на видеозаписи нет этого нарушителя, стороной защиты не приведено, поскольку нахождение Р. за рулем моторной лодки не препятствовало проведению записи самого задержания, в случае его наличия.

Отсутствие в положении о премировании прямых указаний на необходимое для получении премий количества составленных инспекторами протоколов, а также в содержание докладных записок о премировании, на что обращает внимание сторона защиты, не опровергает показания свидетелей А., П., В., Л., Б. о том, что количество составленных протоколов и процент уплаченных по ним штрафов влияют на оценку работы инспекторов, в том числе и для премирования.

Показания свидетелей Ц., У., Ф., К., Х., а также адресные справки о непроживании и отсутствии регистрации лиц, указанных в протоколах, составленных Жуковым, по указанным в них адресам, вопреки утверждению защиты, в обоснование вины осужденного судом положены правомерно.

Несостоятельны и доводы защиты о необоснованном изложении в приговоре результатов ОРМ «Наблюдение». Проведение этого ОРМ уже после тех событий, которые инкриминированы Жукову, необходимость его проведения не исключает. Каких-либо нарушений закона, как и провокации со стороны правоохранительных органов, допущено не было. Все результаты ОРМ получены в строгом соответствии с законом и обоснованно изложены в приговоре как доказательства вины.

Утверждение защиты, что произведенная запись разговора Жукова с Т., с которым якобы Жуков до этого знаком не был, неполная и опровергает доказанность его вины, несостоятельно. Содержание этого разговора явно подтверждает наличие их общего интереса в этом разговоре, сводится к просьбе Жукова предоставить сведения о паспортах лиц, на которых могут быть составлены административные протоколы. Иная оценка стороны защиты этого разговора основанием для вывода о незаконности ОРМ и недоказанности вины Жукова не является, как и отсутствие сведений о предоставлении запрашиваемых Жуковым копий паспортов до и после этого разговора Т..

Несостоятельны и доводы о незаконности судебного решения в силу отсутствия непосредственного изучения судом материалов административных производств в отношении Т.1, М1. и С1., непроведении экспертизы по соответствию почерка Т. в этих материалах, непредъявление их самому Т., Действительно, эти производства были утрачены в ходе следствия, но с учетом иных доказательств, в том числе протоколов их осмотра, ранее проведенных экспертиз, нет оснований ставить под сомнение доказанность вины Жукова.

Необоснован, голословен и потому отвергается довод защиты о предвзятости и заинтересованности по делу со стороны сотрудников правоохранительных органов, в том числе сотрудника полиции З..

Приведение в приговоре как доказательств постановлений об отмене ранее вынесенных постановлений в отношении Т.1, М1., С1. и Ш1. на законность и обоснованность приговора не влияет и его отмену, вопреки утверждению защиты, не влечет. Оценка законности вынесения этих решений в рамках данного уголовного дела по имеющимся документам, в полномочия суда не входит. Голословен и довод о незаконности приобщения этих документов в ходе предварительного следствия.

Доводы защиты об отсутствии логики и мотива в действиях Жукова по обвинению и в приговоре также несостоятельны. Вопреки утверждениям защиты, при обстоятельствах, при которых проходили встречи Жукова на реке с Т., С. и Ш. по закону не давали Жукову возможности составить протоколы об административных правонарушениях. Общение Жукова с Т. и С. было без понятых-свидетелей, без составления протоколов, а в отношении Ш., как заявил сам Жуков, тот не мог составить сразу два протокола – за ****. Исходя из этого, Жуков своими действиями по фальсификации протоколов и добиваясь оплаты по ним штрафов, вопреки нормам закон получал максимальную для себя пользу как должностного лица. Это же, по сути, устраивало и Т., С. и Ш., с получением ими минимальных штрафов с возвращением орудий ****.

Таким образом, установив, что Жуков, будучи должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях, совершил фальсификацию доказательств, выразившуюся в составлении им протоколов в отношении Т.1, М1., С1. и Ш1., о совершении ими административных правонарушений по **** КоАП РФ, с указанием участия свидетелей, которые не соответствовали действительности, действия Жукова судом правильно квалифицированы по всем трем преступлениям по ч. 1 ст.303 УК РФ - фальсификация доказательств должностным лицом уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях.

При этом по делу доказано, что Жуков действовал исходя из личной заинтересованности – повышения показателей своей работы и ее мнимой эффективности, вопреки требованиям закона, чем причинил вред государству, обществу и интересам правосудия, не привлекая должным образом лиц, совершивших правонарушения. Поэтому довод защиты о том, что обвинение и приговор не содержат указания на причинение вреда правосудию согласно главе 31 УК РФ, отвергается.

Доводы стороны защиты о том, что в действиях Жукова по преступлениям совершенным в период с ноября 2016 года по 25 апреля 2017 года (протоколы от 28 ноября 2016 года, 19 и 22 апреля 2017 года) отсутствует событие преступления, поскольку уголовная ответственность за фальсификацию доказательств по делу об административном правонарушении была введена в ч.1 ст.303 УК РФ Федеральным законом №71-ФЗ от 17 апреля 2017 года, который вступил в законную силу лишь 28 апреля 2017 года, были предметом оценки суда первой инстанции. С выводом об их несостоятельности апелляционный суд соглашается.

Действия Жукова, совершенные в тот период времени, также были уголовно наказуемыми. Так, рапорта об обнаружении признаков преступления, а также выводы органа дознания по результатам проверки, вопреки утверждению защиты, содержат указания на наличие в действиях Жукова состава преступления, предусмотренного ст.292 УК РФ. Вместе с тем, поскольку к моменту принятия решения о возбуждении уголовного дела вступил в силу Федеральный закон от 17.04.2017 № 71-ФЗ «О внесении изменений в статью 303 Уголовного кодекса Российской Федерации», которым установлена уголовная ответственность, в том числе за фальсификацию доказательств по делу об административном правонарушении лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях, исходя из положений ч.3 ст.17, ст.ст.9,10 УК РФ, органом следствия было принято законное и обоснованное решение о возбуждении уголовных дел по ч. 1 ст.303 УК РФ. Следует отметить и то, что эти доводы защиты о незаконности возбуждения уголовного дела были предметом проверки судом в порядке ст.125 УПК РФ, и были мотивировано отвергнуты. При этом какого-либо указания иной квалификации в постановлении о привлечении Жукова в качестве обвиняемого, вопреки доводу защиты, не требовалось.

Таким образом, доводы, изложенные в апелляционных жалобах, фактически были предметом изучения и оценки суда первой инстанции. Не согласиться с выводами об их несостоятельности апелляционный суд оснований не находит. Позиция стороны защиты основана на иной оценке доказательств, с которой нет оснований согласиться. Тем самым Жуков реализовал в полном объеме свое право на защиту, но его позиция убедительно опровергнута в приговоре.

При назначении наказания суд первой инстанции, исходя из положений ст.ст.6, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенных трех преступлений небольшой тяжести, все обстоятельства дела, в том числе смягчающее при отсутствии отягчающих наказание, данные о личности осужденного, а также влияние назначенного наказания на его исправление и условие жизни его семьи. Нарушений положений ч. 2 ст.43 УК РФ также не допущено.

В полной мере учтены судом и данные о личности Жукова, который ранее не судим, к административной ответственности не привлекался, на учетах в психиатрическом и наркологическом диспансерах не состоит, по месту жительства, работы, характеризуется исключительно положительно.

В качестве обстоятельства смягчающего наказание Жукова, суд признает совершение преступления впервые.

Применение судом наказания в виде обязательных работ за каждое из преступлений, а также отсутствие оснований доля применения ст.64 УК РФ, судом в приговоре убедительно мотивированы, не согласиться с этим у апелляционного суда, оснований нет.

Определение окончательного наказания в соответствии с ч. 2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений небольшой тяжести судом произведено правильно.

Исходя из того, что сроки давности привлечения Жукова к уголовной ответственности по каждому преступлению, вину в совершении которых суд счел доказанной, отсутствия согласия Жукова с прекращением уголовного преследования по этому основанию, исходя из положений ст.78 УК РФ, ст.ст.

24, 27 и 254 УПК РФ, суд правильно постановил обвинительный приговор в порядке ч.8 ст.302 УПК РФ с освобождением Жукова от назначенного наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Каких либо иных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих на основании ст.389.15 УПК РФ отмену или изменение приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Октябрьского районного суда г. Владимира от 11 мая 2021 года в отношении Жукова Сергея Владимировича, оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Жукова С.В. и его защитника, адвоката Климова Е.М. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано во Второй кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, через Октябрьский районный суд г. Владимира в течение 6 месяцев со дня его вынесения. В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба подается непосредственно в суд кассационной инстанции.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий А.В.Клюквин