Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного С на приговор Коминтерновского районного суда <адрес> от 17 июля 2018 года, которым

С, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, зарегистрированный проживающим по адресу: <адрес>, фактически проживающий по адресу: <адрес>, гражданин РФ, имеющий среднее общее образование, военнообязанный, женатый, являющийся председателем правления ВРОО ИППО «Дон», ранее не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к наказанию в виде 1 (одного) года лишения свободы условно с испытательным сроком 6 (шесть) месяцев, с возложением обязанностей: периодически являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, не менять без уведомления указанного органа своего постоянного места жительства и регистрации.

Заслушав доклад судьи областного суда Новосельцева А.Н., выступления осужденного и его защитников: адвоката Королевой А.С. в ходе судебного следствия; адвоката Неудачина Е.В. в ходе судебных прений, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокуроров, полагавших приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л:

Обжалуемым приговором осужденный С признан виновным в незаконном хранении основных частей огнестрельного оружия и боеприпасов.

Как следует из приговора С, являясь с 2004 года председателем правления Воронежской региональной общественной организации «Историко-патриотическое поисковое объединение «Дон»», а с 2013 года руководителем регионального общероссийского общественного движения «Поисковое движение России», деятельность которых связана с осуществлением поисковых работ в местах бывших боевых действий времен Великой Отечественной войны, в нарушение ограничений и запретов, установленных Федеральным законом «Об оружии» от ДД.ММ.ГГГГ № 150-ФЗ, незаконно хранил в помещении занимаемом ВРОО «ИППО «Дон»», расположенном по адресу: <адрес>, огнестрельное оружие не пригодное к производству выстрелов, однако содержащее в своем составе основные части огнестрельного оружия пригодные для использования по своему назначению, а также боеприпасы времен Великой Отечественной войны, обнаруженные в ходе проводимых раскопок.

Так, умышленно осознавая общественно опасный характер своих действий, С незаконно хранил в здании, занимаемом ВРОО «ИППО «Дон»», расположенном по указанному выше адресу:

- в подсобном помещении № пистолетных патронов центрального боя калибра 7,65 х 17мм, 1 винтовочный патрон «Маннлихер-Каркано» калибра 6,5 мм (6,5 х52 Маnnliher-Carcano), 10 военных патронов центрального боя образца 1943 г. калибра 7,62х39мм (9 штук с обычными пулями, 1 штука с трассирующей пулей), являющиеся пригодными для производства выстрелов;

- в помещении, оборудованном С в качестве музея: авиационную пушку ВЯ-23 калибра 23 мм, в состав которой входили основные части военного (боевого) нарезного огнестрельного оружия - ствольная коробка и затвор, а также револьвер «Лефоше» модификации модели 1870, калибра «.44» серии номер «6004», в состав которого входили основные части огнестрельного оружия - ствол, рамка и барабан, пригодные для использования по целевому назначению;

- в ящике стола, находящегося в личном кабинете, С незаконно хранил: 24 пистолетных патрона центрального боя «Браунинг» калибра 6,35х16мм, 13 из которых пригодны к производству выстрелов, 11 патронов не проверялись на пригодность к производству выстрелов.

ДД.ММ.ГГГГ указанные выше основные части огнестрельного оружия и боеприпасы были обнаружены и изъяты сотрудниками УФСБ по <адрес> в ходе проводимого ими в период времени с 14 часов 30 минут до 19 часов 50 минут ОРМ «Обследования помещений».

Преступление совершено С при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах осужденный С выражает свое несогласие с законностью вынесенного в отношении него обвинительного приговора. В обоснование доводов жалоб осужденным указывается, что в его действиях по хранению револьвера и авиационной пушки, которые были выставлены в качестве экспонатов, отсутствуют признаки незаконного хранения огнестрельного оружия, поскольку каких-либо действий по их сокрытию им не предпринималось, данные предметы хранились в качестве экспонатов в образованном им общественном музее ВРОО ИППО «Дон». В этой связи высказывает суждение о возможном наличии в его действиях состава административного правонарушения, связанного с нарушением правил хранения оружия, а не преступления. Ссылаясь на положения ст. 9 Федерального закона «Об оружии», указывает, что приобретение, экспонирование и коллекционирование оружия и боеприпасов, имеющих культурную ценность, не подлежит лицензированию в случае их приобретения государственными и муниципальными музеями. В этой связи осужденным делается вывод о том, что для хранения оружия в созданном общественной организацией музее не требовалось каких-либо разрешительных лицензий, а в следствии этого его деятельность не являлась противозаконной.

Указывает, что в ходе предварительного следствия не установлено при каких обстоятельствах в помещение, занимаемое ВРОО ИППО «Дон», попали боеприпасы, признанные в последующем пригодными для производства выстрелов.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденным указывается на недопустимость доказательств, полученных при проведении ОРМ. В обоснование своих доводов С высказывается суждение о том, что возможность участия в проведении ОРМ общественных наблюдателей не предусмотрена Федеральным законом «Об ОРД», в связи с чем привлечение оперативными работниками указанных лиц для участия в проведении ОРМ «обследование помещения» является не законным. В этой связи осужденным делается вывод о недопустимости следующих доказательств: протокола обследования помещения, в котором располагалось ВРОО ИППО «Дон», всех результатов «обследования», показаний общественных наблюдателей ФИО12 и ФИО13, допрошенных в качестве свидетелей, а также протоколов очных ставок с ними. Считает, что изъятие в ходе проведения ОРМ «осмотра помещения» оружия и боеприпасов является незаконным, поскольку такая возможность не предусмотрена положениями Федерального закона «Об ОРД», а указанные предметы могли изыматься только в ходе осмотра места происшествия или обыска, проведенных в рамках уже возбужденного уголовного дела и в порядке, предусмотренном УПК РФ. На основании данного суждения С делается вывод о недопустимости протокола обследования помещения от ДД.ММ.ГГГГ и проведенных по уголовному делу экспертиз изъятого с нарушениями требований закона оружия и боеприпасов. Высказывает суждение о недопустимости представленных следователю документов, касающихся проведенного ОРМ, поскольку протокол ОРМ «Обследование помещений», а также прочие документы, касающиеся проведения данного оперативно-розыскного мероприятия, не осмотрены следователем, а решение о приобщении их в качестве вещественного доказательства в материалах уголовного дела отсутствует.

Указывает на недопустимость проведенных по уголовному делу судебно-криминалистических, баллистических экспертиз, ввиду того, что он и его защитник ознакомлены с постановлениями о назначении экспертиз только после их проведения, что является нарушением уголовно-процессуального законодательства.

Обращая внимание на неправильное применение судом норм уголовного закона, осужденным указывается, что в силу требований статьи 222 УК РФ являющейся бланкетной нормой, незаконность перечисленных в ней действий субъекта преступления следует оценивать с точки зрения соблюдения им требований специальных законов и подзаконных нормативно-правовых актов, в связи с чем в приговоре необоснованно не указано на конкретные нарушения установленных правил, допущенных обвиняемым.

Приводя обстоятельства уголовного дела, осужденный высказывает суждение о том, что его действия судом не оценены исходя из положений ч.2 ст. 14 УК РФ, а именно с точки зрения их малозначительности, в связи с чем высказывает суждение о необходимости отмены приговора и принятии решения о прекращении уголовного дела на основании п. 2 ч.1 ст. 24 УК РФ, то есть за отсутствием в деянии состава преступления.

Одновременно высказывает суждение о том, что при наличии указанных в апелляционной жалобе нарушений уголовно-процессуального законодательства, исследования судом недопустимых доказательств, приговор суда подлежит отмене, а уголовное дело возвращению на новое судебное разбирательство.

В возражениях на основную апелляционную жалобу осужденного прокурором <адрес> указывается о несостоятельности изложенных в ней доводов и законности вынесенного приговора. Указывая на несостоятельность доводов осужденного об отсутствии в его действиях признаков незаконного хранения основных частей огнестрельного оружия и боеприпасов в силу того, что им не предпринимались меры по сокрытию оружия, прокурором указывается, что открытое и демонстративное хранение оружия не может исключать ответственности С за содеянное, поскольку хранение им осуществлялось без специального разрешения и в нарушение установленного порядка такого хранения. Выставляя демонстративно оружие, осужденный достоверно осознавал, что компетентными органами предполагается легальное экспонирование оружия и боеприпасов С, что являлось избранным осужденным способом сокрытия незаконного хранения данных предметов. Оспаривая доводы апелляционной жалобы, прокурором указывается о том, что экспонирование и коллекционирование огнестрельного оружия и боеприпасов может осуществляться только музеями, экспертными и специально созданными для этих целей военизированными организациями, как правило, в охолощенном виде и при соблюдении определенных требований к такому хранению. Просит приговор суда оставить без изменения, как обоснованный и соответствующий требованиям закона.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав объяснения участвующих в деле лиц, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений прокурора, суд апелляционной инстанции находит, что приговор в отношении С является законным и обоснованным ввиду следующего.

Выводы суда о доказанности вины С в совершении преступления, за которое он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, подробно изложенных в приговоре и получивших надлежащую правовую оценку суда.

Так, в своих показаниях, данных в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, С не отрицал, что обнаруженное сотрудниками УФСБ в помещении организации огнестрельное оружие и боеприпасы времен Великой Отечественной войны найдено в ходе проводимых им раскопок. Обнаруженное оружие, патроны по его распоряжению перемещались с места раскопок в помещение ВРОО ИППО «Дон», где хранились. Часть обнаруженного оружия, а именно револьвер «Лефоше» и авиационная пушка по его распоряжению были использованы в организованном им музее в качестве экспонатов, остальные предметы и патроны находились в подсобных помещениях организации. Изъятый револьвер «Лефоше» был обнаружен членом организации ФИО19 и в последующем изымался по месту его жительства сотрудниками правоохранительных органов в 2012 году. В последующем данный револьвер вернули ФИО14 и он передал его С Он (С) не знал, что за хранение непригодного к стрельбе огнестрельного оружия наступает уголовная ответственность. Также не знал, что часть изъятых боеприпасов являлась пригодной для производства выстрелов. Каких-либо экспертиз, заключений специалистов о непригодности хранимого оружия, его основных частей, а также боеприпасов, их историко-культурной ценности, у него не имелось и по указанному поводу он не обращался в специальные органы.

В ходе проведения ОРМ в его кабинете, в ящике стола, сотрудники УФСБ обнаружили около 45 патронов, точное количество не помнит, которые ему не принадлежали, о чем он сразу же сделал заявление. Он обратил внимание, что когда открыли ящик стола, то там не было ранее находившихся бумаг, а лежали только патроны. На следующий день после осмотра, в ящике своего стола он обнаружил еще один патрон, который не изъяли сотрудники УФСБ, так как он завалялся под бумагами. Данный патрон в последующем он добровольно сдал сотрудникам полиции.

Кроме указанных выше показаний С, подтверждающих факт незаконного хранения им в помещении ВРОО ИППО «Дон» огнестрельного оружия и боеприпасов, суд обоснованно признал в качестве доказательств его вины, показания, данные С в ходе дополнительного допроса в качестве подозреваемого от ДД.ММ.ГГГГ (т.3, л.д. 221-223), согласно которым он подтвердил ранее данные им показания в части обнаружения сотрудниками УФСБ ДД.ММ.ГГГГ в помещении ВРОО ИППО «Дон» незаконно хранящегося огнестрельного оружия и боеприпасов времен Великой Отечественной войны и дополнившего, что обнаруженные сотрудниками УФСБ в его кабинете в ящике стола патроны, а также патроны, обнаруженные в подсобном помещении, найдены в ходе раскопок в период с 2009 по 2016 годы и незаконно хранились С для создания экспозиции общественного музея.

Как следует из содержания данных показаний, С допрошен с участием его защитника, а также с разъяснением положений ст. 51 Конституции РФ, что исключало возможность неправильного понимания подозреваемым, ранее не признававшим своей вины в указанной части, последствий дачи таких показаний.

Объективность данных показаний тщательно проанализирована судом, им дана надлежащая правовая оценка и они обоснованно положены в основу приговора как полностью согласующиеся с другими доказательствами, собранными по уголовному делу:

- показаниями свидетелей ФИО15, ФИО16, ФИО17, являющихся оперативными сотрудниками УФСБ по <адрес>, свидетеля ФИО18, принимавшего участие в проведении ОРМ в качестве эксперта, согласно которым по поступившей информации о незаконном хранении огнестрельного оружия и боеприпасов времен Великой Отечественной войны руководителем ВРОО ИППО «Дон» С по месту нахождения данной организации на основании судебного решения было проведено ОРМ «обследование помещений». В ходе гласного обследования помещения с привлечением общественных наблюдателей было установлено, что в его помещении хранится значительное количество огнестрельного оружия времен Великой отечественной войны, которое было коррозировано, однако его основные части могли использоваться по своему назначению. Кроме того, в подсобном помещении ими были обнаружены патроны в большом количестве. значительное количество патронов. Часть патронов находилась в разобранном состоянии и содержащийся в них порох, приблизительно около 1 кг., находился в ведре. Имелись патроны, которые по внешнему виду являлись пригодными для производства выстрелов. Из пояснений участвовавшего в обследовании С следовало, что данное оружие обнаружено в ходе раскопок и по его указанию перевезено в помещение организации, что являлось нарушением закона. На стенде в помещении был размещен пистолет мод. «Лефоше», под стендом лежала авиационная пушка. Кроме того, в рабочем кабинете С, а именно в ящике рабочего стола, было обнаружено значительное количество предположительно пистолетных патронов в исправном состоянии. С отрицал их принадлежность ему. Поскольку в ходе обследования были обнаружены запрещенные к обороту предметы (оружие, боеприпасы), которые могли содержать, в том числе исправные основные части, что в последующем подтвердилось проведенными экспертными исследованиями, оперативными сотрудниками было принято решение об их незамедлительном изъятии в рамках проводимого ОРМ с целью последующего исследования;

- показаниями свидетелей ФИО13 и ФИО12 подтвердивших факт своего участия в качестве общественных наблюдателей по просьбе сотрудников УФСБ в ходе обследования помещения ВРОО ИППО «Дон» ДД.ММ.ГГГГ. Указавших, что обследование проводилось сотрудниками УФСБ в их присутствии и постоянном присутствии С В ходе осмотра в кабинете С, в ящике его стола, сотрудниками были обнаружены пистолетные патроны, которые по внешнему виду являлись новыми. В помещении общества сотрудниками УФСБ на стенде был обнаружен револьвер, а также большое количество оружия и патронов, в том числе и авиационная пушка, подвергнутые сильной коррозии. Присутствовавший при обнаружении патронов С пояснил, что они ему не принадлежат. По поводу остального оружия и боеприпасов, сообщил, что они были перевезены по его распоряжению с мест раскопок для организации музея;

- показаниями свидетеля ФИО19, подтвердившего факт обнаружения и изъятия в помещении ВРОО ИППО «Дон», членом которого он является, патронов, огнестрельного оружия, находящегося в неисправном состоянии ввиду коррозии, которые были обнаружены и перевезены с мест раскопок. Дополнившего, что весной 2010 в ходе раскопок им был обнаружен револьвер «Лефоше» с маркировкой 6004, о чем он сообщил С Через две недели данный револьвер был изъят в сарае его дома сотрудниками полиции и по факту изъятия проводилась проверка сотрудниками Ленинского ОВД. Через некоторое время С забрал в полиции револьвер и поместил на стенд в качестве экспоната. Каких-либо действий по внесению изменений в револьвер, обнаруженные в ходе экспертизы, им, ФИО19, не осуществлялось;

- проколом очной ставки между свидетелем ФИО13, указавшим последовательность проведенного ОРМ «обследование помещений» и свидетелем ФИО19, который подтвердил данные показания и указал, что в ходе проведения данного ОРМ какого-либо психического и физического воздействия на участников оперативного мероприятия сотрудниками УФСБ не оказывалось, они не ограничивались в физических передвижениях при его проведении, беспрепятственно могли следовать за производящим осмотр лицом. Допускает, что ему могло показаться то, что до начала осмотра сотрудники УФСБ заходили в помещение;

- показаниями свидетеля ФИО20, указавшего, что С лично принимает участие в поисковых работах, а также решает судьбу обнаруженных в ходе раскопок предметов, в том числе и вооружения, часть из которых оставляет для формирования из них фонда музея, образованного решением общества;

- показаниями свидетелей ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО28, подтвердивших факт хранения в помещении ВРОО ИППО «Дон» по личному указанию С оружия и боеприпасов, обнаруженных в ходе раскопок;

- показаниями свидетеля ФИО29, указавшего, что ему известно о возбуждении уголовного дела в отношении ФИО19 по факту незаконного хранения им револьвера, найденного им в ходе раскопок, которое в последующем было прекращено. При этом в постановлении о прекращении уголовного дела не указывалось о судьбе револьвера в связи с чем он созвонился с дознавателем и ему вернули револьвер, который в последующем он передал С Данный револьвер С хранил, используя в экспозиции образованного музея. ДД.ММ.ГГГГ он прибыл в здание организации и С сообщил ему о проведенном осмотре и изъятии револьвера, а также другого оружия, найденного в ходе раскопок. Кроме того, С сообщил ему об обнаружении сотрудниками УФСБ в его кабинете новых боевых патронов, которые ему не принадлежали. С сообщил ему, что после обыска он обнаружил еще один патрон, который завалялся в ящике стола;

- показаниями свидетеля ФИО30, подтвердившей факт хранения в ВРОО ИППО «Дон» револьвера «Лефоше» и авиационной пушки без разрешающих документов и заключений экспертов.

Кроме показаний свидетелей, вина С в инкриминируемом деянии подтверждается следующими материалами уголовного дела:

- протоколом ОРМ «обследование помещений» от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому оперативными сотрудниками УФСБ в помещении ВРОО ИППО «Дон», находящегося по адресу: <адрес>, обнаружены и изъяты предметы, конструктивно схожие с огнестрельным оружием, основными частями огнестрельного оружия, а также боеприпасы конструктивно схожие с патронами для огнестрельного оружия в количестве 392 шт. и 51 шт., вещество похожее на порох. В помещении музея обнаружена авиационная пушка и револьвер с маркировкой «6004». В кабинете руководителя обнаружены предметы, конструктивно схожие с патронами, в количестве 24 шт.;

- протоколом осмотра револьвера, справкой эксперта и заключениями судебно-криминалистической, баллистической экспертизы, согласно выводам которых представленный на исследования пистолет, изъятый в помещении ВРОО ИППО «Дон», является короткоствольным нарезным огнестрельным оружием – револьвером «Лефоше» с серийным номером «6004» промышленного изготовления в конструкцию которого внесены самодельные конструктивные изменения (расточены каморы барабана, заменены пружина и ось барабана, на отдельных частях имеются следы сварки и воздействия металлообрабатывающим оборудованием). В представленном виде револьвер не пригоден к стрельбе, однако содержит в своем составе основные части огнестрельного оружия: ствол, рамку и барабан, пригодные для использования по целевому назначению.

- протоколом осмотра авиационной пушки и заключением специалиста, согласно которым изъятый в помещении ВРОО ИППО «Дон» предмет является военным (боевым) нарезным огнестрельным оружием – авиационной пушкой ВЯ-23 калибра 23 мм, изготовленной промышленным способом, которая содержит основные части (ствол, ствольная коробка, затвор);- справками об исследовании изъятых в ящике рабочего стола С пистолетных патронов в количестве 24 шт., заключением судебно-криминалистических, баллистических экспертиз, согласно которым они являются боеприпасами – пистолетными патронами Браунинг калибра 6,35х16 мм, 13 из которых отстреляны в ходе исследования и признаны пригодными к производству выстрелов, остальные 11 на пригодность к производству выстрелов не проверялись;

- заключением судебно-криминалистической, баллистической экспертизы, согласно выводам которой изъятые в ходе ОРМ в помещении ВРОО ИППО «Дон» предметы являются боеприпасами: 10 - пистолетными патронами центрального боя калибра 7,65 х 17мм, 1 - винтовочным патроном «Маннлихер-Каркано» калибра 6,5 мм (6,5 х52 Маnnliher-Carcano), 10 - военными патронами центрального боя образца 1943 г. калибра 7,62х39мм (9 штук с обычными пулями, 1 штука с трассирующей пулей), которые пригодны для производства выстрелов;

- уставом ВРОО ИППО «Дон», согласно которому основными целями данной организации является поиск останков военнослужащих и других категорий граждан, погибших при защите отечества, установление личности погибших, эксгумация и перезахоронение;

- должностными инструкциями председателя правления ВРОО ИППО «Дон», согласно которым на С возложены организационно-распорядительные, а также представительные функции общественной организации.

Совокупность приведенных выше доказательств обоснованно позволила суду сделать правильный вывод о доказанности вины осужденного в совершенном преступлении.

Всем исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам, показаниям свидетелей, как на стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании, заключениям экспертов, другим доказательствам по делу, а также показаниям осужденного, судом первой инстанции дана обоснованная и правильная оценка. При этом судом указано, по каким основаниям им приняты одни доказательства и отвергнуты другие, и эти выводы в достаточной степени мотивированны, в связи с чем доводы жалоб осужденного в этой части суд апелляционной инстанции находит несостоятельными. Судом установлены все фактические обстоятельства дела, подлежащие доказыванию в порядке ст. 73 УПК РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб результаты оперативно-розыскных мероприятий, получены с соблюдением требований Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об оперативно-розыскной деятельности», и обоснованно признаны судом допустимыми доказательствами.

Доводы осужденного о недопустимости протокола обследования помещения ВРОО ИППО «Дон» от ДД.ММ.ГГГГ являются несостоятельными, поскольку данное оперативно-розыскное мероприятие проведено на основании судебного решения, при наличии достаточных оснований, свидетельствующих о возможном наличии в действиях С признаков преступления, предусмотренного ч.1 ст. 222 УК РФ. В протоколе обследования помещения детально зафиксированы действия оперативных работников при проведении обследования, ход проведения осмотра и его результаты. От участвующих в нем представителей общественности, а также С замечаний о нарушении прав участников осмотра не поступило, результаты его проведения оглашены участвующим лицам.

Доводы жалоб осужденного о незаконном участии при проведении ОРМ «Обследование помещений» представителей общественности не основаны на законе, поскольку участие данных лиц не запрещено Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об оперативно-розыскной деятельности» и их привлечение связано с необходимостью присутствия при проведении мероприятия незаинтересованных в результатах проведения ОРМ лиц.

Суждения осужденного о заинтересованности общественных наблюдателей ввиду того, что они в последующем принимали участие в проведении ОРМ в отношении другого лица, нельзя признать состоятельными, поскольку возможность повторного участия в ОРМ в качестве представителя общественности одного и того же лица законодательством не ограничена.

Доводы осужденного о необоснованном допросе «общественных наблюдателей» ФИО12 и ФИО13 в качестве свидетелей не основаны на законе, поскольку допрос указанных лиц в качестве свидетелей не противоречит положениям ч.1 ст. 56 УПК РФ.

Оценив указанные показания, сопоставив их с порядком проведения осмотра, суд обоснованно критически отнесся к показаниям С о том, что изъятые из ящика его стола боеприпасы ему не принадлежали, поскольку сам факт обнаружения данных патронов объективно установлен и не отрицается С, а возможность того, что они могли быть подброшены оперативными работниками в ходе проведения осмотра исключается показаниями свидетелей ФИО12 и ФИО13, являющихся незаинтересованными в исходе дела лицами.

Указанные выводы суда полностью подтверждаются и показаниями С, признанными судом объективными, о том, что обнаруженные в ящике его стола патроны, а также патроны, обнаруженные в других помещениях, были найдены в ходе раскопок в период с 2009 по 2016 годы и хранились С для создания экспозиции общественного музея.

В этой связи позиция осужденного о его невиновности в инкриминируемом преступлении судом первой инстанции обоснованно оценена как избранный С способ защиты, поскольку она не соответствует установленным фактическим обстоятельствам дела.

Доводы стороны защиты о допущенных нарушениях при проведении ОРМ «Обследование помещений» также являлись предметом тщательной проверки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты как несостоятельные, поскольку полностью опровергаются показаниями свидетелей ФИО18, ФИО15, ФИО16, ФИО17, а также ФИО12, ФИО13, ФИО14, показавших, что нарушений закона при осмотре не допускалось, С и общественные наблюдатели постоянно присутствовали при проведении оперативного мероприятия. Кроме того, результаты проведенного обследования не отрицаются самим С

Приведенные в апелляционной жалобе доводы осужденного о незаконном изъятии в ходе проведения ОРМ «обследование» оружия и боеприпасов, поскольку такое изъятие может проводиться только в рамках уголовно-процессуального законодательства, являются несостоятельными, поскольку данное ОРМ проводилось до возбуждения уголовного дела и его результаты явились впоследствии основанием для принятия решения о его возбуждении.

Незамедлительное изъятие оружия и боеприпасов в ходе «обследования» продиктовано тем, что данные предметы ограничены в гражданском обороте. Действия оперативных работников по изъятию в ходе проведения ОРМ запрещенных к обороту предметов полностью соответствовали требованиям ст. 15 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Каких-либо нарушений при передаче материалов оперативно-розыскной деятельности органам предварительного расследования не допущено и она полностью соответствует требованиям инструкции № от ДД.ММ.ГГГГ «О порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд».

Вопреки доводам апелляционных жалоб, переданные органами, осуществляющими ОРД, предметы, имеющие отношение к расследуемому уголовному делу, признаны органами предварительного следствия вещественными доказательствами в точном соответствии с требованием уголовно-процессуального законодательства.

Проанализировав содержание проведенных по уголовному делу судебно-криминалистических, баллистических экспертиз в отношении револьвера «Лефоше» и изъятых боеприпасов, порядок их проведения, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об их законности и отсутствии оснований для удовлетворения ходатайства стороны защиты о признании данных доказательств недопустимыми.

Рассуждения об обратном допрошенных суде апелляционной инстанции в качестве специалистов ФИО31 и ФИО32 содержат их собственное мнение, которыми не опровергаются выводы рассматриваемых экспертиз, поскольку они касаются общего порядка проведения данного вида экспертиз.

Вместе с тем, данные экспертизы проведены в условиях государственных экспертных учреждений, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, экспертами, имеющими высшее образование, значительный стаж работы по экспертной специальности, и обоснованно не вызывали сомнений у суда в своей объективности.

Указание стороны защиты на то, что С и его защитник ознакомлены с постановлениями следователя о проведении экспертиз одновременно с заключениями экспертов, не является основанием для признания данных заключений недопустимыми доказательствами, так как данное обстоятельство не лишало С и его защитника возможности в дальнейшем реализовать свои права, предусмотренные ст. ст. 198, 206 УПК РФ.

Доводы стороны защиты о неполноте проведенного предварительного следствия и судебного разбирательства, необходимости проведения по делу дактилоскопической экспертизы, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку, несмотря на занятую осужденным позицию по отношению к предъявленному обвинению, суд пришел к обоснованному выводу о его виновности в совершении преступления, который подтверждается достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств, собранных в ходе предварительного следствия, исследованных с участием сторон, и подробно изложенных в приговоре.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями ч. 1 ст. 17 УПК РФ, считает необходимым согласиться с мнением прокурора и доводами жалоб стороны защиты о признании недопустимым доказательством по уголовному делу судебно-криминалистической, баллистической экспертизы авиационной пушки ВЯ-23 калибра 23 мм. № от ДД.ММ.ГГГГ (т.1, л.д. 168-171). Как следует из материалов уголовного дела, данная экспертиза проведена доцентом кафедры авиационного оружия и эффективности боевого применения факультета авиационного вооружения ВУНЦ ВВС «ВВА им. проф. ФИО33 и ФИО34», не имеющим лицензии на осуществление экспертной деятельности и в отсутствие у данного учебного учреждения лицензии на проведение судебных экспертиз.

Как следует из показаний эксперта ФИО36, допрошенного в суде апелляционной инстанции по вопросам указанной выше экспертизы, последний указал, что определение им боеспособности и возможности использования основных частей огнестрельного оружия, а именно ствольной коробки и затвора, входящих в состав военного (боевого) нарезного огнестрельного оружия - авиационной пушки ВЯ-23 калибра 23 мм. по назначению, осуществлялось им визуально, без разборки исследуемого оружия и соответствующей проверки на возможность использования по своему назначению ввиду отсутствия аналогичного типа боеспособного оружия. После оглашения в суде апелляционной инстанции экспертного заключения, эксперт затруднился дать категоричный ответ о возможности использования по целевому назначению представленных на исследование основных частей, входящих в состав авиационной пушки ВЯ-23, которая в представленном виде признана не пригодной для производства выстрелов.

Исходя из указанных выше обстоятельств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что заключение судебно-криминалистической, баллистической экспертизы авиационной пушки ВЯ-23 калибра 23 мм. № от ДД.ММ.ГГГГ основано на необъективных, недостоверных данных, в связи с чем такое заключение эксперта является недопустимым доказательством.

Поскольку заключение эксперта, на основании которого основан вывод о незаконном хранении С пригодных для использования по целевому назначению основных частей огнестрельного оружия - авиационной пушки ВЯ-23 является недопустимым доказательством, а возможность проведения новой экспертизы затруднено тем обстоятельством, что не представляется возможном определить экспертное учреждение, способное с учетом специфики исследуемого оружия, провести данный вид экспертизы, а поиск данного учреждения и проведение повторной экспертизы связаны с необходимостью длительных временных затрат, что может повлечь истечение сроков давности привлечение осужденного к уголовной ответственности в остальной части бесспорно доказанного обвинения, суд апелляционной инстанции полагает необходимым в соответствии с ч.3 ст. 14 УПК РФ исключить из обвинения С незаконное хранение основных частей огнестрельного оружия, входящих в состав данной авиационной пушки.

В остальной части предъявленное С обвинение нашло свое полное подтверждение, в связи с чем действия осужденного в незаконном хранении основных частей огнестрельного оружия входящих в состав револьвера «Лефоше» (ствол, рамка и барабан), пригодных для использования по целевому назначению, и боеприпасов, пригодных для производства выстрелов, правильно квалифицированы по ч.1 ст. 222 УК РФ, как незаконное хранение основных частей огнестрельного оружия и боеприпасов.

При этом доводы осужденного о наличии в его действиях признаков административного правонарушения, поскольку оружие представляло собой историческую ценность и хранилось в созданном ем музее, вследствие чего не требовалось его лицензирование на хранение, является несостоятельным и продиктованы попыткой последнего избежать уголовной ответственности за содеянное.

Как следует из обстоятельств, установленных по уголовному делу, С в нарушение требований п. 9 «Порядка организации и проведения поисковой работы общественно-государственными объединениями, общественными объединениями, уполномоченными на проведение такой работы, осуществляемой в целях выявления неизвестных воинских захоронений и непогребенных останков, установления имен погибших и пропавших без вести при защите Отечества и увековечения их памяти», утвержденных приказом Министра обороны РФ от ДД.ММ.ГГГГ№, обнаруженное в ходе раскопок стрелковое оружие и боеприпасы, подлежащие незамедлительной передаче территориальным органам МВД России, не передавал, а по его распоряжению данное оружие и боеприпасы незаконно хранились в помещении ВРОО ИППО «Дон».

Образованный по инициативе С музей не отвечал требованиям Федерального закона «О музейном фонде РФ и музеях в РФ» от ДД.ММ.ГГГГ № 54-ФЗ (ред. от ДД.ММ.ГГГГ), в нарушение требований закона <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№-ОЗ «О регулировании отдельных отношений в сфере музеев на территории <адрес>» не зарегистрирован в установленном законом порядке в реестре музеев <адрес>, в связи с чем не имел лицензии на экспонирование огнестрельного оружия и боеприпасов.

Экспонирование огнестрельного оружия и боеприпасов осуществлялось С в помещении ВРОО ИППО «Дон» без регистрации обнаруженных экспонатов в органах МВД и без согласования его хранения с территориальным управлением внутренних дел, в состав которого входит отдел лицензионно-разрешительной работы, курирующей данный музеи, а также без заключения специалиста о художественно-культурной ценности обнаруженного оружия и боеприпасов, без лицензии на коллекционирование и экспонирование оружия, без разрешения на хранение оружия и боеприпасов, то есть осуществлялось с грубым нарушением Федерального закона РФ «Об оружии» от ДД.ММ.ГГГГ № 150-ФЗ, в связи с чем являлось незаконным.

Таким образом, вышеуказанные действия С образуют оконченный состав преступления, предусмотренного ч.1 ст. 222 УК РФ, и правильно квалифицированы судом первой инстанции.

Кроме того, как было установлено судом, С незаконно хранил в ящике своего стола боеприпасы - 24 пистолетных патрона центрального боя «Браунинг» калибра 6,35х16мм, боеспособность которых определена заключениями проведенных по уголовному делу экспертиз.

Нельзя признать состоятельным и утверждение осужденного о том, что в силу глубокой коррозии огнестрельного оружия и боеприпасов он не предполагал возможности наступления уголовной ответственности за его хранение, поскольку в соответствии с п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» (в ред. постановления от ДД.ММ.ГГГГ№) уголовная ответственность за незаконное хранение наступает не только в случае хранения годного к функциональному использованию, но и неисправного либо учебного оружия, если оно содержало пригодные для использования комплектующие детали (основные части оружия).

То обстоятельство, что хранение оружия и боеприпасов С осуществлялось открыто, не исключает уголовной ответственности последнего за содеянное, поскольку в соответствии с Уголовным законом РФ под незаконным хранением оружия, его основных частей и боеприпасов следует понимать нахождение указанных предметов не только в тайниках, но и помещении, а также иных местах, обеспечивающих их сохранность.

Доводы осужденного о том, что его действия хотя формально и содержат состав преступления, но в силу малозначительности не обладают общественной опасностью, нельзя признать состоятельными, так как степень выраженности юридических признаков преступления, предусмотренного ч.1 ст. 222 УК РФ, в действиях С, а также значительное количество обнаруженных у него боеприпасов, пригодных для производства выстрелов, прямо свидетельствуют о социальной опасности содеянного им.

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что доводы апелляционных жалоб осужденного о его невиновности в совершенном преступлении являются необоснованными, в связи с чем не усматривает оснований для их удовлетворения.

При назначении наказания осужденному, суд в полной мере учел все обстоятельства дела, характер и степени общественной опасности совершенного преступления, данные о личности, наличие по делу смягчающих наказание обстоятельств, отсутствие отягчающих, влияние назначенного наказания на исправление С Назначенное наказание является справедливым.

Принимая решение об исключении из обвинения С его части, а в следствие этого уменьшения объема обвинения, за которое С осужден, суд апелляционной инстанции полагает необходимым соразмерно снизить размер назначенного ему наказания в виде лишения свободы.

Кроме того, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о необходимости изменения приговора суда в части принятого им решения о судьбе вещественных доказательств по уголовному делу.

При разрешении судьбы вещественных доказательств судом не в полной мере учтены положения параграфа 18, п. п. 2 п. 58 Инструкции «О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами» от ДД.ММ.ГГГГ (с изм. от ДД.ММ.ГГГГ), согласно которым после разрешения дела оружие, пули, гильзы и патроны, признанные вещественными доказательствами, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел, который в установленном порядке принимает решение об их уничтожении или реализации, либо использовании в надлежащем порядке.

В этой связи, суд апелляционной инстанции находит необходимым изменить приговор в части принятого решения в отношении патронов, гильз, револьвера и авиационной пушки, признанных вещественными доказательствами, исключить указание об их уничтожении, приняв решение о передаче указанных вещественных доказательств в ГУ МВД России по <адрес> для принятия решения в установленном законом порядке.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.16, 389.18, 389.19, 389.20, 389.26, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

Приговор Коминтерновского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении С изменить.

Исключить из объема обвинения С указание на незаконное хранение им ствольной коробки и затвора, входящих в состав военного (боевого) нарезного огнестрельного оружия - авиационной пушки ВЯ-23 калибра 23 мм.

Снизить размер назначенного С наказания по ч.1 ст. 222 УК РФ до 11 (одиннадцати) месяцев лишения свободы.

Вещественные доказательства по уголовному делу: основные части огнестрельного оружия, боеприпасы, оружие, приобщенные к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств и хранящиеся в камере хранения оружия ОП № УМВД России по <адрес> и ГУ МВД России по <адрес>, передать в ГУ МВД России по <адрес> для принятия решения об их дальнейшей судьбе в установленном законом порядке.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного С – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: