Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного ФИО1, адвоката Дмитриевой Н.А., защитника Курицыной О.В. на приговор Кимрского городского суда Тверской области от 15 мая 2014 года, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ года в <адрес> ранее судимый:

1) 30 января 2012 года приговором Никулинского районного суда г. Москвы по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года;

2) 20 июля 2012 года приговором Хамовнического районного суда г. Москвы по ч. 1 ст. 158 (три преступления), ч. 1 ст. 159, ч. 1 ст. 228, ч. 2 ст. 69 УК РФ к 1 году лишения свободы, освобожден по сроку,

осужден по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ и ему назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год.

В соответствии с ч. 4 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение, назначенное по приговору Никулинского районного суда г. Москвы от 30 января 2012 года.

В соответствии с ч. 1 ст. 70 УК РФ к наказанию по данному приговору частично присоединено наказание по приговору Никулинского районного суда г. Москвы от 30 января 2012 года и окончательно назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год.

При отбытии наказания в виде ограничения свободы ФИО1 установлены следующие ограничения: не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, не выезжать за пределы соответствующего муниципального образования без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы.

На ФИО1 возложена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц для регистрации в день, установленный данным органом.

Срок отбытия наказания исчислен с 15 мая 2014 года с зачётом в срок отбытия наказания времени содержания под стражей с 18 ноября 2013 года до 14 мая 2014 года.

Местом отбытия наказания избрана исправительная колония строгого режима.

Мера пресечения в отношении ФИО1 содержание под стражей оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Взыскано с ФИО1 в пользу ФИО22 в возмещение материального ущерба 65120 рублей.

Решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Павловой В.В., изложившей обстоятельства дела, содержание приговора, мотивы апелляционных жалоб, возражений на них государственного обвинителя, выступление осужденного, адвоката Дмитриевой Н.А., защитника ФИО49 поддержавших доводы апелляционных жалоб об отмене судебного решения и вынесении в отношении ФИО1 оправдательного приговора, мнение прокурора Родионова А.А., полагавшего приговор суда законным и обоснованным, суд апелляционной инстанции

установил :

ФИО1 признан виновным в краже, то есть тайном хищении чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину.

Согласно приговору преступление совершено 13 ноября 2013 года в период с 19 часов 05 минут до 19 часов 30 минут в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании осужденный, заявив о частичном признании вины, фактически вину в краже имущества потерпевшей не признал.

В апелляционной жалобе адвокат Дмитриева Н.А., считая приговор суда необоснованным, просит его отменить, вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

В обоснование доводов жалобы указывает, что ФИО1 вину признал частично, категорически отрицал умысел на совершение кражи, так как не преследовал цели материального обогащения за счёт потерпевшей. Утверждал, что, находясь в доме, по просьбе ФИО48 заглянул в её сумку и увидел файл с бумагами и деньгами в сумме 800 рублей – одна купюра достоинством 500 рулей и три купюры достоинством 100 рублей. Данный файл положил на полочку у зеркала, других денег не видел. Затем он услышал стук в дверь, зашли несколько мужчин в гражданской одежде, надели на него наручники и осмотрели его вещи, после чего поместили его на заднее сиденье автомобиля «УАЗ», где он и находился все время, пока производился осмотр места происшествия – помещения дома. По утверждению Курицына, были нарушены нормы УПК РФ при осмотре места происшествия и в дальнейшем при производстве предварительного расследования. Из показаний ФИО1 следует, что он не желал совершать хищение сумки, полагал, что сумка принадлежит его девушке, а поэтому в его действиях отсутствует состав преступления. В судебном заседании Курицын также пояснил, что признать себя виновным его уговорила следователь для того, чтобы рассмотреть дело в особом порядке. Следователь перед допросом оказывала на него психологическое воздействие, угрожая усилением обвинения и привлечением к уголовной ответственности его девушки ФИО48. Также Курицын пояснил, что следователь спустилась в следственную комнату с уже написанным текстом протокола допроса, адвокат присутствовала лишь в самом начале допроса, так как в помещении ИВС невозможно было находиться из-за сильного запаха краски. Адвокат Дмитриева Н.А. полагает, что тем самым было нарушено право Курицына на защиту. Полагает заслуживающим внимания утверждение Курицына о том, что заявление о краже сумки он написал под физическим насилием со стороны оперативных сотрудников, поскольку был избит и помещён в ИВС с телесными повреждениями, которые были отражены в соответствующем протоколе. Несмотря на неоднократные устные и письменные заявления, копию данного протокола он так и не получил.

Давая свою оценку доказательствам по делу, защитник считает, что по делу нет достоверных и достаточных доказательств виновности ФИО1 в совершении кражи сумки с находящимися там деньгами в размере 65120 рублей, документами и изделиями из золота. Показания потерпевшей ФИО22 носят противоречивый характер. В судебном заседании последняя пояснила, что в её сумке действительно находился конверт с деньгами в сумме 600-800 рублей, что подтверждает показания Курицына в этой части, однако на предварительном следствии потерпевшая ничего не говорила об этом. В связи с тем, что потерпевшая является заинтересованным лицом, её показания в части размера ущерба и иска должны быть подтверждены объективными доказательствами. Однако суду не представлено никаких доказательств, подтверждающих размер ущерба. В качестве доказательств наличия в кошельке потерпевшей большой суммы денег суд сослался лишь на показания свидетеля ФИО13, показания которой следовало оценить критически. Суд не учел, что с момента ее встречи с потерпевшей и до события преступления прошло 2 часа, а поэтому деньги могли быть реализованы. Деньги не были обнаружены ни при личном досмотре Курицына и ФИО48 ни в <адрес>. В судебном заседании установлено, что сумка с содержимым была найдена на чердаке дома, потерпевшая смогла забраться туда спустя некоторое время, следователем не был проведён осмотр чердачного помещения и обыск всего жилого помещения в соответствии с УПК РФ. В связи с этим адвокат полагает, что вывод суда о том, что ФИО12 мог распорядиться денежными средствами по своему усмотрению, основан на предположениях и догадках.

Указывая на прочие нарушения, допущенные в ходе предварительного следствия, защитник полагает, что протокол осмотра места происшествия от 13 ноября 2013 года является недопустимым доказательством. В судебном заседании установлено, что следователь, участвовавшая в данном осмотре, на чердак не забиралась, осмотр чердака не производила, а зафиксировала в протоколе лишь то, что сотрудники полиции обнаружили на чердаке. Понятые, привлечённые к участию в данном следственном действии, правильность проведения осмотра места происшествия удостоверить не могли. Так, понятая ФИО8 показала, что заходила в дом, но на чердак не забиралась, следователь показала то ли пакет, то ли сумку, точно не помнит. Понятая ФИО9 пояснила, что в дом не входила, стояла на расстоянии, нигде не расписывалась, никакой документ не читала, следователь ничего не зачитывала, а после обозрения протокола места происшествия пояснила, что подпись в протоколе не её, она расписывается по-другому. При визуальном сравнении данной подписи с подписью на подписке свидетеля в суде, по убеждению адвоката, явно видно, что подписи не похожи. Свидетель ФИО10 подтвердила, что не следила за понятыми, где они находились при осмотре дома, она не знает. Протокол зачитывала всем на улице, участвующим лицам давала протокол на подпись. В ходе повторного допроса свидетель ФИО9 изменила свои первоначальные показания. Полагает, что этим показания свидетеля доверять нельзя. Указывает также, что до допроса свидетели находились вместе в коридоре, а поэтому не исключается влияние одного на другого. В связи с возникшими сомнениями в правдивости показаний свидетеля ФИО9 стороной защиты было заявлено ходатайство о назначении по делу почерковедческой экспертизы ее подписи, однако в его удовлетворении судом необоснованно отказано. Свидетель ФИО9 также пояснила, что в дом не входила и не помнит, чтобы что-то изымалось, то есть фактически подтвердила своё неучастие в следственном действии.

Адвокат Дмитриева Н.А. также ссылается на то, что при производстве осмотра места происшествия было нарушено право на неприкосновенность жилища, жилище осмотрено без разрешения собственника либо лиц, проживающих в нём. Так, в судебном заседании было установлено, что к дому подошли сотрудники МО МВД России «Кимрский», отжали замок и вошли в помещение, надели наручники на Курицына, и только после этого поехали за ФИО11, у которой были ключи от дома. Вместе с тем, ФИО11 собственницей дома не является, в нём не проживает, когда сотрудники полиции вместе с ФИО11 подъехали к дому, в нём уже находились люди.

Защитник указывает, что протоколы осмотра предметов от 15 ноября и 10 декабря 2013 года являются производными от протокола осмотра места происшествия, в ходе которого изымались данные предметы, в связи с чем их также нельзя признать допустимым доказательствам и как следствие недопустимо использование в качестве доказательств сведений, содержащихся в показаниях свидетелей. Считает, что вышеперечисленные нарушения УПК РФ носят существенный характер, что является основанием для признания их недопустимыми, однако, несмотря на заявленное стороной защиты ходатайство об исключении их из числа доказательств, суд в нарушение ст. 75 УПК РФ необоснованно признал их допустимыми.

Автор апелляционной жалобы также ссылается на допущенные судом существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые выразились в неверном указании даты оглашения приговора и отсутствии секретаря судебного заседания при его оглашении, в связи с чем не вёлся и протокол судебного заседания.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный ФИО1 и защитник ФИО12 ставят вопрос об отмене приговора суда как необоснованного, незаконного и несправедливого. Доводы жалобы обосновывают тем, что судом неправильно установлены фактические обстоятельства дела, действиям осужденного дана неверная квалификация, нормы общей части уголовного закона применены неправильно.

Авторы апелляционных жалоб ссылаются на то, что указание суда о провозглашении приговора 14 мая 2014 года не соответствует действительности, так как он был оглашён 15 мая 2014 года. Кроме того, во вводной части указано на присутствие при провозглашении приговора прокурора и секретаря, что также не соответствует действительности, данные лица в зале судебного заседания при провозглашении приговора отсутствовали. Считают, что тем самым грубо нарушены нормы уголовно-процессуального законодательства, которые не содержат положений, допускающих отсутствие данных лиц в судебном разбирательстве.

Ссылаясь на положения ст. 49 Конституции РФ, указывают, что ФИО1 отказался от рассмотрения дела в особом порядке, вину не признал и дал подробные показания об обстоятельствах инцидента с его участием. Версия Курицына о том, что, находясь в состоянии алкогольного опьянения, он действительно мог взять сумку, принадлежащую потерпевшей, в чём чистосердечно раскаивается, но при этом не преследовал умысла, направленного на материальное обогащение, а также о том, что к нему в ходе задержания и расследования дела применялось насилие, в ходе судебного производства не опровергнута.

Обосновывая необходимость прекращения производства по делу, указывают, что достаточной и убедительной совокупности доказательств для вынесения обвинительного приговора следствием не добыто и не представлено суду. В судебном заседании сторона защиты выдвинула свою версию произошедшего, в частности указав, что 13 ноября 2013 года ФИО1 был задержан при осмотре <адрес> по подозрению в совершении кражи сумки, принадлежавшей потерпевшей ФИО22, а не в связи с административным правонарушением, за которое 15 ноября 2013 г. был привлечен к административной ответственности. С учетом этого полагают, что Курицын был лишен права на защиту и звонок родственникам. Признательные показания и заявление от 14 ноября 2013 г., рассмотренное судом как явка с повинной, он давал под давлением работников полиции. Вместе с тем, административная процедура могла быть законна лишь в том случае, если изначально не носила притворного характера, т.е. не использовалась как прикрытие фактического уголовного преследования, не преследовала целей сокрытия явных следов применения физической силы при задержании и принуждении к даче признательных показаний. Суд в нарушение ст. ст. 75, 235, 333 УПК РФ не в полной мере выяснил обстоятельства добровольности волеизъявления со стороны Курицына, не дал объективной оценки обстоятельствам, которые имеют существенное значение для разрешения вопроса о допустимости доказательств.

Излагая свою версию произошедших событий, ссылаются на то, что 13 ноября 2013 г. Курицын был подвергнут административному наказанию и помещен в ИВС МО МВД «Кимрский». В опровержение показаний о/у полиции ФИО18 и следователя ФИО10, ни один свидетель по делу в суде не подтвердил представленную сотрудниками полиции информацию. Протокол задержания подозреваемого был составлен лишь по истечении четырех дней - 18 ноября 2013 г., личный обыск в нарушение требований ст. 184 УПК РФ проведен без привлечения понятых, сотрудники полиции фактически незаконно содержали под стражей подозреваемого в совершении преступления по надуманному обвинению в административном правонарушении. Однако суд счёл эти обстоятельства не существенными для рассмотрения и необоснованно оставил без удовлетворения ходатайство защиты о запросе данных о наличии телесных повреждений у Курицына во время содержания в камере ИВС МО МВД России «Кимрский». В приговоре суд сослался на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 27 января 2014 г. по заявлению Курицына о неправомерных действиях сотрудников полиции, однако какая-либо информация о том, кем было принято данное постановление, отсутствует.

Давая свою оценку доказательствам по делу, авторы апелляционных жалоб полагают, что суд не дал оценки противоречиям в показаниях потерпевшей ФИО22 о размере её ежемесячного дохода, не учел, что последняя занимается предпринимательской деятельностью, официальных документов, подтверждающих доход потерпевшей суду представлено не было. Кроме того, относительно листа бумаги формата А 4, с перечислением фамилий учеников 8 класса, потерпевшая изначально заявила, что деньги сдавались учениками для поездки в Кремль, а в последующем в судебном заседании пояснила, что, являясь председателем родительского комитета, собирала деньги на хозяйственные нужды. Считает данные противоречия существенными, т.к. от целей сбора денежной суммы зависят и количество собранных денег, и сроки распоряжения ими, а также сам факт наличия заявленных денег в сумке потерпевшей на момент её кражи. Опрос родителей учеников не проводился, что дает основание усомниться в правдивости данной информации. Данные факты не были рассмотрены судом. Просят учесть, что потерпевший - это лицо, пострадавшее от неправомерных действий, им движут естественные чувства обиды, гнева, ненависти к причинителю вреда, возможно желание мести, в связи с чем нельзя уверенно утверждать, что ФИО22 не руководило желание наказать виновника произошедшего. А поэтому с выводом суда об отсутствии оснований для оговора подсудимого, по мнению Курицыных, согласиться нельзя. Считают, что показания свидетеля ФИО13, подтвердившей, что она видела в кошельке потерпевшей купюры, похожие на пятитысячную, основаны на её субъективной оценке. Свидетель не подтвердила, а лишь предположила это, в связи с чем данные показания не могли быть положены в основу обвинения, как допустимые.

Авторы апелляционных жалоб также полагают, что суд необоснованно положил в основу обвинительного приговора показания свидетеля ФИО11, данные ею в ходе предварительного расследования. В приговоре не указано, по каким основаниям суд отвергает показания данного свидетеля в судебном заседании и принимает показания, данные ею в ходе досудебного производства, что свидетельствует об обвинительном уклоне суда, поскольку показания ФИО54, полученные следователем, больше соответствуют позиции обвинения.

Ссылаясь на прочие нарушения, допущенные при расследовании дела, указывают, что при производстве осмотра места происшествия, а также его документировании допущены многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона, совокупность которых указывает на необходимость признания данного доказательства недопустимым и исключения его из числа доказательств. Так, <адрес> является жилым помещением и в соответствии с положением ч. 2 ст. 164 УПК РФ только суд правомочен принять решение о производстве осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц. В суде ФИО11 показала, что указанный дом принадлежит её дочери ФИО11, что также подтвердила и свидетель ФИО48 В данном доме постоянно никто не проживал, дом пустовал, ФИО48 и Курицын проживали в нём периодически, с разрешения собственницы дома и имели при себе ключи. Вместе с тем, в материалах дела отсутствует не только постановление следователя о проведении осмотра жилого помещения, но и судебное решение о производстве осмотра жилища, согласие лиц, проживающих в данном помещении на производство осмотра данного дома, что является грубейшим нарушением норм УПК РФ. Кроме того, по мнению защиты, протокол осмотра не соответствует требованиям ст. 166 УПК РФ, так как реальное время проведения осмотра в данном протоколе не соответствует действительности, что доказано многочисленными показаниями свидетелей в суде. Следственное действие продолжалось до 23.00 - 24.00 13 ноября 2013 года, а вводная часть протокола не содержит фамилий и инициалов всех участвующих в осмотре лиц. В протоколе осмотра дома не указаны фамилии ФИО20 а также сотрудников ППС, которые официально принимали участие в осмотре данного помещения, а также отсутствует расшифровка подписи лица, не возражающего против осмотра дома, что препятствует идентифицировать данное лицо. Кроме того, несмотря на то, что сотрудниками МО МВД «Кимрский» 14.11.2013 г. был повторно осмотрен дом, в материалах дела не имеется каких-либо данных о его проведении, причинах, ходе, цели, содержании и результатах. Также обращают внимание на то, что обыск по месту жительства подозреваемого не производился равно как и личный обыск при его задержании.

Указывают на наличие неустранимых сомнений в подлинности направленных на осмотр предметов, так как их наименование, количество и описание в протоколах осмотра предметов не соответствует протоколу осмотра дома, в ходе которого они изымались. Считают, что нарушение уголовно-процессуального закона в части описания изымаемых в ходе осмотра места происшествия предметов, их изъятия и упаковки влияет и на допустимость изъятых предметов, поскольку не соблюдена процедура оформления этих предметов в качестве вещественных доказательств. Полагают, что протокол осмотра дома также не соответствует требованиям ч. 3 ст. 180 УПК РФ, так как в нём не указано какой печатью были опечатаны изъятые предметы, упаковочная бирка не приобщена к материалам уголовного дела. Кроме того, в судебном заседании следователь ФИО10 пояснила, что опечатывала пакет с изъятыми предметами с места происшествия с помощью степлера или скотча, так как клей не выдают, вместе с тем, следователем ФИО16 при осмотре предметов 15.11.2013 г. указано, что объекты поступили на осмотр в чёрном полупрозрачном пакете, горловина которого оклеена отрезком бумаги белого цвета. Указанному важному несоответствию суд также не дал надлежащей оценки. Полагают, что нарушен и порядок предоставления протокола осмотра места происшествия, предусмотренный ч. 1 ст. 86 УПК РФ, в судебном заседании стороной обвинения не было представлено соответствующих доказательств.

ФИО12 и ФИО1 ссылаются на то, что, исходя из показаний допрошенных в судебном заседании свидетелей ФИО8 и ФИО9 следует, что данные понятые при осмотре места происшествия не видели, что и откуда изымалось сотрудниками МО МВД России «Кимрский», протокол данного следственного действия не может быть признан допустимым доказательством и использован при вынесении приговора. Полагают, что допущенные процессуальные нарушения являются невосполнимы, повлияли на достоверность полученных сведений. Считают, что суд необоснованно отклонил ходатайство адвоката Дмитриевой Н.А. о признании недопустимыми протокола осмотра дома и протоколов осмотра предметов.

Также указывают, что из протокола осмотра автомобиля от 13.11. 2013 г., следует, что он проведён по адресу: <адрес>, АЗС «ТНК». При обращении на горячую линию компании «ТНК» им сообщили, что по указанному адресу нет АЗС компании «ТНК», однако данный факт судом не рассматривался. Кроме того, согласно рапорту ст. о/у ФИО18 была обследована территория, прилегающая к дому № по <адрес>, однако в материалах уголовного дела также отсутствуют документы, подтверждающие факт обследования указанной территории, ход и результаты этого обследования.

Считают, что вывод суда об умышленном совершении ФИО1 преступления не соответствует фактическим обстоятельствам дела, однако суд в нарушение ч. 4 ст. 7, ст. 14, ч.3, 4 ст. 15, ст. 17, ч. 1 ст. 88, ст.297, ч. 4 ст. 302, ч. 2 ст. 307 УПК РФ постановил обвинительный приговор. В приговоре воспроизведены вызывающие сомнение в допустимости доказательства, анализ и оценка доказательств подменены повторением показаний потерпевшей и свидетелей.

Кроме того, по мнению авторов апелляционных жалоб, вывод суда о наличии в действиях ФИО1 рецидива преступлений является ошибочным. Так, приговором от 30 января 2012 года он осужден по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к условной мере наказания, приговором от 20 июля 2012 года - за преступление, относящееся к категории небольшой тяжести. Условное осуждение, назначенное приговором от 30.01.2012 года, не отменялось, наказание исполнялось самостоятельно. В связи с этим, в соответствии с ч. 4 ст. 18 УК РФ в его действиях отсутствует рецидив преступлений.

В дополнении к жалобе защитник ФИО12 также указывает, что протоколы судебных заседаний не отражают реального хода судебного разбирательства и существенно искажают смысл событий и обстоятельств по делу. Считает, что предварительное и судебное следствие по делу отличались откровенным обвинительным уклоном и пренебрежением к основным принципам уголовного судопроизводства. Суд принял сторону обвинения, и все представленное ею принимал за истину, не требующую доказательств, а аргументы защиты игнорировал. Подтверждением тому служит отказ суда экспертным путём исследовать подлинность подписи одной из понятых.

Помимо ранее названных в жалобе нарушений, допущенных при расследовании дела, защитник также ссылается на фальсификацию следователем сведений о якобы проведении фотографирования места и результатов осмотра. Также указывает на многочисленные нарушения, допущенные при составлении протокола об административном задержании ФИО1 Считает, что в связи с тем, что рассмотренное в судебном заседании как явка с повинной заявление ФИО1 оформлено в период отбывания им наказания за административное правонарушение, в связи с чем последний самостоятельно явиться для его написания не мог, его нельзя признать допустимым доказательством. Кроме того, на ФИО1 оказывалось физическое и психологическое воздействие со стороны работников полиции.

Автор апелляционной жалобы ссылается на искажение показаний свидетелей ФИО8, ФИО16, исключение показаний всех свидетелей, подтверждающих проведение осмотра дома с грубейшими нарушениями фундаментальных норм УПК РФ и рекомендациями криминалистики. В протоколе судебного заседания от 29 апреля 2014 года не указано на отсутствие прокурора ФИО17, а также время продолжения судебного заседания отражено неверно. Из протокола судебного заседания также исключено заявление защитника ФИО12 о том, что она стала очевидцем того, как следователь ФИО10 учила понятую ФИО9 как ей себя вести и отвечать на вопросы в судебном заседании. Более того, в судебном заседании было подано ходатайство о рассмотрении правомочности действий следователя ФИО10 по воздействию на данную понятую, однако в нарушение ст.ст. 121, 256, 271 УПК РФ данное ходатайство так и не было разрешено судом. Суд также не дал никакой оценки тому, что понятые в данном деле являлись лишь пассивными статистами, которые лишь подписали протокол, но практического участия в ходе производства следственного действия не принимали.

Кроме того, ФИО12 ссылается на то, что 23 мая 2014 года путём СМС оповещения её известили о рассмотрении вопроса об исправлении описки в приговоре суда, которое состоится в 11 часов 30 минут 02 июня 2014 года, однако, указанное постановление датировано судом 21 апреля 2014 года, очередную допущенную описку суд исправил 29 апреля 2014 года. На данный момент также не устранена ошибка в приговоре в части указания даты рождения ФИО1

В письменных возражениях государственный обвинитель, полагая доводы жалоб необоснованными, просит приговор суда оставить без изменения.

В суде апелляционной инстанции осужденный, адвокат и защитник ФИО49 изложенные в жалобах доводы поддержали.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, письменных возражений на них государственного обвинителя, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции полагает постановленный по делу приговор подлежащим изменению.

Вопреки доводам апелляционной жалобы выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, правильно установленным судом первой инстанции, и основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре. При этом суд учёл и оценил все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, дал объективную оценку доказательствам, указав в приговоре, по каким основаниям он принял одни доказательства и отверг другие.

Вина ФИО1 в совершении квалифицированной кражи установлена представленными сторонами и исследованными судом доказательствами.

Факт кражи сумки с принадлежащими потерпевшей вещами и частью денег на предварительном следствии и в судебном заседании ФИО1 не оспаривал. По данному факту на стадии предварительного следствия он также дал явку с повинной, в которой указал о своей причастности к похищению принадлежащей потерпевшей сумки из салона автомашины. При допросе в качестве обвиняемого с участием защитника Курицын также указал о совершении кражи принадлежащей потерпевшей сумки из салона ее автомобиля при установленных судом обстоятельствах.

Оснований не доверять показаниям осужденного и его заявлению, которое обоснованно расценено как явка с повинной, у суда не имелось.

Утверждение стороны защиты об оказанном на Курицына воздействии, в том числе физическом со стороны сотрудников полиции, при даче им явки с повинной и его допросах в ходе предварительного расследования судом проверено и обоснованно отвергнуто.

Из содержания явки с повинной следует, что Курицын дал ее без какого-либо воздействия, что удостоверено его подписью. Соответствующие достаточно подробные сведения об обстоятельствах совершения преступления осужденный изложил лично.

Оснований считать, что данное заявление не было добровольным, не имеется. Действительно, в указанный период времени осужденный был задержан за совершенное административное правонарушение и впоследствии привлечен к административной ответственности по ч. 1 ст. 19.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях в виде административного ареста сроком на 5 суток. Однако это обстоятельство не является основанием для признания явки с повинной недопустимой либо недостоверной. Из содержания постановления от 15 ноября 2013 года следует, что Курицын признал вину в неповиновении законным требованиям сотрудников полиции в связи с исполнением ими служебных обязанностей. Указанное постановление вступило в законную силу и не было отменено в установленном законом порядке.

Из материалов дела не следует, что при даче явки с повинной, допросах при расследовании дела к Курицыну применялось какое-либо воздействие. Курицын допрошен в качестве подозреваемого и обвиняемого с участием защитника, замечаний на протоколы стороной защиты не принесено.

Доводы осужденного и защитников о том, что в ходе предварительного следствия на него оказывалось давление со стороны следователя, а также о том, что ранее изготовленный следователем текст протокола допроса он подписал не читая и в отсутствие адвоката, были надлежаще проверены судом и правильно отвергнуты как несостоятельные. Из показаний допрошенного в судебном заседании следователя ФИО16 видно, что на предварительном следствии допрос обвиняемого Курицына проходил в помещении ИВС с участием защитника, без какого-либо давления, протокол был изготовлен в их присутствии, адвокат участвовал в допросе, после чего Курицын и защитник прочитали протокол, подписали его, по содержанию протокола замечаний от них не поступило, жалоб от Курицына в ходе допроса не было.

Довод осужденного о том, что заявление о краже сумки он написал под физическим насилием со стороны оперативных сотрудников, был избит и помещён в ИВС с телесными повреждениями, также проверен судом. Так, свидетель ФИО18 показал, что после доставления Курицына в отдел полиции последний признался в хищении сумки, принадлежащей ФИО22 при этом какого-либо физического или иного давления на него не оказывалось. Судом обоснованно указано на наличие в материалах дела постановления старшего следователя Кимрского межрайонного СО СУ СК РФ по Тверской области ФИО19 от 27.01.2014 г. об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО1 о неправомерных действиях сотрудников полиции.

Утверждение Курицына об оказанном на него воздействии в ходе производства по делу проверялось в соответствии с требованиями ст. 144 УПК РФ, по результатам проверки заявления вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО16, ФИО18, ФИО20, ФИО21 в связи с отсутствием состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Указание в представленном в суд апелляционной инстанции акте от 18 ноября 2013 года, составленном дежурным ИВС, о наличии у Курицына ссадины и гематомы в области левого колена не свидетельствует о том, что при даче явки с повинной и при расследовании дела к осужденному применялось физическое воздействие со стороны соответствующих должностных лиц. Приведенные в приговоре доказательства доводы апелляционных жалоб в этой части опровергают.

Оснований не доверять показаниям свидетелей ФИО16, ФИО18 у суда не имелось, так как они не имеют существенных противоречий и согласуются с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, оснований для оговора осужденного у них не имелось.

Надлежаще оценив данные показания, суд обоснованно положил их в основу приговора.

Доводы жалоб о недоказанности вины осужденного в похищении имущества потерпевшей, в том числе денежных средств в указанной ею сумме, являются необоснованными.

Суд правильно признал достоверными показания потерпевшей об обстоятельствах совершенного в отношении нее преступления и размере причиненного вреда.

О факте кражи сумки из салона автомобиля ФИО22 заявила в полицию незамедлительно, обнаружив ее пропажу. В своем заявлении 13 ноября 2013 года она указала имущество и сумму денежных средств, находившихся в сумке. При допросе в качестве потерпевшей в период расследования дела ФИО22 подробно и детально пояснила, какое именно имущество и документы находились в сумке, а также назвала сумму похищенных денег с указанием купюр.

В судебном заседании потерпевшая также дала последовательные показания об обстоятельствах кражи Курицыным сумки с находившимся в ней имуществом и деньгами 13 ноября 2013 года. Оснований не доверять показаниям потерпевшей, в том числе в части похищенной суммы денег, у суда не имелось. Ее показания логичны, последовательны, согласуются с другими исследованными судом доказательствами, которым не противоречат. Оснований для оговора осужденного со стороны потерпевшей суд обоснованно не усмотрел.

Из показаний потерпевшей следует, что она положила переданную ей Курицыным красную сумку на переднее пассажирское сидение рядом со своей сумкой. Когда Курицын вышел из автомобиля, то она вернула ему эту сумку, последний повесил ее на плечо. Когда он вытаскивал девушку из машины, она находилась сзади и не видела, что происходит в салоне. Подъехав в заправке, обнаружила, что сумка пропала. Сразу же сообщила о произошедшем в полицию. Впоследствии осмотрели дом, в котором находились Курицын и его девушка. На чердаке обнаружили принадлежащую ей сумку, на полу были разбросаны находившиеся в сумке вещи.

Показания потерпевшей об обстоятельства похищения Курицыным принадлежащего ей имущества и денег согласуются с показаниями, данными осужденным в период расследования дела. Из содержания данных доказательств следует, что умысел осужденного был направлен именно на преступное завладение чужим имуществом, который он реализовал, а поэтому утверждения стороны защиты о том, что Курицын заблуждался относительно принадлежности указанной сумки, полагая, что ее владельцем является его девушка, несостоятельны. Согласно показаниям ФИО22 она передала Курицыну сумку красного цвета, которую тот повесил на плечо, а затем осужденный похитил из салона автомобиля сумку, принадлежащую потерпевшей. Указанные, а также другие приведенные в приговоре доказательства в совокупности опровергают доводы жалоб о недоказанности вины осужденного в краже чужого имущества.

Судом проверен и обоснованно отвергнут довод защиты о недостоверности показаний потерпевшей о наличии в сумке денежных средств в размере 65120рублей. Надлежаще оценив представленные сторонами доказательства, суд обоснованно указал, что осужденный имел реальную возможность распорядиться похищенными денежными средствами в указанной сумме.

Из материалов дела следует, что сумка была обнаружена на чердаке, часть содержимого сумки находилась рядом на полу. После совершения преступления и до осмотра жилища у Курицына имелась реальная возможность распорядиться похищенными денежными средствами. Кроме того, при допросе в качестве обвиняемого, он не отрицал факт нахождения в сумке названной суммы денег, однако отказался указать их местонахождение. Данный протокол исследовался судом первой инстанции, является допустимым доказательством, Курицын допрошен с участием защитника. Из исследованных доказательств видно, что детально осмотр в доме не проводился, в помещении был беспорядок.

Показания потерпевшей о размере похищенных денежных средств судом оценены надлежащим образом. Оснований считать показания ФИО22 недостоверными у суда не имелось. До произошедшего потерпевшая Курицына не знала, оказала ему и его девушке безвозмездную услугу. Какой-либо заинтересованности ФИО22 в исходе дела суд обоснованно не усмотрел.

В своем первоначальном заявлении ФИО22 указала, что из сумки было похищено 65000 рублей. При допросе в качестве потерпевшей она уточнила сумму, указав, что было похищено 65120 рублей, назвала соответствующие купюры и их количество, при этом ее личные средства составляли 55120 рублей, а деньги, за сохранность которых она отвечала, - 15000 рублей. В судебном заседании ФИО22 эти показания подтвердила. Согласно исследованному списку (л.д. 41 т.1) 15 родителей 8 класса, в котором обучается ребенок потерпевшей, сдали деньги в сумме 15000 рублей. Кроме того, из данного списка следует, что родителями сдавались и другие денежные средства.

При таких данных логичные и последовательные показания не заинтересованной в исходе дела потерпевшей обоснованно признаны достоверными.

То обстоятельство, что в судебном заседании потерпевшая пояснила, что в сумке были и 800 рублей, которые она забыла указать, а также ее пояснения о том, что в файле были деньги, сданные родителями на хозяйственные нужды, не свидетельствует о недостоверности ее показаний, в том числе в части похищения 65120 рублей. Потерпевшей назвала причину, по которой первоначально не указала пропавшие из сумки деньги в сумме 800 рублей, и пояснила, что 15000 рублей предназначались на нужды школы, не конкретизировав их назначение. Оснований полагать, что указанных 15000 рублей в сумке потерпевшей не было, у суда не имелось. Показания ФИО22 лишены существенных противоречий, которые повлияли или могут повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

Ошибочное указание потерпевшей заправочной станции также не может поставить достоверность ее показаний о факте преступного события и причастности к нему Курицына, поскольку приведенные в приговоре доказательства достаточны для таких выводов.

Неправильное указание в описательно-мотивировочной части приговора о том, что из содержания показаний потерпевшей следует, что у нее были похищены деньги в сумме 65000 рублей, а всего причинен ущерб на сумму 89820 рублей, на законность и обоснованность осуждения Курицына не влияет. Такой размер похищенного потерпевшая назвала в своем заявлении. Однако впоследствии уточнила сумму ущерба, которая правильно установлена при описании фабулы признанного доказанным преступного деяния, совершенного осужденным. Суд правильно указал в приговоре, что в похищенной сумке находились денежные средства в сумме 65120 рублей и прочее имущество, а всего на общую сумму 80710 рублей.

Оснований подвергать сомнению показания свидетеля ФИО13 у суда также не имелось. Указанный свидетель в исходе дела не заинтересована. Показания свидетеля суд проверил надлежащим образом. Вопреки доводам жалоб они основаны не на предположениях и домыслах, а на непосредственном восприятии свидетелем увиденного и обоснованно приняты судом в качестве допустимых и достоверных доказательств.

Из показаний свидетеля ФИО13 усматривается, что 13 ноября 2013 года в период времени с 17 до 17 часов 30 минут к ней на работу подъехала ФИО22 с целью вернуть долг в сумме 5000 рублей. Она вышла, села в её машину. Когда ФИО22 из своего кошелька доставала денежную купюру достоинством 5000 рублей, чтобы отдать ей, она видела у неё в кошельке ещё денежные купюры оранжевого цвета, похожие на пятитысячные, но сколько именно там было денег, пояснить не может. Впоследствии ФИО22 рассказала ей, что произошла кража из машины её сумки с вещами и денежными средствами.

В связи с изложенными обстоятельствами судом правильно подвергнуты критической оценке как противоречащие вышеуказанным доказательствам показания ФИО12 в части размера похищенных им денежных средств.

Судом правильно установлены фактические обстоятельства дела. Изложенные в приговоре выводы им соответствуют.

Действиям осужденного дана верная юридическая оценка, соответствующая фактическим обстоятельствам совершенного им преступления.

Суд обоснованно квалифицировал содеянное осужденным как тайное хищение чужого имущества, причинившее потерпевшей значительный ущерб. Исходя из материального положения ФИО22 содержащей на своей иждивении несовершеннолетнего ребенка, суд пришел к правильному выводу, что кража существенно повлияла на ее материальное положение в целом.

Материальное положение потерпевшей суд выяснил, с учетом имеющихся в деле данных оснований подвергать сомнению квалификацию действий осужденного суд апелляционной инстанции не усматривает.

Доводы жалоб о том, что 13 ноября 2013 года ФИО1 был задержан по подозрению в совершении кражи сумки, принадлежавшей потерпевшей ФИО22, а не в связи с административным правонарушением, в связи чем был лишен права на защиту, являются несостоятельными и опровергаются материалами дела. Из протокола задержания следует, что Курицын был задержан 18 ноября 2014 года по подозрению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, в присутствии защитника Петровой Е.В., ему были разъяснены права, предусмотренные ч. 4 ст. 46 УПК РФ, ст. 51 Конституции РФ. О его задержании по телефону была уведомлена мать - ФИО12 Каких-либо замечаний и заявлений от Курицына и его защитника, согласно протоколу, не поступило. При таких обстоятельствах оснований полагать, что было нарушено право Курицына на защиту, не имеется.

Доводы жалоб о том, что суд положил в основу приговора недопустимые доказательства, являются необоснованными.

Доказательства, которые судом положены в основу приговора, получены и исследованы в судебном заседании с соблюдением требований закона. Ходатайства стороны защиты о признании доказательств недопустимыми рассмотрены судом в соответствии с требованиями УПК РФ, принятые по результатам рассмотрения этих ходатайств постановления, а также выводы суда в приговоре в этой части достаточно мотивированы и являются правильными.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, заявленные стороной защиты ходатайства по делу были рассмотрены в судебном заседании в соответствии с законом. Оснований для признания доказательств, на которых основаны выводы суда, недопустимыми, не имеется. Доказательства получены с соблюдением требований закона, выводы суда мотивированы. Доводы апелляционных жалоб о том, что нарушение процедуры проведения следственных действий лишило и ограничило процессуальные права участников процесса, повлияло на результаты следственных действий и на законность и обоснованность приговора, несостоятельны. Порядок проведения осмотра места происшествия, изъятия и осмотра вещественных доказательств был соблюден, протоколы следственных действий подписаны без замечаний их участниками, возможность реализации предусмотренных законом прав при проведении следственных действий стороне защиты была обеспечена. При составлении протокола осмотра дома не допущено нарушений, являющихся основанием для признания его недопустимым. К числу таких оснований не относится и неточное указание в протоколе времени осмотра.

Утверждение защитника Дмитриевой Н.А. о том, что следователь осмотр чердака не проводила, противоречит протоколу осмотра места происшествия, из которого следует обратное. Указанное обстоятельство подтверждается и показаниями следователя ФИО10, допрошенной в судебном заседании.

Ссылки апелляционных жалоб о том, что понятые, участвующие в осмотре дома не смогли подтвердить правильность проведения осмотра места происшествия, также являются несостоятельными, поскольку из их показаний в судебном заседании следует, что они принимали участие в качестве понятых в следственных действиях в <данные изъяты>, следователь разъясняла им права и обязанности, составленный протокол после его прочтения следователем вслух они подписали. Из протокола осмотра места происшествия также усматривается, что он составлен в присутствии понятых ФИО9 и ФИО8, которые в нём расписались. Вопреки доводам жалоб, понятая ФИО9 признала принадлежность ей подписи в указанном протоколе, с объяснением причин, по которым изначально усомнилась в этом. ФИО9 пояснила, что не помнит обстоятельств, связанных с осмотром жилого дома. Однако участвовавшая в качестве понятой в осмотре ФИО8 пояснила, что находилась вместе с ФИО9 в одном помещении. Из материалов дела не следует, что на ФИО9 оказывалось какое-либо воздействие перед ее допросом или во время допроса в суде.

Доводы защиты о нарушении неприкосновенности жилища были предметом рассмотрения суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты как несостоятельные. Выводы суда в этой части мотивированы. Факт незаконного проникновения в жилище с целью его осмотра суд обоснованно не установил и мотивировал свои выводы в приговоре. Из материалов дела следует, что осмотр дома производился с согласия ФИО11, у которой находились ключи от дома. ФИО11 представилась хозяйкой данного жилого помещения и согласилась на его осмотр, что подтверждается также и протоколом осмотра. Суд обоснованно признал достоверными показания ФИО11 в ходе предварительного следствия, поскольку они были исследованы судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и свидетель ФИО11 их подтвердила, сославшись на возможное запамятование данного события.

При таких данных оснований для признания протокола осмотра дома недопустимым у суда не имелось.

Отсутствие в материалах дела ряда протоколов осмотра, обследования территории, обыска не является основанием для отмены обвинительного приговора. Выводы суда о виновности Курицына обоснованы достаточными допустимыми и достоверными доказательствами.

Оснований для признания недопустимыми протоколов осмотра предметов у суда также не имелось. В результате следственных действий 15 ноября 2013 года и 10 декабря 2013 года были осмотрены именно те предметы, которые были изъяты при осмотре места происшествия. Согласно протоколу осмотра (л.д.31) предметы поступили надлежаще упакованными, упаковка повреждений не имела, описанные следователем предметы обнаружены во вскрытом пакете, в том числе и файл с листом бумаги формата А 4 со списком родителей 8 класса и таблицей. Неуказание в протоколе осмотра от 13 ноября 2013 года на указанный файл и лист бумаги не является основанием для признания протокола осмотра от 15 ноября 2013 года недопустимым, поскольку, согласно названному протоколу, в ходе осмотра были изъяты сумка и находившиеся на полу отдельные предметы. Детально содержимое сумки не описано. Осужденный также подтвердил факт наличия файла в сумке потерпевшей.

Неточности в показаниях свидетелей об обстоятельствах осмотра и упаковки изъятых предметов основанием для признания недопустимыми указанных протоколов не являются. 10 декабря 2013 года были осмотрены изъятые в ходе осмотра дома принадлежащие потерпевшей золотые изделия. Поскольку оснований для признания недопустимым протокола осмотра дома суд обоснованно не установил, не имелось оснований и для признания недопустимыми протоколов осмотра предметов.

Оснований для производства почерковедческой экспертизы суд первой инстанции обоснованно не усмотрел. Понятая ФИО9 подтвердила принадлежность ей подписи в протоколе осмотра. Другие исследованные судом доказательства также свидетельствуют об этом.

Каждое из приведенных доказательств оценено судом в соответствии со ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела и обоснованно положены в основу обвинительного приговора.

Указанные, а также другие приведенные в приговоре доказательства в совокупности достаточны для того, чтобы сделать вывод о виновности осужденного в совершении данного преступления.

Дело расследовано и рассмотрено судом с достаточной полнотой и объективностью. Заявленные стороной защиты ходатайства рассмотрены в соответствии с требованиями закона, по ним приняты обоснованные решения. Исследованные доказательства оценены надлежащим образом. Показания потерпевшей и свидетелей проверены, несущественные противоречия в их показаниях оценены.

Все доводы стороны защиты тщательно проверялись в судебном заседании и получили оценку в приговоре суда.

Процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора, не установлено.

Вместе с тем, суд ошибочно указал о том, что приговор был провозглашен 14 мая 2014 года. Как обоснованно указано в жалобах, приговор был постановлен судом первой инстанции 15 мая 2014 года. Указанную ошибку, не затрагивающую существа принятого решения, суд устранил с нарушением требований закона. При таких данных во вводную часть вынесенного судом приговора в части указания даты постановления приговора надлежит внести соответствующие уточнения и указать, что приговор провозглашен 15 мая 2014 года.

Указание в жалобах на отсутствие при провозглашении приговора прокурора и секретаря судебного заседания не соответствует протоколу судебного заседания, из которого следует, что указанные лица присутствовали при его оглашении. Кроме того, во вводной части приговора указываются лица, участвующие в рассмотрении уголовного дела по существу, а не присутствующие при его оглашении.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Гражданский иск разрешен судом в соответствии с требованиями закона.

Что касается утверждений стороны защиты о неправильном указании во вводной части приговора даты рождения осужденного, который является военнообязанным, наличие у него неполного среднего и не среднего образования, то они являются обоснованными.

Согласно материалам дела, в том числе представленным в суд апелляционной инстанции, Курицын родился ДД.ММ.ГГГГ, является военнообязанным, имеет неполное среднее образование.

С учетом изложенного необходимо внести изменения во вводную часть приговора при указании даты рождения Курицына, наличия у него неполного среднего, а не среднего образования, а также исключить указание о том, что он является невоеннообязанным.

Обоснованным является и довод жалоб об отсутствии в действиях осужденного рецидива преступлений.

Согласно п. «в» ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным либо по которым предоставлялась отсрочка исполнения приговора, если условное осуждение или отсрочка не отменялись и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы, а также судимости за умышленные преступления небольшой тяжести.

Основанием признания у ФИО2 рецидива преступлений явилась непогашенная и неснятая судимость по приговору от 30 января 2012 года, которым он осужден по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на 1 год условно с испытательным сроком 2 года.

Между тем условное осуждение по данному приговору не отменялось и ФИО2 не направлялся для отбывания наказания в места лишения свободы.

По приговору от 20 июля 2012 года Курицын был осужден за совершение преступлений небольшой тяжести.

С учетом изложенного, в действиях осужденного отсутствует рецидив преступления, а поэтому из приговора подлежит исключению признание его обстоятельством, отягчающим наказание. Поскольку указанное обстоятельство учитывалось при назначении наказания Курицыну, надлежит смягчить назначенное виновному наказание как по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ УК РФ, так и по правилам по ст. 70 УК РФ.

Оснований для сохранения осужденному условного осуждения по приговору от 30 января 2012 года суд обоснованно не усмотрел и свои выводы в приговоре мотивировал. Оснований считать их несостоятельными не имеется.

Кроме того, назначая осужденному окончательное наказание, суд указал о частичном присоединении к вновь назначенному наказанию неотбытого наказания по приговору от 30 января 2012 года, однако фактически присоединил наказание полностью.

При таких данных Курицыну надлежит снизить окончательное наказание и по указанному основанию.

Иных оснований для смягчения наказания осужденному суд апелляционной инстанции не усматривает. Все другие заслуживающие внимание обстоятельства при назначении наказания учтены.

Следует также уточнить резолютивную часть постановленного судом в отношении Курицына приговора указанием о том, что в срок отбытия наказания ему надлежит зачесть время содержания под стражей с 18 ноября 2013 года по 14 мая 2014 года включительно и при назначении ограничения свободы дополнить приговор указанием об установлении ограничений не выезжать осужденному за пределы <адрес>, поскольку Курицын постоянно зарегистрирован в <адрес>, в <адрес> проживал временно.

Дополнительное наказание в виде ограничения свободы назначено осужденному обоснованно с приведением надлежащих мотивов, с которыми суд апелляционной инстанции соглашается.

Поскольку суд первой инстанции неправильно установил наличие рецидива в действиях осужденного, вид исправительного учреждения для отбывания лишения свободы следует изменить.

Курицын совершил умышленное преступление средней тяжести, отбывал наказание в виде лишения свободы с исправительном учреждении, инкриминируемое ему преступление совершил через незначительный период времени после отбывания наказания. Учитывая указанные обстоятельства, данные о личности осужденного, суд полагает необходимым назначить местом отбывания наказания исправительную колонию общего режима.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 380.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил :

Приговор Кимрского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 изменить:

Во вводной части приговора указание о дате его провозглашения 14 мая 2014 года заменить указанием о том, что приговор постановлен 15 мая 2014 года.

Исключить из вводной части приговора указание о том, что ФИО1 является невоеннообязанным, указание о наличии у него среднего образования и дате рождения ДД.ММ.ГГГГ заменить указанием о наличии у него неполного среднего образования и дате рождения ДД.ММ.ГГГГ.

Исключить из приговора указание о наличии в действиях ФИО3 рецидива преступлений и признании его обстоятельством, отягчающим наказание.

Смягчить назначенное ФИО2 по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ наказание до 2 лет лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1(один) год.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к вновь назначенному наказанию присоединить частично не отбытую часть наказания по приговору Никулинского районного суда г. Москвы от 30 января 2012 года окончательно назначить ФИО1 наказание в виде 2 лет 8 месяцев лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Уточнить резолютивную часть приговора указанием о зачете ФИО1 в срок отбытия наказания времени содержания под стражей с 18 ноября 2013 года по 14 мая 2014 года включительно.

Уточнить резолютивную часть приговора в части установления ограничений на выезд указанием о том, что ФИО1 не может выезжать за пределы <адрес> без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы.

В остальном приговор в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного ФИО2, адвоката Дмитриевой Н.А., защитника Курицыной О.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в кассационную инстанцию Тверского областного суда в течение одного года со дня его оглашения.

Судья: В.В. Павлова