Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным представлениям государственного обвинителя Сергеева П.С. на приговор Калининского районного суда Тверской области от 29 июня 2016 года, которым:

Гавриш ФИО32, родившийся ДД.ММ.ГГГГ года в <адрес>,
не судимый,

оправдан по ч.4 ст. 264 УК РФ по основанию, предусмотренному
п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава данного преступления. За ФИО1 признано право на реабилитацию в порядке ст.ст. 133-138 УПК РФ и ему разъяснено, что вопрос о возмещении имущественного вреда, связанного с уголовным преследованием, разрешается судом, указанным в ч. 2 ст. 135 УПК РФ, в порядке
ст. 399 УПК РФ, а вопрос о компенсации морального вреда – в порядке гражданского судопроизводства.

Определена судьба вещественных доказательств.

Оставлено без рассмотрения исковое заявление ФИО6
о взыскании с ФИО1 имущественного вреда в размере 100000 рублей и компенсации морального вреда в размере 1000000 рублей.
ФИО6 разъяснено, что оставление гражданского иска к
ФИО1 без рассмотрения не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

Материалы дела по факту нарушений требований в области транспортной безопасности, повлекших смерть ФИО8, направлены руководителю Калининского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета РФ по Тверской области для установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Заслушав доклад судьи Тарасюк Т.Ю., изложившей обстоятельства дела, содержание обжалуемого приговора, доводы апелляционных представлений и возражений на них, выступления оправданного
ФИО1 и его защитника – адвоката Моторнова В.Г., возражавших против доводов апелляционных представлений и просивших оставить приговор суда первой инстанции без изменения, мнение прокурора
Пинаева Н.И., полагавшего приговор суда первой инстанции незаконным и необоснованным, подлежащим отмене, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором Калининского районного суда Тверской области от
29 июня 2016 года ФИО1 оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 264 УК РФ, по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава данного преступления.

В апелляционных представлениях государственный обвинитель Сергеев П.С. считает приговор суд незаконным, необоснованным, несправедливым и подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением судом уголовного закона. Указывает,
что приговором суда установлено, что 03 августа 2014 года около 00 часов
20 минут ФИО1, находясь в состоянии алкогольного опьянения, управлял механическим транспортным средством – мотоциклом
Урал М67-36, регистрационный знак №, с боковым прицепом, двигался с неустановленной скоростью по <адрес> в направлении <адрес>, перевозя в качестве пассажира в боковом прицепе ФИО8 без мотошлема; и в районе <адрес> совершил наезд на паллет с бордюрным камнем, частично расположенный на проезжей части дороги, с последующим опрокидыванием мотоцикла Урал М67-36, и в результате дорожно-транспортного происшествия пассажиру ФИО8 были причинены телесные повреждения, от которых он скончался на месте происшествия. Ссылаясь на постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09 декабря 2008 года № 25, выражает несогласие с выводом суда о том, что действия ФИО2 на соответствие требованиям п. 10.1 ч. 1 ПДД невозможно исследовать по причине отсутствия данных о его фактической скорости. Считает, что, несмотря на то, что экспертным путем не установлена скорость движения мотоцикла, в соответствии
с п. 10.1ПДД РФ водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения; скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля над движением транспортного средства для выполнения требований ПДД. Далее считает, что вывод суда
об отсутствии технической возможности остановки мотоцикла до препятствия и предотвращения ДТП сделан без учета значимых для юридической квалификации действий ФИО1 обстоятельств, при этом суд мог бы путем проведения дополнительной автотехнической экспертизы установить безопасную скорость движения, в случае соблюдения которой последний бы имел возможность предотвратить наезд на препятствие путем торможения, однако суд не воспользовался данным правомочием. Кроме того указывает, что с учетом малой видимости в свете фар мотоцикла безопасная скорость движения транспортного средства значительно ниже предельно допустимой взятой скорости; безопасная скорость по условиям видимости ни на предварительном следствии, ни в суде не рассчитывалась, при этом безопасная скорость рассчитывается исходя из значения обшей, а не предметной видимости, общая видимость в ходе следствия не установлена,
в связи с чем, не установлено одно из обстоятельств, влияющих на разрешение вопроса о виновности, либо невиновности водителя. Считает, что
ФИО1 при соблюдении требований п. 9.10 ПДД. в части соблюдения бокового интервала, также имел возможность предотвратить ДТП, а именно не совершить наезд на препятствие. По мнению автора представления, суд необоснованно принял показания ФИО1 о нахождении паллета на проезжей части, так как наличие паллета на проезжей части подтверждают только ФИО1 и его жена ФИО33., которая видела паллет
после ДТП, свидетель ФИО11 также расположение паллета до ДТП не видел, видел только после ДТП, однако суд его показания и ФИО10 расценил как наличие паллета до ДТП на проезжей части; при этом согласно показаниям свидетелей ФИО12, ФИО13,
ФИО14 бордюрные камни располагались вдоль дороги, не на проезжей части. Указывает, что допрошенный в качестве свидетеля
в судебном заседании ФИО13, который являлся ответственным лицом за безопасную организацию работ по проведению благоустройства тротуара
в <адрес>, показал, что паллеты с бордюрным камнем не ставились на проезжую часть, а исключительно на обочину, для обеспечения безопасного проезда транспортных средств, при этом по факту составления в отношении него административного материал по ст. 12.34 КоАП РФ, пояснил, что был согласен с выявленными нарушениями, но полагал, что его привлекают за отсутствие необходимых дорожных знаков в месте проведения работ; допрошенный в качестве свидетеля водитель манипулятора ФИО15, непосредственно разгружавший паллеты в месте проведения работ, также пояснил, что все паллеты ставились на обочину; допрошенный в качестве свидетеля инспектор ДПС ОМВД России по Калининскому району ФИО11, составлявший материал об административном правонарушении в отношении ФИО13 пояснил, что первоначальное место расположения паллета с бордюрным камнем, послужившего причиной ДТП, он не мог установить, в связи с разрушением последнего, также пояснил, что для составления в отношении ФИО13, административного материала и привлечения к административной ответственности было достаточно, что в месте проведения работ отсутствовали дорожные знаки, обозначающие проведение работ; согласно заключению комиссии экспертов № от 22 марта 2016 года, если препятствие располагалось полностью за пределами проезжей части, то ДТП предотвращалось бы выполнением водителем требований пункта 9.1 ПДД. Выражает мнение, что ФИО1 нарушены п.п. 9.9, 10.1 ПДД РФ – несоблюдение бокового интервала, движение по обочине, движение с небезопасной скоростью, что явилось причиной ДТП, в ходе которого совершен наезд на паллет с бордюрным камнем правым боковым прицепом (коляской) мотоцикла; нарушение
ФИО1 п. 2.7 ПДД, запрещающего управлять транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, явилось фактором, обуславливающим поведение водителя и повлекшим ДТП, поскольку алкогольное опьянение увеличивает время реакции водителя, в зависимости от степени алкогольного опьянения теряется адекватность восприятия окружающей обстановки, а согласно заключению экспертов № от 10 марта
2015 года в крови у ФИО1 обнаружен <данные изъяты>, указанная концентрация соответствует средней степени алкогольного опьянения, данное обстоятельство не может быть исключено из перечня нарушений ПДД, находящихся в причинно-следственной связи с наступившими последствиями и повлиявшими на него, хотя и не являющимся непосредственной технической причиной. Считает,
что указанные обстоятельства позволяющие сделать вывод о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 264 УК РФ, не учтены судом при принятии решения по делу, в связи с чем приговор Калининского районного суда Тверской области от 29 июня
2016 года в отношении ФИО1 не может быть признан законным, обоснованным и подлежит отмене. На основании вышеизложенного, просит приговор Калининского районного суда Тверской области от 29 июня
2016 года в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение по существу в тот же суд в ином составе.

В возражениях на апелляционные представления государственного обвинителя Сергеева П.С. защитник оправданного ФИО1 – адвокат Моторнов В.Г. выражает несогласие с доводами апелляционных представлений, полагая их надуманными и не основанными на материалах уголовного дела. Считает, что судебное разбирательство проведено судом первой инстанции с соблюдением всех норм уголовно-процессуального законодательства, тщательно и детально исследовались и проверялись все обстоятельства, связанные с событиями, послужившими основанием для возбуждения уголовного дела в отношении ФИО1 и излагавшимися в обвинительном заключении. И на основании данных, полученных во время судебного рассмотрения уголовного дела, судом вынесен обоснованный и законный приговор об оправдании ФИО1 Кроме того стороной обвинения не было собрано доказательств, объективно подтверждающих вину ФИО1, в частности, был некачественно проведён осмотр места ДТП; с места ДТП не изъяты вещественные доказательства: мотоцикл, участвовавший в ДТП, при попустительстве сотрудников полиции был уничтожен ещё до возбуждения уголовного дела, что препятствовало объективному установлению обстоятельств ДТП; ещё на стадии предварительного следствия имелось заключение ЭКП УМВД России №, согласно которому, исходя из имеющихся данных, водитель мотоцикла не имел технической возможности предотвратить наезд на препятствие;
в комиссионных экспертизах эксперты-медики также указывали на недостаточность первичных сведений с места ДТП для объективных выводов по экспертизам. Считает, что судом предприняты все меры по созданию условий для осуществления стороной обвинения своих процессуальных обязанностей и поэтому доводы стороны обвинения о том, что суд не предпринял каких-то мер по самостоятельному добыванию доказательств вины ФИО1, являются незаконными, так как такие действия не входят в полномочия суда. Далее указывает, что в материалах уголовного дела имеется достаточно доказательств того, что водитель мотоцикла не имел технической возможности предотвратить ДТП, при этом не имеется никаких объективных оснований ставить под сомнение совокупность этих доказательств. Также считает, что доводы апелляционных представлений о том, что водитель двигался с нарушением п. 10.1 ПДД РФ, т.е. с превышением скорости движения, не основаны на действующем законодательстве и материалах уголовного дела, как следует из заключений автотехнических экспертиз, с чем, кстати, согласна и сторона обвинения в своём апелляционном представлении, скорость движения мотоцикла в момент ДТП установить невозможно, при этом приводится обоснование этого вывода – отсутствие каких либо первоначальных данных, полученных при осмотре места ДТП, на основании которых по действующим методикам возможно определение скорости движения транспортного средства. Настаивает, что все рассуждения в апелляционном представлении о том, нарушил или не нарушил водитель мотоцикла предписанный п. 10.1 ПДД РФ скоростной режим, носят декларативный характер, не подтверждённый доказательствами, а ссылка стороны обвинения на проводившийся следственный эксперимент является некорректной, так как следственный эксперимент проводился спустя почти год после ДТП, в различное время года, при различных метеоусловиях, при изменённых дорожных условиях, на мотоцикле, не соответствующем тому мотоциклу, который участвовал в ДТП, а также с нарушением установленных законодательством правил проведения указанного следственного действия. Указывает, что довод апелляционного представления якобы о нарушении водителем мотоцикла п. 9.10 ПДД РФ, т.е. несоблюдение водителем мотоцикла бокового интервала, вообще является надуманным, не основанным на материалах уголовного дела, так как не имеется никаких сведений о выезде мотоциклиста на обочину дороги, а ссылка стороны обвинения на то, что препятствие не располагалось на проезжей части, является попыткой исказить сведения, имеющиеся в материалах уголовного дела, так как в приговоре суд подробно изложил показания свидетелей, касающиеся выяснения данного обстоятельства, материалы дела об административном правонарушении, подтверждающие нахождение паллета на проезжей части дороги, другие материалы, дал им оценку и обоснованно пришёл к выводу о частичном нахождении паллета с бордюрным камнем на проезжей части. Более того считает, что рассуждение стороны защиты об алкогольном опьянении ФИО1 при якобы нахождении его за рулем мотоцикла, и в связи с этим находящимся в причинно-следственной связи с ДТП, при установлении отсутствия технической возможности у водителя мотоцикла предотвратить ДТП, не имеет никакого юридического значения для квалификации действий его подзащитного. В связи с чем полагает, что суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии в деянии ФИО1 состава преступления. На основании вышеизложенного просит оставить без изменения приговор Калининского районного суда Тверской области от 29 июня 2016 года об оправдании ФИО1, а апелляционные представления государственного обвинителя – без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных представлений и возражений на них, суд апелляционной инстанции считает приговор суда первой инстанции законным и обоснованным.

В соответствии с требованиями ст.ст.302,305УПКРФ, оправдательный приговор постановляется, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления. В описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения, обстоятельства, установленные судом основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

По настоящему делу эти требования закона судом соблюдены.
В приговоре суда изложено существо предъявленного обвинения, перечислены и оценены имеющиеся по делу доказательства, которым дан подробный анализ.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, судебное следствие проведено полно, всесторонне и объективно. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию, были подробнейшим образом в судебном заседании исследованы и оценены в итоговом судебном решении.

В частности, судом были исследованы доказательства обвинения: показания самого ФИО1, показания потерпевшей ФИО6, свидетелей ФИО10, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО14, ФИО12, ФИО22, ФИО23, заключения экспертов от ДД.ММ.ГГГГ№, от ДД.ММ.ГГГГ№, от ДД.ММ.ГГГГ№, от ДД.ММ.ГГГГ№, ДД.ММ.ГГГГ№, ДД.ММ.ГГГГ№, показания экспертов ФИО24, ФИО25, ФИО26, протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, протоколы осмотра предметов и другие письменные доказательства, имеющиеся в материалах уголовного дела. Всем представленным доказательствам судом дана надлежащая оценка и сделан мотивированный вывод об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного
ч.4 ст.264 УК РФ.

В судебном заседании объективно установлены имевшие место фактические обстоятельства, а именно то, что ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ФИО1, находясь в состоянии алкогольного опьянения, управлял механическим транспортным средством – мотоциклом
Урал М67-36, регистрационный знак №, с боковым прицепом, двигался с неустановленной скоростью по <адрес> в направлении <адрес>, перевозя в качестве пассажира в боковом прицепе ФИО8 без мотошлема; и в районе <адрес> совершил наезд на паллет с бордюрным камнем, частично расположенный на проезжей части дороги, с последующим опрокидыванием мотоцикла Урал М67-36, и в результате дорожно-транспортного происшествия пассажиру ФИО8 были причинены телесные повреждения, от которых тот скончался на месте происшествия.

Одним из основных доводов апелляционных представлений является ссылка на ненадлежащее установление судом места расположения паллета с бордюрным камнем, в результате наезда на который и произошло вышеуказанное ДТП. Однако данное обстоятельство установлено судом первой инстанции объективно и достоверно, исходя как из показаний допрошенных свидетелей, так и из материалов дела, включая не только заключения экспертов, но и представленные суду как стороной обвинения, так и стороной защиты фотоснимки места происшествия, тщательно исследованные в ходе судебного разбирательства, из которых следует, что паллет с бордюрным камнем, явившийся причиной рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия, находился частично расположенным как на обочине, так и на проезжей части дороги. Данное обстоятельство не нашло своего подтверждения в тексте предъявленного
ФИО1 обвинения, что также принято во внимание судом первой инстанции.

Доводы апелляционного представления о том, что суд необоснованно принял показания самого ФИО1, его супруги ФИО10, свидетеля
ФИО11 о месторасположении данного паллета, при том, что
их показания в этой части опровергаются показаниями свидетелей
ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15,
ФИО11, – являются несостоятельными. Показаниям свидетеля ФИО13 судом первой инстанции дана соответствующая критическая оценка, с учетом наличия у последнего личной заинтересованности в исходе рассматриваемых событий. Изложенное же содержание показаний остальных вышеприведенных свидетелей, приведенное в тексте апелляционных представлений, не соответствует фактически установленным судом обстоятельствам дела и, как таковым, самим показаниям вышеуказанных свидетелей в судебном заседании суда первой инстанции. Суд в данной части обоснованно отклонил содержащиеся в тексте апелляционных представлений замечания на протокол судебного заседания, не согласиться с таким выводом суда первой инстанции, который не был оспорен сторонами по делу в установленном законом порядке, у суда апелляционной инстанции не имеется.

Также подробнейшим образом, вопреки доводам апелляционных представлений, исследованы судом первой инстанции обстоятельства имевших место событий по факту рассматриваемого ДТП в части определения соответствия действий ФИО1 при управлении им транспортным средством положениям правил дорожного движения относительно скоростного режима.

Так, судом, с учетом проведенных в ходе судебного разбирательства судебно-следственного эксперимента и повторной комплексной
медико-автотехнической экспертизы, установлено, что определить скорость движения мотоцикла Урал М6736 расчетным путем не представляется возможным. В условиях ограниченной видимости в направлении движения (темное время суток, неосвещаемый участок дороги) ФИО1 должен был осуществлять движение со скоростью, выбранной с учетом видимости в направлении движения (п. 10.1 ч.1 ПДД). Ввиду отсутствия данных о фактической скорости мотоцикла, исследовать соответствие действий ФИО1 вышеуказанным требованиям правил дорожного движения не представилось возможным.

Остановочный путь мотоцикла Урал в рассматриваемых дорожных условиях при скорости движения 60 км/ч (максимально разрешенное в черте населенного пункта согласно п. 10.2 ПДД), составлял около 55 м. Предметная видимость паллета с бордюрным камнем, явившимся предметом ДТП и расположенным частично на проезжей части дороги, составляет в ближнем свете фары мотоцикла Урал М6736 – 32,44 м, при дальнем свете – 87,21 м. Поскольку рассматриваемое ДТП произошло в черте населенного пункта, судом первой инстанции обоснованно сделан вывод, что в силу положений п.п.19.1, 19.2 Правил дорожного движения Российской Федерации, устанавливающих требования по пользованию внешними световыми приборами на движущихся транспортных средствах, у ФИО1, управлявшего мотоциклом Урал М6736, отсутствовала обязанность двигаться на указанном транспортном средстве с включенным дальним светом фары, и таким образом, отсутствовала техническая возможность при движении с разрешенной скоростью в черте населенного пункта с учетом вышеуказанных требований ПДД, при движении с ближним светом фары управляемого им мотоцикла, остановить данное транспортное средство и предотвратить ДТП.

Вопреки доводам апелляционного представления государственного обвинителя, суд первой инстанции надлежащим образом исследовал доводы о соответствии действий ФИО1 положениям п. 10.1ч. 2 ПДД,
и пришел к выводу о том, что оснований для этого не усматривается, в частности данный вывод подтверждается заключением комиссии экспертов от 22 марта 2016 года №. Оснований не доверять заключению указанной экспертизы не имеется, так как она проведена экспертной комиссией, в составе двух профессиональных экспертов, имеющих стаж экспертной работы с 1985 и 1987 годов соответственно.

Таким образом, суд первой инстанции, вопреки доводам апелляционного представления, обоснованно пришел к выводу об отсутствии у ФИО2 при управлении вышеуказанным транспортным средством (мотоцикл Урал М6736) технической возможности остановить данное транспортное средство до препятствия и этим предотвратить ДТП,
с приведением в приговоре мотивов данного вывода, соглашается с этим
и суд апелляционной инстанции.

Также судом первой инстанции проверены и объективно отвергнуты изложенные в обвинении ФИО1 указания о нарушении им положений п.п. 9.9, 9.10, 10.1 Правил дорожного движения, поскольку в обстановке, предшествующей дорожно-транспортному происшествию, несоответствия его действий при управлении вышеуказанным мотоциклом, требованиям перечисленным нормам ПДД, с учетом установленных судом обстоятельств, не установлено. Допущенные ФИО1 при управлении мотоциклом нарушения п.п. 2.1.2, 2.7 ПДД в причинной связи с наступившими последствиями в виде причинения по неосторожности смерти ФИО8 не находятся, указанные выводы суда первой инстанции мотивированы, соответствуют с фактически установленными обстоятельствами дела, соглашается с данными выводами и суд апелляционной инстанции.

С доводами автора апелляционных преставлений о ненадлежащей оценке представленных доказательств судом первой инстанции, суд апелляционной инстанции не соглашается. Вопреки этим доводам, выводы суда об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления по предъявленному последнему обвинению соответствуют установленным в судебном заседании обстоятельствам по делу и основаны на всесторонне, полно и объективно проверенных в судебном заседании доказательствах, представленных стороной обвинения, надлежащий анализ и оценка которым даны в приговоре.

Позиция стороны защиты о ненахождении ФИО1 за рулем мотоцикла в момент рассматриваемого ДТП рассмотрена судом первой инстанции и обоснованно отвергнута им, как не нашедшая своего объективного подтверждения в ходе судебного разбирательства. Объяснения ФИО1 и свидетеля ФИО19 о нахождении ФИО1 непосредственно перед наездом мотоцикла Урал М6736 на паллет с бордюрным камнем на заднем сиденье указанного мотоцикла при управлении данным транспортным средством погибшего впоследствии ФИО8 – судом первой инстанции обоснованно расценены как способ защиты для ФИО1, имевшего на тот момент статус подсудимого,
с учетом, в том числе, дружеских отношений свидетеля ФИО19 с последним, и мотивированно отвергнуты, как опровергающиеся совокупностью добытых по делу доказательств, в том числе заключением повторной комплексной медико-автотехнической экспертизы, оснований не доверять заключению указанной экспертизы не имеется.

С доводами автора апелляционных представлений и занятой стороной обвинения позицией о том, что суд первой инстанции мог бы и должен был путем проведения дополнительной авто-технической экспертизы установить безопасную скорость движения мотоцикла Урал М6736 под управлением ФИО1, в случае соблюдения которой последний имел бы возможность предотвратить наезд на препятствие в виде паллета с бордюрным камнем путем торможения, однако суд не воспользовался данным правомочием – суд апелляционной инстанции не соглашается, поскольку подобная позиция не основана на требованиях закона.

Согласно ст. 49 Конституции РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность и все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Уголовно-процессуальным законодательством регламентированы принципы презумпции невиновности и состязательности сторон, в соответствии с которыми обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном законодателем процессуальном порядке, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, а функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

Законодателем установлено также, что суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или на стороне защиты. Суд лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, при этом стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Судом первой инстанции по данному делу предприняты все меры по созданию условий для осуществления сторонами своих процессуальных обязанностей. При этом, как это усматривается из протокола судебного заседания, правильность составления которого сторонами не оспаривалась и замечаний на него не подавалось, были удовлетворены все ходатайства представителя государственного обвинения относительно возможности добыть новые, то есть иные доказательства со стороны обвинения, не приведенные в обвинительном заключении, в отношении ФИО1 по данному уголовному делу.

В связи с этим доводы стороны обвинения о том, что судом первой инстанции при рассмотрении по существу уголовного дела в отношении ФИО1 по ч.4 ст.264 УК РФ, не было предпринято дополнительных мер для того, чтобы самостоятельно добыть какие-либо иные, помимо имеющихся, доказательств вины ФИО1, привлеченного к уголовной ответственности,–противоречат законодательству, так как указанные в апелляционных представлениях действия не входят в полномочия суда.

В соответствии с указанными требованиями закона суд правильно при вынесении приговора все сомнения в доказательственной базе, представленной следствием в подтверждение вины ФИО1, истолковал в пользу последнего.

В мотивировочной части поданных по делу стороной обвинения апелляционных представлений содержится лишь критика позиции суда и приводится оценка доказательств с точки зрения обвинения. Между тем, суд в приговоре дал оценку именно тем обстоятельствам, которые вменялись в вину ФИО1, при этом проанализировал доказательства и обосновал свое решение.

Таким образом, доводы прокурора, изложенные в апелляционном представлении, несостоятельны, основаны на субъективном толковании им как добытых по делу доказательств, так и норм уголовного и уголовно-процессуального закона, фактически сводятся к переоценке как исследованных в судебном заседании доказательств, так и выводов суда первой инстанции.

Вопреки доводам апелляционного представления приговор суда является законным, обоснованным и мотивированным. Каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, не установлено. Данное уголовное дело судом рассмотрено полно и объективно.

Требования ст.ст. 296-299, 302, 305, 306, 309 УПК РФ по форме и содержанию оправдательного приговора судом соблюдены.

С учетом изложенного, оснований к отмене приговора суда по доводам апелляционных представлений не имеется.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора суда, по делу не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389¹³, 389²⁰,
389²⁸УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Калининского районного Тверской области от 29 июня
2016 года в отношении Гавриша ФИО34 оставить без изменения, а апелляционные представления государственного обвинителя Сергеева П.С. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационную инстанцию Тверского областного суда в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: