Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев апелляционные жалобы представителя потерпевшего О.Г. на постановление <адрес изъят> районного суда г. Иркутска от 23 мая 2019 года о возвращении уголовного дела прокурору <адрес изъят> в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом в отношении

Я.В., Дата изъята года рождения, уроженца <адрес изъят>, гражданина РФ, имеющего высшее образование, женатого, имеющего двоих малолетних детей, Дата изъята года рождения и Дата изъята года рождения, трудоустроенного (данные изъяты), имеющему регистрацию по адресу: <адрес изъят>, проживающему по адресу: <адрес изъят>, <адрес изъят>, не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Заслушав участников процесса, изучив в апелляционном порядке материалы дела и проверив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия Я.В. обвиняется в присвоении, то есть в хищении чужого имущества, вверенного виновному, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, с причинением ущерба в особо крупном размере.

23 мая 2019 года суд по собственной инициативе возвратил уголовное дело прокурору для устранений препятствий его рассмотрения в порядке требований ст. 237 УПК РФ, ввиду нарушения требований ст. 220 УПК РФ, выразившихся в не конкретизации места совершения преступления и других, имеющих, по мнению суда, значение для принятия по уголовному делу решения обстоятельств.

В апелляционной жалобе и дополнениях представитель потерпевшего О.Г. выражает несогласие с постановлением, считает его незаконным и необоснованным, подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ч.ч.1, 3 ст. 389.15, ч.ч. 1, 2 ст. 389.16 УПК РФ, поскольку изложенные в нем выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Считает, что по делу отсутствуют основания для возвращения уголовного дела прокурору, предусмотренные ст. 237 УПК РФ, обвинительное заключение составлено в соответствии с требованиями УПК РФ и содержит перечень доказательств, подтверждающих обвинение Я.В. по ч. 4 ст. 160 УК РФ. Ссылаясь на постановление Пленума Верховного Суда РФ № 48 от 30 ноября 2017 года о мошенничестве, указывает, что Я.В. на момент заключения договора между потерпевшим (данные изъяты) и ООО (данные изъяты), не предоставлял изначально, на момент заключения договора и подписания Спецификаций заведомо ложных сведений, имел реальную возможность исполнить договорные обязательства, именно поэтому с ним, как с представителем (данные изъяты) и был заключен договор поставки и перечислены денежные средства, в связи с чем его действия не могут быть квалифицированы как мошенничество. Вновь обращаясь к вышеуказанному постановлению Пленума Верховного Суда о присвоении, утверждает, что (данные изъяты), заключив договор поставки и перечислив денежные средства на указанные расчетные счета, наделило Я.В., как представителя (данные изъяты), действующего по доверенности, полномочия по распоряжению данными денежными средствами, а именно на приобретение указанных в Спецификациях пиломатериалов и организацию доставки железнодорожным транспортом указанной продукции, то есть у перечисленных и переданных Я.В. денежных средств было целевое назначение. Указывает, что они вверили Я.В. денежные средства (данные изъяты), которые находились у него на момент заключения договора поставки в правомерном владении, которые в силу их договорных отношений, предусмотренных договором поставки, Я.В. обязан был использовать именно на приобретение продукции и организацию доставки продукции в сроки, указанные в Спецификациях. Однако Я.В., получив от (данные изъяты) денежные средства, условия договора не выполнил, пиломатериалы не поставил, денежные средства потратил на собственные нужды и, пытаясь скрыть от (данные изъяты) свои противоправные действия, вводил представителей данного Общества в заблуждение относительно наличия товара и сроков поставки вагонов. Считает, что действия Я.В. квалифицированы по ч. 4 ст. 160 УК РФ верно. Вопрос о наличии в деянии Я.В. состава хищения в форме присвоения подтверждают установленные в ходе следствия обстоятельства, что он имел умысел на противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемый с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу, или пользу третьих лиц (часть денежных средств изначально были получены матерью Я.В., которая предоставила свой счет для совершения денежных операций). Указывает, что направленность умысла должна определяться судом, исходя из конкретных обстоятельств дела, например таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику. При решении вопроса о наличии умысла в присвоении суд должен иметь ввиду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремление изъять и обратить чужое имущество в свою пользу, либо распорядиться им как своим собственным, в том числе передачи его в обладание других лиц. Перечисляет имеющиеся в деле доказательства наличия у Я.В. полномочий действовать от имени руководителя (данные изъяты) и корыстного умысла на присвоение вверенных ему (данные изъяты) денежных средств. Считает, что анализ выписки движения денежных средств в материалах дела позволяет сделать вывод о том, что деятельность (данные изъяты) велась подсудимым Я.В. не в интересах данного Общества, а в своих личных – полученные от (данные изъяты) денежные средства были им обналичены с расчетного счета (данные изъяты) на хозрасходы и зарплату, а не на приобретения пиломатериалов для (данные изъяты) или оплату услуг по организации железнодорожной перевозки товара в рамках заключенного договора. Полагает, что о присвоении Я.В. денежных средств (данные изъяты), имеющих целевое назначение на поставку пиломатериалов, свидетельствует выписка по банковским операциям (данные изъяты), согласно данным которой денежные средства, полученные от (данные изъяты) были сняты со счета по статьям расходов «хознужды» и «заработная плата». Указывает, что поскольку Я.В. распорядился полученными (данные изъяты) денежными средствами как руководитель юридического лица, ему обоснованно инкриминировано совершение преступления с использованием своего служебного положения, так как согласно доверенности, подсудимый имел право финансовой подписи, распоряжался имуществом и средствами Общества, то есть обладал административно-хозяйственными и организационно-распорядительными функциями, именно поэтому он присвоил денежные средства, полученные от потерпевшего, то есть используя свое служебное положение. Полагает, что выводы суда об отсутствии в обвинительном заключении, в силу каких договорных отношений или должностного положения имущество потерпевшего было вверено подсудимому, не обоснованы. Кроме того, обращает внимание, что ни подсудимый, ни ряд свидетелей не были допрошены и полностью оценить, какая доказательная база была собрана следствием, у суда возможности не было. Не соглашается и с доводом суда о том, что не был расторгнут договор поставки, поскольку в материалах уголовного дела имеется Претензия № 1 от 25 мая 2018 года от (данные изъяты), в которой указано, что потерпевшие разрывают договорные отношения, требуют вернуть денежные средства. Полагают, что данные обстоятельства не влияют на квалификацию, так как на момент написания Претензии денежные средства, переданные и перечисленные на указанные подсудимым расчетные счета, были Я.В. присвоены и растрачены. Отмечает, что по месту совершения преступления, которое как указывает суд, мог быть юридический адрес (данные изъяты), поскольку оттуда подсудимый мог бы, если бы собирался это сделать, перечислить денежные средства обратно на расчетные счета (данные изъяты), юридический адрес (данные изъяты) в ЕГРЮЛ значится как <адрес изъят>, в договоре с (данные изъяты) значится адрес: <адрес изъят>. Обращает внимание, что в материалах уголовного дела имеются сведения, что по первому адресу проживает свидетель Г.П., который, согласно его показаниям и показаниям Я.В., а также протоколами очной ставки, фактически передал руководство (данные изъяты)Я.В. и ничего не знал о заключении с (данные изъяты) договоре поставки, ни о реальном положении дел в (данные изъяты), в связи с чем выводы суда о предполагаемом месте совершения преступления, являются несостоятельными. Второй адрес в <адрес изъят> также не мог быть местом совершения преступления, поскольку он не только не значится в выписке ЕГРЮЛ как юридический адрес (данные изъяты), а также нет никаких подтверждающих документов (к примеру, договора аренды помещения), которые бы позволили его отнести с адресом фактического нахождения (данные изъяты). Помимо этого указывает, что денежные средства (данные изъяты) на расчетные счета (данные изъяты) возможно было произвести с помощью мобильного приложения в личном кабинете с мобильного телефона, тогда подсудность, если опираться на выводы суда, можно было бы определить на любой территории, на которой есть мобильная связь. Считает, что территориальная подсудность уголовного дела определена органами следствия верно, поскольку денежные средства поступили в распоряжение Я.В. именно после подписания договора поставки, подписанного по адресу: <адрес изъят>. Полагает, что возвращение уголовного дела прокурору нарушает законные права и интересы потерпевшего, требования ст. 6.1 УПК РФ о разумных сроках уголовного судопроизводства, так как уголовное дело возбуждено 21 августа 2018 года и к настоящему моменту ущерб, установленный следствием, подсудимым так и не возмещен, более того, подсудимый никоим образом и не пытался его возместить, с представителем потерпевшего на эту темы общаться отказался. Просит отменить постановление суда, уголовное дело вернуть в суд для дальнейшего рассмотрения по существу.

В суде апелляционной инстанции представитель потерпевшего О.Г. и прокурор Власова Е.И. высказались в поддержку доводов апелляционных жалоб об отсутствии оснований для возращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, подробно изложив возражения по принятому судом решению, просили постановление суда отменить.

Адвокат Мальцев А.В., в защиту интересов Я.В., поддержав позицию подсудимого, выразил несогласие с доводами, изложенными в апелляционных жалобах представителя потерпевшего, просил оставить постановление суда без изменений, доводы жалоб без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб представителя потерпевшего О.Г., суд апелляционной инстанции находит решение суда подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 389.15, ст. 389.16 УПК РФ, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, в связи с тем, что суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы, на принятие законного и обоснованного решения.

В соответствии с требованиями п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ уголовное дело подлежит возвращению прокурору только в том случае, если при составлении обвинительного заключения были допущены такие нарушения требований уголовно-процессуального закона, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта.

Одним из важнейших условий возвращения уголовного дела прокурору является то обстоятельство, что эти нарушения должны препятствовать постановлению судом приговора или вынесения иного решения.

Изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции таковых нарушений не усматривает.

В соответствии с требованиями ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении, наряду с другими данными, указываются место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия, другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, а так же перечень доказательств, подтверждающих обвинение.

Суд, возвращая уголовное дело в отношении Я.В. прокурору, сослался на допущенные органами предварительного расследования нарушения требований ст. 220 УПК РФ, выразившиеся в том, что предъявленное Я.В. обвинение при изложении обстоятельств преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, не содержит указания на обстоятельства, имеющие юридическое значение, рассматриваемые в качестве предмета хищения денежных средств, вверенных подсудимому, поскольку в качестве таковых, по мнению суда, не может рассматриваться договор поставки; не указано, в силу каких договорных отношений или должностного положения подсудимого имущество потерпевшего было вверено подсудимому; не указано о расторжении заключенного между (данные изъяты) и (данные изъяты) договора поставки, как об основании возникновения у сторон обязанности вернуть полученное по договору имущество; не приведено сведений о месте совершения подсудимым действий или допущенном им бездействии, которые по мнению следствия являются преступными, то есть не указано место совершения преступления, что не позволяет суду решить вопрос о подсудности уголовного дела в силу положений ч. 1 ст. 228 УПК РФ. В постановлении суд высказал предположения о наличии в действиях подсудимого иного состава преступления, а именно хищения чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, в связи с чем в рамках положений ст. 252 УПК РФ суд лишен возможности самостоятельно принять по делу решение.

Выводы суда в данной части не основаны на требованиях ст. 237 УПК РФ, поскольку указанные судом нарушения закона как основания для возвращения уголовного дела прокурору таковыми не являются и не препятствуют принятию по делу законного и обоснованного окончательного судебного решения.

Как усматривается из постановления о привлечении в качестве обвиняемого (л.д. 235-240 том 5) и обвинительного заключения (л.д. 2-5 том 6), в них изложены обстоятельства, установление и доказывание которых в силу требований ст. 73 УПК РФ обязательно.

К тому же, следует согласиться с доводами жалоб о том, что суд не допросив подсудимого, ряд свидетелей, не исследовав представленные доказательства, преждевременно пришел к выводу о возможности квалификации действий Я.В. по иному составу преступления.

Вопрос о подсудности данного уголовного дела <адрес изъят> районному суду г. Иркутска разрешен судьей в постановлении от 17 апреля 2019 года при назначении судебного заседания в общем порядке судебного разбирательства (л.д. 64 том 6) и в силу действующего уголовно-процессуального законодательства не может быть разрешен в стадии судебного разбирательства уголовного дела, к которой суд приступил.

Согласно материалам уголовного дела, Я.В. 19 февраля 2019 года допрошен в качестве обвиняемого, из протокола его допроса усматривается, что сущность предъявленного обвинения ему разъяснена и понятна, по предъявленному обвинению Я.В. был допрошен (л.д. 73-76 том 5).

Выяснение всех фактических обстоятельств, установление обстоятельств совершения преступлений, подлежащих доказыванию по уголовному делу в силу ст. 73 УПК РФ, оценка доказательств, представленных органом следствия и исследованных в судебном заседании, является компетенцией суда и не может служить основанием к возвращению дела прокурору.

Как видно из обвинительного заключения, по этому уголовному делу данный документ содержит все элементы, перечисленные в вышеуказанной норме закона, поскольку в обвинительном заключении изложена формулировка предъявленного обвинения, содержится указание места совершения преступления, время и способ его совершения, перечень доказательств, подтверждающих обвинение и другие данные, необходимые в соответствии со ст. 220 УПК РФ.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» общеобязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядится указанным имуществом как своим собственным. Если при мошенничестве обман направлен на изъятие имущества, то при присвоении либо растрате имущество уже находится в фактическом обладании посягателя как уполномоченного собственником лица, и, таким образом, расхититель, используя доверительное отношение к нему со стороны собственника имущества, добровольно передавшего ему свое имущество, обращает имущество в свою пользу (присвоение) либо в пользу других лиц (растрата).

Данные разъяснения вышестоящего суда не были учтены судом первой инстанции при принятии решения, суд не учел, что присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника и считается оконченным с момента, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение указанного имущества в свою пользу (например, с момента, когда лицо путем подлога скрывает наличие у него вверенного имущества, или с момента неисполнения обязанности лица поместить на банковский счет собственника вверенные этому лицу денежные средства и др.).

Выводы суда о наличии в действиях Я.В., при наличии определенных обстоятельств, состава иного преступления, а именно хищения чуждого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, ошибочны.

При мошенничестве потерпевший передает имущество обвиняемому под влиянием обмана или злоупотребления доверием, при присвоении имущество передается виновному на законных основаниях, вытекающих из трудовых или гражданско-правовых отношений. При мошенничестве передача имущества носит законный характер только внешне, по существу владение имуществом носит незаконный характер, поскольку данная сделка совершается с пороком воли субъекта и юридически ничтожна. При присвоении передача имущества и, стало быть, владение этим имуществом со стороны виновного носит законный характер не только по форме, но и по содержанию. При мошенничестве имущество может передаваться виновному в собственность, при присвоении передача собственности или права собственности на имущество в принципе невозможна. Имущество ему передается для распоряжения, управления, доставки или хранения. При мошенничестве умысел виновного на завладение переданным имуществом возникает сразу до передачи имущества, до заключения договора. При присвоении умысел у виновного возникает уже в тот момент, когда имущество находится у него на законных основаниях, когда он получил его в силу трудовых или гражданско-правовых отношений. Поэтому при мошенничестве с использованием своего служебного положения виновный завладевает чужим имуществом, заранее зная, что он не выполнит своих обязательств перед собственником. При присвоении с использованием служебного положения, виновный действительно осуществляет предусмотренную трудовыми либо гражданско-правовыми отношениями деятельность, но в силу возникновения у него корыстного умысла на присвоение вверенных ему денежных средств, не совершает данные действия либо обязательства по договору, присваивает их и обращает в свою собственность.

Как усматривается из материалов уголовного дела, в предъявленном Я.В. обвинении содержится достаточно конкретное описание инкриминируемого ему деяния с указанием времени, места, конкретных действий обвиняемого, способа его совершения и всех других необходимых обстоятельств, которые квалифицированы органами следствия по ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Каких-либо неясностей в части того, в каком именно преступлении обвиняется Я.В., обвинение не содержит, постановление о привлечении Я.В. в качестве обвиняемого и обвинительное заключение по уголовному делу составлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и не препятствуют постановлению судом приговора или вынесению иного решения на основе данных процессуальных документов.

При таких обстоятельствах следует согласиться с апелляционными жалобами представителя потерпевшего о том, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы, постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору является незаконным, подлежит отмене, уголовное дело подлежит направлению для продолжения судебного разбирательства в тот же суд.

Оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 110 УПК РФ, для изменения меры пресечения Я.В. суд апелляционной инстанции не находит, учитывая, что Я.В. избранную ему ранее меру пресечения не нарушал, не скрывался от органов предварительного расследования и суда, в связи с чем меру пресечения ему следует оставить прежней – подписку о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.23, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление <адрес изъят> районного суда г. Иркутска от 23 мая 2019 года о возвращении уголовного дела в отношении Я.В. прокурору <адрес изъят> отменить, уголовное дело направить на продолжение судебного разбирательства тем же судом. Апелляционные жалобы представителя потерпевшего О.Г. удовлетворить.

Меру пресечения подсудимому Я.В. оставить без изменения – подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном ст. 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Мельникова Г.П.