Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Бондаренко С.Н. в защиту осужденного ФИО2 на приговор Приозерского городского суда Ленинградской области от 27 июня 2017 года, которым

ФИО2 ФИО14, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 330 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 10 000 рублей.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

ФИО2 признан виновным в самоуправстве, то есть самовольном, вопреки установленному законом или нормативным правовым актом порядку совершения каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ на территории крестьянского (фермерского) хозяйства <данные изъяты> в <адрес><адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Заслушав доклад судьи Медведевой В.В., изложившей содержание приговора, существо апелляционной жалобы защитника осужденного - адвоката Бондаренко С.Н.; выступления осужденного ФИО2 и его защитников - адвокатов Бондаренко С.Н., Артемьева Д.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, прокурора Рязанцевой Н.А., полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

В апелляционной жалобе адвокат Бондаренко С.Н., действующий в интересах осужденного ФИО2, считает приговор незаконным и необоснованным в связи с тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, а также в связи с допущенным существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Анализируя доказательства по делу, автор жалобы полагает, что ФИО2 преступление не совершал, а суд необоснованно признал его виновным в самоуправстве.

Полагает, что судом при вынесении обжалуемого приговора в нарушение п.п. 4, 5 и 7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ не были в полной мере исследованы обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, характер и размер вреда, причинённого преступлением, и обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение ФИО2 от уголовной ответственности и наказания.

В нарушение положений ст. ст. 74, 81 УПК РФ судом фактически не установлен объект преступного посягательства и его собственник.

Отмечает, что суд оставил без внимания тот факт, что ФИО5 не является собственником автомобиля, в связи с чем, по мнению автора жалобы, не является потерпевшим по данному уголовному делу, так как самовольно пользовался автомобилем после смерти его владельца; в деле отсутствуют доказательства, подтверждающие приобретение ФИО5 каких-либо запасных частей, совершение им действий по ремонту автомобиля.

Выражает несогласие с выводами суда о том, что ФИО2 желал путем реализации автомашины компенсировать стоимость своих услуг по хранению автомашины на своем участке и стоимость проживания Мондык на территории крестьянского фермерского хозяйства, считая их не подтвержденными материалами уголовного дела.

Приводит в обоснование доводов жалобы показания ФИО2, согласно которым он отдал автомашину <данные изъяты> на металлолом, а деньги получил для того, чтобы компенсировать свои затраты по рекультивации земельного участка на месте стоянки, залитого машинным маслом и техническими жидкостями; знал, что остов автомашины КамАЗ - 4310, оставленный на его земельном участке, не принадлежит ФИО5; а действительный владелец транспортного средства умер в 2012 году.

Отмечает, что транспортное средство - автомашина КамАЗ - 4310 является бесхозяйной вещью, которой ФИО1, как в силу отсутствия каких-либо договорных отношений, в частности с ФИО5, так и в силу нахождения транспортного средства на принадлежащем ФИО2 земельном участке, по мнению автора жалобы, мог распорядиться по своему усмотрению, что соответствует нормам Гражданского кодекса (ст. 225 ГК РФ, ст. 226 ГК РФ), согласно которым лицо имеет право обратить движимую бесхозяйную вещь в свою собственность, приступив к ее использованию, или совершить иные действия, свидетельствующие об обращении вещи в собственность. При этом требование о признании вещи бесхозяйной, через обращение в суд, требуется только в том случае, если ее стоимость превышает пятикратный минимальный размер оплаты труда.

Анализируя показания потерпевшего ФИО5, пояснившего, что автомашина ранее была угнана и разграблена, заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, отчёт № о стоимости транспортного средства, выражает несогласие с выводами суда о размере материального ущерба.

Отмечает, что суд оставил без внимания, что экспертиза на стадии предварительного следствия оценивала автомашину, не анализируя, откуда взялся двигатель и другие агрегаты, которые не соответствуют документам на автомашину; законность приобретения данных агрегатов судом не выяснялась. Данных об изменении сведений о номерах агрегатов в ПТС не имеется.

Указывает, что свидетельству о регистрации ТС соответствует только шасси (рама), но при этом ее номер не соответствует данным паспорта транспортного средства <адрес>.

Ссылается на то, что из заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, в частности п. 4.1.2.1, следует, что «Марка автомобиля, номер рамы, год выпуска, цвет окраски, соответствуют записям свидетельства о регистрации.», а стоимость объекта «преступного посягательства», составляет, по мнению эксперта, 70-80 тыс. рублей, что противоречит действительности.

По мнению автора жалобы, год выпуска транспортного средства неизвестен, шильда завода изготовителя отсутствует, номера агрегатов не соответствуют паспорту транспортного средства и/или свидетельству о регистрации ТС. Две цифры, указанные в номере рамы транспортного средства (по обвинению), соответствуют дате изготовления детали, т.е. 1987 году, а не 1988 году, указанному в документах на имя ФИО10

Таким образом, стоимость ущерба установлена, по мнению автора жалобы, не на основании достоверных сведений; вопрос о стоимости остатков автомашины, ранее принадлежащей ФИО10, в ходе производства по делу не исследовался.

Выражает несогласие с выводами суда о том, что оценка автомашины, представленная в отчете № в размере 6000 рублей, не может быть рассмотрена и принята судом только на том основании, что специалист не был предупрежден об уголовной ответственности, поскольку суд не предпринял никаких мер к проверке выводов, изложенных в отчете.

Отмечает, что показания потерпевшего в ходе предварительного следствия были оглашены, в связи с чем суд не выяснил у потерпевшего размер причиненного ему материального ущерба и значимое для квалификации действий ФИО2 обстоятельство, а именно - существенность для ФИО5 материального ущерба. Ранее ФИО5 в судебном заседании (в ходе рассмотрения настоящего дела иным составом суда) заявлял, что претензий к ФИО2 не имеет (<данные изъяты>). С заявлением о привлечении кого-либо к ответственности за самоуправные действия в отношении якобы принадлежащего ему имущества в виде автомашины <данные изъяты>ФИО5 не обращался.

Материальное положение ФИО5 в ходе производства по уголовному делу не выяснялось, что, по мнению автора жалобы, противоречит указанному в приговоре.

Также отмечает, что суд указывает, что ФИО2 «действовал самоуправно, вопреки установленному законодательством РФ порядку признания имущества бесхозяйным и действий с ним.. .», не указал в приговоре, какие именно законы РФ нарушил ФИО2

Просит приговор отменить, вынести в отношении ФИО2 оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Никифорова А.А. просит приговор оставить без изменения, жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции находит вывод суда о виновности ФИО2 в совершении преступления, за которое он осужден, соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным на основании исследованных в суде доказательств, полученных с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, получивших надлежащую оценку в приговоре.

Так, сам осужденный ФИО2 не отрицал, что распорядился автомобилем <данные изъяты>, находившимся в пользовании ФИО5, который последний оставил с его разрешения на хранение на его участке, однако длительное время автомобиль не забирал и его судьбой не интересовался. Так как хранение техники и проживание на его участке ФИО5 никак не компенсировал, то он (ФИО2) пришел к выводу о наличии у него права распорядиться указанным автомобилем, который по его просьбе забрал ФИО7, передав ему <данные изъяты>, которые он оставил себе в качестве компенсации.

Согласно показаниям потерпевшего ФИО5 на предварительном следствии, оглашенным на основании ч.1 ст.281 УПК РФ, он длительное время работал у ФИО1 и с разрешения последнего хранил свою технику, в том числе автомобиль <данные изъяты> на его участке. Перед пропажей автомобиля он уезжал на длительное время. Вернувшись, обнаружил, что на автомобиле отсутствуют некоторые детали. После чего он вновь уехал, затем знакомые ему сообщили, что <данные изъяты> на участке ФИО2 отсутствует. ФИО2 сказал ему, что автомобиль кто-то украл, однако позже он обнаружил свой автомобиль на участке ФИО7, который пояснил, что приобрел автомобиль у ФИО2 за <данные изъяты>. После чего по данному факту он обратился в правоохранительные органы.

Данный автомобиль он приобрел в <данные изъяты> по доверенности у своего знакомого ФИО10, обговорив с последним, что последовательно заплатит за автомобиль общую сумму <данные изъяты>. Он успел выплатить за автомобиль только 60 000 рублей, поскольку через некоторое время ФИО20 умер. После этого он продолжал пользоваться указанным автомобилем, ремонтировал его, приобретая запчасти.

Первоначально оценил стоимость автомобиля <данные изъяты> в 250000 рублей, однако, ознакомившись с заключением автотовароведческой экспертизы, считает, что стоимость автомобиля составляет 70000 рублей, что, с учетом его материального положения, отсутствия постоянного источника доходов, наличия на иждивении трех малолетних детей, является для него значительным ущербом.

По показаниям свидетеля ФИО8 ФИО2 ранее обращался в органы внутренних дел с целью решить судьбу автомобиля <данные изъяты>, находящегося на его участке; осмотрев автомобиль и выяснив по базам данных, что автомобиль не числится в угоне, он посоветовал ФИО2 обратиться с иском в суд о признании автомобиля бесхозяйным имуществом. Через некоторое время он же проводил проверку по заявлению ФИО5 о хищении автомобиля <данные изъяты>, в ходе которой указанный автомобиль был обнаружен на участке ФИО18, который пояснил, что приобрел его у ФИО1 за 50000 рублей, о чем предъявил расписку последнего в получении денег.

Из показаний свидетеля ФИО9 на предварительном следствии, оглашенных в судебном заседании на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ следует, что в собственности ее ныне покойного супруга ФИО10 находился автомобиль <данные изъяты>, <данные изъяты>, который он в 2010 или 2011 году передал в пользование своему знакомому ФИО19. Ей известно, что супруг договорился с ФИО16 о продаже автомобиля за 250 000 рублей, в рассрочку. Из пояснений ФИО15 ей известно, что из указанной суммы он успел выплатить 60 000 рублей. ДД.ММ.ГГГГ супруг умер, а автомобиль остался в пользовании ФИО17. ПТС от данного автомобиля остался у нее, однако никаких претензий на данный автомобиль она не имела и не имеет, в перечень наследуемого после смерти супруга имущества его не включала.

Согласно ПТС, свидетельству о регистрации транспортного средства и справке ИЦ, владельцем автомобиля <данные изъяты>, государственный регистрационный <данные изъяты>, являлся ФИО10.

Согласно доверенности ДД.ММ.ГГГГФИО10 доверил ФИО5 право управлять и распоряжаться вышеуказанным автомобилем.

Из свидетельства о смерти следует, что ФИО10 умер ДД.ММ.ГГГГ.

Из протокола осмотра места происшествия с фототаблицей следует, что с участием свидетеля ФИО7 и потерпевшего ФИО5 осмотрен участок местности, расположенный по <адрес>, на территории участка обнаружен автомобиль <данные изъяты>, который, как пояснил в ходе осмотра ФИО7, он приобрел у ФИО1 за 50 000 рублей. В ходе осмотра изъят вышеуказанный автомобиль <данные изъяты>, расписка ФИО2 о получении денежных средств, свидетельство о регистрации транспортного средства, доверенность на автомобиль от ДД.ММ.ГГГГ. Изъятые расписка, свидетельство о регистрации и доверенность осмотрены по протоколу осмотра предметов и приобщены к уголовному делу в качестве вещественных доказательств.

По заключению эксперта по результатам товароведческой судебной экспертизы стоимость представленного на экспертизу автомобиля <данные изъяты>, 1988 года выпуска, с учетом его фактического состояния на период <данные изъяты>, составляла 70 000 - 80 000 рублей.

Помимо вышеприведенных доказательств, вина осужденного установлена протоколами следственных действий, проверенными и исследованными в судебном заседании, иными доказательствами, содержание которых изложено в приговоре.

Всем доказательствам, представленным сторонами и исследованным в суде, была дана надлежащая оценка в приговоре в соответствии с положениями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, они обоснованно признаны допустимыми и согласующимися между собой.

Правильно установив фактические обстоятельства по делу, суд обоснованно не согласился с квалификацией действий ФИО2 по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, как кражи, то есть тайного хищения чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину, и, с учетом позиции государственного обвинителя, правильно квалифицировал действия осужденного ФИО2 по ч. 1 ст. 330 УК РФ, как самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинен существенный вред.

При этом суд привел мотивы, подтверждающие наличие в действиях осужденного данного состава преступления.

Доводы, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе, судом были тщательно исследованы, оценены и обоснованно отвергнуты по основаниям, подробно изложенным в приговоре.

Довод о том, что в приговоре суд в обоснование стоимости автомобиля необоснованно сослался, как на доказательство виновности ФИО2, на заключение товароведческой экспертизы, отвергнув при этом отчет о стоимости автомобиля, представленный стороной защиты, нельзя признать обоснованным.

Суд правомерно использовал в качестве доказательства по делу заключение товароведческой судебной экспертизы, проведенной для определения стоимости автомобиля на период совершения преступления, проверив данную экспертизу на предмет допустимости, достоверности и относимости; учитывал при этом ее полноту, логичность и непротиворечивость проведенного исследования и сделанных выводов, взаимосвязь с другими доказательствами по делу; руководствовался при этом также положениями ч. 2 ст. 17 УПК РФ, согласно которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Причины, по которым суд первой инстанции подверг критической оценке отчет № от ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты> относительно рыночной стоимости автомобиля <данные изъяты> на дату оценки, составляющей 6000 рублей, суд апелляционной инстанции находит убедительными, основанными на правилах оценки доказательств и мотивированными в приговоре. Суд правильно указал, что данный отчет, представленный стороной защиты в суд первой инстанции, не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, в частности ч. 3 ст. 80 УПК РФ, ч. 2 ст. 58 УПК РФ, ст. 168 и ст. 270 УПК РФ, следовательно, не может являться доказательством по делу или соответствующим заключением специалиста.

Таким образом, при производстве по делу на основании показаний потерпевшего ФИО5, заключения экспертизы, установлено, что стоимость автомобиля КамАЗ-4310, находившегося в фактическом пользовании и распоряжении ФИО5 составляет 70000 рублей.

Достоверно установлен судом и тот факт, что ФИО1, реализуя предполагаемое право на компенсацию стоимости услуг по хранению автомобиля и стоимости проживания ФИО5 на территории его крестьянского (фермерского) хозяйства, действуя самоуправно, вопреки установленному законодательством РФ порядку признания имущества бесхозяйным и действий с ним, самовольно завладев автомобилем, находившимся в пользовании и распоряжении потерпевшего ФИО5, незаконно передал данный автомобиль другому лицу, при этом правомерность действий ФИО2 была оспорена потерпевшим ФИО5, которому в результате данных незаконных действий ФИО2 с учетом имущественного положения, значимости ущерба, отсутствия постоянного источника доходов, наличия 3-х малолетних иждивенцев, причинен существенный вред в виде материального ущерба.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Бондаренко С.Н., указанные выводы суда основаны на исследованных по делу доказательствах и соответствуют им.

Факт совершения договора купли-продажи автомобиля <данные изъяты> между ФИО5 и ФИО10 подтверждается показаниями потерпевшего ФИО5, свидетеля ФИО9, доверенностью, согласно которой ФИО10 доверил ФИО5 право управлять и распоряжаться вышеуказанным автомобилем.

Согласно гражданскому законодательству регистрация автомобиля в органах ГИБДД не является обязательной для возникновения права собственности на приобретенный по договору купли-продажи автомобиль.

То, что потерпевший ФИО5 в ходе производства по делу сообщал, что не имеет претензий к ФИО1, на что ссылается в апелляционной жалобе адвокат, не ставит под сомнение выводы судебной экспертизы и не предопределяет отсутствие состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, в действиях ФИО2

Доводы о неполноте судебного следствия, согласно которым судом не были проверены выводы отчета № от ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>, представленного в заседание суда первой инстанции стороной защиты, являются несостоятельными, поскольку суд оценивает достаточность представленных суду доказательств для принятия итогового судебного решения.

Данных о том, что сторонам было отказано в исследовании допустимых доказательств, не установлено.

Наказание ФИО2 назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности, смягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказание на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Выводы суда первой инстанции о назначении наказания в виде штрафа являются мотивированными и обоснованными, а назначенное осужденному наказание представляется справедливым и соразмерным содеянному, в связи с чем основания для смягчения назначенного наказания отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 38920, ст. 38928 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Приозерского городского суда Ленинградской области от 27 июня 2017 года в отношении ФИО2 ФИО21 оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Бондаренко С.Н. - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции - президиум Ленинградского областного суда.

Судья В.В. Медведева