Гражданский кодекс часть 1

осуждён по ч.3 ст.30 и ч.3 ст.159.5 УК РФ к 2 годам лишения свободы, без штрафа и без ограничения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении,

установил:

ФИО6 признан виновным в совершении покушения на мошенничество в сфере страхования – хищение чужого имущества путём обмана относительно наступления страхового случая, а равно размера страхового возмещения, подлежащего выплате в соответствии с договором страхователю в крупном размере, при следующих обстоятельствах:

в мае 2011 года он приобрёл автомобиль Audi Q7 c VIN ***, находящийся после случившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> ДТП в состоянии полной конструктивной гибели, со значительными повреждениями кузова, оформив два договора купли-продажи № от ДД.ММ.ГГГГ, в которых были указаны различные продавцы и различная стоимость автомобиля: в одном – 1,4 млн рублей, в другом – 3,3 млн рублей;

ДД.ММ.ГГГГ автомобиль, неисправность которого и значительные кузовные повреждения были зафиксированы в заявлении от ДД.ММ.ГГГГ инспектором ГИБДД, на основании представленного в ГИБДД УМВД России по <адрес> договора со стоимостью 1,4 млн рублей был поставлен им на учёт с получением государственного регистрационного знака *** 37;

ДД.ММ.ГГГГ с его ведома в филиал ОАО "*" были представлены заведомо ложные сведения об автомашине как о находящейся в эксплуатации без каких-либо дефектов, с предъявлением фотографий другой автомашины, внешне похожей на Audi Q7 c VIN *** с номером *** 37, и получен страховой полис;

ДД.ММ.ГГГГ он представил в ОСАО "***" внешне похожую автомашину с прикреплённой в области её стойки информационной табличкой с данными Audi Q7 c VIN *** и с номером *** 37 вместе с договором купли-продажи за 3,3 млн рублей и заключил договор страхования, где случаем страхового возмещения в размере 3 млн рублей была указана утрата автомобиля в результате его хищения;

ДД.ММ.ГГГГ он обратился в СО № СУ УМВД России по <адрес> с заведомо ложным заявлением о хищении автомобиля Audi Q7 c VIN ***, где было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного п."б" ч.4 ст.158 УК РФ;

ДД.ММ.ГГГГ он обратился за получением страхового возмещения в ОСАО "***", но ДД.ММ.ГГГГ ему сообщено об отсрочке выплаты до выяснения обстоятельств страхового случая; в удовлетворении его иска от ДД.ММ.ГГГГ о взыскании с ОСАО "***" страхового возмещения решением Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ было отказано, поскольку договор страхования от ДД.ММ.ГГГГ был признан незаключённым в связи с тем, что при его заключении не был представлен автомобиль Audi Q7 c VIN ***;

таким образом, преступление не доведено им до конца по независящим от него обстоятельствам.

В судебном заседании подсудимый вину не признал.

В апелляционной жалобе адвокат просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и вынести оправдательный приговор, полагая, что суд не учёл доводы защиты о наличии доказательств невиновности подсудимого, а именно: в базе страховой компании не сохранились сделанные А. фотографии VIN-номера кузова машины, защита полагает, что фотографии удалены умышленно; ФИО8 показал, что машину после ДТП восстановил и продал в отличном состоянии, что опровергает довод обвинения о представлении машины на техосмотр в битом состоянии; показания свидетеля С., не фигурирующего в тексте обвинения, опровергают ряд доводов обвинения, из которого следует, что подсудимый задействовал три разные машины, факт использования им четырёх машин марки Audi обвинение не доказало; у защиты имеются неразрешённые сомнения, про какую из четырёх машин говорил в судебном заседании свидетель Н.; неясно, на какой из четырёх машин ездил свидетель К.; не установлено, на какой из четырёх машин подсудимый передвигался во время свадебного торжества; показания свидетеля Е., пояснившего, что машина была частично восстановлена после аварии, не подтверждают версию обвинения, что битую машину в ГИБДД представил подсудимый; ФИО9 не имел права принимать и выдавать документы на регистрацию не собственнику машины, в каждом салоне имеется услуга по постановке покупаемой машины на учёт без присутствия клиента, как это происходит в ГИБДД – защите неизвестно; свидетель Л. не является человеком, видевшим или слышавшим что-либо, связанное с инкриминируемым преступлением, его показания сводятся к анализу документов; свидетель С. показал, что в 2011 году организовал для Б. ремонт Audi Q7 белого цвета до идеального состояния; свидетель С. опроверг довод, что подсудимый с июня 2011 года по август 2012 года не принимал мер к ремонту машины; показания свидетелей К., А., Т., М., Ч., Н., В., С., Г., В., Е., П. не подтверждают обвинение; показания свидетелей К., С., О., Н., В., П. опровергают обвинение; свидетель Г. не подтвердила ни одного довода обвинения; показания Я. не являются относимым доказательством; свидетель Л. заинтересован в прекращении уголовного дела о краже машины; подсудимый признал подписание двух договоров купли-продажи, оба являются действительными; наличие страхового полиса ООО "*" свидетельствует, что подсудимый не планировал в мае 2011 года завладеть деньгами именно ОСАО "***"; вынесение приговора на основании решения по гражданскому делу защита полагает невозможным; вывод суда об опровержении довода защиты о продаже машины Л. путём выставления её на территории у автосалона опровергается фотографией, на которой рядом с машиной на этом месте запечатлён К.; факт показа Л. подсудимому Audi Q7 белого цвета подтверждён представленной ООО "*" фотографией на фоне автосалона; попытки допросить этого свидетеля не предприняты; справки ООО "Ц." и "А." противоречат друг другу; неисправность электрооборудования машины в 2011 году подтверждена документами автомастерской; талон прохождения в июне 2011 года техосмотра машины подтверждает её покупку в исправном состоянии; в заключении эксперта от ДД.ММ.ГГГГ сделан вероятный вывод о различных автомобилях; многие свидетели запечатлены на фотографиях рядом с машиной, что исключает критическое отношение к их показаниям; нет доказательств, что подсудимому нужны были только наличные деньги;

у суда имелись основания для назначения подсудимому наказания, не связанного с лишением свободы; в прениях государственный обвинитель дважды просил – даже с учётом обстоятельства, отягчающего наказание, – назначить наказание в виде штрафа, но суд, не установив обстоятельств, отягчающих наказание, назначил наказание на два порядка строже без объяснения мотивов; не рассмотрены основания для замены наказания в виде лишения свободы принудительными работами согласно ст.53.1 УК РФ; не решена судьба автомобиля, на который наложен арест; не принято решение о зачёте времени содержания под стражей, поскольку подсудимый был задержан на пять суток.

Изложив содержание приговора и существо апелляционной жалобы, заслушав выступления осуждённого ФИО6 и защитника ФИО3, поддержавших жалобу, представителя СПАО "***" ФИО4, полагавшей приговор правомерным, прокурора ФИО5, полагавшего приговор в части квалификации и наказания оставить без изменения и зачесть пять суток нахождения осуждённого под стражей, проверив исследованные судом первой инстанции доказательства в соответствии со ст.389.13 УПК РФ и изучив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Объективно оценив совокупность исследованных в судебном заседании доказательств и приведя их в приговоре, суд первой инстанции мотивированно признал вину подсудимого в совершении преступления доказанной и правильно квалифицировал его действия по ч.3 ст.30 и ч.3 ст.159.5 УК РФ.

Выводы суда основаны на надлежаще исследованных в судебном заседании доказательствах, оценённых в соответствии с требованиями ч.1 ст.88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности – с точки зрения достаточности для принятия решения по делу, должный анализ и правовая оценка которых приведены в приговоре.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что суд первой инстанции проанализировал все доводы, изложенные защитой в прениях, оценив их в приговоре как форму защиты.

Соглашаясь с оценкой суда первой инстанции, апелляционная инстанция, принимая во внимание, что эти же доводы практически продублированы защитником в своей апелляционной жалобе как доводы "о наличии множеств доказательств невиновности" осуждённого, приходит к следующему.

Показания свидетеля Я., приобретшего – через С. как представителя владельца автомашины К. – в 2011 году претерпевшую полную конструктивную гибель автомашину Audi Q7 c VIN *** и перепродавшего её П., являются – вопреки мнению защиты – относимым доказательством.

Из показаний П. следует, что он восстановил на машине капот, крылья, передний бампер, лобовое стекло, но машина была не на ходу; потом он продал её – согласно расписке – Б. ДД.ММ.ГГГГ в аварийном состоянии за 1,4 млн рублей.

Показания инспектора ГИБДД Е., что на представленной ему ДД.ММ.ГГГГ на осмотр машине, доставленной на эвакуаторе, имелись капот, передний бампер и лобовое стекло без повреждений, а деформации кузова были схожи с зафиксированными на фотографиями, сделанными после ДТП, согласуются с показаниями П. о частичном восстановлении им машины.

В то же время работники автомастерской С., А., В. пояснили, что в полученной от Б. машине были – помимо прочего – повреждены капот, крылья, разбито лобовое стекло; ремонт длился две-три недели, двигатель автомашины от ключа не заводился, машину собственник забрал на эвакуаторе.

ФИО8 показал, что доставил машину в автомастерскую вместе с запчастями, приобретёнными им ранее для ремонта другой Audi Q7; договорился с автоэлектриком из Костромы, который смог запустить двигатель, и он отогнал автомашину в ООО "А-П".

Показания ФИО8 оценены судом первой инстанции в совокупности с другими доказательствами, включая постановление о прекращении уголовного дела, возбуждённого в отношении него в связи с дачей по обстоятельствам, связанным с данной автомашиной, заведомо ложных показаний, по нереабилитирующему обстоятельству – вследствие акта об амнистии, с чем он согласился.

ФИО9, указав на отсутствие в комплекте документов доверенности и на незаполнение в заявлении графы "представитель собственника", уверенно заявил, что документы на регистрацию автомашины ДД.ММ.ГГГГ ему представил лично ФИО6.

Апелляционная инстанция отмечает, что заявление на регистрацию автомашины подписано подсудимым ДД.ММ.ГГГГ, при осмотре машины ДД.ММ.ГГГГ в ГИБДД, куда она была доставлена на эвакуаторе, на ней зафиксирована деформация кузова, однако в этот же день им были оформлены два договора купли-продажи машины № от ДД.ММ.ГГГГ. В то же время в судебном заседании подсудимый сообщил, что при осмотре машины перед покупкой деформации кузова не было, по внешнему состоянию машина была в максимальной комплектации S-line.

Мнение адвоката, что два договора покупки лицом одного и того же автомобиля, оформленные под одним номером в один день, с указанием разных продавцов и различной стоимости автомашины, являются равно действительными, противоречит закону.

Получение подсудимым талона техосмотра машины суд оценил в совокупности с показаниями свидетеля О., пояснившего, что соответствие VIN-номера на машине с представленными документами им не проверялось.

Довод жалобы о наличии фотографии ОАО "*", запечатлевшей нахождение ДД.ММ.ГГГГ автомашины Audi Q7 на прилегающей к ООО "А-П" территории, как на подтверждение факта показа и продажи её на территории у автосалона не свидетельствует о наличии на данной машине VIN ***, поскольку автомашина с данным VIN-номером была – согласно договору купли-продажи № – продана за неделю до этого.

Оценивая довод стороны защиты, что осуждённый пользовался автомашиной, но вследствие сбоя электроники пробег не отмечался на ключе зажигания, апелляционная инстанция принимает во внимание, что согласно справке ООО "А" от ДД.ММ.ГГГГ (т.5, л.д.165) на ключе № от Audi Q7 c VIN *** последний пробег 10853 км зафиксирован ДД.ММ.ГГГГ (в день ДТП), а на фотографии, сделанной в ОАО "*", тот же самый пробег – 10854 км – зафиксирован ДД.ММ.ГГГГ на спидометре автомашины (т.1, л.д.99). Таким образом, факт отсутствия реального пробега в течение недели пользования этой – по утверждению стороны защиты –автомашиной даже на её спидометре опровергает указанный довод.

ФИО10 в июле 2015 года сообщил, что более года назад к нему обратился ФИО6 с просьбой составить справку о возможном прекращении записи на ключ зажигания Audi Q7 информации о пробеге при сбое в штатном оборудовании.

Суд оценил сведения, полученные из ООО "Ц" и ООО "А", в совокупности с показаниями ФИО10 и, приняв во внимание, что возможные сбои в работе при записи информации на ключ зажигания носят временный характер и при постоянной эксплуатации машины запись возобновляется, констатировал, что на ключе, представленном подсудимым вместе с заявлением о хищении автомашины в Ярославле, последние показания зафиксированы два года назад – в день ДТП.

Предположение защиты об умышленном удалении в "***" фотографии с VIN-номером кузова машины является субъективным мнением, при этом апелляционная инстанция отмечает, что данной страховой компанией представлена фотография информационной таблички в салоне, возможность перемещения которой на иную машину подтверждена экспертом Ч.

Наличие в заключении судебной комплексной сравнительной фототехнической экспертизы элемента "большой доли вероятности", что на фотоизображениях, выполненных в трёх страховых организациях, в том числе в июне 2011 года в ОАО "*" и в феврале 2012 года в ОСАО "***" – уже в период нахождения автомобиля у подсудимого, запечатлены различные автомобили Audi Q7 белого цвета, оценено судом первой инстанции в совокупности с другими исследованными доказательствами.

Апелляционная инстанция, отмечая, что на фото ОАО "*" в крыше установлен стеклянный люк, а через 8 месяцев – на фото ОСАО "***" – на крыше стеклянный подъёмно-сдвижной люк ("стеклянная крыша") и появляется комбинированная антенна, а также принимая во внимание показания подсудимого, что за этот период пользования автомобилем он каких-либо работ с крышей не проводил, соглашается с выводом суда первой инстанции о представлении в страховые организации разных автомобилей.

Довод жалобы, что обвинение не доказало предполагаемый защитой факт использования подсудимым четырёх автомашин марки Audi, обусловлен субъективным мнением защиты, поскольку подобное утверждение в обвинительном заключении отсутствует.

Неразрешённые сомнения защиты, про какую именно из четырёх автомашин говорили свидетели Н. и К., а равно на какой из них подсудимый участвовал в свадебной церемонии, могли быть разрешены стороной защитой в ходе допроса этих свидетелей. Подобные сомнения сами по себе не опровергают вывод суда о виновности подсудимого.

Суд дал оценку показаниям свидетелей, касающимся ремонта машины, передвижения на ней, намерения приобретения её, которые – по мнению защиты – либо не подтверждают обвинение, либо опровергают его, как не ставящим под сомнение совокупность доказательств, что в "***" не была представлена Audi Q7 c VIN ***.

Материалы гражданского дела по иску подсудимого к ОСАО "***", исследованные в судебном заседании и оценённые судом первой инстанции наравне с другими доказательствами, явились одним из оснований для постановления обвинительного приговора.

Довод защитника о заинтересованности свидетеля Л. в прекращении уголовного дела о краже автомашины является субъективным мнением, не основанным на материалах дела.

Суд первой инстанции уточнил, что умысел на хищение имущества возник у подсудимого в мае 2011 года в отношении неконкретной страховой организации, а в сентябре 2012 года он пытался путём обмана завладеть денежными средствами, принадлежащими ОСАО "***". Указание, что он, представив в страховую организацию реквизиты банковской карты Сбербанка России, желал получить наличные денежные средства, не влияет на обоснованность вывода суда о его намерении похитить чужое имущество.

Таким образом, доводы жалобы не опровергают вывод суда, что ДД.ММ.ГГГГ подсудимый лично представил в страховую организацию ОСАО "***" не автомобиль Audi Q7 c VIN ***, заключив договор страхования на 3 млн рублей в случае утраты вследствие хищения, а ДД.ММ.ГГГГ обратился за выплатой страхового возмещения, заявив о хищении этой автомашины.

Каких-либо обстоятельств, вызывающих сомнение в обоснованности вывода суда о виновности подсудимого в совершении инкриминируемого преступления, апелляционная инстанция не усматривает.

При назначении наказания суд, руководствуясь ст.60 УК РФ, отметил, что подсудимый покушался на совершение преступления средней тяжести; не установил обстоятельств, отягчающих его наказание; счёл наличие двоих малолетних детей обстоятельством, смягчающим наказание; принял во внимание его положительную характеристику и, мотивированно придя к выводу – с учётом характера и обстоятельств совершения преступления и личности виновного – о необходимости применения наказания в виде лишения свободы, назначил наказание с учётом положений ч.3 ст.66 УК РФ, обоснованно не усмотрев ни исключительных обстоятельств для применения положений ст.64 УК РФ, ни оснований для применения положений ст.73 УК РФ, а равно не найдя оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ.

Таким образом, суд первой инстанции принял во внимание все обстоятельства, подлежащие учёту при определении вида и размера наказания, включая перечисленные в жалобе, а потому апелляционная инстанция, находя назначенное наказание соразмерным содеянному, личности виновного и справедливым, не усматривает оснований для его изменения.

Высказанное в прениях мнение государственного обвинителя о виде и размере наказания обязательным для суда не является.

Поскольку согласно ч.3 ст.8 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 420-ФЗ (в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 431-ФЗ) положения УК РФ в части принудительных работ применяются с ДД.ММ.ГГГГ, мнение адвоката, что суд нарушил положения п.7.1 ч.1 ст.299 УПК РФ, не рассмотрев в декабре 2015 года вопрос о возможности замены наказания в виде лишения свободы принудительными работами, не основано на законе.

Вопрос об имуществе, на которое был наложен арест для обеспечения возможного гражданского иска, подлежит разрешению в порядке, предусмотренном главой 47 УПК РФ.

Согласно материалам уголовного дела ФИО6 был задержан в соответствии со ст.ст. 91, 92 УПК РФ в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ в 16:20 (т.3, л.д.202) и освобождён из ИВС УМВД России по <адрес>ДД.ММ.ГГГГ в 15:20 (т.3, л.д.209), а потому в соответствии с ч.3 ст.72 УК РФ срок содержания его под стражей в течение пяти суток подлежит зачёту в срок лишения свободы.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

постановил:

Приговор Фрунзенского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО6 в части квалификации его действий и назначенного наказания оставить без изменения;

в соответствии со ст.72 УК РФ зачесть осуждённому в срок отбывания наказания период содержания его в течение пяти суток – с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ – под стражей, апелляционную жалобу адвоката удовлетворить частично.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий судья ФИО7