Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Симоненко Ю.В. и защитника Фуста В.Д. в защиту осужденного У. Н.Г. на приговор Карасукского районного суда Новосибирской области от 6 марта 2018 года, которым

У.Н.Г., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, несудимый,

- осужден по п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.

В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденного возложены обязанности: в течение испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, являться для регистрации в установленные данным органом дни и периодичностью.

На основании п.п. 9, 12 постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» У. Н.Г. от назначенного наказания освобожден, судимость снята.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней – в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Разрешен гражданский иск. Взыскано с У. Н.Г. в пользу Правительства Новосибирской области <данные изъяты>, обращено взыскание на арестованное имущество: автомобиль <данные изъяты> государственный регистрационный знак <данные изъяты> регион, VIN №, номер двигателя <данные изъяты> стоимостью <данные изъяты> рублей; борону кольцевую селекционную «Лидер БКС-8» №, стоимостью <данные изъяты> рублей; денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей, находящиеся на счете № ИП ГФКХФИО1 в Новосибирском РФ АО «<данные изъяты>», арест на которое наложен постановлением Железнодорожного районного суда г. Новосибирска от 5 декабря 2016 года.

Разрешены вопросы о процессуальных издержках и судьбе вещественных доказательств.

Заслушав адвоката Артамонову Л.А., поддержавшую доводы апелляционных жалоб, государственного обвинителя Городилову И.В., полагавшую приговор изменить, апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

по приговору суда У. Н.Г. признан виновным и осужден за причинение особо крупного имущественного ущерба собственнику и иному владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения.

Преступление совершено им в период с 31 июля 2013 года по 22 августа 2013 года на территории <адрес> при обстоятельствах, установленных приговором суда.

В судебном заседании осужденный У. Н.Г. вину в совершении преступления не признал.

В апелляционной жалобе адвокат Симоненко Ю.В. в защиту осужденного У. Н.Г. просит приговор отменить, постановить в отношении У. Н.Г. оправдательный приговор в связи с отсутствием в действиях осужденного состава преступления.

По доводам жалобы адвоката приговор постановлен с нарушением требований ст. 297 УПК РФ и подлежит отмене в связи с неправильным применением уголовного закона, а У. Н.Г. – оправданию в связи с отсутствием в действиях состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ, поскольку денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей и <данные изъяты> рублей получены У. Н.Г., что подтверждается платежными поручениями, а согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, исключает присутствие в своей совокупности или отдельно таких признаков как противоправное, совершенное с корыстной целью, безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц.

В апелляционной жалобе защитник Фуст В.Д. в защиту осужденного У. Н.Г. просит приговор отменить как незаконный и необоснованный, постановить в отношении У. Н.Г. оправдательный приговор.

По доводам жалобы защитника выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, судом неправильно применен уголовный закон.

Обращает внимание, что, установив в ходе судебного следствия, что денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей перечислены У. Н.Г. на расчетный счет, указав о наличии в действиях последнего прямого умысла, корыстной заинтересованности и цели хищения, суд пришел к необоснованному выводу о наличии в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ.

Полагает, что, приходя к такому выводу, суд оставил без внимания разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, в соответствии с которыми при совершении преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, переход имущества из владения собственника или иного владельца во владение виновного лица не происходит.

Указывает на то, что в нарушение требований ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора суд не указал, в чем именно выразился корыстный характер действий осужденного, и не привел доказательства, подтверждающие его наличие.

Суд оставил без оценки доводы стороны защиты о том, что денежные средства гранта, полученные У. Н.Г. на строительство семейной животноводческой фермы, потрачены на нее (возведение здания, приобретение крупнорогатого скота и техники), и на момент окончания предварительного следствия и направления уголовного дела в суд ферма работала, при этом доказательств использования средств гранта на иные личные цели стороной обвинения не представлено.

Полагает, что в нарушение требований ст. 302 УПК РФ доводы стороны обвинения и выводы суда о том, что в случае, если бы У. Н.Г. сообщил о наличии незаконченного строения, то размер гранта был бы уменьшен на сумму <данные изъяты> рубля <данные изъяты> копейки, основаны на предположениях.

Находит основанным на предположениях и утверждение о причинении РФ и Правительству Новосибирской области ущерба на сумму <данные изъяты> рубля <данные изъяты> копейки, тогда как из показаний представителей потерпевшего следует, что ущерб в данной сумме причинен <адрес>, но подтверждающих причинение ущерба финансовых документов ни органу предварительного следствия, ни суду не представлено.

Просит учесть, что стороной обвинения не представлено доказательств проведения потерпевшим инвентаризации, которая проводится в обязательном порядке при причинении ущерба, а так же доказательств того, что причиненный осужденным ущерб отражен в счете <данные изъяты> «Расчеты по ущербу нефинансовых активов».

Кроме того, обращает внимание, что из обвинения, предъявленного У. Н.Г., следует, что действиями последнего причинен ущерб и Российской Федерации, интересы которой в суде никем не представлены, в том числе и государственным обвинителем, так как стороной обвинения не представлено доказательств, подтверждающих конкретный размер ущерба, причиненного государству.

Выслушав участников судебного заседания, проверив по материалам дела законность, обоснованность и справедливость приговора, суд апелляционной инстанции находит приговор, подлежащим изменению по следующим основаниям.

К выводу о совершении У. Н.Г. инкриминируемого ему преступления суд пришел в результате исследования предоставленных сторонами допустимых доказательств и их всесторонней оценки, опроверг доводы осужденного о невиновности, этот вывод изложил в приговоре, а принятое решение мотивировал.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию, установлены судом правильно, а вывод суда о доказанности вины осужденного соответствует фактическим обстоятельствам дела и мотивирован.

В судебном заседании достоверно установлено, что У. Н.Г. в период с 31 июля 2013 года по 22 августа 2013 года причинил особо крупный имущественный ущерб бюджету Российской Федерации и бюджету Новосибирской области при отсутствии признаков хищения в размере стоимости возведенного объекта незавершенного строительства, равной <данные изъяты> рублям <данные изъяты> копейкам, полученных им в качестве гранта на строительство семейной животноводческой фермы, поскольку для участия в конкурсе на получение гранта предоставил документы, содержащие заведомо ложные сведения о строительстве новой фермы, сокрыв факт наличия незавершенного строительством здания вышеуказанной стоимостью.

Виновность У. Н.Г. в причинении особо крупного имущественного ущерба собственнику и иному владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения подтверждается оглашенными в судебном заседании в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 281 УПК РФ, показаниями представителя потерпевшего <данные изъяты> А.А. (т. 4 л.д. 58-61) и показаниями представителя потерпевшего <данные изъяты> С.Н. в судебном заседании, согласно которым с 2012 года по 2020 год Министерством сельского хозяйства Новосибирской области реализуется государственная программа Министерства сельского хозяйства РФ «Развитие семейной животноводческой фермы, созданной на базе крестьянского (фермерского) хозяйства». В <адрес> в период с 2012 года по 2014 год на основании постановления <адрес>№-п от 15 октября 2012 года «О конкурсном отборе крестьянских (фермерских) хозяйств в Новосибирской области» действовала ведомственная целевая программа «Развитие семейной животноводческой фермы, созданной на базе крестьянского (фермерского) хозяйства». Финансирование по государственной программе Министерства сельского хозяйства РФ «Развитие семейной животноводческой фермы, созданной на базе крестьянского (фермерского) хозяйства» в период с 2012 по 2014 годы осуществлялось в Новосибирской области на основании постановления Правительства Новосибирской области от 26 ноября 2012 года №-п «Об утверждении порядка предоставления из областного бюджета Новосибирской области, в том числе из средств областного бюджета, источником которых являются субсидии из федерального бюджета, грантов на создание и развитие крестьянских (фермерских) хозяйств и (или) единовременной помощи на бытовое обустройство начинающим фермерам и грантов на развитие семейных животноводческих ферм, созданных на базе крестьянских (фермерских) хозяйств». 7 мая 2013 года ИП глава <данные изъяты>У. Н.Г. подал заявку в Конкурсную комиссию, созданную Министерством сельского хозяйства Новосибирской области, на участие в конкурсе по направлению «Развитие семейной животноводческой фермы». Целью поданной заявки значилось – получение гранта на строительство семейной животноводческой фермы, комплектация фермы оборудованием и техникой и приобретение сельскохозяйственных животных. Согласно заявки У. Н.Г. планировал строительство животноводческой фермы стоимостью проекта на <данные изъяты> рублей, из которых желал получить за счет средств гранта <данные изъяты> рублей. Реализация проекта планировалась У. Н.Г. по адресу: <адрес>, при этом в бизнес-проекте и иных документах, приложенных к заявке, не значилось, что на указанном земельном участке имеется постройка. 3 июля 2013 года Конкурсной комиссией принято решение признать У. Н.Г. победителем конкурсного отбора на право получения гранта на развитие семейной животноводческой фермы и предоставить грант в сумме <данные изъяты> рублей, из которых <данные изъяты> рублей за счет средств федерального бюджета и <данные изъяты> рублей за счет средств областного бюджета. Такое решение принято без учета стоимости имеющегося у У. Н.Г. незавершенного строительством объекта. 30 июля 2013 года заключено соглашение № о софинансировании расходов на развитие семейной животноводческой фермы, созданной на базе <данные изъяты> между Министерством сельского хозяйства <адрес> и главой <данные изъяты>У. Н.Г., предметом которого явилось софинансирование затрат главы <данные изъяты> на строительство или модернизацию семейной животноводческой фермы, созданной на базе <данные изъяты> в соответствии с бизнес-планом по развитию семейной животноводческой фермы. Согласно указанного соглашения Министерство сельского хозяйства Новосибирской области направило главе <данные изъяты>У. Н.Г. средства гранта на развитие в размере <данные изъяты> рублей. В связи с тем, что в соответствии с заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ стоимость возведенного У. Н.Г. за период с 2003 по 2010 год незавершенного строительством здания по адресу: <адрес>, которое фактически У. Н.Г. впоследствии реконструировал за счет средств гранта, составляет <данные изъяты> рубля <данные изъяты> копейки, в результате действий У. Н.<адрес> причинен ущерб в особо крупном размере на указанную сумму.

Аналогичные по сути и содержанию показания даны на стадии предварительного следствия свидетелем <данные изъяты> Г.В., занимавшим в период с 2010 по 2015 годы должность министра сельского хозяйства Новосибирской области, (т. 5 л.д. 69-72), оглашенные показания в судебном заседании свидетель подтвердил в полном объеме.

Факт наличия у У. Н.Г. на момент подачи заявки для участия в конкурсе незавершенного строительством здания подтвердили свидетель <данные изъяты> А.П., которому У. Н.Г. осенью 2014 года пояснил о том, что возвел фундамент здания фермы до получения гранта, свидетели <данные изъяты> В.Г. и <данные изъяты> Ю.И., показания которых оглашены в судебном заседании (т. 4 л.д. 146-148, 161-163, т. 5 л.д. 1-3), а так же свидетели <данные изъяты> Ю.А., <данные изъяты> В.А., <данные изъяты> А.В., <данные изъяты> А.С., показания которых подробно изложены в приговоре.

Из оглашенных в судебном заседании данных в стадии предварительного следствия показаний свидетелей <данные изъяты> Ю.И. (т. 5 л.д. 35-37), <данные изъяты> Н.Н. (т. 5 л.д. 38-40), <данные изъяты> В.Г. (т. 5 л.д. 31-34) – членов Конкурсной комиссии по отбору <данные изъяты> на право получения грантов на создание и развитие <данные изъяты> и (или) единовременной помощи на бытовое обустройство начинающим фермерам и грантов на развитие семейных животноводческих ферм, созданных на базе <данные изъяты>, следует, что в случае указания У. Н.Г. при подаче документов для участия в конкурсе данных о наличии у него на участке неоконченного строения с признаками капитального строительства, которое тот планирует реконструировать под молочную ферму, У. Н.Г. должен был подать документы не на строительство, а на реконструкцию семейной животноводческой фермы, что повлекло бы корректировку размера выделяемой суммы в зависимости от сметы.

Из оглашенных в судебном заседании данных в стадии предварительного следствия показаний свидетелей <данные изъяты> А.А. (т. 5 л.д. 7-10), <данные изъяты> А.Ф. (т. 5 л.д. 15-17, 58-60) и <данные изъяты> М.А. (т. 5 л.д. 18-20) – членов Конкурсной комиссии по отбору <данные изъяты> на право получения грантов на создание и развитие <данные изъяты> и (или) единовременной помощи на бытовое обустройство начинающим фермерам и грантов на развитие семейных животноводческих ферм, созданных на базе <данные изъяты>, следует, что указание У. Н.Г. иной цели получения гранта - реконструкции объекта незавершенного строительства привело бы к решению комиссии о выделении значительно меньшей суммы гранта, поскольку реконструкция подразумевает снижение проектной стоимости строительства.

Показания представителей потерпевшего и свидетелей, изложенные выше и в приговоре, судом обоснованно признаны допустимыми доказательствами, поскольку получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, являются достоверными, поскольку последовательны, логичны, не содержат существенных противоречий, способных повлиять на вывод суда о виновности осужденного в совершении преступления, соответствуют другим имеющимся в деле доказательствам, а потому правомерно положены в основу обвинительного приговора. Причин для оговора У. Н.Г. указанными свидетелями и представителями потерпевшего в судебном заседании не установлено, не находит их и суд апелляционной инстанции.

Не доверять показаниям вышеперечисленных свидетелей и представителей потерпевшего у суда оснований не имелось с учетом их последовательности и объективной подтвержденности совокупностью доказательств по делу, признанных относимыми, допустимыми, не противоречащими друг другу, в том числе: протоколами следственных действий – обыска, выемки и осмотра документов, в том числе платежных поручений, подтверждающих факт перечисления денежных средств в общей сумме 6600000 рублей на счет ИП главы <данные изъяты>У. Н.Г., заключениями экспертов, в том числе дополнительной строительно-технической судебной экспертизы № от 25 апреля 2016 года, согласно которому стоимость возведенного У. Н.Г. за период с 2003 по 2010 годы незавершенного строительством здания по адресу: <адрес> составляет <данные изъяты> рубля <данные изъяты> копейки (т. 5 л.д. 199-207).

Анализ показаний представителей потерпевшего и свидетелей, письменных доказательств позволил суду правильно установить фактические обстоятельства дела.

В соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а собранные доказательства в совокупности с точки зрения достаточности для постановления приговора.

Нарушений процессуального характера при сборе доказательств, их исследовании, анализе и оценке по делу не допущено. Все приведенные в приговоре доказательства обоснованно признаны судом допустимыми.

На основании совокупности исследованных доказательств суд первой инстанции надлежащим образом проверил и обоснованно оценил показания осужденного У. Н.Г. о его невиновности в совершении инкриминируемого преступления, отсутствии в его действиях состава преступления как способ защиты и отверг как недостоверные.

Суд учел все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, в приговоре дал надлежащую правовую оценку имеющимся в деле доказательствам.

Вопреки доводам выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, основаны на исследованных в ходе судебного разбирательства доказательствах, соответствуют им. Как видно из приговора, суд не ограничился перечислением доказательств, но и дал им надлежащую оценку, мотивировав свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими, показания всех допрошенных лиц получили надлежащую оценку в приговоре, а выводы суда о виновности осужденного в инкриминируемом преступлении подтверждены исследованными доказательствами.

Несогласие защитников с данной судом оценкой доказательствам на правильность вывода суда о виновности У. Н.Г. в содеянном и на квалификацию его действий не влияет.

Суд апелляционной инстанции находит несостоятельными доводы апелляционных жалоб о неправильном применении судом уголовного закона, повлекшем неверную юридическую квалификацию действий осужденного.

В соответствии с положениями ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Как видно из материалов уголовного дела, судебное разбирательство по уголовному делу в отношении У. Н.Г. проведено по предъявленному ему обвинению, изменение обвинения в сторону ухудшения положения осужденного судом первой инстанции в соответствии с вышеприведенными требованиями закона не допущено.

Необоснованными являются и доводы жалобы о предположительности доводов стороны обвинения и выводов суда о том, что в случае, если бы У. Н.Г. сообщил о наличии незаконченного строения, то размер гранта был бы уменьшен на сумму <данные изъяты> рубля <данные изъяты> копейки.

Вопреки доводам жалобы размер материального ущерба, причиненного совершенным У. Н.Г. преступлением, установлен судом на основании показаний представителей потерпевшего и свидетелей, заключения дополнительной строительно-технической судебной экспертизы, оснований не доверять которым у суда первой инстанции не имелось, и суд апелляционной инстанции таких оснований не находит.

Заключение эксперта обоснованно признано судом допустимым доказательством, поскольку выводы эксперта являются полными, обоснованными, научно аргументированными, противоречий не содержат, заключение составлено в полном соответствии с требованиями действующего законодательства, сомневаться в компетентности эксперта оснований не имеется.

При таком положении доводы апелляционных жалоб о том, что в ходе предварительного и судебного следствия не установлен размер причиненного ущерба, противоречат изложенным выше и в приговоре доказательствам и опровергаются ими.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований согласиться с доводами жалобы о нарушении судом требований ст. 307 УПК РФ при постановлении приговора.

В соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора суд привел описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Так, о корыстной цели У. Н.Г. свидетельствуют его фактические действия, выразившиеся в получении путем обмана гранта в сумме, превышающей ту, которую он мог получить при указании реальной цели получения гранта в виде реконструкции объекта незавершенного строительства. Такие выводы следуют и основаны на совокупности изложенных выше и в приговоре доказательств.

Ссылка в жалобе на те обстоятельства, что денежные средства гранта, полученные У. Н.Г. на строительство семейной животноводческой фермы, потрачены на нее, на момент окончания предварительного следствия и направления уголовного дела в суд ферма работала, доказательств использования средств гранта на иные личные цели стороной обвинения не представлено, не опровергает правильность выводов суда о виновности осужденного в совершенном преступлении, которая установлена совокупностью изложенных выше и в приговоре доказательств, обоснованно признанной судом достаточной для постановления обвинительного приговора.

Доводы о непредставлении стороной обвинения финансовых документов, подтверждающих причинение ущерба, в частности доказательств проведения потерпевшим инвентаризации, а так же того, что причиненный осужденным ущерб отражен в счете <данные изъяты> «Расчеты по ущербу нефинансовых активов», основанием к отмене приговора не являются.

Как указано выше и видно из материалов уголовного дела, размер причиненного ущерба подтвержден заключением эксперта. Финансирование по ведомственной программе осуществлялось из бюджета Новосибирской области. В соответствии с действующим законодательством бюджетные правоотношения регулируются Бюджетным кодексом РФ, действие Федерального закона от 6 декабря 2011 года № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» на указанные правоотношения не распространяется. При таких обстоятельствах проведение инвентаризации в данном случае законом не предусмотрено и обязательным не являлось.

Кроме того, финансирование по ведомственной целевой программе в Новосибирской области в период с 2012 по 2014 годы осуществлялось на основании постановления <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№-п, в том числе из средств областного бюджета, источником финансирования которых являются субсидии из федерального бюджета, в связи с чем судом, вопреки доводам жалобы, верно установлено, что ущерб причинен и бюджету Российской Федерации.

Между тем, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает участие публично-правовых образований в уголовно-процессуальных отношениях, в том числе в качестве потерпевших и гражданских истцов, что следует из положений ст. 42 УПК РФ, а потому ни Российская Федерация, ни субъекты Российской Федерации, ни муниципальные образования не могут быть признаны потерпевшими по уголовному делу. Соответственно, финансовые и иные государственные органы не могут быть в уголовном деле представителями публично-правовых образований (письмо Казначейства России от ДД.ММ.ГГГГ№.1-15/9.2-311).

В связи с изложенным, принимая во внимание положения п. 2 ст. <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№, в соответствии с которым на <адрес> возложена функция осуществления бюджетной политики <адрес>, а также обеспечение исполнения областного бюджета, статусом потерпевшего обоснованно наделено <адрес> в лице его представителей по доверенности.

При таком положении непризнание в ходе предварительного и судебного следствия Российской Федерации потерпевшим по уголовному делу, на что имеется ссылка в жалобе, не свидетельствует о нарушении закона.

Судебное разбирательство проведено в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, принципы состязательности сторон, презумпции невиновности судом соблюдены. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами, разрешены с приведением убедительных мотивов все заявленные ходатайства. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов осужденному и его защитникам в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для исхода дела, по делу не допущено.

Таким образом, тщательно исследовав обстоятельства дела, правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины осужденного в содеянном им и верно квалифицировал действия У. Н.Г. по п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ как причинение особо крупного имущественного ущерба собственнику и иному владельцу путем обмана при отсутствии признаков хищения.

При этом судом дана надлежащая оценка характеру действий осужденного, направленности его умысла, диспозитивному и квалифицирующему признакам преступления.

Принимая во внимание размер причиненного ущерба, с учетом примечания 4 к статье 158 УК РФ суд пришел к правильному выводу о причинении У. Н.Г. особо крупного ущерба.

Суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для изменения квалификации действий осужденного, а равно оснований для сомнений в его виновности и постановления в отношении У. Н.Г. оправдательного приговора.

Наказание У. Н.Г. назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельств его совершения, сведений о его личности, смягчающих наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, а потому является справедливым, соразмерным содеянному.

Вывод о виде и размере наказания мотивирован судом совокупностью конкретных обстоятельств дела, данных о личности У. Н.Г., смягчающих обстоятельств, подробно указанных в приговоре.

Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.

Учитывая характер и степень общественной опасности преступления, фактические обстоятельства дела, данные о личности осужденного, суд пришел к обоснованному выводу о назначении У. Н.Г. наказания в виде лишения свободы с применением положений ст. 73 УК РФ.

С учетом тех обстоятельств, что У. Н.Г. совершил преступление до дня вступления в силу постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» и ему назначено условное наказание, с учетом отсутствия препятствий для применения акта амнистии суд на основании п.п. 9, 12 указанного постановления пришел к обоснованному выводу об освобождении У. Н.Г. от наказания и снятии с него судимости.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что суд в полной мере учел все данные о личности осужденного, выполнив требования закона об индивидуализации наказания.

Вместе с тем приговор подлежит изменению, поскольку в его описательно-мотивировочной части (лист приговора 23) суд, мотивируя выводы о квалификации действий осужденного, излишне указал на совершение У. Н.Г. преступления в целях хищения денежных средств, тогда как при совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ, причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества происходит при отсутствии признаков хищения.

Такое излишнее указание суда не свидетельствует о неправильном применении уголовного закона и подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

Вопреки доводам апелляционных жалоб существенных нарушений уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, влекущих отмену приговора либо внесение в него иных изменений, судом первой инстанции не допущено.

В остальной части приговор отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ, является законным, обоснованным и справедливым, постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

По изложенным основаниям апелляционные жалобы адвоката Симоненко Ю.В. и защитника Фуста В.Д. в защиту осужденного У. Н.Г. удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь п. 9 ч. 1 ст. 389²⁰, ст. 389²⁸ УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л :

приговор Карасукского районного суда Новосибирской области от 6 марта 2018 года в отношении У.Н.Г. изменить, исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на совершение У. Н.Г. преступления в целях хищения денежных средств.

В остальном этот же приговор в отношении У. Н.Г. оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвоката Симоненко Ю.В. и защитника Фуста В.Д. в защиту осужденного У. Н.Г. - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47¹ УПК РФ, в кассационную инстанцию Новосибирского областного суда.

Председательствующий Т.В.Титова