Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденной Коньковой И.А. и адвоката Зубкова В.В. на приговор Дзержинского районного суда г.Ярославля от 11 октября 2018 года, которым

Конькова Ирина Анатольевна, ДАТА РОЖДЕНИЯ

МЕСТО РОЖДЕНИЯ, ОБРАЗОВАНИЕ, не судимая,

осуждена по ч.1 ст.318 УК РФ к штрафу в размере 20 000 рублей.

Мера пресечения ей оставлена в виде подписки о невыезде. По делу решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад о содержании приговора и жалобы, выступления адвоката Зубкова В.В. и осужденной Коньковой И.А. в поддержание доводов жалобы, мнение прокурора Федоренко П.К. об оставлении приговора без изменения, суд

установил:

Конькова И.А. осуждена за применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, совершенное 14 сентября 2017 года в г. Ярославле при обстоятельствах, указанных в приговоре. Свою вину она не признала.

В основной и дополнительной совместной апелляционной жалобе осужденная и ее защитник просят приговор отменить и направить дело в суд первой инстанции. Указывают, что приговор вынесен с нарушением прав Коньковой на защиту в период предварительного расследования и на проведение предварительного слушания, незаконным составом суда, на основании недопустимых доказательств, при ограничении прав на защиту и представление доказательств. В течение 3 суток со дня получения обвинительного заключения обвиняемая и защитник заявили ходатайство о проведении предварительного слушания для решения вопросов, предусмотренных ч.2 ст.229, ст.237 УПК РФ, которое поступило в суд 1.02.2018 г. Постановлением суда от 13.02.2018 г. назначено судебное заседание без предварительного слушания, в котором указано на то, что суд не усмотрел оснований для проведения предварительного слушания, но такой формулировки нет в УПК РФ, данное решение суда не соответствует ст.7 УПК РФ и нарушает право на защиту. Основания для предварительного слушания указывались в ходатайстве, сделать ссылку на конкретные обстоятельства защитник, вступивший в дело после окончания следствия, не мог, а Конькова материалами дела не обладала. Из аб.1,2 п.7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 № 28 следует, что суд должен был рассмотреть ходатайство и назначить предварительное слушание, а назначить судебное заседание без проведения предварительного слушания возможно, если ходатайство заявлено по истечению 3 суток со дня получения копии обвинительного заключения, иные случаи не предусмотрены. Но ходатайство не рассмотрено, соответствующего постановления нет. Указом Президента РФ от 23.09.2018 г. № 540 судью Демьянова А.Е. назначили заместителем председателя Фрунзенского районного суда г. Ярославля, этот указ опубликовали на следующий день, поэтому с 24.09.2018 г. Демьянов прекратил исполнять обязанности судьи Дзержинского суда г.Ярославля. Постановлением Конституционного суда РФ от 14.05.2015 г. № 9-П был разрешен вопрос для случая назначения судьи на аналогичную должность в другой суд, к данному делу он не подходит, поскольку не рассматривалась ситуация с назначением судьи заместителем председателя другого суда. Считает, что из аб.2 п.11 ст.6.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» вытекает невозможность рассмотрения дела судьей при его назначении заместителем или председателем другого суда, поэтому приговор постановлен незаконным составом суда. Суд необоснованно отказал стороне защиты в назначении ситуационной комплексной судебно-медицинской экспертизы. Не обладая специальными познаниями, суд сделал в приговоре вывод о возможности нанесения подсудимой ударов способом, указанным в обвинении - руками в область груди не менее 5 раз, не менее 4 ударов ногами по ногам, двумя руками схватила за ногу и оцарапала. Суд не мог оценить степень ограничения подвижности правой ноги и руки только на основании показаний свидетелей обвинения и видеозаписи плохого качества, не относящейся к событиям 14.09.2017 г., без медицинской оценки человека и его истории болезни. Оценка судом возможности Коньковой нанести удары потерпевшему на основании событий видеозаписи 12.12.2017 г. противоречит принципу относимости, допустимости и достоверности, предусмотренному ч.1 ст.88 УПК РФ. Запись о событиях 12.12.2017 г. может свидетельствовать о состоянии Коньковой только в этот день, последняя пояснила, что спасалась от преследования идущего за ней незнакомого мужчины, который в последствии оказался сотрудником полиции без формы. Даже если кратковременно, в силу стресса и опасности, Конькова могла двигаться лучше, то это не свидетельствует о том, что эти же условия были 14.09.2017 г. В силу инвалидности, которая возникла более 15 лет назад, Конькова не могла наносить удары двумя руками и двумя ногами, а также хватать и царапать двумя руками, на следствии экспертизу проводить не стали. Конькова имеет заболевание <данные изъяты>, что ограничивает ее физические возможности как инвалида <данные изъяты> группы. Для проверки возможности нанесения ею ударов потерпевшему следовало провести комплексную судебно-медицинскую экспертизу и поставить соответствующие вопросы. Отказ суда в назначении такой экспертизы необоснованно ограничил право Коньковой на защиту.

Считают, что в показаниях свидетелей и фактических обстоятельствах дела имеются противоречия. Ключевое противоречие заключается в том, что по обвинению потерпевший, два сотрудника полиции и понятые зашли в подъезд вместе и ФИО1 представился, показал удостоверение и зачитал постановление об обыске, и указанные лица видели противоправные действия Коньковой по нанесению побоев. В суде ФИО1 пояснил, что в подъезд заходил один, чтобы открыли дверь, дверь открыла Конькова, а остальных он пригласил по телефону примерно через 15 минут. На следствии потерпевший об этом не упоминал. Свидетели обвинения утверждают, что заходили вместе с ФИО1, но это не соответствует действительности, противоречит показаниям ФИО1 в суде и Коньковой. Последняя и свидетели ФИО2, ФИО3 поясняли, что ФИО1 был один, не представился, удостоверение не показал, постановление об обыске не зачитал, сказал, что пришел к ФИО4, тот его знает. Конькова последовательно показывала, что она сказала, что позовет брата, стала закрывать дверь, поскольку побоялась оставить незнакомого ФИО1 с открытой дверью, но ФИО1 поставил ногу в дверь и стал ее отталкивать, наносил удары по руке, наклонил голову и стал бить по шее. Свидетель ФИО2 это подтвердила. Таким образом, ни один свидетель обвинения не видел начало конфликта и что делал ФИО1, когда был в подъезде один, представлялся ли, показывал ли удостоверение и зачитывал ли постановление об обыске. Таким образом, показания Коньковой, ФИО2, ФИО3 о причинах конфликта и противоправных действиях ФИО1 не опровергнуты, а вывод суда о виновности Коньковой по ч.1 ст.318 УК РФ не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Конькова никогда не видела потерпевшего, не знала, что он сотрудник полиции и действия по препятствованию в закрытии двери не могла расценивать иначе, как противоправное посягательство.

Анализируют показания свидетелей и делают выводы о том, что ФИО5, ФИО6, ФИО7 и ФИО8 не могли видеть, как открывала дверь Конькова и как действовал ФИО1. Эти свидетели сговорились и дают ложные показания о том, что они зашли вместе с ФИО1, пытаясь помочь потерпевшему избежать обвинения в превышении служебных полномочий, их утверждения о симуляции Коньковой приступа не соответствуют обстоятельствам дела, поскольку инвалид <данные изъяты> группы реально почувствовала себя плохо. Показания данных свидетелей и ФИО1 о том, что по состоянию здоровья Конькова могла наносить удары руками и ногами противоречат ее длительной истории болезни и диагнозу <данные изъяты>. Показания свидетелей ФИО9 и ФИО10 о том, что ФИО1 им потом рассказывал о применении насилия со стороны Коньковой, являются недостоверными, поскольку в тот же день они обязаны были составить рапорт о преступлении. Не установлено, ругалась ли Конькова матом.

Государственный обвинитель Ступакова Е.А. подала возражение, в котором просит оставить жалобу без удовлетворения.

Выслушав участников, проверив доводы жалобы по материалам уголовного дела, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены приговора.

Согласно исследованных в судебном заседании доказательств суд правильно установил фактические обстоятельства преступления и сделал обоснованный вывод о доказанности вины Коньковой в его совершении. Оценка доказательств в приговоре, в том числе и тех, на которые обращается внимание в жалобе, в целом соответствует требованиям ст.88 УПК РФ.

Все доводы жалобы о не применении осужденной насилия к ФИО1, в том числе в силу имеющегося заболевания, недостоверности показаний потерпевшего и свидетелей обвинения о том, что ФИО1 представился, показал удостоверение и прочитал постановление об обыске, а также незаконности действий потерпевшего при заходе в жилое помещение, отражают позицию стороны защиты, которая проверялась в судебном заседании и обоснованно была подвергнута критике.

Несмотря на отрицание Коньковой своей вины, ее вина в инкриминируемом деянии подтверждалась показаниями в суде потерпевшего ФИО1, свидетелей ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10 и ФИО11, а также совокупностью письменных доказательств, указанных в приговоре.

Суд установил, что 14 сентября 2017 года сотрудники полиции ФИО1, ФИО5 и ФИО6 находились при исполнении должностных обязанностей и выполняли поручение следователя о производстве обыска в квартире по <адрес>, который санкционировал суд.

После приглашения понятых, первым к указанной квартире подошел старший группы ФИО1, который представился и объяснил открывшей дверь Коньковой цель визита, однако последняя стала препятствовать проведению следственного действия, удерживать дверь, не пускать сотрудников полиции в квартиру и отталкивать потерпевшего, нанося удары руками в грудь. В дальнейшем, уже после прибытия на места наряда ППС и следователя, Конькова продолжила применять к ФИО1 насилие - схватила его руками за ногу, оцарапала на ней кожу и нанесла удары ногами по ногам, причиняя физическую боль.

Никаких сомнений в том, что ФИО1 представлялся осужденной и объяснял ей цель своего прихода, не возникает, так как кроме самого потерпевшего об этом показывали свидетели ФИО5, ФИО6 и понятые ФИО7 и ФИО8.

Более того, о том, что Конькова знала о приходе к квартире сотрудников полиции, прямо показывают ее действия по осуществлению звонков в дежурную часть и начальнику иного подразделения полиции, которым она сообщала о нападении на нее сотрудников полиции или скандале с сотрудниками полиции.

Об этом свидетельствуют показания ФИО9 о выезде в составе группы ППС по сообщению о нападении сотрудников милиции, его рапорт, бланк устного сообщения по телефону Коньковой от 14.09.2017 года.

Факт применения Коньковой насилия к потерпевшему у двери подтверждали свидетели ФИО6, ФИО7, ФИО8 и ФИО5, а также заключение эксперта, обнаружившего внутрикожное кровоизлияние на груди ФИО1. Эти же лица и заключение эксперта, а также свидетели ФИО10 и ФИО11 подтверждали факт применения Коньковой насилия к ФИО1 уже после захода в квартиру.

Ссылка в жалобе на показания ФИО1 о том, что после захода в подъезд и открытия двери остальных он пригласил по телефону примерно минут через 15, не соответствует показаниям потерпевшего, данным в судебном заседании. Последний пояснял, что остальные вошли в подъезд в тот момент, когда открылась дверь квартиры, находившаяся на первом этаже.

Препятствование потерпевшим закрытию двери квартиры, в которой предстояло провести обыск, не может рассматриваться как противоправное действие, явно выходящее за пределы его полномочий.

Показания Коньковой о применении к ней насилия потерпевшим суд правомерно признал недостоверными, так как они не нашли подтверждения в судебном заседании. Гематомы мягких тканей на передней поверхности в нижней третьи левого предплечья, зафиксированные при осмотре Коньковой 14 сентября 2017 года, данный вывод суда не опровергают.

Давность и механизм возникновения этих повреждений не известны, о нанесении потерпевшим ударов в левое предплечье не поясняла и сама Конькова, поэтому обнаруженные гематомы не свидетельствует о том, что ФИО1 наносил осужденной удары.

Оснований сомневаться в том, что Конькова могла применить насилие, указанное в обвинении, с учетом ее состояния здоровья, у суда не имелось. При оценке этого обстоятельства суд мог ссылаться на показания свидетелей и иные доказательства, в том числе видеозапись о физическом состоянии обвиняемой 12.12.2017 года, никаких специальных познаний для выводов в данном случае не требовалось.

Кроме того, суд апелляционной инстанции обращает внимание на сведения, содержащиеся в заключении эксперта в отношении Коньковой, согласно справке осмотра нейрохирурга от 14 сентября 2017 года (л.д.206 т.1). В них отмечено, что <данные изъяты>.

Ссылки в жалобе на то, что осужденная 14 сентября 2017 года не симулировала приступ и матом не ругалась, не имеют значения для данного дела и не требуют оценки.

Действия Коньковой правильно квалифицированы судом по ч.1 ст.318 УК РФ, как применение насилия, не опасного для здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела и вынесении приговора, влекущих отмену или изменение судебного решения не допущено. Ссылка в жалобе на то, что на стадии предварительного расследования нарушено право Коньковой на защиту, не конкретизирована.

Все доводы стороны защиты о нарушении процессуальных прав подсудимой в ходе судебного производства и рассмотрении уголовного дела незаконным составом суда являются несостоятельными.

Назначение 23 сентября 2018 года судьи, рассматривавшего уголовное дело в отношении Коньковой в судебном заседании в период с 27 февраля по 11 октября 2018 года, в другой районный суд на должность заместителя председателя не лишало его полномочий на разрешение по существу дела, законно начатого с его участием. Иное не следует и из норм Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации».

Подача Коньковой и ее защитником в установленный законом срок ходатайства о проведении предварительного слушания само по себе не влекло безусловного назначения предварительного слушания.

Суд рассмотрел данное ходатайство 13 февраля 2018 года и его не удовлетворил, поскольку в нем не были указаны основания и мотивы для проведения предварительного слушания, что соответствует требованиям п.7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 года № 29.

Указание в ходатайстве на ч.2 ст.229 и ст.237 УПК РФ не свидетельствует об изложении авторами конкретных оснований проведения предварительного слушания, предусмотренных законом, мотивов ходатайство вообще не содержит.

Не указание в резолютивной части постановлении о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания от 13 февраля 2018 года о том, что в удовлетворении ходатайства обвиняемой и защитника отказано, не свидетельствует о незаконности принятого решения либо нарушении прав участников уголовного судопроизводства.

Никаких препятствий для заявления и разрешения ходатайств в ходе судебного разбирательства, которые сторона защиты намеревалась обсудить на предварительном слушании, не имелось. Все ходатайства сторон в судебном заседании, в том числе и о назначении экспертизы, разрешались судом согласно ч.2 ст.271 УПК РФ.

Довод о том, что приговор постановлен на недопустимых доказательствах, суд апелляционной инстанции находит необоснованным, сторона защиты не приводила в жалобе и в суде второй инстанции доказательств, полученных с нарушением тех или иных норм УПК РФ.

Наказание Коньковой назначено судом в соответствии с законом, с учетом характера и степени тяжести содеянного, данных о личности виновной, смягчающих и иных обстоятельств дела, оно является справедливым.

Руководствуясь ст.389.20 УПК РФ, суд

постановил:

Приговор Дзержинского районного суда г. Ярославля от 11 октября 2018 года в отношении Коньковой И.А. оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в президиум Ярославского областного суда.

Судья