Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании от 19 июня 2014 года апелляционную жалобу осуждённого Б. и адвоката Матюшевой Н.В. на приговор Рудничного районного суда <данные изъяты> года, которым

Б., <данные изъяты>

<данные изъяты>

Заслушав доклад судьи Першиной Т.Ю., выслушав пояснения осуждённого Б. и мнение адвоката Матюшевой Н.В., поддержавших доводы жалобы, также мнение прокурора Байер С.С., полагавшего приговор оставить без изменения, доводы жалобы – без удовлетворения, суд апелляционной инстанции,

У С Т А Н О В И Л:

Б. осужден за нарушение правил безопасности при ведении горных работ, повлекшее по неосторожности смерть человека Р.

Преступление совершено в период с 01.02.2012 г. по 03.04.2012 г. в <данные изъяты> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе осуждённый Б. и его адвокат Матюшева Н.В., считают приговор незаконным, необоснованным, подлежащим отмене, поскольку в ходе рассмотрения дела и вынесения приговора судом первой инстанции было допущено несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

1.Указывают, что в ходе судебного разбирательства незаконно изменено существо предъявленного Б. обвинения.

В первоначально предъявленном обвинении отсутствовала ссылка на продолжающийся характер эксплуатации кранов, отсутствовало обвинение в том, что именно в результате действий (бездействия) Б. пожарный трубопровод ООО «Шахта <данные изъяты> не был приведен в соответствие с правилами безопасности, не было обобщения обо всех кранах, установленных на системе пожарно-оросительного трубопровода 000 «Шахта <данные изъяты> обвинение не включало ссылку на условия эксплуатации кранов, их допуски. Указанное изменение судом было принято без указания на мотивы такого принятия со ссылкой на то, что изменение в судебном разбирательстве допускается, поскольку этим не ухудшается положение подсудимого, право подсудимого на защиту не нарушено.

Считают, что обвинение изменено неправомерно, изменение существа предъявленного обвинения (в том числе в части причинно-следственной связи) уголовно-процессуальным законом не допускается (ст.252 УПК РФ), судом не выяснялось мнение защиты относительно изменения обвинения, чем нарушены права осужденного на защиту, при этом мотивы государственного обвинителя в связи с изменением обвинения, а суда - в связи с принятием этого изменения, не могут подменяться указанием на то, что этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

2. Указывают, что суд при вынесении приговора не дал оценку доводам защиты, в части того, что обвинение предъявлено Б. с существенным нарушением права на защиту.

Исходя из материалов дела следует, что адвокат Каргин В.К. 24.12.2012г. принял по назначению органа следствия на себя защиту Б. на предварительном следствии и в суде 1-ой инстанции по уголовному делу, 24.12.2012г. же присутствовал при допросе Б. в качестве подозреваемого, протокол которого был оглашен в судебном заседании 17.03.2014г. Никаких замечаний на протокол не приносил, ходатайств не заявлял. 25.02.2012г. следователь уведомил Б. и его защитника Каргина В.К. о том, что 26.02.2013г. Б. будет предъявлено обвинение. Однако в материалах дела отсутствуют доказательства, что Б. получил указанное уведомление, а также что ему были разъяснены следователем положения, предусмотренные ст.50 УПК РФ о праве обвиняемого пригласить защитника. 26.02.2013г. адвокат Каргин В.К. отказался от защиты Б. о чем свидетельствует его личное заявление. В этот же день 26.02.2013г. следователь назначил Б. другого адвоката, и предъявил подозреваемому Б. обвинение. При этом никакого предварительного согласования правовой позиции адвоката с подзащитным не было. Суд постановлением от 21.03.2014г. отказал защите в ходатайстве об исключении из числа доказательств показаний Б. от 24.12.2012г., данные им в качестве подозреваемого.

Указывают, что в материалах уголовного дела письменный отказ Б. от помощи защитника Каргина В.К. отсутствует. Таким образом, в нарушение ст.ст. 49, 51, 53 УПК РФ указанный адвокат не выполнил свои обязанности, связанные с защитой Б. чем лишил подсудимого права на защиту, гарантированного Конституцией Р.Ф. и уголовно-процессуальным законодательством. В нарушение статьи 50 УПК РФ подозреваемому Б. не было предоставлено время для реализации права, предусмотренного ст. 50 УПК РФ пригласить для осуществления своей защиты другого защитника. Указывает на несправедливое судебное разбирательство, которое не обеспечило обвиняемому эффективную защиту.

3.Указывают, что суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Так, судом сделан вывод о виновности Б. на основании заключения №4 горнотехнической экспертизы от 22.10.2012г. по уголовному делу №<данные изъяты> по ст.216 ч.2 УК РФ по сообщению о нарушении правил безопасности при ведении горных работ, повлекшее по неосторожности смерть Р. Сторона защиты неоднократно указывала, что указанное заключение эксперта по форме и содержанию не отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ и статьям 4, 16, 17, 25 Федерального закона от 31.05.2001г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". В заключении эксперта отсутствует детальное описание представленных на экспертизу материалов и исследуемых объектов с указанием их индивидуализирующих признаков. Считают, что выводы эксперта не были обоснованы полученными в ходе исследования результатами. Перед экспертом были поставлены вопросы и получены ответы на них, явно выходящие за пределы компетенции эксперта, разрешение которых относится к исключительной компетенции органа, осуществляющего расследование, прокурора, суда.

Указывают, что судом не учтено, что заключение №4 горнотехнической экспертизы от 22.10.2012г. по уголовному делу является субъективным суждением конкретного специалиста по вопросам, явно выходящим за пределы его компетенции, и не могло быть положено в основу приговора, кроме того, из материалов дела следует, что при назначении и производстве экспертизы были нарушены права обвиняемого, предусмотренные ст. ст. 47, 70, 198 УПК РФ. У подсудимого и его защитника имелись основания сомневаться в обоснованности заключения эксперта и его компетентности. Указывают, что постановлением от 06.03.2014г. судом было отказано в удовлетворении ходатайства об исключении экспертизы из числа доказательств по делу, так как сомнения не являются основанием для исключения доказательства.

Указывают, что суд также постановлением от 21.03.2014г. отказал и в удовлетворении ходатайства о назначении повторной судебной технической экспертизы, так как решение вопросов соответствия фактических условий эксплуатации оборудования требованиям безопасности, выявления нарушений требований по охране труда не требует проведения исследований с использованием специальных знаний в сфере науки и техники.

Указывают, что согласно постановлению от 01.09.2012г. о назначении экспертизы, эксперту было предоставлено материалы дела в 1 томе, однако сведений о том, какие именно документы предоставлены эксперту для производства экспертизы, материалы уголовного дела не содержат. Поскольку эксперту для производства экспертизы не было представлено результатов почерковедческой экспертизы от 11.04.2014г., дополнительных документов, добытых судом в ходе судебного следствия (а именно Положение о производственном контроле за соблюдением требований промышленной безопасности на ООО «Шахта <данные изъяты> от 22.11.2011г., вещественные доказательства - книга нарядов участка АБ(ВТБ), книга нарядов участка №3), эксперт при даче заключения был лишен существенной информации, что не могло не отразиться на сделанных им выводах, в нарушение п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ и ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», в заключении эксперта не указаны содержание и результаты исследований с указанием примененных методик. Допрошенный в суде эксперт П. затруднился ответить на вопрос, какие именно документы были ему представлены для проведения экспертизы, в связи с чем, указанное выше заключение эксперта от 22.10.2012г. не может являться бесспорным и безусловным доказательством по делу, не может быть признано достоверным и допустимым по делу доказательством. Считают, что при таких обстоятельствах, учитывая нарушение следователем требований ст.47, п. 4 ч. 1, ч.З ст. 195, ст. 198 УПК РФ и экспертом требований п.п. 7 и 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, принимая во внимание, что в представленном заключении не отражен процесс получения выводного знания по поставленным вопросам и не приведены используемые экспертом методики, в связи с чем суд не может проверить его и удостовериться в научной обоснованности содержащихся в нем выводов, и что выводы эксперта основаны на неполных документах, указанное заключение эксперта от 22.10.2012 г. не может быть признано достоверным и допустимым по делу доказательством.

Оспаривают факт того, что в результате действий (бездействия) Б. произошло разрушение клапана пожарного КПЧ 65-1. Свидетели А. Е. Л. Ж. показали, что пожарный кран КПЧ 65-1, расположенный на ПК 65 конвейерного штрека А7, находился в неисправном состоянии до дня несчастного случая с Р. 03.04.2012г. Указанное также подтверждено вещественными доказательствами - книгами нарядов участка №3 и участка АБ (ВТБ). Указание суда в приговоре на то, что Б. выдавал наряды для ремонта указанного пожарного крана КПЧ 65-1, расположенного на ПК 65 конвейерного штрека А7, не подтверждено фактическими обстоятельствами дела.

Обращает внимание на то, что к материалам уголовного дела было приобщено вещественное доказательство - клапан пожарный КПЧ 65-1. При расследовании несчастного случая комиссией, криминалистическая экспертиза указанного клапана пожарного не проводилась, также при проведении предварительного расследования судебная криминалистическая экспертиза указанного клапана пожарного следователем не назначалась. Суд постановлением от 17.03.2014г. отказал стороне защиты в ходатайстве о проведении судебной криминалистической экспертизы по вопросу о причине и механизме разрушения клапана пожарного. Считают данный отказ необоснованным, а вывод суда о наличии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) Б. и разрушением клапана пожарного КПЧ 65-1 не основанным на относимых, допустимых и достоверных доказательствах.

Указывают, что судом в приговоре указано, что потерпевшим Р. допущен факт небрежности в нарушение пунктов 3.8, 3.10 Положения о нарядной системе, однако, при этом суд не дал оценку показаниям свидетелей, что на предприятии отсутствует утвержденный уполномоченным лицом технический документ, регламентирующий порядок заливки водой взрыволокализующего заслона. Кроме того, судом не учтены доводы защиты о том, что потерпевший допустил грубейшее нарушения положения пункта 26 Правил безопасности в угольных шахтах", согласно которому каждый работающий до начала работы должен удостовериться в безопасном состоянии своего рабочего места, проверить наличие и исправность предохранительных устройств, защитных средств, инструмента, механизмов и приспособлений, требующихся для работы. Считают, что судом не учтены в полном объеме допущенные потерпевшим нарушения пунктов Положения о нарядной системе ООО «Шахта <данные изъяты> (п.п.1.11, 1.16, 1.21).

Указывают, что судом не учтены доводы защиты, что Б. не совершал умышленных действий, в которых его обвиняют: не направлял в нарушение нарядной системы неквалифицированного, не прошедшего соответствующее обучение ученика горнорабочего Р. для производства горных работ по использованию системы пожаротушения под давлением не по прямому назначению; не давал распоряжения осуществлять работы на неисправном оборудовании, в связи с чем его действия (бездействие) не находятся в причинной связи со смертью потерпевшего Р.

Указывают, что судом необоснованно указано, что система пожарно-оросительного трубопровода может быть использована, в том числе, и для заливки взрыволокализующего заслона, так как достоверных доказательств этому в материалах дела не представлено, а ссылка суда о том, что система может использоваться для пылеподавления, не обоснована техническими и технологическими документами.

4. Указывают, что в нарушение уголовно-процессуального закона сомнения в виновности обвиняемого истолковано судом в пользу обвинения.

Обращают внимание на то, что Б. был признан судом виновным в нарушении должностной инструкции помощника начальника участка аэрологической безопасности (вентиляции и техники безопасности) по контролю противопожарной защиты шахты ООО «Шахта <данные изъяты> утвержденной 14.04.2011г. генеральным директором ООО «Шахта <данные изъяты> Б. однако, согласно имеющемуся в материалах дела заключению судебной почерковедческой экспертизы <данные изъяты> подпись от имени Б. .вероятно, выполнена не Б., а кем-то другим с подражанием его несомненной подписи. Рукописная запись "Б. КН.",.. .выполнена не Б., а кем-то другим, соответственно, суд в нарушение ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ, оценивая указанное заключение, признал его доказательством вины осужденного, сославшись на то, что выводы экспертизы не исключают принадлежность подписи Б.

Считают, что суд при признании вины Б. доказанной в составлении заявки на февраль 2012 года не учел доводы защиты и не дал им мотивированную оценку, что очевидцев составления Б. в период с 05.01.2012г. по 25.01.2012г. этой заявки на компьютере Л. находящегося на участке АБ (ВТБ), не было. Показания об обязанностях Б. составлять заявки свидетели дали после прочтения указанных должностных обязанностей на допросе у следователя, кроме того, установить период времени, в который была составлена указанная заявка, по техническим данным невозможно. Заявка на февраль 2012 года была распечатана 29.01.2013г. из компьютера Л.. Свидетель М. 18.12.2012г. неизвестно когда передал следователю распечатанную неизвестно с какого компьютера заявку на февраль 2012 года, заверенную Т.

Указывают, что суд в качестве доказательств ссылается на показания свидетелей, на протокол осмотра места происшествия от 29.01.2013г. (через 12 месяцев после создания заявки на февраль 2012 года) согласно которому из кабинета начальника участка АБ (ВТБ) изъята копия заявки на февраль 2012 года, протокол осмотра места происшествия от 29.03.2013 г., однако, при этом судом не учтены показания свидетеля М. показания свидетеля С. То есть, если логин и пароль, указывают апелляторы, были известны другому человеку, то тот также мог это сделать с другого компьютера. Определить, кто составлял заявку, при последующем её изменении невозможно, т.к. хронология изменения в данной программе не ведется, можно посмотреть только последние изменения. На момент обозрения заявки следователем в марте 2013 заявка не была заблокирована, в ней можно было делать изменения.

Считают, что судом не указано на мотивы отклонения доводов защиты, что с учетом процесса составления и исполнения заявок, которые исполняются в месяце, следующем за их составлением, заявка на февраль 2012 года, созданная в период с 05.01.2012г. по 25.01.2012г., не могла быть в принципе исполнена ни 21.12.2011, ни 25.01.2012г., при этом, суд не учел, что по документам на шахту поступили не краны КПЧ 65-1, а РПТК ДУ65.

Обращает внимание на то, что суд считает вину Б. доказанной показаниями свидетелей Ф. Л. У. Ж.И.В. Р... Е. З. К., Р.В.В. У.В.А. Ш. А. М. К.В. Г. Т. С.С.М. Н.А. Р.И. С. Д. А.И. Б.М.В.

При этом показания свидетели С. А.И. Т. У. М. Л. Н.А. Ф. Ж.И.В. Е. С.С.М. данные ими в период предварительного расследования и в судебном заседании, имеют существенные противоречия, не устраненные судом. Указанные противоречивые показания не изобличают Б. а, напротив, доказывают его невиновность, при этом суд дает оценку только тем показаниям, которые подтверждают якобы совершенное Б. преступное деяние, никак при этом, не мотивируя свое мнение.

Считает, что судом не учтено, что свидетели К., З. ФИО267 А.И. Ж.И.В. якобы изобличающие Б. в соответствии с Заключением комиссии по расследованию несчастных случаев на производстве, были признаны лицами, ответственными за допущенные нарушения законодательных и иных правовых и локальных нормативных актов, явившихся причинами несчастного случая. Комиссия также указала в качестве причины несчастного случая прослабленную резьбу крана КПЧ 65-1.

Указывают, что свидетель У.В.А. возглавлявший комиссии по расследованию несчастного случая на шахте Бутовская, на допросе в суде сообщил, что не понимает, почему Б. находится здесь и обвиняется в данном преступлении. Свидетель Ф. - на сегодняшний день директор ООО «Шахта <данные изъяты> показал, что Б. характеризуется им как исполнительный и ответственный работник, таким образом, вывод суда о том, что именно Б. отвечал на 000 «Шахта <данные изъяты> за противопожарное состояние, так как никто другой не имел указанных должностных обязанностей, со ссылкой на показания свидетелей Л. и У. не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Считают, что суд при вынесении приговора не учел показания Б. подтвержденные судебно-почерковедческой экспертизой, что должностная инструкция от 11.04.2011, в нарушении которой он признан виновным, им никогда не подписывалась. Сославшись в приговоре на признательные показания Б. в части подписания указанной инструкции и неисполнении ее пунктов 2.10, 2.11, суд не учел, что признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора. Ссылаются на ст. 49 Конституции РФ, ч. 3 ст. 14 УПК и т.п.

5.Считают, что суд при назначении наказания в виде 3 лет лишения свободы с лишением права занимать руководящие должности в организациях эксплуатирующих опасные производственные объекты на срок 2 года не учел, что профессия горного инженера является для Б. единственной, что у осужденного на иждивении находятся двое малолетних детей.

В возражении государственный обвинитель Ю.В. Шалыгина просит приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции полагает, что приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона (п.1 ч.1 ст.389.18 УПК РФ).

Выводы суда о виновности Б. в совершении вмененного преступления правильны, основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании и приведённых в приговоре, и соответствуют материалам дела.

Суд обоснованно в подтверждение вины Б. указал показания самого осужденного на предварительном следствии в качестве подозреваемого, показания свидетелей С. А.И. Т. У. М. Л. Н.А. Ф. Ж.И.В. Е. С.С.М. и сослался на письменные материалы дела, в том числе на протоколы осмотра, заключения экспертиз, содержание которых подробно изложено судом в приговоре.

Суд, оценив всю совокупность доказательств, представленных стороной обвинения и стороной защиты, обоснованно, в соответствии с требованиями ст.87 и ст.88 УПК РФ проверил и дал им оценку, дал им оценку, признал указанные в приговоре доказательства допустимыми и достоверными и пришел к правильному выводу о достаточности доказательств, а также правильно установив фактические обстоятельства дела, объективно и обоснованно пришёл к выводу о доказанности виновности осужденного в совершении вмененного ему преступления по приговору.

Показания свидетелей, вопреки доводам жалобы, являются последовательными, полными, согласуются между собой, с письменными материалами дела, не противоречат показаниям Б. в период предварительного следствия, оснований оговаривать которого не имеется, и поэтому доводы жалобы о несогласии стороны защиты с оценкой суда доказательств несостоятельны.

Содержание всех доказательств подробно изложено судом в приговоре и им дан полный анализ, приведший суд к обоснованной оценке каждого исследованного в судебном заседании доказательства.

Судом обоснованно положено в основу приговора как доказательство виновности Б. в предъявленном обвинении заключение горно-технической экспертизы № 4 от 22.10.2012 года. При этом суд правильно пришел к выводу, что находит заключение данной экспертизы полным, полученным в соответствие с требованиями закона, выводы мотивированны и ясны, заключение дано компетентным и квалифицированным экспертом, сомнений в правильности выводов не имеется, в связи с чем обоснованно признает заключение экспертизы относимым, допустимым и достоверным доказательством.

В заключении экспертизы изложена исследовательская часть, а также выводы, из которых следует, что гидравлическая запорная арматура пожарно-оросительного трубопровода шахты «Бутовская» должна соответствовать требованию к установленному проектом противопожарной защиты шахты максимально допустимому рабочему давлению не менее 4,0 МПа, пожарный кран КПЧ65-1, не соответствующий перечню запорной арматуры рассчитан на предельное давление 1,6 МПа не соответствует требованию установленному проектом противопожарной защиты шахты. Между ненадлежащим исполнением должностных обязанностей помощником начальника ВТБ по противопожарной защите Б. по техническому оснащению системы противопожарной защиты гидравлической запорной арматурой в соответствии с проектом противопожарной защиты и наступившими последствиями в виде причинения телесных повреждений потерпевшему Р. существует прямая причинно-следственная связь (том №3 л.д.14-36).

Данные выводы сомнений не вызывают, поскольку сделаны на основании исследования организационно-технической деятельности шахты. Федеральный закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», «Правила безопасности в угольных шахтах», Паспорта ведения и крепления участков и иные локальные документы, должностные инструкции, носящие организационно-технический характер, были исследованы непосредственно в судебном заседании и суд правильно пришел к выводу, что они полностью соответствуют выводам, изложенным в заключении эксперта.

Кроме того, из показаний эксперта П. в судебном заседании следует, что он работает заведующим лабораторией по организации управления охраны труда и промышленной безопасности ВостНИИ, которое не является государственным экспертным учреждением, предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В представленных на экспертизу материалах уголовного дела имелась необходимая информация, исходные использованы законодательные акты: трудовой кодекс, закон о промышленной безопасности, правила безопасности в угольных шахтах, и иные документы, локальные документы, должностные инструкции, данные носят организационно-технический характер. Также использовал при проведении исследования собственные разработанные методики по организации управления охраны труда и промышленной безопасности, не утвержденные к применению государственными экспертными учреждениями (том №6 л.д.35-41).

Поэтому нарушений требований ст. 204 УПК РФ, на что указано в жалобе, судом обоснованно не усматрено.

Кроме того, в период предварительного следствия Б. ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы, а также с заключением экспертизы, то есть не был лишен прав, предусмотренных ст.ст. 198, 206 УПК РФ. Несвоевременное ознакомление обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы не дает оснований для сомнений в обоснованности и полноте экспертизы, а также для признания экспертизы недопустимым доказательством и тем белее для отмены приговора, как указано в жалобе. При этом ходатайств о постановке дополнительных вопросов эксперту, о предоставлении дополнительных материалов либо об отводе эксперту Б. и его защитник не заявляли на предварительном следствии (том №3 л.д.12,37), не заявлялись указанные ходатайства и в судебном заседании при допросе эксперта (том №6 л.д.35-41).

Судом обоснованно отказано стороне защиты в проведении криминалистической экспертизы предметов и сплавов на предмет установления причин разрушения пожарного клапана. Выводы суда и их мотивация изложены в постановлении от 17.03.2014 года (том №7 л.д.27). По материалам уголовного дела установлено, что причиной разрушения пожарного клапана явилось то, что он работал с превышением давления. Б. не вменяется в вину то, что взорвался пожарный клапан, а то, что он допустил использование при проведении подземных горных работ не соответствующего требованиям оборудования, не предпринял все зависящее, чтобы предотвратить аварию, что повлекло последствия в виде несчастного случая. Если бы к несчастному случаю привело разрушение оборудования, соответствующего правилам безопасности, то вопрос о виновности ответственного за противопожарную защиту шахты Б. органом следствия бы не ставился.

Как следует из материалов уголовного дела при разрушении клапана пожарного сопровождающегося выбросом сильной струи воды и попаданием крышки в сборе в область головы потерпевшему Р. причинены телесные повреждения, клапан пожарный, изъятый с места происшествия, приобщен к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства. Вместе с тем причины и механизм разрушения клапана пожарного не относится к обстоятельствам подлежащим доказыванию по данному уголовному делу.

Кроме того, решение вопросов соответствия фактических условий эксплуатации оборудования требованиям безопасности, выявления нарушений требований по охране труда является правовым вопросом и не требует проведения исследований с использованием специальных знаний в сфере науки и труда. В этой связи, суд обоснованно отказал защите в проведении повторной горно-технической экспертизы. Основания для предоставления эксперту дополнительных материалов, таких как: Положение о производственном контроле за соблюдением промышленной безопасности на ООО «Шахта <данные изъяты> от 22.11.2011, заключение почерковедческой экспертизы, книги нарядов и т.д. и постановки дополнительных вопросов, на что указано в жалобе, обоснованно судом не усмотрено.

Следовательно, доводы жалобы о признании недопустимым доказательством заключение горно-технической экспертизы и назначение повторной судебной технической экспертизы были предметом рассмотрения судом первой инстанции в судебном заседании, выводы суда и их мотивация в постановлениях суда от 06.03.2014 года и от 21.03.2014 года (том №7 л.д.5, 77) и в приговоре не вызывают сомнений.

Таким образом, доводы жалобы, что заключение горно-технической экспертизы № 4 от 22.10.2012 года не может быть положено в основу приговора как недопустимое доказательство, не подлежат удовлетворению.

Суд обоснованно положил в основу приговора, как доказательство виновности подсудимого, заключение почерковедческой экспертизы № 213-25/2-12-2014 от 11.02.2014 года, согласно которого «подпись от имени Б.,…. вероятно, выполнена не Б. а кем-то другим с подражанием его несомненной подписи». При этом суд дал, вопреки доводам жалобы, надлежащую оценку заключению почерковедческой экспертизы, верно указав, что выводы экспертизы не исключают принадлежность подписи Б. в листе ознакомления должностной инструкции помощника начальника участка АБ (ВТБ) по противопожарной части (том №6 л.д.295-309).

Кроме того, суд разрешил доводы стороны защиты о том, что Б. не ознакомлен с должной инструкцией. Оценивая доводы защитника, что несоответствие наименования должности Б., согласно приказа №196К от 11.05.2010 о переводе работника на другую работу, трудовой книжки, карточки формы Т2 Б. наименованию должности согласно должностной инструкции от 14.04.2011 года помощника начальника участка аэрологической безопасности (вентиляции и техники безопасности) по контролю противопожарной защиты шахты ООО "Шахта «<данные изъяты> исключает привлечение Б. к уголовной ответственности, поскольку не доказано наличие должностной обязанности по соблюдению правил безопасности, связанных с пожарной безопасностью шахты, а из материалов дела следует Б. не отрицает факта подписания должностной инструкции от 22.06.2009 г. в которой не содержится пунктов, аналогичных по содержанию пунктам 2.10, 2.11, суд верно указал, что данные доводы не могут быть признаны обоснованными.

Выводы суда и их мотивация, что Б. фактически допущен к выполнению работ и исполнял трудовые обязанности на участке АБ (ВТВ) ООО «Шахта <данные изъяты> в соответствии с имеющейся специализацией ИТР, а именно Б. отвечал за противопожарное состояние шахты, более никто из ИТР шахты не имел аналогичных обязанностей, со ссылкой на показания свидетелей Л. У. подтверждаются материалами уголовного дела и поэтому не вызывают сомнений у суда апелляционной инстанции. Нарушений судом ст.49 Конституции РФ и ст.14 УПК РФ, как указано в жалобе, не установлено.

Предметом обсуждения суда были также и доводы защиты о том, что составление заявки на февраль 2012 года от участка АБ (ВТБ) Б. не подтверждено доказательствами, поскольку очевидцев составления Б. в период с 05.01.2012 по 25.01.2012 данной заявки на компьютере Л. находящегося на участке АБ (ВТБ). Суд обоснованно указал, что данные доводы и их мотивация опровергаются материалами уголовного дела, в частности показаниями свидетелей Л. А.И. Р.И. которым, исходя из структурной подчиненности и взаимодействию при осуществлении своих трудовых функций известно о полномочиях и обязанностях Б. должностной инструкцией Б. При этом суд правильно дал оценку показаниям указанных свидетелей, указав, что оснований не доверять показаниям свидетелей не имеется, а ссылка в жалобе, что показания свидетели Л. и А.И. дали после прочтения указанных должностных обязанностей на допросе у следователя, опровергается материалами уголовного дела (том №5 л.д.147-154, том №2 л.д.200-204, том №6 л.д.62-69). Исходя из материалов уголовного дела, суд правильно указал, что данная заявка в письменном виде на бумажном носителе не составлялась, не подписана каким-либо иным лицом, и, кроме того, согласно информационного письма от 08.12.2011, исполненного помощником начальника участка АБ (ВТБ) по ППЗ Б. подтверждаются показания Л. Р.И. о составлении заявки на запорную арматуру Б. ввиду недопоставок запорной арматуры элементами. Причем о составлении заявки на февраль 2012 года Б.. свидетелю Л. известно лично от самого осужденного (том №2 л.д.207). В связи с чем ввиду опровержения доводов жалобы материалами уголовного дела выводы суда и их мотивация не вызывают сомнений у суда апелляционной инстанции. Поступление запорной арматуры для оснащения горной выработки после исполнения заявки на февраль 2012 года не противоречит материалам уголовного дела, поскольку как следует из показаний свидетелей М. С.С.М. организацией - поставщиком запорной арматуры ранее поставлялись на ОАО Кокс-Майнинг для установки в шахте клапаны РПТК, а впоследствии с февраля 2012 года взамен РПТК Ду65 - аналогичные по техническим характеристикам клапаны КПЧ 65-1 другого производителя.

Ссылка в жалобе на то, что свидетель М. передал следователю неизвестно когда распечатанную и неизвестно с какого компьютера заявку на февраль 2012 года, противоречит материалам уголовного дела, поскольку согласно протоколу осмотра места происшествия от 29.01.2013 года (том №1 л.д.180-184), который обоснованно признан судом допустимым и достоверным доказательством, на персональном компьютере в кабинете участка АБ (ВТБ) ООО «Шахта <данные изъяты> изъята копия заявки на февраль 2012 года на листе бумаги формата А4 путем применения принтере.

Поэтому выводы суда об отсутствии оснований сомневаться, что заявка составлена Б. обоснованны. А доводы жалобы со ссылкой на показания свидетелей М. и С. что заявка могла быть составлена кем-либо другим, и их мотивация – только предположения стороны защиты, которые опровергнуты доказательствами по делу.

Поэтому, по мнению суда апелляционной инстаанции, оценив полно собранные по делу доказательства, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд объективно и обоснованно пришёл к выводу о виновности осужденного Б. в совершении преступления и квалификации его действий по ч.2 ст.216 УК РФ, как нарушение правил безопасности при ведении горных работ, повлекшее по неосторожности смерть человека Р. А доводы жалоб о наличии сомнений, не устраненных судом, а также о нарушении требований уголовно-процессуального закона несостоятельны.

Доводы жалобы о том, что показания свидетелей, письменные материалы дела не подтверждают наличие у Б. персональной ответственности за противопожарную защиту, а комиссией по расследованию несчастных случаев на производстве ответственными за допущенные нарушения законодательных и иных локальных нормативных актов были признаны другие лица – не состоятельны по следующим основаниям. Материалами уголовного дела установлено, что ООО «Шахта <данные изъяты> где произошел несчастный случай, относится к опасному производственному объекту в соответствии с приложением к Федеральному Закону РФ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» от 21.07.1997 № 116-ФЗ. Основные понятия промышленной безопасности и термины раскрыты в части 1 указанного Закона. Так, исходя из ее положений, система управления промышленной безопасностью - комплекс взаимосвязанных организационных и технических мероприятий, осуществляемых организацией, эксплуатирующей опасные производственные объекты, в целях предупреждения аварий и инцидентов на опасных производственных объектах, локализации и ликвидации последствий таких аварий. Комплекс таких мероприятий предусмотрен «Положением о производственном контроле», «Положением о системе управления охраной труда и промышленной безопасностью», Должностными инструкциями сотрудников, которые были исследованы в судебном заседании. Участок АБ (ВТБ) организован и предназначен для осуществления контроля противопожарной защиты всей сети пожарного трубопровода. Организовывает такой контроль руководитель предприятия, а осуществляют инженерно-технические работники: начальники участков, их помощники, горные мастера. Проект противопожарной защиты ООО «Шахта <данные изъяты> разработан на основе требований федерального законодательства. Персональную ответственность за безопасность ведения работ несет руководитель шахты - директор, тому подчиняется главный инженер, то есть, технический руководитель. В подчинение главного инженера входит участок АБ (ВТБ) – участок аэрологической безопасности (вентиляции, техники безопасности). Руководителем являлся на 03.04.2012 Л. его заместителем был Р.И.., помощниками были, в том числе и Б. У сотрудников участка имеется специализация. Ответственность за соответствие оборудования «Проекту противопожарной защиты ООО «Шахта <данные изъяты> возложена исключительно на Б. На него же директором шахты возложены обязанности координировать работу горных мастеров АБ (ВТБ) и горных мастеров участка № 3 по организации проверок противопожарных трубопроводов участка № 3, сообщать о нарушениях главному инженеру или горному диспетчеру, запрещать производство работ.

Вышеуказанное подтверждается помимо Должной инструкции Б. Положения об АБ (ВТБ), Положения о производственном контроле, также и показаниями свидетелей Ж.И.В., Ф. Е. Л. А.И. Ж. и других свидетелей. А показания свидетелей Ф. и Д. не опровергают выводы суда о виновности Б., на что указано в жалобе, а наоборот подтверждают данные выводы.

Из показаний допрошенных в ходе проведения расследования несчастного случая с Р. свидетелей У.В.А. и Ш. следует, что причиной несчастного случая является несоответствие пожарного крана проекту и его неисправность. Однако проверялись также нарушения в нарядной системе, положения о наставничестве. Нарушения, касающиеся противопожарной защиты выявить не представилось возможным до проведения испытаний с вентилем противопожарным КПЧ 65-1. В ходе проведенных испытаний с вентилем, прийти к выводу о том, что привело к срыву крышке, не представилось возможным.

В соответствии с требованиями ст.252 УПК РФ вопрос о нарушениях, допущенных должностными лицами К. З. Е. А.И. Ж.И.В. при рассмотрении данного уголовного дела не рассматривается, поскольку установлена причина смерти Р. – нарушения правил безопасности при ведении горных работ, допущенные ответственным лицом Б. Допущенные нарушения других должностных лиц в причинно-следственной связи со смертью потерпевшего не состоят.

Суд при постановлении приговора провел анализ наличия причинно-следственной связи между допущенными нарушениями правил безопасности при ведении горных работ и наступившими последствиями в виде смерти человека. При этом судом учтены доводы защиты о нарушении потерпевшим Р. правил безопасности при ведении горных работ. Так в приговоре указано, что потерпевшим Р. допущен факт небрежности в нарушение пунктов 3.8, 3.10 Положения о нарядной системе. В тоже время суд обоснованно пришел к выводу, что допущенные Р. нарушения правил охраны труда не влияют на причинно-следственную связь между действиями Б. и наступившими последствиями, а также на юридическую оценку действий Б. и, следовательно, не дают оснований для постановления оправдательного приговора в отношении Б. как просит в жалобе сторона защиты. А небрежность, допущенная потерпевшим Р. при выполнении работ, правильно и достаточно учтена судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Б.

Таким образом, квалификация действий осужденного по ч.2 ст.216 УК РФ является верной, учитывая наличие причинной связи между действиями Б. и наступившими последствиями.

В силу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции обоснованно изменил обвинение, поскольку вмененные действия подсудимого вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда, действия подсудимого квалифицированы по той же статье уголовного закона, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

Существо приговора затрагивается тогда, когда изменяется формулировка обвинения (осужденному в вину вменяется совершение других деяний вместо тех, обвинение в совершении которых ранее ему было предъявлено; преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, форме вины, и т.д.), если при этом нарушается право обвиняемого на защиту.

Анализ внесенных государственным обвинителем изменений в предъявленное Б. обвинение привел суд апелляционной инстанции к выводу, что государственный обвинитель при изменении в судебном заседании предъявленного Б. обвинения не изменил существо обвинения, а после исследования представленных им доказательств, пришел к выводу о необходимости уточнения обвинения в части наличия причинно-следственной связи между деяниями Б. и наступившими последствиями, и предложил формулировку измененного обвинения. При этом какого-либо существенного изменения обвинения, которое бы затрагивало объект посягательства, субъект преступления, форму вины и т.д., либо изменение квалификации преступления на закон, предусматривающий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного, которое нарушало бы право осужденного Б. на защиту, государственным обвинителем и впоследствии судом допущено не было.

Из материалов уголовного дела видно, что в судебных заседаниях предметом исследования являлись как правила безопасности при проведении горных работ на ООО «Шахта <данные изъяты> так и предусмотренные данными Правилами условия, при которых могли эксплуатироваться пожарные краны.

В связи с чем суд апелляционной инстанции считает, что после изменения обвинения государственным обвинителем в судебном заседании – в прениях суд первой инстанции обоснованно принял внесенные изменения в обвинение, поскольку суд первой инстанции не квалифицировал действия Б.. по новой статье закона и не изложил в приговоре сведения, которые не были бы известны суду ранее, а обоснованно указал установленные в судебном заседании обстоятельства, а именно: «в результате допущенных Б. нарушений…, пожарный трубопровод ООО «Шахта <данные изъяты> не был приведен в соответствие с правилами безопасности, установленные пожарные краны продолжали эксплуатироваться в условиях, не отвечающим их допускам, что в конечном итоге привело к разрушению клапана пожарного КПЧ 65 с выбросом сильной струи воды и попаданием крышки в сборе в голову потерпевшему Р. А подсудимый имел реальную возможность защищаться от измененного государственным обвинителем обвинения.

Судом в приговоре при изложении вмененного подсудимому обвинения допущено расширительное толкование, конкретизация несоответствия клапана пожарного КПЧ 65-1 правилам безопасности, причинно-следственной связи между деяниями Б. и наступившими последствиями, что было вменено и расшифровано в тексте постановления о привлечении в качестве обвиняемого при изложении обвинения.

Поэтому доводы жалобы об изменении существа предъявленного Б.. обвинения, нарушении права обвиняемого на защиту и нарушении требований ст. 252 УПК РФ необоснованны.

Доводы жалобы о том, что обвинение Б. предъявлено с существенным нарушением его права на защиту являются необоснованными, поскольку опровергаются материалами уголовного дела.

Так из материалов уголовного дела следует, что адвокат Каргин В.К. 24.12.2012 года принял по назначению на себя защиту Б. на предварительном следствии (том №3 л.д.42). Согласно протокола допроса подозреваемого от 24.12.2012, Б. допрошен в присутствии защитника Каргина В.К. (том №3 л.д. 43-47). 24.12.2012, в соответствии со ст.198, 206 УПК РФ в присутствии защитника Каргина В.К. осуществлялись следственные действия по ознакомлению с заключениями судебных экспертиз по уголовному делу. Заявления от подозреваемого и защитника, замечания на протоколы следственных действий не поступали. На основании заявления защитника Каргина В.К. от 26.02.2013 года, следователем приняты меры по назначению другого защитника. Адвокат Пухов С.Л. 26.02.2013 года принял по назначению на себя защиту Б. на предварительном следствии (том №3 л.д.50). С участием адвоката Пухова С.Л. обвиняемому Б. 26.02.2013 года было предъявлено постановление о привлечении в качестве обвиняемого и произведен допрос в качестве обвиняемого (том №3 л.д.51-57, 58-59). А заявления в жалобе о несогласовании позиции адвоката с обвиняемым голословны и опровергаются материалами дела, поскольку перед предъявлением обвинения ходатайств от Б. об отказе от защитника Пухова С.Л. в соответствии со ст. 52 УПК РФ и о назначении другого защитника не поступило. Поэтому доводы жалобы о том, что Б. не обеспечено право пригласить защитника по своему выбору, не соответствуют протоколу допроса обвиняемого и иным материалам уголовного дела. Соглашение с адвокатом Матюшевой М.В. было заключено только 06.03.2013 года (том №4 л.д.183). Следовательно, защитник вопреки воле обвиняемого Б. как указано в жалобе, за ним не закреплялся. Требования ст.50 УПК РФ, согласно которой защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого, не нарушены, а следователь обеспечил конституционное право Б. на защиту.

В связи с чем, поскольку указанные в жалобе обстоятельства не свидетельствуют о нарушении права на защиту в период предварительного следствия, доводы ходатайства о недопустимости в качестве доказательства протокола допроса Б. на предварительном следствии в качестве подозреваемого и обвиняемого, при отсутствии иных нарушений уголовно-процессуального закона, необоснованны.

Таким образом, суд апелляционной инстанции не усматривает каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, являющихся основаниями отмены судебного решения судом апелляционной инстанции. Доводы жалобы в этой части необоснованны.

Наказание осуждённому Б. назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о его личности, всех имеющихся по делу смягчающих наказание обстоятельств, в том числе указанных в жалобе, а также влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

По мнению судебной коллегии, требования ст.60 и ст.61 УК РФ при назначении наказания строго соблюдены. Судом в полной мере учтены все имеющиеся по делу смягчающие наказание обстоятельства, в том числе наличие у осужденного двух малолетних детей, на что указано в жалобе. Также судом обоснованно учтен факт небрежности, допущенный самим потерпевшим, на что также указано в жалобе.

Указанные судом смягчающие обстоятельства обоснованно не признаны судом исключительными обстоятельствами, поскольку, как правильно указано в приговоре, указанные обстоятельства существенно не уменьшают степень общественной опасности преступления, а следовательно судом обоснованно не применены правила ст.64 УК РФ.

Судом обоснованно назначено наказание с учетом правил ст.73 УК РФ в части основанного наказания, выводы суда отмотивированы в приговоре.

С учетом фактических обстоятельств преступлений и степени их общественной опасности суд обоснованно не нашел оснований согласно ч.6 ст.15 УК РФ для изменения категории преступления на менее тяжкую, выводы суда и их мотивировка не вызывают сомнений.

По мнению судебной коллегии, суд обоснованно пришел к выводу о назначении осуждённому как основного наказания, так и дополнительного наказания. Оснований, чтобы не применять дополнительное наказание, на что указано в жалобе, судебная коллегия также не усматривает и считает, что именно назначение по приговору основанного и дополнительного наказаний свидетельствует о выполнении судом требований ч.2 ст.43 УК РФ, и что именно назначенное по приговору наказание соответствует тяжести содеянного и личности осужденного и является справедливым.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 1 ст. 47 УК РФ при лишении права занимать определенные должности в приговоре должен быть указан конкретный вид таких должностей и организаций, в которых запрещается трудиться осужденному. При этом в приговоре должен быть указан не перечень, а определенная конкретными признаками категория должностей, на которую распространяется запрет (например, должности, связанные с осуществлением административно-хозяйственных полномочий).

Данные требования по настоящему делу не выполнены, в связи с чем в соответствии с п.3 ч.1 ст.389.15, п.1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ приговор подлежит изменению вследствие неправильного применения уголовного закона.

Принимая решение об изменении приговора, суд апелляционной инстанции учитывает объем полномочий суда апелляционной инстанции, установленный судебной практикой в целях эффективного осуществления правосудия, что если при назначении в качестве дополнительного вида наказания лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью судом первой инстанции неточно указаны должности или виды деятельности, то суд вышестоящей инстанции вправе внести в приговор соответствующие уточнения, если это не ухудшает положения осужденного.

Как установлено приговором суда, Б. являлся должностным лицом, осуществлял функции, связанные с административно-хозяйственной деятельностью в ООО «Шахта <данные изъяты> то есть в организации угольной промышленности, а не вообще в организациях, эксплуатирующих опасные производственные объекты, как указано в приговоре.

Поэтому с учетом рода работы на момент совершения преступления назначенное осужденному наказание в качестве дополнительного наказания следует конкретизировать. В связи с изложенным необходимо внести в приговор уточнения, направленные на конкретизацию вида должностей, занимать которые осужденным запрещено, и вида организаций, работать в которых в указанных должностях ему запрещено.

Руководствуясь ст. 389.13, п.3 ч.1 ст.389.15, п.1 ч.1 ст.389.18, ст.389.20, ст.389.28, ст.389.33, ст.389.35 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Рудничного районного суда <данные изъяты> в отношении Б. изменить:

Уточнить, что Б. назначено дополнительное наказание с применением ст.47 УК РФ в виде лишения права занимать руководящие должности, связанные с административно-хозяйственной деятельностью, в организациях угольной промышленности, на срок 2 года.

Апелляционную жалобу осуждённого Б. и адвоката Матюшевой Н.В. – удовлетворить частично.

Приговор суда первой инстанции и апелляционное постановление могут быть обжалованы в порядке, установленном главами 47.1 и 48.1 УПК РФ, в кассационном порядке в течение одного года со дня их вступления в законную силу, непосредственно в президиум Кемеровского областного суда.

Председательствующий: /подпись/ /Т.Ю. Першина/

Копия верна.

Судья Кемеровского областного суда: /Т.Ю. Першина/