Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в апелляционном порядке в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам адвоката Андреева В.В. в защиту осужденного ФИО1 и адвоката Шумилиной М.Ю. в защиту осужденного ФИО2, на приговор Гатчинского городского суда Ленинградской области от 16.08.2022 года, которым

ФИО1, <данные изъяты>,судимый:

- 12.09.2007 года Псковским городским судом Псковской области по п. «г» ч.3 ст.228.1 УК РФ к 8 годам лишения свободы, освобожденный ДД.ММ.ГГГГ по отбытию наказания,

осужден по:

п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ к 2 годам лишения свободы со штрафом в размере 40 000 рублей.

В соответствии со ст.73 УК РФ назначенное ФИО1 основное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев с возложением обязанностей: не менять место жительства и работы без предварительного уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, являться на регистрацию в указанный орган в установленные сроки, но не реже одного раза в месяц;

ФИО2, <данные изъяты>,

осужден по:

- п. «б» ч. 2 ст. 171 УК к наказанию в виде штрафа в размере 300 000 рублей.

Постановлено об отмене меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении кажддого из осужденных после вступления приговора в законную силу.

Также приговором разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств и сохранении ареста, наложенного на имущество осужденных до момента исполнения приговора в части имущественных взысканий.

Изложив содержание приговора, доводы апелляционных жалоб, суть возражений на них государственного обвинителя, выслушав выступления осужденных ФИО1 и ФИО2, адвокатов Андреева В.В., Шумилиной М.Ю., просивших об отмене приговора по доводам апелляционных жалоб, мнение прокурора ФИО7, полагавшей об отсутствии оснований для отмены или изменения приговора, суд апелляционной инстанции

установил:

Приговором суда ФИО1 и ФИО2 признаны виновными (каждый) в незаконном предпринимательстве, то есть осуществлении предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, сопряженном с извлечением дохода в особо крупном размере.

Согласно приговору, не позднее ДД.ММ.ГГГГ ФИО2, являясь учредителем, единственным участником и директором ООО «<данные изъяты>», вступил в преступный сговор с ФИО1, занимающим должность коммерческого директора ООО «<данные изъяты>», на осуществление незаконной предпринимательской деятельности за счет эксплуатации взрывопожароопасного производственного объекта II класса опасности без получения обязательной лицензии.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 и ФИО1, действуя согласно распределенным ролям, из корыстных побуждений, не зарегистрировав в соответствии со ст.2 Федерального закона от 21.07.1997 № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» взрывопожароопасный производственный объект в государственном реестре опасных производственных объектов, в нарушение требований п.12 ч.1 ст.12 Федерального закона №99-ФЗ от 04.05.2011 «О лицензировании отдельных видов деятельности», на земельном участке с кадастровым номером № по адресу: <адрес>, <адрес>, незаконно осуществляли предпринимательскую деятельность по производству моторного топлива и последующей его реализации, без соответствующей лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, в количестве не менее № литров, получив за указанный период доход в сумме № рублей, то есть в особо крупном размере.

Обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Андреев В.В. выражает несогласие с приговором, полагая его вынесенным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

Отмечает, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору на основании ст. 237 УПК РФ, при этом три довода ходатайства были отклонены судом при вынесении соответствующего постановления, а два оставлены для рассмотрения при принятии итогового судебного решения.

Считает, что указанным доводам суд не дал надлежащей оценки.

В частности, обращает внимание, что обвинительное заключение и предъявленное обвинения не содержат ссылки на ч. 2 ст. 35 УК РФ при фактической квалификации действий осужденных как группы лиц по предварительному сговору, не указаны обстоятельства вступления в сговор, время наступления договоренности о совместном совершении преступления, что не возможно было восполнить в судебном заседании.

Отмечает, что в обвинении отражено о заключении трудового договора между ООО «<данные изъяты>» и ФИО1 и наличии должностной инструкции, при этом, ссылаясь на п.11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 № 48, делает вывод, что выполнение ФИО1 обязанностей, вытекающих из трудового договора, не образует состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ, тогда как в обвинении не конкретизировано, в чем именно выражалась незаконность осуществления обязанностей, вытекающих из трудового договора.

Считает, что в предъявленном ФИО1 и ФИО2 обвинении не установлено время совершения преступления, не раскрыто понятие опасности производственного объекта, искажено наименование лицензии, которое не соответствует положениям п.12 ч.1 ст.12 Федерального закона №99-ФЗ от 04.05.2011 «О лицензировании отдельных видов деятельности».

Обращает внимание, что, перечислив в обвинительном заключении письменные доказательства, следователь не раскрыл их содержание, что нарушает право осужденных на защиту.

Приводит довод о неправомерности обвинения ФИО1 в части закупки и поставки в адрес ООО «<данные изъяты>» топлива, полагая, что эти действия входили в его служебные обязанности.

Указывает на изменение государственным обвинителем обвинения в сторону уменьшения его объема, что, по мнению защитника, существенно изменило и его содержание. Данное обстоятельство находит в качестве основания для возвращения уголовного дела прокурору.

Заявляет, что доводы стороны защиты судом опровергнуты со ссылкой на показания следователя, оперуполномоченного, являющихся заинтересованными лицами, и протоколами явок с повинной, тогда как в последних отражены иные суммы дохода и обстоятельства преступления.

Считает, что в обвинении необоснованно указано, что занимавшийся технологическими процессами ФИО3 №1 не был осведомлен о преступном характере действий обвиняемых.

Наличие явки с повинной последнего полагает о его соучастии в инкриминированном осужденным преступлении и неправомерном прекращении уголовного преследования ФИО3 №1

Анализируя показания подсудимых и свидетеля ФИО3 №1, выражает несогласие с оценкой суда последних в качестве оказания помощи ФИО1 и ФИО2

Утверждает, что явки с повинной были получены у ФИО1 и ФИО2 в силу договоренности с сотрудниками полиции и вследствие оказанного ими давления, а показания даны в целях сохранения бизнеса.

Указывает о нотносимости показаний свидетеля ФИО3 №8, сообщившей о приобретении ООО «<данные изъяты>» нефтепродуктов.

Выводы суда о периоде совершения преступления, размере незаконно полученного дохода и его сокрытии от бухгалтерского и налогового учета оценивает как необоснованные. Об обратном, по мнению автора жалобы, свидетельствуют факты проведения плановых налоговых проверок деятельности ООО «<данные изъяты>», непривлечение главного бухгалтера ФИО3 №3 к уголовной ответственности.

Считает неоцененными в должной мере судом показания свидетеля ФИО3 №2, сообщившей о фиктивном учете продаж, который опровергается финансовыми документами.

Полагает, что показания свидетеля ФИО3 №6 основаны на предположениях, поэтому являются недопустимым доказательством. Критически оценивает и показания эксперта ФИО8, который свои выводы сделал, не ознакомившись с исследуемым объектом - территорией деятельности ООО «<данные изъяты>».

Цитируя показания эксперта ФИО22, полагает, что их полное содержание свидетельствует в пользу осужденных.

Отмечает, что расчет размера ущерба является порочным, поскольку установлен на ненадлежащих документах, без проведения бухгалтерской экспертизы.

Просит приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство либо в связи с наличием обстоятельств, указанных в п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ возвратить уголовное дело прокурору.

В апелляционной жалобе адвокат Шумилина М.Ю. выражает мнение о незаконности и необоснованности приговора.

Полагает, что размер извлеченного осужденными дохода, установленный судом, не подтвержден достоверными и допустимыми доказательствами.

Обращает внимание, что вывод суда в указанной части основан на протоколе осмотра электронного журнала, протоколе осмотра тетрадей учета, показаний, данных на досудебной стадии, свидетелями ФИО3 №2 и ФИО3 №3

Отмечает, что в судебном заседании свидетель ФИО3 №2 сообщила о реализации через АЗС дизельного топлива, поступавшего непосредственно с завода-изготовителя, а составленные ею таблицы не содержат сведений о реальных продажах на АЗС, фактически продажи дизельного топлива осуществлялись с пробитием кассового чека на кассовом аппарате АЗС, либо юридическим лицам с оплатой в безналичном порядке.

Считает, что указанные показания подтверждены протоколом осмотра электронного журнала, отражающего дату создания соответствующего файла ДД.ММ.ГГГГ, в связи с чем электронный журнал не является достоверным доказательством.

Отмечает, что в подтверждение приведенных показаний свидетеля ФИО3 №2 в части фактической продажи дизельного топлива с пробитием кассового чека на кассовом аппарате АЗС, защитой были приобщены письменные доказательства, которые судом проигнорированы.

Полагает, что, отвергая показания свидетеля ФИО3 №2, данные в судебной стадии, суд не указал, в чем именно заключаются противоречия. При этом, по мнению защитника, на достоверность показаний не влияет наличие в прошлом трудовых отношений ФИО3 №2 и ООО «<данные изъяты>».

Защитник акцентирует внимание на том, что размер дохода доказывался согласно обвинительному заключению ссылкой на протокол осмотра с участием специалиста ФИО21, которая при допросе в суде показала, что представленные ей таблицы не являются регистрами бухгалтерского и налогового учета, экономический анализ деятельности ООО «<данные изъяты>» не осуществлялся, применение ее специальных знаний заключалось в проверке арифметического подсчета цифр следователем из таблицы.

Приходит к выводу, что при отсутствии финансово-экономической или бухгалтерской экспертизы размер дохода установлен следователем, а затем скорректирован государственным обвинителем, то есть способом, не предусмотренным уголовно-процессуальным законом.

Приводит довод о том, что суд, приняв версию обвинения, не дал оценку доводам защиты о недоказанности способа совершения преступления в части способа перевозки топлива с базы на АЗС при отсутствии у ООО «<данные изъяты>» собственных автомашин.

Критически оценивает заключение эксперта ФИО9, который, по мнению защитника, после назначения судебной химической экспертизы, фактически провел физико-химическую экспертизу без подтверждения сведений о наличии специальных познаний.

Автор жалобы высказывает мнение, что совокупность доказательств не подтверждает незаконность эксплуатации осужденными базы хранения, факт производства моторного топлива, бесперебойное производство, а также период совершения преступления. Считает, что отнесение базы ООО «<данные изъяты>» к опасным производственным объектам произведено без осмотра специалистами, данный вывод сделан специалистами и должностными лицами Ростехнадзора на предположениях о наличии фактических обстоятельств, которые сообщил им следователь, без личного выезда и осмотра территории базы.

Помимо того, адвокат отмечает, что суд установил отягчающее наказание обстоятельство – совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, тогда как данное обстоятельство не было указано в обвинительном заключении.

В дополнениях к апелляционной жалобе обращает внимание на дату создания файла в электронном журнале, принятого судом за основу при определении размера незаконно извлеченного дохода – ДД.ММ.ГГГГ, а также приводит свои расчеты, исключая период, предшествующий указанной дате.

Просит приговор отменить и вынести новое судебное решение.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель ФИО10 указывает о законности, обоснованности приговора, справедливости назначенного наказания, просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы, доводы которых оценивает как несостоятельные – оставить без удовлетворения.

Обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив материалы уголовного дела, выслушав стороны, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены приговора.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таковым признается приговор, постановленный в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основанный на правильном применении уголовного закона.

Приговор Гатчинскогоо суда Ленинградской области, постановленный в отношении ФИО1 и ФИО2, таким требованиям отвечает, так как положения главы 39 УПК РФ при постановлении приговора судом соблюдены; вопросы, подлежавшие разрешению судом при постановлении приговора в порядке ст. 299 УПК РФ, разрешены правильно; вводная, описательно-мотивировочная и резолютивная части приговора содержат подробное указание на все необходимые сведения, предусмотренные ст. ст. 304, 307-309 УПК РФ.

В суде первой инстанции ФИО2 и ФИО1 вину в совершении преступления не признали, отрицая производство моторного топлива, пояснили, что осуществляли реализацию через заправочную станцию моторного топлива, приобретаемого у поставщиков и хранимое ООО «<данные изъяты>». Часть приобретаемого топлива смешивалось и хранилось в ёмкостях на базе в промышленной зоне д. <адрес>. Полученное в результате смешивания топливо через автозаправочную станцию не реализовывалась, а оптом было продано организациям, у которых имелись котловые системы для сжигания.

Несмотря на позицию осужденных, выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в совершении преступления, за которое они осуждены, являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, подтверждаются совокупностью доказательств, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании, получивших оценку суда по правилам ст.ст. 87, 88 УПК РФ.

Так, в соответствии с показаниями обвиняемых ФИО1 и ФИО2, данными в ходе предварительного расследования, во время кризиса 2018 года они, являясь руководителями ООО «<данные изъяты>», совместно приняли решение о смешивании двух видов нефтепродуктов, а именно керосина (№) с одним из видов тяжелых нефтепродуктов (ТБЛ, ТМТ, ТСМ, ТТП). В результате указанного смешивания получался нефтепродукт схожий по фракционному составу с дизелем и называемый между работниками предприятия «миксом». Формулу готового нефтепродукта, схожего по фракционному составу с дизелем, они придумали самостоятельно экспериментальным путем. Для получения «микса» и участия в непосредственном процессе ими был привлечен ФИО3 №1, устроенный на должность кладовщика, осуществлявший технологический процесс смешивания согласно вышеуказанной технологии и, опираясь на плотность получаемого продукта. Для лучшего качества у ФИО3 №1 всегда в ангаре находился образец нефтепродукта, схожего по составу с дизелем, который хранился в колбе с погруженным в него ареометром. При этом они, ФИО1 и ФИО2, занимались контролем за работой предприятия, а также искали физических и юридических лиц для производства данного «микса» и его последующего сбыта. Контейнерно-автозаправочная станция фактически была создана для реализации в розницу вышеуказанного смешанного продукта (микса). Сбыт осуществлялся в розницу как дизельное топливо, оплата за него производилась за наличные денежные средства, из расчета в среднем 36-37 рублей за один литр. Данная контейнерно-автозаправочная станция была оборудована недалеко от производства для удобства доставки получаемого «микса». Денежные средства, вырученные от продажи данного топлива, пускались на производственные нужды, то есть в оборот. По показаниям обвиняемых, они понимали, что для осуществления указанной деятельности необходимо выполнить все требования, предусмотренные законом «О промышленной безопасности» к опасным производственным объектам», получить лицензию на эксплуатацию взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов. Однако, в связи затратностью процедуры ими было принято решение не получать соответствующую лицензию, а осуществлять коммерческую деятельность без нее.

Суд обоснованно принял и положил в основу приговора указанные выше показания, данные на досудебной стадии производства по делу, поскольку они были получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона при обеспечении обвиняемым права на защиту. Допросы проведены с участием защитников, после разъяснения права не свидетельствовать против себя и возможности последующего использования полученных доказательств, в том числе и при отказе от показаний, при этом каких-либо замечаний ни от допрашиваемых лиц, ни от их защитников по порядку проведения допросов и к содержанию протокола не поступило.

Довод об изложении в протоколах допросов данных, не соответствующих действительности, по достижению некой договоренности с сотрудниками полиции суд апелляционной инстанции находит несостоятельным.

Утверждения подсудимых об оказанном на них давлении были предметом надлежащей проверки суда первой инстанции и опровергаются показаниями допрошенных в качестве свидетелей следователя ФИО11 и оперуполномоченного ФИО12, заявивших о проведении следственных действий в строгом соответствии с законом, отсутствии каких-либо внепроцессуальных договоренностей как условия дачи признательных показаний.

Оснований не доверять названным свидетелям, как и полагать, что они действовали вопреки возложенным на них полномочиям, у суда первой инстанции не имелось, не усматривает таковых и суд апелляционной инстанции.

Тем самым, показания, данные ФИО2 и ФИО1, в период предварительного расследования обоснованно признаны допустимыми доказательствами, а также достоверными, поскольку подтверждены совокупностью иных доказательств, включая показания свидетелей, заключения экспертов, протоколы обысков и осмотров, иные документы, они правомерно положены судом в обоснование выводов о виновности осужденных.

Так, статус ФИО2 и ФИО1 как руководителей ООО «<данные изъяты>» подтвержден документами - решением общего собрания участников ООО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ и приказа директора ООО «<данные изъяты>» № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ является учредителем и директором ООО «<данные изъяты>» и в силу занимаемой должности, выполняет функции единоличного исполнительного органа ООО «<данные изъяты>» (т. 6 л. <...>, т. 7 л. д. 14). ФИО1 с ДД.ММ.ГГГГ на основании трудового договора от этой же даты и приказа о приеме на работу от ДД.ММ.ГГГГ занимает должность коммерческого директора ООО «<данные изъяты>» (т. 7 л. <...>).

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Андреева В.В. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 N 48 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности" не содержит разъяснения о том, что выполнение лицом обязанностей, вытекающих из трудового договора, не образует состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ.

Однако, согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве", если лицо (за исключением руководителя организации или лица, на которое постоянно, временно или по специальному полномочию непосредственно возложены обязанности по руководству организацией) находится в трудовых отношениях с организацией или индивидуальным предпринимателем, которые осуществляют свою деятельность без регистрации, с нарушением правил регистрации, без специального разрешения (лицензии) либо с нарушением лицензионных требований и условий или с предоставлением заведомо подложных документов, то выполнение этим лицом обязанностей, вытекающих из трудового договора, не содержит состава преступления, предусмотренного статьей 171 УК РФ.

Исходя из буквального толкования приведенного разъяснения и по смыслу закона руководители организаций, которыми по настоящему делу, как раз, и являлись ФИО1 и ФИО2, в силу осуществляемых полномочий по руководству ООО «Векойл» являются субъектами незаконного предпринимательства, то есть преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ.

В соответствии с протоколами осмотров мест происшествий от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ установлено, что в сооружении, расположенном на земельном участке с кадастровым номером № по адресу: <адрес>, имеется объект, состоящий из 10 емкостей (резервуаров) объемом 75 кубических метров, которые соединены между собой трубами в единую технологическую цепочку. Два резервуара (№ и №) оборудованы теплоизоляцией, в верхние люки которых установлены электронагревательные ТЭНы. Также на данном участке расположена контейнерно-автозаправочная станция, которая состоит из цистерны для загрузки и отгрузки топлива, объемом 25 кубических метров и металлического вагона, в котором расположено рабочее место продавца-оператора со встроенной кассой и окном для обслуживания клиентов (т. 5 л.д. 125-128,134-143).

Из протоколов обысков от ДД.ММ.ГГГГ следует об изъятии с базы хранения нефтепродуктов журналов учета нефтепродуктов, листов с рукописными записями с формулами пропорций нефтепродуктов, образцов нефтепродуктов из 10 цистерн вместе хранения и образца из цистерны на АЗС, ноутбука продавца-оператора автозаправочной станции, на котором осуществлялся учет количества проданного в розницу моторного топлива и дохода, извлеченного от данной реализации (т. 2 л.д. 4-16, 105-109).

Согласно ответу ООО «<данные изъяты>» на запрос производственный объект на указанном участке состоит на балансе названного предприятия как база хранения нефтепродуктов, а контейнерно-автозаправочная станция как заправочный модуль КХТ-40 (т. 7, л.д. 16, 17, 18).

Из показаний свидетеля ФИО3 №5 следует, что принадлежащий ему на праве собственности земельный участок по указанному адресу он сдает в аренду ООО «<данные изъяты>», ему известно, что примерно с 2019 года на автозаправочной станции, расположенной участке осуществляется розничная продажа дизельного топлива за наличный расчет. На протяжении ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ годов сотрудники ООО «<данные изъяты>» на земельном участке построили металлический ангар общей площадью около 400 кв.м, который внутри оборудован цистернами для хранения нефтепродуктов. Представителем ООО «<данные изъяты>, с которым велись переговоры, являлся директор ФИО2.

Согласно показаниям свидетеля ФИО3 №4 возглавляемое ею ООО «Гатчина Логистик» на основании договора от ДД.ММ.ГГГГ сдает в аренду ООО «Векойл» офисное помещение по адресу: <адрес>, Гатчинский муниципальный район, Веревское сельское поселение, промышленная зона Вайялово, <адрес>. Данное общество также арендует земельные участки, расположенные на вышеуказанной промышленной территории у собственника ИП «ФИО3 №5»., где в течение нескольких лет возвело промышленный ангар и контейнерно-автозаправочную станцию.

Из письма Северо-Западного управления Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору на запрос органов следствия следует, что ООО «<данные изъяты>» заявительные документы для регистрации опасных производственных объектов и предоставления лицензии на осуществление деятельности по эксплуатации взрывопожароопасных и химических опасных производственных объектов I, II и III классов опасности в адрес Управления не направляло.

В соответствии с показаниями свидетелей - руководителей ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» ФИО3 №7 и ФИО3 №8 ООО «<данные изъяты>» периодически приобретало у указанных юридических лиц оптовыми партиями нефтепродукты, в основном керосин и дизельное топливо. При этом, как показал свидетель ФИО3 №7, из контекста разговора с ФИО1, который представлял ООО «<данные изъяты>», ему было понятно, что указанные нефтепродукты приобретаются для последующего смешивания. В ходе общения ФИО1 использовал термин «микс».

Фактическое приобретение ООО «<данные изъяты>» дизельного топлива и иных нефтепродуктов у ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» подтверждается счетами-фактурами, согласно которым стоимость приобретаемого ООО «<данные изъяты>» дизельного топлива составляла от 38,87 рублей до 41,75 рубля за кг.

Из протокола обыска, проведенного ДД.ММ.ГГГГ в офисном помещении ООО «Векойл» следует об обнаружении и изъятии договоров поставок, купли-продажи и иных документов финансово-хозяйственной деятельности ООО «Векойл», содержание которых подробно описано в протоколе осмотра документов.

Показаниями свидетеля ФИО3 №9????????????????????????????J?J???????????J?J?J????Й?Й???????????J???J??????????

???????????J???J??????

?????????J?J?J??????

????????? ???? ?Й?Й????????????J?J?J?????h??

?????????J?J?J????Й?Й?????????????x?E????????¤?$??$???????????????????¤?$??$??????????????¤?$??$????????????????¤?$??$????????????????¤?$??$???

Из показаний свидетеля ФИО3 №1, данных им при производстве предварительного расследования следует, что с 2015 года он работает в ООО «<данные изъяты>», фактически являясь технологом, однако оформлен с ДД.ММ.ГГГГ года на должность кладовщика его знакомым ФИО1 - коммерческим директором ООО «<данные изъяты>». Директором этого общества являлся ФИО2 Обществу принадлежал ангар, расположенный на промышленной территории, где было установлено 10 цистерн, соединенных между собой стальным трубопроводом. К вышеуказанной конструкции подключен мотор, который осуществляет движение нефтепродуктов по трубам и емкостям. Изначально он принимал нефтепродукты, которые хранились в указанных цистернах. Однако с начала ДД.ММ.ГГГГ года по указанию ФИО1 и ФИО2 он начал производить так называемый «микс», то есть продукта, получаемый путем смешивания двух видов нефтепродуктов, в зимнее время с соблюдением определенного температурного режима путем нагрева двух из десяти цистерн, с использованием установленных в них ТЭНов.

По утверждению свидетеля ФИО3 №1, в его служебные обязанности по смешиванию «микса» входили: функции по учету продукции; отслеживание качественных и количественных характеристик продукции, получаемой в результате смешивания нефтепродуктов; подключение и отключение насосного оборудования для перемещения топлива между резервуарами; нагрев резервуаров, а также исполнение непосредственных указаний ФИО1 и ФИО2 относительно качественных характеристик получаемого продукта. Указанному процессу смешивания его научил ФИО1, который разъяснил технологический процесс, необходимые пропорции для смешивания, а также необходимый температурный режим. ФИО2 также контролировал данный технологический процесс смешивания. В дальнейшем, получаемый продукт – «микс» продавался покупателям в розницу через контейнерно-автозаправочную станцию, расположенную также на указанной промышленной территории, где оператором-кассиром работает его (ФИО3 №1) супруга – ФИО3 №2

ФИО3 ФИО3 №2, будучи допрошенной на досудебной стадии уголовного судопроизводства, подтвердила указанные сведения, сообщив, что с ДД.ММ.ГГГГ года была трудоустроена в ООО «<данные изъяты>» на должность кладовщицы, фактически работала кассиром-оператором на контейнерно-автозаправочной станции, с которой в розницу отпускается дизельное топливо.

ФИО3 показала, что на промышленной территории в <адрес> у ООО «<данные изъяты>» расположен крытый железный ангар, в котором находятся 10 цистерн, насосные моторы, которые соединены между собой и цистернами. На данной «базе» работает ее супруг ФИО3 №1, а АЗС расположена на этой же промышленной территории. Клиентами станции являются частные лица, которые заезжают на территорию промышленной зоны. Дизель отпускается только за наличный расчет, без какой-либо выдачи чеков. В ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ году один литр дизельного топлива отпускался клиентам за 38-39 рублей. Если дизельное топливо в контейнерно-автозаправочной станции кончалось, то она делала через ФИО2 заявку на дополнительное дизельное топливо. После каждой смены, вырученные денежные средства ею лично передавались ФИО2

По словам свидетеля, на изъятом на АЗС на ноутбуке содержатся сведения об учете, который она (ФИО3 №2) вела, отражая количество проданного в литрах дизельного топлива за смену, а также общую сумму выручки за смену.

Согласно показаниям свидетеля ФИО3 №3, данным в ходе предварительного следствия, с ДД.ММ.ГГГГ года она работает бухгалтером в ООО «<данные изъяты>». На территории промышленной зоны «<данные изъяты>» ООО «<данные изъяты>» арендует земельный участок, на котором расположено административное здание, база хранения нефтепродуктов и автозаправочная станция, на которой отпускается в розницу дизельное топливо. На базе хранения нефтепродуктов работает ФИО3 №1, а на автозаправке супруга последнего – ФИО3 №2 В процессе осуществления своей деятельности ей (ФИО3 №3) стало известно, что ФИО1 и ФИО2 на данной базе смешивают нефтепродукты для удешевления получаемого продукта.

Из протокола осмотра предоставленных органу следствия результатов прослушивания телефонных переговоров ФИО1 следует, что в марте и апреле ДД.ММ.ГГГГ года ФИО1 обсуждает с ФИО2 условия продажи топлива, которое они называют «миксом», и его характеристики С иными лицами ФИО1 также обсуждает условия продажи «микса». При этом говорит, что может по документам продавать это топливо под видом «керосина» (т. 5 л.д. 113-120).

Согласно выводам эксперта, изложенным в заключении от ДД.ММ.ГГГГ, база хранения нефтепродуктов ООО «Векойл», расположенная на земельном участке по адресу: <адрес>, Гатчинский муниципальный район, Веревское сельское поселение, Промышленная зона «Вайялово», <адрес>, уч. 3, является опасным производственным объектом II класса опасности согласно критериям, установленным в приложениях № и № к Федеральному закону от ДД.ММ.ГГГГ № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов». Эксплуатация данного объекта должна осуществляться на основании лицензии «Эксплуатация взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов опасности», выданной Федеральной службой по экологическому, технологическому и атомному надзору (т. 5 л.д. 221-240).

В соответствии с показаниями эксперта ФИО8, им подтверждены указанные выводы. Эксперт также пояснил, что, поскольку для производства экспертизы не были предоставлены какие-либо внутренние документы ООО «<данные изъяты>», то согласно рекомендациям Ростехнадзора при производстве экспертизы для расчета количества обращаемых на объекте горючих жидкостей были учтены объемы всех имеющихся на объекте емкостей (10 цистерн). Также одним из критериев отнесения данного объекта к опасным производственным объектам явилось осуществление на данном объекте технологического процесса, в результате которого при смешении двух видов топлива получался третий его вид, имеющий иные свойства, что следовало из показаний свидетелей.

ФИО3 ФИО3 №6, являющаяся начальником отдела по надзору за взрывопожароопасными, химическими и металлургическими объектами Северо-Западного управления Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзора), показала, объект ООО «<данные изъяты>», на котором осуществляется производственный процесс, по критерию «Горючие жидкости, используемые в технологическом процессе или транспортируемые по магистральному трубопроводу» относится ко II классу опасности, что в соответствии со статьей 2 Федерального закона от 27.07.1997 № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» является опасным производственным объектом высокой опасности II класса, подлежащий регистрации в государственном реестре опасных производственных объектов и лицензированию. Согласно сведениям Комплексной системы информатизации Ростехнадзора ООО «<данные изъяты>» заявительные документы для регистрации опасных производственных объектов и предоставления лицензии на осуществление деятельности по эксплуатации взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов опасности не направляло, в связи с чем лицензия на эксплуатацию взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов Федеральной службой по экологическому технологическому и атомному надзору ООО «<данные изъяты>» не выдавалась.

Заключением эксперта в области химии ФИО22 от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что часть жидкостей, изъятых из цистерн базы хранения нефтепродуктов ООО «<данные изъяты>», является смесью легкой фракции газового конденсата и дизельной фракции, некоторые жидкости являются смесью керосиновой фракции и дизельной фракции, а иные прямогонной фракцией нефти, газового конденсата, либо нефтегазоконденсатной смеси, которая содержит бензиновую, керосиновую и дизельную фракцию. Жидкость, изъятая в ходе обыска из заправочного модуля ООО «<данные изъяты>», является смесью легкой фракции газового конденсата и дизельной фракции. При этом один из образцов нефтепродукта, изъятого из цистерны базы хранения ООО «<данные изъяты>», и образец нефтепродукта, изъятый из цистерны контейнерно-автозаправочной станции ООО «<данные изъяты>», однородны по структурно-групповому составу их углеродной части и могли иметь общий источник происхождения (т. 2 л.д. 232-239).

Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО22 выводы экспертизы подтвердил, показав, что фактическое исследуемые им в ходе экспертизы нефтепродукты отличаются по своему составу от предусмотренных государственными стандартами, поскольку последние не могут предусматривать все возможные варианты соединений, получаемых в результате смешения нефтепродуктов.

Суд полно и объективно исследовал все юридически значимые для дела обстоятельства, дал правильную оценку всем доказательствам - как каждому в отдельности, так и их совокупности. Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Показания допрошенных по делу лиц, а также письменные доказательства были оценены судом в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в своей совокупности признаны достаточными для разрешения уголовного дела по существу. Данных о необъективности суда, допущенной в отношении осужденных, материалы уголовного дела не содержат.

Тщательный анализ доказательств, приведенных в приговоре, позволил суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного преступления и квалифицировать действия ФИО1 и ФИО2 по п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ, выводы суда об этом подробно мотивированы в приговоре.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, обвинение, предъявленное ФИО1 и ФИО2, нашедшее отражение в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых и в обвинительном заключении, содержало все необходимые сведения, предусмотренные ст.ст. 171, 220 УПК РФ. Проверив данные сведения и установив отсутствие существенных нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих вынесению итогового судебного решения, суд мотивированно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору.

ст. 35 УК РФ не требуется, поскольку указанная норма закона дает лишь общие понятия о совершении преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией).

Неустановленные способа перемещения нефтепродуктов с базы их хранения на АЗС ООО «<данные изъяты>», о чем указано в жалобе адвоката Шумилиной М.Ю., не влияет на существо обвинения, поскольку данный способ не является обязательным элементом состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ, а также не опровергает выводов суда о доказанности вины осужденных и правильность квалификации их действий.

Суд тщательно исследовал доказательства в обоснование выводов о размере дохода, извлеченного в результате незаконной предпринимательской деятельности ФИО2 и ФИО1

Сопоставив и проанализировав сведения, отраженные в протоколах осмотров изъятой тетради учета произведенного топлива (журнал учета №), тетради учета топлива (журнал учета №), электронного журнала в ноутбуке, суд установил, что сотрудниками ООО «<данные изъяты>» осуществлялся учет топлива, образовавшегося в результате смешивания двух видов нефтепродуктов, обозначенный как «микс». Указанный учет оформлялся в табличной форме, в которой содержатся столбцы в количестве 10-ти с нумерацией, соответствующей 10 цистернам, обнаруженным на производственной площадке ООО «<данные изъяты>». При этом, в журналах учета отражены рукописные записи о расходе топлива, в том числе сопровождаются такими пометками как «в модуль», «модуль», что соответствует условному обозначению автозаправочной станции.

Сведения о создании файла в электронном журнале в более поздний период само по себе не опровергает наличие технической возможности копирования информации за предшествующий период. Оснований полагать, что данная информация была искажена свидетелем ФИО3 №2, не имеется.

Содержание осмотренных документов позволило суду установить, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ООО «<данные изъяты>» было незаконно произведено не менее № литров топлива «микс», а извлеченный доход от реализации данного топлива составил не менее № рублей.

Поскольку данный вывод следует непосредственно из документов на основании элементарных арифметических вычислений, его подтверждение не требовало специальных познаний, в том числе при производстве финансово-бухгалтерской или иной экспертизы, не являющейся обязательной в данном случае в силу положений ст. 196 УПК РФ.

На основании протокола осмотра банковских выписок о движении денежных средств ООО «<данные изъяты>» суд установил отсутствие сведений о сдаче наличных денежных средств на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» с момента его открытия по ДД.ММ.ГГГГ, в том числе путем инкассации, в связи с чем пришел к обоснованному выводу, согласно которому извлечённый доход от незаконной предпринимательской деятельности в наличной форме, скрывался от бухгалтерского и налогового учета. Наличие у предприятия контрольно-кассового оборудования указанные сведения не опровергает.

Нераскрытие в обвинительном заключении содержания ряда письменных доказательств также нельзя отнести к существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, которые влекут за собой необходимость возвращения уголовного дела прокурору. В ходе судебного разбирательства все письменные доказательства тщательно исследованы, подробно изложены судом в приговоре, и стороны не были лишены возможности самостоятельного ознакомления с данными доказательствами, поэтому право на защиту в этой части не нарушено.

В соответствии с ч. 8 ст. 246 УПК РФ государственный обвинитель до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора может изменить обвинение в сторону смягчения, что также не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Доводы о необоснованном непривлечении к уголовной ответственности иных лиц – ФИО3 №1, ФИО3 №3 являются несостоятельными, поскольку суд не является органом уголовного преследования, тогда как в соответствии с требованиями статьи 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Суд обоснованно принял в качестве достоверных показания свидетелей ФИО3 №1, ФИО3 №2 и ФИО3 №3, данные ими в ходе предварительного следствия и отверг показания указанных лиц, данные в судебном заседании. Выводы суда в этой части убедительно мотивированы, оснований для иной оценки у суда апелляционной инстанции не имеется, в том числе и после допроса свидетеля ФИО3 №2 в ходе апелляционного производства, которая не сообщила новых сведений, которые бы не были предметом оценки суда первой инстанции.

Показания свидетелей, в том числе ФИО3 №2 и ФИО3 №6, о которых указано в апелляционной жалобе адвоката Андреева В.В., не построены на предположениях, а, напротив, являются конкретными, относимы к делу в силу поставленных перед данными лицами вопросов, оснований для признания их полученными с нарушением установленного уголовно-процессуального закона не установлено. Тем самым, данные показания как доказательства допустимы, правомерно приведены судом в приговоре.

Сведений, позволяющих прийти к выводу о личной заинтересованности свидетелей обвинения в исходе дела, наличии оснований для оговора, равно как и данных, ставящих их показания под сомнение, судом не установлено.

Как установил и обоснованно указал суд в приговоре, результаты оперативно-розыскного мероприятия прослушивание телефонных переговоров, проведенного в отношении ФИО1, получены и переданы в распоряжение следствия с соблюдением требований закона, согласуются с иными доказательствами по делу, положенными в основу приговора. Указанное мероприятие проведено на законных основаниях, документы составлены в соответствии с требованиями Федерального Закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", надлежащим образом представлены следствию на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

У суда первой инстанции не имелось, и у суда апелляционной инстанции не имеется оснований ставить под сомнение заключения экспертов, являющихся компетентными специалистами, лицами, не заинтересованными в исходе дела, выводы которых объективно подтверждены всей совокупностью собранных по делу доказательств.

Суд апелляционной инстанции считает, что порядок, регламентирующий назначение и производство по уголовному делу экспертных исследований, соблюден; нарушений процессуальных прав участников уголовного судопроизводства при назначении и производстве экспертиз, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, не допущено, экспертные заключения составлены в соответствии с требованиями ст.ст. 80, 204 УПК РФ, в пределах поставленных перед экспертами вопросов и входящих в их компетенцию. Выводы экспертов подробны, надлежащим образом аргументированы, ясны и понятны, не содержат каких-либо противоречий и не вызывают сомнений в своей объективности.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, производство судебных экспертиз не исключается на основании документов и иных материалов, представленных следователем, включая протоколы осмотров места происшествия, изъятые образцы, в связи с чем осмотр экспертами территории по месту нахождения объектов, принадлежащих ООО «<данные изъяты>», обязательным не являлся.

Как следует из заключений экспертов, ими не заявлялись ходатайства о предоставлении дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения, либо привлечении к производству судебных экспертиз других экспертов, в соответствии с ч. 5 ст. 199 УПК РФ постановления о назначении судебных экспертиз без исполнения не возвращались, что подтверждает как достаточность представленных следователем материалов для производства экспертиз, так и отсутствие у экспертов оснований считать, что они не обладали достаточными знаниями для их производства.

Таким образом, все обстоятельства, подлежащие доказыванию по данному уголовному делу, установлены правильно, подтверждены приведенными в приговоре доказательствами и судом мотивированы.

Каждое доказательство, включая протоколы следственных действий, показания свидетелей и подсудимых, заключения экспертов и их показания, оценено судом с точки зрения относимости, допустимости, а в своей совокупности признаны достаточными для вынесения обвинительного приговора. Суд дал правильную оценку всем доказательствам, при этом указал, по каким основаниям он принял одни доказательства и отверг другие. Оснований сомневаться в данной судом оценке доказательств, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено.

Как видно из материалов дела, судебное следствие по делу проведено полно, всесторонне и объективно. При этом, судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст.15 УПК РФ была предоставлена возможность сторонам исполнить процессуальные обязанности и осуществить предоставленные им права, а само судебное разбирательство осуществлялось на основе равноправия и состязательности сторон. Все ходатайства, заявленные стороной защиты, мотивированно разрешены после их обсуждения участниками процесса.

При назначении осужденным вида и размера наказания суд первой инстанции в полной мере выполнил требования ст. 6 УПК РФ, ст.ст.6, 60 УК РФ: учтены характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновных, смягчающие и отягчающее у ФИО1 обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни их семей.

Суд принял во внимание, что ФИО1 и ФИО2 имеют постоянное место жительства и регистрации, трудоустроены, по месту проживания характеризуется удовлетворительно, на учетах у нарколога и психиатра не состоят, имеют малолетних детей, ФИО1 судим, оба подсудимых награждены благодарственными письмами регионального общественного фонда помощи ветеранам Великой Отечественной войны «Победа» за активную общественную работу по организации мероприятий этого фонда.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание каждого из подсудимых, суд на основании п.п. «и», «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ учел явки с повинной, наличие малолетних детей у виновных.

Достаточных оснований для признания иных обстоятельств смягчающими наказание осужденных, суд обоснованно не усмотрел.

В качестве обстоятельства, отягчающего наказание ФИО1, в соответствии с пунктом «а» ч.1 ст.63 УК РФ суд признал рецидив преступлений. Данный вывод является правильным, поскольку ФИО1, будучи судимым за совершение особо тяжкого преступления, вновь совершил умышленное преступление средней тяжести.

Обстоятельством, отягчающим наказание каждого из подсудимых, суд признал совершение ими преступления в составе группы лиц по предварительному сговору.

Довод защитника Шумилиной М.Ю. о том, что данное обстоятельство в качестве отягчающего наказание в обвинительном заключении не указано, а потому не может быть учтено при назначении наказания, основан на неправильном толковании закона.

По смыслу ст. 43 УК РФ назначение наказания является исключительной компетенцией суда, поэтому участники процесса могут высказать только свои предложения об обстоятельствах, которые следует учесть при назначении наказания, о его виде и сроке (размере). Отражение, или, напротив, отсутствие указания в обвинительном заключении обстоятельства, отягчающего наказание, для суда значения не имеет.

Поскольку суд на основании исследованных доказательств установил, что преступление совершено ФИО1 и ФИО2 совместно группой лиц по предварительному сговору, что в данном случае не является квалифицирующим признаком, суд обоснованно признал указанное обстоятельство в качестве отягчающего наказание в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Каких-либо оснований считать, что суд первой инстанции при назначении осужденным вида и размера наказания недостаточно учел все имеющиеся сведения об их личности, а также смягчающие наказание обстоятельства у суда апелляционной инстанции не имеется.

Реализуя принцип индивидуализации уголовной ответственности, с учетом всей совокупности сведений о личности подсудимых суд пришел к обоснованному выводу, что восстановление социальной справедливости, исправление осужденных, предупреждение совершения ими новых преступлений может быть достигнуто в отношении ФИО1 при назначении наказания в виде лишения свободы и дополнительного наказания в виде штрафа, а в отношении ФИО2 – основного наказания в виде штрафа.

Определяя размер штрафа, суд учел имущественное положение подсудимых.

Суд также посчитал возможным достижение целей основного наказания в отношении ФИО1 без его реального отбытия, в связи с чем применил положения ст. 73 УК РФ об условном осуждении и возложил предусмотренные данной нормой уголовного закона обязанности.

Апелляционная инстанция соглашается с выводами суда, подробно мотивированными в приговоре, об отсутствии обстоятельств, которые явились бы основанием для применения каждому из осужденных положений ст. 64 УК РФ, а также для изменения категории совершенного преступления на менее тяжкую, что исключается в силу прямого указания ч. 6 ст. 15 УК РФ ввиду наличия отягчающих наказание обстоятельств.

Таким образом, назначенное осужденным ФИО1 и ФИО2 наказание является соразмерным содеянному, соответствует общественной опасности совершенного преступления, данным о личности виновных, а равно закрепленному в уголовном законодательстве Российской Федерации принципу справедливости, не является чрезмерно суровым. Оснований для его смягчения суд апелляционной инстанции не усматривает.

Все другие вопросы в приговоре разрешены в соответствии с законом. Процедура уголовного судопроизводства судом полностью соблюдена, нарушений прав его участников, которые повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судом при рассмотрении дела не допущено.

Таким образом, доводы апелляционных жалоб защитников являются несостоятельными, сводятся к переоценке правильных выводов суда первой инстанции, изложенных в приговоре. Оснований для удовлетворения апелляционных жалоб, изменения или отмены приговора по доводам жалоб не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Гатчинского городского суда Ленинградской области от 16 августа 2022 года в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, апелляционные жалобы защитников Андреева В.В. и Шумилиной М.Ю. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу.

Кассационная жалоба, представление подаются через суд первой инстанции в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подаются непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья