Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании от 26 июня 2014 года апелляционную жалобу адвоката Ильиной М.И. в защиту интересов Л. от 05.05.2014г. и дополнения к апелляционной жалобе от 24.05.2014г., 09.06.2014г. и 09.07.2014г. на приговор Рудничного районного суда <данные изъяты> года, которым:

Л., <данные изъяты>

<данные изъяты>

Заслушав доклад судьи Першиной Т.Ю., выслушав мнение адвоката Ильиной М.И., поддержавшего доводы жалобы и дополнений к жалобе, также мнение прокурора Ковязиной Ю.Н., полагавшего приговор оставить без изменения, а доводы жалобы и дополнения к жалобе – без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Л. осужден за дачу взятки должностному лицу лично, в значительном размере.

Преступление совершено <данные изъяты> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе от 05.05.2014г. адвокат Ильина М.И. в защиту интересов Л. считает приговор незаконным, необоснованным в связи с несоответствием выводов суда доказательствам по делу, недоказанностью обвинения и существенным нарушением норм процессуального права. Просит приговор отменить. Уголовное дело в отношении Л. прекратить.

Указывает, что не согласна с выводами суда о допустимости таких доказательств как, материалов ОРД от <данные изъяты>, от <данные изъяты> и от <данные изъяты>, постановления о предоставлении результатов ОРД заместителя начальника УФСБ России <данные изъяты> Д. от <данные изъяты>, меморандумов разговоров и меморандумы расшифровки телефонных разговоров, магнитных (оптических) носителей DVD-R <данные изъяты> г., CD-R <данные изъяты> г., CD-R <данные изъяты> г., CD-R <данные изъяты>, DVD-R№ <данные изъяты>., Mini-DV <данные изъяты>., на которых содержатся звуковые видео- и аудиофайлы, протоколов от 25.01.2013 г. осмотра результатов ОРД, представленных УФСБ РФ <данные изъяты> и от <данные изъяты> (т. 1 л.д.187-212) и от 19.04.2013 осмотра результатов ОРД, поскольку это противоречит ст. 75 УПК РФ, а именно из представленных материалов ОРД (меморандумов, справок, постановлений) следует, что лица, зафиксированные на видеофайлах, указаны в меморандумах сотрудником УФСБ А.. Фамилии лиц, чьи телефонные переговоры фиксировались, указаны тем же сотрудником УФСБ. Номера телефонов, с которых велись переговоры, в меморандумах указаны без ссылок на источник осведомленности. Ссылается на показания свидетеля А. и указывает, что меморандумы разговоров (либо оптические носители, на которых они зафиксированы), из которых он установил имена собеседников, к материалам дела не приобщались и не фиксировались, в качестве доказательств следствию не представлялись. Считает, что суду данные разговоры также не были представлены ни в виде меморандумов, ни в виде оптических носителей.

Указывает, что судом также установлено, что в ходе допросов свидетелей, в том числе лиц, чьи разговоры якобы зафиксированы на оптических носителях и в меморандумах, вопросы о принадлежности им номеров телефонов, голосов и/или содержания разговоров не задавались, тексты разговоров либо их записи на магнитных носителях для прослушивания не предъявлялись. В ходе судебного следствия и при допросе свидетелей обвинением данные вопросы также не выяснялись.

Указывает, что обвинением представлены суду справки, согласно которым номера телефонов, которые по утверждению обвинения использовали Л. и АБ., зарегистрированы на Адвокатское бюро «<данные изъяты> а не на Л. и АБ. однако, другие свидетели - М., И. - по этим вопросам вообще не допрашивались, а показания свидетеля И. вообще обвинением в качестве доказательств не предъявлены. Таким образом, судом установлено, что принадлежность голосов определенным лицам, а также использование этими лицами конкретных номеров телефонов установлены только работником УФСБ А. без исследования источника получения информации. Указывает, что судом был проигнорирован довод защиты о том, что принадлежность голоса определенному лицу может быть установлена лишь судебным экспертом, обладающим специальными знаниями и с применением технических средств. С этой целью необходимо было проведение фоноскопической экспертизы, которая по делу не назначалась и не проводилась, дословное содержание разговоров с магнитных носителей не снималось и не фиксировалось. Иными доказательствами (свидетельскими показаниями и пр.) принадлежность голоса определенному лицу также не устанавливалась, следовательно, с достоверностью утверждать, что речь, зафиксированная на видео-и аудиофайлах, принадлежит определенному лицу, невозможно.

Указывает, что обвинением не представлено доказательств (свидетельских показаний, иных доказательств) о принадлежности телефонов конкретным лицам в материалы дела, а представлены только справки, согласно которым номера телефонов, которые по утверждению обвинения использовали Л. и АБ. зарегистрированы на Адвокатское бюро <данные изъяты> а не на Л. и АБ. Считает, ссылку на показания свидетелей, данных ими в период следствия о названии номеров их телефонов, противоречащей закону, т.к. номера телефонов указаны только в установочной части протоколов допросов, и, следовательно, фиксируют факт использования определенного номера только на дату проведения этого допроса. Как это следует из текстов протоколов допроса, следствием не выяснялось, каким номером телефона свидетели пользовались на дату фиксации разговоров в ходе ОРД, следовательно, утверждать, что зафиксированные на файлах разговоры совершены с телефонов, принадлежащих определенным лицам, также невозможно.

Ссылается на ст.ст. ст. 89 УПК РФ, ст. 74 УПК РФ, ст. 73 УПК РФ, ч. 2 ст. 75 УПК РФ, ст. ст. 87 - 88 УПК РФ, а также ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", п. п. 7 и 10 Инструкции "О порядке представления результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд", Приложение N 1 к данной Инструкции, указывает, что из материалов дела следует, что прослушивания телефонных разговоров во время следствия не проводилось, т.к. в протоколах от 25.01.2013 г. и от 19.04.2013 г. осмотра результатов ОРД не указано на проведение прослушивания. Суд сослался на показания следователя Г. пояснившего, что при составлении им протоколов осмотра в присутствии понятых им сначала прослушивались записи, а затем они сравнивались с текстами меморандумов. При этом Г. как лицо, проводившее расследование и составившее оспариваемые защитой протоколы осмотра, является лицом заинтересованным, а никто из понятых, присутствовавших при составлении протоколов осмотра ни следствием, ни судом не допрошены.

Указывает, что прослушивание телефонных разговоров и/или просмотра видеоматериалов следствием не проводилось, протокола о прослушивании не составлялось. Фоноскопическая и криминалистическая экспертизы в отношении данных записей не проведены. При таких обстоятельствах установить, являются ли данные справки-меморандумы распечатками аудиозаписей телефонных переговоров и видеозаписей, не представляется возможным по указанным выше основаниям.

Считает, что судом необоснованно отклонено ходатайство о недопустимости таких доказательств, как постановление о предоставлении результатов ОРД заместителя начальника УФСБ России <данные изъяты> Д. от <данные изъяты> (т. 1 л.д. 72, 73), а также магнитные (оптические) носители DVD-R <данные изъяты> г., Mini-DV <данные изъяты> г., поскольку при исследовании доказательств судом установлено что магнитный носитель DVD-R <данные изъяты> - испорчен не пригоден к просмотру и прослушиванию. Указывает, что вывод суда о том, что магнитный носитель Mini-DV <данные изъяты> является точной копией записи, содержавшейся на магнитном носителе DVD-R <данные изъяты>, является необоснованным, т.к. не подтвержден никакими процессуальными доказательствами, поскольку магнитный носитель DVD-R <данные изъяты> испорчен, и потому сравнить его содержанием магнитного носителя Mini-DV <данные изъяты> невозможно. Из протокола осмотра данных магнитных носителей, составленных следствием 19.04.2013 г., следует, что фактически эти магнитные носители, как DVD-R <данные изъяты>, так и Mini-DV <данные изъяты>, не осматривались, т.к. в протоколе осмотра содержание записей на этих носителях не указано. В то же время именно на данных носителях зафиксирован факт выемки 03.12.2012 г. денежных средств, якобы переданных Л. судье. Однако полученное с нарушением ПК РФ доказательство не может быть использовано как доказательство указанного факта.

Указывает, что оперативно-розыскные мероприятия по настоящему делу, ограничивающие конституционные права граждан, проводились на основании судебных решений (постановления облсуда от 25.06.2012 г. № 707сс - т. 1 л.д. 16, от 28.11.2012 г. № 743-т. 1 л.д.20, от 10.10.2012 г. № 1201сс-т. 1 л.д. 22-23). Однако постановлений суда о снятии с соответствующих постановлений <данные изъяты> «совершенно секретно» (рассекречивании) в качестве доказательств обвинением в судебном заседании не представлено. Необходимые постановления суда по вопросу о рассекречивании следствием не осматривались, к материалам дела в качестве вещественных доказательств не приобщались. В материалах дела протоколы осмотра постановлений суда, а также постановления о признании их вещественными доказательствами и о приобщении к материалам дела отсутствуют. При таких обстоятельствах полагает, что представленные обвинением меморандумы, оптические носители, постановления о предоставлении результатов ОРД, а также протокол осмотра получены с нарушением уголовно-процессуального законодательства и потому в соответствии со ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами, и подлежали исключению из числа доказательств согласно ст. 271 УПК РФ.

Считает, что обвинение Л. в инкриминируемом ему преступлении не доказано, поскольку допрошенные по делу свидетели М., АБ., Ф. П. опровергают как факт достижения Л. Л. соглашения о передаче денежных средств И. либо П. так и факт вручения Л. каких-либо денег для последующей их передачи кому-либо. Свидетели также отрицают факт обращения к Л. за оказанием содействия в решении какой-либо проблемы, таким образом, свидетельских показаний, подтверждающих предъявленное обвинение, не добыто. Указывает, что имеющиеся в материалах дела меморандумы разговоров (даже при оценке их как допустимых доказательств), зафиксированных на оптических носителях, не содержат разговоров о передаче Л. И. каких-либо денег, а также о проблеме, разрешение которой требуется, поскольку в меморандуме за 04.10.2012 г. (т. 1 л.д.28) нет ни одной фразы о том, что И. решит вопрос с П., или что ему за это (или что-то другое) передадут деньги. Меморандум за 10.10.2012 г. (т.1 л.д.29) не содержит ни одной фразы о том, что И. переговорил с П. или что по делу Ф. будет принято какое-то, а особенно положительное, решение. Меморандум за 03.12.2012 г. (т. 1 л.д. 45) был оглашен обвинением в качестве доказательства передачи Л. взятки И. Однако в этом меморандуме не зафиксировано ни одной фразы о деле Ф., о разговорах с П., о передаче денег или о передаче чего-либо за решение вопроса с П.. Таким образом, меморандумы разговоров не подтверждают предъявленного обвинения.

Указывает, что заключение эксперта <данные изъяты> (т.1 л.д. 219-238), которое фактически опровергает обвинение, судом оценено не верно, оценка суда противоречит содержанию данного заключения. Эксперту были представлены оптические носители с записями разговоров. Согласно заключению эксперта в одном из представленных на исследование разговоре собеседник «М2 просит у собеседника Ml «задаток» в размере <данные изъяты> руб., вероятно, для третьего лица, обозначенного как МЗ, и, вероятно, за решение им проблемного вопроса. Содержание данного проблемного вопроса контекст представленных разговоров установить не позволяет». Считает, что из заключения эксперта следует, что им не установлено содержание проблемы, о которой идет речь в исследованных разговорах речь. Экспертом также не установлено лицо, которому предназначен предполагаемый «задаток». При этом вывод о том, что в разговоре речь идет именно о «задатке», сделан экспертом в вероятностной форме. Следовательно, данное заключение содержит только вероятностный вывод по вопросу о лице, которому якобы предназначен предполагаемый «задаток». Одновременно заключение эксперта содержит категоричный вывод о невозможности установления содержания проблемы, за решение которой предназначен задаток. Указывает, что экспертом не установлен факт ведения Л. разговоров с И. о передаче взятки для судьи П. в целях положительного разрешения последним определенного гражданского дела; факт ведения Л. разговоров с И. о получении самим И. взятки от ФИО1 за оказание воздействия на П. в целях положительного разрешения последним определенного гражданского дела; факт достижения соглашения между Л. и кем-либо по этого вопросу; разговоров о передаче кому-либо взятки в сумме <данные изъяты> руб. или денежных средств в качестве взятки, или денежных средств вообще. Следовательно, экспертом не установлено, кому именно и за совершение каких действий предназначена передача денежных средств. Считает, что представленное доказательство (заключение эксперта <данные изъяты> г.) в соответствии со ст. 88 УПК РФ не только не подтверждает, но и, напротив, опровергает виновность Л. в совершении дачи взятки, т.к. не является достоверным (содержит вероятностный вывод) и достаточным (не содержит выводов о цели и адресате передачи денег).

Указывает, что представленные меморандумы, даже при оценке их как не содержащих доказательств предъявленного обвинения, являются недопустимыми доказательствами, при этом других доказательств совершения Л.. преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 291 УК РФ, не имеется. Указывает, что суду не было представлено доказательств, опровергающих довод Л. о том, что полученные И. денежные средства предназначены для И. в долг. Кроме того, доказательствами по делу подтверждено, что между Л. И. и И. имелись дружеские отношения, указанные лица обращались друг к другу за получением займов. Считает, что в действиях Л. отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 291 УК РФ (даже при положительной оценке доказательств обвинения), поскольку согласно предъявленному обвинению, Л.. передал взятку судье И. за то, что он своим авторитетом воздействует на судью П. в целях решения гражданского дела в интересах Л.

Указывает, что заключением лингвистической экспертизы <данные изъяты> и меморандумами телефонных и других переговоров, не установлено, кому именно и за решение какого вопроса предназначены передаваемые денежные средства. Таким образом, субъект получения взятки не установлен.

Указывает, что факт передачи денежных средств судье И. состава преступления, предусмотренного ст. 291 УК РФ в действиях Л.. не создает, поскольку установлено, что он должностным лицом, которому якобы предназначены эти денежные средства, не является. Он также не является лицом, в полномочия которого входит разрешение гражданского дела, указанного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого. Судом установлено, что гражданское дело, в решении которого якобы был заинтересован Л. находилось в производстве судьи П. однако доказательств общения Л. с П. не добыто.

Указывает, что И. никаких мер к решению вопросов по этому гражданскому делу не принимал и с П. не общался по этому вопросу.

Считает, что доказательств наличия у И. какого-либо авторитета в силу его длительного периода работы судьей и председателем суда не установлено. Нет ни одного доказательства того, что И. имел какое-то особое положение в суде или отличный от других судей авторитет, а П. имел такой же авторитет судьи, как и И. Следовательно, не доказано, что И. являлся субъектом передачи взятки.

Указывает, что содержание вопроса, разрешение которого, по версии обвинения, требовалось Л. и даже наличие такого вопроса у него к И.. не доказано, поскольку обращение по вопросу Ф. опровергается показаниями свидетелей М., Ф., АБ., о которых указано выше; обращение к П.. опровергается его вышеизложенными показаниями; заключением эксперта <данные изъяты>. подтверждена невозможность установить содержание вопроса, о котором идет речь в представленных обвинением меморандумах.

Считает, что нет доказательств факта передачи денег передавались в качестве взятки, т.к. никаких разговоров об этом в меморандумах не зафиксировано; источника получения этих денег не установлено (установлено, что Ф. не передавал денег никому, а М. передал АБ. за оказание им юридической помощи. Передача денег от АБ. Л. не доказана вообще); не опровергнуты доводы защиты о передаче денег в долг для жены И. заключением эксперта <данные изъяты> подтверждена невозможность установить цели передачи денег.

Указывает, что действия по передаче денег лицу, которое не установлено, и за совершение действий, которые также не установлены, при том что лицо, получившее деньги, субъектом инкриминируемого деяния не является, состава преступления не содержат. При таких обстоятельствах считает, что выводы суда о доказанности совершения Л. преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 291 УК РФ, а также о доказанности вины Л.. в совершении этого преступления, являются незаконными и постановлены на недопустимых доказательствах.

В дополнениях к апелляционной жалобе от 24.05.2014 года адвокат Ильина М.И. в защиту интересов Л. также считает незаконным и необоснованным, подлежащим отмене.

Считает, что факт выемки 03.12.2012 г. денежных средств, якобы переданных Л.. судье (якобы подтвержденный записью на Mini-DV <данные изъяты>) недоказанным.

Считает, что назначенное Л. наказание не соответствует тяжести содеянного и личности осужденного, поскольку назначая Л. наказание в виде штрафа в размере 30-кратной суммы взятки, то есть в сумме <данные изъяты> руб., суд указал на отсутствие по делу отягчающих обстоятельств и наличие таких смягчающих обстоятельств, как привлечение к уголовной ответственности впервые, наличие на иждивении двоих несовершеннолетних детей, положительная характеристика. Считает, что данные смягчающие обстоятельства не в полной мере учтены судом, поскольку Л. не просто характеризуется положительно, а неоднократно поощрялся за добросовестное отношение к труду (в материалы дела представлены многочисленные грамоты и благодарственные письма Л..), он лично и возглавляемая им организация постоянно занимались и занимаются благотворительностью, оказывают материальную и иную помощь детским дома и детям-сиротам (копии платежных поручений о перечислении благотворительной помощи прилагаются), Л. является членом попечительского совета школы <данные изъяты>, где обучаются его дети. Таким образом, изложенное свидетельствует о возможности назначения Л. (при доказанности обвинения) минимального наказания, предусмотренного ч. 2 ст. 291 УК РФ. Считает, что судом незаконно оставлено без внимания заявление защиты, высказанное в прениях сторон, о возможности применения рассрочки выплаты штрафа. В прениях сторон, состоявшихся до возобновления судебного следствия по делу, прокурор предложил в качестве меры наказания штраф с рассрочкой его выплаты на 2 года. При повторных прениях такого предложения прокурором не было высказано, однако защита заявляла о возможности назначения штрафа в меньшем размере, но с применением рассрочки на более короткий срок. Судом же в приговоре не приведено мотивов, по которым рассрочка выплаты штраф не применена (ссылается на п.3 ст.46 УК РФ).

Указывает, что суду были представлены справки о доходах Л. и его жены Л. которая получает незначительную заработную плату. Доход самого Л. является единственным источником дохода семьи, в которой воспитывается двое малолетних детей.

Полагает, что при таких обстоятельствах Л. можно было назначить штраф в минимальном размере, предусмотренный санкцией части 2 статьи 291 УК РФ, но с рассрочкой выплаты на срок до одного года.

Остальные доводы аналогичны доводам в основной апелляционной жалобе от 05.05.2014г.

В дополнениях к апелляционной жалобе от 09.06.2014 года адвокат Ильина М.И. в защиту интересов Л. не согласна с доводами возражений поданных государственным обвинителем Сыромотиной М.Н., даёт им свою оценку и считает их необоснованными, противоречащими доказательствам по делу.

В дополнениях к апелляционной жалобе от 09.07.2014г. адвокат Ильина М.И. считает приговор суда в полном объеме незаконным и необоснованным дополнительно по следующим основаниям. Считает незаконным принятие судом замечаний на протокол судебного заседания, поскольку апелляционная жалоба была подана ею в суд 05.05.2014 года и никаких замечаний на протокол судебного заседания в материалах дела не было, в связи с чем, судом незаконно приняты замечания на протокол судебного заседания от 21.03.2014 г., поданные прокурором 05.05.2014 г. Указывает, что в нарушение п.п. 1-2 ст. 260 УПК РФ замечания на протокол принесены в срок, превышающий 3 суток со дня изготовления протокола судебного заседания от 21.03.2014 г. Об этом свидетельствует тот факт, что после судебного заседания от 21.03.2014 г. состоялось еще одно судебное заседание - от 25.03.2014 г., в котором продолжалось исследование аудио- и видеозаписей, допрашивались свидетели АБ. Г. Однако в ходе исследования этих доказательств никаких вопросов относительно так называемых «реплик» Л. прокурором или судом не было задано. В дальнейшем обсуждалось ходатайство защиты о недопустимости доказательств, и прокурор высказывал свое заключение по этим вопросам, ни словом не обмолвившись о «репликах», на которые он теперь ссылается. Считает, что у суда не было оснований для рассмотрения вопроса о принятии замечаний на протокол судебного заседания от 21.03.2014 г. без вызова сторон, как это и предусмотрено ч. 2 ст. 260 УПК РФ. Однако суд рассмотрел вопрос о замечаниях на протокол в день их поступления, не известив о поступлении замечаний и их рассмотрении ни подсудимого, ни защиту. Указывает, что прокурором 19.06.2014 г. были принесены дополнительные возражения на апелляционную жалобу, которые были вручены ей в судебном заседании апелляционной инстанции 26.06.2014 г., что в возражениях прокурор указывает, что при просмотре в судебном заседании дисков Л. не оспаривал содержащиеся на них записи, что подтверждается замечаниями на протокол судебного заседания и постановлением суда от 05.05.2014 г.», из чего ей стало известно о принятии судом замечаний на протокол судебного заседания, поэтому данный довод прокурора основан на неправильном применении норм процессуального права. Указывает, что при прослушивании в судебном заседании, по ходатайству прокурора, дисков DVD-R <данные изъяты> г., CD-R <данные изъяты> г., CD-R <данные изъяты> г., CD-R <данные изъяты> г, DVD-R <данные изъяты> г., Mini-DV <данные изъяты> от 07.12.2012 г., никаких вопросов к Л. относительно принадлежности голосов, зафиксированных на этих дисках ни от государственного обвинителя, ни от суда не поступало. Указывает, что никаких данных, позволяющих делать вывод наличии «реплик», в протоколах судебного заседания не отражено. Наоборот, защита в своем ходатайстве о недопустимости доказательств и в дальнейшем в выступлении в прениях подчеркивала, что при проведении всех следственных действий и исследовании доказательств в суде вопросов Л. о принадлежности голосов никем не задавалось. Считает, что фактическое появление замечаний на протокол судебного заседания (т.3 л.д.95) после поступления в дело апелляционной жалобы (т.3 л.д. 86-93) и ее направления прокурору (т.3 л.д.94), свидетельствует о направлении этого документа в материалы дела задним числом. Это подтверждается, в частности, тем, что при подаче возражений на апелляционную жалобу от 09.06.2014 г. прокурор, который указывает на «реплики» Л., ни словом не упоминает о принятии замечаний на протокол судебного заседания, и впервые ссылается на эти замечания только в возражениях от 19.06.2014 г. Замечания появились после того, как в дополнительной апелляционной жалобе от 06.06.2014 г. защита указала (дословно): «Указание прокурора на то, что Л. якобы «подтверждал, что голос его звучит странно», не соответствует записям протокола судебного заседания, в котором никакие подобные реплики не отражены. Более того, никаких реплик относительно принадлежности голосов и т.п. ни Л.., ни защита не делали. Замечаний на протокол судебного заседания от прокурора не поступало». Обращает внимание, что в информационном листе к тому №3 настоящего уголовного дела не указано на наличие в материалах дела замечаний на протокол судебного заседания. Кроме того, приговор суда также ни содержит ссылок на такое доказательство, как признание Л. принадлежности голосов ему, в том числе путем подачи «реплик». Указывает, что доводы прокурора, изложенные им в возражениях, со ссылкой на признание Л. принадлежности голосов на аудио- и видео-записях ему, основаны на искажении прокурором доказательств, исследованных в ходе судебного следствия, и что подобная оценка доказательств недопустима и противозаконна.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Ильиной М.И. от 05.05.2014г., 09.06.2014г. и 19.06.2014г. государственный обвинитель Сыромотина М.Н. считает необходимым апелляционную жалобу оставить без удовлетворения, а приговор – без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции полагает, что приговор является законным, обоснованным и справедливым, а доводы жалобы и дополнений к жалобе – не подлежат удовлетворению.

Выводы суда о виновности Л. в совершении вмененного преступления правильны, основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании и приведённых в приговоре, и соответствуют материалам дела.

Суд обоснованно в подтверждение вины Л. указал письменные материалы дела: материал ОРД УФСБ России <данные изъяты>, меморандумы разговоров между И. и Л.., между АБ. и Л.., между Л. и М. магнитные носители, протокол осмотра предметов (документов) – результатов ОРД, представленных УФСБ РФ <данные изъяты> протокол изъятия денежных средств, акт по результатам проведения ОРМ «Наблюдение» <данные изъяты>, заключение судебно-лингвистической экспертизы <данные изъяты> и другие, а также показания свидетелей С., Б., Г. А. П. Щ., АБ., М.., Ф., содержание которых подробно изложено судом в приговоре.

Суд, оценив всю совокупность доказательств, представленных стороной обвинения и стороной защиты, обоснованно, в соответствии с требованиями ст.87 и ст.88 УПК РФ проверил и дал им оценку, признал указанные доказательства относимыми, допустимыми и достоверными и пришел к правильному выводу о достаточности доказательств, а также правильно установив фактические обстоятельства дела, объективно и обоснованно пришёл к выводу о доказанности виновности осужденного в совершении вмененного ему преступления по приговору. В связи с чем доводы жалобы о несогласии с оценкой доказательств необоснованы.

Содержание всех доказательств подробно изложено судом в приговоре и им дан полный анализ, приведший суд к обоснованной оценке каждого исследованного в судебном заседании доказательства.

Так, суд обоснованно признал допустимыми доказательствами материалы ОРД <данные изъяты>, постановления о предоставлении результатов ОРД заместителя начальника УФСБ России <данные изъяты> Д. от <данные изъяты>, меморандумы разговоров и меморандумы расшифровки телефонных разговоров, магнитных (оптических) носителей DVD-R <данные изъяты> от <данные изъяты>., на которых содержатся звуковые видеофайлы и аудиофайлы, протоколы от 25.01.2013 г. осмотра результатов ОРД, представленных УФСБ РФ <данные изъяты> осмотра результатов ОРД, поскольку они получены в соответствии с требованиями ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», представлены следствию в соответствии с Инструкцией «О порядке представления результатов ОРД дознавателю, органу дознания следователю, прокурору или в суд», приобщены к материалам уголовного дела в соответствии с требованиями УПК РФ, то есть не противоречат ст. 75 УПК РФ, на что указано в жалобе. В связи с чем оснований для признания их недопустимыми доказательствами судом обоснованно не усмотрено.

Диски DVD-R <данные изъяты> были прослушаны и просмотрены в судебном заседании, то есть были непосредственно исследованы в судебном заседании. В приговоре правильно указано, что их содержание соответствует имеющимся в материалах дела меморандумам, причем данные записи не являются самостоятельным видом оперативно-розыскных мероприятий, а являются результатом применения технических средств в ходе оперативно-розыскных мероприятий. Причем, как правильно указано в возражениях на дополнения к жалобе, а также следует из замечаний на протокол судебного заседания от 21.03.2014 года и постановления суда от 05.05.2014 года об удостоверении замечаний на протокол судебного заседания, Л. не оспаривал содержащиеся на них аудио-видеозаписи, высказывая, что его голос звучит странно в записи, не так как он думал. А довод в дополнении к жалобе о том, что Л. ничего не пояснял при прослушивании и просмотре дисков DVD-R и CD-R, несостоятелен и опровергается указанными материалами уголовного дела.

Представленными материалами ОРД подтверждается относимость и допустимость магнитного носителя Soni Mini-DV <данные изъяты> к материалам уголовного дела, поскольку, как правильно указано в приговоре, он содержит первичную видеозапись процесса изъятия денежных средств у судьи Центрального районного суда <данные изъяты> И. 3 декабря 2012 года. Цифровая копия этой записи, содержащаяся на оптическом носителе DVD-R <данные изъяты> была сделана следователем Г. с участием Л. и адвоката Ильиной М.И., осмотрена и просмотрена на ПК. При просмотре магнитного носителя Soni Mini-DV <данные изъяты> в суде подсудимый и защитник не оспаривали содержание записи, что видно из протокола судебного заседания. В связи с чем суд правильно пришел к выводу, что данный магнитный носитель является оригиналом записи, оснований для признания его недопустимым доказательством не имеется. Не верить показаниям свидетеля Г. на что указано в жалобе, у суда не было оснований. Выводы суда достаточно полно и четко мотивированы в приговоре и не вызывают сомнений. А доводы жалобы о несогласии с выводом суда и признании данного носителя недопустимым доказательством противоречат материалам дела.

Вопреки доводам жалобы, выводы суда о подтверждении принадлежности голосов на фонограммах Л. И. и АБ. принадлежностью им номеров телефонов, которыми они пользовались в период проведения ОРМ, обоснованны, поскольку подтверждаются материалами дела. А ссылка в жалобе, что суд в приговоре незаконно сослался на показания указанных лиц в качестве свидетелей, данные ими в период следствия о названии номеров их телефонов, так как номера телефонов указаны только в установочной части протоколов допросов, несостоятельна. В соответствии со ст. 166 УПК РФ протокол следственного действия составляется в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания. При этом в протоколе описываются процессуальные действия, выявленные при их производстве, существенные для данного уголовного дела обстоятельства, а также излагаются заявления лиц, участвовавших в следственном действии. Из материалов дела видно, что при допросах на предварительном следствии Л. И. АБ.. и М. называли номера сотовой связи, которыми пользовались, в том числе и на период проведения ОРМ, что зафиксировано в протоколах их допросов. Учитывая короткий временной промежуток, прошедший после проведения ОРМ и допросами этих лиц, оснований для сомнений в использовании этими лицами номеров сотовой связи, указанных в меморандумах, у суда обоснованно не возникло. При этом Л. и АБ. пользовались номерами, которые зарегистрированы на НО «Адвокатское бюро <данные изъяты>», что не оспаривалось данными лицами и в суде, а номер, которым пользовался И., принадлежит последнему согласно сведений ОАО «Вымпелком». Сведений о том, что указанными в меморандумах номерами телефонов пользовались иные лица в том период, установлено не было, не указано таких сведений и в жалобе.

В обоснование своих выводов суд обосновано положил в основу приговора также показания свидетеля А. о том, что программа, при помощи которой проводилось ОРМ «наблюдение», автоматически определяла номер прослушиваемого телефона, сообщала сведения о том, кому он принадлежит, а также номера входящих и исходящих телефонов с прослушиваемого, сведения об их принадлежности; в связи с чем, дополнительная информация о принадлежности номеров телефонов с которыми имелись соединения у прослушиваемого, не требовалась; сведения же о том, кто фактически пользовался телефонами, с которых происходило соединение с прослушиваемым номером, были получены путем комплексного анализа прослушанных разговоров, в которых общающиеся лица представлялись, называли друг друга по имени, сообщали, где они находятся в тот момент, что подтверждалось данными базовых станций сотовой связи; меморандумы разговоров, имеющиеся в материалах уголовного дела, составлялись именно им, что их содержание полностью соответствует аудио - видеозаписям, содержащихся на представленных в следственный орган магнитных DVD-R, CD-R, Mini-DV носителях. Оснований сомневаться в объективности и достоверности показаний данного свидетеля, на что указано в жалобе, судом обоснованно не усмотрено.

Довод жалобы о том, что в ходе предварительного следствия прослушивание телефонных разговоров не проводилось, является не состоятельным, так как из протоколов осмотров (том №1 л.д. 187-212 и том №2 л.д. 49-50) усматривается, что содержание аудио-видеозаписей соответствует выше осмотренным меморандумам. Допрошенный в судебном заседании свидетель Г. подтвердил, что все представленные ему результаты ОРД были им сформированы в соответствие с требованиями УПК РФ в доказательства по уголовному делу; все оптические носители DVD-R, CD-R были прослушаны и просмотрены с использованием ПК, снабженным DVD приводом, признаны вещественными доказательствами, приобщены к материалам уголовного дела, о чем вынесено соответствующее постановление. Суд в обоснование своих выводов правильно положил в основу приговора показания данного свидетеля, признав его показания достоверными. Нарушений уголовно-процессуального закона, дающих основание сомневаться в обоснованности выводов суда, не усматривается. Меморандумы разговоров и меморандумы расшифровок телефонных разговоров, а также видео-аудиофайлы были исследованы в судебном заседании, что подтвердило соответствие содержаний меморандумов и оптических носителей. Необходимости в проведении фоноскопической и криминалистической экспертизы в отношении данных записей, на что указано в жалобе, судом обосновано не усмотрено. Выводы суда в приговоре и постановлении от 21.04.2014 года, что не проведение в отношении фонограмм экспертиз не исключает принадлежность имеющихся на них голосов И. Л. АБ. и др., не вызывают сомнений.

Несостоятельным является и довод жалобы о том, что постановления суда о снятии с постановлений <данные изъяты> грифа «совершенно секретно» не приобщались в качестве вещественных доказательств к материалам уголовного дела, в качестве доказательств обвинением в судебном заседании не представлены. Суд верно пришел к выводу, подробно отмотивировав его в постановлении от 21.04.2014 года, что постановления <данные изъяты> о рассекречивании документов и постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну (том №2 л.д. 2-5, 6-7), являются иными документами, так как не являются материалами ОРД, в связи с чем, для их приобщения к материалам уголовного дела соблюдение требований ст. ст. 81, 164, 176 ч.1, 177 ч.4 УПК РФ не требовалось. Данные постановления были исследованы в судебном заседании, что подтверждается протоколом судебного заседания от 11.02.2014 года. На момент проведения осмотра результатов ОРД в судебном заседании сведения о рассекречивании материалов ОРД содержались в правом верхнем углу решения об ограничении конституционных прав. При отсутствии снятия грифа «Секретно» результаты ОРД не были бы представлены органу следствия. Поэтому обоснованны выводы суда, что при представлении меморандумов разговоров и расшифровки телефонных разговоров, оптических носителей, постановлений о представлении результатов ОРД, а также протоколов осмотра нарушений уголовно-процессуального закона допущено не было, в связи с чем, оснований для признания их недопустимыми доказательствами не имеется, а доводы жалобы в этой части также несостоятельны.

Поэтому суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что все представленные и исследованные в суде доказательства, в том числе результаты ОРД, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, и поэтому являются допустимыми, достоверными доказательствами. В связи с чем суд апелляционной инстанции не находит оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции, что являются необоснованными и не подлежащими удовлетворению доводы жалобы о том, что представленные обвинением меморандумы, оптические носители, постановления о предоставлении результатов ОРД, а также протокол осмотра получены с нарушением уголовно-процессуального законодательства и потому в соответствии со ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами, и подлежали исключению из числа доказательств согласно ст. 271 УПК РФ.

В соответствии с ч.2 ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Заключение судебно-лингвистической экспертизы № 1-77 (том №1 л.д.219-238) не противоречит установленным по делу обстоятельствам, в том числе сведениям, содержащимся на видео-аудиозаписях, не опровергает предъявленное Л. обвинение, как необоснованно указано в жалобе. Заключение судебно-лингвистической экспертизы в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона оценено судом в совокупности с другими исследованными в суде доказательствами и верно признано допустимым и достоверным доказательством. Данным заключением подтверждается, что в одном из представленных на исследование разговоров И. просит у Л. «задаток» - денежные средства в размере <данные изъяты> рублей. Довод защиты, что этот вывод сделан экспертом в вероятностной форме, противоречит самому заключению.

Предметом обсуждения суда была версия стороны защиты о предназначении денежных средств для И. в день их передачи. Суд обоснованно оценил показания свидетеля И. в части того, что переданные 03.12.2012 деньги И. осужденным Л. предназначались ей, как не опровергающие предъявленное Л.. обвинение, так как они не нашли подтверждения в судебном заседании совокупностью других исследованных доказательств. Выводы суда в данной части полно мотивированы в приговоре со ссылкой на материалы дела, в связи с чем не усматривается оснований не согласиться с ними. А доводы жалобы следует признать необоснованными.

Несостоятельным является и довод апелляционной жалобы о недоказанности инкриминируемого Л. преступления. Ссылка при этом на показания свидетелей Ф.., М.., АБ. несостоятельна, поскольку данные свидетели подтвердили в суде о том, что в Центральном районном суде <данные изъяты> в производстве судьи П.. находилось гражданское дело по заявлению Ф. признании незаконными действия Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <данные изъяты>, в части, касающейся признания права собственности за В. на объект недвижимости крытого рынка, расположенного в <данные изъяты>. При этом М. по данному гражданскому делу обращался в НО «Адвокатское бюро <данные изъяты>», оплата за оказание помощи была определена в <данные изъяты> рублей. После удовлетворения судьей П. исковых требований Ф. указанная сумма денег была передана М. АБ. О том, что полученные от М. деньги должны быть поделены между АБ., Л. и И. подтверждается фонограммой телефонного разговора от 29.11.2012 в 17 час. 48 мин. между Л.. и АБ. Поэтому показания данных свидетелей суд верно положил как доказательства в подтверждение виновности осужденного в инкриминируемом деянии, поэтому доводы жалобы, что показания этих свидетелей опровергают обвинение, несостоятельны.

Вопреки доводам жалобы, судом с достоверностью установлено, что осужденный Л.. знал о данном гражданском деле и желал вынесения положительного для заявителя решения, для чего обратился к судье Центрального районного суда <данные изъяты> И. с просьбой о содействии в принятии судьей П. решения, удовлетворяющего требования Ф. Судья И. согласился оказать содействие за <данные изъяты> рублей, позднее сообщил Л., что договорился с П. об этом. После вынесения П. решения об удовлетворении исковых требований Ф. Л. уверенный, что И. переговорил с П. тем самым, склонив П. к вынесению положительного для него решения, во исполнение ранее достигнутой договоренности, 03.12.2012. передал И. <данные изъяты> рублей, которые были изъяты у последнего в ходе ОРМ.

Данные обстоятельства подтверждаются фонограммами телефонных разговоров к видеозаписям, исследованными в судебном заседании, содержание которых подробно и точно отражено в приговоре. А также – показаниями свидетелей С. и Б., подтвердивших процесс изъятия денег у И. 03.12.2012.

А доводы жалобы об отсутствии доказательств факта передачи денег Л. судье И. в качестве взятки необоснованны. Оценка действиям И. на что указано в жалобе, судом в соответствии с требованиями ст.252 УПК РФ верно не дана, поскольку оценка действий данного лица выходит за рамки обвинения по данному уголовному делу. При этом суд верно указал, что дело в отношении судьи Центрального районного суда <данные изъяты> выделено в отдельное производство.

Несостоятельным является и довод жалобы об отсутствии в действиях Л. состава преступления, предусмотренного ч.2 ст. 291 УПК РФ. При этом ссылка адвоката на отсутствие доказательств наличия у И. авторитета опровергается материалами дела. В частности, показаниями свидетеля Щ. который пояснил, что И. длительное время работал судьей Центрального районного суда <данные изъяты>, 16 лет был председателем данного суда, в силу чего бесспорно обладал авторитетом для других судей. Однако ему ничего не известно о том, оказывал ли он какое-либо влияние на выносимые другими судьями решения, так как официально к нему по такому поводу никто не обращался. Из чего адвокат неверно исключил возможность влияния И. на других судей, поскольку свидетель лишь пояснил, что ему об этом ничего не известно. Факт же оказания или не оказания И. влияния на судью П. не входит в предмет доказывания по данному уголовному делу.

Вопреки доводам жалобы, в ходе судебного следствия совокупностью исследованных доказательств подтверждено, что Л. передавая деньги И., был уверен со слов последнего, что И. действительно, в силу своего авторитета,
переговорил с П. и склонил того к вынесению нужного для него решения. То есть считал, что переданные денежные средства в размере <данные изъяты> рублей предназначались судье Центрального районного суда <данные изъяты> И. в качестве взятки за оказание им воздействия в силу своего авторитета и иных возможностей занимаемой должности на судью П. в склонении последнего в принятии решения, удовлетворяющего исковые требования Ф. по гражданскому делу, находящемуся в его производстве.

Таким образом, суд правильно установил фактические обстоятельства по делу и верно дал юридическую оценку действиям Л. что в действиях Л. содержится состав преступления, предусмотренный ч.2 ст. 291 УК РФ, как дача взятки должностному лицу лично в значительном размере.

Все ходатайства стороны защиты были разрешены судом в ходе судебного следствия в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, были в полном объеме исследованы судом и получили надлежащую оценку в приговоре. Существенные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие отмену либо изменение приговора, не установлены.

Доводы дополнений к апелляционной жалобе от 09.07.2014 года в части несогласия с принятием судом замечаний на протокол судебного заседания от 21.03.2014 года, поданных прокурором 05.05.2014 года, несостоятельны. В соответствии с положениями ч.6 ст.259 УПК РФ ознакомление с частями протокола судебного заседания по мере их изготовления не обязательно, как указано в дополнениях к апелляционной жалобе от 09.07.2014 года, а возможно по ходатайству сторон с разрешения председательствующего.

Из материалов дела видно, что судебное заседание окончено с постановлением приговора 25.04.2014 года, в этот же день помощник прокурора <данные изъяты> Сыромотина М.Н., с соблюдением сроков, предусмотренных ч.7 ст.259 УПК РФ, подала в суд заявление о выдаче протоколов судебного заседания (том №3 л.д.82), 29.04.2014 года она получила копии протоколов судебного заседания (том №3 л.д.82) и 05.05.2014 года, с соблюдением требований ч.1 ст.260 УПК РФ, были принесены в суд замечания на протокол судебного заседания от 21.03.2014 года (том №3 л.д.95-96).

Судом замечания на протокол судебного заседания были рассмотрены в тот же день, то есть с соблюдением требований ч.2 ст.260 УПК РФ о незамедлительности рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания. Вопреки указаниям в дополнениях к апелляционной жалобе от 09.07.2014 года, нормы ч.2 ст.260 УПК РФ не предусматривают вызов стороны защиты при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, принесенных стороной обвинения.

Поэтому доводы дополнений к апелляционной жалобе от 09.07.2014 года о нарушении ч.1 и ч.2 ст.260 УК РФ необоснованны.

Суд в строгом соответствии с требованиями ст.260 УПК РФ рассмотрел принесенные помощником прокурора <данные изъяты> Сыромотиной М.Н. замечания на протокол судебного заседания от 21.03.2014 года, и в соответствии с ч.3 ст.260 УПК РФ вынес постановление об удостоверении правильности принесенных замечаний на протокол судебного заседания. Как правильно указано в постановлении, замечания на протокол судебного заседания обоснованны, в связи с чем правильность принесенных замечаний обоснованно постановлением суда от 05.05.2014 года удостоверена.

Ссылка адвоката на то обстоятельство, что в информационном листе к тому №3 настоящего уголовного дела не указано на наличие в материалах дела замечаний на протокол судебного заседания, несостоятельна, поскольку указанные материалы (замечания на протокол судебного заседания от 21.03.2014 года и постановление от 05.05.2014 года об удостоверении замечаний на протокол судебного заседания) находятся в томе №3 на л.д.95-96 и л.д.97 соответственно, а внутренняя опись документов, находящихся в деле в томе №3, пронумерована только по л.д.85.

Таким образом, постановление суда от 05.05.2014 года об удостоверении замечаний на протокол судебного заседания, поданных помощником прокурора <данные изъяты> Сыромотиной М.Н., следует признать законным и обоснованным, а доводы дополнений к апелляционной жалобе от 09.07.2014 года об отмене данного постановления удовлетворению не подлежат.

Наказание осужденному Л. назначено с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, данных о личности, всех имеющихся по делу смягчающих наказание обстоятельств, в том числе указанных в жалобе, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Вопреки доводам жалобы, смягчающие наказание обстоятельства полно учтены судом. Требования закона ст.60-61 УК РФ при назначении наказания судом соблюдены и достигнуты цели наказания, предусмотренные ч.2 ст.43 УК РФ. Выводы суда об отсутствии оснований для применения ст.64 УК РФ и ч.6 ст.15 УК РФ обоснованны, судом отмотивированы и не вызывают сомнений. Применение рассрочки выплаты штрафа согласно ч.3 ст.46 УК РФ является правом суда, и суд обоснованно с учетом обстоятельств преступления и данных личности осужденного не применил рассрочку выплаты назначенного штрафа, размер которого свидетельствует о справедливости наказания. При этом ссылка жалобы на предложения государственного обвинителя в прениях до возобновления судебного производства о предоставлении рассрочки штрафа несостоятельна, поскольку суд самостоятелен в принятии решения и подчиняется только закону, то есть мнение прокурора для суда необязательно. Тем более в последующих прениях перед вынесением приговора государственный обвинитель о предоставлении рассрочки штрафа не просил. Поэтому, по мнению судебной коллегии, осужденному назначено справедливое наказание, нормы ст.6 УК РФ не нарушены.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что оснований для отмены либо изменения приговора в отношении Л.., как в части виновности в предъявленном обвинении, так и в части назначенного судом наказания, в том числе по доводам апелляционной жалобы адвоката и дополнений к жалобе, не имеется. А доводы жалобы и дополнения к жалобе адвоката – необоснованны.

Руководствуясь ст. 389.13, ст.389.20, ст.389.28, ст.389.33, ст.389.35 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Рудничного районного суда <данные изъяты> в отношении Л. оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Ильиной М.И. и дополнения к жалобе – без удовлетворения.

Приговор суда первой инстанции и апелляционное постановление могут быть обжалованы в кассационном порядке, установленном главами 47.1 и 48.1 УПК РФ, в течение одного года со дня их вступления в законную силу, непосредственно в президиум Кемеровского областного суда.

Председательствующий: /подпись/ /Т.Ю. Першина/

КОПИЯ ВЕРНА.

Судья Кемеровского областного суда: /Т.Ю. Першина/