Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Соколова В.В. на постановление <адрес изъят> суда <адрес изъят> от 10 июля 2017 года, которым уголовное дело в отношении

Б., (данные изъяты),

Ж., (данные изъяты),

К., (данные изъяты),

М., (данные изъяты),

обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 260 УК РФ,

в порядке ст. 237 УПК РФ возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заслушав прокурора Лескова А.С., обвиняемых М. и К., адвокатов Негамутзянова С.Ю. и Юницкую О.И., поддержавших доводы апелляционного представления, адвокатов Болдыреву И.В, Сидорова А.А., возражавших против доводов апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия Б., Ж., К., М. обвиняются в совершении незаконной рубки лесных насаждений, группой лиц, в особо крупном размере.

Постановлением <адрес изъят> суда <адрес изъят> от 10 июля 2017 года уголовное дело в отношении Б., Ж., К., М. возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Соколова В.В., не соглашаясь с решением суда, высказывается об его несоответствии требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ и преждевременности. В обоснование указывает, что неверное, по мнению суда, указание наименование категории лесов не является существенным нарушением, которое могло быть устранено в судебном заседании путем допроса специалистов, исследования материалов уголовного дела. Со ссылкой на п. 5 Положения об определении функциональных зон в лесопарковых зонах, площади и границ лесопарковых зон, зеленых зон от 14 декабря 2009 года, утверждает, что инкриминированное Б., Ж., К., М. место совершения рубки, как «защитные леса лесохозяйственной части зеленой зоны», вместо «зеленой зоны защитных лесов» и его территориальные границы, фактически подвергнутые рубки, следствием не изменены. В связи с указанным, несостоятельными полагает выводы суда об отсутствии при описании преступного деяния наименования категории лесов. Высказывается о преждевременности вывода суда об исчислении ставки платы за единицу объема древесины лесных насаждений, которая инкриминирована обвиняемым, без учета повышающего коэффициента, как сделанном без исследования материалов дела, в том числе справки о расчетах ущерба. Оспаривая вывод суда о неверной квалификации действий М., прокурор указывает, что все обвиняемые совершили незаконную рубку группой лиц по предварительному сговору, согласно отведенной каждому роли, их действия были объединены единым умыслом. Отмечает, что суд не указал конкретную норму закона, в соответствии с которой считает исходное обвинение не соответствующим уголовному закону. Настаивает, что предъявленное Б., Ж., К., М. обвинение соответствует требованиям ст. 171 УПК РФ. Просит отменить постановление суда и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство.

Проверив материалы уголовного дела, рассмотрев доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований уголовно-процессуального кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

По смыслу закона возвращение дела прокурору может иметь место, когда это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, если на досудебных стадиях допущены нарушения, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.

В обоснование решения о возвращении уголовного дела прокурору, суд указал, что Б., Ж., К., М. инкриминировано совершение незаконной рубки лесных насаждений в «лесохозяйственной части зеленой зоны», понятия которого не существует, поскольку в связи с введением в действие Лесного Кодекса РФ данная категория лесов преобразована в зеленые зоны. Согласно выводам суда, отсутствие при описании преступного деяния соответствующего требованиям закона наименования категории лесов влияет на расчёт размера причиненного ущерба и квалификацию деяния, делает обвинение неконкретным и нарушает право обвиняемых на защиту от предъявленного обвинения, лишает суд возможности устранить указанное несоответствие.

Кроме того, суд указал также, что из существа предъявленного обвинения следует, что М. в непосредственной рубке лесных насаждений не принимал, фактически являлся не исполнителем, а организатором преступления, что соответствует ч. 3 ст. 33 УК РФ. Поскольку квалификация действий М. без ссылки на ч.3 ст.33 УК РФ возможна только лишь в случае совершения им преступления в составе организованной группы, в чём ему и другим участникам преступления обвинения предъявлено не было, в таком виде исходное обвинение суд счёл препятствующим постановлению по делу законного решения.

Суд апелляционной инстанции не усматривает в приведенных судом обстоятельствах оснований для возвращения дела прокурору.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, в обвинительном заключении указаны существо обвинения, место, время и способы совершения преступления, приведена формулировка предъявленного обвинения с указанием частей и статей Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих ответственность за инкриминируемое Б., Ж., К., М. преступление.

Из совокупности правовых норм, регулирующих порядок определения категорий лесов (Федерального Закона от 4 декабря 2006 года «О введении в действие Лесного Кодекса Российской Федерации», постановления Правительства РФ от 14.12.2009 года № 1007 «Об утверждении Положения об определении функциональных зон в лесопарковых зонах, площади и границ лесопарковых зон, зеленых зон», ст. 10, п.п. «в», «в.1» ст. 102 Лесного Кодекса РФ), границы лесопарковых частей и лесохозяйственных частей зеленых зон, которые созданы на землях лесного фонда до дня введения в действие Лесного кодекса Российской Федерации, являются соответственно границами лесопарковых зон и зеленых зон, которые относятся к категории защитных лесов, о чём также указано в постановлении суда. При этом суд исходил только из формального несоответствия закону названия категории лесов, не конкретизировав, чем обусловлены невозможность его устранения в ходе судебного разбирательства, нарушение прав его участников. При таком положении из материалов дела и решения суда не усматривается каких-либо препятствий для разрешения судом вопроса об уточнении наименования категории лесов, соответствующего действующему законодательству, без нарушения пределов судебного разбирательства и прав его участников. В том числе, на данной стадии производства по делу отсутствуют основания для вывода о том, что решение данного вопроса повлияет на расчёт размера причиненного ущерба и изменение квалификации деяния.

Также не имеет достаточного обоснования и является преждевременным вывод суда о неправильном расчёте причиненного вреда, его несоответствии действующему законодательству, поскольку проверка данного обстоятельства невозможна без исследования материалов дела, их сопоставления с предъявленным обвинением и действующими методиками исчисления вреда, то есть вне судебного следствия, о чем обоснованно указано в представлении прокурора.

Суждения суда о неверной формулировке исходного обвинения по существу сводятся либо к необходимости квалификации действий всех обвиняемых по признаку совершения преступления организованной группой, либо квалификации действий М. со ссылкой на ч.3 ст. 33 УК РФ.

При этом, соглашаясь с тем, что описание совершенного М. деяния содержит указание на его организаторскую роль, суд не привел мотивов, по которым невозможно уточнение его квалификации в данной части по результатам судебного разбирательства.

Кроме того, из смысла исходного обвинения и последовательности инкриминируемых обвиняемым действий следует, что организаторские действия М. совершил до того как Б., Ж. и К. осознали их преступный характер, после чего приняли участие только в непосредственной рубке лесных насаждений и покинули место преступления. Дельнейший вывоз древесины М. совершил посредством иного лица, также не осведомленного о совершаемом преступлении.

Данному обстоятельству судом не дано оценки с точки зрения п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 21 от 18 октября 2012 года, согласно которому, если лицо совершило незаконную рубку лесных насаждений, посредством использования другого лица, не подлежащего уголовной ответственности, его надлежит привлекать к ответственности как исполнителя преступления, предусмотренного статьей 260 УК РФ.

При указанных обстоятельствах доводы апелляционного представления признаются судом апелляционной инстанции обоснованными, а постановление суда подлежащим отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию, которое судом первой инстанции назначено не было.

Апелляционное представление государственного обвинителя Соколова В.В. подлежит удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.22, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л :

Постановление <адрес изъят> суда <адрес изъят> от 10 июля 2017 года о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Б., Ж., К., М. отменить.

Уголовное дело в отношении Б., Ж., К., М. передать в <адрес изъят> суд <адрес изъят> на новое судебное разбирательство в тот же суд со стадии подготовки к судебному заседанию.

Апелляционное представление государственного обвинителя Соколова В.В. удовлетворить.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Трускова Е.Э.