Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Оляхинова В.М. в интересах умершего Н.В.В., законного представителя несовершеннолетней потерпевшей Н.Г.В. Сангаджиевой Н.Т. на постановление Яшкульского районного суда Республики Калмыкия от 29 апреля 2021 года, которым прекращено уголовное дело по обвинению

Н.В.В., ***,

в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - в связи с его смертью.

Постановлением разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Саранова В.С. об обстоятельствах по делу, доводах апелляционных жалоб и возражений на них, выступления адвоката Оляхинова В.М. в интересах умершего Н.В.В., поддержавшего доводы апелляционной жалобы об отмене постановления суда и прекращении уголовного дела в отношении Н.В.В. за отсутствием состава преступления, прокурора Дарбаковой К.В., просившей постановление оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения, судебная коллегия,

установила:

Судом первой инстанции признано доказанным, что Н.В.В.,управляя автомобилем, нарушил правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью несовершеннолетней Н.Г.В. и смерть Н.Л.Т.

Как установлено судом и указано в постановлении, 18 августа 2018 года примерно в 14 часов 10 минут Н.В.В., управляя автомобилем марки ВАЗ * с государственным регистрационным знаком ***, с пассажирами Н.Л.Т., Н.Г.В. и Н.А.В., которые в нарушение пункта 2.1.2 Правил дорожного движения Российской Федерации (далее – правила дорожного движения, Правила, ПДД) не были пристегнуты ремнями безопасности, двигался на 256 км участка ФАД Р-216 «*-*-*», расположенного на территории Яшкульского района Республики Калмыкия, с неустановленной скоростью на расстоянии 500 м за автомобилем марки ГАЗ «*» (эвакуатор) с государственным регистрационным знаком *** под управлением Б.Е.В., двигавшегося в попутном направлении. Когда водитель Б.Е.В. заблаговременно подал сигнал поворота налево и стал осуществлять соответствующий маневр, Н.В.В., проявляя преступную небрежность, не убедился в безопасности совершаемого им маневра, не увидев включенного сигнала поворота налево, поданного Б.Г.В., выехал на полосу, предназначенную для встречного движения, для совершения маневра обгон, пересек сплошную горизонтальную линию разметки и допустил столкновение с завершающим маневр поворота налево автомобилем ГАЗ «***», тем самым нарушил требования правил дорожного движения:

- пункта 1.3 – обязывающего участников дорожного движения знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофора, знаков и разметки;

- пункта 1.5 – предписывающего участникам дорожного движения действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда;

- пункта 8.1 – указывающего, что перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны – рукой;

- абзаца 2 пункта 10.1 – обязывающего водителя вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил;

- пункта 11.1 – обязывающего водителя, прежде чем начать обгон, убедиться в том, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создает опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения;

- пункта 11.2 – запрещающего водителю выполнять обгон в случаях, если транспортное средство, движущееся впереди, производит обгон или объезд препятствия; транспортное средство, движущееся впереди по той же полосе, подало сигнал поворота налево; по завершении обгона он не сможет, не создавая опасности для движения и помех обгоняемому транспортному средству, вернуться на ранее занимаемою полосу;

- приложения № 2, содержащего запрет на пересечение горизонтальной разметки 1.1, разделяющей транспортные потоки противоположных направлений и обозначающей границы полос движения в опасных местах на дорогах, а также обозначающей границы проезжей части, на которые въезд запрещен.

В результате дорожно-транспортного происшествия водителю Н.В.В., пассажирам – его супруге Н.Л.Т. и дочери Н.Г.В. были причинены тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть Н.Л.Т. и самого Н.В.В.

Установив наличие в действиях Н.В.В. состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, суд прекратил уголовное дело в отношении него на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с его смертью.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) защитник-адвокат Оляхинов В.М.,выражая несогласие с состоявшимся судебным решением, просит его отменить, указывая, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам. Анализируя установленные судом фактические обстоятельства и исследованные доказательства, утверждает, что дорожно-транспортное происшествие, в котором погибли Н.В.В., его супруга, а его ребенок получил тяжкий вред здоровью, произошло не по вине Н.В.В., управлявшего автомобилем ВАЗ *, так как он, совершая обгон автомобиля – эвакуатора ГАЗ «***», не имел технической возможности предотвратить столкновение с ним. По мнению защитника, суд в постановлении формально перечислил нарушения Н.В.В. п.п. 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 11.1, 11.2, приложения № 2 (пересечение сплошной линии разметки) ПДД РФ, не указал какое именно нарушение правил явилось непосредственной причиной дорожно-транспортного происшествия; вывод о том, что водитель Н.В.В. не увидел включенный сигнал поворота налево на обгоняемом автомобиле, основан только на предположении и оправдывает действия Н.В.В. Полагает, что выводы суда о нарушение Н.В.В. требований абз. 2 п. 10.1 ПДД РФ противоречит утверждению суда о том, что Н.В.В., управляя автомобилем, двигался с неустановленной скоростью на расстоянии 500 м за автомобилем под управлением Б.Е.В., а также заключению автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года № 205, согласно которой непосредственно перед столкновением, с момента начала водителем Б.Е.В. маневра поворота налево, за 2,16 секунд до столкновения, автомобиль ВАЗ *** под управлением Н.В.В. находился на расстоянии 54 метров, то есть уже совершал маневр обгона. В связи с чем выражает несогласие и с выводами о том, что водитель Б.Е.В. совершал маневр поворот налево в соответствии с правилами дорожного движения, он в этой ситуации не имел преимущества, тогда как в соответствии с требованиями п.п. 1.5, 8.1 ПДД РФ обязан был убедиться в безопасности совершаемого маневра, не учел габариты управляемого им автомобиля-эвакуатора ГАЗ «***» (8 м) и ширину дороги ( 7 м), перекрыл проезжую часть, учитывая рассчитанный экспертом остановочный тормозной путь автомобиля ВАЗ в 74 м, водитель Н.В.В. не имел технической возможности предотвратить столкновение. Просит уголовное дело в отношении Н.В.В. прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе законный представитель несовершеннолетней потерпевшей Н.Г.В. Сангаджиева Н.Т., не соглашаясь с постановлением суда в отношении Н.В.В. по мотивам несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит об его отмене и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство. Считает выводы суда о вине Н.В.В. в дорожно-транспортном происшествии необоснованными, поскольку суд не дал надлежащей оценки доводам, завяленным в ходатайстве в ноябре 2020 года. По мнению автора жалобы, выводы суда о том, что Б.Е.В. первым начал маневр «поворот налево», а Н.В.В. после этого стал совершать обгон транспортного средства, доказательствами не подтвержден и основан только на сведениях, которые следователь представил эксперту.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Бовальдинов М.А. выражает несогласие с изложенными в них доводами, считает их необоснованными, просит постановление оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражение на них, выслушав выступления участников процесса в судебном заседании, судебная коллегия находит постановление подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло или могло повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Он должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия в ходе судебного разбирательства выяснены и оценены.

Исходя из положений ст.ст. 87, 88 УПК РФ, проверка доказательств производится судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции Российской Федерации и ст. 14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, так как бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке настоящего Кодекса, толкуются в пользу обвиняемого.

Согласно пункту 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений пунктов 3, 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом. Если какие-либо из исследованных доказательств суд признает не имеющими отношение к делу, то указание об этом должно содержаться в приговоре.

Указанные требования закона, применимые к производству по уголовному делу в отношении умершего Н.В.В. для его реабилитации, выполнены не в полной мере.

По смыслу ст. 264 УК РФ ответственность лица, нарушившего при управлении транспортным средством правила дорожного движения, может иметь место лишь тогда, когда между допущенным нарушением и наступившими последствиями имеется причинная связь.

В обоснование своего вывода о виновности Н.В.В. в содеянном суд в постановлении сослался на то, что водитель автомобиля ВАЗ *** Н.В.В., управляя технически исправным автомобилем, допустил нарушения пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 11.1, 11.2 и дорожной разметки 1.1 Приложения 2 правил дорожного движения, не убедившись в безопасности маневра обгон, неправильно выбрал скорость, обеспечивающую контроль за движением автомобиля и контроль за видимостью в направлении движения, пересек сплошную разделительную линию разметки, не убедился, что полоса, предназначенная для движения встречного транспорта, свободна и им не создаются опасность для движения и помехи другим участникам дорожного движения, вследствие чего допустил столкновение с завершавшим маневр поворот налево автомобилем ГАЗ «***», что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пассажирам автомобиля ВАЗ *** Н.Л.Т. и Н.Г.В., повлекшие смерть Н.Л.Т.

Судом также установлено, что Б.Е.В., управляя автомобилем ГАЗ «***», заблаговременно подал сигнал поворота налево, убедился, что автомобиль ВАЗ ***, двигавшийся позади него в попутном направлении, не совершает маневр обгон, на полосе, предназначенной для встречного движения, автомобили отсутствуют, первым начал осуществлять маневр поворота налево на парковку транспортных средств.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются заключение и показания эксперта, которые не имеют заранее установленной силы, не обладают преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оцениваются по общим правилам в совокупности с другими доказательствами.

Обосновывая вину Н.В.В., суд сослался на заключения автотехнической экспертизы от 15 декабря 2018 года № 1874 и дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года № 205, согласно которым в действиях водителя автомобиля ВАЗ *** Н.В.В. при выполнении маневра обгон выявлено несоблюдение требований пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 11.1, 11.2 и дорожной разметки 1.1 Приложения правил дорожного движения; перед дорожно-транспортным происшествием водитель Н.В.В. должен был руководствоваться требованиями пункта 10.1 абз.1 Правил; при заданных исходных данных в данной дорожно-транспортной ситуации Н.В.В. не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем «***» путем применения торможения в заданный момент возникновения опасности; учитывая тот факт, что водитель автомобиля «***» Б.Е.В. заблаговременно до начала выполнения маневра подал сигнал левого указателя поворота и первым стал осуществлять маневр поворота налево в его действиях с технической точки зрения несоответствий с требованиями пунктов 8.1, 8.2 правил дорожного движения не усматривается (т. 1 л.д. 180-184; т. 2 л.д. 191-196).

Указанные заключения автотехнических экспертиз судом признаны достоверными и допустимыми доказательствами и положены в основу постановления.

В судебном заседании адвокат Оляхинов В.М. в интересах умершего Н.В.В. обращал внимание суда первой инстанции на то, что представленные на автотехническую экспертизу исходные данные являются необъективными и могли повлиять на выводы эксперта, а также на противоречивость выводов эксперта фактическим данным, содержащимся в доказательствах, о сомнениях в выполнении водителем Б.Е.В. требований пунктов 1.5, 8.2 Правил дорожного движения. Эти доводы адвоката Оляхинова В.М. судом в постановлении признаны несостоятельными со ссылкой на имеющиеся в материалах уголовного дела заключения экспертиз и пояснения эксперта Д.М.М. в судебном заседании, в которых, по мнению суда, не имелось каких-либо сомнений и неясностей.

Между тем, как следует из материалов уголовного дела, при даче заключений эксперт Д.М.М. исходил не только из исходных данных, содержащихся в представленных ему материалах уголовного дела, но и данных, которые были представлены ему следователем.

Так, при даче заключения автотехнической экспертизы от 15 декабря 2018 года № 1874 по запросу эксперта следователем были дополнительно представлены исходные данные о том, что первым маневр поворота налево стал совершать водитель автомобиля «***» Б.Е.В. на расстоянии примерно 100 м до поворота на парковку; предписано исходить из того, что расстояние между автомобилями «***» и ВАЗ, двигавшимися в попутном направлении, составляло примерно 500 м до возникновения опасности, а скорость движения автомобиля ВАЗ исчислять - согласно п. 10.3 ПДД РФ - 90 км/ч (т. 1 л.д. 177, 178).

Аналогичные исходные данные учитывались экспертом при даче заключения дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года № 205.

Суд признал указанные заключения экспертиз достоверными, но выводы в них ставят под сомнение правильность установления судом обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, поскольку суд не выяснил, были ли эксперту представлены надлежащие исходные данные, не проверил выводы эксперта и не сопоставил их с имеющимися доказательствами, не дал им надлежащую оценку, ограничился лишь формальной ссылкой в постановлении на указанные заключения и конечные выводы эксперта в них.

Из протокола осмотра места происшествия от 18 августа 2018 года, схемы и фототаблицы к нему, на которые сослался суд в постановлении, усматривается, что в месте дорожно-транспортного происшествия автодорога не имеет дефектов асфальтового покрытия, состояние покрытия сухое, уровень дороги горизонтальный, видимость дороги составляет 2000 м; дорога предназначена для движения транспортных средств в двух направлениях, ширина проезжей части составляет 7 м, имеет по одной полосе движения в каждом направлении шириной 3,5 м., обочины дороги – 2,5 м; с северной стороны к дороге примыкает съезд на площадку для парковки транспортных средств, обозначенная дорожным знаком «Р» (стоянка), перед и после съезда на площадку для парковки на проезжей части дороги нанесена горизонтальная разметка в виде сплошной линии, разделяющая транспортные потоки противоположных направлений, в месте съезда на указанную парковку на проезжей части нанесена горизонтальная разметка в виде прерывистой линии. В ходе осмотра установлено место столкновения транспортных средств, которое применительно к участникам дорожно-транспортного происшествия находится на полосе, предназначенной для встречного движения транспортных средств, на расстоянии 3 м от горизонтальной прерывистой линии разметки, разделяющей направления движения. Следов торможения транспортных средств не установлено (т. 1 л.д. 20-53).

Согласно указанному протоколу осмотра места происшествия и протоколам осмотра транспортных средств от 23 января и 9 февраля 2019 года, и фототаблицам к ним, автомобиль ВАЗ *** имеет значительные механические повреждения и деформации кузова в передней части, а на автомобиле ГАЗ «***» (эвакуатор) имеются механические повреждения на левой стороне в виде вмятин и царапин на водительской двери кабины, бензобаке и на передней части металлической платформы (т. 2 л.д. 141-146, 223-228).

Как усматривается из показаний свидетеля Б.Е.В. в ходе предварительного следствия, которые учитывались экспертом, он на автомобиле «***» (эвакуатор) двигался со скоростью 80 км/ч, примерно за 100-150 м, увидев, что мужчина с парковки подает ему руками знаки, включил сигнал левого поворота и стал снижать скорость, посмотрел в зеркало заднего вида – за ним в попутном направлении на расстоянии 300-400 м двигался автомобиль серебристого цвета. Убедившись, что данный автомобиль не совершает маневр обгона и встречный транспорт отсутствует, снизив скорость до 5 км/ч, с включенным сигналом левого поворота стал совершать маневр поворота налево, чтобы съехать на парковку транспортных средств. В тот момент, когда он пересекал полосу, предназначенную для движения встречного транспорта, в его автомобиль-эвакуатор, в область левого переднего колеса и бензобака, на большой скорости въехал автомобиль ВАЗ 21102. Этот автомобиль перед началом маневра он не видел, автомашина появилась неожиданно.

Свидетели А.С.З. и М.Д.С. на предварительном следствии, показания которых также учитывались экспертом при даче заключения исудом в приговоре, лишь подтвердили, что находились на парковке транспортных средств и видели метров за 300-500 эвакуатор, водитель которого за метров 100 до парковки включил сигнал левого поворота и стал снижать скорость. Момент столкновения эвакуатора и автомобиля ВАЗ они не видели. При этом А.С.З. автомобиль ВАЗ, двигавшийся в попутном направления за эвакуатором, не заметил, а М.Д.С. показал, что данный автомобиль видел за эвакуатором на расстоянии 500 м, при этом в какой момент он видел этот автомобиль, не уточнил.

Согласно выводам эксперта в заключении автотехнической экспертизы от 15 декабря 2018 года № 1874 и дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года № 205, при заданных исходных данных в указанной дорожно-транспортной ситуации автомобиль «***» под управлением водителя Б.Е.В. с момента пересечения середины проезжей части до места столкновения транспортных средств преодолевает расстояние 3 метра при скорости движения 5 км/ч за примерно 2,16 сек.

Указанный результат (2,16 сек.) был использован экспертом в исследовательской части при расчетах по формулам для определения величины удаления автомобиля ВАЗ *** от места столкновения и остановочного пути с учетом предложенной следователем скорости движения данного автомобиля 90 км/ч, в результате которых эксперт пришел к выводу о том, что автомобиль ВАЗ 21102 под управлением водителя Н.В.В. до столкновения транспортных средств находился на удалении 54 м, остановочный путь данного автомобиля составляет 74 м.

С учетом величины остановочного пути автомобиля ВАЗ *** и величины удаления автомобиля от места столкновения с момента пересечения середины проезжей части автомобилем «***» до места столкновения, эксперт также пришел к выводу о том, что в данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля ВАЗ *** Н.В.В. не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем «***» путем применения торможения в заданный момент возникновения опасности.

Таким образом, с учетом возможной скорости движения транспортных средств - участников дорожно-транспортного происшествия, были получены временной интервал, за который автомобиль «***» преодолевает расстояние с момента начала выполнения маневра до места столкновения, предполагаемое удаление автомобиля ВАЗ *** от места столкновения в указанный временной интервал при относительной разрешенной вне населенных пунктах скорости движения 90 км/ч, определенной в пункте 10.3 ПДД РФ, и его остановочный путь.

Кроме того, суд счел достоверными выводы эксперта в заключении дополнительной автотехнической экспертизы от 13 февраля 2020 года № 205 о том, что в действиях водителя автомобиля «***» Б.Е.В. с технической точки зрения несоответствий с требованиями пунктов 8.1, 8.2 Правил дорожного движения не усматривается, так как он заблаговременно до начала выполнения маневра подал сигнал левого указателя поворота и первым стал осуществлять маневр поворота налево.

Но из пояснений эксперта Д.М.М. в судебном заседании видно, что исходные данные о том, что первым стал осуществлять маневр поворот налево водитель автомобиля «***» Б.Е.В. были определены следователем при назначении экспертизы (т. 4 л.д. 178-179).

Данный вывод эксперта в заключении был также положен судом в основу принятого решения о виновности Н.В.В. в дорожно-транспортном происшествии. Однако обоснование такого утверждения судом первой инстанции в постановлении не изложено, а имеющиеся в материалах дела данные, объясняющие выводы эксперта в этой части, оставлены без внимания и должной оценки.

Свидетель Б.Е.В. в судебном заседании подтвердил свои показания на предварительном следствии об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, участником которого он являлся, пояснил, что перед тем как совершить поворот налево смотрел в зеркало заднего вида и не видел автомобиль ВАЗ, двигавшийся за ним в попутном направлении, при этом, объясняя причину столкновения автомобилей на полосе встречного движения, не исключил, что автомобиль ВАЗ в этот момент, возможно, находился в «мертвой зоне» видимости.

Между тем пункт 1.5 Правил дорожного движения предусматривает, что участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда. Пункт 8.1 указанных правил предусматривает, что перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны – рукой. При выполнении маневра не должны создаваться опасность для движения, а также помехи другим участникам дорожного движения, а пункт 8.2 Правил предусматривает, что подача сигнала указателями поворота не дает водителю преимущества и не освобождает его от принятия мер предосторожности.

По смыслу приведенных правовых норм водитель транспортного средства, намеренный совершить маневр поворот налево с пересечением полосы, предназначенной для встречного движения, независимо от того, включил ли он соответствующий указатель поворота, должен убедиться в том, что при осуществлении поворота он не создает помех другим участникам дорожного движения, только после этого может приступить к выполнению указанного маневра.

Таким образом, транспортное средство, приступившее к обгону, имеет преимущественное право на движение по отношению к обгоняемому транспортному средству, при условии, что его водитель не приступил к маневру поворота налево. При этом водитель обгоняемого транспорта обязан выполнить данные требования Правил и в том случае, когда маневр обгона не соответствует требованиям Правил дорожного движения.

Как следует из постановления суда, указанные выводы в заключениях автотехнических экспертиз признаны не содержащими противоречий, наряду с признанием заключений экспертиз в целом допустимыми и достоверными доказательствами, признаны объективно объясняющими фактические обстоятельства дорожно-транспортного происшествия и вину в нем Н.В.В.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда первой инстанции, поскольку суд не дал оценки всем выводам, содержащимся в заключениях автотехнических экспертиз, хотя изложил их в постановлении, а приведенные в судебном решении выводы не объясняют, каким образом в процессе совершения водителем Б.Е.В. маневра поворота налево для съезда на парковку транспортных средств в короткий временной интервал (2,16 сек), начатого в момент отсутствия на дороге препятствий в виде транспортных средств, движущихся в попутном направлении и не совершающих маневр обгон, на полосе, предназначенной для встречного движения, произошло столкновение автомобиля-эвакуатора под его управлением и автомобиля ВАЗ под управлением Н.В.В., в это время совершавшего маневр обгон.

Кроме того, из постановления суда следует, что Н.В.В. двигался на автомобиле с неустановленной скоростью, не видел сигнал поворота налево, поданный водителем Б.Е.В., для совершения маневра обгон пересек сплошную линию разметки, выехал на полосу встречного движения.

Однако в постановлении суда не приведены и судом не установлены сведения о наличии на указанном участке дороги дорожных знаков, запрещающих обгон, наличии горизонтальных разметок в виде прерывистой линии (пункт 1.6 Приложения 2 ПДД), предупреждающей о приближении к разметке в виде сплошной линии (пункт 1.1 Приложения 2 ПДД), протяженности сплошной линии разметки непосредственно перед съездом на парковку транспортных средств, где произошло столкновение.

Указанные существенные обстоятельства судом фактически не исследовались и в постановлении не получили надлежащей оценки.

Таким образом, как видно из материалов уголовного дела, выводы суда не подтверждаются доказательствами, изложенными в постановлении, при наличии противоречий в доказательствах, имеющих существенное значение для выводов суда, в постановлении не указано, по каким основаниям суд принял доказательства, подтверждающие вину Н.В.В., и отверг доказательства, ставившие под сомнение доказанность совершения им преступления.

Установление фактических обстоятельств дорожно-транспортного происшествия имеет существенное значение для правильного разрешения уголовного дела и определения степени вины участников такого происшествия.

Более того, доводы адвоката Оляхинова В.М. о нарушении водителем Б.Е.В. пункта 8.2 правил дорожного движения были отвергнуты судом, однако мотивированных суждений в обоснование этого решения в постановлении не приведено.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 года № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», судам следует указывать в приговоре, нарушение каких конкретно пунктов правил дорожного движения или эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, и в чем конкретно выразилось это нарушение (пункт 3), а также обращено внимание судов на то, что при исследовании причин создавшейся аварийной обстановки необходимо установить, какие пункты правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств нарушены и какие нарушения находятся в причинной связи с наступившими последствиями (пункт 5).

Однако суд в своем постановлении ни при описании фактических обстоятельств деяния, признанного доказанным, ни в мотивировочной части своего решения не указал, какие конкретно действия Н.В.В., выразившиеся в нарушении требований правил дорожного движения, находятся в причинно-следственной связи с наступившими последствиями – причинением Н.Г.В. тяжкого вреда здоровью и смерти Н.Л.Т., лишь формально перечислил нарушения пунктов указанных Правил, допущенных Н.В.В.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что судом при принятии решения допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, повлиявшие на постановление законного, обоснованного и справедливого судебного решения, в связи с чем постановление подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду необходимо учесть изложенное, всесторонне, полно и объективно исследовать все собранные и представленные по делу сторонами доказательства, дать им надлежащую оценку, и на основании анализа всех обстоятельств по делу решить вопрос о степени вины Н.В.В., приняв по делу законное и обоснованное решение, отвечающее требованиям уголовно-процессуального закона.

Апелляционные жалобы адвоката Оляхинова В.М. и законного представителя потерпевшей Сангаджиевой Н.Т. подлежат удовлетворению частично.

Руководствуясь ст.ст. 389¹³, 389²⁰, 389²⁸УПК РФ, судебная коллегия

постановила:

Постановление Яшкульского районного суда Республики Калмыкия от 29 апреля 2021 года в отношении Н.В.В. отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но в ином составе.

Апелляционные жалобы адвоката Оляхинова В.М. в интересах умершего Н.В.В. и законного представителя несовершеннолетней потерпевшей Н.Г.В. Сангаджиевой Н.Т. удовлетворить частично.

Апелляционное постановление вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с главой 47.1 УПК РФ в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий В.С. Саранов