Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы дела по апелляционной жалобе представителя умершего обвиняемого ВАЭ – ДЯА на постановление Кавказского районного суда Краснодарского края от <Дата ...>, которым уголовное дело и уголовное преследование в отношении ВАЭ, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, прекращено в связи со смертью.

Заслушав доклад судьи Душейко С.А., изложившей обстоятельства дела, доводы апелляционной жалобы и возражений, выслушав мнения участников процесса, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

постановлением Кавказского районного суда Краснодарского края от 09 марта 2021 года уголовное дело и уголовное преследование в отношении ВАЭ, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, прекращено в связи со смертью.

В апелляционной жалобе представитель умершего ВАЭ – ДЯА считает постановление суда о прекращении уголовного дела в отношении ВАЭ по основанию, предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, незаконным ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела.

В обоснование доводов указывает, что ранее, а именно, 28.06.2019г. Кавказским районным судом уголовное дело по обвинению умершего ВАЭ в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, было прекращено на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Апелляционным постановлением Краснодарского краевого суда от 18.09.2019г. данное постановление оставлено без изменения.

Кассационным определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 18.03.2020г. постановление Кавказского районного суда от 28.06.2019г. и апелляционное постановление от 18.09.2019г. в отношении ВАЭ отменено, уголовное дело передано на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд первой инстанции в ином составе суда.

Основаниями для отмены судебных решений явились существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на исход дела.

Как указывает автор жалобы, при повторном рассмотрении уголовного дела не были устранены следующие нарушения:

1.Все протоколы осмотра места происшествия и осмотра предметов составлены с нарушениями ст. 166 УПК РФ (допущены исправления, отсутствуют подписи некоторых участников осмотров, отсутствуют прилагаемые к протоколам CD-диски с видеозаписью осмотров, протокол осмотра места происшествия (т.1 л.д.6) датирован 11.09.2018г., тогда как ДТП имело место 11.10.2018г.).

2.Следствием и судом достоверно не установлено транспортное средство, участвовавшее в дорожно-транспортном происшествии, не установлены лица, виновные в эксплуатации данного транспортного средства с ненадлежащим образом оформленными документами.

3.Не установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию, предусмотренные ст.73 УПК РФ, а именно:

-не установлено место ДТП, время, механизм ДТП, расположение транспортных средств относительно проезжей части в момент ДТП, последовательность столкновения автомобилей в момент ДТП, не доказана вина ВАЭ; место столкновения автомобиля Почты с автомобилем под управлением ГПЕ, указанное на схеме к протоколу осмотра места происшествия, следователем определено неверно, поскольку в протоколе осмотра места происшествия следователь не отметил установление места ДТП, а указание в схеме ДТП о том, что автомобиль под управлением ГПЕ сдвинут в обратную, противоположную его движению сторону более чем на 10 метров, а относительно места ДТП с автомобилем под управлением ДПП, более чем на 20 метров, в принципе невозможно. Допущенные следователем неточности не устранены, место столкновения автомобилей не установлено, поставленный эксперту вопрос относительно определения места столкновения автомобилей отклонен судом без указания мотивов отказа;

-вопреки требованиям ст. 73 УПК РФ судом проигнорированы иные версии, которые выдвигались защитой, и рассмотрение которых могло повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, исключить преступность и наказуемость деяния. Судом при назначении дополнительной автотехнической экспертизы, в нарушение ч. 2 ст. 283 УПК РФ и указаний Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 18.03.2020г., без указания мотива отказано в постановке 10-ти из 14 вопросов, исключена необходимость рассмотрения вопросов о месте столкновения автомобилей, о возможности поломки колес в результате перегруза и т.<Адрес...> до настоящего времени не рассмотрено ходатайство защиты о назначении трассологической экспертизы. Суд указал в постановлении о том, что ходатайства защиты о назначении по делу автотехнической (трассологической) экспертизы разрешены, судом назначена дополнительная автотехническая экспертиза, при этом отдельного постановления об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении трассологической экспертизы материалы дела не содержат.

4.Транспортные средства, участвовавшие в ДТП, не были предоставлены следователем для проведения назначенной им автотехнической экспертизы ввиду их утилизации, при этом отсутствие транспортных средств исключает возможность установить причину ДТП и восстановить всю картину произошедшего;

5.Вес автомобиля KAМAЗ, которым управлял ГПЕ, превышал допустимую норму, в связи с чем водителем ГПЕ и грузоотправителем был нарушен п. 23.1 Правил дорожного движения, при этом вопрос о возможности поломки колес прицепа автомобиля КАМАЗ под управлением ГПЕ от перегруза исключен без мотивации из числа вопросов, предлагавшихся защитой при рассмотрении вопроса о назначении дополнительной автотехнической экспертизы.

6.Свидетель КИВ при новом рассмотрении дела отказался от ранее данных показаний, что свидетельствует о том, что на него было оказано давление, в связи с чем измененные КИВ показания не могут быть положены в основу обвинения. Суд в постановлении оценку факту изменения свидетелем показаний не дал, вопрос о привлечении КИВ к ответственности за дачу ложных показаний не разрешил, не указал мотивы о признании ранее данных КИВ показаний недопустимыми и их исключении из числа доказательств. Изменение КИВ показаний послужило основанием для подачи стороной защиты 08.02.2021г. заявления о выдаче копии аудиозаписи судебного заседания от 13.05.2019г., в выдаче которой отказано, что свидетельствует о нарушении права на защиту обвиняемого и его представителя.

7. В обоснование версии о том, что ВАЭ своевременно завершил обгон и перестроился на свою полосу движения, но в этот момент что-то произошло с автомобилем КАМАЗ под управлением водителя ГПЕ, вероятнее всего у него в результате перегруза в прицепе отломалось колесо и его автомобиль бросило на встречную полосу движения, в результате чего и произошло ДТП, автор жалобы приводит следующие доказательства:

-следы юза автомобиля ИВЕКО, которые начинаются на своей полосе движения, затем выходят на обочину, снова возвращаются на свою полосу движения и только после этого пересекают встречную полосу, свидетельствуют о том, что он (ВАЭ), будучи на своей полосе движения, уворачивался от столкновения с автомобилем под управлением ГПЕ, но так как автомобиль ГПЕ резко выехал на встречную полосу, то избежать столкновения не удалось. Вопрос о том, почему автомобиль под управлением ГПЕ выехал на полосу встречного движения, судом не исследован;

-то обстоятельство, что автомобиль под управлением КИВ имел прицеп, что в общей сложности составляет 17,7 метров, а автомобиль под управлением ГПЕ был примерно в 30 метрах от автомобиля КИВ, означает, что автомобиль ИВЕКО завершил обгон, беспрепятственно разминулся с автомобилем КИВ, продолжил движение по своей полосе, и уже после разъезда с автомобилем КИВ, по каким-то причинам произошло ДТП с автомобилем под управлением ГПЕ;

-расположение автомобиля ГПЕ на месте ДТП, а именно на встречной полосе, свидетельствует о том, что именно автомобиль под управлением ГПЕ выехал на встречную полосу и стал причиной ДТП, что подтверждает ДПП;

-вес автомобиля под управлением ГПЕ составлял более 39 тонн, что на 13 тонн превышает допустимую норму. После его столкновения с автомобилем под управлением ДПП, который также имел массу около 30 тонн, данные автомобили фактически остановились в месте столкновения, а именно, на полосе движения автомобиля Почты;

-прицеп автомобиля под управлением ГПЕ фактически в столкновении ни с автомобилем ИВЕКО, ни с автомобилем под управлением ДПП не участвовал, однако на прицепе отломана передняя правая пара колес, что, по мнению стороны защиты, и явилось следствием того, что в результате перегруза прицепа и как следствие, поломки колес прицепа, автомобиль КАМАЗ под управлением ГПЕ бросило на встречную полосу, где и произошло ДТП;

-анализ повреждений на автомобиле ИВЕКО г/н <№...> RUS свидетельствует о том, что все повреждения от столкновения с автомобилем KAМAЗ расположены исключительно на левом боку автомобиля, что свидетельствует о том, что ИВЕКО не врезался в КАМАЗ, а удар пришелся именно со стороны автомобиля КАМАЗ в левую часть ИВЕКО. Анализируя материалы дела относительно повреждений автомобиля КАМАЗ г/н <№...> RUS после столкновения с автомобилем IVECO, а также ссылаясь на показания ДПП, данные им в суде при новом рассмотрении дела, в которых он поясняет, что видел, как у ехавшего на него автомобиля КАМАЗ уже была деформирована передняя часть кузова, автор жалобы считает, что именно автомобиль КАМАЗ врезался в автомобиль ИВЕКО.

На основании изложенного, указывая на неустановление события преступления, нарушение требований уголовно-процессуального закона, наличие сомнений в виновности, недопустимость основания приговора на предположениях, автор жалобы просит постановление отменить, производство по уголовному делу прекратить за отсутствием состава преступления, то есть, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Хлынов В.А. указывает, что суд пришел к правильному выводу о доказанности вины ВАЭ в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, правильно квалифицировал его действия. Считает, что суд в полном объеме исследовал все доказательства по делу, судом проведена дополнительная автотехническая экспертиза, допрошен эксперт, устранены все возникшие неясности, доказательства, представленные сторонами, судом оценены с соблюдением положений ст.ст. 17, 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

На основании изложенного прокурор считает необходимым постановление суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В письменных возражениях представитель умершего потерпевшего ГПЕ - ГТВ и потерпевший ДПП приводят подробные доводы о несогласии с апелляционной жалобой, считая постановление законным и обоснованным, просят оставить его без изменений, жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании представители умершего обвиняемого ВАЭ - адвокат Базавлук Н.В. и защитник ШПП поддержали доводы апелляционной жалобы в полном объёме.

Представители умершего потерпевшего ГПЕ - ГТВ и адвокат Бакукина А.В., а также прокурор Голота А.В. против доводов апелляционной жалобы возражали, полагали постановление суда законным и обоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений, выслушав пояснения участников процесса, суд приходит к следующему.

В соответствии с требованиями п. 4 ч. 1 ст. 24 и ч. 1 ст.254 УПК РФ, с учетом правовой позиции Конституционного суда РФ, отраженной в постановлении <№...>-П от <Дата ...>, решение о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого), за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, может быть принято при наличии согласия его близких родственников. В отсутствие такого согласия, при наличии возражений против прекращения уголовного дела, производство по делу продолжается в обычном порядке.

Уголовное дело рассмотрено по существу в порядке, установленном главами 35 - 39 УПК РФ, в связи с возражениями представителя умершего ВАЭ - ДЯА против прекращения уголовного дела в связи с его смертью. По результатам рассмотрения, уголовное дело (уголовное преследование) в отношении ВАЭ прекращено по основаниям, предусмотренным п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Вопреки доводам жалобы, виновность ВАЭ в нарушении лицом, управляющим транспортным средством, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение смерти человека, а также причинение тяжкого вреда здоровью человека, подтверждена совокупностью представленных и исследованных в судебном заседании доказательств, а именно: показаниями потерпевшего ДПП, свидетелей КИВ, ХАИ, письменными доказательствами, содержание которых подробно изложено в приговоре суда.

В частности, согласно показаниям потерпевшего ДПП, именно водитель ВАЭ, двигаясь с нарушением скоростного режима, пошел на обгон двух грузовых машин: его и впереди идущего грузового автомобиля, в результате чего двигавшийся впереди него грузовой автомобиль стал уходить в кювет, а он (ДПП) тормозил. Одна из встречных машин ушла в сторону, а следующая - Камаз - не успела, произошло столкновение, после которого Камаз со встречной полосы летел на него с уже деформированной кабиной, он успел лечь на правую сторону пассажирского места своего автомобиля, находясь на своей полосе движения, его машина была уже половиной на обочине, где и произошло столкновение.

Свидетель КИВ, который являлся очевидцем произошедшего дорожно-транспортного происшествия, показал, что он и ГПЕ двигались на «Камазах» со стороны <Адрес...>, он (КИВ) ехал впереди, ГПЕ сзади. Он увидел, что на обгон первого встречного для него «Камаза» вышла машина синего цвета, которая, обогнав один автомобиль «Камаз», не вернулась в свою полосу, водитель продолжил обгон второго автомобиля, и шел навстречу его (КИВ) автомобилю по его полосе. Он (КИВ) увидел, что автомобиль «Почта России» не успевает закончить обгон, поэтому он начал останавливать свой Камаз и уходить на обочину. Машина «Почты России» проскочила рядом с ним, после чего он услышал хлопок, посмотрел в зеркало и увидел ДТП, затем увидел, как Камаз ГПЕ передвигался с их стороны (его развернуло) на полосу встречного для них движения, где произошло столкновение еще с одним встречным Камазом, но этого столкновения он не видел. Также он увидел, что автомобиль «Почта России» столкнулся с автомобилем «Скания». В момент удара он посмотрел в зеркало и увидел, что у ГПЕ была ударена левая сторона Камаза, машину «Почта России» в момент обгона Камаза раскачивало на скорости.

Согласно показаниям свидетеля ХАИ он являлся участником и свидетелем ДТП с участием двух автомобилей Камаз, автомобиля «Почта России», а также его автомобиля «Скания» с полуприцепом. Свидетель показал, что двигавшиеся впереди него Камазы резко сбросили скорость, впереди него идущий Камаз очень сильно вильнул прицепом, как будто столкнулся со стеной, поднялась пыль, но при этом этот Камаз находился на своей полосе движения. По полосе встречного для них движения двигался грузовой Камаз. Между встречным Камазом в кузове желтого цвета и Камазом, двигавшемся впереди него в попутном направлении, на большой скорости выехал по полосе, разделяющей встречные потоки двух направлений, автомобиль «Ивеко» в кузове синего цвета, который в момент его нахождения между кабиной грузового Камаза в кузове желтого цвета и задней частью прицепа Камаза, двигавшегося в попутном с ним направлении в <Адрес...>, перевернулся и уже на правом боку скользил по асфальту поперек всей проезжей части автодороги в его направлении, ударившись об отбойник, от которого его откинуло назад. Он предпринял экстренное торможение, но от столкновения уйти не смог и столкнулся с указанным автомобилем, столкнув его примерно на один метр. Свидетель подтвердил, что в момент столкновения автомобилей Камаз и «Ивеко», автомобиль Камаз, двигавшийся в попутном с ним направлении, находился на своей полосе движения и траекторию не менял.

Показания потерпевшего и свидетелей подробно изложены в приговоре, они согласуются между собой, мотивов для оговора ВАЭ судом не установлено.

Ссылки представителя в жалобе на показания свидетеля КИВ, который, по ее мнению, при новом рассмотрении дела отказался от ранее данных показаний, противоречат фактическим обстоятельствам дела, поскольку существенных противоречий в показаниях свидетеля, данных в ходе предварительного расследования и в ходе судебного следствия, не установлено. Доводы о том, что свидетелем даны иные показания при предыдущем рассмотрении дела судом первой инстанции, не могут быть признаны обоснованными, поскольку постановление суда от 28.06.2018г. отменено, при повторном рассмотрении дела сторонам была предоставлена возможность задать свидетелю все необходимые вопросы в целях устранения возможных противоречий, на заданные вопросы, в том числе и в части ранее данных показаний, свидетелем даны подробные пояснения, что отражено в протоколе судебного заседания.

Виновность ВАЭ, помимо показаний потерпевшего и свидетелей, подтверждена исследованными в судебном заседании письменными доказательствами, в том числе:

-протоколом осмотра места происшествия от <Дата ...> и схемой ДТП от 11.10.2018г., в которых зафиксированы расположение транспортных средств после ДТП, место столкновения автомобилей «ИВЕКО» и «КАМАЗ», признаки, указывающие на место столкновения: расположение на проезжей части транспортных средств после столкновения, россыпь сельскохозяйственной продукции из автомобиля «КАМАЗ», выбоина в асфальте, расположенная на полосе движения в направлении от <Адрес...> Краснодарского края к <Адрес...> на полосе движения автомобиля «КАМАЗ», встречной для автомобиля «ИВЕКО», а также место столкновения автомобиля под управлением ГПЕ и автомобиля под управлением ДПП, автомобилей «ИВЕКО» под управлением ВАЭ и автомобиля «СКАНИЯ» под управлением ХАИ;

-протоколами осмотров места происшествия от <Дата ...>, <Дата ...>, <Дата ...>, а также протоколами осмотров предметов от 01.03.2019г., согласно которым производились осмотры автомобилей, участвовавших в дорожно-транспортном происшествии, и в которых зафиксированы механические повреждения;

-заключением автотехнической судебной экспертизы <№...>э от <Дата ...>, из выводов которого следует, что в дорожно-транспортной ситуации от 11.10.2018г. водитель автомобиля «ИВЕКО» должен был руководствоваться требованиями пункта 11.1 Правил дорожного движения РФ, водитель автомобиля «КАМАЗ» рег. знак <...> регион и водитель автомобиля «КАМАЗ» рег. знак <...> регион должны были действовать в соответствии с требованиями абзаца 2 пункта 10.1 Правил дорожного движения РФ. Согласно указанному заключению, действия водителя автомобиля «ИВЕКО» с технической точки зрения находятся в причинной связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием;

-заключением эксперта <№...>э от <Дата ...>, согласно выводам которого признаков, указывающих на неисправное состояние рулевого управления, тормозной системы и ходовой части автомобиля «ИВЕКО» до момента ДТП не обнаружено. Установлено, что с технической точки зрения срыв ступицы передних правых колес прицепа «<№...>» рег.знак <№...> является следствием ДТП, а не его причиной. В данной дорожной ситуации водитель автомобиля ИВЕКО должен был руководствоваться требованиями п.11.1 Правил дорожного движения РФ, водители автомобилей КАМАЗ с рег.знаками <№...> и <№...> должны были руководствоваться требованиями п.10.l (абз.2) ПДД РФ;

-заключениями экспертов, которыми подтверждена тяжесть телесных повреждений, причиненных в результате ДТП водителю автомобиля «КАМАЗ» ДПП (<№...> от <Дата ...>), а также водителю автомобиля «КАМАЗ» ГПЕ, с указанием, что полученные Г повреждения находятся в причинно-следственной связи с наступлением смерти (<№...> от <Дата ...>)

и другими доказательствами, содержание которых подробно отражено в постановлении суда.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, дал исследованным доказательствам надлежащую оценку и привел мотивы, по которым признал их достоверными, соответствующими установленным фактическим обстоятельствам дела, а также указал мотивы, почему он принимает одни доказательства и отвергает другие.

Оценив в совокупности все исследованные доказательства, суд пришел к обоснованному выводу о виновности ВАЭ и верно квалифицировал его действия по ч.3 ст.264 УК РФ.

Все приведенные в апелляционной жалобе доводы были проверены при рассмотрении дела судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.

Доводы жалобы о том, что в ходе предварительного расследования не установлено место ДТП, время, механизм ДТП, расположение транспортных средств относительно проезжей части в момент ДТП, последовательность столкновения автомобилей в момент ДТП, противоречат исследованным по делу доказательствам, в том числе протоколу осмотра места происшествия, схеме ДТП, заключениям экспертов.

Были проверены судом и доводы о том, что ВАЭ завершил обгон и вернулся на свою полосу движения, тогда как причиной ДТП послужила неисправность, возникшая в результате перегруза автомобиля КАМАЗ под управлением ГПЕ, который и выехал на полосу встречного движения.

Указанные доводы опровергаются показаниями свидетелей КИВ, ХАИ, потерпевшего ДПП, являвшихся очевидцами данного ДТП, которые прямо указали о столкновении автомобиля «Почта России» и Камаза под управлением ГПЕ на встречной для автомобиля «Почта России» полосе движения, то есть на полосе движения автомобиля Камаз под управлением ГПЕ, а также заключением автотехнической экспертизы <№...>э, согласно выводам которой действия водителя автомобиля «ИВЕКО» регистрационный знак <№...> регион с технической точки зрения находятся в причинной связи с произошедшим дорожно-транспортным происшествием.

Доводы жалобы о том, что вес автомобиля KAМAЗ, которым управлял ГПЕ, превышал допустимую норму, в связи с чем водителем ГПЕ и грузоотправителем был нарушен п. 23.1 Правил дорожного движения, что, по мнению автора жалобы, явилось причиной дорожно-транспортного происшествия, также тщательно проверены судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.

Так, в протоколе осмотра предметов от <Дата ...> отражено содержание осмотренных документов: товарно-транспортной накладной и путевого листа на автомобиль «КАМАЗ» гос.рег. знак М <...> регион с прицепом <...> согласно которым вес автомобиля под управлением ГПЕ составлял: брутто - <...>, тара - <...>, нетто – <...>, то есть полная масса автомобиля под управлением ГПЕ, с учётом массы прицепа составляла <№...> кг, что в соответствии с Постановлением Правительства РФ от <Дата ...><№...> (ред. от <Дата ...>) "О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации по вопросам перевозки тяжеловесных грузов по автомобильным дорогам Российской Федерации" не является перегрузом (в отношении пятиостных автопоездов масса составляет 40 тонн).

Факт переоборудования автомобиля посредством наращивания бортов, о чем заявлялось стороной защиты в обоснование доводов о перегрузе, также являлся предметом проверки в судебном заседании и данное обстоятельство, с учетом всех исследованных доказательств, обоснованно признано не имеющим причинной связи с ДТП.

Вопреки доводам жалобы, именно в целях проверки версии стороны защиты о том, что в результате перегруза автомобиля под управлением ГПЕ, произошла поломка колеса, повлекшая выезд Камаза на встречную для него полосу движения, т.е. на полосу движения автомобиля ИВЕКО и столкновение автомобилей, судом была назначена дополнительная автотехническая экспертиза, согласно выводам которой на момент осмотра тормозная система и ходовая часть прицепа «<№...>» регистрационный знак <№...> находятся в неисправном состоянии, обнаруженные неисправности были образованы при воздействии нагрузок, значительно превышающих эксплуатационные, т.е. носят аварийный характер и были образованы в результате ДТП. Признаков, указывающих на неисправное состояние тормозной системы и ходовой части до момента ДТП, в процессе осмотра и исследования не обнаружено, а срыв ступицы передних правых колес прицепа «<№...>» произошел в результате воздействия нагрузок, значительно превышающих эксплуатационные, возникновение которых возможно как в момент столкновения автомобиля КАМАЗ регистрационный знак <№...><№...> с прицепом «<№...>» с автомобилем КАМАЗ регистрационный знак <№...> с прицепом «<№...>», так и в процессе перемещения автомобиля КАМАЗ регистрационный знак <№...> с прицепом «<№...>» в процессе разворота после столкновения с автомобилем ИВЕКО. С технической точки зрения срыв ступицы передних правых колес прицепа «<№...>» является следствием ДТП, а не его причиной.

Оснований для удовлетворения доводов представителя ВАЭ, ставящего под сомнение объективность проведенной дополнительной автотехнической экспертизы, с указанием на ее неполноту и на отклонение судом ряда вопросов, поставленных на разрешение стороной защиты, не имеется.

Экспертиза назначена и проведена в соответствии с требованиями действующего уголовно-процессуального законодательства, порядок и производство указанной экспертизы соблюден, заключение эксперта соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, Федерального закона от <Дата ...> № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", в нем изложены выводы по поставленным перед экспертами вопросам и их обоснование. Заключение экспертизы мотивировано и сомнений не вызывает. Эксперту для производства экспертизы предоставлены материалы дела, имеющиеся в наличии транспортные средства, эксперт предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение. При этом предоставленная в судебном заседании стороной защиты рецензия на указанное заключение эксперта обоснованно оценена судом критически, выводы суда в изложенной части подробно мотивированы в постановлении и признаются судом апелляционной инстанции правильными.

Сторонам при назначении данной экспертизы предоставлена возможность поставить перед экспертом необходимые вопросы, однако, перечень предоставленных вопросов не является для суда обязательным, при этом, суд апелляционной инстанции считает, что перед экспертом при назначении дополнительной автотехнической экспертизы судом были постановлены именно те вопросы, которые необходимы для восполнения данных, которые не были установлены при производстве ранее проведенной автотехнической экспертизы.

В разъяснение выводов проведенного исследования в ходе судебного следствия допрошен эксперт ПВС, при этом участникам процесса была предоставлена равная возможность для постановки перед экспертом всех необходимых вопросов, в том числе и с учетом предоставленной стороной защиты рецензии.

В ходе допроса эксперт дал подробные пояснения относительно выводов проведенного исследования и, в том числе, опроверг доводы защитника о неверном установлении места ДТП с учетом удаленности расположения транспортных средств, указав, что в результате ДТП транспортные средства могли сдвинуться на указанное расстояние (т.5 л.д.231).

Факт утилизации транспортных средств не ставит под сомнение выводы эксперта, которому были представлены все необходимые материалы дела, в том числе и протоколы осмотра транспортных средств.

Выводы, сделанные на основании представленных материалов, обоснованно признаны судом достаточными для их оценки в совокупности с другими доказательствами по делу и выводов о виновности в совершении преступления ВАЭ

Изложенные в жалобе выводы представителя ВАЭ относительно обстоятельств ДТП, в частности о том, что водитель ВАЭ завершил обгон, а на полосу встречного движения выехал именно водитель ГПЕ, с указанием на следы юза автомобиля ИВЕКО, габариты автомобиля под управлением КИВ, расположение автомобиля под управлением ГПЕ по отношению к автомобилю КИВ, расположение автомобиля ГПЕ на месте ДТП, а именно на встречной полосе, не могут быть признаны обоснованными, поскольку представитель ВАЭ не являлся очевидцем ДТП, не является специалистом в данной области, при этом, как указано выше, обстоятельства ДТП подтверждены совокупностью исследованных доказательств, в том числе и заключениями экспертов, имеющих необходимую квалификацию и достаточный опыт для проведения экспертизы.

Доводы жалобы о том, что суд не рассмотрел заявленное стороной защиты ходатайство о назначении трассологической экспертизы, противоречат материалам дела.

Так, в ходе рассмотрения уголовного дела стороной защиты заявлено ходатайство о назначении дополнительной автотехнической экспертизы, а также о назначении трассологической экспертизы.

Заявленное ходатайство разрешено постановлением суда от <Дата ...> (т.4 л.д.147-155), в резолютивной части которого указано о частичном удовлетворении ходатайства представителя ДЯА и адвоката ННП и назначении дополнительной автотехнической экспертизы.

При разрешении доводов защитника о необходимости назначения трассологической экспертизы эксперт ПВС пояснил, что автотехническая экспертиза включает в себя исследование обстоятельств ДТП, технического состояния узлов и механизмов ТС, исследование следов столкновения ТС, то есть и трассологическое исследование (т.5 л.д.230-231). Соответственно, вынесение отдельного постановления по результатам рассмотрения ходатайства о назначении трассологической экспертизы не требуется.

Вопреки содержащемуся в апелляционной жалобе утверждению, каких-либо не устраненных судом существенных противоречий в вышеперечисленных доказательствах, требующих их истолкования в пользу ВАЭ, а равно нарушений требований уголовно-процессуального законодательства, влекущих признание доказательств недопустимыми, не установлено.

Все следственные действия проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, их содержание, ход и результаты, зафиксированы в соответствующих протоколах, имеющиеся неточности, на которые указано в жалобе, не являются существенными и не влияют на выводы суда в целом.

В частности, осмотр места происшествия, очевидно, не мог быть проведен 11.09.2018г., поскольку ДТП имело место 11.10.2018г. В связи с изложенным допущенное в протоколе осмотра места происшествия исправление в целях указания правильной даты - 11.10.2018г., которая никем не оспаривается, не влечет признание протокола осмотра недопустимым доказательством и не влияет на выводы суда.

Каких-либо исправлений, влияющих на содержание документов, не установлено.

Приложением к протоколам осмотра места происшествия и протоколам осмотра предметов являются соответствующие фототаблицы, при этом отсутствие в деле дисков с указанными сведениями, не является основанием для признания доказательств недопустимыми.

Сведения о транспортных средствах – участниках ДТП, внесены в протокол осмотра места происшествия, все транспортные средства осмотрены с установлением имеющихся повреждений, также установлены водители ТС и их владельцы.

В связи с изложенным, доводы жалобы о том, что следствием и судом достоверно не установлено транспортное средство, участвовавшее в дорожно-транспортном происшествии, не установлены лица, виновные в эксплуатации транспортного средства с ненадлежащим образом оформленными документами, не могут быть признаны обоснованными.

Доводы жалобы о неисполнении указаний суда вышестоящей инстанции также противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Принимая указанное решение, судебная коллегия указала следующее:

-при вынесении постановления суд самостоятельно расширил временной промежуток момента совершения преступления;

-судом отказано в удовлетворении ходатайства о назначении трассологической и автотехнической экспертизы с указанием на проведение экспертизы ранее, однако не учтено, что согласно заключению эксперта <№...> от <Дата ...> эксперт не дал ответ на вопрос <№...> «Имеются ли повреждения тормозной системы, рулевого управления, ходовой части автомобилей (указаны марки и регистрационные знаки автомобилей - участников ДТП)» и не указал в исследовательской части и в выводах, почему он не ответил на этот вопрос;

-из содержания постановления суда апелляционной инстанции следует, что суд не дал оценки и не привел мотивы, по которым отвергнуты доводы жалобы о противоречиях в показаниях свидетелей, о нарушениях, допущенных при оформлении протоколов следственных действий, о неустановлении транспортного средства, участвующего в ДТП, неустановлении обстоятельств, подлежащих доказыванию, необоснованном отклонении ходатайств о назначении экспертиз, об отклонении ходатайств без удаления в совещательную комнату.

Вопреки доводам жалобы, при повторном рассмотрении уголовного дела, судом назначена экспертиза с постановкой, в том числе вопроса о том, имелись ли у автомобилей повреждения рулевого управления, тормозной системы, ходовой части (т.5 л.д.147-155), для проведения исследования направлено поручение об организации осмотра транспортных средств (т.5 л.д.159), в ходе исследования осмотрен автомобиль ИВЕКО, прицеп «<№...> (был сцеплен с автомобилем КАМАЗ г/н <№...>) и колесная пара, установлено, что автомобили КАМАЗ утилизированы, что отражено в заключении. При этом, непредоставление эксперту КАМАЗА г/н <№...> в связи с его утилизацией не повлияло на возможность ответа на вопрос о моменте разрушения ступицы передних колес прицепа, что имело значение для проверки версии стороны защиты о причине дорожно-транспортного происшествия.

Доводы жалобы о неисполнении указаний суда кассационной инстанции, согласно которым: протокол осмотра места происшествия и осмотра предметов составлены с нарушениями; не установлено транспортное средство, участвовавшее в ДТП; не установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию; необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о назначении трассологической и дополнительной автотехнической экспертизы, противоречат тексту кассационного определения, в котором вышеизложенные доводы жалобы перечислены с указанием, что судом апелляционной инстанции оценка данным доводам не дана.

Учитывая изложенное, доводы жалобы о незаконности постановления в связи с не устранением ранее выявленных нарушений, противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Данных о том, что в судебном заседании исследовались недопустимые доказательства или сторонам было отказано в исследовании или предоставлении доказательств, не установлено.

Из протокола судебного заседания усматривается, что судебное разбирательство проведено объективно и беспристрастно, председательствующим судьей принимались все предусмотренные меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, а также создавались все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного ВАЭ преступления и верно квалифицировать его действия по указанным в приговоре признакам.

Доводы жалобы о незаконном отказе судом в выдаче копии аудиозаписи судебного заседания от 13.05.2019г., что, по мнению представителя, повлекло нарушение права на защиту обвиняемого и его представителя, являются несостоятельными и не влекут нарушений прав, поскольку обязательная аудиозапись судебных заседаний в судах первой инстанции введена с <Дата ...> (ФЗ от <Дата ...> № 228-ФЗ), ввиду чего в судебном заседании 13.05.2019г. аудиопротоколирование не велось

Согласно ч.1 ст.239 УПК РФ в случаях, предусмотренных п.п.3-6 ч.1 ст.24, п.п.3-6 ч.1 ст.27 УПК РФ, то есть, и в случае смерти обвиняемого, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела.

Суд, проверив все обстоятельства дела, не установив оснований для реабилитации ВАЭ, принял правильное решение о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным п.4 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Постановление суда мотивировано и признается судом апелляционной инстанции правильным.

Нарушений требований уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение постановления суда, не допущено.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены постановления суда, в том числе по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, а также доводам, дополнительно высказанным в ходе рассмотрения дела в апелляционном порядке, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Кавказского районного суда Краснодарского края от 09 марта 2021 года, которым уголовное дело и уголовное преследование в отношении ВАЭ, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, прекращено в связи со смертью, оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя умершего ВАЭ - ДЯА - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вынесения.

Председательствующий С.А.Душейко